Текст книги "История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя"
Автор книги: Олег Трубачев
Жанры:
Языкознание
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Прочие названия: болг. задомя, задомявам ‘женить; выдать замуж’; восточноляшск. (диал., Чехия) sobasic se ‘жениться’[1087]1087
A. Kellner. Vychodolasska nareci, II, стр. 282.
[Закрыть].
Литовский язык имеет довольно старые собственные названия брака, замужества: tekyba, tekute, tekestos, tekestes, istekejimas — от teketi ‘выходить замуж’[1088]1088
A. Sаlуs. Musu gentivardziai, стр. 48; P. Skardzius. Укез. соч., ст. 367–368.
[Закрыть], собств. ‘убегать’.
Итак, рассмотренные термины в основном более четко определяют действия мужчины по отношению к женщине (ср. vesti, zeniti se), реже – отношения женщины к мужчине. Само собой разумеется, что эти любопытные сопоставления еще ни к чему не обязывают, и мы не станем использовать их как лишнее доказательство древности матриархата, поскольку здесь вообще речь ведется о терминах уже довольно поздних. Допатриархальный период истории родового общества индоевропейцев попросту не знал таких названий, ненужных при древнейшей форме брака, бывшей по сути дела определенной формой сожительства не одной супружеской четы, а родового коллектива в целом. Отсутствие сложившихся общих терминов, обозначающих определенные родственные отношения, еще не дает права делать вывод о второстепенности этих отношений. Достаточно вспомнить, что целую теорию агнатического устройства индоевропейской семьи строили главным образом на констатации того, что общеиндоевропейские названия, характеризующие отношения мужа к родственникам жены, почти совсем отсутствуют.
Не беря, таким образом, на себя смелость приписывать отдельным фактам исключительное значение, упомянем еще одно название, очень четко характеризующее отношение мужа к жене: о. – слав, zenatъ, др.-русск. женатый, русск. женатый, — образование в общем довольно древнее, ср. материально близкое производное готск. unqeniþs ‘неженатый’, которое позволяет нам видеть здесь факт, свойственный индоевропейскому (—отыменное прилагательное с суффиксом −to-)[1089]1089
Ср. K. Brugmann, KVGr., стр. 318, 532. Такое же −to- производное со значением ‘женатый’, но от иного корня, знает латинский язык: maritus; вторично – marita ‘супруга’ (см. IF, Bd. 31, стр. 255 и след.; Е. Fraenkel. Zur baltoslavischen Grammatik, 1. – KZ, Bd. 51, 1923, стр. 247).
[Закрыть]. Ничего подобного – общего ряду индоевропейских диалектов – для обозначения отношения жены к мужу как будто нет. Образования вроде польск. mezatka являются, по-видимому, вторичными, по аналогии со слав. zenatъ, польск. zonaty. Эту функцию исполняют по славянским языкам также различные поздние названия.
Следует отметить, что историки языка соответственным образом объясняли и отсутствие индоевропейского термина ‘брак’. Причину этого они усматривали в неравноправности мужчины и женщины в индоевропейской семье, в несопоставимости их роли[1090]1090
B. Delbrück, стр. 440–442; О. Sсhrader. Reallexikon, стр. 154–155.
[Закрыть]. Не будем подробно останавливаться на ошибочности этих рассуждений, исходящих из модернизирующих и метафизических воззрений на родственные отношения. Объективная сторона вопроса, а именно – отсутствие индоевропейского названия, более того – древних названий брака даже в отдельных языках – древнеиндийском, греческом, латинском, находит объяснение в позднем характере малой семьи. Известно, напротив, название основной формы общественного существования индоевропейцев на всем протяжении их древней общности – рода: и.-е. *genos, лат. genus, греч. γένος, др.-инд. jana-, сохраненное большинством индоевропейских диалектов. Древнейшая форма брака сложилась тогда, когда ее естественными рамками был сам род. Брачно-родственные отношения с успехом определялись общим названием ‘род’. В этих условиях для древнейшей формы брака, тождественной и совпадающей с внутриро-довыми отношениями в целом, не требовалось специального обозначения, а так как именно в эту эпоху сложилась основная терминология родства, такое состояние определило отсутствие среди индоевропейских терминов названия брака. В то же время сущность брака – от смешанного кросскузенного к позднейшему парному браку малой семьи – коренным образом менялась. «„Семья, – говорит Морган, – активное начало; она никогда не стоит на месте, а переходит из низшей формы в высшую, по мере того как общество развивается от низшей ступени к высшей. Напротив, системы родства пассивны; лишь через долгие промежутки времени они регистрируют прогресс, проделанный семьей, и претерпевают радикальные изменения лишь тогда, когда радикально изменилась семья“… В то время как семья продолжает жить, система родства окостеневает, и в то время как последняя продолжает существовать в силу привычки, семья перерастает ее рамки»[1091]1091
Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. – К. Маркс, Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II. М. —Л., 1948, стр. 181.
[Закрыть].
