Текст книги "Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)"
Автор книги: Ольга Булгакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
– Мы разберемся со всем, – прошептал Нэймар, погладив мою щеку. – Разберемся вместе.
– Конечно, – вздохнула я.
– Прости, я вел себя сегодня, как последний осел, – в который раз покаялся муж.
– Я тебя понимаю, – прижавшись к нему, ответила я. – Даже не представляю, каково тебе было… Но ты зря беспокоишься. Я не предам тебя, не причиню боль. Нэймар, я люблю тебя и буду любить, что бы ни случилось.
Он приподнялся на локте, вгляделся в мое лицо и серьезно, даже торжественно сказал:
– Я люблю тебя, Мирэль, и буду любить всегда. Где бы мы ни были, что бы ни происходило. Мы едины, я никогда не предам тебя.
Он сделал небольшую паузу и добавил:
– Клянусь своей жизнью пред ликом Великой.
Я, глядя в глаза любимому, эхом повторила:
– Клянусь своей жизнью пред ликом Великой.
Он наклонился ко мне, короткие черные волосы приятно щекотали лицо. Я улыбнулась, он тоже. Поцелуй, скрепивший клятву, был нежным и страстным… А спустя время я была готова назвать эту ночь одной из лучших в жизни.
Наслаждаться морозным свежим утром пришлось в компании двух сотен людей. Но хотя бы в этот раз они не скрывали лиц. Удивительно, но яркая многолико-безликая толпа, оказывается, очень раздражает. Маскарад вначале казался хорошей идеей, потому что мы не хотели привлекать к себе внимание. Побывали, отметились и уехали. Но, вспоминая вчерашний вечер, я поняла, что инкогнито не соблюдалось. Слишком многие обращались ко мне, используя титул.
Приятной неожиданностью стала встреча с Киргамом. Я знала, что большую часть времени он проводит в родовом поместье, что ему, как и нам, не нравится Бербург. Но, видимо, он тоже не мог отклонить королевское приглашение. Так же, как не смог отказаться сопровождать виконтессу Бьянку Корми. Молодая женщина казалась поразительно бесцветной. Светлые волосы, невыразительные глаза, бледное лицо… Я пыталась запомнить хоть какую-нибудь деталь ее облика, но зацепиться было не за что, совершенно ничего примечательного. Не зря говорят, заурядность – лучшая из масок.
Киргам передал привет от Майанис и Кириаса. Немного поговорили о Бербурге, о вчерашнем бале, о планируемых мероприятиях. Его спутницу совершенно не интересовала ни одна из тем. Она со скучающим видом смотрела куда-то мимо меня и молчала. Оживилась только, когда речь зашла о нашем секретаре. Оказалось, ее отец был тем самым покойным графом, у которого служил Бенноус.
– Анор Бенноус, он такой… надежный, – высказалась женщина, сделав ударение на последнем слове. – На него можно положиться.
– Я заметил это, – согласился муж. – Думаю, нам с ним повезло.
Виконтесса как-то странно то ли скривилась, то ли улыбнулась, но ничего не сказала. Постепенно все нейтральные темы закончились, и разговор сошел на нет. Киргам, хмуро покосившись на спутницу, распрощался с нами и повел даму к террасе, на которой были расставлены столы с горячими напитками и закусками.
Мы гуляли по зимнему снежному дворцовому саду, раскланивались со знакомыми. Недалеко от террасы у одной из беседок заметили лорда Кадруима. Эльф что-то спокойно говорил тому самому гоблину, которого я видела вчера. Собеседник Посланника казался расстроенным, но, заметив нас, гоблин сделал вид, что ничего особенного не происходит.
– Ах, леди Мирэль, лорд Нэймар, – эльф улыбнулся нам. – Рад встрече. Позвольте познакомить вас с послом Его Величества Сероха, Повелителя гоблинов. Перио Баркем, – указав на нас, лорд продолжил: – Герцогиня и герцог Аверские.
– Рад знакомству, перио. Это большая честь для нас, – с поклоном поприветствовал посла Нэймар. Меня смутило это обращение по имени, но потом выяснилось, что 'перио' – титул. Буквально это слово переводилось как 'советник'.
