Текст книги "Дурманящий запах мяты Егер Ольга"
Автор книги: Ольга Егер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 51 страниц)
– Ничего так! Очень даже! – хохотнул Вей, и распахнув дверь быстро шагнул на улицу, пока его не догнал кулак еретички.
Воровской город шумел пьяными воплями, охами и треском ломающихся стульев – все праздновали пятую свадьбу своего главаря. Вей и Селена покинули это захолустье незамеченными…
*
Погода стояла славная. Солнце пробуждало жизнь, грязь на улицах постепенно высохла, и Перехрестье снова очаровывало своей вседозволенностью. Всё те же люди-тени в серых балахонах строили козни магам в красных халатах, торгующим приворотными зельями и блестящими побрякушками.
– Мне нужно такое зелье, чтоб глаза казались ярче. У вас такое есть? – спрашивала хорошо одетая девушка в фиолетовом бархатном плаще, с плетёным причудливым поясом поверх него, прижимающим одежду к хрупкой фигурке. Несмотря на броскую красоту, она хотела быть краше во сто крат.
– Да, да… – Заискивающе улыбался лысоватый толстопуз, копаясь в свёртках, и наконец, извлёк маленькую красивую бутылочку. – Выпейте только каплю и ваши глаза станут прекрасного голубого цвета, как у нимфы.
Глупая дамочка отпила глоток из бутылочки, улыбаясь, потянулась к услужливо предложенному продавцом зеркалу. Перед тем, как барышня расплющила веки, произошло ещё одно событие. Рука человека в сером, увенчанная серебренным браслетом с руническими узорами, резко дёрнулась вверх, в сторону девушки и снова опустилась вниз. Покупательница взглянула на своё отражение, и разглядев эту красоту красноглазую, завопила. Она бросилась на хозяина с кулаками, чтобы длинными ноготками выдрать его длинный язык. Человек в сером ухмыльнулся в тонкие усы.
– Значит, чародей! – застала врасплох серую тень Селена.
– Кто? – сменив улыбку раздражённой миной, переспросил человек, недовольный вмешательством в его увеселение.
– А никто… Просто вещи такие творятся, видать чародей поблизости! – улыбнулась Селена.
Мужчина в сером был высок ростом, темноволос, крепок и хмур. Его глубоко посаженные глаза напоминали очи тьмы, но Селена привыкла к необычному и, сочла незнакомца привлекательным. К тому же, этот маг почему-то внушал доверие.
– Но с девушкой жестоко получилось! – не обращая внимания, на сверлящий её взгляд, упрекнула амазонка.
От греха по дальше Селена, спешно попрощавшись, зашагала к “Бездонная чарка”, в которой несколько дней к ряду не прекращался шторм, устроенный двумя заезжими моряками. Жгучий взгляд на спине она чувствовала до самого входа в харчевню.
В распахнутую дверь вылетел стул, и Селена вовремя пригнулась. Удостоверившись, что погода летающих предметов больше не предвещает, амазонка шагнула в зал. Среди общего хаоса, разломанной мебели и битой посуды, за чудом миновавшими бури столами, посетители пили, ели и общались. Сумасшествие, царившее в самом центре зала, их, похоже, совершенно не волновало.
Селена выбрала самый дальний свободный уголок, в надежде попробовать местного пива. Проходя мимо беснующихся моряков, не смогла остаться незамеченной – один из здоровяков замер, замахиваясь тяжёлым столом. Мужчина застыл, провожая женщину взглядом.
– Поставь, а то надорвёшься! – посоветовала амазонка, моряку с отвисшей челюстью.
Как ни странно громила послушался совета. Разбив предмет об пол, он и его дружок поплелись вслед за женщиной, навязывая свою компанию. Они уселись по обе стороны от неё, подав знак хозяину о дополнительной порции хмельного. Харчевник на секунду задумался. Он не желал больше потчевать дебоширов. Однако лиловый синяк под левым глазом красноречиво напомнил о последней такой попытке отказать, и хозяин, склонив голову, выставил кружки на поднос.
– Что, красавица, делаешь? – обратился вполне симпатичный морячок: рослый, крупный и чем-то напоминающий дуб.
