Текст книги "Дурманящий запах мяты Егер Ольга"

Дорогой я спала, а Шелест вёл Ши, присматривая, чтобы я не вывалилась из седла. Я слышала, как подъехал Тайрелл, и мужчины заговорили о последних новостях: на соседнем острове воюют за свободу два народа (глупцы не понимают, что к концу перепалки будет больше потерь, чем завоёванных земель), на юге умельцы смастерили новые смертоносные машины. Я ненавидела само слово “война” – это самое глупое, что может быть на свете. Пусть нас с детства учат этому ремеслу, и меч порой заменяет опору, но я не понимаю, зачем отбирать жизни у тех, кто так похож на тебя.

Голоса двух мужчин успокаивали, убаюкивали. И я сладко, но очень неудобно дремала, пока не услышала заданный Таем вопрос:

– Значит, это благодаря тебе она в курсе последних событий и изобретений!

Догадливый! Он сейчас с интересом осматривал ту самую “птичку”, которая рассказывала мне обо всём, что сама видела в дальних странах.

– Моя девочка не должна была вырасти глупой деревенщиной, только и умеющей мечом махать! Я не для этого её растил! – гордо заявил Шелест.

– А для чего? – тут же уловил самое интересное Тай. И на некоторое время затаилась тишина. Наверное, вампир, как всегда, ограничился коварной усмешкой. Что, конечно же, заставило Тая сделать свои выводы. – Она для тебя не только дочь, так ведь? Ты…

По голосу советника, я поняла, что мысль пришедшая ему в голову совершенно не понравилась.

– Да, я надеялся, что она станет моей… э спутницей, – и немного помолчав, видимо, проверяя, сплю ли я, договорил. – Если, когда-нибудь она посмотрит на меня, как на мужчину, то я буду рад сделать её своей женой. Но это зависит только от её желания. Слышишь? И не притворяйся, что спишь!

Пришлось открыть глаза. Сладко потянувшись, выровнялась и перехватила поводья из рук Шелеста. Оба мужчины с настороженным интересом смотрели на меня, ожидая ответа.

– Что вы так орёте! Спать же невозможно! – наивно похлопала ресничками я. Но вампира ведь не обманешь.

– Так что ты скажешь? – всерьёз заинтересовался он, и на меня уставились сразу три, а то и четыре пары глаз (если считать подругу и Кроху, ехавших позади). – Тебя не пугают мои планы? Господина советника, вот, они очень смущают.

Тай на эту фразу что-то пробурчал, но в Шелесте совесть спала крепко, и могу поспорить, была связана врождённым коварством. А раздражать и всячески подначивать парня другу вообще очень нравилось. Однако, сейчас серьёзный мужчина ждал вердикта.

– А должны? Ты же сам даёшь мне выбор! – ухмыльнулась я вампиру. – Это ты должен переживать, выберу я тебя или нет.

Шелест рассмеялся. Он вполне ожидал подобного заявления.

– Ну, если выберешь другого, то ему придётся мириться со мной до конца его дней! Потому что, я свою маленькую девочку не оставлю!

Тай закатил глаза, видимо представляя нашу семейку. За моей спиной подло хохотнула Фая – её фантазия среагировала живее моей и в два раза быстрее воображения советника. Я обернулась и увидела ещё одну перекошенную физиономию – Кроха, подслушавший разговор, судя по всему, передумал женихаться. Что ж, меня такая расстановка дел устраивала.

Глава 15

Танец Чёрной бабочки

В пути меня посещала жуткая ревность. Вампир, которого я не видела столько лет, переметнулся в лагерь мужиков и ехал в компании советника и командующего. Им было очень весело втроём. Мало того, эта троица умудрялась слинять куда-нибудь на привалах. Тайные встречи мужского клуба видимо, весело проходили, потому что возвращаясь, они вываливались из кустов перепачканные и лыбились во все зубы (даже Ольгерд, с которым такое настроение случалось крайне редко!). Меня же с собой не только не брали, так Шелест ещё и имел свойство издеваться, утверждая, что я встречаю их как разгневанная женка и меч в моей руке впору заменить скалкой. А я жалела, что в руках именно меч, потому как от него на ухмыляющейся физиономии вампира остались бы не синяки, а здоровенные раны. Так что, злая и недовольная, я просто удалялась в сторону, слушала болтовню Фаи и Крохи. Они не скрывали злости на меня, но и не отталкивали. Остальные амазонки игнорировали, как и прежде.

