Текст книги "История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя"
Автор книги: Олег Трубачев
Жанры:
Языкознание
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Славянская родственная терминология знает специальные названия для дяди по отцу – *stryjь и по матери – *ujь, в то время как тетки по отцу и по матери не имеют особых терминов в славянском, а обозначаются производными от названий дядьев. Таким образом, славянский не отражает того, видимо, древнего состояния, которое сохраняется в латинском, где, кроме patruus ‘дядя по отцу’, avunculus ‘дядя по матери’, есть еще особые amita ‘тетка по отцу’, matertera ‘тетка по матери’[528]528
В. Delbrück, стр. 488.
[Закрыть].
Дядя по отцу имеет в индоевропейском название близкое, почти тождественное названию отца – *pətruo-/*pətruio-. Это производное от *рətеr- с суффиксом, который Дельбрюк считает не указывающим на происхождение, а детерминирующим (−uo-, −uio-), т. е. *pətruo- представляется своего рода отцом, вторым отцом, ср. *mutruia вторая мать, мачеха, тетка’[529]529
Там же, стр. 500–501. Выше мы уже неоднократно встречались в индоевропейской и славянской терминологии родства с такими детерминирующими суффиксальными производными от ряда основных терминов родства и указывали, в согласии с некоторыми исследователями, что эти производные в сущности сохраняют значение основного имени. Но древность отдельных словообразовательных типов (и.-е. *pətruio: *pətēr), как и самого принципа образования, позволяет, основываясь на некоторых аналогиях, сделать также и другой вывод: по тому, как модифицирующее словообразование затрагивает главным образом основные термины, как бы формируя соответствующую систему производных терминов, можно заключить, что таким путем внутри совокупной системы родства складывалась упрощенная система родства. Существование упрощенной системы наряду со сложной системой родства отмечает у племени аранта А. Соммерфельт. Его примеры очень близки отдельным индоевропейским случаям. Так, когда речь идет о родственниках одного ранга, например, обо всех, кого я могу назвать ‘женами’, существует термин noa-tja ‘моя жена’ в отличие от других noa, kata-tja ‘мой отец’ в отличие от других kata, например, его братьев (см. A. Sommerfelt. La langue et la société, стр. 155).
[Закрыть], лат. matertera (см. выше). Сюда, кроме лат. patruus, относятся санскр. pitrvya, грсч. πάτρως[530]530
B. Delbrück, стр. 488.
[Закрыть].
Перейдем к рассмотрению слав. *stryjь ‘дядя по отцу’. Оно сохранилось в славянских языках почти повсеместно. Исключение представляет современная восточнославянская ветвь, где *stryjь забыто и уступило место новому обобщающему названию. Но вплоть до XIV в. стрыи весьма употребительно в древнерусском и лишь после этого времени становится архаизмом, вытесняется[531]531
Ф. П. Филин. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи. – «Ученые зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена», т. 80, 1949, стр. 21.
[Закрыть]. Для украинского языка отмечается частичное сохранение старых названий стрий, стрик, стрийко, стрико и соответствующего ему вуйко в юго-западных говорах[532]532
А. А. Бурячо к. Названия родства и свойства в украинском языке, стр. 10.
[Закрыть]. По отдельным языкам:
ст. – слав, стрынка, стрыка, стрыи, стрика ‘θειος, patruus’, стрыица ‘θειος, patruus’, стрыичишть ‘filius patrui’, стрынѩ ‘amita’, стрыѩ ‘θειος patruus’; др.-русск. стрыи, стръи, строи ‘дядя по отцу, брат отца’, брат деда и прадеда’, стрыиня ‘жена дяди’, стрыичичь, стръичичь, строичичь ‘сын дяди’, стрыка ‘дядя’; укр. стрий ‘дядя’, стрийна ‘тетка, сестра отца’, ‘жена дяди’; др. – польск. strycz, stryczek дядя по отцу’, stryj, stryk то же, stary stryj ‘брат деда’, starszy stryj ‘брат прадеда’, strykowina ‘наследство после дяди’; польск. stryj ‘дядя по отцу’, кашуб. strij, −eja ‘stryj’, strijna ‘stryjenka’; прибалт.-словинск. strik ‘дядя по отцу’, strina ‘тетка по отцу’, strinka то же, полабск. stroij, stroija ‘дядя по отцу’, stroijuovka ‘тетка по отцу’, чешcк. stryc ‘дядя по отцу’, диал. strycek то же, stryna ‘сестра отца’ (валашск.), stryk (ляшск.) ‘дядя по отцу’, strynka ‘прабабка’, strejc, strejdek ‘дядя по отцу’[533]533
F. Bartos. Dialekticky slovnik moravsky, стр. 408; Q. Hodurа. Указ. соч., стр. 69.
[Закрыть], словацк. stryko, strico, strik, strina[534]534
Ср. F. Buffa. Narecie Dlhej Luky v Bardejovskom okrese. Bratislava, 1953, стр. 216.