– Сама пришла? – придвинулся ближе второй, не такой красивый, кривозубый, но видимо добродушный до глупости.
– А то! – улыбнулась зажатая плечами амазонка, делая вдох исчезающего воздуха.
– Давай знакомиться! Я – Крол Языкатый, а это мой друг, Бейд Твердолобый! – озвучил имена компаньонов симпатичный.
– Ясно, – кивнула Селена, сдавливаемая бугристыми плечами.
Оба моряка придвигались и придвигались, не оставляя женщине пространства и возможности вздохнуть. В конце концов, ей стало душно и не уютно. Хозяин принёс заказ, и быстро удалился, просчитывая, как долго продлиться затишье перед очередной “морской качкой”.
– Угощайся! – добродушно махнул рукой Твердолобый, чуть не опрокинув кружку.
– Знаешь, а мы ведь давно на суше не были, женщин не видели… – Прямолинейность Языкатого загоняла Селену в угол, а точнее – в плечо рядом сидящего Твердолобого.
– Так сходили бы на улицу, – посоветовала Селена, уклоняясь от проспиртованного дыхания.
– Слышь, Бея, она нас не понимает! – огорчился Языкатый, подмигивая дружку, и оба моряка попытались обнять женщину. Но застать врасплох амазонку очень сложно, Селена неожиданно сползла со скамейки под стол и, позволила мужчинам насладиться объятиями друг друга. Столкнувшись лбами и, не обнаружив женщины между собой, они разозлились. А амазонка уже сидела напротив, через стол, и спокойно попивала хмель.
– Шустрая, – подметил Языкатый.
– А как же иначе! – улыбнулась Селена, отпивая из кружки, пока есть свободная минутка.
Моряки встали, опрокинули стол, так что женщине пришлось подхватить кружку.
– Вкусное! – оценила хмельное амазонка, кивнув хозяину. Он уже приложил перо к листу бумаги, готовый записывать и подсчитывать.
Как только четыре загребущие руки распахнулись, словно медвежьи капканы, Селена пригнулась, проскользнув внизу и уселась на скамейку, как ни в чём ни бывало, потягивая напиток.
Все присутствующие с удовольствием наблюдали за сценой ловли амазонки. Двум бугаям не нравилось, что дичь обманывает и увиливает. Разозлившись, оба закатали рукава и зарычали. Селена вскинула брови – нарастающее безумие мужчин обещало весёленькое побоище. Но тут вмешалось проведение в сером, одним движением руки разметав по сторонам пьяных дебоширов.
– Ах ты, сукин сын! – крикнул на мага один из моряков и тут же пожалел об этом. Рука человека в сером плаще сжимала воздух, а лежащий на полу среди обломков стола Языкатый хватался за горло в приступе удушения.
– Идём отсюда! – подхватил дружка рассудительный Твердолобый и потащил его прочь.
Человек в сером обернулся, щёлкнул пальцами – и стол послушно вернулся на место. Селена благодарно поставила кружку, усаживаясь удобнее. Маг присел напротив, внимательно изучая незнакомку.
– Кто ты? И что тебе надо? – спросил он.
– Мне? От кого? – осмотрелась по сторонам она.
Харчевник поставил перед эффектно прибывшим гостем кружку.
– От заведения! – проговорил он и быстро удалился, чтобы держаться на расстоянии от грозного мага. Впрочем, все посетители харчевни опасались даже смотреть в сторону колдуна. Все, кроме одной женщины.
– Не нужно строить из себя невинность, – дурное настроение чародея угнетало.
– Ну, хорошо. Я, Селена, и мне ничего не нужно. Я ищу свою дорогу, вот и всё. – Поделилась планами на будущее она.
Такая откровенность удивила мага. Его брови вздёрнулись, лицо вытянулось, рот смешно округлился. Потом он снова вернул маску злобного и грозного. Рука с браслетом порхнула перед лицом женщины, и чародей ещё раз внимательно осмотрел амазонку.
– Не врёшь, – заключил маг, расслабился, ссутулился и взялся за поднесённый дар – кружку хмельного. Извлечённый из мешочка порошок щепоткой упал в пойло и растворился.
– Никому не доверяешь? – поняла амазонка, заметив, как мужчина насыпал зелье против ядов.