Когда становилось совершенно тоскливо, я исчезала в зарослях. Волк всегда поджидал меня где-нибудь на отдалённой территории, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вместе мы носились по лесу, распугивая бродяг, птиц и животных. Меня удивляла выносливость Тени, способного на немыслимые фокусы, вроде сумасшедшей скорости, прыгания по деревьям и прочего. Как-то пришла в голову мысль, что я оставила бы прошлое, деревню и судьбу воительницы, и променяла бы всё это на увлекательную жизнь с волком среди дикой природы. Не знаю почему, но возвращалась, неохотно прощаясь со зверем. Приходила раньше вампира, заранее выкатавшись в траве или поболтавшись в болотце, чтобы заглушить запах волка на себе.

– Хороший он мужик оказывается! – заявила Фая, кивнув в сторону вампира, когда мы ехали в колоне. Если меня тихо ненавидели, то Шелеста, почему-то обожали все без исключения. – Да и тебе он нравится! Вон как губы надула, глазища злые, горят! Ревность на твоём лице не каждый день увидишь!

– Откуда ты знаешь, что это ревность? – буркнула я.

– Ну, ты так губы надувала, когда Настька себе щенка забрала нашей сторожевой псины, на которого ты раньше глаз положила, да бабуля взять его не разрешала.

Помню тот момент. Мне тогда так хотелось вцепиться в светлые космы наглой амазонки и дёрнуть! Можно, в принципе, попробовать такую эмоциональную разрядку с вампиром. У него благо волос длиннющий, есть за что смыкнуть.

– Нам тогда лет по семь было или шесть, – отмахнулась я. А сейчас я уже взрослая, и у меня есть свой собственный волк. Кстати! Я выпрямилась, поднимаясь в стременах, оглядывая окружающее. Признаков присутствия Тени не было. Сердце щемило. Внутри внезапно всё схватило судорогой. Леденящее чувство вцепилось в мои внутренности, крепко сжимая и подсказывая о грядущей беде.

Шелест обернулся, щурясь и молча меня рассматривая. Тай и Ольгерд продолжали обсуждать подкинутую им тему кораблей, вампир же перестал участвовать в разговоре, настороженно за мной наблюдая.

– Ори? – позвал он. – Тебя что-то тревожит?

– Нет, – опустила голову я, борясь со страхом и чувством безысходности.

Теперь и советник с командующим повернулись. Шелест же устремил взгляд в чащу, втянул носом запах донёсшийся с ветром, и пришпорил коня, посоветовав Ольгерду отдать приказ, двигаться быстрее и заночевать в ближайшем селении.

– Орь, – снова одёрнула меня Фаина. – Он же действительно… Ну… Я никому не скажу, честно!

Фая осенила себя святым перехрестьем и выжидательно уставилась на меня.

– Я слышала ваш разговор с советником, – вдруг призналась она, каясь и опуская голову.

– Тогда чего спрашиваешь? – разозлилась я.

– Хочу просто от тебя всё лично услышать.

– Ну, правда. Почему ты думаешь, я так часто в детстве болела, а эти дуры меня обзывали “Орь-Хворь”? – припомнились злобные выкрики, саданувшие шумом по слуху, будто и сейчас меня преследовала толпа беснующихся сестёр, пытавшихся доказать свои силу и превосходство за счёт более слабого соплеменника.

– И ты так запросто позволяла ему тобой кормиться? – от её слов волнение о волке смешалось с болью прошлых воспоминаний.