Голос гоблина был приятным и мелодичным. От представителя народа, уделяющего такое внимание звукам, я и не ожидала иного. Перио был вежлив, но долго разговаривать с нами не захотел. Сказав лишь пару общих фраз, раскланялся и отошел. Взяв на террасе чашку горячего чая и пару пирожных, посол не пожелал остаться в толпе, а попытку маркизы де Марсо заговорить с ним пресек на корню. Я заметила, что гоблин, устроившийся на ближайшей скамейке, то и дело посматривал в нашу сторону. Очевидно, единственным, с кем он хотел в тот день общаться, был лорд Кадруим. Судя по серьезности и задумчивости Баркема, тема была неприятная.
– Я видел, вы уже познакомились со Змеей, – начал Посланник.
– Со Змеей? – переспросил Нэймар, нахмурившись.
– Виконтесса Бьянка Корми очень любит разнообразные яды, – пояснил лорд. – И умело ими пользуется. Вы слышали о смерти ее отца?
– Очень немного, – осторожно ответил муж.
– А многого никто и не знает, – чуть улыбнулся лорд. – Просто в один прекрасный день граф Корми получил посылку от дочери. Кажется, это были какие-то сладости. Попробовав подарок, граф ушел в свой кабинет. Через час потребовал сильно протопить помещение, жалуясь на жесточайший холод. А еще час спустя нестарый здоровый граф совершенно безболезненно отправился к праотцам.
– И против нее не ведется дело? – удивилась я.
Посланник, склонив голову на бок, хитро улыбнулся:
– Нет. Конечно, можно сказать, что в смерти графа виноваты сласти. Но маркиза де Марсо и Его Величество считают, что это простое совпадение.
– Какая интересная позиция… – пробормотал Нэймар.
– Воистину, – согласился лорд Кадруим.
– Виконтесса не унаследовала титул? – после недолгой паузы спросил Нэймар.
– Пока нет, – покачал головой Посланник. – Но только пока. Ведь ее старший брат, граф Корми, умер лишь три месяца назад.
Мы с мужем переглянулись. Он был встревожен, а меня такие новости испугали.
– Тоже яд? – коротко уточнил Нэймар, снова повернувшись к собеседнику.
– Конечно, – губы лорда искривила ироничная усмешка. – Конечно. Хотя говорили, что молодого человека задушили. Даже подозревали одну служанку, якобы убившую графа из ревности. Не думаю, что хрупкая девушка смогла бы задушить сильного крепкого молодого мужчину. Кроме того, доказательств ее вины не было. Виконтессу все чаще стали называть отравительницей, кто-то из ныне опальных вельмож даже спросил у короля, почему ей так и не предъявили обвинение. Но тут отрицавшая все служанка призналась в убийстве, ее арестовали и осудили.
– Интересно, – хмыкнул Нэймар.
– Дальше лучше, – заверил Посланник. – На следующий день после вынесения приговора девушка исчезла, а в деле не сохранилось ни единого описания ее внешности. А еще через неделю из суда пропали все документы по этому делу.
– Чудесно, – покачал головой Нэймар. – Чудесно… 'Мешок со змеями'…
– Прекрасное определение, – согласился лорд Кадруим.
– А какая роль в этой истории отводилась секретарю? – спросила я, вспомнив слова женщины о Бенноусе.
– Секретарю? – лорд удивленно приподнял бровь. – Не знаю. В этом мире слишком много неслучайных совпадений, не хотелось бы, чтобы ваш секретарь оказался одним из них.
После полудня ставили пьесу. Все-таки у Его Величества тяга к переодеваниям. За три часа, которые шло представление, монарх, игравший главную роль, менял костюмы четыре раза. Сюжет постановки был незамысловатым, но, тем не менее, пьеса получилась очень познавательной. Ведь на сцене оказались самые важные лица людского королевства. Маркиза де Марсо играла добродетельную сестру отважного рыцаря-короля. Ее муж, хранитель тайной библиотеки, был опекуном прекрасной девы – возлюбленной рыцаря. Камилла О´Нори, привлекательная рыжеволосая женщина, исполнявшая роль девы, уже четыре года была фавориткой короля. Верного спутника и помощника рыцаря играл Аджер де Марсо, монарший племянник. Вместе положительные герои боролись за счастье со злодеями. Как пояснил позже лорд Кадруим, все вельможи, игравшие отрицательные роли, были в немилости. Степень опалы соотносилась с тем, насколько злодейской была роль.
