Текст книги "История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя"
Автор книги: Олег Трубачев
Жанры:
Языкознание
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Общеиндоевропейское название деда не определено[435]435
Ср. В. Delbrück, стр. 483.
[Закрыть]. О его природе говорит характер образования этого термина в отдельных индоевропейских языках, называющих деда ‘отцом отца’, отцом матери’, ‘старым’, ‘большим’, ‘лучшим’ отцом[436]436
См. С. D. Buck, стр. 109.
[Закрыть]. Такое называние очень знаменательно, и по нему можно судить о позднем образовании данного специального термина. В сущности во всех случаях название деда оказывается названием отца, в большинстве их это не вызывает сомнения, в немногих – составляет этимологическую вероятность. Случаи первого рода – образования типа франц. grand-père ‘большой отец’, – будучи поздними, вместе с тем представляют косвенное свидетельство о весьма древнем состоянии. Кроме определений ‘большой’ и т. п., несущих чисто модификационную нагрузку, это все те же названия отца[437]437
Совершенно аналогично наблюдение А. Исаченко о названиях двоюродных братьев и сестер чешск. bratrenec, sestrenec и родственные, которые являются, собственно, названиями родных братьев, сестер, что идет от общих обозначений братьев и кузенов в древнем роде.
[Закрыть]. Последнее обстоятельство отражает воззрения эпохи родового строя, когда при классификаторской системе родства отец моего отца считался и моим отцом.
Своеобразие славянских языков заключается в том, что в отличие, например, от германского, образовавшего названия деда описательным путем (‘большой отец’, ‘лучший отец’), славянский имеет для деда простое название, об этимологической близости которого к одному из названий отца можно судить лишь с большей или меньшей степенью вероятности.
Таким словом, представленным во всех славянских языках, является dedъ: ст.-слав. дѢдъ, др.-русск. дѢдъ, русск. дед, укр. дiд, дьiдо ‘дед’, ‘муж тетки’[438]438
I. Werchratskij. Ober die Mundart der galizischen Lemken. – AfslPh, Bd. 15, 1892, стр. 47.
[Закрыть], белор. дзед, польск. dziad ‘дед, ‘нищий’, dziadek ‘дед, дедушка’, также dziadko = stryj, wuj ‘дядя’, кашуб. зod, н.-луж. zed, в.-луж. dzed, чешск. ded, диал. dedecek, deda[439]439
Q. Hodura. Указ. соч., стр. 89.
[Закрыть], словацк. dedo, диал. зado[440]440
F. Buffa. Nareicie Dlhei Luky v Bardejovskom okrese. Bratislava, 1953, стр. 146.
[Закрыть], словенск. ded, др.-сербск. дѢдь, сербск. дjeд, ђед, болг. дядо, диал. деда ‘тесть, дeд[441]441
Ст. Стойков. Христоматия по българска диалектология. София, 1950, стр. 86.
[Закрыть].
Слав. dedъ может восходить к индоевропейской форме *dhēdh-[442]442
К. Brugmann, KVGr., стр. 74; W. Vondrak, Bd. I, стр. 56.
[Закрыть] которую в свою очередь продолжают некоторые греческие родственные обозначения: θειος (<*θήιος) ‘дядя’, τήθη (диссимилировано из *θηθη) ‘тетя’, гомеровское ήθειε ‘обращение младшего брата к старшему’, по свидетельству Фриниха, правильно следует называть бабку (πατρός ή μητρός μητέρα) – τήθη, как называли древние[443]443
В. Delbrück, стр. 468–469.
[Закрыть]. Последнее значение наиболее близко к слав. dedъ ‘дед’. Сюда же относится греч. τηθις ‘тетка’. Все эти слова, как отмечает Дельбрюк, являются почтительными обращениями к старшим родственникам. Значение ‘дед’ для *dhēdh-, слав. dedъ не представляется исконным. Вост.-слав. дядя ‘брат отца, матери’, родственное слав. dedъ[444]444
Ср. выше об отношениях teta: tata: слав, tdta (последнее с экспрессивным удлинением в славянском а > ā).
[Закрыть], ср. польск. диал. dziadko ‘stryj, wyj’, уже совпадающее фонетически с dziaъ, dedъ ‘дед’ относится к названию деда, как греч. θειος ‘дядя’ – к τήθη ‘бабка’. От *dhēdh– ‘дед, бабка, общее обращение к старшим’ идут смысловые нити к значению брат отца’, а вместе с тем и к названию отца (ср. фонетическую близость tat, tet: dad, ded). Известны, кроме того, и другие случаи этимологического родства названий отца и отцовского дяди: и.-е. *pətēr отец’: *pətruios, слав, stryjь ‘дядя по отцу’.
В литературе слав. dedъ обычно толкуется как слово «детской речи»[445]445
Е. Вегnekеr, Bd. I, стр. 191; А. Преображенский, т. I, стр. 207; R. Trautmann, BSW, стр. 47; Е. Slawski, стр. 189; Ноlub – Коресnу, стр. 97–93; М. Vasmег, Bd. I, стр. 335. К фонетической истории слав. dedb см. еще N. van Wijk. Zur serbokroatischen Entwicklung des slavischen Vokals ě. — ZfslPh, Bd. 14, 1937, стр. 9–10.
[Закрыть].
В балтийском достоверные соответствия слав. dedъ отсутствуют, поскольку литовск. dede ‘дядя’ и died as ‘дед’ заимствованы из восточнославянского[446]446
Ср., впрочем, мнение об исконном родстве славянских слов с латышск. deds ‘старик’, диал. deds ‘чучело’, dedit ‘чахнуть’: К. Mülenbach. I sejums, стр. 461.
[Закрыть]. Р. Траутман, однако, предполагает древнее балто-слав. *deda-, лежащее в основе балтийских и славянских слов. Этимология литовск. diedas: didis ‘большой’[447]447
П. А. Лавровский. Указ. соч., стр. 32–33; см. также Р. Брандт. Дополнительные замечания к разбору Этимологического словаря Миклошича. – РФВ, т. XXI, 1889, стр. 218–219.
