Текст книги "Распахни свое сердце (СИ)"

Автор книги: Ольга Анафест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– А вы не хотите? – убрав трубку в карман, кивнул в сторону катающихся Роман.

– Нет, это не моё, – улыбнулась Татьяна. – Никогда не умела.

– Здесь многие не умеют, что не мешает им с довольными лицами падать на лёд.

– Вы хотите посмотреть, как я падаю?

– Боюсь, Дмитрий Александрович не простит мне хромого секретаря.

– Так не подначивайте!

– А вы так легко поддаётесь на провокации?

– А вы любите провоцировать?

– Люблю, – Смирнов широко улыбнулся.

– Противный вы человек, Роман Николаевич.

– Вы меня совсем не знаете.

– Вы меня тоже, но выводы определённые сделали.

– Я уже просил прощения.

– Я не про тот инцидент, я о сегодняшнем дне.

– А что было сегодня? – Роман наигранно удивился.

– Вам не идёт образ идиота. Уверена, что вы успели выдумать обо мне что-то, став свидетелем

неприятной сцены в приёмной.

– Татьяна Михайловна, ваша личная жизнь не касается меня. В тот раз я погорячился со словами, признаю.

– Забудем, – брюнетка устало вздохнула.

– Если уж вы сами заговорили об этом… Кхм, Артамасов…

– Роман Николаевич!

– Простите, умолкаю.

– Сменим тему, – Антонова посмотрела на детей, ругающихся возле бортика. Алеся, активно

жестикулируя, доказывала что-то Олегу, а Егор, вцепившись руками в брата, пытался удержаться на

ногах.

– Кажется, они нашли общий язык, – задумчиво произнёс Смирнов. – Интересно, а мы с вами

придём к взаимопониманию?

– Вам нужно это? Достаточно того, что мы не конфликтуем на работе.

– Может, я хочу ещё раз отведать домашних пельменей и пирожков?

Татьяна захохотала, глядя на жалкие попытки финансиста изобразить на лице невинность.

Отсмеявшись, но всё ещё с улыбкой, она предложила:

– Как смотрите на то, чтобы поужинать у нас после катка?

– Положительно. Думаю, ребята будут рады.

– Дядя Рома! – Смирнов дёрнулся от неожиданности и обернулся: раскрасневшаяся Алеся, кряхтя, шла к ним.

– Пап, не слушай её! – Олег, волоча на буксире брата, пыхтел позади девочки.

– Что случилось? – мужчина нахмурился.

– А он собрался на гулянку какую-то!

– Алеся, не ябедничай, – Татьяна покачала головой.

– Что за гулянка? – шатен посмотрел на сына, прищурившись.

– Парни из класса звали. Посидим, поболтаем, – Олег устроил брата на скамейке и сел рядом, развязывая шнурки на коньках.

– А я слышала, когда ему звонили, что там водка будет!

– Алеся! – Антонова шикнула на дочь.

– Я рад, что у тебя появились приятели, но отложи все тусовки на выходные. Я не хочу, чтобы у

тебя возникли какие-то проблемы в школе.

– Я устал торчать дома, – Олег фыркнул.

– А мы сегодня в гости идём, – Роман улыбнулся. – Татьяна Михайловна пригласила нас на

ужин.

Парень сверкнул глазами в сторону Алеси, мысленно обещая ей месть, и перевёл взгляд на её мать, за стряпню которой готов был продать душу.

– Другой разговор!

– Вот и отлично, переобувайтесь, – Татьяна поторопила детей и первой пошла к выходу.

В машине Олег ругался с Алесей, а Егор тщетно пытался успокоить их. Смирнов-старший лишь

качал головой, глядя на дорогу и изредка косясь на сидящую рядом женщину, не встревающую в

разборки школьников.

На душе было спокойно, а предстоящий ужин убивал весь оставшийся негатив. Да, вряд ли они с

секретарём Дмитрия станут когда-нибудь хорошими друзьями, но приятельские отношения вполне

смогут поддерживать. Как женщину, Роман старался Антонову не рассматривать, чтобы в очередной

раз не сорваться на язвительность. Пусть её личная жизнь останется при ней, а у него своих проблем

хватает. Только вот повышенное внимание, которое его сын проявляет к брюнетке, напрягало. Олег

– парень молодой, и вероятность того, что он увлечётся Татьяной, несмотря на большую разницу в

возрасте, есть. А вот этого точно никому не надо.