Во втором акте появился еще один положительный персонаж. Волшебница. К моему огромному удивлению ее играла отравительница-виконтесса. Если королевская семья ей так симпатизирует, то почему Змея еще не стала графиней? Сомнений в том, что Бьянка скоро получит вожделенные титул и права на земельный надел, у меня не было. Но тревожное ощущение, что все это будет еще и наградой за какую-то услугу короне, возникло.
После пьесы были танцы, ужин, множество разговоров и новых знакомств. Выяснилось, что милейший 'павлин', вчерашний кавалер Виолетты, был Аджером де Марсо. Казалось, он увлекся девушкой, по крайней мере, старался от нее ни на шаг не отходить и всячески проявлял расположение. Виолетте и госпоже Сольде это очень льстило, они уже строили планы, хотели подольше задержаться в столице… Конечно, мы разрешили им погостить в доме и после нашего отъезда. Но если в искренность непосредственной девушки я верила, то чувства Аджера казались мне больше показными. Было в нем что-то алчное и подсознательно неприятное, как в его матери. Но вмешиваться я не собиралась, надеясь остаться просто сторонним наблюдателем.
Серина, в самом начале бала буквально оттащившая меня от мужа, была обеспокоена и расстроена.
– Мирэль, я не могла не заметить. Вы с Нэймаром вчера случайно не поссорились? – взволнованно спросила она.
– Нет, – я изобразила искреннее недоумение. – Нет, у нас все хорошо.
– Он красивый мужчина, и это правильно, что он пользуется успехом у дам. Нормально. Естественно, что и он уделяет много внимания другим женщинам. Понимаю, – возбужденно зашептала она. – Но вчера вечером ты почти все время была одна, я даже думала подослать к тебе Аджера, чтобы ты так не скучала.
Я улыбнулась:
– Это очень мило, Серина, но у нас все хорошо. И я не скучала.
– Замечательно, – маркиза вздохнула с облегчением. – Развлекайся, веселись, а если графиня Ижен будет к тебе приставать с разговорами, не слушай ее, ладно?
В глазах собеседницы появилось сочувствие.
– Почему же? – я продолжала вежливо улыбаться, готовясь услышать очередную гадость. К сожалению, не обманулась.
– Понимаешь, я не должна была тебе это говорить, но… ты же моя подруга, – маркиза замялась и, кажется, смутилась. – Она по секрету сказала мне, что у нее завтра с Нэймаром свидание. У меня нет причин ей не верить, я давно ее знаю… Но ты не переживай, мы все проходили через это.
Она похлопала меня по руке и попросила:
– Не расстраивайся. Погуляет немного, а потом и успокоится. Все мужчины такие.
Мне ничего не стоило громко окликнуть Нэймара, спросить графиню о призрачном свидании… Может быть, так и нужно было поступить, но семейные отношения не терпят публичности. Поэтому я, продолжая вежливо улыбаться, поблагодарила женщину за информацию и заботу и постаралась поскорей избавиться от ее общества.
Весь вечер, танцуя с Нэймаром, гуляя с ним вместе по залу, я ловила на себе взгляды людей. У женщин я вызывала раздражение, а стоило им перевести взгляд на Нэймара, как лица дам принимали мечтательное выражение… Мужчины приглашали танцевать, делали комплименты, пытались вовлечь в беседу мужа. Именно мужа, а не нас. Такова была особенность людского мира. Мое мнение, мнение красивой, но по умолчанию пустоголовой куклы, никого не интересовало. Считалось, что женщины ни на что кроме капризов не способны. Думаю, именно поэтому такие дамы, как Камилла, Серина и Бьянка, крутили всеми, как хотели.
Уже поздно вечером, возвращаясь домой и обсуждая прошедший день, я передала Нэймару беседу с маркизой и неизбежный, но якобы мимолетный разговор с графиней Ижен. Услышав о мнимом свидании, он глянул на меня с тревогой, словно боялся, что я могла поверить сплетне:
– Ты же знаешь, я никакого свидания не назначал. Вообще с этой графиней не знаком.