Древность системы родства и родственных обозначений имеет большую ценность для исследования. Это подтверждает мысль о том, что отсутствие индоевропейского названия брака также отражает древнейшее состояние, когда единственной формой, облекающей брачные отношения, был род. Такое положение в терминологии родственных отношений долго сохранялось как пережиток и в последующие эпохи. Отсюда ясен поздний характер местных названий брака по языкам. Мы видим, таким образом, как мало остается от традиционных аргументов против исконности индоевропейского матриархата.
Мы затруднились бы определить и общеславянское название брака, и это отсутствие общеславянского термина отмечено глубоким архаизмом. Наиболее древнее из известных славянских обозначений – ст.-слав. бракъ, ср. др.-сербск. бракь ‘connubium’, засвидетельствованное также в наиболее близких к старославянскому языку архаических болгаро-македонских диалектах Сухо и Висока[1092]1092
J. Ivanov. Un parler bulgare archaїque. – RÉS, t. 2, 1922, стр. 100.
[Закрыть]: тас недäл’а браковаме; brak, brako, brakuvi ‘брак’, brakovam[1093]1093
M. Malecki. Dwie gwary macedonskie (Sucho i Wysoka), czesc II, Stownik. Krakow, 1936, стр. 10.
[Закрыть]. Слово имеет вполне приемлемую этимологию: *bьrakъ к bero, bьrati, брать[1094]1094
E. Вerneker. Bd. I, стр. 80–81.
[Закрыть]; ср. форму бьраци, отмеченную в Ипатьевской летописи. А. И. Соболевский[1095]1095
A. Sobolevskij. Zur Geschichte der Kulturausdrücke. – AfslPh, Bd. 33, 1912, стр. 611; его же. Несколько заметок по славянскому вокализму и лексике. – РФВ, т. LXXI, 1914, стр. 431–448; ср. также P. Lang. Вrаkъ ‘nuptlae’. – LF, roc. XLIII, 1916, стр. 223–230, 322–332, 404–410.
[Закрыть], напротив, придает главное значение большинству форм без ь, которое он объясняет из *barkъ, сопоставляемого им далее с брашьно, поскольку среди значений ст.-слав. бракъ есть также значение ‘пир’. Но значение ‘пир’ вторично у ст.-слав. бракъ. Что касается фонетического развития слова, следует отметить произведенное от того же глагола (слав. bъrati) название еще одного обряда – макед. диал. otbratki ‘предсвадебный прием зятя и его семьи в доме тестя’[1096]1096
М. Malecki. Указ. соч., стр.78.
[Закрыть]. Интересно, что этот свадебный термин образован и употребляется в тех же солунских говорах, в которых было образовано, по-видимому, и ст.-слав. бракъ. Для обоих слов несомненно происхождение от основы bъra- без посредства какой-либо метатезы, что особенно видно по более молодой форме макед. otbratki. Наконец, мы никак не можем согласиться с попыткой А. Исаченко[1097]1097
А. Исаченко. Указ. соч., стр. 77.
[Закрыть] объяснить бракъ прямо из и.-е. *bher- ‘носить, уносить’ (ср. санскр. bhartar ‘кормилец и т. д.’, bhāryu ‘жена’), поскольку на основании изложенного выше это слово является сравнительно поздним местным образованием группы славянских диалектов.
Из названий ‘холостой, неженатый’ наиболее интересным в славянских языках является ст.-слав. хлакъ, др-русск. холокъ ‘кастрированный, яловый’, ‘холостой’, так же ст.-слав. хласть, русск. холостой. Это слово представляется относительно древним и вместе с тем неясным образованием; к нему относят также слав. *хоlpъ, русск. холоп, о чем подробно – ниже (см. III главу).
Все прочие названия такого рода представлены исключительно местными поздними образованиями.
Глава III. НАЗВАНИЯ, ПРИМЫКАЮЩИЕ К ТЕРМИНОЛОГИИ РОДСТВА; НЕКОТОРЫЕ ДРЕВНЕЙШИЕ ТЕРМИНЫ ОБЩЕСТВЕННОГО СТРОЯ
Рассмотрев в первых двух главах всю систему терминов родства, коснемся теперь прежде всего индоевропейских основ, которые, с одной стороны, участвовали в образовании ряда разобранных выше терминов, с другой стороны – дали названия главной единицы семейно-родового устройства, рода. Здесь, как и во многих других случаях, первоначальное положение сильно затемнено. Однако сравнительный анализ помогает определить первичные и вторичные образования.
Несомненно общеиндоевропейским является корень *gen-, образующий во многих индоевропейских языках название рода, а также название действия ‘рождать(ся)’, тесно примыкающее к терминам родства. Сюда относятся др.-инд. janas ср. р. ‘род’, janati ‘рождает’, ср. janitā ‘родитель, отец’, jnātis ‘родственник’[1098]1098
См. С. С. Uhlenbeck, стр. 103; Ernst u. Julius Leumann. Etymologisches Wörterbuch der Sanskrit-Sprache, 1. Lieferung. Leipzig, 1907, стр. 106; M. Mayrhofer. Kurzgefasstes etymologisches Wörterbuch des Altindischen. Heidelberg, 1956, стр. 415–416.