– Да! И сделаю это ещё раз, если понадобиться! – в край разозлилась я. – Если тебе понадобиться моя кровь, я и тебе нацежу. В баночку!

Сестра скривилась. Смолкнув, я выдвинулась немного вперёд, чтобы выбраться из пут чужих взглядов. У меня было только одно желание мчаться прочь, скакать в неизвестность. Или отправиться на поиски Тени? Но стоило мне попробовать натянуть поводья и отъехать совсем на немного от общего строя, как Шелест с упрёком, требовал вернуться обратно.

Душа не находила себе места и до самого селения, повстречавшегося на нашем пути. Я настороженно ловила взглядом всё что только шевелилось в кустах. Но Тень куда-то исчез!

Город был чуть больше моей родной деревни. Отличался только рыночными рядами, да количеством харчевен с постоялыми дворами, на которые наши мужики и польстились. Но заинтересовало их и ещё кое-что.

Ярко размалёванные девицы в платьях, открывающих плечи, повываливались из окон единственного на всю округу борделя. Они правильно расценили появление на улице новых клиентов. Воины лыбились и уже выбирали себе пару на ночь, правда пока только устно. Принц недоверчиво и брезгливо косился на сомнительное увеселение местных мужиков, и в итоге предпочёл всё ту же Настасью. И прав! Так хоть заразу никакую не подцепит.

– Эх, сейчас заселимся, а потом пойдёт по бабам! Я бы не отказался от кружки холодного пива в одну руку и тёплой груди в другую! – выдал впереди голос вампира. Меня как молнией не пришибло, когда я это услышала. Шелест повернулся, увидев мою перекошенную мину и оправдался: – У нас, мужчин, есть свои потребности! И не смотри на меня так!

– Знаю я ваши потребности, сначала на поле брани мечом помахал, а потом “кинжалом” под простынёй! – отпустила я комментарий в сторону, и Фая тихо расхохоталась, добавив к моей тираде:

– А некоторые даже не кинжалом, а так… иголочкой…

На это даже Кроха обиделся. А Шелест тем временем повернулся к Тайреллу.

– Ну, что господин советник? Устроим “осмотр местных достопримечательностей”? – и жестом показал, какие именно “примечательности” его интересуют, начиная от размера, до формы. – Ты ж небось тоже без бабы давно? Так побаловать надо силушку молодецкую!

Тай ничего не ответил, но как только вещи оказались брошенными в комнатах, развесёлая троица скрылась за дверьми борделя. В нашей же с Фаей спаленке появился Кроха. Моих друзей интересовали другие злачные места славного города – кузницы и оружейни.

– Ты злишься на советника или на вампирюгу? – уточнил Кроха, оценив мой тоскливый вид. Его тоже обмануть оказалось сложно сказкой про папиного родственника.

– Ни один, ни другой меня сейчас не заботят! – огрызнулась я.

– Тогда айда с нами! – махнул рукой парень, указывая в какую сторону “айда” делать нужно. Но Фая подметив абсолютное отсутствие настроения с моей стороны, дёрнула его за локоть, потащив к двери. Стоя одной ногой за порогом, она произнесла:

– Оставим её думать о советнике и голой девице в борделе!

Летящая подушка с плюхом врезался в закрывающуюся древесную преграду. Из коридора донёсся хохот и быстрые тяжёлые шаги. Друзья покинули меня в одиночестве. Я же села у окна, в надежде заметить где-нибудь поблизости Тень. Вскоре сумерки сменились ночным мраком. На улицах зажглись факелы, чтобы гости города, отведя душу в харчевне знали, куда идти в поисках ночлега и не обгадили чей-нибудь забор по дороге. Всюду блуждали парочки, девицы кокетливо оглядывались по сторонам, ища подходящее тёмное местечко, куда можно затащить своего мужика. Я в очередной раз убедилась, что порывы и инстинкты основной части населения каждой страны повёрнуты только в одну сторону! В левую! Стоит только прислушаться к шёпоту любого “живого” куста или деревенскому сеновалу, чтобы подтвердить мои слова. Я выбралась из комнаты. Проходя мимо борделя, приостановилась. У меня мурашки пробежали по коже. Даже холодом внезапно обдало. На втором этаже из распахнутого окна раздавались голоса: женский хихикал и вздыхал, а мужской принадлежал Таю. Я замерла от того, что дыхание спёрло. Казалось, будто на грудь повесили такой здоровенный камень, который я не в силах снять сама. Ещё хуже стало, когда из соседнего окна раздались более будоражащие вздохи и мычание – там точно был Шелест. Поддавшись порыву бежать прочь, я двинулась дальше, минуя улицу за улицей, пока наконец не выбралась из этого сумасшедшего места на окраину города, вдаль от озабоченных людей.

