Текст книги "Вечность (СИ)"

Иоанн же шел не один, за ним шли его ученики, а следом – огромные толпы народа. Зная, за кем идут, люди привлекали и других, и казалось, что весь народ начал свое обновление, ибо за многие века он так “измазался” без духовности, что от этого почернела вся Земля. Иоанн был умен, он был строг и все время требовал, но не от себя, а через Бога, он требовал и говорил: “Лишь в спокойствии вы найдете всю свою радость в жизни, а в ненависти своей можете узреть свою смерть, но и не только свою, а и своего ближнего. Свет поглощает тьму и рождает новый свет, который приходит к вам с любовью. Никто из вас не сможет затмить солнце и развеять тьму, лишь Всевышнему возможно все. И я с уверенностью говорю вам, что Царствие Его руководит только всем светлым. Я – сын Захария и пророчу вам, люди, что есть все и вся, ибо сам это Царствие посетил и пошел оттуда. Но учтите, я пришел из духовного мира, и для воплощения всего этого мать родила мое тело, родила меня”.

Слушая его в разных селениях, люди были не однозначны к нему, но все равно они тянулись к чему-то, а точнее говоря, к истине.

ХЕВРОН. Небольшое селение. Восточные люди были придавлены, образно говоря, чем-то тяжелым. Они не понимали, для чего живут, для чего светит солнце, даже для чего рождаются дети. Они просто жили и все. Доказать им в те времена что-то Божье было очень трудно, но это приходилось делать. Бог и сама жизнь требовали. Девяносто первый год от Рождества Христова, Иоанн Зеведеев скажет так: “Я – ученик Иоанна Крестителя, тогда был самым молодым, но я узрил в нем, а точнее говоря, не в нем, а в словах, исходящих из его уст, что действительно существует Бог, родивший нас. Некоторое время я не знал, что судьба меня сведет с Иисусом Христом, я полностью был предан Иоанну, ибо он являлся душой Божьей. Признаюсь, что мне тогда не все было понятно, я имею в виду, о душе. Лишь после, спустя много лет, после встречи с Иисусом Христом, я досконально понял, что такое душа и что есть жизнь, что есть глас Божий и внутреннее чутье или внутренний голос. Я видел очень многое, посещал огненную колесницу, это было где-то там далеко, но это было. Конечно, мы являлись обыкновенными людьми. В те времена над нашими головами не светился огненный оракул, лишь камни сыпались в нашу сторону. В нашу честь ставили кресты. Многие агнцы приняли смерть свою на них. Конечно, мне как человеку обидно, но власть земная, но не Божья, брала свое. И вот, спустя очень много лет, я вспоминал и вспоминаю о наших деяниях. Люди, поверьте мне, действительно это были самые счастливые дни для всех нас. Судя по всему, молодость наша вела нас на встречу с Богом и Он же шел на встречу с нами. Как бы ни было, но мы тянулись друг к другу, Иоанн был поддержкой для нас. Да, он был силен и крепок во здоровье. Однажды Савла придавила огромная глыба, мы вчетвером не смогли одолеть ее. Савл кричал, а мы плакали, смотря на его придавленные ноги. В этот момент подбежал Иоанн и сам отодвинул глыбу каменную у нас на глазах. После, посмотрев на нас, покачал головой. Он ничего не сказал, но мы все поняли.