[Закрыть], словенск. stric, stricej ‘дядя по отцу’, mrzli stric ‘двоюродный брат отца’, stari stric ‘брат дяди’, stricicna ‘дочь дяди’, stricic ‘сын дяди’, stricnica ‘племянница’, stricnik ‘племянник’, strijec=stric, strina ‘жена дяди по отцу’, strinec, strinic ‘двоюродный брат’, др.-сербск. стрыи, стрыць, стрыѩ, сербск. стрика, стрина ‘жена дяди по отцу’, стрико, стрйц дядя по отцу’, болг. стрико ‘дядя по отцу’, стрина ‘жена дяди по отцу’, диал. стрици девери’[535]535
СбНУ, кн. VI, 1891, стр. 26 («Песни из личния живот. От Малко – Търново»).
[Закрыть].
С иным значением сюда же польск. strych ‘нищий’, уничижительная форма с ch от stryj[536]536
A. Brückner. Etymologische Glossen. – KZ, Bd. 43, 1909–1910, стр. 304.
[Закрыть].
И. Миккола выдвинул правдоподобную этимологию слав. *stryjь. Он сближает его с лат. patruus, особенно с др. – иранск. tuirya- в том же значении, которое содержит нулевую степень от *pəter, т. е. ptr-. Следовательно, слав. stryjь < *ptruuio-. Миккола предполагает здесь ptr-, > ttr-, где двойное tt- переживает особую судьбу в начале слова перед r-. Особенно интересно в этой связи в.-луж. tryk ‘дядя по отцу’[537]537
J. J. Mikkola. Zur slavischen Etymologie. – IF, Bd. 23, 1908–1909, стр. 124–125; его же. Urslavischc Grammatik, I. Teil, 1913, стр. 65.
[Закрыть]. Это толкование нашло позднее поддержку у других исследователей – М. Be[538]538
M. Vey. Slave st-provenant d’i.-e. pt-, стр. 65 и след.
[Закрыть], А. Вайана[539]539
A. Vaillant. Grammaire comparée des langues slaves, t. I. Paris, Lyon, 1950, стр. 82.
[Закрыть]. Авторы отмечают наличие напряженного ъ перед i, нашедшее специальное выражение в др.-русск. стръи, строи[540]540
Ср. подробнейший анализ вопроса о напряженном ъ в др.-русск. стръи в книге Б. М. Ляпунова «Исследовяние о языке Синодального списка 1-й Новгородской летописи» (ч. 1, СПб., 1899, стр. 119 и след.).
[Закрыть], при сохранении форм stryj в остальных славянских[541]541
J. J. Mikkola. Urslavische Grammatik, I. Teil. стр. 65; A. Vaillant. Grammaire comperée des langues slaves, стр. 137–140. Более старая этимология – см. J. Zubatу. Zu den slavischen Femininbildungen auf −yni-. —AfslPb, Bd. 25, 1903, стр. 355–365: из женского образования *stry < *srus, ‘сестра отца’ к *seser – ‘сестра’.
[Закрыть].
Эта этимология является весьма важным достижением, особенно, если вспомнить, что еще Дельбрюк не мог объяснить славянского слова[542]542
В. Delbrück, стр. 500.
[Закрыть], в связи с чем от него ускользала весьма важная нить, связывающая индоевропейскую и славянскую терминологию родства. Изложенная этимология слав. *stryjь — не единственная, хотя другие сопоставления отнюдь не могут быть названы правдоподобными. Так, Миклошич[543]543
F. Miklosich, стр. 327.
[Закрыть] сближает stryjь с литовск. strujus ‘старик’, К. Буга[544]544
К. Буга. Славяно-балтийские этимологии. – РФВ, 1916, № 1–2, стр. 147.
[Закрыть] – слав. stryjь, литовск. strujus ‘дед’ (в Катехизисе Даукши, 26, 16), ирл. smith ‘старый, достопочтенный’ из *stru-ti-. Так же, только с литовск. strujus, сближает славянское слово А. Брюкнер[545]545
A. Brückner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego, стр. 522.
[Закрыть]; Вальде – Покорный[546]546
Walde – Pоkоrnу, Bd. II, стр. 651.
[Закрыть], указывая на польское происхождение литовского слова, относят слав. stryjь к и.-е. *stru- ‘старый, престарелый’, вместе с ирл. smith. X. Барич, принимая за основу предположение, что слав. stryjь продолжает *patruio-, объясняет, однако, славянскую форму как сложение: *sm-ptruio- > sъ-[p]tryjь, ср. префиксальные ‘ά-νεψιός, α’δελφός[547]547
H. Baric. Albanorumänische Studien. I. Zur Kunde der Balkanhalbinsel. Quellen und Forschungen. 7. Sarajevo, 1919, стр. 123.
[Закрыть].
Надежность этимологии Микколы подтверждается и доводами исторического характера. А. Исаченко[548]548
А. Исаченко. Указ. соч., стр. 56–57.
