Текст книги "Пустоцвет (СИ)"

Автор книги: Ольга Резниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Спокойной ночи!

Но только шаг на лестницу, как тотчас опять вдогонку – хватает меня за кисть. Силой разворот – и опять губы к губам.

– Костя, ну ты чего? – пристыжено ржу.

– Маленький поцелуй.

– Спать иди!

– В щеку, – строит обиженку.

Поддаюсь, позорно таю под его всепоглощающим напором, улыбаясь:

– Но только в щеку.

И едва я хотела предоставить сию возможность, как дерзкое, откровенное, повелительное – в губы. И столько страсти, пылкости враз, что невольно застонала я в уже и так разожженном желании.

Напор – и едва ли не наотмашь. Толкнула в грудь – попятился. Ржет.

– Гадина! – рычу, а сама краснею. Сгораю от стыда и ненависти к себе одновременно, что столько заморочек в моей больной башке.

Разворот – и со всех ног помчала от него, пока сама не кинулась на шею...

– Сладких снов, зай! – слышу с первого этажа, эхом разлетаясь по всему подъезду.

Смущенная, хихикаю от неловкости.

– Иди спи! – гаркаю в ответ. Еще миг – и замираю у своей двери.

Словно, и вправду, за мной гонится маньяк, живо открыть замок – и нырнуть в квартиру. Плотно захлопнула за собой полотно, провернув барашек.

Истерически, счастливо залилась смехом я, сползая на пол, скользя спиною по холодной стали.

...и будто вновь мне семнадцать, и на улице – весна...

И не я, несколькими часами ранее, из-за него была на грани... каземата.

Глава 7. Сновидение

***

В памяти моей – лишь обрывки вчерашнего. И они настолько безумны и невероятны, что всё больше и больше кажется, что сие мне приснилось. Вот добралась на автомате после работы домой, забурилась в квартиру, так и упала сразу в кровать, даже не раздевшись, – да до самого утра проспала...

А весь тот "бред" (начиная со двора и заканчивая страстным прощанием в подъезде) – просто выдумка... Странная, шальная... хоть и сладкая, но фантазия. Глюк. Сон.

Майор ФСБ, Пахомов Константин (отчество не удосужилась запомнить), вряд ли ты реально существуешь: а вернее, тот мой тайный, чудной Знакомый и ты – одно и то же лицо. Сомневаюсь, что у вас есть что-то общее...

Черт...

Но столько деталей, событий!.. Да и вроде все логично. Но все же – слишком невероятно и сумасбродно. Уж слишком всё складно, как с моим-то везением, получилось. И встреча состоялась (невообразимой удачей), и от беды ушла... да еще и симпатию, ласку его заполучила. Внимание... Желание...

Так, хватит! Отставить эти сопли!

Будь что будет.

Посмотрим, что на работе меня ждет.

А там – буду думать, что дальше...

***

И пусть я уже почти себя убедила в том, что мне приснился мой Костенька, где-то в глубине души... всё же ждала от него звонка. То и дело, что теребила в руках телефон.

Ну, хоть крохотное "привет"! Просто дай знать... что ты – реален... и я от горя и одиночества не сошла с ума.

– Если ты собираешься с нами работать, не сидела бы, штаны зря не протирала, – внезапно отозвался вечно недовольный Серега.

– У нее так-то юбка... – ржет бесстыже Сальников, перебивая.

– Платье, – едко ухмыляюсь я.

– Пардон, – короткий кивок головы, паясничая (Виталик).

Улыбаюсь в ответ.

– Вы че, бессмертные, что ли? – оторопел Науменко. – Быстро за работу! Сидишь, я*ца мнешь! Лучше бы по беглецам что толковое придумал! – гаркнул на товарища. – А ты, мадам, еще одна шутница новоявленная, в тир бы походила, да с оружием познакомилась. А то, как выдадут – поди, с перепугу... сама себя застрелишь.

Пиликнуло СМС.

Строю вид прилежного слушателя, но интерес сильнее всякой благопристойности. А потому, едва отвернулся, как тотчас привычные, ловкие движения.

Номер не определен.

– Ты че, издеваешься? – рявкнул Майор над моим ухом, отчего вмиг подпрыгнула я на месте. Резко перевела взор в лицо:

– Что?

– В *опу тебе твой телефон сейчас засуну, и узнаешь что! – гневно чиркнул зубами.