– Никому, – подтвердил маг и, как только порошок растворился, отпил.
– Так, кто же ты сам? – таинственность серой фигуры пробуждала в Селене любопытство.
– Зачем тебе?
Амазонка и сама задумалась об этом, но объяснить не могла, разве что так:
– Раз мы встретились здесь, значит боги сочли это необходимым. В случайности я давно уже не верю.
– Хорошо. Меня называют Алактус Мойрус. Слышала о таком? – с гордостью произнёс своё имя человек в сером плаще, и сильно опечалился, заметив на лице женщины безразличие.
– Нет, – пожала плечами Селена. – И что же ты наделал, что за тобой гонятся?
– Кто сказал, что за мной погоня? – ехидно улыбнулся маг.
– Ну, ты же здесь. В месте, где законов практически не существует. Значит, от чего-то прячешься. Да, и имя ты назвал мне не настоящее, в целях безопасности, полагаю. – Рассудила Селена, и Алактус похвалил женщину за наблюдательность.
– Ты права. Но если бы была ещё немного внимательнее, заметила, что даже здесь люди остерегаются меня! Почему же ты так смела? – размышлял вслух маг. – Откуда ты?
– Из Унны.
Алактус не знал, что Селене никогда не было дела до того, что думают другие, она жила по собственным правилам, и привыкла обо всём судить сама, не доверяясь чужим домыслам.
– Амазонка! – сообразил маг, вальяжно облокотился о спинку стула. – Амазонки славятся своей преданностью общине, и продажностью во имя сплетен, власти и…
– Э! Я не позволю какому-то задрипанному магишке в потрёпанном плаще оскорблять мой народ! Ты сейчас с кем меня сравнил, а? – разозлилась Селена, хлопнув для пущего эффекта деревянной кружкой об стол.
Тема чести амазонок всегда вызывала у нас желание выбить кому-нибудь челюсть. Племя свободных женщин нельзя сравнивать с обычными бабами. Тем более продажными. Маг это понял раньше, чем ему сломали пару костей.
– Прости. Но так говорят. А плащ, пора бы сменить! – маг загадочно улыбнулся, красивым движением стащил с плеч накидку, и, прокрутив её в воздухе, снова накинул уже свежий серовато-чёрный балахон.
У Селены от таких фокусов челюсть отвисла, но злиться она перестала.
– А ты всем слухам веришь? – не унималась амазонка.
Алактус был доволен произведённым на женщину впечатлением и теперь скалился во все зубы.
– Снова права. Права и рассудительна. – Одобрительно кивнул собственным мыслям чародей. – Что ты ответишь мне, если я предложу хороший оклад золотыми за путешествие со мной. Ты будешь моей охранницей, а также ушами и глазами иногда. – Маг перешёл на шёпот, придвинувшись через весь стол к амазонке.
– Что если откажусь? – спросила сама себя Селена, но Алактус ответил.
– Ничего не будет. Я встану и уйду, а ты продолжишь искать свой путь. – Затем продолжил мысль, внимательно заглянув ей в глаза. – Но, что если твоя дорога связана с моей?
Селена почувствовала, как нечто внутри неё подсказывает, – хитрюга-маг прав: встретились бы они здесь, если бы так не было предначертано рукой Всевышней?
Дверь будущего отворялась, и перед амазонкой открывался вид на опасную, но явно увлекательную тропу. Так что же выбрать? Скуку в портовом городишке, или путешествие в неизвестность, где, возможно поджидает славная смерть?
– Хорошо. Я согласна, но при одном условии. Ты расскажешь мне о себе правду, и только правду. Я хочу знать, кого защищаю и от чего! – поставленное условие, хоть и было не по душе магу, тем не менее, сочтено справедливым.
Чародей Алактус кивнул.
– По рукам. Пойдём!
Он увлёк Селену за собой. Долгое время они петляли узкими улочками, сопровождаемые пристальными взглядами таких же людей в сером. Наконец, отыскав подходящее местечко на пустынном берегу у причала, маг остановился. Вгляделся в горизонт, помолчал, собираясь с мыслями. Потом, глубоко вдохнув, закрыл глаза и присел на корточки, сосредоточенно бормоча какое-то милозвучное заклятие на древнейшем и мёртвом языке.
