Текст книги "Шоколадная лихорадка (СИ)"
Автор книги: Олеся Перепелица
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Обошлось. Малышка спала крепко, похоже, слопав не одну порцию детского питания. Слишком уж умиротворенное лицо у нее было.
Нервно облизнув потрескавшиеся губы, Уно зарылся в карманах маминого костюма. Сразу попались обрывки бумажек, пара болтов, а затем он нащупал что-то длинное и пластиковое. Осторожно выудив предмет, мальчик чуть не подпрыгнул от радости: зеленая длинная карточка – прямо как говорила Шэр.
Уно поспешно запихнул пропуск в карман – потом уже рассмотрит – и медленно пошел к лестнице. Сара снова дернулась и причмокнула во сне губами. Звук показался мальчику настолько громким, что он чуть не подскочил на месте! Заставив себя успокоиться, он поспешил в свою комнату. Шэр нетерпеливо дожидалась его у двери и сходила с ума от нетерпения – лицо выражало крайнее недовольство.
– Достал? – налетела подруга и, увидев, как Уно достает карточку, радостно прихлопнула в ладоши. – Ух ты! Ну что, мелкий, запомни эту ночь! Мы станем первыми детьми, пробравшимися на АЭС!
Мальчик слабо представлял, как им это удастся, но несмело улыбнулся.
Может, после этого он навсегда лишится метки изгоя. Как же ему хотелось в это верить!
Четырнадцатая глава. Закон писан не для всех
Раньше Уно не обращал внимания на Лонни – если низенький мальчик с забавно выпирающими вперед зубами и громадными очками и мелькал в компании ребят, то терялся за широкими спинами. Камнями не кидался и то хорошо. Значит, получше многих будет.
Так что для Уно стало полной неожиданностью, когда он узнал, что Лонни живет на улице Зеленых крыш. Вблизи "очкарик" казался еще мельче – едва доставал до плеча, но взгляд узких глаз был надменный и очень серьезный.
– Лонни. Девять лет, шесть месяцев и двенадцать... уже тринадцать дней. Можешь называть меня очкариком, так как я не считаю обидным факты, – он по-деловому поздоровался и протянул худую руку. Хватка у него оказалась железная. – Так понимаю, вы достали пропуск?
– Да, но лучше поспешить – до утра нужно вернуть его на место, – кивнула Шэр и поправила растрепавшиеся от ветра волосы.
– А почему мы просто с этой картой не сходим? – осторожно спросил Уно, оглядываясь – они замерли в подворотне недалеко от дома Лонни, так что с улицы их сложно было заметить, но это обычным жителям Таксонии. Атланты – совсем другое дело. – Мы могли бы взять карточку на всю ночь.
– Нерационально, – заметил очкарик. – Я не собираюсь сходить лишь один раз или полагаться на удачу, что нам удастся вновь украсть пропуск. Идите за мной в мою лабораторию.
Лонни не шутил, когда сказал такое страшное слово "лаборатория" – когда он отодвинул уложенные у стены листы брезента, то глазам ребят открылась металлическая, очищенная до блеска дверь со странным круглым замком.
– А как ты сделаешь копию пропуска? Сам создашь такой же руками? – полюбопытствовал Уно, наблюдая как очкарик уверенно прокручивает замок в разные стороны
– Нерационально, – с холодком в голосе ответил Лонни – его голос звучал прямо как у атланта. – Ты ведь знаешь, что такое скимминг?
Уно растерянно кинул взгляд на Шэр, но подруга только хмыкнула, а затем одними губами сказала: "Он очень-очень умный. Умник умников". Очкарик же принял молчание за "нет".
– Ясно. Девяносто семь процентов жителей класса Б не читают книги – так что не переживай. Переживать – это вообще нерационально. Я создал считыватель магнитной полосы, на основе статей о скиммерах. Поменять пришлось почти все талоны, чтобы собрать детали. Рассыпуху вроде резисторов и конденсаторов легко было отыскать, но вот двухканальный операционник и контроллер – редкость. Ни на одном подпольном рынке не найти было, но через смотрительниц приюта все можно достать.