Сварить пельмени – дело нехитрое, так что, оставив это шипящим друг на друга подросткам, Смирнов с Антоновой вышли на балкон, как и в прошлый раз, только сейчас хозяйка квартиры

прихватила с собой пачку тонких ментоловых сигарет, не таких крепких, как «трубы» финансиста.

– Вы уже дважды приглашали нас.

– Разве? Тогда вы пришли без приглашения, – брюнетка усмехнулась, выпуская тонкую струйку

дыма в воздух.

– Не суть. Я хотел бы ответно пригласить вас к нам.

– Вы умеете готовить?

– Я делаю восхитительный плов, между прочим!

– Вы так скромны, какая прелесть.

– Скромность к лицу женщине, а не мужчине, – Роман фыркнул. – Что скажете о моём

предложении?

– Это странно, не находите? Мы ведь с вами не близкие друзья, просто так вышло, что наши дети

учатся в одной гимназии, но это не обязывает нас дружить семьями.

– Тем не менее, вы уже второй раз принимаете у себя моих сыновей.

– Они мне нравятся.

– Я, видимо, нет?

– А должны? Роман Николаевич, ваша доброжелательность настораживает. Мне привычнее видеть

вас другим.

– Каким?

– Не хочу переходить на оскорбления.

– Вы всегда говорите то, что думаете?

– Предпочитаю.

– Татьяна Михайловна, вы страшная женщина, – шатен хохотнул и, сделав глубокую затяжку, выбросил окурок. – Мне будет интересно воевать с вами.

– Пленных не брать.

– А если вы добровольно пленитесь?

– Не дождётесь!

– Чем выше барьер, тем приятнее его преодолевать.

– Мне кажется, или вы флиртуете со мной?

– Как вы могли такое подумать?! – Смирнов наигранно возмутился и, посмотрев в глаза

раздражённой Татьяне, уже тише проговорил: – Бунтующие пленные куда интереснее смиренных

рабов.

Глава 8

Роман сам от себя не ожидал откровенного флирта. Уже сидя за столом, он смотрел на Татьяну, в

недовольстве поджимающую пухлые губы и бросающую на него косые взгляды.

– Пап, ты обещал в выходные несколько экскурсий, – Егор дёрнул отца за рукав пиджака.

– Я помню, – мужчина улыбнулся. – Олег присмотрит за вами с Алесей.

– А они сами не могут? – старшеклассник поморщился. – Я в субботу собирался к друзьям, раз

сегодня не вышло.

– Кстати, в субботу уже мы будем принимать у себя гостей, – Смирнов-старший услышал тихий

хмык Антоновой.

– Да? – Олег задумался на несколько секунд. – Я не могу оставить Татьяну скучать в твоём

обществе. Алесю развлечёт Егор, если чтение энциклопедий может быть развлекательным, а вот ты

просто вгонишь в тоску нашу гостью своей постной миной.

– У меня мина постная? – Роман подавился пельменем.

– Да ты зануда, пап, признай это. У тебя одна работа в голове, даже твои… – парень резко умолк, решив, что говорить о кратковременных романах отца будет абсолютно лишним. Он знал, что Роман

вёл отнюдь не монашеский образ жизни после развода, но ни одна женщина не смогла вернуть его к

прежнему существованю.

– Между прочим, в молодости я был душой компаний, играл на гитаре в группе, которую мы с

друзьями сколотили, ходил на дискотеки и был первым хулиганом в школе! – Смирнова-старшего

понесло. Зелёные глаза, обычно холодные, полыхали, чётко очерченные губы кривились, несколько

прядей аккуратно зачёсанных волос выбились и упали на лоб. – Мне почти сорок, я не могу

нацепить драные джинсы и дуть пиво по подворотням!

– Если что-то из сказанного тобой и было, то уже очень давно! Сейчас ты ведёшь себя, как сухой

старикашка! – Олег продолжал подначивать отца, заметив, как тот преобразился, стоило лишь

задеть его самолюбие.

Алеся тихо шмыгнула в коридор и вернулась со старенькой акустической гитарой в руках, принадлежащей когда-то Кириллу и тщательно вытертой от пыли.

Татьяна с удивлением посмотрела на дочь, но не успела и слова произнести.

– Дядя Рома, сыграйте, – девочка с затаённой в глубине голубых глаз надеждой взглянула на

мужчину.

– Эм, – шатен замер в нерешительности, – Алесь, я давно уже…

– Пожалуйста! Я вас очень прошу.