– Круг! – приказал он земле, и, когда их окружило колдовство, повернулся к амазонке. – Теперь нас никто не услышит. Я выполняю твою просьбу.
Селена уселась на траву, рассматривая серую фигуру колдуна. Ему просто нужно было выговориться. И она понимала это лучше всех.
Глава 6
Поиск истины Алактуса Мойруса
В семье Мойрусов (не буду выдавать вам его истинного имени, потому что и сама не знаю, ведь бабушка поклялась вечно хранить тайну) родились два мальчика. Близнецы: Алактус и Говен. Они росли не очень дружными, но всегда отстаивали честь друг друга в неравных схватках с сыновьями богачей или крестьян. Оба сына Давида Мойруса унаследовали магический дар, и глава семьи лично занимался воспитанием будущих чародеев. Совсем скоро он заметил у одного из детей склонность к тёмной магии. Конечно, вы подумаете, что этим ребёнком был именно Алактус. Но нет, это был Говен. А к его брату тьма тянулась сама. Один желал ночи, другой её притягивал. Как бы то ни было, но отец решил разделить братьев, и отправил Алактуса к дядюшке-отшельнику из Синих гор. Там мальчик прилежно учился, перенимая опыт у дальнего родственника, в основном его учили защитным заклятиям, и как отогнать от себя то, что таится в темноте. Однако старик так и не смог спрятать мальчишку от взора Тьмы. Как-то она пришла за ним прямо в дом.
– Приди ко мне, – позвал ночью голос из угла комнатушки, заставленной учебниками и амулетами. Всюду горели свечи, прогоняющие мрак, но Тьма просочилась. Двенадцатилетний мальчишка, дремавший на кровати, раскрыл глаза, испуганно взирая на клубящуюся Тьму в углу. Он совершенно точно определял, что есть зло, а что добро. Сердце, охваченное холодом, подсказывало о присутствии демона или чего-то хуже.
– Покинь этот дом! – приказал мальчик, но зло никогда не слушалось детей, впрочем, как и взрослых. Она потянулась к нему, а ребёнок схватил первый попавшийся амулет. Он подчинял себе огонь. Алактус призвал пламя и натравил его на незваного гостя. Тот взвыл, словно был не тенью, а живым существом. На страшный крик примчался дядя мальчика и увидел в углу тлеющее и дымящееся создание. Оно умирало.
– Ты придёшь ко мне, рано или поздно! – уверенно заявил посланник мрака. – Ты должен!
А потом Тьма стала снова обычной, какой селится в наших домах по вечерам. Она не торопилась забирать мальчика, и терпеливо ждала, когда же её нестройные ряды пополнятся потомком Мойруса. Но логичнее было предположить, что она что-то замышляет. Отшельник понял это, и всё думал о том, как помочь ребёнку. И придумал. Соединил душу будущего колдуна и стихию, вызванную им в подмогу. Так у Алактуса появился верный напарник – Шисей – демон из очага. И пока он был рядом, Тьма боялась появляться. Но дядя сразу предупредил, что подчинить демона нельзя. Огонь – непокорная сила. Он может уничтожить не только врага, но и своего хозяина.
*
Алактус проводил свой тринадцатый день рождения в лесу, у озера. Он всегда ходил туда отдохнуть душой. Точнее двумя душами, хоть Шисей и не любил пикники.
Мальчик любовался игрой красок. В начале осени всё желтело, становилось похожим на золото. По чистому небу неспешно плыли белоснежные облака. Лес разговаривал с мальчиком языками животных, которые сливались в один поющий красивый напев. Алактус чувствовал себя счастливым. То был последний раз, когда он смог побыть счастливым…
Внезапно лес смолк. Небо заволокла грозовая туча, подул холодный ветер и единственным звуком, окутавшим мальчишку был металлический смех…
Беда! – понял мальчуган и со всех ног бросился к хижине дядюшки.