Замок щелкнул, и Лонни спокойно открыл дверь, продолжая бормотать непонятные слова. Причем настолько непонятные, что Уно казалось, будто очкарик бредит. Единственные знакомые словосочетания были – "считывающая головка от магнитофона", которая вроде как была основой для прибора, и "каркас из текстолита, похожий на слоенный пирог". Но как связана говорящая черная штуковина и слоенный пирог – мальчик понять не мог. Где голова у магнитофона – тоже было загадкой, но Уно не хотелось выглядеть глупым, а потому он промолчал.
Лонни уверенно спускался по железным ступенькам вниз, не боясь споткнуться в темноте, а вот ребятам пришлось придерживаться за тонкие металлические перила.
– Схема кардридера попалась та еще – листы отсырели, так что на бумаге ничего толком не разобрать, но по отдельным элементам все-таки удалось собрать, – между тем, заметил очкарик и вдруг щелкнул выключателем на стене.
Мягкий желтый свет затопил комнату.
Лаборатория оказалось небольшой, но удивительной. Настолько удивительной, что Уно замер на месте и чуть не разинул рот – он видел разные железки, но, чтобы столько мигающих разноцветными лампочками приборов было в одном месте – да даже на ярмарке диковинок не нашлось бы стольких изобретений! Железные столы были завалены разными мелкими детальками, схемами и винтиками. Но больше всего мальчика заинтересовало нечто большое, укрытое черной тканью и стоящее у обшарпанной каменной стены. Спросить, что это, Уно не успел, так как Лонни подошел к столу и подхватил один из приборов: небольшой, чуть больше ладони деревянный прямоугольник, а на нем разные вытянутой формы детали – и металлические, и пластмассовые, соединенные проводками. Очкарик с гордостью смотрел на эту штуковину и, похоже, ждал восхищения, но, увидев непонимающие лица ребят, скривил губы.
– Это кардридер. С помощью его мы считаем информацию с магнитой полосы карты. Потом передадим информацию на переносной носитель, а там уже придется декодирова....
– А что там под черной тканью? – не тактично перебила Шэр, с любопытством проскользнув к столам.
Лонни с недовольством отложил прибор. Он ожидал совсем другой реакции, но ребятам оказались не интересны его достижения. Поправив очки, он подошел к укрытому тканью прибору, под нос бормоча: "Хоть бы с кем было поговорить".
– А это, величайшее изобретение, – прочистив горло, сказал он, осторожно двумя пальцами хватаясь за краешек ткани. – Такого вы точно никогда не видели!
Черное покрывало медленно сползло на каменный пол, и Уно тут же испуганно отшатнулся. У стены стоял самый настоящий атлант! Длинные острые лапы под различными углами нелепо торчали в стороны, а туловище было расковыряно – вместо круглой матовой поверхности и красных огоньков-глаз виднелись впадина со странными стеклянными листами, соединенными синими проводками и пружинами.
– Это атлант! – восхищенно воскликнула Шэр, осторожно подходя поближе. Девочка смело ткнула пальцем по матовому туловищу и тут же отдернула руку. – Атлант!
– Теперь это компьютер,– гордо ответил Лонни. – Пришлось знатно в нем покопаться!
– Но как ты его достал?! – восхищенно спросила Шэр, вновь ткнув пальцем по туловищу, но в этот раз задержав руку подольше, словно для того, чтобы удостовериться – укусит или нет.
– Не совсем я, – смутившись, ответил очкарик. – Атлант еще от папы достался. Моего папу ведь в город А забрали и почти все изобретения увезли, но вот атланта не нашли. Но это я уже расковырял и доработал его! Теперь он может декодировать файлы в формате...
– А он не может нас арестовать? Или доложить людям А? – вновь нетерпеливо перебила девочка и с любопытством сунула голову поближе к зеркалам.
– Уже не может, – недовольно ответил Лонни и открыл было рот, чтобы объяснить подробнее, но передумал. – С помощью него мы перенесем информацию. Давайте пропуск и не трогайте ничего.
Уно послушно отдал пластиковую карточку. С долей зависти он посматривал на маленького умника, со знанием дела, копающегося в сложной технике. Слишком уж Лонни был умным! Но другие ребята не издевались над ним! Несправедливо!
