Текст книги "Распахни свое сердце (СИ)"

Автор книги: Ольга Анафест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

свету и фокусируя взгляд. Белый потолок никаких отличительных черт, которые могли бы указать на

местонахождение несчастного парня, не имел, поэтому Крюков покосился в сторону, но увидел лишь

такую же белую стену. Слишком много белого его напрягло. Если бы это был рай, голова вряд ли

трещала бы так, будто её сунули в большой колокол и позвонили в него.

Сдавленно простонав, Павел скосил глаза в другую сторону и застыл, увидев рыже-красную

лохматую макушку, торчащую из-под одеяла. Такой цвет волос был только у одного знакомого ему

человека, и айтишник стал лихорадочно вспоминать, как вышло так, что он оказался в одной кровати

со своей новой подчинённой.

После ухода Романа с Дмитрием они танцевали, а потом пили. Много пили. Кто же знал, что

миниатюрная девушка может вливать в себя алкоголь, как обычную воду? Незаметно из Павла

Олеговича и Евгении они превратились в Пахана и Жеку, закрепив сей факт очередной порцией

спиртного и вальсом, который станцевали под совершенно дикую громыхающую музыку и смешки

окружающих.

Появившийся откуда-то поддатый мужик дал Копейкиной подзатыльник, обматерил их обоих и

загрузил в такси, почему-то тщательно ощупав задницу Крюкова. А после этого провал. Абсолютная

темнота и нещадная боль в висках при попытке вспомнить.

Плюнула огнем и зашипела,

Догорая, черная свеча.

У тебя лицо невинной жертвы

И немного есть от палача.

Такая, типа, садо-мазо,

Просто, садо-мазо,

Вся ты, садо-мазо,

Просто, садо-мазо,

Даже, садо-мазо,

Сердце, садо-мазо,

Бьется, садо-мазо,

Типа, садо-мазо.

Ты куда летишь, печальный призрак?

Вот он я, готический твой принц.

Ты выглядишь, как труп твоей собачки,

Которую насиловал фашист…

Тонкая рука, вынырнув из-под одеяла, пошарила по кровати и, нащупав телефон, прервала эту

«замечательную» композицию, вызвавшую у Павла нервный тик.

– Фак, – Женя резко села, моргая в попытках сбросить с себя остатки сна. – Доброе утро, – её

голос был немного хриплым.

– Доброе, – с трудом промычал Крюков.

– Вставай, нам на работу скоро, – девушка потянулась и соскочила с кровати так бодро, будто не

она накануне опрокидывала в себя стопки с алкоголем одну за другой.

Свободная длинная футболка задралась сзади, открывая айтишнику прекрасный вид на маленькие

крепкие ягодицы, затянутые в полосатые боксеры. Боксеры? Павел проморгался, но видение не

исчезло: на девушке были именно боксеры, а не кружевные рюшки и даже не аккуратные шортики.

Женские боксеры он увидел впервые.

– Я тебе сейчас сделаю очень крутое средство от похмелья, а потом ты примешь душ, и мы

позавтракаем, – Копейкина быстро вышла из комнаты, шлёпая босыми ногами по полу.

Павел с трудом поднялся и огляделся в поисках своей одежды. Джинсы и толстовка обнаружились в

углу на куче коробок. Вообще, комната не выглядела обжитой: голые стены, выкрашенные белой

краской, старый паркет, не прикрытый ковром, одинокий открытый шкаф с пустыми полками и

множество коробок, расставленных по всему свободному пространству.

Натянув джинсы, парень, пошатываясь, доковылял до двери и чуть не получил ею в нос.

– Извини, – Женя застыла на пороге. – Выпей, – она протянула стакан, улыбаясь. – Забудешь о

похмелье, как о страшном сне.

– Что это? – Крюков понюхал желтоватую жидкость, отдающую цитрусом.

– Всего понемногу. Через пятнадцать минут жду на кухне. Полотенце в ванной на крючке. Всё

необходимое найдёшь в шкафчике над раковиной.

– Спасибо.

– Пошевеливайся.

Павел расслабился под тёплыми струями воды. Как и говорила его коллега, он нашёл и новую

зубную щётку, и мужской гель для душа, и шампунь. Да тут все средства были мужскими, что очень

удивило парня.

Голова после выпитого зелья, весьма приятного на вкус, прошла, захватив с собой тошноту и

сухость во рту, что не могло не радовать.