Мы понимали тогда, что существует грань между Богом и человеком, но эта грань совместима с человеком и Богом, ибо это есть одно и то же. Повторяю, что дух Божий находится внутри всех людей. Я очень смутно, но помню епископа Захария, и я думаю, что он повлиял на Иоанна своей добротой, а Бог направил Иоанна на правильный путь. Спросите, что есть Бог? Это Истина всего того, что видите, чем видите и о чем слышите, тем более, чем думаете. Понимаю, что по молодости никто об этом не задумывается. Вот мне сейчас девяносто лет, осталось жить немного, но я знаю, что ждет меня впереди, хотя пока я не спешу. Нет, не боюсь, ибо точно знаю, что рано или поздно буду там. Меня пока тревожит другое, я еще не закончил Апокалипсис, точнее не свой, а Божье предупреждение. Но я бы сказал по-другому – Божье благословение на праведный и правильный путь. Иоанн был Иоанном, человеком души, да и не только души, а и сердца. Он любил всех, всех без исключения. Я удивлялся, как он мог днями стоять в холодной воде и крестить людей. Эта Божья необыкновенность меня влекла. Мы множились, земля обетованная давала и дарила нам свой приют. Мне очень много приходилось думать о тех людях, кто будет жить после нас. Думал всякое, но приходил к одному единственному мнению: раз с нами Иоанн, то всех нас поймут и примут, думаю, что это должно сбыться. Иоанн тоже часто об этом мечтал, но ему в те времена легче было думать об этом, ибо он при жизни видел Царствие Божье, впоследствии Христос нам скажет об этом. А пока мы были учениками Иоанна. Необыкновенное время нас ждало впереди. Глядя на себя в те годы, просто не верится, что все это происходило не с кем-то, а лично со мной. Я рад и доволен, что был и являлся всегда и буду являться учеником Божьим даже на Небесах, ибо превзойти и опередить все святое невозможно никогда. Господь всегда должен идти впереди, а мы – вслед за нашим Господом Богом. Аминь, аминь, аминь.”

ИОАНН БОГОСЛОВ-ЗЕВЕДЕЕВ,

91 от РХ.

РИМ. “Юлий, мир тебе”.—”Даврии, проходи, но извини меня, я не один”.—”А с кем ты?”—”У меня в гостях одна моя знакомая”.—”Ну, Юлий, ты молодец, не успел раны залечить…”—”Даврии, согласись со мной, ведь годы идут”.—”Да нет, Юлий, я просто к слову. Так где же твоя знакомая, познакомь меня с ней”.—”Натали, иди к нам, не стесняйся. Познакомься, это Даврий. Я тебе очень много рассказывал о нем”. Натали посмотрела на Даврия. “Да, таким я его и представляла себе. Мне очень приятно, что у тебя есть такой друг”.—”Натали, это не друг, а Бог и Ангел-Хранитель!” Даврию от таких слов стало неловко, и он покраснел. “Натали, мне очень приятно с тобой познакомиться, и я рад и спокоен за Юлия. На мой взгляд, он не ошибся в выборе, и думаю, что его жизнь приобретет новое счастье”.—”Спасибо тебе, Даврий, за твое беспокойство”.– “Натали, это не беспокойство, а это мой чисто человеческий долг, и я его исполнил. Думаю, если бы такое случилось со мной, то Юлий поступил бы точно так же. Жизнь есть жизнь, и мы должны уважать друг друга. Извините, мне пора. Натали, береги Юлия, ибо таких добрых людей мало можно встретить на этом белом свете. И смотрите, я всегда вас буду ждать в гости. Мой дом – ваш дом и никогда не обходите его стороной. Все, будьте счастливы, а мне нужно идти на службу. Но я с вами не прощаюсь”.

День был прекрасным, и настроение у Даврия было на высоте. Он радовался всему, как малое дитя, ибо чувствовал, что живет и трудится не зря.

ИЕРУСАЛИМ. “Господа, – обратился Ирод к Александру и Константину, – лично мне хочется, чтобы вы сами встретились и поговорили с Иоанном Крестителем, думаю, что он вам понравится. Я вам говорил, что он умен, он намного умнее своих сверстников, и вам стоит поговорить с ним. Да, он считает себя Учителем. Если ему нравится, то пусть так и считает себя, но не выше”.—”Антипа, а где и когда нам можно будет с ним встретиться?”—”У меня есть осведомители, и они укажут место его нахождения. А вы знаете, господа, судя по всему, я тоже отправлюсь с вами”. Иродиада не выдержала, встала из-за стола. “Ты не царь, а слуга нищих”, – подумала она и удалилась.