[Закрыть] неубедительна.
Отметим также редкую форму, отражающую древнее *dād с экспрессивным удлинением гласного, но не затронутую экспрессивной палатализацией, в польск. диал. daudek, dauda, dadek ‘дед, дедушка’[448]448
Tomaszewski. Mowa t. zw. Mazurow wielenskich. – «Slavia Occidentalis», t. 14, 35, стр. 106; К. Nitsch. Wybor pism polonistycznych, t. II, 1955, стр. 16.
[Закрыть], которое соответствует русск. дядя до палатализации[449]449
Сюда же мы отнесем сербск. диал. дада, ж. р., ‘мать’, ‘пожилая женщина’ (см. Гл. Елезовиħ. Речник косовско-метохиског диjалекта, св. I. Београд, 1932, стр. 120).
[Закрыть].
Дальнейшая восходящая степень родства обозначается в славянском большей частью сложением dedъ с префиксом рrа-<и. – е. *рrо- ‘перед’: о.-слав. pradedъ, ср. литовск. pro-senoliai мн. ч. ‘предки’, лат. pro-avus, ст.-слав. прадѢдъ, др.-русск. прадѢдъ, русск. прадед, укр. прадiд, польск. pradziad, чешск. praded, словенск. praded, сербск. прадед, npадjed, праħед, болг. прадядо. Известные в сербском языке аналогичные обозначения с рrа- также для побочных линий родства (ср. prastric, prastrina, pratetka, praujak, praujna) могут считаться вторичными образованиями[450]450
Близкие польск. przeciotka ‘сестра прадеда’, przestryjec ‘брат моего прадеда по отцу’ представляют собой относительно поздние префиксальные именные сложения, засвидетельствованные с XVI в. (См. М. Kаrаs. Nazwy miejscowe typu Podgora, Zalasw iezyku polskim i w innych jezykach slowianskich. Wroclaw, 1955, стр. 83, 89).
[Закрыть]. Образование с рre- с тем же значением: ст.-слав. прѢдѢдъ, др.-сербск. прѢдѢдъ[451]451
По сути дела, обе формы являются древнесербскими с типичным смешением е и а. О формах с прѢ- вместо пра- см. А. Меillеt. Études, стр. 116.
[Закрыть]. Местные образования по отдельным языкам: польск. zadziad, naddziad, przeddziad, сербск. диал. парадед, прандед ‘прадед’; последнее, очевидно, – из прадед под влиянием употребительного сербск. чукун-дед. Следующие термины восходящего родства образуются нанизыванием префикса, ср. русск. прапрадед, но практически они употребляются редко. Особые обозначения прапрадеда имеет сербский язык: помимо прапрађед, – чукундед, шукунђед, шикунђед, шакунђед. Эти слова представляют в своей первой части заимствование из романского источника, ср. лат. secundus и структуру ит. bisavo ‘прадед’[452]452
K. Strекеlj. Beiträge zur slavischen Fremdwörterkunde, I. – AfslPh, Bd. 12, 1890, стр. 457; P. Skok. Nachtrag zu skr. cijec. – ZfslPh, Bd. 9,1932, стр. 139.
[Закрыть].
К тому же источнику, в конечном счете, восходит болг. диал. кучун дедо, содержащее метатезу согласных[453]453
Георги поп Иванов. Орханийският говор. – СбНУ, кн. XXXVIII, 1930, стр. 121.
[Закрыть].
Дальнейшие производные от dedъ: др.-русск. дѢдьнство, дѢденьство право на дедовское наследие’, дѢдина, дѢдhна ‘дедовское владение, наследие; дедовский обычай, закон’, дѢдичъ ‘наследник’, дѢдичьна ‘наследница’, дѢдичъство ‘дедовское наследство’; польск. dziedzina ‘область, отрасль’, dziedzic ‘помещик’, диал. dziadowizna ‘наследство после деда’, чешск. диал. dedina ‘деревня’[454]454
F. Вartos. Dialekticky slovnik moravsky. Praha, 1906, стр. 55.
[Закрыть], dedit: dedi ti to ‘jde ti to k duchu’[455]455
Q. Hodurа. Указ. соч., стр. 45.
[Закрыть], словенск. dedit ‘наследник’, dedina ‘наследие, наследное владение’. Как совершенно очевидно явствует из структуры этих слов, все они первоначально представляли собой различные производные со значениями притяжательности: ‘дедово (владение)’, ‘дедов’, ‘потомок деда’[456]456
См. специально, с этнографическими подробностями: К. Moszynski. Uwagi do 2. zeszytu «Slownika etymologicznego jezyka polskiego» Fr. Slawskiego. – JP, t. XXXIII, 1953, стр. 359 и след.
[Закрыть]. Затем довольно широко за ними закрепились значения наследования, местами – еше более узкие (ср. польск. dziedzic ‘помещик, землевладелец’), даже весьма далекие от исходного значения, как чешск диал. dedit ‘идти, быть к лицу’, отвлеченное.
Польск. диал. как ‘дед’[457]457
К. Nitsch. Wybor polskich tekstow gwarowych. Lwow, 1929, стр. 151.
[Закрыть], возможно, родственно болг. кака ‘старшая сестра’, греч. άκκα, ‘Ακκω (имя собственное), лат. Асса Larentia, др.-инд. akkā ‘мать’[458]458
С. Uhlenbeck, стр. 1; M. Mayrhofer («Kurzgefasstes etymologisches Wörterbuch des Altindischen». Heidelberg, 1953, стр. 15) склонен объяснять akkā заимствованием из дравидийского.