[Закрыть] видит остатки общинно-родовых отношений с кросскузенным браком в факте распространения названия ‘отец’ на братьев отца, отцовских дядьев: *pətēr > *pətruios > слав. *stryjь. Кроме того, правильное объяснение слав. stryjь важно как подтверждение отражения и.-е. *pətēr в славянском (вопреки мнению А. Мейе).
В латинском языке следы классификаторской системы родства совершенно очевидны: pater – ‘отец’, а ‘брат отца’ – patruus, т. е. модифицированное pater ‘отец’, распространенное, помимо отца, также на его братьев[549]549
Ср. G. Thomson. Aeschylus and Athens, стр. 404.
[Закрыть]. Тем интереснее для нас всякое новое свидетельство о подобных древних реликтах, особенно, если его дает славянский. Так, П. Ровинский[550]550
П. Ровинский. Черногория в ее прошлом и настоящем. – Сб. ОРЯС. т. LXIII, № 3, 1897, стр. 285.
[Закрыть] указывает, что название отцовского дяди – стрико распространяется очень часто у черногорцев на деда и также на отца, вообще – на старшего мужчину в роде. Это является смутным отражением классификаторской системы, при которой всех старших мужчин в роде я считаю своими отцами[551]551
Из работ о славянском слове следует специально упомянуть довольно обширную монографию в плане лингвистической географии, посвященную польским формам: A. Obrebska. Stryj, wuj, swak w dialektach i historii jezyka polskiego. Krakow, 1929, где анализируются варианты stryk, stryja, stryjo, stryjko, stryj, stryjek, stryjk в польских говорах. Несколько удивляет то, что составительница, говоря об этимологии слова, сочла возможным обойти молчанием объяснение Микколы (см. выше). О происхождении формы на −о stryko из звательного падежа см. на материале словацкого – Jan Stanislav. Zo slovenskej historickej gramatiky. Hypokoristika na −o, −e. – «Slavia», roc. XXII, 1953, стр. 247 и след.
[Закрыть].
Ст.-слав. оүи ‘θειος avunculus’, оүика f. ‘θεία amita’, m. ‘θειος avunculus’, др.-русск. yү ‘дядя по матери’, укр. вуй ‘дядя’, вiйна ‘тетка, жена брата отца’; др. – польск. uj, польск. ищу, wujaszek ‘дядя по матери’; кашуб. wuj ‘дядя по матери’, прибалт.-словинск. vuik ‘дядя по матери’, wuina ‘тетка по матери’, в.-луж. Huj (Beiname ‘Onkel’ als Schmeichelname), Hujk, Hujko (Schmeichelname: ‘Onkelchen, Vetterchen, Vetterlein’), в.-луж. wuj ‘Vetter’, wujowc ‘Oheimssohn, Cousin’, wujowka ‘Oheimstochter, Cousine’, полабск. vauja Oheim’, чешск. ujec (стар., диал.) ‘дядя по матери’, ujecek то же, ujcina, ujcenka, ujcinka ‘жена дяди по матери’, hojec, hojcek ‘дядя по матери’[552]552
F. Bartos. Dialekticky slovnik moravsky, стр. 408–460.
[Закрыть], словацк. ujko, иjo, ujec ‘дядя по матери’, словенск. uj, ujak, ujec ‘дядя по матери’, uja тетка по матери’, ujcica то же, ujcic ‘двоюродный брат по матери’, ujcicna двоюродная сестра по матери’, ujna ‘тетка по матери’, жена дяди по матери’, др.-сербск. оуиць ‘avunculus’, сербск. yjaк ‘дядя по матери’, yjou то же, yjко то же, уйна ‘жена дяди по матери’, болг. уйка, уйча ‘дядя по матери’, вуйко, вуйчо то же, вуйна ‘тетка’, ‘жена дяди по матери’.
Слово *ujь является общеславянским, хотя в некоторых языках оно уже отмечается как областное, устаревшее. Для русского языка характерно полное забвение этого слова, почему к обстоятельному перечислению русск. уй, вуй, уец, уйчич, вуец, уйка, вуйка у В. И. Даля[553]553
Т. IV, изд. 4, стр. 977.
[Закрыть] следует отнестись осторожно, поскольку автором по сути дела привлечены древнерусские слова.
Из фонетических особенностей слав, *ujь нужно отметить протетические согласные. Обычно это v, поскольку наращение происходит перед гласным и: польск. wuj и др.[554]554
Г. А. Ильинский. Праславянская грамматика, стр. 163; А. Vaillant. Crammaire comparée des langues slaves, t. I, стр. 186; подробно об этом и вообще о польских формах славянского слова см. A. Obrebska. Указ. соч., в разных местах.
[Закрыть] Есть случаи наращения h: чешск. диал. hojec, hojcek, н.-луж. Huj, Hujk. Корень слав, ujь содержит полный гласный и, поэтому др.-русск. вои, вместо оуи объясняется аналогией др.-русск. строи, где о органично, из ъ напряженного[555]555
См. Ф. П. Филин. О терминах родства и родственных отношений в древнерусском литературном языке, стр. 336.