– А ты не слышал про "Химеру"? – подойдя к столу и наблюдая, как очкарик вставляет карту в прибор, спросил Уно.
– Да, я проходил их экзамены. Элементарные задачки, – не отрываясь от работы, ответил Лонни. Он отсоединил круглую железку и уверенно направился к атланту. – Но, конечно, меня не взяли.
– Почему "конечно"? Ты же все решил?
– Статистика, – скривившись, ответил очкарик, пристраивая железку между проводами и стеклами. Раздался щелчок, а зеленый огонек на корпусе атланта замигал. – Такие отборы постоянно проводятся в Таксонии. Раз в семь лет идет набор в подобную школу, но почти никто не проходит. Людям А не очень-то нужны лишние рты у себя в городе – это не более, чем психологический прием, чтобы создать иллюзию для населения Б. Люди спокойнее, если у них есть вера, что они могут стать людьми А.
– Но ведь твой папа стал! И многие становятся! – не удержался Уно, чувствуя, как запылали щеки – как же глупо он выглядел со своими мечтами.
– Да, но я не могу понять как. Выбор счастливчиков нерационален, – оторвался от работы Лонни и задумчиво уставился в стену. – Похоже на случайный отбор. Раньше было такое развлечение – лотерея. Игра, где победить мог любой, но все решал случай. Похоже, в городе А постоянно играют в "лотерею" жизнями жителей Б. Потому что закономерности в их выборе нет, а я пытался ее выявить. Единственное, что могу сказать точно: чем ты старше, тем меньший шанс перебраться за стену. У меня вот шансов больше, чем у тебя и Шэр.
Девочка не следила за разговором, а с любопытством осматривала приборы в лаборатории, но на свое имя отреагировала и резко развернулась.
– Что, очкарик, думаешь тебя заберут в город А? – с насмешливыми нотками спросила она и сдула челку с лица.
– Учитывая мой возраст – вероятность высокая, – кивнул Лонни. – Но я работаю над тем, чтобы увеличить свои шансы. Если смогу все-таки выявить закономерность, то точно смогу попасть в город А. Там, наверное, сумасшедшие технические возможности! Весь этот хлам здесь – жалкие осколки, мусор, которые люди А просто выкидывают нам. Как кость бродячей собаке.
– Собаке? – переспросил Уно, услышав незнакомое слово.
Очкарик с грустью посмотрел на мальчика и тихо пробормотал: "Не читают книги. Никто не читает". Объяснять он ничего не стал, а склонился над атлантом. Быстро щелкнул пальцами по одному из зеркал, и прозрачная поверхность пошла рябью: черные горизонтальные полосы прорезали резко потемневшую поверхность.
– Энергии не хватает, – недовольно заметил Лонни. – Ничего не трогайте – я сейчас вернусь. Свет ненадолго погаснет.
Очкарик еще раз щелкнул по стеклу, и зеркало вновь стало прозрачным. Когда Лонни по лестнице кинулся прочь из лаборатории, Уно подошел поближе к подруге и тихо спросил:
– А откуда здесь свет? Ведь ночью все отключают.
– Это же Лонни. Он очень умный – нашел способ, – спокойно пожала плечами Шэр, усаживаясь на один из столов. – Умник умников! Но его все любят – он такие штуковины забавные нам приносил!
– И откуда он все достает? – почувствовав обиду, будто подруга предала его, спросил Уно – ему не нравилось, как Шэр восхищенно говорит б очкарике, ведь раньше умником был он.
– Обменивает талоны. Сам знаешь, какое пособие выдается, если кто из семьи в город А попадает. Талонов у него много, да и мама его вроде бы на закрытом заводе работает.
Свет в лаборатории резко погас, а затем также неожиданно включился – по подвальному помещению пронеслось натужное гудение, включающихся приборов, а разобранный атлант издал тонкий пищащий звук. Уно с любопытством посмотрел на зеркала – вместо черных полос теперь светился серый фон с кучей значков.
– Кстати, мелкий, предложи Джими с нами на монстра слазить. Он бы нам пригодился, – сказала Шэр, стягивая перчатки и задумчиво разминая пальцы. – Ты же завтра работаешь?