Он бежал, как мог, запыхавшись, изранив ноги и руки о колючки. Толкнул дверь и замер. В дом царила пустота. Дядюшки нигде не было, в комнате пахло палёным мясом и шерстью… Запыханный мальчишка упал на колени, понимая, что никогда больше не увидит отшельника. И тут страх шепнул ему: “А не грозит ли опасность твоим родным?”. Подгоняемый чувством беды, Алактус, собрал вещи, оседлал старого коня и погнал его на восток, через лес, к родному селу, где должны быть еще живы мама, отец и брат.
В одиночку он преодолел немалое расстояние, и пережил то, что не каждому ребёнку под силу. Голодал, мок под проливными дождями, спасался от грабителей, изматывал себя тренировками в колдовстве. Лишения и душевные муки делали его сильнее. Он научился слушать лес, искать пропитание в чаще, давать отпор каждому, кто посмеет покуситься на жизнь одинокого путника. За короткое время, проведённое в пути, Алактус постепенно становился умелым воином и поистине сильным магом. Ночами ему снились кошмары, что никто из близких уже не пройдёт босыми ногами по грешной земле. Однако, слепая надежда заставляла просыпаться и торопиться.
С приближением к деревне, сердце его всё больнее ныло в груди, кровь стыла в жилах… Уже парень, не мальчик, не ребёнок, а почти взрослый человек, просыпался в холодном поту, боясь узнать правду.
Он всё же достиг дома. Деревня казалась такой же, какой он покинул её. Только односельчане с нескрываемой опаской глядели на бледного исхудавшего парнишку на тощей кляче. Старушки и ребятня сопровождали его перешёптыванием до самого дома, точнее до того пепелища, которое когда-то называлось домом семьи Мойрусов. Сердце Алактуса на мгновение остановилось от ощущения приближающегося ужаса. Он видел едва различимый призрак, блуждающий по руинам, оплакивающий прошлое, любимых и, молящий об освобождении. Ему хорошо был знаком этот дух, когда-то он называл его “Мама”. Именно это слово сейчас застряло в горле парня. Призрак, почуяв родственную связь с пришедшим, оглянулся, увидел внимательного наблюдателя и протянул к нему руки.
Парень свалился с лошади, подполз к обгоревшим балкам, коснулся одной, и почувствовал, как надежда испускает дух.
– Поздно ты, сынок. Пойдём со мной… – Морщинистая рука опустилась на плечо подростка. Сосед Икей, единственный, кто встретил, кто помнил, и кто многое знал.
*
Юный маг сидел перед тарелкой ухи. Он не ел ничего кроме краюшки чёрствого плесневелого хлеба вот уже больше месяца, но желания утолить голод не было.
– Ночью я слышал, крики… – заговорил старец, посмотрев на мальчишку. Он сомневался стоит ли рассказывать дальше, переживал, но всё же произнёс это: – Кричала твоя мать…
Алактус поднял глаза, полные боли и ненависти. Дед смолк.
– Говори… – потребовал сирота, но Икей боялся раскрыть рот. В тот вечер он видел слишком много жутких вещей, заставлявших даже его крепкого мужика дрожать от страха.
– Они все кричали. Бабка твоя. Мать. Отец. В окнах загорались огни. Они вспыхивали… А потом словно молния ударила, громыхнуло и всё… стихло… отмучилась… – потупив глаза к долу рассказал старик. – Полыхнуло пламя, сбежались люди с вёдрами. Ёжир чуть не погиб – рванул в дом, хотел отыскать живых. Вынес твою матушку, так она у него на руках скончалась, сердешная…
Алактус понимал, что огонь и молния были призваны отцом. Наверняка, отец уже ничего не мог поделать, и решил сжечь до тла тварь, посещавшую когда-то самого парня. От бессилия, что не успел, не смог спасти, маг только скрипел зубами. Не сказав ни слова парень встал и пошёл прочь. У самой двери его остановил голос деда Икея:
– Мы так и не нашли твоего брата. Остальных похоронили…
Алактус стиснул кулаки, и вышел в темноту наступившей ночи. Он не видел, как глаза старика налились кровью, а губы растянулись в мерзкой улыбке. Не знал он и, что прочие жители деревни уже давно не принадлежат себе.