Приняв душ, Крюков, влез в джинсы и вышел из ванной. Ориентируясь по запаху, он быстро нашёл

кухню, хотя в однокомнатной квартире это и так не составляло труда.

Женя стояла у гладильной доски, орудуя утюгом. Довольно странный выбор места для глажки

белья.

– Ешь, – девушка даже не обернулась. – Одежду я тебе дам, только потом верни.

– Ты не одна живёшь? – садясь за стол, поинтересовался Павел.

– Одна.

– А откуда у тебя мужские вещи?

– А у меня есть всё, как в Греции.

Внушительная гора жареной картошки и большой кусок курицы перевернули представления

айтишника о завтраке.

Погладив рубашку и брюки, Женя села напротив парня и с аппетитом принялась поглощать свою

порцию. Как в таком хрупком тельце могло умещаться столько? Как?

– Что? – Копейкина не выдержала пристального взгляда, направленного на неё.

– Между нами было что-то? – вопрос сорвался слишком неожиданно для самого Павла, думающего о совершенно других вещах.

– Я на тебе не женюсь, – девушка пожала плечами и вернулась к еде.

– В смысле? – Крюков, подавившись, закашлялся.

– Ой, видел бы ты своё лицо! – Евгения хохотнула, запрокинув голову назад. – Опороченная

невинность во всей красе! Не волнуйся, твоя честь осталась при тебе.

– Я не…

– Слушай, – Копейкина взмахом руки оборвала парня, – без обид только, ладно? Представив нас

вместе, складывается впечатление, что не ты меня трахать будешь, а я тебя.

– Твоя прямота меня убивает, – не выдержав, Павел засмеялся.

– Привычка.

– Я не в обиде.

– Отлично, – Женя потянулась. – В вашей компании дресс-код есть?

– Как таковых, распоряжений руководства на этот счёт никогда не было, но мы негласно

придерживаемся определённого делового стиля. По пятницам, правда, можно смело приходить в

более свободной форме. Впрочем, за чёрные джинсы тебя с работы не выпрут. Обход есть всегда.

– Ясно. Я в душ и одеваться, а ты доедай.

– Посуду помыть?

– Если думал, что я откажусь, то зря.

– Я и не надеялся.

Позавтракав и расправившись с посудой, Крюков переоделся в любезно предложенные Евгенией

вещи, висящие на спинке стула. Брюки были немного узковаты, но выбирать не приходилось.

Войдя в комнату, он с интересом посмотрел на девушку, уже успевшую облачиться в обтягивающие

ноги чёрные джинсы и простую белую рубашку, больше похожую на мужскую, к которой

прилагался галстук в тон джинсам.

– Пойдёт?

– Да. Ты на парня похожа. Со спины легко можно спутать.

– Знаю, – Копейкина усмехнулась. – Очки свои возьми, – она кивнула в сторону подоконника, заваленного каким-то хламом, среди которого были и окуляры Павла.

– А у тебя, может, и обувь для меня найдётся?

– Есть ботинки, но не факт, что размер подойдёт.

– У меня сорок второй.

– Не повезло. Придётся тебе пальцы поджимать, – девушка вытащила из-под кровати пыльную

коробку.

– Заедем ко мне?

– Не успеем.

– Чёрт.

– Обуй свои кеды.

– Не катит.

– Тогда терпи.

Крюков вытащил из коробки новенькие чёрные туфли и, примерив, понял, что день у него будет

«радостный».

Женя, устроившись на кровати, вытряхнула из маленькой косметички тушь и быстро махнула

кисточкой несколько раз, затемняя длинные песочные ресницы. Она давно перестала краситься и с

ужасом вспоминала, как, будучи подростком, накладывала на себя тонны штукатурки, портя кожу.

Она бы и сейчас пренебрегла косметикой, но поблёкшие со временем ресницы терялись на фоне

больших глаз и широких бровей, периодически подвергающихся покраске и корректировке. Когда-то

она превратила роскошные густые брови в тонкие обглоданные нитки, а потом усердно отращивала

светлые волоски, скрывая их за чёлкой. Конечно, исходную форму она вернуть не смогла, но

косметолог придал им божеский вид и затемнил на пару тонов.

Копейкина и ресницы предпочитала покрывать краской, но в последнее время глаза стало неприятно

щипать при малейшем попадании влаги, так что пришлось вернуться к проверенной туши, стараясь

не переусердствовать и не довести процесс до «паучьих лапок».