[Закрыть]. Нам уже неоднократно приходилось сталкиваться с фактами взаимовлияния как противоположных, так и однородных имен родства[556]556
Между прочим, именно из др.-русск. вои можно объяснить укр. вiйна ‘тетка’, продолжающее древнерусскую форму в производном виде: *войнa.
[Закрыть]. Болг. диал. уке, укье ‘дядя по матери’, а также ‘муж сестры матери’[557]557
Н. В. Державин. Заметка о болгарском говоре с. Терновки Мелитопольского у. Таврической губ. – ИОРЯС, т. 10, кн. 1, 1905, стр. 145; СбНУ, кн. IX, 1893, стр. 13 («Песни. от Искрецко»).
[Закрыть] в фонетическом отношении представляет собой скороговорное стяжение из уiкье, ср. девоки < девойки.
Итак, наиболее древней общеславянской формой (до наращения согласных перед и) является *ujь. Как выясняется при сравнении, и продолжает индоевропейский дифтонг *аи, следовательно, формой, предшествующей слав. *ujь, будет *auios. Эта индоевропейская форма прослеживается во многих индоевропейских языках: лат. avia, др.-прусск. awis, литовск. avynas, слав, ujь; сюда же, по Бругману, относится и греч. αία (см. ниже). При изучении этих форм можно отметить различное место слогораздела: лат. avia < *a/uia, а слав. иjь < *аи/iоs[558]558
К. Brugmann, KVGr., стр. 99.
[Закрыть]. Характер слогораздела форм, легших в основу литовск. avynas (a/u-) и слав. ujь (аи-), противоположен отношению литовск. naujas (паи-): слав. novь (no/uo-) ‘новый’.
А. Исаченко[559]559
А. Исаченко. Указ. соч., стр. 76.
[Закрыть] указывает на *-iь в слав. *ujь, *stryjь как на новый славянский словообразовательный элемент терминов родства. С этим нельзя согласиться: *-iь весьма древен и не является специфически славянским, а непрерывным продолжением и.-е. *-ios, ср. лат. avia ж. р. и др. Славянский же сохранил производную форму. Непосредственно к и.-е. *auos восходит литовск. ava ‘тетка (по матери), жена дяди’, упоминаемое в «Словаре литовского языка» А. Юшкевича и даже в более или менее современном «Литовско-русском словаре» Серейскиса[560]560
В. Sereiskis. Lietuviskai-rusiskas zodynas. Kaunas, 1934, стр. 74; в «Dabartines lietuviu kalbos lodynas» (Vilnius, 1954) этого слова уже нет.
[Закрыть], хотя Траутман, видимо, не совсем уверен в его реальности[561]561
R. Trautmann. BSW, стр. 21.
[Закрыть]. Впрочем существование литовск. ava ‘тетка по матери’ в речи отмечает также хороший знаток литовского языка А. Салис[562]562
A. Salys. Musy gentivardziai, I, стр. 8.
[Закрыть]. Как литовск. ava, так и литовск. avynas ‘дядя по матери’ очень редки в современном литовском языке и вытесняются, как устаревшие, обобщающими teta ‘тетка’, dede ‘дядя’[563]563
Возможно, употребительности avynas ‘дядя’ вредит омонимическая близость к avinas ‘барaн’, как объясняют некоторые уроженцы Литвы, пользующиеся литовским как родным языком.
[Закрыть], подобно тому, как это имело место в восточнославянских языках, в русском.
Литовск. avynas образовано от *auos с суффиксом −yпа- генетически – индоевропейским суффиксом притяжательности *-inо-, ср. лат. suinus ‘свиной’[564]564
А. Vaillant. Grammaire comparée des langues slaves, стр. 143.
[Закрыть], литовск. brolynas, seserynas ‘племянник по брату, по сестре’, хотя в литовск. avynas, как и в motina ‘мать’, не осталось никаких признаков этой принадлежности. Из славянских названий в структурном отношении в известной мере аналогично литовск. avynas (аu-ino-) болг. уйна (*uj-ina < *аu-ina-) ‘тетка, жена дяди’, с ясным притяжательным значением: ‘принадлежащая дяде по матери’. Ср. еще русск. диал. дяд-ина ‘жена дяди’.
Дальнейшие соответствия слав, ujь в других индоевропейских языках: нем. Oheim ‘дядя’[565]565
H. Osthoff. Etymologica. I. – «Beiträge», Bd. 13, 1888, стр. 447 и след.; S. Bugge. Beiträge zur vorgermanischen Lautgeschichte. – «Beiträge», Bd. 24, 1899, стр. 439–440.