[Закрыть]. Сюда же, видимо, относятся «Lallnamen», упоминаемые П. Кречмером: Κάκκας, ‘‘Ακκα (в Малой Азии)[459]459
Р. Kretsсhmer. Einleitung, стр. 351. Нам кажется, что от образований вроде Κάκκας нельзя отрывать ионийское κοκκύα ‘предок’, κουκα πάππων (Гесихий), которые могут быть объяснены редупликацией, подобно слав. kаkа. Ср. иначе у М. Грошеля (Milan Grоsеlj. Notes d’etymologie grecque. – «Razprave. Slovenska Akademija znanosti in umetnosti», II. Ljubljana, 1956, стр. 42), который видит в них образования, родственные γυγαί πάπποι, хеттск. huhhas, лат. avus, слав. иjь.
[Закрыть]. В фонетическом отношении слав. *kak-: *аkka = слав. tаta : и.-е. *аtta. Б. Дельбрюк[460]460
В. Delbrück, стр. 465.
[Закрыть], считает болг. кака возможным заимствованием, что едва ли обосновано, поскольку им не был учтен весь родственный материал, ср. близкое польск. как ‘дед’ на другом конце славянской территории. В семантическом отношении kak ‘дед’ так относится к кака ‘старшая сестра’, как dedъ ‘дед’ к болг. дедя тоже ‘старшая сестра’.
Прибалт.-словинск. yrautk, yroutk ‘дед’, по-видимому, заимствовано из нижненемецких диалектов, где grot соответствует в. – нем. (литер.) groß, Groß(vater) и является, таким образом, вариантом к кашуб., польск. диал. grdsk, grosek, которое получено из верхненемецкого варианта.
Помимо названий деда, не отличающихся этимологической прозрачностью, в славянских языках встречаются формы, произведенные от названия отца: русск. диал. батинька ‘дед’[461]461
B. Солосин. Материалы для этнографии Астраханского края. Краткие сведения о говоре Ахтубинских сел Царевского уезда. – РФВ, 1910, № 1, стр. 128.
[Закрыть], старый тятя ‘дедушка’[462]462
Н. Васильев. Свод материалов по Нижегородской губернии (Труды Моcковской диалектологической комиссии). – РФВ, 1910, № 3–4, стр. 276.
[Закрыть], ср. образования типа франц. grand-père в других индоевропейских языках. Ср. также литовск. tevokas, tevukas ‘дед, отец отца’[463]463
P. Skardzius. Указ. соч., стр. 133, 137.
[Закрыть], собственно суффиксальные производные от tevas ‘отец’; старое литовск. tewas senaszis, motina senoy[464]464
Цит. по В. Delbrück, стр. 402.
[Закрыть], собств. ‘старый отец’, ‘старая мать’.
Слав, baba: др.-русск. баба ‘женщина замужняя’, ‘мать отца или матери’, ‘повивальная бабка’, ‘ворожея’, русск. баба, бабка, укр. баба ‘баба’, ‘бабка, бабушка’, польск. baba ‘баба, жена’, babka ‘бабка, бабушка’, др. – польск. bаbак ‘дед, старик’, baba ‘бабка’, ‘старуха’, ‘женщина’, babina, babizna ‘наследство после бабки’, babka −– boba, полабск. baba (boba, bobo) ‘alte Frau, Wehemutter, Großmutter (von der mutterlichen Seite)’, чешск. baba, bubicka, словенск. baba ‘бабка’, ‘акушерка’, сербск. баба ‘бабка’, ‘кормилица’, ‘баба, жена’, ‘свекровь’, болг. баба.
Главное значение слав, baba: ‘бабка, мать отца или матери’. Впрочем, слово имеет издавна тенденцию к расширению значения, ср. значение ‘баба, жена, замужняя женщина’ во всех славянских языках. Отмечаются случаи переноса на неодушевленные предметы, на животных[465]465
J. V. Hruska. Dialektiсkу slovnik chodsky. Praha. 1907, стр. 11: baba– stara hus.
[Закрыть], – явление, известное и некоторым другим названиям родства.
Слав. baba довольно единодушно толкуется как первоначальное слово «детского лепета»[466]466
E. Berneker, Bd. I, стр. 36; A. Meillet. Études, стр. 247; R. Trautmann, BSW, стр. 23; А. Преображенский, т. 1, стр. 10; А. Вrüсkner. Siownik etymologiczny jezyka polskiego, стр. 9; M. Vasmer, REW, Bd. I, стр. 34; F. Slawski, стр. 24; Ст. Младенов, ЕПР, стр. 12.
[Закрыть], о чем подробно см. заключительный раздел настоящей работы.
Слав, baba с долгим ā в корне может продолжать и.-е. *b(h)āb(h)-, распространенную корневую морфему, отличающуюся некоторыми характерными особенностями, уже известными нам из анализа *tata, *mama, *пап-. греч. άπφά, άπφα, άπφάριον ласковое обращение к братьям, сестрам, влюбленным, άπφυς ‘папа’ < abhbha; ит. babbo ‘отец’, кимр. baban ‘дитя’, англ. baby ‘дитя’, шведск. диал. babbe ‘дитя, маленький, мальчик’, ср.-в.-нем. babe, bobe ‘старуха, мать’, buobe ‘мальчик, слуга’, литовск. boba ‘баба’[467]467
W. Рrеllwitz. Etymologisches Wörterbuch der griechischen Sprache. Göttingen, 1892, стр. 28; A. Zimmermann. Lateinische Kinderworte, als Verwandtschaftsbezeichnungen. – KZ, Bd. 50, 1922, стр. 150; Walde – Pоkоrny, Bd. II, стр. 105–106.
[Закрыть]. Отношения *bhabha: *abhbha можно сопоставить, помимо *п-ап– *т-ат-, также с и.-е. *bhombh-: *ombh- в литовск. bamba ‘пуп’ (слав. *рoръ); лат. umbilicus, греч. όμφαλός то же. Следует также обратить внимание на такие особенности, как употребление одной морфемы для обозначения родственников как по нисходящей линии (названия ребенка, мальчика, англ. baby, нем. Bube), так и по восходящей (слав. baba). Изучение действительных связей и особенностей подобных слов может дать больше, чем принятие постулата о происхождении их из «детского лепета».