Сердце всё ещё щемило болью. Лесная чаща казалась тихой. Только филин где-то интересовался, где спряталась его еда. Ветки деревьев клонились под дуновением ветра. Ближайший ко мне куст зашевелился, я подбежала, но оттуда выскочила перепуганная лисичка и шмыгнула обратно, не пожелав общаться с ненормальной амазонкой.

– Тень! Тень! – на зов никто не откликался.

Так грустно и плохо мне ещё не было. Волк наверняка попался в капкан или упал в яму! Лежит где-нибудь и умирает.

Слёзы покатились по щекам. Ноги задрожали, и пришлось сесть на траву. Я всё вглядывалась в темноту леса, в надежде, что волк вот-вот появится.

– Снова в одиночестве? – вопрос напугал меня до потери пульса. Но сам парень взволновался не меньше, увидев моё заплаканное лицо. Тай уселся рядом, положил мне руку на плечо, которую я тут же стряхнула. Его это обидело, и он тоже повернулся к лесу.

– Что ты здесь делаешь? – подобрав под себя колени, и положив подбородок на руки, спросила я.

– Увидел тебя из окна… – он решил, что лучше не уточнять из какого. – Позвал, но ты не оборачивалась. Торопилась, и я решил догнать тебя.

– Зачем ты меня звал? Чтобы я подержала вам свечку? – мне так было неприятно с ним сейчас разговаривать, вот послать подальше – это куда проще!

– Ори, почему ты плачешь? – тихо спросил он.

– Потому что мне плохо! – пробурчала я, спрятав лицо, чтобы советник больше не мог ничего разглядеть. – Знаешь, когда людям плохо, они позволяют себе плакать.

Я закрыла глаза, и из темноты явилась жуткая картина: мёртвый волк, проткнутый острыми палками в яме, над тушкой роятся мухи-падальщики. Стало ещё хуже, и я вскочила на ноги, поддаваясь инстинкту идти в лес и искать труп животного. Тай схватил меня за руку, заставив оглянуться и снова сесть.

– У тебя что-то болит? – переживал советник, не выпуская мою руку из своей. От его прикосновения по телу разлилось тепло, но какое-то беспокойное. Я задрожала, стиснула зубы. Зелёные глаза приковали всё внимание к себе.

– Иди, я согрею тебя, – он попытался притянуть меня ближе. Но я заметила, что рубашка его была все ещё растрёпанной, даже не заправленной в штаны. И в ушах прозвенели подслушанные под окнами борделя звуки. Меня передёрнуло. Я вывернулась, села в нескольких шагах от него, снова обняла колени и попыталась отогнать мысли о страшной гибели волка. Не мог же такой сильный зверь, который передвигается быстрее самой крепкой лошади, способный лазать по деревьям, глупо попасться в ловушку?! Подняла голову к звёздному небу и взмолилась Всевышней Матери вернуть мне Тень.

Тай сидел тихо, но не уходил. Он тоже погрузился в свои мысли.

Молитва к Матери сняла боль, и я, наконец, смогла посмотреть на советника более спокойно. Интересно, о чём он подумал, увидев меня из окна? Что его заставило бросить разгорячённую девицу и броситься на мои поиски?

Наше молчание нарушил Шелест.