Нервически сглотнула я слюну:

– Это по делу... – несмело, шепотом, пристыжено отведя взгляд.

– О чем, о скидках? Или о соплях подружки или хахаля?

– О соплях, – дерзостно.

– То-то же! В рабочее время – работать! Или сложно?! – рыком.

– Несложно.

– Радует! – мерзко скривился. Короткая пауза – и неожиданно, более сдержано уже: – Ла-дно. Я к Курасову. А потом приду – и будем думать, че с этими сбежавшими психами делать...

Едва за порог – как тотчас я по невидимым кнопкам, елозя по экрану.

"Ольхов И. К. Кафе "Горница". Видео с камер наблюдения за последние два дня его жизни".

Обмерла, ошарашенная я.

Догадки есть, но ситуация не только не прояснилась, а еще страннее стала. Закрутилась до не могу.

– Виталь... – несмело позвала я.

– Да?

– Первый труп – Ольхов И. К.?

Обмер, соображая. Затем движения: сопя, полез в сейф, достал папку. Закрутил, зашуршал бумагами.

– Он самый, и че?

– Кафе "Горница". Надо туда съездить. У них есть по нему зацепки.

– Откуда инфа?

Замялась. Устыжено ухмыльнулась.

Черт, да я и сама толком не знаю.

– Подруга, – нагло вру.

Скривился, паясничая.

– Познакомишь?

– С кем? – ошарашено.

– С такой подругой, которая... кстати, почему-то в курсе дела... "Тайна следствия"... ни о чем не говорит словосочетание? – улыбнулся язвительно.

– Она живет в соседнем доме. Не надо – не бери, – состроила обиду. Живо вскочила на ноги, со спинки стула стянула пиджак.

– Да ладно... Че ты? Только Сереге про подругу не говори – убьет. Скажем, вспомнили кое-что из рассказов свидетелей.

– А за это не убьет? Что так долго молчали? – ехидничаю.

– Ну, по крайней мере... с правом на сохранение при неудачном переходе на новый уровень, – заржал. Подорвался следом.

Шаги на выход...

– Так а что там за беглецы? – бросаю вполоборота.

– Ты газеты хоть иногда читай, – язвит сквозь хохот Сальников.

– Смешно...

– Ну... как есть, как есть...

***

И пока мои осаждали охранников и их компьютер, я пыталась влить очередную порцию кофе в себя. И хоть вроде и проспала немало – помочь... не помогло. Опять в голове две только мысли: Костя и сон.

– Девушка, – внезапно позвала меня официантка и вплотную замерла, склонившись.

– Да? – уставилась я на нее в удивлении.

– Вы же Елизавета?

– Да... – ошарашено киваю головой.

– А фамилия? – загадочно, вкрадчиво.

Скривилась я невольно:

– Оперуполномоченный Цветкова Елизавета Анатольевна.

– Тогда Вам, – победно усмехнулась та. Протянула мне папку: – Там не только Ваш счет... но и еще кое-что... Просили вручить лично, и так... что бы Ваши коллеги этого не заметили. Простите, если что не так...

– Благодарю, – растянула я губы в жеманной улыбке, скрывая тревогу. – Все хорошо.

– Я Вас оставлю, – мигом пошагала барышня прочь...

Влет развернула я трофей и жадно уставилась на синие каракули, застывшие на стикере:

"Ужин.

Ресторан " Фон Гауэр ". 19-00.

Твой личный маньяк"

– Че ты лыбишься? – гаркнул внезапно где-то надо мной Серега, отчего я тотчас с испугу захлопнула папку. Взор на надсмотрщика.

– Да кофе ее вставило, не видно? – ржет Виталий, вмиг подоспевший к нам (так и не дав мне парировать).

– Лыбится она... – продолжил свою нудную песнь Науменко. – Ничего хорошего! Время вср*ли! Не судьба было сразу сообщить, да?! Чтоб два дня не буи пинали, а по делу работали!

Вот скотина... Все же на меня Сальников спихнул "склероз": хохочет гад, так и давится своей непричастностью.

Шаги Майора на выход. Гуськом поспешил за ним и его товарищ.

Оплатить счет, оставить щедрые чаевые, поглубже спрятать в сумку тайное послание – и рвануть за ними.

– Так что хоть нашли? – кричу в спину.

– Смотреть надо было! – рявкнул на меня Серега вполоборота. – А не кофе сосать...

Запрыгнули оба в авто – покорно вторю сослуживцам...