– Конечно, знаю, – вздохнула я.
Он обнял меня, поцеловал в висок:
– Мы справимся. Осталось всего два дня.
– Не думаю, что они оставят нас в покое. Лорд Кадруим был прав, наши неприятности только начались…
Прижимаясь к мужу, почему-то вспомнила взгляды, которые бросали на нас люди. Нам очень сильно завидовали… Но думаю, что попытки нас поссорить вряд ли были самоцелью.
Визит в наше посольство занял большую часть дня и дал богатую пищу для размышлений. Я мало что знала о новейшей истории людского государства. Нэймар был чуть лучше осведомлен, но его сведения были устаревшими. Келиар очень давно не вмешивался в дела людей и не интересовался ими. Так что подробный обстоятельный рассказ о расстановке сил пошел нам обоим на пользу.
– Что вы слышали о Камилле О´Нори? – спросил лорд Кадруим, наливая ароматный чай в тонкие фарфоровые чашки. Прислугу он отослал, видимо, решив, что нам ни к чему посторонние уши. Даже эльфийские.
– Фаворитка короля, – пожав плечами, ответила я. – Маркиза де Марсо о ней очень хорошо отзывалась… Но мне она показалась… хищной. Собственно, как и сама маркиза.
– Верное наблюдение, – улыбнулся одними уголками губ лорд. – Дед Камиллы когда-то был богат и знатен. Когда-то… А потом все потерял. И земли, и деньги, и титул.
– Почему? – насторожился Нэймар.
– Выражаясь столичным языком, 'поставил не на ту лошадь', – пояснил Посланник. – Мне многое кажется в мире людей дикостью. Они проживают свои короткие жизни, заполняя их ссорами, изменами и интригами. И чем большей властью наделен человек, тем больше он стремиться именно к этому. – Он вздохнул: – Великая благословила нас отсутствием этой болезненной жажды власти. Владыка Эхдруим правит мудро многие столетия, мы благоденствуем, и никому в голову не приходит попытаться устранить или заменить его. Если, да хранит нас Эреа от этого, Владыка умрет, это будет горем. Огромной потерей для всего народа. Здесь же, – он невесело усмехнулся. – Смерть короля, не важно, хорошего ли, плохого, – это в подавляющем большинстве случаев не случайность.
– О´Нори готовили переворот? – высказал предположение Нэймар.
Лорд Кадруим кивнул.
– И не преуспели. Гоблинам была крайне невыгодна смена власти, нам, по большому счету, тогда было все равно, преемник нас вполне утроил бы, так что я даже не вмешивался особенно. А вот перио Биррос, бывший тогда послом гоблинов, поработал хорошо. Признаться откровенно, не ожидал от него такого удивительно быстрого разрешения проблемы. Каких-то два месяца. Заговорщики изобличены, лишены титулов, большей частью и земель тоже. Даже было несколько показательных казней.
– А О´Нори тоже казнили? – уточнила я.
Лорд качнул головой:
– Нет. Деда Камиллы не казнили, а вот его брату повезло меньше. Его жизнь закончилась на плахе. Всю семью лишили титула, а от земельного надела оставили крохи. Оскорбительная подачка предателям, которую они, тем не менее, приняли. Семья выживала, общение с ними и им подобными, ясное дело, не приветствовалось, контакты не поддерживались. Но время шло, постепенно все забылось и, если не простилось, то притупилось точно. После смерти королевы Агнессы пять лет назад король Артемий был сам не свой. Я его понимаю. Лишиться в одну ночь и жены, и сына, – тяжелая доля.
Заметив, наши удивленные взгляды, Посланник пояснил:
– Королева умерла в родах. Ребенок не выжил, – выдержав небольшую паузу, лорд продолжил: – Так вот, желая развеяться, отвлечься, монарх объезжал самые окраины королевства. И повстречал Камиллу О´Нори… Что сказать, свой шанс она не упустила, – усмехнулся лорд. – Иногда даже шепчутся о возможной свадьбе.
– Понятно, – потянувшись за пирожным, сказал Нэймар. – Думаю, королевой она будет. Только интересно, почему еще не стала.