В русском языке популярна производная форма бабушка[468]468
О фонетическом изменении бабушка > баушка в диалектах, см. А. И. Соболевский. Благозвучие в жизни языка. – РФВ, т. LXVII, 1913.
[Закрыть]. Выражение возрастающих степеней родства аналогично тому, что известно для деда: русск. прабабушка, словенск. prababa, сербск. прабаба, болг. прабаба; сербск. чукумбаба, шукунбаба; н.-луж. staromas; ср. еще польск. nadbaba, przedbaba.
Любопытно значение производной восточноляшской формы pobaba ж. р. ‘взаимопомощь соседей при различных работах’: sedlocy byl’i na pobab’e[469]469
А. Кеllner. Vychodolasska nareci. Brno, 1949, 249–250.
[Закрыть].
Слав. *pra-sk(j)urъ ‘прапрадед, родоначальник’.
Ст.-слав. праштоуръ ‘pronepotis filius’, праштурѧ ‘pronepotis filius’, др.-русск. прашуръ, прашюръ ‘прапрадед’, ‘праправнук’, др. – польск. praskurze, praszczur ‘праправнук’.
Два прямо противоположных значения у одного и того же слова в отдельных славянских языках – весьма интересный факт. Слав. prask(j)urъ обозначает как самую дальнюю степень родства по восходящей линии (‘прапрадед’), так и самую дальнюю степень родства по нисходящей линии (‘праправнук’). Естественно, что одно из двух значений – результат вторичного переноса, на что давно и вполне справедливо указывали исследователи, считая, что исконно здесь значение ‘прапрадед’[470]470
П. А. Лавровский. Указ. соч., стр. 35.
[Закрыть]. Этимология слова подтверждает старое мнение: Э. Бернекер[471]471
Е. Веrneker. Von der Veitretung des idg. еu im balt.-slav. Sprachzweig. – IF, Bd. 10, 1899, стр. 155.
[Закрыть] видит в слове тот же корень, что и в греч. έ-κυρός, санскр. śva-śuras, и.-е. *sue-kuros, только с k велярным: *(s)keur-, *(s)kur-. Группа −sk-налицо во всех славянских примерах[472]472
Сюда же совр. болг. диал. оштур ‘род, происхождение’ (см. «Известия на Института за български език», кн. IV. София, 1956, стр. 80).
[Закрыть]. Этим объясняется, например, исконное русское щ (< *skj) в др.-русск. пращуръ, пращюръ[473]473
Русск. чур сюда не имеет отношения: Г. А. Ильинский, изучая его употребление, возводит к *keur- ‘резать, протыкать’, русск. черта. Мифологическое толкование, а также связь с пращур он отрицает (G. Il’inskij. Cur: un faux dieu. – RES, t. 8, 1928, стр. 241–242).
[Закрыть]. Необходимость в предположении s(k) с s подвижным возникает только при объяснении славянского слова на индоевропейском сравнительном материале, за пределами славянского. Обычно привлекается литовск. рrаkurejas ‘прародитель’[474]474
F. Miklоsiсh, стр. 344; E. Berneker. Von der Vertretung., стр. 155. Следует в дальнейшем учесть поправку К. Буги (К. Вuga. Pastabos ir pataisos prie Preobrazenskio rusu kalbos etimologijos zodyno. Вильнюсский университет. Отдел рукописей: «Вместо лит. ‘prakurejas ‘предок’ следует писать prakūrejas. Основным значением слова. было ‘основатель’, ср. prakuriu. .»).
[Закрыть]. Ср., далее, греч. κυρος ‘сила, власть’, κύριος ‘господин’, др.-ирл. саur, сиr ‘герой’, санскр. çavīra-s ‘могучий’, çūras ‘сильный, герой’[475]475
W. Рrеllwitz. Etymologisches Wörterbuch der griechischen Sprache, стр. 169.
[Закрыть]. Вариант слав. *skur- (без j) представлен в др. – польск. praskurze. Возможно, здесь существовало отношение чередования *skour-: *skeur-, ср., например, русск. гнус: диал. гнюс с ju из еu[476]476
Другие предположения относительно этимологии слав. *skjurъ, prask(j)urъ см. у П. А. Лавровского (указ. соч.), который высказывает различные догадки о связи щур с названиями кузнечика в старославянском, крысы в польском (szczur), на которых якобы название предка было перенесено в силу мифологических воззрений.
[Закрыть].
Между названиями противоположных степеней родства, в частности – названиями деда и внука, существуют различные смысловые и формальные связи[477]477
Ср. С. D. Buck, стр. 95.
[Закрыть]. Значение ‘внук’, вполне вероятно, не отличается большой древностью и сложилось уже после смены классификаторской системы описательной системой родства. Действительно, внук’ описан в своем отношении к деду, в то время как в более древнее время, при родовом строе, в таком термине не было надобности, поскольку внук мог считаться таким же ‘сыном’ деда, как и реальный сын последнего. Таким образом, ‘внук’ и ‘дед’ в собственном смысле слова – сравнительно поздние термины. Тем не менее, оба названия могли быть образованы из древних морфем. Это относится также и к слав. vъnukъ: ст. – слав, въноука ‘έκγόνη nepotis’, въноукъ ‘έκγονος, nepos’, др.-русск. вънука, вънукъ, унукъ, русск. внук, диал. мнук, мнучонок[478]478
В. И. Даль, т. II, изд. 4, стр. 871.
[Закрыть], укр. онук, онучка, староукр. внучка[479]479
Е. Тимченко. Iсторичний словник украïнського язика, т. I, Харьков – Киев, 1930, стр. 278.