***

Дела... дела... дела... Опросы, догадки, сопоставления. Надо бы. Да в голове одно только: заведенный будильник на шесть вечера, когда рвану из отделения долой... навстречу долгожданному "Сновидению".

***

И даже прихорошиться толком не удалось. Пока по пробкам... Тут хоть бы так успеть, прежде чем мой кавалер подумает, что я его продинамила, и он растает, как дымка по утру после пробуждения.

Небольшой, уютный ресторан, в стиле средневековья. Каменные стены, иногда прерывающиеся белыми сводами арок, украшены шкурами убитых животных, латами рыцарей, декоративными копьями, мечами, топорами, дубинами, гербовыми щитами. Круглые, кованные люстры с электрическими свечами у самого потолка; деревянные длинные столы, аналогичные скамьи и/или стулья при них. И даже посуда – под старину: коричневая, глиняная, неокрашенная.

Вместо мелких светильников – настоящие зажженные свечи...

– Простите, – взволнованно шепчу метрдотелю. – Меня пригласили. Столик должен быть зарезервирован.

– На фамилию?

– Цветкова, – пожала плечами. – Или Пахомов.

– Да, будьте так добры, проследуйте за мной...

Волнение вместо крови по сосудам. Задыхаюсь. Сердце колотится бешено. Взглядом выискиваю заветное – и вот оно...

Настоящий: не сон, не глюк...

Смущенно улыбаюсь.

Официант галантно помог присесть.

Метаю взгляд, то и дело желая впиться им в такое сладкое, манящее лицо, но приличие, стеснение не позволяет.

– А я уже думала... что ты мне приснился, – едва ли уже не в истерике, захихикала я.

Улыбнулся:

– Я тоже очень рад тебя видеть.

Сжались невольно мышцы в теле... от такого трепетного признания. Но пытаюсь не выдать себя: не подать виду, что таю, как глупая, наивная, влюбленная школьница перед своим "кумиром".

Смеюсь:

– Тоже? – язвлю. Отчаянный бой за честь. – Я не говорила, что это был приятный сон.

Хохочет, поддается на настроение.

– Вино? – кивает в сторону предложенной бутылки.

– Ты же уже все решил, – усмехаюсь.

– М-м-м, гляди... не бросайся такими словами – я же могу и воспользоваться.

Смущенно прячу взгляд. Пораженчески молчу, не найдя достойного ответа.

– Ладно, выбирай и заказывай. Успеем еще нашутиться...

Улыбаюсь. Беглый взор по меню, космическим ценам, а затем на своего кавалера:

– Давай, как с вином: и здесь я доверяю твоему вкусу.

Обмер на миг, выгнув брови. Затем резко к официанту:

– Хорошо, тогда девушке пять утят, двое хрюшек, лебедя пареного...

Хохочу, пристыженная:

– Я, по-твоему, столько ем?

Рассмеялся. А затем, все так же с серьезным видом, паясничая, добавил:

– И ведерко "Оливье".

– Перестань! – гаркаю.

– Ладно, – улыбнулся. Вновь взор на молодого человека: – Как обычно. Ей то же самое.

Десерт позже закажем...

Налить «даме» вина – и шаги «третьего лишнего» прочь.

– Слушаю, – внезапно изрек в мою сторону Костя, отчего я тотчас невольно поперхнулась.

– В смысле? – растерялась; неловкая пауза: а гад, словно издевается – выжидает. – Ты же пригласил...

– Вот и рассказывай – буду слушать. Как день провела, что интересного произошло. Или, может, вопросы какие остались, – неожиданно приблизился ко мне (невольно вторю) и тихим, вкрадчивым шепотом, продолжил: – Можно даже неприличные...

Ехидно рассмеялся.

Закачала в негодовании я головой:

– Ты хоть иногда бываешь серьезным? Только так, по-настоящему...

– Бываю, – состроил важный вид, сжав губы. – Только за столом... неприлично о таких моментах говорить.

И снова ржу, позорно прикрыв очи ладонью.

– И как только такого дурака, как ты, взяли на такую работу? – улыбаюсь.

Взор в глаза.

– Я по блату, – тихим, сквозящим иронией, шепотом. Коварно прищурился: – Знаешь, как приятно встретить того, кого тоже цирк забыл, когда уехал...

– Слышал бы он тебя сейчас, – смеюсь, поддаюсь на историю.

– У-у-у, – вдруг взревел. – Лучше не надо. То еще зрелище началось бы... с пометкой "для взрослых".