– Насколько я понимаю, дело в титуле, – ответил Посланник.
– Разве это проблема для короля? Я всегда думала, он может даровать титулы хоть по десятку в день, – такое препятствие казалось мне удивительным.
– Может, – согласился лорд Кадруим. – Может. Но на баронессу или виконтессу О´Нори не согласится. Она хочет такой же титул, как и прежде. А О´Нори были герцогами Дервийскими. Титул восстановить можно, но не земли. Потому что этого герцогства на юге страны со времен ее деда нет и в помине. Земли давно поделены, часть отошла короне, часть верным подданным. Король мог бы лишить кого-нибудь из опальных вельмож надела или даже титула в угоду фаворитке, но это равносильно самоубийству. Так что это он не сделает.
Мы немного помолчали. Странные законы, странные нравы. Зачем ей быть герцогиней или маркизой, если можно быть королевой?
– У короля только дочери? – спросил Нэймар, видимо, мы с ним думали об одном и том же.
– Да, – коротко ответил Посланник.
– Кто будет наследником, если у короля не будет сыновей?
– Вы смотрите в корень, лорд Нэймар, – улыбнулся эльф. – Вариантов несколько. Наиболее вероятным и приемлемым для нашей политики мне представляется Аджер де Марсо, племянник. Я присматривался к нему. При всем его нахальстве и уверенности в том, что мир существует лишь для него, Аджер де Марсо был бы неплохим королем. Он разумен и в некоторой степени поддается влиянию. Возможен вариант, когда королева будет регентом при несовершеннолетней принцессе. Родство в принципе не имеет значения. Регентом может стать и Серина де Марсо…, – он выдержал паузу, словно решая, говорить ли дальше. – Не буду удивлен, если в таком случае ни одна из трех принцесс до совершеннолетия не доживет.
– Маркиза так стремится к власти? – поразился муж.
– И да, и нет, – чуть нахмурился Посланник. – Она довольна нынешним положением вещей, но при случае не упустит возможность вырвать для сына больший кусок, чем имеет сама. Что удивительно, маркиза действительно хорошо ладит с Камиллой. Но положение фаворитки очень шаткое. Она всего лишь любовница короля… Здоровье у Его Величества не самое чудесное, как все сложится после смерти монарха, никто сейчас предсказать не может… – лорд пожал плечами и улыбнулся: – А титул и земли – это титул и земли.
– С этим трудно не согласиться, – кивнул Нэймар.
Задумчивую паузу нарушил тихий щелчок – красивые настенные часы показали полдень. Зазвучала приятная мелодия, внизу золоченого корпуса отворилась дверца, выпуская на узкую площадку игрушечную пару. Кавалер поклонился даме и закружил ее в вальсе. Лорд Кадруим встал и, подойдя к часам, пригласил полюбоваться изящными куколками. Когда танец закончился, а кавалер увел свою барышню за дверцу, лорд сказал:
– Это подарок перио Каддуса, он был посланником до перио Баркема. Очень достойный был гоблин. И хороший посол. С таким приятно было работать вместе.
– Часы изумительные, – откликнулась я, рассматривая резьбу на корпусе.
– И очень редкие, – с ноткой гордости в голосе согласился лорд. – Точны, как все гоблинские механизмы, за пятьдесят лет ни разу не потребовали ремонта, ни разу не спутали мелодию. Кстати, – он хитро улыбнулся. – У этих часов есть одна удивительная особенность. Их изготовили орки.
– Неужели? – насторожился муж.
– А Вы разве не знали, что в Маллене есть большая община орков? – удивился Посланник. – Они долго выпрашивали разрешение жить там, вы же понимаете, что отношение к ним было изначально отрицательное. Очень тихие семьи. Шахтеры, ремесленники, изредка охранники. Большинство гоблинов считает, что вреда от малленских орков никакого. Правда, потребовалось много времени, чтобы гоблины начали так думать. Королеву Ахиной часто критиковали из-за того, что она пустила общину в столицу.
– Интересно было бы узнать мнение перио Баркема по этому поводу, – пробормотал Нэймар, беря меня за руку.