– Фак, опаздываем. Вызови такси, – соскочив с кровати, девушка на ходу переплетала тонкие

короткие косички, забавно топорщащиеся в стороны.

Узнав, наконец, адрес места, где он провёл ночь, Павел понял, что это недалеко от офиса, и решил

непременно ещё не единожды наведаться сюда.

– Не тормози, – Женя обула аккуратные чёрные ботинки и затянула шнурки. – Со шмотками

потом разберемся.

– Иду, иду, – догнав торопыгу в коридоре, Крюков набросил на плечи дутую куртку и вышел из

квартиры.

Короткую тёплую кожанку Евгения застегнула под самое горло и намотала на шею пёстрый шарф.

Она только недавно избавилась от жуткого кашля и повторения совершенно не хотела.

В лифте, стоя совсем близко, айтишник заметил, что у девушки расширенные зрачки и взгляд не

останавливается на месте, бегая из стороны в сторону.

– Ты после вчерашнего не отошла?

– С чего ты взял?

– У тебя глаза странные.

– У меня нистагм врожденный, – хмыкнув, Копейкина моргнула несколько раз. – Вопрос, под

чем я, самый часто задаваемый в моей жизни.

– Это не лечится?

– Нет, – Женя вышла из лифта и уткнулась носом в шарф, потому что любые неприятные запахи, коих в подъездах всегда хватает, с её чутким обонянием вызывали мгновенную тошноту.

Оказавшись на улице, она с наслаждением вдохнула свежего воздуха и подошла к подъехавшему

такси.

Устроившись сзади вместе со своим начальником, девушка откинулась на спинку сиденья.

– Спать хочешь? – Павел покосился на неё. Он уже отошёл от похмелья, а сна не было ни в одном

глазу.

– Я в вечном недосыпе, – круги под глазами подтверждали слова Копейкиной.

– А ты давно в этой квартире живёшь?

– Нет, недавно въехала. Руки никак не дойдут до коробок с барахлом. Хозяин разрешил стены

перекрасить, так что я этим занималась.

– А зачем?

– У меня страсть к фотографии, поэтому я часто устраиваю съёмки дома, а фона у меня нет.

– Дорого квартира обходится?

– Прилично. Ищу второго жильца, но пока безуспешно. Я предпочитаю жить с особями мужского

пола, потому что мне так комфортнее, но желающие слишком буквально понимают слово

«сожительство».

– Знаешь, а я бы рассмотрел этот вариант.

– Ты хочешь снять квартиру?

– Думаю об этом довольно давно.

– И что же мешало?

– Отсутствие денег. Когда должность получил, оклад, конечно, значительно повысился, но я почти

всё вкладывал в ремонт родительской квартиры. Теперь можно подумать и об отдельном жилье, но

пока я могу рассчитывать только на съёмное. А делить плату на двоих выгодно, ведь есть

возможность откладывать.

– Разумные вещи говоришь, отрок! – Женя похлопала парня по плечу. – Мы могли бы

попробовать.

– Уверена?

– Паш, если ты не обливаешься духами с ног до головы и не оставляешь клоки волос в раковине, то

мы уживёмся.

– А почему ты не хочешь жить вместе с какой-нибудь девушкой? Это было бы удобнее.

– И слушать каждый вечер душевные излияния, что все мужики – козлы? Я плохо схожусь с

женским полом, мне комфортнее среди парней.

– У тебя нет подруг?

– Есть. Одна-единственная.

– Это так странно.

– Нет, просто я росла в окружении мальчишек, мне с ними всегда было интереснее.

– А тебя не смущает, что мы знакомы только сутки?

– А ты не встречал людей, снимающих комнаты у кого-то и знакомящихся уже на месте?

– Встречал.

– Тогда не пори чушь. К тому же мы теперь работаем вместе. Обсудим подробности за обедом, ладно?

– Конечно.

– Приехали, – таксист обернулся к заговорившимся пассажирам.

– Спасибо, – Копейкина вылезла из машины, и Павел, расплатившись, последовал за ней.

– Я тут вспомнил, – Крюков замялся. – К нам вчера мужик какой-то подвалил, он нас потом ещё

домой отправил.

– Это мой дядя, он хозяин клуба.

– О нём Дима говорил, да?

– Ага.

– А он не того?

– В смысле?

– Ну… того… этого..?