– Да, бой будет, – кивнул Уно. – Но Джими сейчас не в настроении. Кстати, а ты слышала о розовом талоне?
Девочка чуть не свалилась со стола от такого вопроса и очень удивленно посмотрела на мальчика, словно он сказал что-то очень неприличное. Зеленые глаза испуганно расширились, словно Шэр поймали на горячем, а кожа лица резко побледнела да цвета чистой бумаги.
– Тебе откуда знать про такой? – наконец, спросила она, нервно облизнув губы. – Неужели Рэй тебе предложил? С чего вдруг такая щедрость...
– Слышал, – уклончиво ответил Уно. – Что это за талон особенный?
– Особенный, – нехотя буркнула подруга. – Мелкий, не принято о таком болтать, а то сам не знаешь.
– Не принято еще и ночью после отбоя ходить и атланта на детали разбирать!
– А ты, смотрю, смелым стал, – криво улыбнувшись, заметила Шэр. – Разное получить можно – смотря какой розовый талон: первой, второй, третьей категории. Но не совал бы в рот, а то подсядешь быстро, но если на улице Зеленых крыш не живешь, то постоянно такой талон не достанешь. Ломка жуткая – похлеще чем от шоколада. Для взрослых розовые талоны, как для нас теневые. Если бы за смерть близких розовые давали, то, поверь, ни один ребенок бы и до трех лет не дожил.
– Что не совал в рот? – не понял Уно. – Почему ты загадками говоришь?
От ответа Шэр спас вернувшийся Лонни, который буквально слетел по ступенькам вниз и с горящими за стеклами очков глазами подбежал к атланту. Довольно улыбнувшись, очкарик чуть ли не с головой залез внутрь и стал рыться в проводах и деталях. До слуха ребят доносилось ритмичное пощелкивание, а атлант периодически издавал пищащие звуки.
– Шэр, ответь, – шепотом обратился к подруге Уно, но девочка спрыгнула со стола и вдруг очень заинтересовалась, что же делает очкарик.
Мальчик уже было решил, что не получит ответа, как вдруг отреагировал Лонни, который услышал отрывок их разговора. Щелкнув еще пару раз по зеркалу, очкарик с довольной улыбкой вытер выступивший на лбу пот и повернулся к ребятам.
– Подождать нужно, – заметил он. – А насчет розовых талонов за смерть близких – было такое, кстати. Информация засекречена, да и давно было – еще прадедушки застали, которые сами детьми были. Но Шэр правильно сказала – смертность в этот период очень высокая была. Не среди детей, но вот в семьях – да. Сплошные вдовы и вдовцы ходили. Но лишь процентов тридцать было убийств ради компенсации в виде розового талона. Остальные из-за насилия в семьях – поделить не могли. Хотя институт брака – глупость, как по мне. Давно уже отжить должен, как атавизм.
Уно раздражали умные и непонятные словечки очкарика, поэтому он зло спросил:
– А сколько ждать? Не получается пропуск подделать?
– Процесс декодирования не одну секунду занимает, – со знанием дела ответил Лонни и вновь поправил очки. – Сбоя не будет. Через двадцать минут у нас точная копия будет магнитной полосы.
Недовольно поморщившись, Уно отвернулся и стал изучать железки, разбросанные по столу. Мальчик злился, хотя и не хотел признаваться самому себе в причине – неприятно было осознавать, что раньше он считал себя очень умным и особенным, куда более особенным, чем все остальные ребята, а теперь появился Лонни. Девятилетний очкарик с улицы Зеленых крыш, который знал и умел все, даже атланта смог разобрать. Больше Уно не чувствовал себя особенным. Единственная его надежда была на "Людей Моро" – вдруг мерзкий очкарик не знает о них? И бумаги про эксперимент не читал!
Делиться информацией Уно не хотел – сам разберется. Нужно лишь найти Сая и все-все у него узнать! Больше сумасшедший знакомый не обдурит его общими фразами.