– И кто б кого? – хохочу.

– М-м-м, а тебе всё скажи да расскажи... Нельзя тебе такое знать. Человеку будет неприятно.

– А тебе – нет? – улыбаюсь.

– А мне-то че? – язвит, отпив немного вина. – Не я же паду жертвой, – облизался. Оставил бокал. – Я еще молодой и дюжий – ого-го! – сгримасничал. – Дам бою!

– На тебя точно прослушки нет? – ржу неприкрыто. – А то уже завтра тебя уволят и жестоко накажут за такие шутки.

– Сплюнь! – состроил испуганный вид. – Нельзя мне завтра увольняться! Завтра в столовку обещали завезти пирожки с ливером! А я их еще с той пятницы жду.

– А их, – хохочу, – нигде больше во всем городе не купить?

– Нет! – вполне серьезно скривился, закачав головой. – Из любимой моей породы делают только там!

– Фу! – зажмурилась, вновь утопив лицо в ладонях. Стыдливо заливаюсь смехом. – Какой ты мерзкий.

– Я-то? С чего?

– И не жалко? Породистых-то...

– Ну... не я эту войну за распределения власти во дворе начал.

– А ты еще знаешь из какого двора? – гогочу.

– Конечно! Из лучших питомнических подвалов, неподалеку от управления!

– Так ты о собаках, или о крысах? – улыбаюсь.

– О мясе. О ходячем породистом мясе. Как на прилавках... А что, оно иным бывает? Так! – враз нахмурился. – Не рань мне мою детскую психику!

Хохочу:

– Ее, по ходу, "изранили"... еще задолго до меня.

Не сдержался – откровенно рассмеялся в ответ:

– Раскусила...

– Ты лучше мне расскажи, – осмеливаюсь перебить и перевести тему в более адекватное русло, да и полезное. Все же... хочется, безумно хочется по-настоящему узнать сего... моего странного собеседника. И не только физически, как вчера едва не случилось, но и... морально, душу. Немного помолчав, продолжила: – Почему... ты вступился? Почему заморочился... в ту нашу первую встречу... мной? Только честно. Правду. Тупо по приколу, ради интереса?

Молчит, а потому все еще продолжаю, подначивая:

– Сбежавшая невеста – необычно и весело. Хорошее развлечение, да?

Хмыкнул.

На мгновение отвел взгляд. Но еще момент – и, несмело пожав плечами, вдруг закивал головой:

– Не без этого... Да и глупо, если было бы не так... Просто... Помимо этого есть и другие причины. И я сейчас даже не говорю... чисто о человеческих, чувство долга, или еще чего. Нет. Это, конечно, тоже было... Но, – обмер, перебирая слова, – пойми... я не настолько... что ль, – рассмеялся пристыжено сам над собой, – романтик. Да, я тружусь на благо общества, но... не фанатик. Не такой... А тут... Знаешь, – и снова жуткая, болезненная пауза, выискивая нужное среди сумбура мыслей, – я тебе позавидовал... Смелости. Уверенности. Решительности... пусть даже и в последний момент. Но ты – смогла. А вот я... дурак, не смог. Когда должен был смолчать, я сказал "да"... И я сейчас не о ЗАГСе. Всё произошло... гораздо раньше. Разрыв. Раскол. Пропасть... вот только смелости не хватило это признать. Погнался за уходящим поездом – и получил... сполна.

Обмер, нахмурившись. Взгляд уставил в столешницу.

– Ваш заказ...

– Благодарю, – тихо прошептала я.

А вот Костя даже не отреагировал. Все еще сражался с какими-то внутренними своими демонами.

И вдруг взор, на блюдо, на меня, а затем – около, бесцельно блуждая по залу.

Шумный вздох:

– Ну, чего уже? – горько улыбнулся. – Все равно когда-то рассказывать, – хмыкнул сам над собой. Закусил на мгновение губу. Вмиг схватил столовые приборы в руки, и давай пилить, кромсать кусок отбивной на тарелке. – Буквально только недавно мы с Ней тогда начали встречаться. Сопли, слюни, чувства. Ну, вся эта... байда, которой страдают влюбленные. И вдруг залет. Мне ничего не сказала – втихую... аборт сделала. А я узнал – и меня как переклинило: давай кричать, руками махать... Нет, не бил ее, Боже упаси. Но... жарко всем было. В общем, сошлись на том, что я ее уговорил выйти за меня замуж и родить мне ребенка. Но, черт, идиот же! Если бы хотела, если бы... оно ей реально надо было – еще бы первого оставила. Или, хотя бы, попыталась со мной завести тему. А то карьера, внешность, молодость... Так всё и пох*рилось. Ничего толкового не вышло... Только что ребенка родили... А ты, – вдруг словно выстрелом, впился в меня взглядом, отчего невольно побежали мурашки. – Как до такого дошла? Что даже в платье... и вдруг... резко "нет"?