– Паш, я тебя не понимаю, – Евгения остановилась, ища в сумке пропуск.

– Он не из меньшинств?

– Если ты подумал, что он гомик, то, поздравляю, ты угадал. Но можешь не беспокоиться – твоё

теловычитание его вряд ли заинтересует.

– Он меня лапал.

– Бывает.

– Ты так просто об этом говоришь?

– Нет, я должна закатить истерику. На твою девственную задницу никто не покушался, поэтому

спиши этот момент на алкоголь. Подумаешь, помяли немного. В метро и не такое бывает.

– И всё-таки я буду держаться подальше от твоего дяди, если вновь встречусь с ним.

– Встретишься. Думаешь, это был твой первый и последний поход в его клуб? Нет, дружочек, так

просто ты теперь не отделаешься, – Женя засмеялась, глядя на вытянувшееся лицо Крюкова.

– Я поседею с тобой.

– Куда тебе, белобрысый?

– Всё, у меня передозировка общения с некоторыми личностями.

– Надеюсь, ты не обо мне?

– Ох, нет, что ты!– хохотнув, айтишник едва успел увернуться от тычка в бок. – В тебе слишком

много агрессии.

– Да я вообще душка.

– О, да!

Смеясь, они зашли в офис и столкнулись с Татьяной, замешкавшейся в проходной.

Антонова с удивлением посмотрела на девушку:

– Привет. Женя, ты откуда здесь? – конечно, она была знакома с племянницей Лёни, дружившей с

Ириной и часто приходившей к Толику.

– Здравствуй, Тань. А я тут работаю теперь.

– Здорово. Ты знаешь, что Киса приехала?

– Да, я к ней заскочу в ближайшие дни обязательно.

– Эй, а меня кто-нибудь видит? – Павел шутливо надул губы.

– Крюков, солнце моё, ты так ярко светишь, что тебя невозможно не заметить.

– Коварная женщина, ты клинья ко мне подбиваешь? Знай, что я так просто не сдамся!

– Тогда я даже пытаться не буду, – Татьяна еле сдерживала смех, как и сам айтишник.

– Чёрт, с такими барышнями и поломаться нельзя.

– Он всегда такой идиот? – Копейкина покосилась на своего начальника.

– Нет, иногда у него бывают выходные.

– Так, дамочки, работать, работать! – подталкивая смеющихся коллег, Павел кивнул ржущим

охранникам, привыкшим к подобным утренним сценам, главным участником которых часто был

«солнечный лучик», как они окрестили между собой руководителя информационного отдела.

Он действительно был лучиком, заражающим позитивом окружающих, за что его обожали.

Среди серых унылых лиц всегда приятно увидеть радостную физиономию с искренней улыбкой.

***

Агата Кристи – «Садо-мазо».

Глава 13

– Хорошо, Дмитрий Александрович, – Татьяна сбросила вызов и положила телефон на стол.

Отлично, шеф с самого утра прямо из дома отправился на производство, а потом ещё хотел

посмотреть две квартиры, особенно приглянувшиеся ему, так что секретарю можно было не тратить

время на кофе и заняться документацией.

Костя ворвался в приёмную и шарахнул дверью так, что женщина от неожиданности подскочила на

стуле. Подойдя к Антоновой и склонившись над ней, он зашипел не хуже змеи:

– Пришла?

– И тебе доброе утро. А не должна была приходить?

– У тебя ведь такой бурный вечер был!

– О чём ты?

– Не прикидывайся! Я видел, кто привёз тебя домой!

– Следил за мной? – брюнетка не смогла скрыть удивления.

– Да нет. Хотел извиниться, но ты, кажется, нашла утешение.

– Костя, моя жизнь тебя не касается.

– Ошибаешься! – Кондратенко ударил кулаком по столу. – Меня касается всё, что связано с

тобой!

– С какой стати? – Татьяна скрестила руки на груди.

– Ты принадлежишь мне!

– Ты шутишь, да? – Антонова засмеялась. – Цирк уехал, а клоуны остались?

– Ты ведь это специально делаешь? Хочешь, чтобы я ревновал? Скажи, что это так, и я не буду

злиться. Всё будет хорошо.

– Что ты мелешь? Ты ненормальный!

– Ты всё ещё обижаешься на меня? Я ведь был пьян, я не соображал!

– Ты и сейчас не соображаешь! – Антонова резко встала. – Костя, ты мешаешь мне работать.