Пропуск у Лонни получился, но радости Уно не чувствовал – скорее наоборот, из лаборатории он выходил в кошмарном настроении. Душу мальчика разрывали на части горькие мысли: "Почему все лучше меня? Арчи получил теневой талон. Шэр любят ребята. Джими живет в приюте, где есть куча книг, громадная кровать, а свет работает днем и ночью. А Лонни так и вовсе и умный, и с кучей талонов!". Со злостью пнув щебенку, Уно до крови закусил губу и подумал, что он еще всем докажет! Послезавтра сходит и обменяет кучу талонов – пусть все завидуют.
С Шэр мальчику было не по пути, так что он в одиночестве дошел до дома, погрузившись в мрачные размышления. Причем он настолько задумался, что в темноте чуть не врезался в сидящего у стены дома Сая.
– Хэй, хэй, ты драться со мной собрался, что ли? – раздался задорный голос, и, прищурившись, Уно увидел как всегда беззаботного знакомого.
Правила вечернего отбоя, похоже, были писаны не для него, так как Сай спокойно и без боязни развалился на земле и играл щебенкой. На лбу у него был закреплен круглый фонарь – такие выдавали на заводах – и мягкий свет чуть освещал погруженную в темноту улицу.
– Я хотел с тобой поговорить! – тут же радостно воскликнул Уно.
– Это хорошо, – улыбнулся Сай, приподнимаясь и отряхивая костюм. – Но поговорим мы потом. У меня для тебя еще парочка бумажек. Уж прости, не такие интересные, но вдруг на ночь глядя захочешь просмотреть.
– Нет, я хочу поговорить! – упрямо замотал головой Уно и даже отступил на шаг, когда Сутулый выудил пачку ровных листов.
– О "Людях Моро" ничего не скажу, – развел руками Сай, с любопытством наблюдая за реакцией мальчика.
– А о Киеве и сиротах?! – наобум вдруг сказал Уно и не прогадал – лицо знакомого вытянулось, и он очень удивленно, даже с долей страха посмотрел на мальчишку.
– Ты где это услышал? – напряженно спросил Сай после недолгой паузы.
– Что такое "Киев" и "Нью-Йорк"? – упрямо спросил Уно.
Сутулый опустил руки и задумчиво остановил взгляд на небе, затянутом зелеными выбросами. Присмотревшись, мальчик увидел, что Сай едва заметно шевелит губами – что-то проговаривает. Навострив уши, Уно смог различить бормотание: "Значит, не ошиблись с приютом. Слухи подтвердились. Ох и полетят же головы теперь".
– Ты умный мальчик. Способный. Тебе благодарность от "Людей Моро". Почитай пока листочки, а поговорим мы потом.
Сай буквально впихнул в руки мальчика листы и, продолжая бормотать про головы, очень поспешным шагом направился по улице – будто еле сдерживался, чтобы не побежать сломя голову.
– Но как мне тебя найти? – беспомощно спросил Уно.
– Я сам тебя найду. Осторожнее с Лонни.
Мальчик остался один в кромешной темноте улицы Заводского района, сжимая листы с очередными загадками и в полном ощущении, что вокруг одни умники, и только он один ничего не может понять.
Пятнадцатая глава. Монстр должен быть повержен
Принесенные Саем документы оказались странными – хотя разве можно было от такого знакомого ожидать иного. Уно настолько устал, что сразу лег спать, а тексты просмотрел лишь днем, когда хорошо отоспался.
Мама уже ушла на работу, так что мальчик спокойно устроился на полу и разложил все бумажки.
"УCК: 8951.5 (0775.8)
Д. Смит, к.с.-г.н, проф., Е.О. Ниццемов, доцент
Международный университет Развития общества
«КРИТЕРИИ ОТБОРА: ФЕНОМЕН ВОЙНЫ»
Данная работа включает в себя исследование масштабных конфликтов в период 1799 – 2207 г. Основываясь на оценке наиболее значимых в данный период личностей, были выведены критерии отбора индивидов, наиболее подходящих для создания нового общества.