Обомлела. Не ожидала.... Не готова я еще к таким откровениям... Но и врать – не хочу.

Скривилась. Взор в сторону.

Какие подобрать слова? И что ответить? Что на самом деле... произошло, что я... решилась?

– Не знаю, – закачала головой. – Честно, – глаза в глаза. – До сих пор не верится, что я на это решилась. Вырвалась самолично из плена привычки, западни... – и снова пауза, давя бурю эмоций внутри себя. – Как подумала... сполна осознала, что меня ждет впереди. Что уже склоки, не любовь... и даже уже не уважение. Просто вынужденность и привычка между нами – и прям как щелкнуло что-то внутри меня. Страшно и жутко стало. Что вот – моя жизнь... как на ладони и до конца расписана. И будет потом тридцать пять мне, сорок, пятьдесят, шестьдесят – и никогда я больше не буду счастлива. Влюблена. Не буду улыбаться и радоваться дню, обществу своего мужа. А только долг и смирение со своей судьбой... вопреки всему. Скандалы. Постоянные скандалы. И только ненависть... снежным комом разрастающаяся, лишь иногда давящаяся, сдерживающаяся физически-химическим елеем супружеского долга. И я сорвалась. Будто меня кто силой тащил под венец – и наконец-то, в последний момент, дали добро на выбор. На последнее желание... перед смертью – и я загадала свободу. Уж лучше вечное пустое одиночество, чем нетленное презрение, обреченность, которую насадила сама себе добровольно в виде ярма и назвала "любовью". И пусть даже... если больше никогда никому не буду нужна... Все равно: уж лучше так, чем проклятым грешником еще при жизни... в котле со смолой вариться. И Он не плохой, нет, – закачала я враз головой; немного помолчала. – Хороший, добрый человек... И однажды кого-то, кукую-то... да сделает счастливой. Просто это буду... не я. Не суждено мне быть ею. А со мной – не жизнь, война. Мы травим друг друга, как если бы в одной комнате закрыли двух тварей, а кислорода дали лишь на одного, в то время как выбери разнотипных существ – и можно существовать вечно... Так что, я очень рада... и нет, это не родителей я услышала (хотя они мне твердили взахлеб, что Он – герой не моего романа). Нет. Я услышала себя... И за этим риском стояло твердое... МОЕ решение. И теперь... я встретила тебя...

Ухмыльнулся, добро так, ласково. Смущенно.

– И ты думаешь, – внезапно отозвался, – кислорода... нам хватит на двоих?

Улыбнулась.

Несмело пожала плечами:

– Не знаю... Время покажет: насколько наш симбиоз удачлив...

Усмехнулся:

– А милицию... как так? Бросить школу... и? С преступниками проще работать, чем с детьми?

Пристыжено опустила очи.

Черт.... и что ответить? Не хочу врать! Не хочу!

– Просто... – взор около. А затем осмелилась ему в лицо, но не касаясь глаз: – Хочу пользу приносить... обществу. Настоящую... существенную.

– Учитель – тоже благородная профессия, и не меньшая польза...

И снова спрятать взгляд.

Шумный вздох:

– Но, оказалось... не мое.

– А милиция – твое? – улыбнулся.

Раздраженно закатила глаза под лоб, скривилась:

– И ты туда же... – немного помолчав, решаюсь на правду, – пока не получается. Ничего не получается. Но я стараюсь... Не думаю, что у всех... всё сразу на пять выходило.

Рассмеялся:

– Да-а, – загадочно протянул и причмокнул. – Я до сих пор... хулюган и двоечник.

– Да ладно тебе, – скривилась. Взор в очи: – В майоры бы двоечника не возвели.

– Пф-ф! За красивые мои глаза и не на такое готовы! – ржет, гадина.

– Кстати, – улыбаюсь. – Спасибо огромное за информацию.

– Какую? – состроил удивление.

– Коварно сокрытую в страстном СМС...