– Вот вы оба где! – он уселся между нами, посмотрел на лес, потом на небо, и ничего нового не заметив, заговорил к Таю: – А я-то думаю, чего это за стенкой так тихо. И главное, потом барышня так разочарованно звала тебя, говорит ты умчался в неизвестном направлении. А ты, оказывается, за моей девочкой пошёл! Оно понятно. Ори, конечно, красивая, но для таких вещей ещё маленькая…

Шелест развлекался, а мы с Таем молчали. Вампир принёс весь шум города с собой, точнее один он умудрялся создать в нашей размеренной сладкой тиши шум целой толпы.

– Ори? – искоренив в своей интонации сарказм и ехидство, Шелест повернулся ко мне. – Почему твоё сердце так медленно и болезненно стучит?

– Откуда ты знаешь? – уставилась на него я.

– Детка, даже если я за семи морями, я знаю о тебе всё! – обнял меня вампир, и в его руках мне стало ещё спокойнее. Хоть болезненная крупинка по прежнему оставалась внутри.

– Не обманывай, признайся, что тебя тревожит! Ты ведь такая ещё с дороги, – его карие тёплые глаза изучали моё лицо.

– Да так, – вздохнула я, – Просто… Боязко.

– Всё будет хорошо! Я с тобой! Я не дам тебя в обиду! – меня поцеловали в щёку. – Идём!

Шелест поднялся, и не дожидаясь меня, направился обратно в город. Тай продолжал сидеть, не оборачиваясь. Оставлять его здесь одного мне очень не хотелось. Вдруг ещё и этот друг потеряется. Мучиться и из-за него не собираюсь.

– Тай! Пойдём! – на мою протянутую к нему руку, советник печально посмотрел, а потом ухватился, но поднимаясь, так дёрнул, что я врезалась ему в грудь. А Тай, прижал меня, обхватив за талию, и шёпотом произнёс:

– Не хочу, чтобы ты плакала!

Потом он отпустил меня, развернулся и направился обратно к городу. Я стояла глупо и бездумно глядя ему в след, пока он не вернулся и не потащил меня за собой.

В харчевне среди посетителей оказались и наши сёстры, резво поглощавшие квас кувшинами на спор с вояками. Мы заняли свободный столик. Вампир и советник сели по бокам от меня, заказали себе крепкого вина. Я поймала взгляд сидящей напротив Войки. Он был болезненный и устремлённый к Таю. Красавица-амазонка сильно изменилась после дуэли между нами. Она перестала задирать меня, только вот так молчаливо и грустно пялилась.

– Выпей что-нибудь! – шепнул советник, а вампир расторопно подсунул кружку кваса. Предложенное я отодвинула, и когда Шелест отвернулся, стащила у него из-под носа вино.

– Маленьким нельзя! – напустился на меня вампир, но в ответ я только наивно захлопала ресничками, сжимая кружку обеими руками, чтобы не отобрал. – Напьёшься, отлуплю! Или вон, сдам тебя советнику. Он лучше справится.

Я покосилась на поджавшего от злости губы Тая. Тот ничего не ответил и отпил вина, повернув голову к танцующей на столе девице.

– Кстати! А ты научилась? – толкнул меня в плечо вампир, тоже краем глаза оценив танцовщицу.

– Чему? – не сообразила я.

– Ну, есть же у вас танец такой… Как он там называется? Ты пыталась его разучить, тренируясь в лесу. – Напомнил мне Шелест, и я зарделась, надеясь, что ему и в голову не придёт попросить…

– Танец? Я хотел бы посмотреть! – раздалось с боку, и наградой советнику был уничижительный взгляд.

– Ни за что! – отрезала я, но тут вмешались подслушивающие нас сёстры.

– Если хотите посмотреть, как танцуют настоящие амазонки, пусть для вас Войка спляшет! – весело подзадорила Марта и толкнула в плечо опустившую до пола глаза соседку. – Она лучшая среди нас.

Но Тай твёрдо настаивал на том, что танцевать должна почему-то я. Подлый вампир соглашался, издевательски мне подмигивая, выпихивал из-за стола.