Когда на тебя ТАК смотрят, сложно отказать, и Роман не смог, кивнув и забирая из рук ребёнка

инструмент. Отодвинувшись вместе со стулом от стола, он пробежался пальцами по струнам, прислушиваясь к звучанию, покрутил колки, настраивая, и только после, улыбнувшись, спросил:

– А что играть?

– Что хотите, – Алеся подсела к Егору, с восторгом уставившемуся на отца.

Олег, довольно хмыкнув, поднялся и подошёл к Татьяне, встав за её спиной и опустив руки на

плечи. Наклонившись, он тихо прошептал:

– Последний раз я видел его таким два года назад.

– Каким?

– Живым.

Смирнов-старший чему-то усмехнулся и, прикрыв глаза, заиграл. С первых же аккордов женщина

невольно подалась вперёд, затаив дыхание, а руки на её плечах сжались крепче, удерживая.

– Пустынной улицей

вдвоём

С тобой куда-то мы

идём,

А я курю,

А ты конфеты ешь.

И светят фонари

давно,

Ты говоришь -

пойдёшь в кино,

А я тебя зову

М... в кабак,

конечно.

М-м-м-м-м,

восьмиклассница,

м-м-м-м-м, —

Роман явно не страдал отсутствием слуха и голоса, о чём говорила лёгкость, с которой он исполнял

песню.

– Ты говоришь, что у

тебя

По географии

трояк,

А мне на это

Просто наплевать.

Ты говоришь, из-за

тебя

Там кто-то получил

синяк —

Многозначительно

молчу,

И дальше мы идём

гулять.

М-м-м-м-м,

восьмиклассница,

м-м-м-м-м, —

Егор и Алеся шептались, восхищённо глядя на мужчину.

– М-м-м-м-м,

восьмиклассница,

м-м-м-м-м, —

Олег одобрительно улыбался, а его пальцы осторожно массировали напряжённые плечи Татьяны, которая, казалось, выпала из реальности.

– Мамина помада,

Сапоги старшей

сестры,

Мне легко с тобой,

А ты гордишься

мной.

Ты любишь своих

кукол

И воздушные шары,

Но в десять ровно

Мама ждёт тебя

домой.

М-м-м-м-м,

восьмиклассница...

М-м-м-м-м,

восьмиклассница...

М-м-м-м-м,

восьмиклассница...

М-м-м-м-м,

восьмиклассница... —

Роман, последний раз ударив по струнам, перевёл дыхание и обвёл взглядом находящихся за столом.

– Пап, это было здорово! – первым очнулся Егор и, подскочив с места, повис на отце, едва

успевшем убрать гитару в сторону, прислонив гриф к ножке стола.

– Дядя Рома, вы крутой! – Алеся повисла на мужчине с другой стороны. – Сыграйте ещё!

– Обязательно, но в другой раз, хорошо? – шатен, отлепив от себя детей, потрепал их по волосам, улыбаясь. – Можно я поем?

– Так, – Татьяна тряхнула головой, сбрасывая наваждение, – дайте Роману Николаевичу

поужинать спокойно! – и уже тише добавила: – Спасибо за песню.

Олег с неохотой отошёл от Антоновой, успев перехватить хмурый взгляд тёмно-зелёных глаз, скользнувший по его рукам, обосновавшимся на плечах хозяйки квартиры. Он единственный

промолчал, ничего не сказав, но в душе ликовал, увидев отца таким, каким он был прежде, когда они

ещё были счастливой семьёй.

Алеся унесла гитару в свою комнату, где она покоилась несколько лет, забывшая до сегодняшнего

вечера о собственном звучании.

Роман решил занести этот вечер в ежедневник, отметив его, как один из самых странных за

последнее время. В доме Татьяны всё становилось не поддающимся объяснению и порой логике, но

не теряющим значительности.

После ужина Олег, успевший забыть обиду на Алесю, вызвался мыть посуду, а младших отправил в

комнату девочки, чтобы не крутились под ногами.

Его отец, подцепив Антонову под локоть, увёл её на балкон, заверяя, что сигарета после приёма

пищи не приносит вреда, а, напротив, способствует прекрасному настроению и служит чудесным

завершением трапезы.

– Это было неожиданно, – закурив, Татьяна повернула голову к шатену. – Не представляла вас с

гитарой в руках.

– А вы думали обо мне, м? – Смирнов широко улыбнулся.

– Больно надо! Просто складывается определённое представление.