– А-а... это, – и снова гримасничает. – И че? Угадал?

– В смысле, угадал? – округлила я очи.

– Да чет мне показалось, что у них там акция сегодня... на кинопросмотр, вот решил поделиться новостью.

Усмехаюсь:

– Удачно показалось... По крайней мере, Науменко менее злой стал.

– Это майор который ваш?

– Ага.

– Смотри, – коварно прищурился. – Я ревную.

Хохочу:

– Зря, он мне СМС не шлет.

– Так и я... – заливается странной улыбкой, – как-то не по этой части...

– А чего тогда прислал? – смеюсь.

– Да то так... с горяча. Влюблён был тогда сильно – вот и накрыло.

И снова я не в силах сдержать смех. Чувствую, что краснею:

– А сейчас уже не влюблен?

Гримасничает идиотически:

– А сейчас я уже насублимировался – и меня отпустило.

Невольно громко захохотала, стыдливо прикрыв ладонью рот. Еще сильнее запылали щеки.

– Фу! – вмиг скривился, фиглярствуя. – Я не про то! Какая ты пошлая... Набегался просто за кое-кем. Устал, успокоился...

Усмехаюсь:

– За очередной невестой?

– Типун тебе, – гогочет. – Я больше так безумствовать не стану!

Ржу пристыжено:

– Если я... вся такая ужасная, зачем на ужин позвал?

– Ну-у, – протянул, кривляясь. – Мы же в общественном месте... так что, думаю, я в безопасности.

Хохочу:

– Ты ничего не перепутал?

Надул губу, прищурился:

– Нет, а что? – казалось, вполне серьезно. Нахмурился.

– Вот разойдутся они – и ты дошутишься, – язвлю (и снова покрываюсь краской).

Обмер, округлив очи:

– Уверенна?

– Что? – залилась пристыженным хохотом, вовсе теряя мысль, куда он меня своими коварными поворотами завел. Кто кому и чем уже угрозой.

– Ну, смотри мне, – внезапно гаркнул, странная, пугающая перемена в голосе.

Вдруг движение – и отодвинулся. Встал из-за стола. Прокашлялся:

– Жди меня здесь. Я сейчас... только припудрю носик.

И снова ржу... не имея сил сдержаться. Закачала в негодовании головой: дурак... ой, дурак...

Минуты, волнующие, пугающие, бесящие...

Взгляд около.

Народ уже заметно рассосался: видимо, поздно уже. Осталось лишь несколько пар и одна, человек пять, компания.

Еще миг – и внезапно резко стемнело вокруг. Лишь медовый, мягкий свет, рождая полумрак, от свеч, что играли, дрожали золотыми мотыльками на столиках. Заволновались посетители. Еще минуты – и запищало что-то. Встрепенулись, вскочили все со своих мест. Поддалась и я.

Метаю испуганный взор около – а Кости не видно...

– Простите, за неудобства. Нет, платить не надо, – слышу, доносится голос администратора. – Да, пока прогуляться можно. Не знаем, но сейчас всё решим. Нет, это не пожар. Да, тревога... Да, лучше выйти...

Забрать сумку и рвануть в сторону туалета:

– Девушка, простите, – резко преграждает мне путь официант. – Но лучше сейчас туда не ходить...

– Я понимаю, – смущенно улыбаюсь. – Я просто своего молодого человека ищу...

– Пройдите во двор, скорее всего он там...

Черт! Костя! Ну, как так? Не видишь, что ли, что происходит?! Куда девался?

Шаги к двери – и вдруг хватает меня кто-то за локоть. Тащит на себя. Разворачиваюсь:

– Пахомов! – в отчаянии гаркнула. – Ну, где ты ходишь? – чуть ли не взмолилась от обиды и беспокойства. – Я же переживаю! Пошли, давай!

– Это ты иди за мной, – загадочно улыбнулся...

Шаги в полумраке – и замерли среди зала.

Послышался щелчок двери, отгораживая нас ото всех...

Обомлела я в страхе... волнение легкой дрожью пошло по телу.

– Что происходит? – шепотом.

Десятки мелких огоньков, перебирая янтарный свет, словно струны, творили чарующую феерию: и казалось, будто сама ночь спустилась с небес, обволакивая нас своим бархатом и роняя в море звезд.

Движение – и приблизился, вплотную; обнял за талию.

Ожигая дыханием кожу:

– Теперь у тебя час... загадывай желания...