– Насколько мне известно, он ничего не имеет против, – ответил лорд Кадруим.
Я заметила, что Посланник просто поставил нас в известность, но при этом не показал своего отношения. Но насторожило меня другое. Радушная улыбка все еще играла на губах лорда, а его взгляд изменился. Стал тяжелым и задумчивым.
– Надо же, как интересно устроен мир, – пробормотал Нэймар, покосившись на часы.
Кажется, после этой новости они перестали ему нравиться. Вспоминая свой единственный контакт с орками, я не могла винить Нэймара. Весть об орочьей общине, живущей в гоблинской столице, почему-то показалась оскорбительной, царапнула душу.
Вечернее мероприятие во дворце расстроило разделением мужчин и женщин по разным помещениям. Я этого так не хотела, но и воспротивиться не могла… На прощание Нэймар легко коснулся моей щеки и прошептал: 'Я люблю тебя', словно в утешение. Лорд Кадруим стоял не далеко и, когда муж направился к дверям, ободряюще улыбнулся. Что ж, он прав, таковы правила этого мира, и нужно уметь жить с ними, даже если они мне не нравятся.
Большое помещение, в котором собралась женская часть приглашенных, казалось мягким, так много там было подушек, пуфиков, шелковых и бархатных занавесей во всех возможных проемах и на стенах. Диванчики аккуратно размещались вокруг невысоких овальных столиков с выложенными мозаикой столешницами. На столиках стояли бокалы, графины с водой и небольшие хрустальные плошки с зеленоватой массой. Рядом с плошками лежали серебряные ложки с длинными черенками. Дамы, которые часто бывали при дворе, обрадовались этому странному угощению неимоверно. Некоторые даже хлопали в ладоши.
Когда все расселись и угомонились, Камилла О`Нори поприветствовала гостий.
– Ни для кого не секрет, что вилиш вызывает некоторую болтливость, – она улыбнулась, обводя женщин взглядом. – Все сказанное здесь никогда не должно покинуть стен этой комнаты. Не стоит воспринимать всерьез слова, вызванные картинками, навеянными вилишем, а уж тем более глупо на них обижаться.
Она заговорщицки подмигнула и под аплодисменты присела к столику. Я, нерешительно потянувшись к стоящей передо мной розетке, посмотрела на женщин, оказавшихся со мной за одним столом. Маркиза де Марсо с видимым удовольствием набрала полную ложку зеленого угощения, Камилла, улыбаясь, наливала себе в бокал воду. Скучающая виконтесса лениво крутила в руке ложечку, графине Ижен и ее спутнице было не до окружающих. Они о чем-то оживленно перешептывались, занятые вилишем. За соседним столиком весело хихикали молодые девушки, неподалеку госпожа Сольда с удивлением принюхивалась к неизвестному лакомству.
– Мирэль, что думаешь об этом Баркеме? Такой нелюдимый тип, – взяв хрустальный бокал, спросила де Марсо.
– Я с ним почти не знакома, – покачав головой, ответила я. – Мне трудно что-нибудь о нем думать.
– Прошу, – чуть сморщилась Серина. – Пожалуй, единственное место и время, когда можно говорить, что думаешь, – это когда в компании подруг ешь вилиш. Не стесняйся.
– Она права, – отправив в рот маленький кусочек лакомства, вмешалась Камилла. – Здесь можно расслабиться. Наша жизнь и так слишком сложна в этом жестоком мире.
Я пожала плечами и вежливо улыбнулась. Возникло ощущение, что меня не зря отделили от госпожи Сольды и Виолетты. Догадка стала уверенностью, когда, невинно хлопая ресницами, Серина сказала:
– У вас, у эльфов, такие жестокие законы.
– Извини, – удивленно уточнила я.
– Скажи, это ведь правда, что тебя выдали замуж за Нэймара насильно? Это так романтично! Но я не верю этим слухам, ведь он такой красавец, – она мечтательно возвела очи горе и жеманно вздохнула.
Вот демоны, откуда она знает о договоре? Не ожидала здесь таких… неудобных вопросов. Я рассмеялась, стараясь скрыть волнение:
– Мы любим друг друга.
– Это сейчас, а тогда? – изображая святую невинность, встряла Камилла.