Ключевые слова: новое общество, мораль, феномен войны, разрушение, сверхчеловек
В ходе данного исследования политолог, доктор исторических наук Д. Смит, проанализировав наиболее значимые личности, причастные к возникновению наиболее масштабных конфликтов (список приведен в приложении 1.1.), вывел формулу сверхчеловека, отчасти совпадающую, но при этом отличимую от определения Ф. Ницше. Основным понятием в концепции нового человека стала дарящая добродетель – бескорыстное, лишенное утилитарности и расчета стремление отдавать. Д. Смит оспорил само определение морали, как системы исторически сложившихся требований, норм и правил поведения человека. Был предложен новый взгляд на данное понятие. Мораль как самостоятельно сформированные взгляды, вопреки исторически сложившимся требованиям. Д. Смит выдвинул гипотезу, что только при самостоятельном осознании моральных норм можно говорить о высокоморальности человека. На основе данных предположений Е.О. Ниццемов предложил практическое руководство для выявления истинной сущности человека, которую назвали «Теория предохранителей».
Уно перевернул листок, а затем быстро просмотрел остальные документы, надеясь увидеть ту самую "Теорию предохранителей", но статья резко обрывалась, и никаких намеков дальше не было.
Нахмурившись, мальчик вчитался в следующие обрывки статей.
"Газета «Инфо-экспресс» 22.12.2231г.
ЭКСТРЕМИСТКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ «СВЕРХРАЗУМ» ВОШЛА В МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПАРЛАМЕНТ
Организация, ранее считающаяся экстремисткой, теперь на официальном основании продвинула своих представителей в международный парламент. Согласно выступлению К. Олсопп, они собираются внести кардинальные поправки в проект «Новое общество» – в частности, продвинуть идеи «первоочередности разума, как основного критерия сверхчеловка». Данное заявление вызвало волнения и многочисленные митинги. Конфликт интересов может привести к массовым беспорядкам, а по оценке политолога В. Стивенсона – может стать предпосылкой для нового мирового конфликта. В своем интервью Стивенсон крайне негативно высказался о легализации организации «Сверхразум» и считает, что данные действия направлены на то, чтобы спровоцировать начало Четвертой Мировой Войны.Данное предположение оправдано, так как панические настроения накрывают крупнейшие города мира. В частности, в Москве за одни сутки было задержано 13 человек, рассказывающих о конце Света".
Уно жадно схватился за следующий листок – он еще слабо понимал смысл, но любопытство и интерес первооткрывателя гнали мальчика вперед. Ему было интересно, случилась ли Четвертая Мировая война!
"Газета «Северный Вестник» 13.01.2233 г.
"БУНТ МАТЕРЕЙ ИЗ СТРАН ТРЕТЬЕГО МИРА
В ночь с 12.01.33 по 13.01.33 состоялось три полномасштабные акции, направленные на уничтожение университетов и лабораторий, принадлежавших союзу «Новое общество». По предварительным оценкам, все три акции были санкционированы организаций «Истинный мир», которую в народе иронично называют «Без ГМО». Матери, придерживающихся устаревших взглядов на деторождение, называют действия организации "Новое общество «противозаконными и, цитируя ярую представительницу, известную под ником в интернете Тереза – „зверством и извращением“. Были задержаны 16 представительниц организации „Истинный мир“, однако им, скорее всего, удастся избежать высшей меры наказания, попав под смягчающее обстоятельство „материнского инстинкта“. Однако, их действия спровоцировали появление законопроекта о запрете прямого деторождения. „Материнский инстинкт“ признан слишком опасным, а потому, если законопроект примут, в случае нарушения будет применяться принудительная вазэктомия. М. Н. Полов поддерживает данный законопроект и считает, что человечество не может поощрять заблуждения прошлых веков, когда дети появлялись на свет варварским способом».
Больше записей не было. Уно с грустью отложил листы: он так и не понял, случилась ли Четвертая Мировая война. Но раз за пределами Таксонии жить невозможно, то, наверное, да?
Спрятав документы под матрас, мальчик засобирался на работу. Размышления о "Людях Моро" и мире до катастрофы – это хорошо, но талоны за это не получишь. А Уно очень хотелось завтра днем обменять много-много талонов и обрадовать маму. Если он принесет кучу еды, то она и ругаться сильно не будет, что он начал работать. Пусть она заботилась о нем и хотела, чтобы детство длилось как можно дольше, мальчик уже чувствовал ответственность перед семьей. Атавизм-не атавизм, а Уно хотелось, чтобы мама почаще улыбалась!