[Закрыть], лат. genus, generis ‘потомство, род’[1099]1099
A. Walde. Lateinisches etymologisches Wörterbuch, 2. Aufl. Heidelberg, 1910, стр. 339.
[Закрыть], сюда же gigno-ere ‘рождать, производить’, греч. γεννάω ‘рождать’, γίγνομαι ‘делаться, становиться’, γένος −ους ср. р. ‘род’, готск. kuni ср. р. ‘род, поколение’; производные в роли терминов родства др.-исл. kundr ‘сын’, нем. Kind ‘дитя’, греч. γνωτός ‘родственник, брат’, γνωτή ‘сестра’, латышск. znuots ‘зять’, сюда же и литовск. gentis ‘родственник’ (g вместо z под влиянием gimti ‘рождаться’), ср. лат. gens, gentis ‘род, родня’[1100]1100
См. Walde – Pokorny, Bd. I, стр. 576 и след.; Ernout – Meillet, t. I, стр. 481 и след.; S. Feist. Vergleichendes Wörterbuch der gotischen Sprache, 3. Aufl. Leiden, 1939, стр. 316; A. Johannesson. Isländisches etymologisches Wörterbuch. Bern. 1952, стр. 330–331.
[Закрыть]. Корень широко известен индоевропейским языкам. Отсутствие его в некоторых из них явилось, по-видимому, результатом определенных местных перемещений в словаре, в ходе которых за счет и.-е. *gen-распространились другие основы, нередко тоже древние, индоевропейские, но употреблявшиеся ранее в иных значениях. Такова роль разбираемых ниже и.-е. *kuel- и *erəd(h) – и их разнообразных производных. Во всяком случае, отсутствие непосредственных рефлексов и.-е. *gеn-, *gеnē-, *gеnə- в некоторых индоевропейских языках (в частности, в славянском) не может рассматриваться как свидетельство того, что эти языки никогда не знали корня *gen-.
И.-е. *kиel-, *kel- представляет собой древний общеиндоевропейский корень, объединяющий много разнообразных значений. Разница значений, однако, отнюдь не говорит об исконном наличии двух или более индоевропейских омонимов kиel, kel-, как полагают многие исследователи, расценивающие отдельные случаи и.-е. *kиel- с разным значением как самостоятельные индоевропейские основы. Напротив, все эти случаи закономерно объединяются вокруг единой индоевропейской основы с первоначальным однородным значением. Так, сюда относятся греческие варианты с лабиовелярным kи и с чистым велярным k[1101]1101
Johannes Schmidt. Zwei arische a-Laute und die Palatalen. – KZ, Bd. 25, 1879, стр. 138.
[Закрыть]: πέλω, πέλομα: ‘вращаться; бывать, случаться’, πόλος ‘ось вращения’, τελλει ‘совершает’, άνατλλει ‘восходит’, άνατλή ‘восток, восход’, πωλέω ‘продавать’; кельтское (ср. – ирл.) cele ‘вассал, зависимый член клана’, ‘муж’[1102]1102
См. H. Zimmer. Keltische Studien. 6. Zum mittelirischen Wörtschatz. – KZ, Bd. 30, 1888, стр. 35–43.
[Закрыть], др.-инд. kulam ‘стадо, множество; род’, ср. ст.-слав. челѩдъ, греч. τέλος ‘толпа’, ирл. cland ‘род, клан’[1103]1103
С С. Unlenbeck, стр. 59.
[Закрыть]; литовск. kiltis ‘род’, латышск. cilts то же[1104]1104
К. Buga. Aistiski studijai, I. СПб., 1908, стр. 208; о латышск. cilts см. специально К. Мülenbасh, I, стр. 382.
[Закрыть], сюда же литовск. kelti ‘поднимать’, ktlti подниматься, вставать; происходить’, kilme ‘происхождение’; из славянского ср. еще, с одной стороны, celo ‘лоб’, с другой – kolo, kolese ‘колесо’, ср. греч. πόλος, πέλω; см. дальнейшие примеры у Вальде – Покорного[1105]1105
Waide – Pokorny, Bd. I, стр. 517.