Отпущенное мраку время, он провёл за кладбищенской оградой, один среди крестов и памятников. До утра оставалось не долго. Парень почти уснул, как у соседней могилы мелькнула тень. Алактус чувствовал её, знал, что она придёт, поэтому и коротал время здесь. Но с ней вместе пришли и другие. Зрители! Односельчане все до единого стояли у ограды кладбища, глядя на мага красными глазами.
Тень вышла вперёд и до боли знакомой улыбкой поприветствовала мага. Лицо спрятанное под бархатным капюшоном казалось неестественно холодным, не человеческим.
– Это твоих рук дело? – спросил Алактус у тени, медленно надвигающейся на него.
– Сам как думаешь?
– И рука поднялась? – уже с ненавистью сжимая кулаки, парень поднялся с земли, встречая врага. – Они дали тебе жизнь…
– И приняли в благодарность смерть! – надменно хихикнула тень, остановившись на расстоянии удара мечом. – Они бы всё равно не выжили. Я видел будущее, Ал. В нём только тьма. Что бы ты выбрал? Умереть сейчас и стать ничем, или стать частью того, что будет? Я решил стать будущим. Это мой выбор!
– Частью тьмы? – Алактус уже перебирал в памяти все заклинания нападения, которым обучился у дяди, он будил Шисей, чтобы тот помог. Демон вспыхнул миллионами языков пламени, окружая противников и отделяя их от зрительского ряда.
– Я знал, что ты не согласишься. – Из чёрного бархата показалась рука, и молнии посыпавшиеся с пальцев врага полетели в Алактуса. Маг успел отскочить, ловко развернулся и бросил ответный пасс, наслав на противника туман. Потом подкрался со спины к фигуре в чёрном, но его меч не успел коснуться вожделенной цели. Тень была хитра и проворна. Тьма придавала ей силы, и хотела не просто лишить Алактуса жизни, а поглотить его целиком. По этой причине враг скрывающийся под бархатным плащом не пытался убить соперника. Старался просто оглушить, причинить боль, обречь на страдания, уничтожить разум. Он ударил молниями прямо в висок Алактусу, и тот без сил рухнул на землю. Бархатная тень склонилась над ним, наслаждаясь болью свергнутого.
– Теперь ты наш! – радостно и мнгоголосо пророкотал посланник Тьмы.
– Пока ещё нет! – стиснув зубы прорычал маг, пырнув врага лезвием припрятанного обрядового кинжала. Холодный металл вошёл в бархат по самую рукоять. Липкая и тёплая жидкость заструилось по руке сумевшего отстоять собственную жизнь парня.
Заскулив от боли, тень отшатнулась. Она взывала к той самой Тьме, что пообещала вечное бытие, безграничные силы, власть. А спустя мгновение испуганный смертью, заклейменный её печатью, враг исчез в дымке мрака, поднявшегося из самой земли.
Мойрус остался один на кладбище. Оглянулся на толпу бывших друзей, знакомых, соседей, и отдал приказ демону:
– Всех. Жги!
Потом, под крики и плач, упал на землю и лежал долго-долго, чувствуя, как мучительная боль пожирала мозг. С той поры у него всегда болела голова при встрече потусторонним. Пережив те страшные события он решил набраться сил и разума в оплоте магии, Ашелоте. Тьма так и не отступилась. Она всегда с лёгкостью выбирала самые неподходящие моменты, убивала каждого, кому несчастный мог рассказать о своей тяжёлой участи, с кем делил кров или пищу; каждого, кому доверял хоть чуточку (любимые женщины, друзья, компаньоны, просто незнакомцы, подсевшие за столик). Похоже, амазонка была первой, через кого Тьма не обратилась к магу. Этим она и привлекла внимание Мойруса.
Селена с ехидством отметила, что запугать её Алактусу не удалось. Он же внимательно на неё посмотрел. Но амазонка – не робкого десятка, и сидела на траве не двигаясь, также внимательно рассматривая колдуна, его чётко очерченные шрамы.
– Ты не собираешься уходить? – удивился он.
– С чего бы? Ты меня нанял. Я уже свыклась с этой мыслью. А если я чего себе в голову вобью, так топором не вырубишь. Моё слово крепко и нерушимо! Так что прекращай стращать, и ответь на вопрос: та тень на кладбище, это Говен?