– Шелест, ну хотя бы ты не издевайся! – взмолилась я, но друг скинул меня со стула, аргументируя свою жестокость, невинной фразой:

– Я тоже хочу посмотреть, чему ты научилась!

– Пусть станцуют обе! – внезапно решил советник. Войке конечно было приятно, его внезапное внимание, но я отказывалась развлекать толпу.

– Здесь места мало для двоих! Пусть танцует Войка, у неё это действительно лучше получается! – упрямилась я.

– Ори, вы станцуйте, а мы решим. – Взял меня за руку Тай, заглядывая в глаза. Моё тело снова покрылось мурашками, как несколько часов назад за околицей города, когда ему вздумалось лезть обниматься.

– А место мы вам обеспечим! – поддакивал вампир, отдёргивая Тая за плечо.

– Хорошо, – сквозь зубы процедила я. – Но знайте, что этот танец называется “Чёрная бабочка”, и видевшие его мужчины, обычно в конце умирают.

Последний комментарий произвёл эффект на многих присутствующих, и они по добру, по здорову стали разбредаться.

Мы с Войкой ушли переодеваться. Традиция требовала соблюдения правил, а амазонки относились очень серьёзно к подобной демонстрации силы. Мы обрядились в длинные юбки с разрезами по бокам. Они шились из специальной ткани, на первый взгляд тяжёлой, но лёгкой. Кожаные широкие пояса, украшенные железными фигурками одевались поверх на бёдра. С них свисали крохотные колокольчики, звенящие при движении. Во время обучения нас заставляли двигаться так, чтобы ни один из них не производил шума. Звон дозволялся только в определённых моментах танца, чтобы приковать внимание мужчины к телу. Торс оголялся. Только грудь прикрывал достаточно открытый окаймлённый украшениями лифчик, в который при необходимости прятались ножи, бутылочки с ядом или смоченные зельем иглы.

Амазонки распускали длинные волосы, сплетая всего две-три тонкие, которые всё равно скрывались под локонами. В них тоже пряталось смертоносное оружие. Затем наносилась боевая раскраска. Особенно подчёркивались глаза. Их нужно было выделить углём, сделав больше похожими на звериные. Так как зеркала рядом не было, пришлось довериться Войке. Я боялась, как бы она не нарисовала мне чего непотребного на лице. Но похоже, она ответственно подошла к этому делу и кроме глаз не касалась ничего.

– Воя, почему ты сдалась? – спросила я и её рука дрогнула. – То есть, ты же так хочешь его, и так легко отказалась…

– Молчи! – прорычала она.

– Но, что тебе стоит забрать его себе? Ты одна из лучших, самая красивая, сильная, умелая соблазнительница…

– Думаешь, я не пыталась? – процедила сквозь зубы сестра. – Ори, даже если бы я и хотела… Одного моего желания не достаточно! – вздохнула она, впервые не употребив ко мне ни одного ругательного слова. – Его взгляд всегда устремлён к тебе. Я не знаю, что он такого видит, но этого не изменить.

– Не правда! – противилась я.

– Ты ещё маленькая, чтобы понять! – вздохнула сестра, отворачиваясь. – Если бы прошла последнее испытание, может по-другому смотрела бы на всё и не задавала идиотских вопросов. Всё! Готова! Идём! И не опозорь меня!

Я пошла за ней, чувствуя себя действительно рядом с сестрой, со старшей.

Мы возникли в дверях харчевни, как две дьяволицы пугающие и завораживающие одновременно. В зале народу стало поменьше. Шелест подметил, что многие поспешили покинуть заведение сразу после моего замечания по поводу финала танца. Так что остались только смелые и очень любопытные. Они все смотрели на нас, а сёстры засвистели и захлопали в ладоши. На руках советника сидела девица, нежно и страстно нашёптывая что-то ему на ушко. Он слушал, а потом действительно посмотрел на меня: сначала мимолётно. Но секундой спустя всё изменилось. Его глаза остановились на мне. На его лице засияла слащавая улыбка, доводящая моё неуравновешенное состояние до нервной дрожи.