[Закрыть], которые видят здесь минимум три основы: и.-е. *quel- ‘толпа, группа, родня’, quel- ‘вращать(ся)’, *quel- ‘далеко’, ср. др.-инд. carama- ‘последний, крайний’, греч. πάλα ‘давно’. Ср. еще κελέοντες ‘ножки ткацкого станка’ (Гесихий), которое Я. Фриск[1106]1106
H. Frisk. Griechische Wortdeutungen. – IF, Bd. 49, 1931, стр. 97–98.
[Закрыть] производит из и.-е. qel-, *qol- ‘стоять, возвышаться’, отделяя от *qel- в греч. κέλλω ‘гнать’; сюда также греч. καλός ‘красивый, прекрасный’, κάλλός ‘красота’ с вторичными значениями, о природе которых см. ниже. Об отношениях греч. κάλλός (*kali-os) к i/u-основе герм, hali-p, halu-p, нем. Held ‘герой’ специально говорит Ф. Шпехт[1107]1107
F. Speсht. Eine Eigentümlichkeit indogermanischer Stammbildung. – KZ, Bd. 62, 1935, стр. 228.
[Закрыть]. Ср. далее тохарск. АВ kaly ‘стоять, находиться, быть’, В kokale, A kukal ‘колесо’, которые Дюшен-Гиймен относит к и.-е. *quel вертеть(ся), быть, становиться’[1108]1108
J. Duchesne-Guillemin. Tocharica. – BSL, t. 41, 1941, стр. 151.
[Закрыть]. Ю. Покорный в новом этимологическом словаре[1109]1109
J. Pokorny, стр. 544.
[Закрыть] помещает часть из названных слов под *kel-, *kelə- ‘возвышаться, поднимать(ся)’. Греческое эпиграфическое и глоссовое κέλωρ ‘сын’[1110]1110
См. W. Prellwitz. Etymologisches Wörterbuch der griechischen Sprache, 1892. стр. 143.
[Закрыть], тяготеющее к и.-е. *k(u)el- с значением ‘происходить, рождаться’[1111]1111
См. подробнее F. Solmsen. Vermischte Beiträge zur griechischen Etymologie und Grammatik. – KZ, Bd. 34, 1895, стр. 548–549.
[Закрыть], ср. названия мужчины, воина, героя от того же корня в германском: др.-исл. hplđr, halr, др. – англосакс. hœleđ, hœle, др.-в.-нем. helid, нем. Held с формантом −et, т. е. ‘рожденный’[1112]1112
См. еще о κέλωρ É. Benveniste. Origines de la formation des noms en indoeuropeen, I. Paris, 1935, стр. 21.
[Закрыть]. Возможно, сюда же относится греч. κολοσσός ‘фигура, статуя’, определяемое лингвистами как эгейское[1113]1113
Hans Lamer. Über einige Wörter des Ägäischen. – IF, Bd. 48, 1930, стр. 233.
[Закрыть], догреческое[1114]1114
«Bulletin de l’Institut français d’archéologie orientale», t. XXX, стр. 449–452.
[Закрыть].
Из славянского можно привести много слов, восходящих непосредственно к и.-е. *kel-. Так, это *kel- лежит в основе некоторых славянских, а также балтийских и даже индоевропейских названий частей тела (слав. koleno, celo) и др. Обратим сначала внимание на основные формы и семантическое развитие этого корня. В наиболее типичных для данного корня значениях выступает в славянском производное cel-adь, собирательное, ср. болг. челяд ‘семья’, (банатск.) deledin ‘семейный’[1115]1115
Л. Милетич. Книжнина и езикът на банатските българи, IV. Словарь. – СбНУ, кн. XVI–XVII, 1900, стр. 475.
[Закрыть], русск. челядь, польск. czeladz ‘челядь, слуги’, диал. (в Словакии) сel’ad/t’ ‘nadennici’[1116]1116
Gejza Ноrak. Narecie Pohorelej. Bratislava, 1955, стр. 153.
[Закрыть], зап. – укр. челядина ‘девушка, женщина’[1117]1117
I. Огiенко. Micцeвi закарпатськi вирази. – «Рiдна мова», № 5. стр. 185–188.
[Закрыть],– с исходным значением ‘семья, родственники’[1118]1118
Нам совершенно неясны мотивы, побудившие В. Махека отказаться от очевидной этимологии и объяснять слав. celjadь как в высшей степени сомнительное сложение усилительного префикса cе- и корня ljadь с редукцией долгого дифтонга jau, ср. ljudь (V. Масhek. Expressive Vokaldehnung in einigen slavischen Nomina. – «Zeitschrift für Slawistik», Bd. I, Heft 1, 1956, стр. 39–40).
[Закрыть]. Очевидно, что первоначально и.-е. *kuel- не было синонимом *gеn- ‘род, рождаться’. Скорее всего, оно было каким-то конкретным, специальным термином. Рассмотренные значения позволяют видеть в нем термин отсчета времени, настоящий технический термин, образованный от названия действия ‘вертеться, поворачиваться’, ср. греч. πέλω, слав. kolo, колесо, т. е. ‘то, что вертится’, ср. другие названия времени, в основе которых лежит признак ‘вертеться’. Непосредственно время обозначают в этой группе греч. πάλαι ‘давно’, πάλιν ‘опять’, литовск. kelená, kelena, латышск. celiens ‘промежуток времени, дня’[1119]1119
