Текст книги "Шоколадная лихорадка (СИ)"

Автор книги: Олеся Перепелица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Подняв взгляд, мальчик увидел, как Сай шепотом переговаривается с уже знакомым стариком, и последний задумчиво кивает, кидая взгляды на ребенка. Разговор длился недолго, и по лицам нельзя было понять, что же они решили.

– Рассматривается дело девятьсот шестьдесят три. Подсудимый – Уно, коренной житель Таксонии, – с кряхтением подойдя к мальчику, объявил старик. От него пахло как от древнего, потрепанного временем фолианта, и Уно словно наяву глотнул пыли, когда невольно сделал глубокий вдох. – Рассматривается заявка на его принятие в город А.

Мальчик тут же ощутил заинтересованные взгляды и все-таки всмотрелся в лица людей, которым предстояло решить его судьбу.

Статный мужчина с настолько прямой осанкой, что казалось будто к его спине привязали палку, скользнул равнодушным взглядом и хмыкнул в пушистые, тронутые сединой усы – невольно мальчик засомневался: как он только дышит, ведь ноздри крючковатого носа просто утопали в "растительности".

Рыжеволосая девушка, напоминающая Шэр, с задорно торчащими кудряшками и курносым носиком на круглом лице подбдаривающе улыбнулась, а затем хитро сверкнула нереально зелеными глазами.

Паренек – на вид лет восемнадцати – нервно ерзал на стуле и то и дело проводил по волосам, покрытым толстым слоем геля, и на объявление даже не повернул головы. Размышлял он точно не о предстоящем деле, а кидал смущенные взгляды на рыжую красавицу.

Две женщины близняшки – смуглые, кареглазые, пухленькие и одетые в платья синего цвета – дружелюбно улыбнулись, когда мальчик исподлобья присмотрелся к ним.

Последний же судья оказался стариком, вряд ли уступающим по возрасту тому, что читал приговор, да только глаза еще не выцвели и в них бегали смешинки, словно вся ситуация казалась ему невероятно забавной. Перебирая руками по палке, он словно играл в неведомую игру, где одна покрытая крупными морщинами ладонь должна была догнать другую.

– Подсудимый прошел испытание и отказался убивать свою сестру Сару; также, когда на его глазах попытались совершить убийство, он кинулся спасать женщину. К делу приложено дополнение, что подсудимый пытался ценой своей жизни помочь подруге, которой угрожали смертью, – уткнувшись в металлический квадрат с белым экраном, на котором ровными рядами шли буквы, объявил старик, и судьи одобрительно закивали – даже влюбленный паренек с уважением посмотрел на мальчика. – Однако, по словам Сая, подсудимый негативно отозвался о существующем режиме и, цитирую, выкрикнул: "Я не хочу здесь жить!". Прошу учитывать данный факт, который лишает Уно возможности стать человеком А и делает его потенциально опасным. В пользу того, что в дальнейшем подсудимый может начать бунт, говорят следующие поступки: он собирал и читал книги с черных рынков города Б; работал в "Подполье", где проводятся нелегальные детские бои; проник на АЭС и украл радий; также он потерял отца, который подвергся полному стиранию памяти – данные факты позволяют предполагать зарождение ненависти к людям А.

Лица присутствующих помрачнели, а в голове Уно вертелась одна мысль: "Почему судьи они? Кто им дал право судить каждый мой поступок?!". Мальчик припомнил давний разговор с Шэр о Боге – она была права: боги – это люди А, самые важные люди, которые безжалостно вершат судьбы.

– В виду данных фактов, прошу судей выбрать из двух вариантов: казнь или полное стирание памяти.

Простые слова, как брошенный булыжник, врезались в голову мальчика, и он пошатнулся. Отчаянным взглядом он прошелся по лицам своих палачей: рыжая уже не улыбалась, а грустно опустила голову; мужчина вновь хмыкнул в усы; близняшки переглядывались и словно не хотели встречаться глазами с мальчиком; паренек потерял всякий интерес к подсудимому и поправлял манжеты; только старик внимательно смотрел на ребенка странным, исполненным горечи взглядом.

– Протестую! – пронесся по залу властный голос Сая, и он встал с лавки под удивленные взгляды присутствующих. – Так как я лично привел этого мальчика в город А, то до того момента, как уважаемые судьи вынесут вердикт, хочу добавить существенную информацию по делу.

– Мы вас слушаем, – кивнул старик, нисколько не удивившись.