– Вот видишь! – поддела меня Войка.

– Мне не нравится, когда он так смотрит! – отвернулась я от советника.

– Потому что маленькая ещё. А тебя не задевает то, что на его коленях другая? – Войка пыталась что-то спровоцировать, но я не понимала, что конкретно.

В зал вошли Кроха с Фаей. Подруга показала одобряющий мой внешний вид жест. Кроха тоже, только не знаю, что означала отвисшая челюсть, с которой капали слюни. Наверное, понравилась. Друзьям я поклонилась, заняла своё место в центре круга из столов.

– Шелест? – окликнула мужчину я, и он догадавшись, бросил сначала мне, а потом и Войке свои сабли.

Мы обе замерли. Взгляды встретились. Сабли поднялись в воздух, указывая остриями друг на дружку, будто стремясь соединиться. Смысл танца заключался в том, чтобы наши движения, колыхания юбок, взмахи мечей напоминали зрителям трепет крыльев бабочек.

Наши же сёстры смастерили музыкальные инструменты из всего что только попалось под руку: кружек, какого-то тазика и столов. Для аккомпанемента нам нужны были исключительно барабаны. Кто-то из девушек нашёл стеклянную бутылку и она смогла оттенить грубый ритм.

Медленный стук, напоминающий тайный шифр между союзниками, затаившимися в засаде для нападения, стал началом. Кто-то из присутствующих мужланов попытался вставить своё веское слово “Давай девка пляши!”, как был вознаграждён метко брошенным Войкой кинжалом. Тот пролетел в миллиметре от уха крикуна, присмирив и заставив сесть. Больше нам никто не мешал.

Я чувствовала пробуждение дикой энергии, где-то внутри себя. Движения становились текучими, как у ручейка. Сабля помогала ориентироваться, двигаться в пространстве, словно она – моё продолжение. Ритм ускорялся. Зазвенели колокольчики на бёдрах. Первые звонкие удары лезвий – сабли всё же встретились и поприветствовали друг друга. Стальные перезвоны чарующе перемешивались с тактом самодельных музыкальных инструментов. Я не сразу осознала, что танцую с закрытыми глазами. Голос Тая вырвал меня из оков музыки.

– Почему они так одеты? – наклонился к Шелесту он.

– То есть раздеты? – поправил его вампир, и всё же пояснил. – Собираясь на войну или битву с врагом (чаще мужского пола), они оголяют животы, одевают длинные юбки, распускают волосы и наносят священные рисунки на лицо. С одной стороны это делается, чтобы сбить мужчин с толка. Тогда они смотрят, как ты, на живот, приоткрытую грудь. Согласись, движения бёдер завораживают. Враг расслабляется, – как истинный знаток амазонских хитростей, рассказывал Шелест, пока мы с Войкой танцевали. – И не замечает спрятанные в складках длинных юбок ножи, меч или ещё что-нибудь такое.

Своим комментарием он напомнил мне ещё одно важное и неотъемлемое правило “Чёрной бабочки” – околдовать, заставить желать, влюбить, не оставить выбора. Что-то надломилось в сознании. Спрятанная до сих пор дикарка взяла верх. Может быть в этом виноват ритм, а может и нет. Но…

Тай смотрел на меня, и я позволила ему насладиться зрелищем. Я склонилась к нему, удерживая равновесие сабли на своей груди. Видела, как ненасытно он пытается утолить возникшую жажду вином, затем тянется ко мне. Остриё сабли усмиряет его пыл, угрожающе замирая у шеи.