[Закрыть], арм. hav ‘дед, ср. каппадокийскую глоссу άβουκα πάππος[566]566
S. Bugge. Beiträge zur etymologischen Erläuterung der armenischen Sprache. – KZ, Bd. 32, 1891, стр. 10.
[Закрыть], греч. αια, у Гомера, синоним γαια ‘земля’, объясняемое К. Бругманом как *άFία, родственное лат. avia ‘бабка’, ср. представление греков о земле как прародительнице всего живого[567]567
К. Вrugmann. Beitrage zur griechischen, germanischen und slavischen Wortforschung. – IF, Bd. 15, 1903. стр. 93–97.
[Закрыть]. Известно сравнение упомянутых слов с санскр. avati ‘радуется’, а также объяснение из «детского языка»[568]568
A. Walde. Lateinisches etymologisches Wörterbuch, стр. 78–79; Walde – Pokorny, Bd. I, стр. 17, 19, 20–21.
[Закрыть]. А. Вальде специально указывает на неприемлемость сближения с указательным местоимением слав, оvъ ‘тот’ и родственными[569]569
A. Walde. Указ. соч., стр. 78–79.
[Закрыть]. Ср. далее готск. awo ‘μάμμη, бабка’[570]570
S. Feist. Vergleichendes Wörterbuch., стр. 71.
[Закрыть], хеттск. huh-has ‘дед’[571]571
Ernоut – Meillet, t. I, стр. 109–110; Покорный (J. Pokornу, стр. 89) сомневается в родстве этих форм с хеттск. huhhas, видимо, без достаточного основания.
[Закрыть]. Ф. Мецгер недавно выдвинул этимологию, согласно которой в основе этих слов лежит индоевропейское пространственное обозначение *aui-, *аи- ‘прочь, в сторону’, ср. лат. au-fero, а также образования с −tr-, например, вал. ewythir ‘дядя по матери’[572]572
F. Mezger. Some Formations in −ti- and −tr(i)-. — «Language», vol. 24, 1948, стр. 155.
[Закрыть].
В последние десятилетия были предприняты попытки внести коррективы в изучение фонетической истории и.-е. *auos в связи с теорией об индоевропейском ларингальном. Так, исходя из существования хеттск. huhhas ‘дед’, Ю. Курилович[573]573
J. Kurylowicz. Études indoeuropéennes, I, стр. 74.
[Закрыть] предполагает, что в основу лат. avus, ст.-слав. оуи, литовск. avynas, др.-исл. аfе, др.-ирл. аие легла форма с ларингальным и сильной ступенью корневого вокализма *ə2euə2os, позднее – *auos, наряду с *ə2uə2os (слабая ступень корневого вокализма), которое имеется в хеттск. huhhas. Уильям М. Остин возводит лат. avus и хеттск. huhhas к общему исходному «индо-хеттскому» xauxos[574]574
William M. Austin. Is Armenian an Anatolian Language? – «Language», v. 18, 1942, стр. 22. X. Педсрсен («Hittitische Etymologien». – АО, vol. 5, 1933, стр. 183–186), одобряя сближение хеттск. huhhas: лат. avus (E. H. Sturtevant. – «Language», vol. 4, стр. 163), уточняет: hu = лат. av-, т. е. h = а, так как «…обратное соотношение слогового и неслогового моментов не представляет собой чего-либо необычного».
[Закрыть].
Что касается этимологической стороны исследований и.-е. *auos, совершенно очевидно, что далеко не все согласны видеть в нем «Lallwort», слово «детского лепета», хотя принципиального отличия от и.-е. *atta, *an- в этой корневой морфеме нет вплоть до а-вокализма, который Мейе постулирует для таких образований индоевропейской интимной, семейной речи. Так, ряд исследователей (ср. выше) видит в *auos полнозначную морфему, сближая ее то с *аи- ‘радоваться’, санскр. avati, то с указательным *аи- ‘то, отдаленное’, ст.-слав. овъ. Подобные попытки предпринимаются и в последнее время, ср. оригинальную этимологию Ф. Мецгера – от индоевропейского пространственного обозначения *аu – ‘в сторону, прочь’. Но такое обилие взаимно исключающих друг друга и более или менее правдоподобных этимологий одного слова заставляет относиться ко всем ним в равной мере осторожно. Не случайно Бругман считал дальнейшие сближения и.-е. *auos малодоказательными, а потому и малоплодотворными.
Вместе с тем и.-е. auos обнаруживает структурное сходство с и.-е. *atta, *an- и др., например, характерное словообразование путем редупликации: vava ‘бабка’, неаполитанская форма для лат. av(i)a[575]575
A. Zimmermann. Lateinische Kinderworte als Verwandtschaftsbezcichnungen. – KZ, Bd. 50, 1922, стр. 150.
[Закрыть].
Гораздо плодотворнее, напротив, изучение развития терминологического значения и.-е. *auos. Обычно принято считать, что *auos обозначало деда, отца матери. Так полагают Б. Дельбрюк[576]576
В. Delbrück, стр.482.
[Закрыть], О. Шрадер[577]577
О. Schrader. Reallexikon, стр. 308.