– И какое же?

– Олег за меня озвучил.

– Кхм, – мужчина подавился дымом. – Вы тоже считаете, что я зануда и трудоголик?

– Не было возможности видеть вас другим. Теперь могу сказать, что в вас осталось что-то

человеческое, но вы с грацией слона в посудной лавке уничтожаете это.

– Татьяна Михайловна, я не мальчик, я взрослый человек, у которого есть определённая

ответственность.

– Это не повод забывать о том, что значит расслабляться и веселиться.

– А вы сами-то помните? – Роман сощурился и, не дождавшись ответа, продолжил: – Вы

улыбаетесь всегда, только улыбка у вас фальшивая, приклеенная к лицу, потому что так надо. Вы так

редко открываетесь и бываете настоящей, что не вам судить обо мне! Когда вы последний раз

смеялись от радости, а не по принуждению общественности и из-за каких-то комичных ситуаций, в

которых невозможно не засмеяться?

– Да что вы знаете?! – женщина не удержала в пальцах сигарету, и та, подхваченная ветром, полетела с балкона, сбившись с прямой траектории.

– Ваш муж погиб семь лет назад, но вы до сих пор не можете восстановиться, как полноценная

личность, существуя только для своей дочери.

– Вы считаете гибель моего мужа недостаточно веской причиной для уныния?

– Я считаю, что в тридцать два года не стоит хоронить себя.

– А вы? Жена ушла к другому, так все бабы разом тварями стали? У вас на лице написано всё, что

вы думаете о противоположном поле!

– Откуда вы узнали такие подробности? – Смирнов выбросил окурок и засунул руки в карманы

брюк.

– Видимо, оттуда, откуда и вы.

– Слухами земля полнится, да?

– Именно.

– Мне кажется, что мы возвращаемся к прежней форме общения, а мне, если честно, она совсем не

нравилась.

– Не заметила.

– Хорошо, – вздохнул Роман, – она мне теперь не нравится.

– Тогда не затрагивайте темы, на которые нам обоим неприятно говорить.

– Мир?

– Помнится, вы намеревались воевать со мной, разве нет?

– С тем условием, что рано или поздно вы пленитесь.

– Вы снова флиртуете, – не спрашивая, а утверждая, произнесла Татьяна.

– Флиртую, – спокойно согласился шатен.

– Зачем?

– Вы становитесь искренней.

– Вам нравится злить меня?

– Это лучше, чем видеть перед собой куклу.

– Роман Николаевич, я совершенно запуталась, – Антонова покачала головой и закурила новую

сигарету. – Только я начинаю думать, что узнала вас, как вы тут же удивляете меня.

– С вами тоже не так просто.

– Неужели?

– Да. Никогда бы не подумал, что у такой очаровательной женщины может быть временами столь

острый и ядовитый язык.

– Прекратите любезничать со мной, мне… – договорить брюнетке не дал зазвонивший в кармане

домашних штанов телефон. Несколько секунд глядя на дисплей, она пыталась понять, кому

принадлежит неизвестный номер, но, не придя ни к какой здравой мысли, ответила: – Я слушаю.

– Добрый вечер. Татьяна Михайловна?

– Да. Кто это?

– Получили цветы? – Антонова замерла, не донеся до рта сигарету. – Думаю, вы узнали меня, —

спокойно продолжил Артамасов. – Я повторю ещё раз, что надеюсь на встречу с вами.

– Здравствуйте, – Татьяна замолчала, сделав несколько маленьких затяжек, и выбросила окурок.

Она знала, что для такого человека не станет проблемой узнать её номер. Вздохнув, она заговорила

ровным голосом: – Семён Георгиевич, спасибо за букет, он прекрасен. Я не понимаю, чем

заслужила такое внимание?

– Красивые женщины не должны заслуживать чьё-либо внимание, они рождены приковывать его к

себе, не прилагая усилий.

– Благодарю, но всё же?

– Считайте, что я хочу отблагодарить вас за то, что открыли мне глаза на недостойное поведение

Никиты.

– Я бы не хотела вспоминать тот инцидент.

– Тогда просто примите моё приглашение на ужин в качестве знака внимания, тем более это ближе

к истине, чем предыдущая причина.

– Семён Георгиевич, мне лестно, безусловно, но я не думаю, что эта затея разумна.