Не успел мальчик отойти из дома, как вдруг услышал издевательский смешок за спиной. Развернувшись, Уно увидел юродивого соседа, сидевшего у себя на крыльце и показательно вертевшего шелестящую обертку. Заметив, что на него смотрят, Арчи еще усерднее стал ее вертеть, подставив под солнечные лучи.
– Чего тебе? – буркнул Уно, невольно став наблюдать, как свет переливается на бумажке.
– Да так, вспоминаю шоколадку. Знаешь, она такая сладкая была, а еще с карамелью внутри. Новые стали делать, – тут же встрепенулся юродивый. – Такая тягучая-тягучая карамель. М-м-м. А еще пара шоколадных конфет остались – там внутри разноцветные сладкие "камешки", думаю, одну сегодня съесть. А ты как? Золотой на картошку все ждешь? Или даже "химка" закончилась?
Издевательский тон вывел Уно из себя, и он, не подумав, тут же выпалил в ответ:
– А у меня завтра куча всего будет! Обменивать иду. Давно по зеленому талону не ел!
Арчи с недоверием посмотрел на него, но злорадства во взгляде поубавилось. Фыркнув, но не очень уверенно, юродивый спрятал фольгу от шоколадки.
– Ври да не завирайся, – пробурчал он. – Покажешь завтра – тогда поверю. Но у тебя от "химки" уже мозг поплыл, вот и чудятся зеленые талоны.
– И покажу! – уверенно ответил Уно и не стал больше спорить, а просто поспешил прочь – не стоило опаздывать к Рэю.
Привычно забравшись в "Подполье" через окно, мальчик спустился в пустующий подвал – посетители должны были появиться лишь через несколько часов. Зато у клетки прохаживался работодатель с крайне недовольным лицом.
– О, чахлик! – он тут же развернулся к зашедшему мальчишке. – Сегодня работаем в ускоренном темпе. Бой проводим на два часа раньше, так что давай быстро развешивай новые объявления и приберись!
– А чего раньше? – удивился Уно, настороженно замерев на ступеньках.
– Не твоего ума дело, – отмахнулся Рэй, но потом, скривившись, пояснил. – Облава грядет. Настучали мне, что атлантов сегодня в район приюта зашлют. Бой бы лучше отменить, но нашим клиентам это не понравится. В общем, рискнем. Сегодня ставки принимать не будешь – на улице с Джими дежурить останетесь. В случае чего сюда доложите, чтоб через черный ход всех вывести.
– Но если облава, то, может, отменить? – осторожно уточнил Уно.
– Не первая и не последняя. Если бы мы каждый раз отменяли бой, то жрали бы одни серые талоны. Запомни, чахлик, риск – дело благородное. И хватит уже языком чесать – меняй объявления.
Мальчику ничего не оставалось, как послушаться – не ему оспаривать решения Рэя. Да и раз начнут раньше, то и закончат быстрее, а это большой плюс – он как раз хотел отпроситься, чтобы успеть на встречу с Шэр и Лонни. Сегодня они собирались пробраться на "монстра".
Закончив все дела в подвале, мальчик выскользнул на улицу и тут же увидел Джими – сирота оперся на стену ближайшего к "Подполью" дома и с задумчивым видом рассматривал небо. Выглядел сирота неважно: бледный, взлохмаченный, с капельками пота, блестящими на широком лбу – даже в сумерках легко было различить, как мальчик вспотел.
– Как ты? – осторожно поинтересовался Уно, подойдя к другу.
– А, это ты, – рассеянно пробормотал сирота, лишь на секунду отвлекшись от размышлений. – Все хорошо. Извини, что так сбежал – нервишки сдали.
– Понимаю, – не слишком уверенно ответил Уно. – Это не мое дело, но, по-моему, твой отец, и правда, переживал и чего-то боялся...
– Ага, на измене все боятся, – хмыкнул Джими, а затем прикусил губу. – Я с ним поговорил. Еще раз.
– И что он сказал?