[Закрыть], в последнее время – Э. Бенвенист[578]578
E. Вenveniste, BSL, t. 46, 1950; procès-verbaux du 4 mars, стр. XXI–XXII.
[Закрыть]. В связи с этим производные от и.-е. *auos с суффиксами принадлежности −io (слав, ujь), −ino- (литовск. avynas) толковались как ‘дедов, принадлежащий деду’[579]579
H. Osthoff. Etymologica. I. – «Beiträge», Bd. 13, 1888. стр. 447 и след.
[Закрыть]. А. Исаченко[580]580
A. Исаченко. Указ. соч., стр. 67.
[Закрыть] вслед за Дж. Томсоном[581]581
G. Thomson. Studies in Ancient Greek Society. London, 1949, стр. 80.
[Закрыть] указывает, однако, что и.-с. *auos не ‘материнский дед’, как принято думать, ибо отец матери был бы неизвестен при групповом браке родовой эпохи. Если лат. avunculus = маленький avus’ и в то же время ‘брат матери’, то avus = ‘брат бабушки’. Исаченко[582]582
А. Исаченко. Указ. соч., стр. 62–63.
[Закрыть] полагает, что и.-е. *аи-, легшее в основу названий дяди по матери, означало сначала ‘одного из предков во втором поколении’. Оно сменило в функции названия брата матери и.-е. *suekuros, поскольку Дж. Томсон указывал, что при древней классификаторской системе родства моим мужем был мой двоюродный брат (кросскузенный брак), а следовательно, мой свекр, и.-е. *suekuros, был моим дядей, братом моей матери[583]583
G. Thomson. Указ. соч., стр. 80.
[Закрыть].
Современные восточнославянские языки забыли оба древние специальные названия для отцовского и материнского дядьев и употребляют в обоих значениях общее название: дядя. «В ранних древнерусских и церковнославянских памятниках слово дядя не встречается вовсе. Первоначальное значение этого термина (дядя), существовавшего издревле в восточнославянских диалектах, было не только ‘дядя’, но и ‘отец’, старик’. В украинских говорах дядю, дядик и до настоящего времени известно в значении ‘отец’»[584]584
Ф. П. Филин. О терминах родства и родственных отношений в древнерусском литературном языке, стр. 338.
[Закрыть]. Об отношениях слова дядя к названиям деда, отца говорилось уже раньше.
Др.-русск. дѧдѧ ‘брат отца или матери’: «Изяславъ и Святославъ пыяша дядю стрыя своего Судислава изъ поруба». Псков. 1 л. 6567. В русском, помимо общенародного дядя, диал. дядяка то же[585]585
«Труды Московской диалектологической комиссии». Саратовская губ. Обработали А. Ст. Мадуев и Н. Н. Дурново. – РФВ, т. LXVI, стр. 205.
[Закрыть], в говорах существуют производные, обозначающие жену дяди, тетку: дедина, дединка, дединушка, дедна, дядина[586]586
Я. Светлов. О говоре жителей Каргопольского края (Олонецкой губ.). – Ж. Ст., 1892, вып. III, стр. 161; А. Подвысоцкий. Словарь архангельского наречия; стр. 37; В. Добровольский. Смоленский областной словарь, стр. 206.
[Закрыть], дядинка[587]587
«Труды Московской диалектологической комиссии». Смоленская губерния. Обработал Н. Дурново. – РФВ, 1909, № 3–4, стр. 212.
[Закрыть]. Ср. укр. дядина ‘жена дяди’, дядько ‘дядя’, белор. дзядзька то же.
В литературе русск. дядя давно рассматривается как родственное слав. dedъ[588]588
Ср. В. Dеlbrüсk, 498; Е. Воisасq. Dictionnaire étymologique de la langue grèque. 2-ème éd. Heidelberg – Paris, 1923, стр. 337: греч. θειος ‘дядя’, τηθίς ‘тетка’: лат. dede ‘дядя’, ст.-слав. дѢдъ; Walde – Pokorny, Bd. I, стр. 826: dhe- редуплицированное dhe-dh(e)-, слово «детского лепета» для обозначения старших членов семейства, ср. греч. θειος ‘дядя’, τηθίς ‘тетка; литовск. dede ‘дядя’, ст.-слав. дѢдъ, ср. аналогичное н.-в. – нем. deite, teite ‘отец, старик’, русск. дядя: см. еще М. Vasmer, REW, Bd. I, стр. 387.
[Закрыть].
Алб. dzadza ‘брат отца, дядя’ объясняют заимствованием из славянского[589]589
В. Delbrück, стр. 491; G. Meyer. Etymologisches Wörterbuch der albanesischen Sprache, стр. 79–80.
[Закрыть], хотя сопоставляют его только с русск. дядя, не указывая таких же балканославянских форм, которые могли бы явиться источником заимствования.
Не совсем ясно сербск. (далматинское) dundo=stric ‘брат отца’. Лавровский[590]590
П. Лавровский. Указ. соч., стр. 36.