– Татьяна Михайловна, я не принимаю отказа. Я не предлагаю ничего непристойного, а всего лишь

приглашаю вас на ужин в хорошем ресторане. Эта встреча ни к чему не обязывает вас. Просто

составьте мне компанию, и я постараюсь не наскучить вам.

– Хорошо, – Антонова сдалась, решив, что Артамасов всё равно не отстанет от нее, принадлежа к

тому типу мужчин, которые привыкли получать желаемое.

– Вы свободны завтра?

– Да.

– Я позвоню вам. До свидания.

– Всего доброго, – Татьяна убрала телефон обратно в карман и посмотрела на Романа, всё это

время старательно изображающего мебель. – Пойдёмте внутрь?

– Артамасов? – Смирнов, конечно, понял из разговора, кто был собеседником брюнетки, но хотел

подтверждения.

– Да.

– Думаю, он не из тех, кто легко отступает.

– Я знаю.

– Вы понимаете, что ему нужно?

– Он пригласил меня на ужин. Вероятно, это своеобразное извинение за его жену и сына.

– Вам не пятнадцать, чтобы быть такой наивной! – Роман повысил голос, хмуро глядя на

женщину.

– Вас это не касается.

– Я пытаюсь предостеречь вас от неприятностей, только и всего.

– Вы правы, мне не пятнадцать, и я справлюсь сама, – Антонова прекрасно понимала мотивы

Артамасова, но она планировала расставить всё по местам при личной встрече, чтобы потом уже не

возникало никаких недопониманий.

– Как знаете, – пожав плечами, шатен открыл балконную дверь и шагнул в квартиру. В конце

концов, у них был не тот тип отношений, чтобы настаивать на чём-то.

Олег уже закончил с посудой, когда его отец вернулся с испорченным настроением.

– Зови Егора, поедем домой.

– Что-то случилось?

– Нет, просто уже поздно.

– Ладно, – старшеклассник, пожав плечами, вышел из кухни.

– Роман Николаевич, не превращайтесь в прежнего брюзгу, – скрестив руки на груди, в дверях

стояла хозяйка квартиры.

– Всё в порядке, но нам пора домой. Спасибо за прекрасный ужин.

– А вам – за компанию и за песню, – Татьяна улыбнулась, пропуская Смирнова в коридор.

– В субботу повторим, – смягчив тон, ответно сложил губы в улыбке мужчина, набрасывая на

плечи пальто.

– До свидания, – Егор, застегнув куртку, первым вышел в подъезд, помахав рукой Алесе.

– Буду ждать субботы, – наклонившись, Олег поцеловал женщину в щёку и, проигнорировав

раздражённый взгляд отца, выскользнул за дверь вслед за братом.

– Всего доброго, – Антонова протянула руку, и Роман, пожав узкую ладонь, покинул её жилище, оставив лишь тонкий запах своего парфюма.

***

Кино – «Восьмиклассница».

Глава 9

Дмитрий специально подъехал к офису раньше, чтобы успеть перехватить Финогенова после

пересменки и договориться о встрече. Он сосредоточенно смотрел на вход, заметив краем глаза

молодую девушку с перекинутой через плечо спортивной сумкой, шагающую туда-обратно по

асфальтированной дорожке на каблуках, делающих её слишком высокой для среднего женского

роста.

Толик вышел вместе со Стрельницким и тут же был атакован неизвестной дамочкой, повисшей на

нём, обхватив руками за шею и опоясав стройными ногами. Сизов моргнул несколько раз, опуская

стекло и вглядываясь в парочку, осчастливленную встречей. Щербатый явно был ошарашен, но

доволен, судя по широкой улыбке и тому, как ловко он подхватил девушку, кружа вокруг своей оси, а она хохотала и покрывала лёгкими поцелуями лысую черепушку. Стрельницкий кивнул товарищу, подал ему сумку, брошенную на асфальт перед крепкими объятьями, и испарился, будто его и не

было, а Финогенов, не выпуская из рук обе свои ноши, подошёл к старенькой «девятке» и лишь

тогда отпустил барышню, получив очередной поцелуй в макушку. Открыв для неё дверцу, он

растрепал каштановые кудряшки, спадающие на плечи и спину, покачал головой, всё ещё улыбаясь, забросил спортивную сумку на заднее сиденье и сел за руль.

Дмитрий долго смотрел вслед удаляющейся машине, пока она совсем не скрылась из виду.

Из состояния транса его вывел телефонный звонок.

– Да.

– Димка, доброе утро! – Лёнин бодрый голос вызывал желание скривиться.