[Закрыть], белор. унук, польск. wnuk, др. – польск. wnek, wneczka, н.-луж. wnuk, чешск. vnuk, диал. vnuk, vnucka[480]480
Q. Hodura. Nareci litomyslske, стр. 69.
[Закрыть], словенск. vnucad собир. ‘внуки, потомки’, vnuk ‘внук’, vnuka, vnukinja ‘внучка’, др.-сербск. въноукъ ‘nepos’, сербск. унук, болг. внук ‘внук’, диал. ‘племянник’, внука, внучка.
Сколько-нибудь серьезных отклонений от общеславянской формы в славянских языках нет, если не считать поздних, местных фонетических изменений: польск. диал. gnuk[481]481
К. Nitsch. Wnuk. – JP, t. IX, 1924, стр. 89–92.
[Закрыть], упомянутое русск. диал. мнук, сербск. диал. mlok[482]482
См. AfsiPh, Bd. 29, 1907, стр. 333.
[Закрыть]. Каждая отдельная форма правильно продолжает слав. *vъnukъ. Польск. wnek с носовым гласным не отражает большой древности, как полагали отдельные исследователи, а скорее представляет случай поздней местной польской назализации wnek < wnuk[483]483
Fr. Slawski. Obocznosc q: и w jezykach slowianskich. – «Siavia Occidentalis», t. 18, 1939–1947, стр. 265, где wnqk <wnuk объясняется распространением носовой артикулами (n) на следующий гласный.
[Закрыть], ср. известные польск. miedzy < слав. *medj-, русск. между, меж, tesknic < слав. tъsk-, русск. тоска, тосковать.
Ъ в начале слав. *vъnukъ оказался в слабой позиции и был рано утрачен, вследствие чего v- очутился перед согласным и, вероятно, в отдельных языках приобрел в таком положении билабиальный характер [w], близкий к гласному u. Отсюда форма унук в сербском[484]484
А. Vaillant. Grammaire comparée des langues slaves, t. I, стр. 28.
[Закрыть]. Примерно такого же результата можно было ждать в украинском, где, например, предлог и приставка в перед согласными дает у. Переход онук < *унук осуществился, возможно, путем диссимиляции. Г. А. Ильинский[485]485
Г. А. Ильинский. Славянские этимологии XXVI–XXX. – РФЗ, т. LXV, 1911.
[Закрыть] считает возможным видеть в укр. о прямой рефлекс и.-е. а, ср. др.-в.-нем. апо и родственные – параллельно с *vъnukъ.
Что касается более древней истории слав. *vъnukъ, несомненно, что согласный v- носил протетический характер и появился уже в славянскую эпоху перед ъ, который не мог стоять в абсолютном начале славянского слова. Этот ъ представляет ступень редукции и.-е. *а. Таким образом, слав. *ъп (без суффикса −ukъ) < и.-е. *ап-[486]486
Ср. F. Miklosich, стр. 396; A. Brückner. Slownik etymologiczny jezyka polskiego, стр. 628; A. Vaillant. Slave commun vunuku. — RES, t. 11, 1931, стр. 206: производное с суффиксом −ко– в значении ‘потомок’ от наречия санскр. ana, авест. апи, ср. сложение санскр. anv-aya ‘потомство’.
[Закрыть], хотя вполне возможно наличие промежуточной ступени в виде слав. о (ср. укр. онук), в определенных условиях редуцировавшегося.
И.-е. *ап- известно в составе самых различных названий родства: иллир. άνα, толкуемое в глоссах греческим τό ένος ‘род’[487]487
W. Schulze. Anna. – KZ, Bd. 43, 1909–1910, стр. 276.
[Закрыть], лат. anus, −us ‘старуха’, имя богини Anna Perenna у Варрона, др.-в.-нем. апо, ср.-в.-нем. апе, an, ene, нем. Ahn ‘дед, прапрадед, предок’, др.-в.-нем. ana, ср.-в.-нем. апе ‘бабка, прабабка, прародительница’, др.-прусск. апе ‘alte Mutter’, литовск. anyta ‘свекровь’, афг. ana ‘grandmother’, хеттск. annas ‘мать’, hannas ‘бабка’, ликийск. χппа то же[488]488
Wide – Pоkоrnу, Bd. I, стр. 55; J. Pокоrnу, стр. 36–37; Erаnout – Meillet, t. I, стр. 66; G. Morgenstierne. An Etymological Dictionary of Pashto. Oslo, 1927, стр. 10.
[Закрыть].
Славянскому *vъnukъ наиболее близко аналогичное по образованию и по использованию общего и.-е. *ап- нем. Enkel, др.-в.-нем. eninchili ‘внук’. Обычно видят в eninchili уменьшительное, т. е. ‘маленький дед’[489]489
F. Kluge. Nominale Stammbildungslehre der altgermanischen Dialekte, 2. Aufl., стр. 32; О. Schrader. Reallexikon, стр. 183; F. Klаuge. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache, 11. Aufl., стр. 132.
[Закрыть]. Последнее значение плохо подтверждается фактами, больше того, – Шрадер в одной из работ[490]490
О. Schrader. Über Bezeichnungen der Heiratsverwandtschaft bei Indogermenischen Volkern. – IF, Bd. 17, 1904, стр. 34–36.
[Закрыть], пересматривая особенности др.-в.-нем. eninchili, не находит возможным говорить о древнем родстве со слав. vъnukъ, а предполагает заимствование из наиболее близкой славянской формы – польск. wnek. Г. Хирт, напротив, повторяет толкование eninchili—’ ‘маленький дедушка’ и, выводя его из и.-е. *anenkos, видит в слав. vъnukъ заимствование из германского[491]491
H. Hirt. Untersuchungen zur indogermanischen Altertumskunde. – IF, Bd. 22, 1907, стр. 84.
[Закрыть]. Оба объяснения недостаточно убедительны, и слав. vъnukъ и др.-в.-нем. eninchili нужно рассматривать как параллельные образования, не обязательно восходящие к древнеиндоевропейской эпохе. Со стороны формальной др.-в.-нем. eninchili представляет производное от названия предка с двумя суффиксами: −ko- и −l-, для которых может считаться достоверной первичность указания на принадлежность, происхождение, как и вообще для большинства случаев с уменьшительным значением. Значит, ‘внук’ в сущности– ‘принадлежащий предку, деду’, ‘происходящий от предка, деда’.