Будь добр, выйди.

– Забыла, с кем разговариваешь? – Константин усмехнулся. – Мне напомнить, какую должность

я занимаю?

– Пошёл вон!

– Да ты… – резко распахнувшаяся дверь заставила Кондратенко замолчать и обернуться.

– Вы бы в коридор вышли, а то лишь я слышал ваши крики, – Роман был хмур.

– Не лезь, – Костя недовольно фыркнул.

– У тебя очередь перед кабинетом.

– Подождут.

– Ты сам это Сизову объяснять будешь?

– Чёрт, – Костя сжал кулаки. Обернувшись к Татьяне, он процедил: – Закончим позже.

– Уже закончили.

– Я так не думаю.

Когда за бывшим любовником закрылась дверь, Антонова буквально рухнула в своё кресло.

– Доброе утро, – Смирнов разглядывал её, не скрывая этого.

– Добрее не бывает.

– Всё в порядке?

– Сделайте вид, что ничего не произошло.

– Что-то слишком часто в последнее время мне приходится поступать именно так.

– Вас это напрягает?

– В данный момент да.

– Чем же?

– Татьяна Михайловна, вы ведь умная женщина и должны понимать, что рано или поздно этот

конфликт выльется во что-то более масштабное!

– Не думаю, что дойдёт до чего-то серьёзного.

– У мужчин в порыве ревности IQ близок к дебильности.

– И что вы предлагаете? Вам не кажется, что я сама разберусь со своими проблемами?

– Из-за несдержанности Кондратенко ваши проблемы скоро станут достоянием общественности.

– Не стройте из себя заботливого папашу!

– А вам приятнее считать меня моральным уродом? – Роман сел на край стола.

– Можно я оставлю этот вопрос без ответа?

– Стоп! Кажется, мы сейчас поругаемся.

– Вы сами провоцируете меня.

– Татьяна Михайловна, научитесь доверять людям.

– А разве я им не доверяю?

– Выходит, нет.

– Вы не входите в круг моих близких друзей.

– Мы бродим по замкнутому кругу и никак не найдём выход.

– Может, стоит оставить тщетные попытки?

– Нет.

– Роман Николаевич, закончим этот разговор. Хотите кофе?

– Хочу, – Смирнов улыбнулся.

– Кто бы сомневался.

– Составите мне компанию?

– А у себя в кабинете вы кофе выпить не можете?

– Мне скучно.

– Работать надо, тогда и скучно не будет. Ладно, – женщина поднялась и направилась к двери, —

подождите здесь.

Роман обогнул стол и устроился в кресле секретаря, вытянув длинные ноги. Его напрягала ситуация, складывающаяся между Антоновой и Кондратенко. Константин совсем потерял голову и мог

наломать дров. Оставалось лишь надеяться на то, что Дмитрий сможет более доходчиво объяснить

брату правила поведения, или же придётся вмешаться самому. Кто дал ему это право? Да никто.

Собственно, он и не собирался спрашивать разрешения на вмешательство.

А ещё его волновало собственное поведение вчерашним вечером. Что он говорил? Это был уже не

лёгкий флирт, а откровенные подкаты. Удивительно, что Татьяна не пресекла на корню их общение, а предпочла сделать вид, что ничего не было. Это в её стиле, определённо.

– Вам удобно? – брюнетка вошла, неся в руках поднос с двумя чашками кофе.

– Очень.

– Сгиньте.

– Злая вы, – финансист пересел на один из стульев, придвинув его к столу.

– Не посягайте на чужую собственность.

– Всё, сменим тему, – Смирнов взял чашку с подноса и сделал несколько маленьких глотков. – В

субботу малышня пробежится по нескольким выставкам. Думаю, будет удобнее, если после этого

Алеся вместе с ребятами сразу поедет ко мне.

– Хорошо. Во сколько мне нужно быть у вас?

– А почему бы вам не приехать в обед и не помочь мне?

– Кажется, кто-то хвастался умением готовить? – Антонова улыбнулась, усаживаясь в своё

кресло.

– Вдвоём мы справимся быстрее. Соглашайтесь.

– Я приеду, как только закончу с делами по дому.

– Отлично, – шатен выдернул из стопки бумаг чистый лист и, достав из нагрудного кармана

пиджака ручку, написал свой адрес. Протянув женщине листок, он усмехнулся: – Если заблудитесь, звоните.