– Доброе, коли не шутишь.

– Я к тебе по делу. Слушай, мне племяшку бы на работу приткнуть, поспособствуешь?

– Я сейчас туго соображаю, – Сизов постучал пальцами по рулю. – Отрасль?

– Информационные технологии, детка! Моя крошка разбирается во всех этих железяках круче, чем

Турецкий в нотах.

– У Крюкова вроде штат укомплектован, – скорее для себя пробормотал Дмитрий. Подумав, он

обратился уже к любовнику: – Присылай свою девочку, я её к Пашке отправлю, он у нас руководит

отделом. Пусть решает сам, я ему доверяю.

– В долгу не останусь, Дим. Не знаю, почему ей именно сейчас приспичило от родителей съехать, но деньги теперь нужны, ибо она решила поиграть в самостоятельность и даже от моей помощи

отказывается.

– Надеюсь, она совершеннолетняя? Лёнь, если нет, то тут я не помощник.

– Ей двадцать три, расслабься.

– Образование?

– Красный диплом по профилю, обижаешь!

– Ладно. Как зовут?

– Женя. Евгения Копейкина.

– Пусть приезжает, на охране ей пропуск временный выпишут, я предупрежу.

– Спасибо, Дим.

– Лёнь, я знаю, что ты никогда просто так не обратишься и привык справляться со всеми

проблемами сам.

– Я бы её к себе взял, но мне предложить ей нечего, да и упёрлась она рогом, что не будет на семью

работать.

– Уважаю самостоятельность. Приедет, а там уже с Крюковым пусть решают.

– Она не оплошает.

– Слушай, кажется, у Финогенова новая любовница.

– Что? – Костенко гаркнул так, что Сизов вздрогнул. – Какого чёрта?! Если это его бывшая сука, я лично сломаю Щербатому шею!

– Почему?

– Та ещё дрянь!

– Я видел их возле входа в офис. Знаешь, у него была довольно счастливая рожа.

– Возле офиса? Ты ничего не путаешь?

– Поверь, Лёнь.

– Толик никому бы не позволил притаскиваться к нему на работу. Опиши эту бабу.

– Высоченная, как фонарный столб, стройная кудрявая шатенка. Лица не разглядел.

– Это же Киса!

– Кто?

– Всё, мне некогда! Чёрт, почему мне не сказали о приезде Кисы? – Леонид был явно возмущён.

– Я поехал к Щербатому, до связи.

– Э… – Дмитрий услышал лишь короткие гудки и вздохнул. Дурдом какой-то.

Охрану о приходе Евгении Сизов предупредил сразу, а потом долго искал Крюкова, наткнувшись на

того в курилке, куда заглянул в последнюю очередь.

– Привет, – Павел пожал протянутую руку. – Чего такой хмурый с утра? – жизнерадостный

блондин улыбался всегда, чем и располагал к себе окружающих. Генеральный довольно быстро

проникся к парню и поддерживал с ним приятельские отношения.

– Не выспался.

– Не заливай.

– Устал просто, Паш.

– Ладно, считай, что я поверил.

– К тебе сегодня девочка придёт, посмотри, что она из себя представляет.

– В мой отдел?

– Да.

– Дим, у меня полная команда, мы привыкли друг к другу.

– Если она не по адресу, так и скажешь. Просто посмотри, что она может.

– Это приказ?

– Нет, просьба.

– Без проблем, – Крюков затушил окурок. – Когда мне ждать её?

– В течение дня. Зовут Женей.

– Евгения? Ох, а вдруг она моя судьба?

– Паш, иди работать.

– Уже исчез! – Павел скрылся за дверью, громко смеясь.

В этом был он весь. Столько жизнерадостности трудно найти в одном человеке. Но к работе он

относился серьёзно, даже дотошно, никогда не халтурил и свои обязанности ни на кого не

перекладывал. Отличный товарищ и друг, ответственный сотрудник, хороший руководитель и

рубаха-парень по жизни.

Только вот в любви Павлу не везло. Не спешили женщины падать в объятья худого, как жердь, блондина с блёклыми, почти бесцветными, светло-серыми глазами, смотрящими на мир через линзы

стильных очков в чёрной оправе. Дамам хочется видеть рядом с собой защитника, а Крюков ничего

тяжелее компьютерной мышки в руках не держал. Отличник-зубрила, окончивший музыкальную

школу по классу скрипки, он не имел в прошлом пылких любовных романов, да и вообще каких-то

романов, кроме нескольких интимных вечеров в компании не самых красивых и привлекательных

представительниц прекрасного пола. Собственно, Павел не страдал из-за отсутствия отношений, посвятив всего себя профессии, в которой к двадцати четырём годам добился определённых успехов.