Литовск. anukas– позднее заимствование из восточнославянского.
В последние десятилетия, в связи с успешным распространением ларингальной теории на основании изучения фактов хеттского языка, исследователи сообщили ряд новых подробностей предполагаемой древней истории и.-е. *ап- ‘предок’ и т. д. Так, Ю. Курилович[492]492
J. Kurylowicz, Études indoeuropéennes, I, стр. 74.
[Закрыть] сопоставляет хеттск. hannas ‘бабка’, сохранившее h ларингальный в абсолютном начале слова, и лат. anus ‘старуха’, др.-в.-нем. ana ‘бабка’, литовск. anyta ‘свекровь’, греч. άννίς ‘бабка’, арм. han ‘бабка’[493]493
Ср. William M. Austin. Is Armenian an Anatolian Language? – «Language», vol. 18, 1942, стр. 22.
[Закрыть]. Ларингальный перед гласным исчез, не оказав на последующий гласный никакого влияния в количественном отношении, поэтому и.-е. *(h)dn– > литовск. anyta, слав. vъnukь. Помимо древнего ларингального для этого индоевропейского корня указывается еще подвижный s- в начале слова[494]494
Henry M. Hoenigswald. Laryngeals and S Movable. – «Language», vol. 28, 1952, стр. 182–183.
[Закрыть]. Это дает возможность сблизить ранее разграничивавшиеся формы: без s-, с древним ларингальным др.-в.-нем. апо и другие, в том числе слав. vъnukь с поздним наращенным v-; с s- подвижным санскр. sdna ‘старый’, авест. hana- ‘старый’, лат. senex ‘старик’, др.-ирл. sen ‘старый’, арм. hin ‘старый’; ср., далее литовск. senas ‘старый’ и из славянского – ранее не привлекавшееся сюда слав. *svetъ[495]495
Другие этимологии слав. svetъ, русск. святой — см. А. Преображенский, т. II,стр. 255–266; Меillеt, RS, t. 2, 1909 (рецензия А. Мейе на словарь Э. Бернекера), стр. 66: литовск. iventas: слав. svetъ: авест. spento-.
[Закрыть], засвидетельствованное только в значении ‘святой, ίερός’. Что касается различий между балтийским и славянским, слав. *svento-: литовск. senas = слав. svekrъ: литовск. *sesuras (ассимилированное в sesuras) ‘свекор’. Ср. выше о балто-славянском отношении se-: sue-.
И.-е. *ап- объединяет многие значения из сферы родственных отношений. Но наиболее часто встречаются в разных индоевропейских языках значения ‘старый’, ‘предок’. Вполне возможно, что именно это наиболее древние значения. В связи с этим ср. мысль О. Шрадера о близости *апо ‘предок, прадед’ и греч. άνά ‘вверх’, причем предки могли восприниматься как такие, к которым обращались взоры наверх, как к началу рода[496]496
О. Schrader. Reallexikon, стр. 308.
[Закрыть]. Естественно предположить, что и.-е. *ап- относилось а предкам рода, почитаемым всеми членами рода и косвенно игравшим большую роль в жизни рода[497]497
В связи с этим еще раз вернемся к вопросу о причине связи терминов ‘предок’– ‘внук, потомок’. На примере и.-е. *ап- ‘предок’: слав. vъnukъ можно говорить не только о связи производной и непроизводной основ, но и о тождестве, поскольку в слав. vъnukъ мы имеем модифицированное обозначение предка подобно тому, как в слав. bratranъ — модифицированное название брата, а в stryjь — отца. Название предка переносится на внука, потомка. Мотивы этого явления снова помогает нам вскрыть изучение духовной жизли отдельных архаических народностей. В языке племени аранта дед по отцу называется aranga, бабка по отцу – pala, точно так же сын моего сына – aranga, дочь моей дочери – pala. Это повторение терминов находит объяснение в поверии туземцев, согласно которому во внуке может воплотиться тот же тотемный дух kuruna, что и в деде, возвращающийся через определенные промежутки времени (A. Sommerfelt. La langue et la société. Oslo, 1938, стр. 154). Нам и в этом случае пришлось вернуться к той древней эпохе, когда человек, не зная действительной природы продления рода, вынужден был осмысливать ее мифологически.
[Закрыть]. Тогда остальные значения остается объяснить как более поздние переносы значений. Для *aп-, как и для и.-е. *tat-, *тāт-, *bāb- характерно несколько особое словообразование, ср. родственное редуплицированное *пап- (с экспрессивным удлинением в славянском) в луж. пап ‘отец’ и других, упоминавшихся выше. Сюда же немецкие диалектные формы тирольск. пeпə м. р. ‘дедушка’, пuпə ж. р. ‘бабушка’, тоже редуплицированные[498]498
F. Кluge. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache, 11. Aufl., стр. 219–220. Автор ставит эти формы рядом с др.-в.-нем. ano, ana.
[Закрыть].
Дальнейшие нисходящие степени родства обозначаются теми же средствами, что и для восходящего, т. е. присоединением префикса рrа- слав. рrаvъnukъ: др.-русск. правънукъ, правнукъ, русск. правнук, др. – польск. praunuk, praprawnek, польск. prazvnulc, proprawnuk, словенок, prdvniik; фонетические отклонения – болг. диал. параунук (трынский говор в Западной Болгарии), макед. диал. prumluk. Словенск. povnuk — то же. Этимологически рrа- в этом сложении не имеет смысла, оно взято из сложения pradedъ (и.-е. *рrо- ‘перед’, т. е. ‘прежде, старше’).