[Закрыть] видел в этой форме отражение носового, ср. др.-русск. дѧдѧ, что является очевидной ошибкой, так как ѧ в дѧдѧ не более как орфографическая особенность. Словарь Югославской Академии (кстати, тоже предлагающий неверное толкование из удвоения слога dun в «детской речи») характеризует сербск. dundo как сравнительно новое слово (с XVI в., главным образом в Приморье) со следующими значениями: ‘брат отца’, ‘брат матери’, также о более отдаленных родственниках, вообще – о пожилом человеке, почтительно[591]591
«Rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika», dio. II, Jugoslavenska Akademija, Zagreb, 1884–1886, стр. 888.
[Закрыть].
Позднее этимологией dundo занимался К. Штрекель[592]592
К. Strekelj. Zur slavischen Lehnwörterkunde. – «Denkschriften der Kaiserl. Akademie der Wissenschaften. phil.-hist. Klasse», Bd. 50. Wien, 1904, стр. 16. Здесь сербохорватское слово объясняется как романское заимствование, причем приводятся истро-итальянские слова donda, bidonda, pidonda, anda, amita ‘тетка’. В таком случее женское название ит. donda ‘тетка’ дало в сербохорватском мужское dundo-. Правда, автор отмечает очевидное отсутствие промежуточной формы между истро-итальянским и остальными романскими, а именно – итальянско-фриаульского donda. С другой стороны, для некоторых из приведенных истро-итальянских форм возможно объяснение влиянием венгерского языка, а именно – anda, ср. словацк. andika из венгерского.
[Закрыть]. К нему отсылает Э. Бернекер[593]593
Е. Berneker, Bd. I: dedъ.
[Закрыть]. К. Сандфельд[594]594
К. Sandfeld. Linguistique balkanique. Problèmes et résultats. Paris, 1930, стр. 60.
[Закрыть], говоря о романском влиянии на Балканском полуострове, упоминает о заимствовании истро-рум. cunat, cumnat ‘beau-frere’ из ит. cognato и лат. cognatus. Нам кажется, что правильную этимологию сербск. dundo надо искать именно здесь. Это позднее местное слово можно объяснить как заимствование из романского источника, ср. истро-рум. cunat или ит. cognato [konjato]; аналогичная романская форма могла дать *kunjdo, *kundo с последующей ассимиляцией – dundo, ср. также близость значений слов. Касаясь названных выше примеров, К. Сандфельд отмечает, что «венецианские слова, проникшие в истро-румынский язык, частично прошли через сербохорватский»[595]595
Там же, стр. 59.
[Закрыть], хотя при этом не приводит никаких сербохорватских форм. Во всяком случае в слове dundo мы имеем еще один поздний романизм сербохорватской родственной терминологии наряду с чукундjед (шикунħед и под., см. выше) и непуча < лат. nepotia ‘племянница’[596]596
Там же, стр. 54.
[Закрыть].
Болг. диал. тьутьу ‘чичо, казва детето на таткова си брат’[597]597
СбНУ, кн. VIII, 1892, стр. 282 («Думи и форми по говора в село Плевня, Драмско»).
[Закрыть], очевидно, одна из форм корня *tat: *tet, столь широко использованного славянскими терминами родства.
Ст.-слав., др.-русск. тета, тетъка ‘тетка’, тетичьна ‘дочь тетки’, тетъчичь ‘сын тетки’, русск. тётка, тётушка, диал. тёта, тётенька, тётя, тетюха, укр. mimxa, польск. ciotka, кашуб, cotka, прибалт.-словинск. cuotka, н.-луж. sota, полабск. teta ‘Base’, tetena ‘das Kind der Base’, чешск. teta, диал. tetka, tetiсka[598]598
Q. Hodura. Указ. соч., стр. 69.
[Закрыть], teteс ‘муж тетки’[599]599
F. Bartos. Dialekticky slovnik moravsky, стр. 444.
[Закрыть], словацк. teta, tetka, totka ‘sestra otcova’, tetсenica ‘tetina dcera’, tetec ‘matcin bratr’, tetkos ‘tetin muz’, словенск. teta ‘тетка’, ‘посаженая мать’, tetcek брат по отцу’, tetсiсna ‘дочь дяди’, tetec ‘муж тетки’, сербск. тета, тетка ‘тетка’, тетак ‘муж тетки’, болг. тета, тетка ‘тетка’, тетин ‘дядя, муж тетки’, диал. тетак ‘сестра отца’’[600]600
П. А. Сырку. Наречие карашевцев [болгаро-сербский говор в округе Речица]. – ИОРЯС. т. 4, кн. 2, 1899, стр. 659.
[Закрыть].
С оригинальными фонетическими особенностями ср. русск. диал. тятька ‘тетка’[601]601
Н. Н. Дурново. Словарь к материалам по Тамбовской губернии. – РФВ, 1911, № 3–4, стр. 216.