– Змея! – одарил комплиментом Шелест, взглянув в глаза дикарки – в мои глаза… Я выбила носком обнажённой ноги кружку из его рук, подхватила её в воздухе, задержав на изгибе ступни, аккуратно поворачиваясь на одной ноге вокруг оси с саблей над головой. Описав круг, подбросила посудину вампиру, немного расплескав вино. Шелест был не просто доволен, его глаза сверкали почти так же, как у многих мужчин в этой комнате. Войка подбросила саблю в воздух, сделав оборот, взмахнула краем юбки и опустившись на колени, выгнув спину. Поймала лезвие кончиками пальцев рук. Завороженные зрители охнули. Я вернулась к ней, чтобы исполнить последние движения.

Шелест и Тай увлеклись созерцанием оголённых тел, не обращая внимания на окружающих. Даже девица на коленях советника зачарованно следила за танцем, раскрыв рот. Я же не упустила из виду подозрительного лощёного парнишку, пристроившегося за спиной Тая. Стоило сделать вынужденный поворот в такт музыке, и взгляду открылась иная картина: парень тонкими палочками аккуратно извлёк из-под рубахи Тая ниточку с перстнем, бережно срезал кольцо и отодвинулся, протискиваясь под стенкой к выходу. Мы с Войкой как раз в этот момент кружились с саблями. Один поворот – вор у двери. Второй поворот – он переступает порог. Третий, приседание на одно колено – и сабля метко пущенная в сторону выхода, минует застывшего вышибалу. Музыка стихла, а с улицы громко прозвучал мат означающий, что я попала!

Шелест вскочил первым.

– Я, конечно, понимаю, что танец предполагает жертву, но можно же было и без этого обойтись! – прокомментировал вампир, бросаясь на улицу.

– Нельзя было! – огрызнулась я, опережая его.

За нами во двор высыпались и остальные посетители харчевни. Вор сидел на земле у забора и вопил, рыдая в три ручья, при виде опухшей окровавленной культяпки, которая когда-то была ладонью. Его рука пригвождённая к забору саблей, истекала кровью. Увидев меня мужчина завопил ещё громче.

– Метко! – оценила за моим плечом Фая.

– Странный выбор жертвы! И чем он тебе не угодил? – раздался голос вампира, не торопившегося на помощь моей жертве. За ним толпились все, кто сидел в харчевне. Интересно же, посмотреть, кого пришибла кровожадная амазонка.

– Или он ей, наоборот, очень понравился! – хихикнула одна из сестёр, кажется Марта.

– Верни! – прошипела я вору, хватаясь за рукоять сабли и выставила перед его лицом раскрытую ладонь.

– Средь бела дня! – запричитал вор.

– Ночи! – поправил его вампир, но с места не сдвинулся.

– Средь ночи, на глазах у всех убивают! Это нападение! Это заговор! – не унимался горлопан.

Я расшатала в его руке лезвие. Кровь полилась ручьями и вор снова заныл.

– Если не заткнёшь пасть и не вернёшь то, что украл, я тебе и вторую руку продырявлю! – пообещала я. Дикарка, пробуждённая танцем, всё ещё верховодила моим телом.

– Сдурела ты девка! Обозналась! Ничего у меня… Ай!

Я прокрутила саблю в несчастной, и без того повреждённой, конечности. От воя жертвы даже Шелест дрогнул, и попытался меня остановить.

– Где? – потребовала я. – Если не отдашь, я обыщу твой хладный труп и сама всё найду.

Мой грозный вид впечатлил вора, но он до последнего отказывался сдаваться, предпочитая позицию нападающего.

– С тебя шкуру снять за такое надо! Мужика на тебя нет, чтоб как взял… – и описал всё, что со мной должен сделать не один, а как минимум пятеро мужиков, причём одновременно. Я от злости дёрнула саблю, перед этим расшатав её, чем причинила двойную порцию боли воришке.

– А ты знаешь, что во многих странах ворам отрубают руку?! – тихо прошептала я ему прямо в ухо. – Так какой мне тебя лишить? Целой или уже раненой?

Шелест внимательно слушал, понимая, в чём причина переполоха. Вор испуганно уставился на меня, сознавая, что бешеная амазонка может ещё кое-что отрубить, – ей только топор в руки дай. Но сабля его тоже впечатляла.