– Да, – при упоминании ненавистного имени скулы на лице мага дёрнулись, руки сжались в кулаки. Он ненавидел собственного брата всей душой, и если бы представилась возможность убить его, сделал бы это без угрызений совести.
– Его в детстве часто в угол ставили? – осведомилась амазонка.
– Нет… А что? – вопрос удивил мага.
– Да интересно, чего это он так темноту полюбил!.. – пожала плечами женщина.
Алактус давно отвык от шуток и весёлой компании, и сразу задумался, зачем было звать с собой эту бабу. Но слов не воротишь. Поэтому попытался смириться с постоянными издёвками, резавшими слух.
– Идём, горе серое! – обозвала его Селена. – Где ты остановился?
Алактус не стал обращать внимания на язвительное замечание Селены, хоть и сказанное с материнской нежностью. Они вместе направились на постоялый двор, где маг выбрал себе самую отдаленную крохотную комнатушку, с огромным окном. Хотя размеры помещения только казались малыми из-за разбросанных повсюду книг, амулетов и кучи другого странного магического барахла.
– И ты всё это так спокойно оставляешь и уходишь? – осмотрелась Селена и подняла за шнурок какой-то красивый кулон с ярким рубином в форме глаза. – Не боишься, что кто-то это украдёт?
– Сюда никто не может войти без моего дозволения, я поставил защиту на дверь! – раздражённый любопытством амазонки маг, отобрал побрякушку и сунул в котомку. Туда же отправились книги и прочее. Когда комната опустела, Селена стояла с раззявленным от удивления ртом, сообразив, что сумка то волшебная, да и дна у нее нет. Маг усердно пытался что-то отыскать в горсти камней, которую держал на ладони и обалдевшую женщину просто игнорировал. Он был так увлечён этим процессом, что Селена решив подождать его на улице, распахнула дверь, и замерла: перед ней стоял человек в голубой накидке, лицо его было безжизненным, а глаза…
– Скажи, а у скольких твоих соплеменников, глаза красного цвета? – ненавязчиво поинтересовалась амазонка, рассматривая обнюхивавшего воздух вокруг неё странного пришельца. Он вёл себя как крыса, уловившая аромат съестного на дальней полке.
Алактус обернулся и обмер, увидев амазонку нос к носу с чудовищем. Избавившись от ступора, маг схватил женщину за шиворот.
– Назад! – прикрыл её собой он, выводя рукой в воздухе невидимые символы. – Мечом ты ничего не сделаешь!
Пришелец учуял запах волшебства, и забился об стену защитного заклинания, мешавшего вцепиться в горло мага. Существо нащупало брешь в неосязаемой стене, вонзилось в неё когтями, прорывая себе проход. Алактус направил на него огонь, вырвавшийся струями с кулака. Но охотнику было всё равно – он знал лишь одно: убить цель! Горящий, как подожжённая кукла, он прошёл сквозь преграду, разломав её на куски. Селена заметила, что маг обессилено опустил плечи, побледнел, покрылся потом и тяжело дышал. Глаза его жутко блестели, всматриваясь в подбирающегося к нему горящего, как факел, монстра. Селена смекнула, что дело плохо, и волшебник растратил немало сил на противостояние. Она подняла его, взвалила на плечи, и тащя на себе нового работодателя донесла до распахнутого окна. Удача благоволила амазонке – прямо под окнами предприимчивый продавец услужливо натянул тряпичную крышу над лотком. На неё то и обрушилось тело измученного мага. Вот только радости от знакомства с представителем магической интеллигенции в криках торговца слышно не было. А Селена, не планируя тесно знакомиться с красноглазым пришельцем в объятой огнём комнате, тоже прыгнула следом за магом. Конечно, продавец уже кричал на всю улицу, что его грабят, зрения лишают и прочее. Он возмущался, тыкая пальцем в плечо ничего не соображающего, но упорно державшегося в сознании, мага. Купец всё кричал, срывающимся голосом, выдавая тысячи проклятий в минуту по адресу свалившихся на его “седую голову” грабителей. Но на четвёртом эпитете искусно выбранном торговцем для описания мага, терпение последнего лопнуло. Он резко схватил за шею вопившего толстого дядьку и встряхнул. Да так, что у того единственные три волосины дыбом стали, принимая сигнал из царства богини. Глаза Алактуса меняли цвет, угрожая превратиться в чёрные глубины… Лицо пойманного купца багровело.