Интересно, что в польском народном языке старое название внука почти не употребляется, его заменяют описательные: sin uod moji сorсe (кашуб.), synek uod naszej cery, corzina dzioucha — в Силезии[499]499
К. Nitsch. Wybor pism polonistycznych, t. II, стр. 16.
[Закрыть]. Другие описательные обозначения внуков в индоевропейских языках: др. – датск. barnœbarn, нем. Kindeskind, Kindskind, литовск. vaikvaikis, произведенные соответственно от названий ребенка barn, Kind, vaikas. В литовском еще – vaikiu vaikai мн. ч., т. е. ‘дети детей’, причем это не дистрибутивное удвоение типа греч. γενεά καί γενεά, ст. – слав, родъ и родъ, литовск. karta po kartos, как полагал Э. Гофман[500]500
E. Hoffmann. Ausdrucksverstärkung. – «Ergänzungshefte zur KZ», Göttingen, 1930, № 9, стр. 20.
[Закрыть], а просто описательное обозначение: ‘внуки’ – ‘дети детей’.
В Восточной Литве распространены еще образования vaikaitis, sunaitis, dukraite, dukteraite ‘внук, внучка’, последние – от sunus ‘сын’, dukte ‘дочь’ при помощи суффикса −aitis, −aite. Дальнейшая степень, как и в славянском, образуется с префиксом pro-: provaikis, жемайтск., provaikaitis, prosunaitis, produkraite[501]501
A. Salys. Musu gentivardziai, I, стр. 5, 6.
[Закрыть].
Др.-русск. нетии ‘племянник, filius fratris, sororis’, нестера ‘племянница’, др. – польск. niec (nyecz)[502]502
Куда Л. Малиновский (PF, t. I, 1885, стр. 146–147) предложил отнести и слово паc в пословице jaka таc, taka пас, объясняя его без достаточных оснований из *niec.
[Закрыть], чешск. neti, −ere ‘племянница’, словацк. netera, net ‘племянница’, др.-сербск. нетии ‘sororis filius’, сербск. неcтepa ‘племянница’, нечака ‘дочь сестры, племянница’, нёħак ‘сын сестры, племянник’.
Анализом этих и близких им индоевропейских форм занимались многие ученые. Ф. Миклошич, А. Брюкнер[503]503
F. Мiklоsiсh, стр. 214; см. рецензию Брюкнера на кн. W. Vondrak. Vergleichende slavische Grammatik. – AfslPh, Bd. 29, 1907, стр. 119; P. Брандт, напротив, ставит существование нестера под сомнение («Дополнительные замечания к Разбору Этимологического слонаря Миклошича». – РФВ, т. ХХШ, 1890, стр. 89–90).
[Закрыть]: слав. netij < neptij, ср. санскр. napāt, naptar, naptī; слав. nestera < nep(s)tera; Ф. Бопп, Б. Дельбрюк[504]504
См. В. Dеlbrück, стр. 384, 478, 499.
[Закрыть]: санскр. naptār — к pitār ‘отец’, т. е. ‘не-отец’, ‘не-отцов’, ‘не господин’; слав. neti < и.-е. *neptī, слав. *netijъ< и.-e. *nepijio-ср. готск. nipjis < *neptio-; В. Прельвиц, В. Штрайтберг[505]505
W. Рrellwitz. Etymologisches Wörterbuch der griechischen Sprache, стр. 23–24 и далее; W. Streitberg. Die Entstehung der Dehnstufe. – IF, Bd. 3, 1893–1894, стр. 334.
[Закрыть]: греч. άνεψιό; < *sm-neptiio-, ср. авест. naptija- ‘семья’; νέποδες < и.-е. *ne-pōt-’несамостоятельный, несовершеннолетний’; последнее толкование поддерживает А. Вальде[506]506
A. Walde. Lateinisches etymologisches Wörterbuch, стр. 515.
[Закрыть], отвергающий связь с *рətēr ‘отец’; Р. Траутман[507]507
R. Trautmann, BSW, стр. 196.
[Закрыть] выдвигает балто-сланянскую форму *nepot- ‘внук, племянник’; Г. А. Ильинский[508]508
Г. А. Ильинский. Праславянская грамматика. Нежин, 1916, стр. 266.
[Закрыть], вслед за Погодиным[509]509
А. Л. Погодин. Следы корней-основ в славянских языках. Варшава, 1903, стр. 253.
[Закрыть], объясняет слав. nestera племянница’ из *nept-dъktera.
Со стороны значения и.-е. *nepōt- представляет, пожалуй, не меньший интерес, чем со стороны формы. Действительно, анализ целого ряда родственных индоевропейских форм показывает, что оба значения внук’ и ‘племянник’ весьма древни. А. Исаченко[510]510
А. Исаченко. Указ. соч., стр. 68, 71.
[Закрыть], интересуясь в первую очередь принципиальной стороной вопроса, полагает, что первоначально и.-е. *nepot- обозначало внучатного племянника, т. е. внука (внучку) сестры мужчины или брата женщины. Этим объясняется потенциальная возможность древнего *nepot- стать в будущем в одних случаях ‘внуком’, в других – ‘племянником’. Отсутствие общеиндоевропейских названий ‘племянник, −ца’ Исаченко объясняет последовавшими семантическими сдвигами. Эти названия существовали, когда племянники, племянницы одновременно были кросскузенами[511]511
Кросскузены – букв.: ‘перекрестные кузены’ (этногр. термин), между которыми в древнем родовом обществе были возможны брачные отношения.
[Закрыть] – и мужьями и женами моих «детей».