– Наблюдение за подсудимым позволило мне сделать вывод, что он очень привязан к своей семье и друзьям. Негативные взгляды на существующий режим оказались вызваны двумя факторами: сегодня состоялся суд над его другом Джими – коренным жителем Таксонии – по приговору того ждет полное стирание памяти; второй фактор – мать мальчика осталась в городе Б – этот фактор не более чем проявление инстинктивной привязанности к женщине, которая породила его на свет с помощью устаревшего способа деторождения. "Материнский инстинкт" всегда признавали смягчающим обстоятельством, и в данном случае мы видим проявление подобной реакции, за которую подсудимого нельзя осуждать. В других же случаях, когда дело не касалось близких людей, Уно не проявил негативного отношения к существующему режиму и был готов принять его, что подтверждает случаи с еще двумя подсудимыми – Альветой и Лонни.

С удивлением мальчик смотрел на представителя девятого отдела и чувствовал себя так, будто Сай публично раздел его. В голове Уно не укладывалось: как только он смог понять мотив каждого поступка? Может, за это и боялись девятый отдел – они умели выявлять самые сокровенные мысли.

– Принято. Однако, эти факторы лишь подтверждают опасность подсудимого, – заметил старик и вновь уткнулся в металлический квадратик, ожидая, что спор окончен.

– Протестую. Прошу уважаемых судей вспомнить дело Джерона Смитта, который зарекомендовал себя как высокоморального человека с высоким уровнем интеллекта. Он, в точности как наш подсудимый, из-за личных привязаностей отказался стать человеком А. Благодаря принятому судьями положительному решению, Джерон спустя десять лет смог восстановить двадцать четыре вымерших вида млекопитающих и до сих продолжает работу в институте генетики и нано технологий. Он стоит на пороге великого открытия – благодаря ему в саванне скоро вновь будут обитать львы.

– Вы считаете, что мальчик также перспективен и умен? – кинув исполненный сомнения взгляд на Уно, спросил старик.

– Но ведь лидирующие позиции по-прежнему играет фактор высокоморальности. Или за время моего отсутствия организация "Сверхразум" вышла на первые позиции?

Судя по возникшему недовольному перешептыванию, вопрос оказался провокационным. Уно догадался, что судьи не питали теплых чувств к "Сверхразуму", и Сай искусно сыграл на этой неприязни.

– Принято. В связи с появившейся новой информацией я добавляю третий вариант: стирание воспоминаний о матери подсудимого и устранение привязаностей к этой женщине и его другу Джими, а также принятие подсудимого в город А. Прошу уважаемых судей взвесить все "за" и "против" и вынести честное решение.

Растерянно осмотрев зал, мальчик встретился взглядом с Саем, и тот задорно подмигнул, садясь на свое место. Апатия охватила Уно, а смысл последних слов, сказанных судьей, ускользал – разве он мог бы забыть маму или своего друга? Нет, это невозможно! Нельзя забыть людей, которые тебе дороги!

Перешептывание стихло, и судьи наклонились к металлическим прямоугольникам, лежащим у них на коленях. Все забарабанили пальцами по белым экранам.

Рыжая девушка на секунду подняла взгляд и улыбнулась растерянному мальчику, а затем надавала тонким пальчиком на светящуюся поверхность.

– Подведем итоги. Подсудимый проявил себя как высокоморальный человек, но личные привязанности мешают ему трезво взглянуть на реальный мир. По единогласному решению всех судей Уно будет подвержен частичному стиранию памяти и уничтожению привязаностей к своей матери Лэсли и другу Джими. Если подсудимый переживет операцию, то станет полноправным жителем города А. Судебный процесс окончен.

Раздались хлопки, но Уно их словно не слышал – замотав головой, он пытался выкинуть из головы абсурдную мысль: он ведь не сможет забыть маму и приговор Джими! Не сможет!

На прощание подмигнув мальчику, Сай уверенной походкой вышел из зала суда.

– Я не забуду, – одними губами вымолвил Уно.

Эпилог

– Мелкий! – с радостным криком Шэр повисла на шее у мальчика, а затем поспешно отстранилась. – Ну у тебя и бинтов на башке! Да ты прямо как мумия! Ой, а ты же еще не знаешь, что такое мумия. Но ничего, скоро рванем в Египет – я тебе там такие лабиринты покажу!

Потерев ноющие виски, Уно отрицательно замотал головой:

– Нет, лабиринтов с меня хватит! Я еле добрался через катакомбы сюда!

– Наслышана, – закивала подруга, присаживаясь на больничную койку рядом с мальчиком. Шэр выглядела посвежевшей и счастливой – лицо чистое, без всяких потеков грязи и пыли, зеленые глаза светятся, а с губ не слетает улыбка. – Как ты только в одиночку смог пробраться! Ты, оказывается, не чахлик!

Острая боль в голове заставила Уно поморщится, но он все-таки ответил:

– Сам не знаю, как удалось! Весь путь по катакомбам смазанный, но это и хорошо – хочу поскорее забыть, как страшный сон.