– У меня нет вашего номера

– Мы немедленно исправим это упущение, – пролистав контакты в телефоне и найдя «Татьяна», Роман нажал на вызов.

– Откуда? – женщина сбросила звонок.

– Ваш номер есть почти у всех сотрудников.

– Вы работать сегодня собираетесь?

– Намёк понял, – Смирнов поднялся и направился к двери, кинув через плечо: – Спасибо за кофе.

___

Костя влетел в свой кабинет, бросив косой взгляд, полный злобы, на нескольких сотрудников, топчущихся перед дверью:

– Все вопросы после обеда!

Сунувшаяся к нему Верочка услышала в свой адрес столько всего, что поспешила мгновенно

исчезнуть и притвориться мебелью.

Кондратенко отчаянно хотелось напиться. Эта ревность съедала его изнутри, выжигала

внутренности и выламывала суставы.

Он всегда был импульсивным, как подросток, но знал, какую черту лучше не переходить. Только с

Татьяной вся выдержка летела к чертям. С ней невозможно было сдерживаться. Желание обладать

ею было слишком сильным, испепеляющим, почти невыносимым. Она была особенной, единственной из всех его женщин, ничего не требующей, наоборот, не дающей даже надежды на

что-то серьёзное. Она не хотела отдавать всю себя.

Когда-то он сам разрушил их отношения, но теперь, спустя год, что-то толкало его к попыткам

вернуть утраченное. Это не любовь. Это больше похоже на желание доказать собственное

превосходство, потешить уязвлённое самолюбие и получить Антонову в полное распоряжение до тех

пор, пока это нужно ему.

Трудно контролировать себя, когда осознаёшь, что желаемое в любой момент может уплыть в чьи-

то чужие руки, оказавшиеся более проворными. Он не раз сталкивался с Артамасовым и знал, что

руки у бизнесмена длинны до неприличия. В чью сторону склонится чаша весов? Женщины любят

красивую жизнь, но они слишком подвержены сантиментам, поэтому, вероятно, шансы равны у

обоих. Почему-то Кондратенко был уверен, что Татьяна если и не любила, то однозначно была

влюблена в него год назад. Что мешает возрождению чувств? Надо только подтолкнуть её. А как это

сделать, не напоминая о себе? Никак.

Если бы кто-то объяснил Косте, что его «хочу» не повод вламываться в чужую жизнь с грацией

слона, он, быть может, призадумался над этим. Нет, конечно, Дмитрий пытался донести до брата сей

факт, но, вероятно, был не слишком убедителен.

– Константин Юрьевич? – Вера заглянула в кабинет начальника.

– Чего тебе?

– Костя, – Любимцева подошла к столу и села на край, – что случилось? – она знала, что гроза

миновала. Нужно было дать Кондратенко время остыть.

– Всё в порядке. Чего ты хотела?

– Там этот Крюков, – кивнув в сторону двери, девушка скривила пухлые розовые губы.

– Скажи, Вер, – Константин подался вперёд, – чем тебе Пашка не угодил, а? Да, мы с ним не

друзья и даже не приятели, но он отличный работник. Я не питаю к нему особых симпатий, но и

твоей ненависти понять не могу.

– Он зарвался.

– Паша? Не смеши. Позови его.

– Как прикажете, Константин Юрьевич, – Любимцева фыркнула и быстро вышла из кабинета.

Посмотрев на айтишника, изучающего вид из окна приёмной, она выдавила: – Проходите, Павел

Олегович.

– Спасибо, Вера.

Оставшись в одиночестве, девушка села за компьютер, пытаясь отвлечься от собственных мыслей, которые крутились исключительно вокруг её начальника и мерзкого руководителя отдела

информационных технологий. Когда-то эта пародия на парня призналась ей в любви, заикаясь и

отчаянно краснея. Как можно всерьёз воспринимать этого чудика? Это чувство неприязни было

трудно объяснить. Оно просто существовало, въевшись в самое нутро.

А Костя… Сколько ещё времени потребуется для того, чтобы он понял, что лучше Веры ему не

найти? Она знает все его привычки, вкусы и предпочтения. В конце концов, она любит его, горько, преданно, глубоко. Мужчины не ценят своего счастья.

***

– Приветствую, – зайдя в курилку, Роман кивнул Евгении, щёлкающей зажигалкой в попытках

выбить из неё огонь.