P. Skardzius. Lietuviu kalbos zodiu daryba. Vilnius, 1943, стр. 230.
[Закрыть]. Нельзя отрывать от них и отдельные названия пространственных измерений (см. выше). Именно временные значения могли потом оказаться удобными для обозначения того, кто ‘стал, произошел’ ≥ ‘родился’. Примеры такого семантического развития тоже хорошо известны: и.-е. *uert- ‘вертеть(ся)’, ср. русск. вертеться и др., дало нем. zverden ‘становиться’, литовск. virsti ‘изменяться, становиться’, русск. обернуться ‘стать’, оборотень. Ср. ирл. trog ‘дети’, т. е. ‘рожденные’: вал. tro ‘оборот’[1120]1120
См. Г. Льюис и Х. Педерсен. Краткая сравнительная грамматика кельтских языков. М., 1954, стр. 56. Изл.2. М: УРСС, 2002.
[Закрыть].
Другие значения рефлексов и.-е. kuel- не самостоятельны в семантическом отношении, но продолжают либо исходное конкретное значение (таковы ‘расти, подниматься, прямо стоять’, ‘гнать, толкать, колоть’), либо вторичное значение ‘становиться, происходить’ (таковы значения ‘рожденный’ ≥ ‘человек, сын; воин, герой, муж’, ‘рожденные, родственники, семья’, ‘фигура человека, статуя’). Приобретая значения, близкие и.-е. *bher- ‘нести, рождать’, и.-е. *kuel- получает нередко и другие значения этого корня: нем. holen ‘нести’, ср. отношение греч. φέρω ‘нести’: готск. bairan ‘рождать’. Связь важнейших жизненных функций с отсчетом времени открыла широкие возможности для распространения соответствующих морфем в различных семантических группах лексики. Так, помимо новых терминов ‘происходить, рождаться’, ‘потомство’, были образованы в отдельных индоевропейских языках термины ‘обрабатывать, возделывать’ (лат. colo), ‘населять’ (лат. colo, in-colo), ‘пасти, разводить скот’, ср. греч. βου-κόλοσ ‘пастух’.
Что касается материально примыкающих сюда названий частей тела, то они в отдельных случаях могут продолжать значение ‘вертеться’, что, например, вероятно для названия шеи – нем. Hals, лат. col (‘то, что вертится’), ср. аналогичные поздние примеры вроде нем. Wirbel, Wirbelsäule ‘позвонок, позвоночник’ (собств. ‘вертушка, то, что вертится’). В то же время для значительного числа других материально близких названий частей тела – слав. koleno, celo и др. – более вероятна связь с *kuel– ‘происходить, становиться, рождаться’, что подтверждается аналогичными отношениями словопроизводства и.-е. *gen-.
К этой многочисленной семье и.-е. *kuel- принадлежит и греч. καλόσ, κάλοσ ‘красивый, красота’[1121]1121
Ю. Покорный (стр. 524) без видимой необходимости помещает это слово изолированно под и.-е. kal- «красивый, здоровый».
[Закрыть], ср. тот же корень в литовск. kilningas ‘красивый, нарядный’, kilna ‘красота’[1122]1122
См. P. Skardzius. Указ. соч., стр. 115.
[Закрыть], а также совершенно аналогичное по образованию польск. uroda, укр. урода, врoда ‘красота’, вродливий ‘красивый’, произведенное от термина ‘родиться’.
Типичным для славянского и отличающим его от других индоевропейских языков, в том числе и от балтийских, является исключительное употребление в значениях ‘род, рождать(ся)’ местных названий; ср. ст.-слав. родъ, родити. Это чисто славянское новшество, которое, однако, представляет собой в сущности лишь новое использование древних индоевропейских морфем. Но весьма чувствительный пробел в балтийском словаре, обычно чрезвычайно облегчающем сравнительную реконструкцию древних форм, сказался отрицательно и на изучении этого слова, история которого не вполне выяснена до сих пор. В славянском существует ряд слов, фонетически близких к родъ, родити: русск. радеть ‘стараться’, сербск. рад ‘работа’, русск. рад, ст.-слав. расти. Сопоставим семантически более близкие родъ, родити: расти. Эти формы сравниваются с санскр. rdhati ‘процветает, удается; совершает’[1123]1123
С. С. Uhlenbeck, стр. 34.
[Закрыть], латышск. rads (= ст.-слав. родъ)[1124]1124
И. Эндзелин. Славяно-балтийские этюды. Харьков, 1911, стр. 195; специально о латвийск. rads ‘родственник’, radit ‘родить’ см. К. Mülenbach, III, стр. 462.
[Закрыть], форма с начальным плавным считается здесь исконной[1125]1125
R. Trautmann, BSW, стр. 234.
[Закрыть].
Противоположная точка зрения наиболее ярко представлена А. Брюкнером. А. Брюкнер справедливо указывает на отсутствие в известной работе Торбьернссона[1126]1126
Т. Torbiornsson. Die gemeinslavische Liquidametathese, Upsala, I—1901, II—1903.