– Эй! Успокойся! – потребовала амазонка, отдирая скрюченный цепкие пальцы разбушевавшегося волшебника, один за другим, от горла задыхающегося купца.
Невидящим взором он осмотрел человека приказывавшего вернуть самоконтроль. Распознав властный и тихий голос амазонки, Алактус снова стал похож на человека и отпустил жертву.
– Вот и молодец! А теперь убираемся отсюда! – похвалила амазонка, так и не пришедшего в себя истощённого волшебника.
До захода солнца они прятались в тёмных пустынных уголках портового городка, где никто никогда не интересуется чьими-то жизнью или смертью.
Как только стемнело, прибежище воров и прочих покинули две тени, исчезнувшие на борту корабля, отправлявшегося к Южным Вратам…
Глава 7
Южные Врата
– Рассказываю последнюю историю, и все ложатся спать! – предупредила я, чувствуя, как сон подкрадывается к разуму, пытаясь укутать его мягким дымчатым одеялом. К тому же, горло моё уже першило от постоянной болтовни. Командующий Ольгерд бросил ехидный взгляд, дескать “набалтается, завтра тихо, наконец-то, будет!”. Я не сомневалась, что его мысли – истина, потому что так долго разглагольствовать не привыкла.
По толпе пронёсся печальный вздох. Тем не менее, вояки продолжали заворожено молчать, ожидая следующей повести. Я даже смутилась, но отступать уже было некуда…
Ночь красовалась звёздным одеянием. Огни отражались в чёрной спокойной воде океана. По волнам тихо плыло торговое судно. На палубе шумели матросы. “Парящая чайка” плыла к Южным Вратам. Окружённые толпой, на бочках сидели двое и в свете свечей играли в кости.
– Снова продул, дорогой мой! Ты уж прости, но деньги гони на бочку! – радостно воскликнула женщина, в который раз обставив кока.
– Во истину говорят: “Женщина на корабле – к несчастью!”, – сокрушался тот, выкладывая последние гроши.
Селена сгребла горсть монет, сунула честно заработанное в кошель и, злорадно усмехнулась своей жертве.
– Это кому – как! Всё господа, захотите отыграться – завтра я к вашим услугам! – озорно подмигнув мужчинам, она спустилась в трюм, где в темноте каюты спал маг, пополняя запасы растраченных сил. Хотя Селена подозревала, что его просто укачало! А может он просто ленился подниматься, впал в дипрессию или умер… Последнее пугало. Кто же ей тогда оплатит услуги хранителя? Обеспокоившись этим фактом, амазонка спустилась в трюм, чтобы проверить живость своего нанимателя.
Ухватилась за ручку каюты и тут же отпрыгнула, подавляя возглас негодования. Обожжённая ладонь болела.
– Ах, ты подлец! – сквозь зубы прорычала женщина, уставившись на подлую дверцу. – Чёртов демон! Покажи свою наглую морду!
Дверь объяло пламенем, которое не жгло и не уничтожало дерево вокруг. Оно было холодным и раздражающим. Из голубоватых языков сформировалось отвратительное клыкастая морда чудища с хитрыми змеиными глазами, они уставились на воинственную женщину.
– Хозяин велел его не беспокоить! – провозгласил демон-охранник.
– Шисей, он что просыпался? – за двое суток общения с “ручным чудом” Мойруса Селена узнала много интересного и, в первую очередь то, что пламя обладает совершенно дурным, дьявольским характером.
Хитрая голубая морда злорадно ухмыльнулась.
– Пусти меня, – приказала амазонка, по привычке хватаясь за эфес меча, хоть и знала, что в таком случае махать оружием совершенно бесполезное занятие. Куском металла огненного демона не испугаешь – только разозлишь и получишь ожог.
– Нет! Смертная и, не смей повышать на меня голос! – взбесился вредный огонь, которому безумно нравилось доводить женщину “до кипения”. Но, как правило, игра была двусторонней, и амазонке так же доставляло удовольствие раздражать Шисея.