– Здравствуйте, – девушка ответила, не выпуская изо рта тонкую сигарету, фильтр которой зажала

зубами.

– Как вам новый коллектив? – мужчина дал ей прикурить.

– Благодарю, – Женя блаженно закатила глаза. Прислонившись спиной к стене, она выпускала в

воздух тонкие струйки дыма. – Пока не определилась. Слишком мало времени, сами понимаете.

– Да, конечно, – шатен закурил следом. – Как прошёл вчерашний вечер?

– Это проявление банальной любезности или любопытства?

Смирнов подавился дымом, пристально посмотрел на Копейкину и засмеялся:

– У меня ощущение, что в последнее время женщины задались целью удивить меня.

– Вам кажется, что мир крутится вокруг вас? Поверьте, это заблуждение.

– Невероятно, – Роман продолжал смеяться. Уничтожив сигарету в несколько глубоких затяжек и

затушив окурок в пепельнице, он бросил ещё один взгляд на девушку: – Если вам нужна будет

какая-то помощь, вы всегда можете найти меня…

– Ага, пойду на запах высокомерия, – Евгения перебила его. Не нравился ей этот мужчина, от

которого веяло раздутым самомнением за версту.

– Потрясающая!– хохотнув, финансист вышел из курилки.

Определённо, женщины решили свести его с ума.

Сначала в его жизни появилась Татьяна, стремительно разрушая сложившиеся стереотипы, потом

Ирина, похожая на поток свежего воздуха, ворвавшегося в открытое окно, и теперь Женя, непонятная недодевушка, у которой слова опережают мысли.

Если Татьяну он мог без сомнения назвать привлекательной зрелой женщиной, а Ирину откровенно

красивой, то Евгения с её крокодильей улыбкой, редко появляющейся на лице, вызывала

недоумение. Было в ней что-то притягивающее и одновременно отталкивающее. Но, несомненно, она интересовала его, как человек. Он бы с удовольствием пообщался с ней в более подходящей

обстановке, но, кажется, его интерес был односторонним, так как Копейкина слишком ярко

выражала свой негатив если не словами, то взглядом точно.

Она не хамила, держала определённую дистанцию, но стоит дать ей хотя бы мизерный шанс, и она

наверняка проткнёт своим острым языком насквозь. Рядом с ней Антонова казалась образцом

вежливости. Всего несколько фраз и очень красноречивых взглядов позволили Смирнову понять это.

Намечающееся противостояние будоражило. Кажется, его скуку, наконец, развеют.

– Привет, Ром, – Павел, направляющийся в курилку, окликнул шатена.

– Привет, – Роман пожал протянутую ладонь. – Как самочувствие?

– Не поверишь, но отлично.

– Удивляюсь твоей способности быть всегда бодрым и полным жизни.

– Это талант.

– Столкнулся с твоей новой подопечной.

– С Женей?

– Да. Та ещё штучка!

– В курсе, – Крюков улыбнулся и поправил очки. – Она может быть милой, если постарается.

– О, ей нужно очень постараться.

– Что-то произошло?

– Всё отлично. Всё просто отлично, – финансист кивнул и, засунув руки в карманы брюк, пошёл

по коридору, бормоча под нос что-то неразборчивое и улыбаясь.

Павел проводил его удивлённым взглядом и толкнул дверь курилки, едва не сбив с ног Евгению.

– Осторожнее! – девушка отскочила в сторону.

– Извини.

– Сходил к заму?

– Да, но думаю, лучше дождаться Сизова, потому что у Кости голова забита чем угодно, кроме

работы.

– За что же его держат на этом месте?

– За фамилию Кондратенко.

– Эм?

– Он сын нашего бывшего директора, а ныне учредителя.

– Как банально.

– Радует, что Юрий Фёдорович предпочёл видеть на своём месте племянника, а не сынка.

– Я пока не могу судить о Сизове, как о работодателе. Мы только вчера познакомились и не в

самой располагающей обстановке.

– Поверь, он занимает должность по праву и по способностям, а не по родству.

– Если честно, мне всё равно. Плевать, кто будет платить мне деньги.

– В принципе, ты права. Тебя никто не обязывает заводить дружеские отношения с начальством.

– Ты исключение, – Женя усмехнулась.

– Я не такой большой начальник.

– Шутишь? Руководитель отдела – это достаточно много.

– Нет предела совершенству.

– Мне нравится твоя целеустремлённость.