[Закрыть] формы −ord-, к которой в итоге славянской метатезы плавных могут восходить формы с основой rad-, и критикует также «Балто-славянский словарь» Траутмана, где выделяется шесть особых древних форм: rada- ‘рождение’, rado- ‘радостный’, radei ‘для, ради’, radeio ‘заботиться’, raditei ‘показывать’, rando ‘находить’. Однако мысль о метатезе проведена Брюкнером недостаточно последовательно, он говорит лишь о слове рад < *arda-, ср. имя ‘Аρδιγαστ ‘Фιλόξενος’ (VI в.), =Radigost[1127]1127
A. Brückner. Wörter und Sachen. – KZ, Bd. 45, 1913, стр. 108, сноска 1, его же. Mythologische Thesen. – AfslPh, Bd. 40, 1926, стр. 12–14.
[Закрыть].
Старая точка зрения о ст.-слав. родъ < балто-слав. *rada- опирается также на специальный закон, выдвинутый Э. Лиденом[1128]1128
E. Liden. Em baltisch-slavisches Anlautgesetz. – «Göteborgs Högskolas Arsskrift», Bd. V. Göteborg, 1899.
[Закрыть], согласно которому в этом случае, как и в ряде других, в балто-славянском перед r выпало начальное неслоговое u, т. е. *rada- < *urada-. Это дает возможность сравнить его с санскр. vrādhant ‘торчащий, выдающийся’[1129]1129
См. так же К. Brugmann, KVGr., стр. 108; W. Vondrak, Bd. I, стр. 283.
[Закрыть]. С этим, однако, далеко не все согласны[1130]1130
См. необходимые библиографические сведения: А. Преображенский, т. II, стр. 209.
[Закрыть]. Вообще закон Лидена не принадлежит к числу вполне проверенных достижений сравнительного языкознания. Так, отдельные случаи, на которые распространяли этот закон, можно объяснять иначе[1131]1131
Например, слав. rota ‘клятва, присяга’ – не из *urota: санскр. vratam, а из *rokta: *rekti (об этом подробнее см. мою статью «Славянские этимологии 8–9». – «Езиковедски изследвания в чест на академик Стефан Младенов». София, 1957. стр. 339.
[Закрыть], в других случаях в том же положении v в славянском сохранилось: врать — ср. санскр. vratam[1132]1132
См. А. Преображенский, т. I, стр. 100.
[Закрыть]. Далее, ст.-слав. родъ состоит в очевидном родстве с формами, не имеющими ничего общего с и.-е. *ueredh-, *uerədh-, иа которого некоторые исследователи объясняют ст.-слав. родъ, родити[1133]1133
Waldе – Pokorny, Bd. I, стр. 289–290.
[Закрыть], а именно: ср.-в.-нем. art ‘происхождение, род’, нем. Art ‘вид, способ’, сопоставляемое Р. Мерингером[1134]1134
R. Merinjer. Wörter und Sachen, II. – IF, Bd. 17, 1904, стр 123–124.
[Закрыть] с ст.-слав. родъ ‘происхождение, род’; арм. ordi ‘сын’, которое X. Педерсен[1135]1135
H. Pedersen. Armenisch und die Nachbarsprachen. – KZ, Bd. 39, 1904, стр. 360.
[Закрыть] вслед за Видеманом сравнивает с ст.-слав. родъ, сюда же санскр. rādhnōti ‘выполняет, совершает’ < *erdh-t *ordh-, *redh-, *rodh-; ср. также арм. urju (< *ordyu: ordi) ‘пасынок’[1136]1136
S. Bugge. Beiträge zur etymologischen Erläuterung der armenischen Sprache, – KZ, Bd. 32, 1891, стр. 23; его же. Zur etymologischen Erläuterung der armenischen Sprache. – IF, Bd. 1, 1892, стр. 451.
[Закрыть]. Сюда же, по-видимому, относится и хеттск. hardu- ср. р. ‘правнук (?), потомок’[1137]1137
Формы приведены в словаре J. Friedriсh. Hethitisches Wörterbuch. Heidelberg, 1952–1954, стр. 61.
[Закрыть], и хеттск. иероглифич. hartu- ‘праправнук’[1138]1138
Там же, стр. 335.
[Закрыть] с h ларингальным, т. е., возможно, из и-.е. *əordho-.
Ср., далее, группу, близкую по значению к ст.-слав. расти и родственную ему в этимологическом отношении: др.-исл. orđugr ‘крутой, возвышенный’[1139]1139
S. Bugge. Zur etymologischen Wortforschung. – KZ, Bd. 19, 1870. стр. 402–403.
[Закрыть], лат. ardu-os, ирл. ard ‘высокий, большой’[1140]1140
К. Brugmann, KVGr., стр.521.