Чувствую, как задыхаюсь... от его тепла, аромата, близости. Дрожь еще сильнее – а желание отчаянным стоном с трудом замирает в горле, боясь вырваться – и выдать меня сполна.

– Здесь? – удивленно шепчу, едва нашла силы на слова.

– Сама сказала... если бы они все исчезли, то...

Нервически заплясала улыбка на моих устах, но удержаться так и не смогла она.

Схожу с ума... просто схожу с ума... будучи в шаге от пучины безумия и счастья.

– Ты серьезно? Прямо здесь?

– А что? – тихо смеется. – Чем не место?

– Тут люди едят... – попытка хоть как-то отстоять свою и так проигранную уже честь.

– Я тоже предлагаю попировать...

– А вдруг камеры... или кто войдет?

Коротко, ласково улыбнулся. Движение – и несмело обнял за плечи. Еще ближе... и губы едва ли уже не соприкасаются:

– Камеры вырубили вместе с включением пожарной тревоги. А внутрь не зайдут, пока мы им дверь не откроем...

– Уверен? – обреченно.

– Уверен. Хозяин – мой друг.

Нервически сглотнула слюну. Отчаявшимся, прощальным шепотом, словно хватаясь в последний раз за скользкий спасательный круг:

– Но это же мой час?

– Да, – пристыжено рассмеялся.

– И мое желание? – невольно язвлю.

– Да, – ухмыляется, чувствуя уже, как удача выскальзывает из рук, вторя не столь давнему его же бою.

– Велау.

Обмер. Невольно даже отстранился. Нервически заморгал:

– Что Велау?

– Знаменск, – коварно, но все еще сдержано, робко ухмыляюсь, радуясь победному глотку воздуха: его участию...

И снова нелепые попытки Пахомова прогнать шок, прожевать, совладать с собой, смириться с окончательным поражением. Недовольно стиснул зубы.

– И что там?

– Желание... – смущенно улыбаюсь я, сгорая в страхе и неловкости за свою наглость и безумие.

– Сейчас?

– Да.

– Туда почти час и добираться, – скривился недовольно.

– Тогда поторопимся...

Задумался, обмер, осознавая, принимая... что не шучу, что на полном серьезе – и вдруг хмыкнул, а затем и вовсе рассмеялся.

Цыкнул. Закачал головой:

– Ну... Знаменск, так Знаменск...

Глава 8. Призраки. Былое и грядущее

***

Поздний вечер взял свое – и от пробок уже почти ничего не осталось. А потому смело за город – и хорошенько втопить педаль газа, доводя скорость до максимума дозволенного...

– Почему Знаменск? – наконец-то осмеливается задать этот... столь волнующий вопрос, причем терзающий не только его.

Нервически рассмеялась я от неловкости:

– Есть там... – промямлила тихо я, силясь подобрать толковые, верные слова, – около железной дороги... место одно.

– Кусты? – заржал язвительно, хотя добро, снисходительно.

Смеюсь и я:

– Почти. Увидишь...

– Ну, адрес хоть скажи.

– Улица Ленина, а там не ошибешься...

***

Припарковаться на обочине около чьего-то двора и выйти наружу. Шаги в сторону железнодорожного переезда.

Еще немного – и замерли около высокой башни. Взором скольжу снизу вверх. Вторит мне и Костя:

– Водонапорная? – улыбнулся в непонимании.

– Да. В детстве я здесь несколько раз была, в Знаменске. У подруги, на летних каникулах... Всегда мечтала подняться на верх этой "барышни"... Но то смелости не хватало, то возможностей. А последнее время и того – она закрыта. А мечта осталась... Легенд сколько ходило... или сказок, – ухмыльнулась себе под нос. – Боялись, но манило...

– И до сих пор манит? – залился улыбкой. Взгляд на меня.

Отвечаю тем же:

– Да.

– Ну, тогда пошли...

Оценить замОк, почесать затылок... Шаги к работнику блок-поста переезда...

Силой, правдой, корочкой... а все же нашли способ отпереть дверь.

Шаги по безрассудному серпантину ступенек, а затем – по железной (ржавой) вертикальной лестнице стремительно вверх, пока не замерли на смотровой площадке. Взор в окно, ведя около – и ныряя за горизонт...