– И правильно! Все в прошлом! – радостно ответила подруга и подскочила. – Смотри! Это джинсы! Правда, классные? А это рубашка – она такая мягкая и приятная! О, ты должен обуть кроссовки – это нечто!

С любопытством мальчик уставился на странную одежду – такая легкая на вид и не стесняющая движений, а судя по тому, как девочка легко подпрыгивала – кроссовки ничего не весили!

– Как твой суд прошел? Ой, ты чего морщишься? Боли в голове? Не удивительно – говорят, что ты от диггера схлопотал! На суде чуть в обморок не упал! – протараторила подруга.

– Тоже плохо помню. Видимо, из-за диггера, – смущенно ответил мальчик, пытаясь припомнить подробности, но в голове мелькали лишь смазанные образы и отдаленный шум голосов. – А как твой суд?

– Ты не поверишь, мелкий! В общем, оказывается, что мой папа не просто так меня недолюбливал! У него один друг был – мне никогда не нравился – так он постоянно твердил, мол с девочками нужно построже! Это был из "Людей Моро"! – с восторгом в голосе пояснила подруга. – Это было одним из первых моих испытаний, а вторым – когда я не дала ограбить папу Мэгги. В общем, я молодец! А еще знаешь, что у меня есть?

Приподнявшись на кровати, Уно увидел, как подруга садится на корточки и достает маленькую цветную юлу, на гранях которой виднелись все цвета радуги.

Сделав сосредоточенное лицо, Шэр закрутила игрушку, и в тот же миг на стенах заиграли цветные блики. Подруга подняла счастливое лицо на мальчика и смущенно пояснила:

– Может, смешно, но я всегда хотела себе юлу. А здесь мне сразу подарили три штуки! А тебе, кстати, тоже есть подарок.

Юркнув за деревянный стол, девочка достала красную коробку, на которой были нарисованы фейерверки. Из груди Уно вырвался восхищенный вздох – как же он всегда мечтал самому запустить цветные огоньки в ночное небо!

– Ну, что? Пойдем, мелкий! Я ведь тоже обещала запустить в честь людей Б фейерверк!

Прямо в больничной одежде и тапочках мальчик поспешил из здания на улицу вслед за подругой. Уже сгустились сумерки – самое время, чтобы зажечь огни.

С восхищением мальчик смотрел на чистое звездное небо, не затуманенное выбросами. Каждое созвездие можно было разглядеть, так ярко они сияли. Вдохнув прохладный вечерний воздух, Уно счастливо улыбнулся. Он вырвался!

– Ты хочешь, чтобы я без тебя запустила? – крикнула Шэр, уже открыв коробку.

– Ни за что! – воскликнул Уно и со всех ног, чуть не теряя тапки, рванул к подруге.

Через несколько минут ночную тишину разрушил грохот, а не небе расцвели красные, зеленые, синие огни фейерверков, осыпающиеся искорками на землю в городе счастливчиков.

– Держи, – протянула девочка шоколадку, не отрывая взгляда от игры света. – Здесь лопнуть от конфет можно!

Выхватив сласть, мальчик поспешно развернул фольгу, с наслаждением вслушиваясь в приятный шелест, и вонзил зубы в шоколадку. Неимоверное сладость заполнила рот, а Уно не мог остановиться и все кусал и кусал плитку.

– Жалко, что Джими с нами нет! Но, ничего, скоро и он выберется! – мечтательно заметила подруга.

– Да, наверняка выберется, – с набитым ртом закивал Уно, смотря как затухают последние огни. – Он же умный и хороший! Скоро будет с нами запускать фейерверки!

– А как твоя мама и Сара отреагировали?

– Нормально, – пожал плечами Уно, покончив с шоколадкой и начав облизывать пальцы. – Наверное, рады за меня.

– Запустим еще один фейерверк? – с задором спросила Шэр.

– А то! Мы должны отметить, что сломали систему! – воскликнул мальчик, подскакивая на месте. – Мы победили!

Ребята не обращали внимания на серую стену за спиной, где сквозь прозрачный купол можно было различить вьющиеся клубы зеленого и фиолетового дома. Озлобленные люди, бои не на жизнь, а на смерть и голодные времена остались позади – впереди Уно и Шэр ждал новый, идеальный мир.

Сай стоял в стороне, облокотившись на шершавую кору дуба, и задумчиво наблюдал за весело толкающимися ребятами – он прекрасно знал, что они забывали без всяких препаратов и операций. Они забывали прошлое.

Дети ели конфеты, раскидывая разноцветные фантики по траве, вдыхали чистый холодный воздух и смотрели, как небо озаряется всеми цветами радуги – будто цветки распускались между звезд. Звонкий смех лился из города А. Города счастливчиков, где каждый мог найти то, чего хотел всю жизнь...