[Закрыть], ср. галл. ardu-(Arduenna silva), вал. ardd- ‘высокий’[1141]1141
R. A. Kowkes. The Phonology of Gaulish. – «Language», vol. 16, 1940, стр. 295.
[Закрыть], сюда же лат. arbor ‘дерево’, тохарск. A orto ‘вверх’[1142]1142
J. Pokorny, стр. 339.
[Закрыть]. Представленные индоевропейские формы правильно объясняются из *əordh-, *əorədh-. Лат. arduus точно соответствует и.-е. *əord(h)-uo- (ə перед гласным обычно не оставляет следов, ŏ индоевропейское > ă южных индоевропейских языков, согласно Ю. Куриловичу). Объясненное таким образом лат. arduus не может быть сопоставлено с греч. όρθός, Fόρθός[1143]1143
J. Kurylowicz, Études lndo-européennes, I. Krakow, 1935, стр. 111.
[Закрыть], поскольку *əordh- не соответствует *uordh- греческого слова. Точно так же, видимо, следует отграничить от форм *əordh- и все остальные формы, восходящие, как и греч. Fόρθός, санскр. vrādhant, к *uordh-, *urōdh-.
После необходимых уточнений остается группа слов, близких в фонетическом и семантическом отношении. Значения ст.-слав. родъ, арм. ordi, urju ‘сын, пасынок’, хеттск. hartu ‘правнук, праправнук’ представляют собой результат вторичного развития определенного первоначального значения, которое, возможно, отражено в слав. *orsto, ст.-слав. растѫ, расти, ср. лат. arbor ‘дерево’, а также многочисленные примеры значений ‘высокий, верх’, которые можно понять как ‘выросшее, выросший и под. Упоминавшееся выше ср.-в. – нем art ‘происхождение, род’ значило в древневерхненемецком только ‘пахота, aratio’ (≤‘выращивание’?). Выяснение отношений к *ог- ‘пахать’ увело бы нас в сторону, тем более, что оно выходит за рамки нашей работы. В данном случае удовольствуемся определением и.-е. *əordh- и его рефлексов как замкнутой самостоятельной группы слов с вполне закономерным развитием значений ‘расти’ || ‘растить’ > ‘рождать’. А. Брюкнер был довольно близок к истине, когда говорил, что родъ, родити означало сначала ‘успех, процветание’, ‘урожай, прибыль’, ‘забота’[1144]1144
AfslPh, 40, 1926, стр. 12–14.
[Закрыть].
После краткого рассмотрения истории нескольких терминов ‘род, рождаться’ в индоевропейском и славянском обратимся к очень интересному вопросу о сохранении следов и.-е. *gеn- ‘рождать(ся)’ в славянских языках. Естественно, такие следы, о существовании которых можно лишь догадываться, сильно завуалированы, так как мы имеем дело с обломками словопроизводных отношений.
Русск. знобить стоит совершенно обособленно в кругу русской и вообще славянской лексики[1145]1145
См. А. Преображенский, т. I, стр. 254.
[Закрыть]. Попытки объяснить это слово в рамках славянского словаря неудачны: Миклошич[1146]1146
F. Miklosich, стр. 401.
[Закрыть] и А. Погодин[1147]1147
А. Л. Погодин. Следы корней-основ в славянских языках. Варшава, 1903, стр. 197.
[Закрыть] сближают его с семантически близким зябнуть ‘мерзнуть’, причем Погодин предлагает совершенно невероятное *zьт-по-b-iti (к zima), что можно без колебания отбросить[1148]1148
Обстоятельная попытка реабилитации этого старого сближения предпринята в последнее время В. Махеком [См. V. Масhek. Ceska a slovenska slovesa typu hanobiti (odvozena ze jmen na-oba). – «Nase rec», roc. 38, ses. 7–8, 1955, стр. 207 и след.].
[Закрыть]. Этимология слова остается неясной. Это объясняется происшедшим в какую-то эпоху жизни слова резким сдвигом его значения. Современное, на наш взгляд, вторичное значение русск. знобить: меня знобит ‘я испытываю дрожь от холода, простуды и т. п.’ сменило какое-то первоначальное значение в этом, очевидно, древнем слове, для которого закономерно предположить первоначальную фонетическую форму *gnobh-. Эта форма хорошо объясняется как производная от и.-е. *gеn- ‘рождать(ся)’ при помощи суффикса −bh-:*g(e)nobh- со значением ‘родной, родственный’. Она была вполне естественно использована, например, для обозначения ‘мальчика (сына)’ в нем. Knabe[1149]1149
Оригинальное местное развитие значения представлено в укр. диал. зазнобка ‘шрам, ожог’, ‘позор’ (Є. Желеховский. Малоруско-нiмецкий словар, т. I, Львiв, 1886. стр. 245).
[Закрыть]. Использование этого же производного для обозначения дрожи, простудной лихорадки, т. е. недуга, тоже в природе вещей. Здесь мы, по-видимому, имеем дело с одним из примеров древних табу: лихорадочная дрожь, воспринимавшаяся как действие злых сил, эвфемистически называлась ‘родная’, ‘родственная’. Таких эвфемизмов среди народных названий болезней известно много. Доводом в пользу приведенного предположения может служить факт употребления глагола знобить только в безличных конструкциях: его знобит, ср. порожденные теми же представлениями: лихорадит, громом убило.