Кто из его бывших одногруппников мог бы похвастаться должностью руководителя отдела в

известной компании?

– Доброе утро, Павел Олегович, – Верочка Любимцева, покачивая бёдрами, прошла мимо, хмыкнув под нос презрительно. Конечно, куда ж ему до прекрасной блондинки, которой он по

глупости признался в симпатии пару лет назад, проработав к тому времени несколько месяцев у

Кондратенко рядовым сотрудником?

Знающие не удивились, когда Юрий Фёдорович повысил Крюкова в должности в прошлом году, а

вот те, кто считал парня обычной серостью, были шокированы. Та же Вера шептала по углам, что это

чудовищная несправедливость, и такому, как он, даже работу курьера доверить нельзя. Нелюбовь

девушки к Павлу была какой-то озлобленной, необъяснимой и резкой. Именно она пустила когда-то

слух, что молодой айтишник предпочитает мужчин, после чего коллеги некоторое время

сторонились его и поглядывали с опаской и презрением.

Но Крюков не был бы Крюковым, если бы опустил руки и зарылся, как страус, головой в песок. Он

впахивал больше остальных, часто оставаясь после завершения рабочего дня, делая всё точно и

чётко, чем и обратил на себя внимание Кондратенко, заставшего парня однажды спящим за

компьютером в час, когда уже все давно разбежались по домам.

Слухи об ориентации Павла затихли, потому что элементарно не нашли подтверждения, но

Любимцева не успокоилась, продолжая поливать его грязью за спиной. Так и разбилась вдребезги

толком не сформировавшаяся любовь молодого человека о неприязнь, непонимание и гниль, спрятанную за яркой обёрткой.

– Народ, к нам сегодня придёт девочка, и, возможно, она будет работать с нами, – Крюков обвёл

взглядом своих подчинённых.

– Девочка? – единственная особь женского пола в отделе встрепенулась. – Павел Олегович, разве

у нас не полный состав?

– Настя, ум лишним не бывает. Если она останется здесь, ты посвятишь её в подробности и

объяснишь что к чему.

– Почему я?

– Старикова, включи мозги! Неужели не понимаешь, что в твоей компании ей будет легче, чем с

кем-то из наших мужиков?

– Поняла. Чего орать-то сразу? – Настя уткнулась в монитор, по привычке накручивая на палец

рыжую прядку, выбившуюся из высокого хвоста.

– Надеюсь, проблем не будет?

– Никаких.

Евгения появилась ближе к обеду, обратив на себя внимание всех сотрудников информационного

отдела. Довольно трудно не задержать взгляд на ярких рыже-красных волосах, стоящих ёжиком на

макушке и затылке.

– Всем здрасте, – невысокая девушка прислонилась к дверному косяку. – Мне нужен Павел

Олегович.

– Это я, – Крюков подошёл к Жене. – Вы на собеседование?

– Ага,– тонкие губы расплылись в улыбке, обнажая выпирающие клыки.

– Проходите, – молодой человек кивнул в сторону самого дальнего компьютера, стоящего

особняком от остальных. Он любил свободное передвижение, поэтому обустроил себе рабочее место

в углу, не имея собственного кабинета.

Пока начальник беседовал с возможной сотрудницей, Настя с присущим женщинам любопытством

отмечала все изъяны внешности Копейкиной. Изъянов, по мнению рыжей симпатяжки Стариковой, было слишком много, чтобы найти хоть что-нибудь привлекательное. Угловатость фигуры, больше

подходящая мальчикам-подросткам, вряд ли была способна вызвать интерес у коллег мужского пола, чему девушка была рада, потому что ей совсем не хотелось терять место единственной красавицы в

отделе. Широкие штаны, тяжёлые ботинки, кожанка с погонами и сумка, похожая на мешок для

противогаза, делали из пришедшей в глазах Насти оборванку, а две тоненькие косички, заплетённые

из обгрызанного хвостика у основания шеи, и косая рваная чёлка на фоне довольно коротких волос, топорщащихся во все стороны, вызывали смех. Старикова свою рыжую копну холила и лелеяла, не

понимая, как можно решиться на то, чтобы варварски ободрать дары природы, как это сделала Женя.