– Всегда, – мой ответ прозвучал вежливо, но жестко.
– Я рада, что слухи неправдивы, – зачерпывая еще вилиша, прощебетала маркиза. – Иногда рассказывают такие глупости, что диву даешься! – она заговорила громко, активно жестикулируя опустевшей ложечкой. – Но иногда романические истории похожи на сказку. Аджеру так понравилась эта девушка, как же ее зовут?… Виолетта! Та самая, которую ты с собой привезла. Дочь мэра Аверсоя. Аджер с маскарада только о ней и говорит.
– Виолетта очень хорошая девушка, я бы удивилась, если бы она не привлекла внимания достойного кавалера, – мельком глянув на насторожившуюся госпожу Сольду, ответила я. Женщина, казалось, позабыла обо всем и обратилась в слух.
– Иногда даже жаль, что девушки, которые могли бы стать прекрасными женами таким молодым людям, как мой сын, не всегда имеют титул и богатство, – печально вздохнула Серина. – Или хотя бы одно из двух. Ведь мэр – это не вечная должность. Конечно, если девушка и ее семья преданы короне, можно пренебречь и титулом… Но знаешь, Мирэль, иногда печально, что мужчины придают слишком большое значение таким вещам, как положение. Любящая, преданная жена подчас куда важнее.
Маркиза снова вздохнула, отправляя в рот последнюю ложечку вилиша. Камилла, заметив, что у многих закончилось лакомство, подняла стоящий рядом с ней серебряный колокольчик и позвонила. Почти сразу в дверях появились девушки с подносами. Они деловито обходили столики, забирая опустевшие плошечки и заменяя их новыми.
– Мирэль, дорогая, ты до сих пор не попробовала вилиш? – удивилась маркиза, грея в ладони вторую розетку. Серина подмигнула, подбадривая меня: – Это очень вкусно.
Я нерешительно улыбнулась и попробовала угощение. Вилиш был кисловато-сладким с терпким послевкусием. Не могу сказать, что вкус был восхитительным. Видимо, воодушевление дам было вызвано надеждой на те 'навеянные картинки', что упоминала Камилла. Меня картинки не прельщали и не интересовали, так что я просто вернула розеточку на стол. Заботливая служанка тут же заменила ее такой же непочатой.
– Ах, эти эльфы ничего не понимают в удовольствиях, – пренебрежительно хмыкнула графиня Ижен, хватая плошечку с вилишем, поставленную передо мной.
– Тесса, – недовольным тоном пожурила женщину Серина. – Так вести себя невежливо.
– Почему? Кто-то же должен ей сказать, что ее народ не умеет веселиться, – набирая ложечку вилиша, невозмутимо ответила графиня.
– Тесса, тебе стоит остановиться. Хватит с тебя вилиша на сегодня, – строго отчитала ее маркиза.
Графиня демонстративно отправила в рот полную ложку угощения. Серина раздраженно и, как мне показалось, растерянно посмотрела на Тессу, покосилась на О`Нори и тихо сказала: 'Я пыталась'. Камилла пожала плечами и промолчала.
– Эльфийка все равно ничего не понимает, – все больше хмелея с каждой минутой, говорила графиня. – Наверное, это все из-за крылышек! Это они мешают веселиться…
– Не обижайся на нее, – прошептала Камилла, наклоняясь ко мне. – Это она из-за вилиша так говорит.
– Что ты, у меня и в мыслях не было, – заверила я фаворитку, поглядывая на рассказывающую об эльфийской волшебной пыльце графиню Ижен.
– Камилла, – пьяным голосом возмутилась женщина. – Твои повара уронили листик вило в вилиш! Это не эссттетично! Все настроение испортили… Ты же знаешь, как я отношусь к красоте? Знаешь? – она слабеющей рукой поставила опустевшую розеточку на стол. – Треппетнно!
– Знаю, дорогая, знаю, – проворковала Камилла.
– Думаю, это было сделано специально, – скучающим голосом сказала Бьянка. – Так вкус вилиша становится… более пикантным.
– Вот оно что…, – заваливаясь на бок, пробормотала графиня. – Тогда не возззражаю…
Она уронила голову на подушки и тоненько захрапела. Я заметила, что не только графиню сморило, некоторые другие женщины тоже располагались поудобней на диванах и засыпали. Да, такие развлечения я действительно не понимала.