В этой связи очень поучительна история слав. *zebati и *zebnoti. Значение первого – ‘прорастать, расти’, ср. русск. прозябать[1150]1150
Из старославянского, см. А. Преображенский, т. I, стр. 259–260.
[Закрыть], сербск. зeбати то же, сюда же русск. зябь ‘поле, вспаханное осенью для посева весной’. Сравнение с литовск. zembeti ‘прорастать’ показывает древность названных значений. В форме и.-е. *gembh-, которую обычно указывали как исходную, мы опять-таки видим *genbh-, *genəbh-, причем на этот раз развитие значений слишком очевидно: ‘рождаться, быть рожденным’ > прорастать, давать ростки’.
Русск. зябнуть и родственные, несомненно, того же происхождения, что и *zebati. Их внешняя близость достаточно ясна: зябнуть — форма с суффиксом −ну– (−no-) от этой же глагольной основы. Менее выяснены смысловые отношения слов зябнуть ‘мерзнуть’ – прозябать ‘расти’. Значение ‘мерзнуть’, несомненно, вторично, о чем говорят точные индоевропейские этимологические связи слова. Было бы неправильно разбивать это единое этимологически слово на два омонима, что чувствовал уже Миклошич[1151]1151
F. Мiklosiсh, стр. 400 и след
[Закрыть]. Искусственный характер поисков для зябнуть мерзнуть’ «своей» этимологии тоже очевиден. Сравнению зябнуть с зима мы предпочтем достоверное сближение зябнуть (вместе с −зябать) с литовск. zembeti. Родство форм знобить: зябнуть не оставляет сомнений, но их следует объяснять не как чередование ne: n[1152]1152
Как предлагает Ю. Курилович (J. Kurilowiсz. L’apophonie en indo-européen. Wroclaw, 1956. стр. 117).
[Закрыть], а скорее как варианты одного корня zno-: zen-, восходящего к индоевропейским формам со значением ‘рождать(ся)’. В пользу предположения варианта zen- в зябнуть говорит старая акутовая долгота, которая была бы несовместима со ступенью редукции п: литовск. zembeti, русск. зябну, зябнуть с неподвижным ударением. Вторичный перенос значений (→ ‘мерзнуть’) либо аналогичен переносу в случае с знобить, либо объясняется абстракцией от конкретного значения, связанного с земледелием: вспашка, посев в начале холодной поры, прорастание в холодную пору > ‘мерзнуть вообще’, в сербском даже ‘бояться’.
Наконец, сюда же слав. zobъ ‘зуб’, литовск. zambas ‘край’, др.-исл. kambr ‘гребень’, санскр. jambha- ‘челюсть’. Их обычно объясняли из *gombho-s ‘зуб, орудие раздробления’[1153]1153
А. Преображенский, т. I, стр. 258, там же дана литература вопроса,
[Закрыть]. Эта этимология не может считаться точной. Нетрудно прежде всего заметить, что предположенное первоначальное значение совершенно не объясняет всех исторически засвидетельствованных значений, ср. литовск. zambas ‘край’, кем. Катт ‘гребень’. К тому же древнее индоевропейское название зуба широко известно в совершенно иной форме. Поэтому *gombho-s точнее объясняется из *gon-bho-s с вокализмом о к тому же gen- рождать(ся)’: *gon-bho-s ‘выросшее’ > ‘выступ’, ср. значение ‘край’ в литовском, ‘гребень’ в германском, факультативное в некоторых индоевропейских диалектах – ‘зуб’, вытеснившее старое название. Такое семантическое развитие имеет много близких аналогий, ср. выше примеры ‘расти’ > ‘высокий’[1154]1154
Ср. P. Skardzius. Указ. соч., стр. 28 (литовск. zembeti ‘прорастать’: zambas ‘край’).
[Закрыть]. На связь слав. zobъ, греч. γόμφός, санскр. jambha- с *gеn- через *gon-bho-s указывал еще Г. Гюнтерт[1155]1155
Н. Güntert. Weiteres zum Begriff «Winkel» im ursprünglichen Denken. – WuS, Bd. 11, 1928, стр. 124 и след., 136.
[Закрыть], но в его рассуждении известные нам отношения поставлены на голову: видя в греч. γόνυ ‘колено’, γένυς ‘подбородок’ древнее значение ‘угол, изгиб’, Гюнтерт объясняет из последнего значение ‘род’ как вторичное (!).
Наконец, ст.-слав. зѧбѫ ‘dilacerare’[1156]1156
F. Miklosich, стр. 400.
[Закрыть] стоит в прямой связи со ст.-слав. зѫбъ ‘зуб’. Точно так же вторично значение др.-инд. jambhay, авест. zembay- ‘дробить’, обусловленное влиянием упомянутого jambha-.