– Что выше Зеленых крыш не подняться, – задумчиво протянул сирота, присаживаясь на землю. – Сразу попадаешь в ловушку розовых талонов. А если вдруг откажешься, то быстро исчезнешь. Единственный шанс вырваться – попасть в город А, а у сирот больше всего шансов. Папаша мой уверял, что лишь по этой причине меня и отправили в приют.
– Ты ему веришь?
– Может быть. Но все равно не прощу, – опустошенным голосом ответил Джими и на пару секунд устало прикрыл глаза. – Знал бы ты, что у нас творится за каменными стенами – врагу бы не пожелал расти в таком гадюшнике. Ладно, забыли. Спасибо за помощь.
Уно замялся и неловко переступил с ноги на ногу: сироте явно было не до развлечений и вылазок на закрытые объекты, но рискнуть стоило.
– Слушай, мы с Шэр и Лонни сегодня на АЭС пойдем. Смогли достать пропуск, да и ребята вроде знают, как пробраться можно. Пойдешь с нами?
– На монстра? – тут же встрепенулся Джими. – Шутишь? Конечно, пойду!
Облегченно выдохнув, Уно присел на землю рядом с сиротой. Всяко лучше пойти с ним, чем только с занудным очкариком и Шэр.
Несмотря на опаски Рэя по поводу облавы, атланты обошли стороной "Подполье", и бой прошел как обычно – даже без убийств. Выносить труп на свалку Уно очень не хотелось. Так что в приподнятом настроении ребята отправились на встречу с Лонни и Шэр: они договаривались встретиться недалеко от АЭС, у одного из рядом стоящих зданий с красной, чуть съехавшей вправо крышей. Там можно было затаиться и не бросаться в глаза патрулирующим атлантам.
Сердце все чаще и чаще стучало в груди мальчишки, чем ближе он подходил к громадным светло-серым трубам станции. С затаенным дыханием Уно всматривался в красно-белые вышки, маняще помигивающие зелеными огоньками из-за железного забора. В окружении плотной зеленой пелены дыма, словно набухшего от влаги, станция выглядела мистической. Волосы на затылке мальчишки вспотели, а рыжие вихры потяжелели, будто впитали часть влажного воздуха. Легкая вибрация прокатывалась по земле, и чем ближе мальчишки подходили к АЭС, тем ощутимее она была.
Невольно Уно все ускорял и ускорял шаг, так что сирота чуть приотстал. Мальчику не терпелось быстрее пробраться внутрь жуткого монстра и окунуться во что-то неизведанное.
У указанного здания со съехавшей крышей притаилась Шэр – она была в том же нетерпении, что и Уно, поэтому чуть ли не запрыгала на месте, когда заметила ребят.
– А где Лонни?
– У него появились какие-то дела, – отмахнулась подруга и радостно прихлопнула в ладоши. – Вы понимаете, что мы идем на АЭС?! Сами поверить можете, а?!
– А то! – полным азарта голосом ответил Джими, проскользнув к девочке и примирительно улыбнувшись. – Мы обязаны стащить оттуда какую-нибудь деталь, рыжик.
– Какие могут быть дела важнее, чем АЭС? – между тем, заподозрив неладное, спросил Уно. Пыл его резко поумерился. – Почему он с нами не идет?
– Мелкий, ты чего? Лонни и так нам помог! – удивилась Шэр, пожав сироте руку. – Без него бы мы никогда не сделали копию пропуска!
– Может, он ее на нас проверить хочет? – настороженно уточнил Уно, уже с опаской поглядывая на вышки, переставшие казаться притягивающими. Зеленые огоньки стали угрожающие помигивать через зеленое марево. – А если пропуск не сработает?
– Если тебе не нравится Лонни, то это не значит, что нужно наговаривать! – с осуждением заметила подруга. – Он сказал, что получил какую-то информацию о городе А. Вроде бы теперь знает, как попасть туда. Кстати, тоже бормотал что-то про "Людей Моро" – откуда вы только эту глупость все в головы берете? Так что нашему умнику не до АЭС – с бешеными глазами по городу носится.
– Так, все! Как говорит всеми нами горячо любимый Рэй, хватит лясы точить! – влез Джими. – Айда монстра покорять!