[Закрыть], по внешней форме непосредственно примыкающие к названию отца – русск. диал. тятя; болг. диал. цейка ‘старшая сестра’[602]602
П. А. Сырку. Указ. соч., стр. 660.
[Закрыть].
Сюда относятся литовск. teta ‘тетка’, tetenas ‘дядя, муж тетки’.
Из области соприкосновений с названиями отца ср. еще греч. τέττα ‘отец’, в обращении[603]603
См. W. Рrеllwitz. Etymologisches Wörterbuch der griechischen Sprache, стр. 458.
[Закрыть], литовск. tetis ‘отец’[604]604
F. Miklosich, стр. 355.
[Закрыть].
Обычно слав. teta, tetъka относят к редуплицированным образованиям «детской речи», точно так же, как baba, tata[605]605
Ср. F. Slawski, стр. 103.
[Закрыть].
Укр. тiтка < тетка, ср. укр. пiч < печ.
Из числа прочих названий можно привести следующие: русск. диал. братька ‘дядя’[606]606
Н. Васильев. Свод материалов по Нижегородской губ. (Арзамасск. у.). – РФВ, 1910, № 3–4, стр. 276.
[Закрыть]; сербск. даица ‘дядя по матери’; болг. чичо ‘дядя по отцу’, бае то же, чина, чинка, чичана, чича, чана ‘тетка, жена дяди’ Ст. Младенов допускает для болг. чичо, сербск. чика, чико заимствование из тюркских языков[607]607
St. Mladenov. Etymologisches aus einer kurzgefassten Geschichte der bulgarischen Sprache. – «Списание на Българска академия на науките», кн. 43. София, 1930, стр. 94 и след.
[Закрыть]. Далее – болг. диал. нане (шопск.) ‘дядя по отцу’, свако ‘дядя (муж сестры матери)’, ‘свояк’, дайя, дайчо ‘дядя’.
Др.-русск. лелѢя ‘родственница’: «…сестра матере моея есть ми великая лелѣя, братучад или братучада матере моея или отца моего есть ми малая ужика или малая лелѣя». Корм. XVI в.; леля ‘тетка’; ср. русск. диал. леля, лёля, лёленька ‘крестный отец, мать’[608]608
В. И. Даль, т. II, изд. 4, стр. 636; С. С. Высотский. О говоре д. Лека. – «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. II. М.—Л., 1949, стр. 68.
[Закрыть], зап. – укр. диал. лелiка ‘тетка’, лельо ‘папаша’, болг. леля, лола ‘тетка по отцу’, сестра матери’, диал. лелин дядя, муж тетки’[609]609
Д. Маринов. Думи и фрази из западна България, стр. 250; Георги поп Иванов. Народни песни и приказки от Софийско и Ботевградско, стр. 529.
[Закрыть], диал. (белослатинское) йейя= леля[610]610
Ст. Стоиков. Българска диалектология. София, 1954, стр. 87.
[Закрыть], ср. «сладкоязычие» некоторых русских говоров Сибири (л > й), например, по материалам Богораза о колымском наречии; далее – болг. диал. ляля ‘тетка со стороны матери’[611]611
И. К. Бунина. Словарь говора ольшанских болгар, стр. 32.
[Закрыть], лелю ‘сестра дяди по отцу’[612]612
Н. В. Державин. Указ. соч., стр. 144.
[Закрыть], ср. также лале: так «меньший брат называет старшего»[613]613
Там же.
[Закрыть], полабск. l’о-leina ‘сестра по отцу’[614]614
См. еще об этих словах: F. Miklosich, стр. 167; М. Vasmer, REW, Bd. II, стр. 29.
[Закрыть].
Словацк: пепа, nenika ‘тетка по отцу’, пепа, nenusa, ninus, ninusa, nina, ninka, and’(ik)a ‘жена дяди по отцу’, болг. диал. нана ‘жена дяди по матери, тетка’, нане ‘дядя, дяденька’ (обращение).
* * *
В заключение следует сказать, что исключительно сложные соотношения внутри славянской терминологии кровного родства, которые представляются еще более сложными при попытке этимологически исследовать ее, объясняются главным образом наличием в ней ряда хронологических слоев, на протяжении истории смещавших, вытеснявших или же только оттеснявших друг друга в той или иной функции. В последнем случае интересно, что этимологическое исследование подчас приводит к тождественным значениям разных корневых морфем, наводит как будто на мысль о дублировании, о наличии древних синонимов, ср. слав. *dedъ и древнее *ап- (слав. *vъn-ukъ, нем. Ahn) — оба со значением ‘дед, предок’. На самом же деле правильнее будет признать в этих словах продукты разных эпох, которые одновременно в одной функции не существовали[615]615
Что касается стилистических оттенков, несомненно, игравших важную роль в градации наших терминов, они обычно ускользают при этимологическом исследовании, вскрывающем только основные словопроизводные отношения.
[Закрыть].