– А мне твоя прямолинейность.

– Кстати, хотела спросить, – Копейкина потеребила манжеты, поправляя. – В тебя рыжая из

нашего отдела не влюблена?

– Настя? Нет, что ты! С чего ты взяла?

– Когда мы пришли, она меня взглядом выпотрошила, распяла и подожгла.

– Всё гораздо проще и примитивнее, чем ты напридумывала, – Павел засмеялся. – Она боится

перестать быть единственной и неповторимой.

– Бред. Мир полон идиотов, и я не планировала отбирать у неё медаль победителя среди них.

Глава 14

– Может, сделать проём в виде арки? – Дмитрий задумчиво почесал русый затылок и посмотрел

на Татьяну. После покупки квартиры Сизов стал одержим ремонтом.

– Дмитрий Александрович, вчера вы были убеждены, что вам жизненно необходимо полностью

снести стену между двумя комнатами, а теперь хотите арку?

– Простите. Вчера у меня голова была забита другим. Сами понимаете, сколько мороки было с

документами в эти дни.

– Я всё понимаю, но не рубите с плеча. Подумайте, чего вы действительно хотите, – Антонова с

интересом рассматривала фотографии, сделанные начальником. – Можно делать постепенно. Если

вы хотите скорее переехать, то оборудуйте сначала кухню, обставьте спальню и займитесь

обустройством туалета с ванной, а потом всем остальным.

– С сантехникой там всё отлично.

– Тем лучше.

– Но я хочу сменить обои и линолеум.

– Поверьте, это не помешает вашему проживанию в квартире. Или вы хотите нанять кого-то?

– Не самому же корячиться!?

– Почему бы нет? – женщина с удивлением смотрела на генерального. – Вы прилично

сэкономите. В конце концов, попросите друзей помочь.

– Знаете, а вы правы! – восторженно воскликнул Сизов. – А могу я попросить вас помочь мне?

– Обои поклеить?

– Нет, что вы! Я бы хотел, чтобы вы помогли мне подобрать цвета, мебель и прочее. У женщин в

крови обустройство домашнего очага.

– Простите мою бестактность, – Татьяна нахмурилась, – но неужели вам больше не к кому

обратиться?

– Это вы так тонко спрашиваете, есть ли у меня любовница?

– Вроде того.

– Я не стал бы обременять вас, если бы имел другие варианты. Извините, что я пытаюсь взвалить

на ваши плечи ещё и это.

– Да, должность личного помощника вы воспринимаете слишком буквально, – брюнетка

засмеялась. – Я помогу.

– Может быть, завтра?

– Нет, простите, но суббота у меня занята. Как насчёт воскресения?

– Я должен подстраиваться под вас, так что решайте, когда будет удобнее.

– Воскресение. Точно воскресение.

– Спасибо.

– Если честно, мне нужно купить комод и книжную полку, поэтому я воспользуюсь ситуацией.

– В таком случае, я оплачу ваши покупки в знак благодарности и даже помогу собрать все эти

деревяшки.

– М, знаете, – Татьяна широко улыбнулась, – не откажусь от первого, но со сборкой мне

поможет Анатолий.

– Значит, мы оба поможем вам, – Дмитрий нагнулся и прошептал с лукавой усмешкой на губах:

– Скажу по секрету, кое-кто очень нахваливал ваши пирожки, и я отчаянно хочу их попробовать.

– Если бы вы попросили, я могла бы принести их сюда.

– Ничто не сравнится с домашним уютом.

– Вы напрашиваетесь в гости?

– Именно! – Дмитрий хохотнул. – Наглейшим образом напрашиваюсь.

– Не смею отказать.

– Могу я задать личный вопрос?

– Насколько личный? – Антонова напряглась.

– Это касается моего брата.

– Задавайте.

– Что произошло между вами?

– Не сошлись характерами.

– Стандартная формулировка.

– Это не самая приятная тема для разговора.

– Простите, но я вижу, что Костя становится невменяемым. С этим нужно что-то делать.

– Дмитрий Александрович, я знаю только одного человека, способного повлиять на вашего брата, и

это даже не его отец.

– Кто же тогда?

– Анатолий.

– Я заметил, что он пользуется авторитетом у Кости.

– Не хотелось бы вмешивать его во всё это, но, кажется, у нас нет выбора.

– Думаю, мы обсудим этот вопрос в воскресение.