В морфологическом отношении и.-е. *nepot- образовано из отрицания пе- ‘не’ и и.-е. *pot-, которое нам известно во втором компоненте слав. gos-podb, литовск. pats ‘сам’ и которое обозначало, вероятно, старшего в роде, на стадии патриархата – старшего мужчину, отца. Соответственно этому форма с отрицанием *ne-pot- должна была при известных условиях обозначать не-старейшину, не-отца. Строго говоря, такое значение может иметь только и.-е. *ne-pot-, полностью сохраняющее корневой вокализм и.-е. *pot- (о краткое). Тогда формы *nepot-, последовательно повторяющиеся во многих индоевропейских языках со значением ‘внук, племянник’: санскр. napāt-, лат. nepos, литовск. nepuotis[512]512
Литовск. uo < и.-е. *ō.
[Закрыть] – будут производными типа vrddhi (т. е. образованными путем удлинения корневого гласного, ср. у Дельбрюка объяснение санскр. tāta, обозначение сына, собственно, производное: ‘отцов’). Форма и.-е. *nepōt- ясно свидетельствует, что оно могло значить ‘принадлежащий не-отцу, не-старейшине’. Такое толкование вполне соответствует термину побочного родства ‘внучатный племянник’, т. е. ‘неродной внук’. Ю. Курилович[513]513
J. Kurytowicz. Le degré long en balto-slave. – RS, t. XVI, 1948, стр. 1 и след.
[Закрыть] говорит о долгой ступени корневого гласного в балто-славянском как морфологическом средстве выражения производного характера слова, сопровождающем известную суффиксацию или имеющем тенденцию вытеснить ее[514]514
Ср. также важное указание Э. Френкеля на то, что литовск. nepuotis было согласной основой, выравненной по вин. п. ед. ч. на −i (Slav. gospodь, lit. viespats, pr. waispattin und Zubehör. – ZfslPh, Bd. 20, 1948, стр. 61 и след., где подробно об той форме и родственных).
[Закрыть]. Описанный способ словопроизводства не был единственным, ср. восходящие к и.-е. *neptio-, *neptiio, греч. άνεψιός, готск. nipjis, слав. netijь[515]515
Сюда же литовск. nepte < балто-слав. *neptja, аналогичного греч. άνεψιά.
[Закрыть]. He случайно в этих производных, образованных с суффиксом принадлежности −io/-iio, нет никаких признаков ō долгого в корне, напротив – нулевая ступень *nept-, полученная из *nepot-[516]516
Видимо, в результате акцентологических изменений, ср. место ударения греч. άνεψιός
[Закрыть]. Это показывает, что ō долгое характеризовало производное, функционально равноценное производному с суффиксом. Поэтому этимология, исходившая из *ne-pōt- ‘несовершеннолетний, несамостоятельный’, принятая рядом авторов, не может быть признана достаточно точной ни в фонетическом, ни в смысловом отношении. Попытка В. Махека[517]517
V. Machek. Étymologies slaves. – «Rècueil linguistique de Bratislava», I, 1948, стр. 98, примеч. 1.
[Закрыть] объяснить *nepōt- из *nevo-pot- ‘новый, или молодой господин’ через гаплологию ne(vo)pot- с заменительным растяжением о (nepōt-) неубедительна, поскольку, в отличие от изложенного объяснения, опирается на незасвидетельствованные и маловероятные формы.
Что касается слав. nestera ж. р.[518]518
Ср. следы в русск. Нестеров (имя собств.) и под.
[Закрыть], следует вместе с Брюкнером[519]519
См. его рецензию в AfslPh, Bd. 11, стр. 137. Ср., впрочем, выше другое его высказывание.
[Закрыть] видеть в нем результат аналогического выравнивания по слав. sestra. Слав. nestera < *neterа, которое продолжает r-основу *neter-, сохранившуюся еще в чешск. neti, netere ж. р. и образованную по аналогии *mati, −ere, *dъkti, −ere. Группа pt всюду упростилась в славянском, дав t: netijь, neti, в то время как в литовском она сохранилась, ср. nepte = слав. neti. А. Вайан[520]520
А. Vaillant. Grammaire comparée des langues slaves, t. 1, стр. 82.
[Закрыть] объясняет в слав, nestera st
Ср. R. Trautmann, BSW, стр. 16; J. Pоkorny, стр. 36–37.
[Закрыть]) нет надобности, если учесть местное аналогическое происхождение как слав. nestera, так, например, и санскр. ndptar[522]522
Так объясняют последнее слово Вальде и Покорный (Bd. I, стр. 55).
[Закрыть]. А. Мейе[523]523
А. Меillet. Études, стр. 393.
[Закрыть] точно так же из компаративного образования объяснял слав. netijь с суффиксом −jo-.
Что касается современных названий племянника, племянницы в славянских языках, очень большое число их произведено от названий сестры, брата, и они были нами рассмотрены в соответствующих разделах. Это очень употребительные формы сравнительно с более редкими слав. *netijь, *neti. Поздние образования представлены в русском языке: племянник (первоначально – ‘родич, соплеменник вообще’), диал. племянка ‘племянница[524]524
В. Водарский. Областные слова Рыбинского у. Ярославской губ. – Ж. Ст., 1902, вып. III–IV, стр. 404.
[Закрыть], племяненка ‘племянница’[525]525
А. Подвысоцкий. Словарь архангельского наречия, стр. 123.
[Закрыть], племник, плёмница ‘племянник, племянница’[526]526
Г. Куликовский. Словарь областного олонецкого наречия, стр. 83.
[Закрыть]. Поздний, местный характер носят укр. небога ‘племянница’, небожа, −ати ‘племянник, племянница’, белор. небога, небож то же[527]527
Н. Чудовский. Материалы для изучения белорусских говоров. Слуцкий говор. – РФВ, 1898, № 3–4, стр. 68.
[Закрыть], собств. ‘бедняжка’.
Прибалт.-словинск. bela, belk ‘Vetter, Brudersohn’ происходит, возможно, из нем. Buhle ‘любовник; соперник’.