Звезды, истинные, дикие, шальные, игриво мерцали на темно-синем полотне, маня к себе... буквально протягивая к нам свои незримые щупальца и приглашая окунуться с головой в их увлекательный мир, устремиться в таинственную бездну, прямо в лоно огромной, округлившейся, будто блюдце из белого золота, Луны... суля невероятные приключения и впечатляющие, волнующие невиданные дали, гораздо занимательнее сих, скромных, земных "нелепых шаржей".

Поселок (хотя, сложно его таковым назвать), город... погрузился в сон, потонув в теплом, темно-сером покрывале ночи... И лишь фонари дарили медовый всплеск ощущения догорающего лета...

Подул прохладный ветер – невольно поежилась.

Шаг ближе. Движение за спиной – и обнял меня Костя. Умостил подбородок на макушку и замер. Взором вторит моему...

– Не маяк, конечно, – задумчиво повела я, – но согласись... красиво.

Хмыкнул, но добро, понимающе. Смолчал.

Осмеливаюсь продолжить:

– Спасибо тебе... – малодушно, робким шепотом, искренность оголяя, – за сказку...

Тепло так рассмеялся:

– Это – не сказка... а явь.

Улыбнулась в ответ. Еще миг – и отваживаюсь. Поднимаю голову вверх – поддается. Взгляды схлестнулись:

– Мой час же закончился, да? – коварной наивностью сверля.

Ухмыльнулся. Показательное, отчасти машинальное движение – взор на наручные часы:

– Не знаю, – скривился. – Я не засекал. Наверно... – пожал плечами. И снова крепко сжал в объятиях... – Но, – вдруг продолжил, – так и быть... – язвительная улыбка, – исполню еще одно твое желание. Загадывай.

Провернулась в его хватке. Глаза в глаза.

И вновь... до неприличия близко.

Не моргает. Бурит взглядом. Поддаюсь на это участие и я...

Дерзкая, уверенная... завороженная...

– Тогда... – решаюсь: приблизилась вплотную, слегка касаясь его губ своими. Шепотом: – Это – ты...

Не сразу осознал... не сразу среагировал, поверил... Но момент – и силой, страстью, с вызовом тотчас впился, прилип к моим устам.

Сладкая, запойная, откровенная ласка, играя с дикой, бесстыдной фантазией, порождая внутри каждого из нас сотни звезд – более ярких, жгучих... и куда умопомрачительней, чарующих, нежели те, иные, настоящие... – напор, повалил на стену. Сжал за талию, сильнее притиснув к себе: голодно, ненасытно... Будто все еще не веря, что игрушка сдалась – и недоступное наконец-то стало дозволенным... Скользнул рукой по животу, к груди – грубо ее сдавил, уступая пробудившемуся демону. Живо стащил с себя пиджак – и швырнул на землю (пол, деревянный настил, забитый грязью, пылью и поросшей уже от старости травой). Поддаюсь – опускаюсь на предложенное место. Враз повис сверху Костя. Ловкий ход рук – нырнул под платье. Дерзкое, уверенное, стремительное движение, сдирая, стягивая, едва не разрывая кружева... А затем и сам: помогаю высвободиться ему из плена кобуры, ремня, одежин.... – смело ухватил меня за бедра, подал на себя, заставляя обвиться ногами вокруг поясницы. Натиск, еще давление – и ворвался... Силой, напором, с болью и сластью, грубо, приятно, взрывая, перемешивая все чувства внутри меня, рождая из бури штиль в кольце воронки ощущений, рождая... жгучую, переливами, пульсом в жилах... эйфории прострацию. Дикий, жадный, алчный крик мой раздался луною, отчаянной мольбою... не останавливаться, а покорить, подчинить и испить... меня всю без пощады... до самого дна.

В такт... мимо проносящемуся нас товарняку... вдаль улетали, сплетенные воедино, и наши души...

***

– Куда? – раздался робкий шепот мне на ухо.

Не сразу соображаю, не сразу нахожу и силы ответить. Но так же, тихо, едва различимо:

– Внутрь.

Еще движение – и счастливый, обмер... разливая внутри меня туманные, далекие... инстинктивные ощущения блаженства и торжества: его, моего, вселенной...

...всего живого, в очередной раз взяв, покорив новую вершину эволюции. Вот только... ошибка. Я – ошибка. И не в моем случае... этот венец найдет свое зодчество.

Шумный вздох – и наконец-то вздрогнул. Пристыжено рассмеялся, приподнимаясь с меня:

– Ты там жива?

Улыбаюсь, сгорая невольно от смущения:

– Жива...