Девушка уже решила, что таким в их компании не место, как Павел, поднявшись, громко объявил:

– Хочу представить вам Копейкину Евгению Валерьевну. Прошу любить и жаловать.

– Вы шутите?

– Настя, я когда-нибудь шутил в делах, касающихся работы?

– Нет.

– Тогда, будь добра, молчи и занимайся делом. Я сам провожу Евгению в отдел кадров.

Крюков не мог упустить золото, которое само приплыло в его руки. Он за пять минут разговора

понял, что эта девочка стоит парочки его сотрудников вместе взятых. Считая до этого момента

незаменимой единственную девушку в отделе, он бы, не задумываясь, при выборе отдал

предпочтение новенькой.

Оставив Женю на попечение шумных хохотушек из отдела кадров, он поднялся на третий этаж, где

находился кабинет генерального, чтобы лично выразить благодарность за подаренное сокровище.

– Привет, – Павел улыбнулся задумчивой Татьяне. – Шеф у себя?

– Привет, Паш. Подожди минутку, – Антонова, прижав трубку к уху, быстро набрала Сизова: —

Дмитрий Александрович, к вам руководитель информационного отдела. Да, конечно, – кивнув

молодому человеку на дверь, она поднялась и вышла из приёмной. Кто бы сомневался, что Смирнов, уже полчаса зависающий в кабинете друга, попросит кофе.

– Приветствую, – Крюков пожал руку Роману, подпирающему стену.

– Ага, – шатен зевнул, прикрыв глаза.

– Сегодня у всех недосып? – айтишник усмехнулся.

– Паш, это ты у нас можешь скакать сайгаком, даже если не спал двое суток, – Дмитрий устало

потёр виски. – Что случилось?

– Всё отлично. Хотел сказать, что девочка просто чудо.

– Какая девочка?

– Женя Копейкина.

– Из головы вылетело. И как?

– Отлично, говорю же!

– Возьмём?

– Уже взял.

– Как пошло звучит, – Смирнов приоткрыл один глаз, ухмыльнувшись. – Кого так восторженно

обсуждаете?

– Друг попросил племянницу устроить, и она покорила Пашку своим гениальным умом.

– Только умом?

– Ром, я рассматривал её исключительно в качестве сотрудника моего отдела, – Крюков поправил

сползшие на нос очки.

– Скучно.

– Я против отношений на работе!

– А виной тому очаровательная Верочка? Извини, но я узнал об этом, сам того не желая.

– И Вера тоже.

– Между прочим, это правильная позиция, – вставил свои пять копеек Сизов.

– Да я же не спорю. Просто скучно.

– Ромыч, тебе нужно развеяться. Пойдём со мной в клуб?

– Когда?

– Сегодня.

– А завтра я приду на работу с больной головой?

– Ты прекрасно знаешь, что можешь себе позволить опоздать.

– Ладно, – Смирнов задумался. А почему нет? Лучше отвлечься, чем весь вечер думать о том, как

спасать неразумную Татьяну из лап Артамасова, если вдруг потребуется. Хотя… а почему он должен

вмешиваться? Нет, по-дружески можно, наверное. Можно ведь?

– Паш, пойдёшь с нами?

– Пожалуй.

– Отлично! – Дмитрий удовлетворённо хмыкнул, откидываясь на спинку кресла. – Нам давно

нужно было втроём выбраться куда-нибудь.

– Что за клуб? – Роман подозрительно покосился на друга. Ему совершенно не хотелось попасть в

голубое царство и отбивать Крюкова от кучи мужиков.

– Обычный, – Сизов вопрос друга понял правильно, но в подробности вдаваться не стал, потому

что ориентацию свою не афишировал. Хоть он и доверял Павлу, но это слишком личное. – И не

беспокойся, что слишком стар для этого.

– Разве я сказал, что считаю себя стариком?

– Ну, не мальчик уже.

– Дим, лучше заткнись, – шатен покачал головой.

– Ещё и на фоне Пашки…

– Дим, замолчи!

Крюков похихикивал в кулак, наблюдая за двумя друзьями, один из которых шутки ради выводил

второго из себя.

– Я просто не хочу, чтобы ты чувствовал какую-то неловкость.

– Я замечательно себя чувствую!

– Я про клуб. Атмосфера, молодёжь…

– Сизов, умолкни!

Дмитрий хотел ещё что-то сказать, но дверь в кабинет открылась после тихого стука, и секретарь с