Мы еще о чем-то разговаривали с маркизой и Камиллой. Бьянка, сказавшая за весь вечер лишь пару фраз, задумчиво рассматривала свой вилиш, подруга графини молчала и осоловело глядела вокруг. Казалось, что и она сейчас заснет.
Не знаю почему, но мне вдруг стало не по себе. Беспокойство нарастало с каждым ударом сердца. Вцепившись руками в диван, я молила Великую о защите и старалась не показывать свою нервозность окружающим. Я долго не могла понять, что изменилось, что стало причиной беспокойства. И лишь спустя несколько мучительных минут, когда скрывать нервную дрожь стало почти невозможно, я осознала, что графиня Ижен, лежащая рядом со мной, не дышит.
Дернув за плечо, повернула женщину на спину. Лиловатые губы и мертвые пустые глаза, глядящие в Вечность… Это лицо еще долго являлось мне по ночам в кошмарах. Конечно, был большой переполох, несколько истерик, немедленно позвали лекаря, но графине уже ничто не могло помочь. Воспользовавшись тем, что в суматохе болезненно жаждущая в этот нелегкий час моего общества маркиза потеряла меня из виду, я выскользнула в холл, из которого кавалеры и дамы разошлись по разным комнатам. Мне нужно было увидеть Нэймара, узнать, что у него все хорошо. Ведь графиня съела вилиш, предназначенный мне… Не успела добежать до двери, за которой скрылись мужчины, как она распахнулась, и мне навстречу вышел Нэймар. Муж был необыкновенно бледен и ужасно напуган. Выдохнув: 'Мирэль, хвала Эрее', он порывисто меня обнял. Прижавшись к любимому, почувствовала, как от захлестнувшей волны облегчения слабеют ноги. Счастье, что с ним все в порядке.
– Пойдем, – он увлек меня за собой на мужскую половину.
Большая комната отличалась только цветовой гаммой, но в сущности была такой же. Мягкая мебель, подушки повсюду, мозаичные столы с пустыми плошечками из-под вилиша. В самом центре, окруженный перепуганной молчаливой толпой, стоял на коленях лорд Кадруим, окутывая серебристым магическим сиянием лежащего перед ним человека… нет, гоблина. Подбежав ближе, я увидела, как грудь Баркема двигается в такт дыханию. Хвала небесам, жив.
– Хорошо, что вы здесь, – голос лорда прозвучал непривычно резко и напряженно. – Положите руки мне на плечи.
Мы с Нэймаром, не задумываясь, выполнили приказ. Сияние, окутывавшее гоблина, усилилось, Посланник поднялся с колен, поднимая магией Баркема над полом.
– Не убирайте руки, мне нужна ваша магическая поддержка, – отрезал лорд. – Идем к карете.
Следуя за Посланником, мы, сопровождаемые многочисленной толпой, вышли во двор, где нас ждала посольская карета. Эльфийский воин не казался удивленным, когда открывал дверцу, позволяя лорду Кадруиму уложить перио на диванчик. Видимо, Посланник уже сообщил ему новости.
– Леди Мирэль, – скомандовал лорд не терпящим возражений голосом. – Сядьте сюда, – он указал на место в середине, – положите руку ему на грудь. Лорд Нэймар…
Но Посланника перебил король. Его тон показался мне крайне наглым:
– Я желаю, чтобы герцог остался. У меня к нему разговор.
– Ваш разговор подождет, – спокойно ответил Посланник, не поворачиваясь к монарху. – Лорд Нэймар, прошу сюда.
Нэймар вслед за мной скользнул в карету, сел рядом, сжал мою руку.
– Лорд Кадруим, кажется, Вы превышаете свои полномочия, – в голосе короля сквозило раздражение.
– Вы совершенно правы, Ваше Величество, превышаю, – с мягкой даже ласковой улыбкой, так не вязавшейся с ситуацией, ответил лорд. – Предотвращение войны гоблинов с людьми, которая обязательно вспыхнет, если перио Баркем умрет от отравления, значительно превышает мои полномочия.