“Антипа, что это с ней?”—”Она устала, да и не женские это дела”.—”Да-да, ты прав. Что ж, Антипа, мы ждем сведений и думаем, что на днях мы встретимся с этим пророком”.—”Хорошо, я вас предупрежу”.

И вот спустя пять дней, осведомители доложили о месте нахождения Иоанна Крестителя. Антипа возрадовался вместе с Константином и Александром. Иродиада же с Соломией вели себя иначе, их одолевала злость, они негодовали. Что у матери, что у дочери открылись звериные чувства, и они снова уединились в одной из палат, дабы построить планы более жестокие, чем предыдущие.

Недалеко от Иерусалима, у берегов Иордана, все же, вопреки всему, произошла эта встреча. Увидев Иоанна, Александр и Константин, посмотрев на его внешность и одеяния, сразу засомневались. “Неужели этот человек есть пророк?” – подумал Александр. Ирод же вел себя иначе. “Слуги, позовите Иоанна ко мне”. Через несколько минут Иоанн подошел к Ироду. “Господин,– обратился он,– неужели вам мало той беседы, что уже была?”—”Нет, Иоанн, достаточно и той беседы, меня привело к тебе другое. Вот представители из Рима, только пойми меня правильно, ради своего интереса, и только, хотят побеседовать с тобой”. – “А вы?”—”Да нет, с меня уж хватит”. – “Тогда я не против. Идемте вон на то место. Это мое самое любимое место”. Они подошли к двум деревьям и присели в тени. Иоанн внимательно посмотрел на всех пришедших к нему, о чем-то подумал и после сказал: “Господа, я вас слушаю, но сначала назовите мне ваши имена”.– “Я – Александр”, “А я – Константин”. – “Благодарю вас, а я же Иоанн – сын пророка Захария”. – “Иоанн, мы наслышаны о вас, – обратился Александр, – и прошу вас ответить мне: вы действительно считаете себя пророком?”—”Александр, мне трудно ответить на это, но отвечу я тебе так: во-первых, я считаю себя человеком Божьим, или рожденным Богом, и ежели вы считаете меня пророком, то значит все так и есть”. – “Вы видели Бога?”—”Я утверждать не буду, ибо со временем и вы Его увидите”. В этот миг Константин покраснел, но все же обратился к Иоанну: “Иоанн, ответь мне, пожалуйста, допустим, лично я увижу его при жизни?”—”Константин, все возможно, но после жизни твоей это точно произойдет”. В данный момент Ирода затрясло, он думал и боялся: если Иоанн разгневал Александра и Константина, то власти Рима могут разгневаться на него. Александр внимательно смотрел на Иоанна, Иоанн это почувствовал и обратился: “Александр, в чем дело?” – “Да нет, нет, я смотрю на тебя и в данный момент радуюсь потому, что я таких людей, как ты не видел никогда. Скажи мне, Иоанн, огненная колесница – это от Бога? Или они исходят от преисподней?” – “Все, что видит человеческий глаз, все это от Бога”. Ирод не выдержал: “Иоанн, ответь им: ты от кого?” Иоанн улыбнулся. “Зачем я буду отвечать, они и сами теперь поймут, от кого я, и тем более, они”. Константин встал и подошел к Иоанну. “Если ты пророк, то предскажи мне мою судьбу, ты сможешь это сделать?” Иоанн внимательно посмотрел на Констанина. “Да, я это смогу сделать. Ты проживешь от рода своего 67 лет”. Неведомая сила затрясла Константина. “А почему так мало?” – спросил он. “Понимаешь, Константин, тебя лошадь твоя приговорит к смерти”. – Да, это выглядит очень странно, но ты можешь что-то исправить?” – “Константин, свою судьбу не каждый может обойти стороной, и лично я не могу все время находиться рядом с тобой. Но с уверенностью говорю, что все так и будет”. – “Иоанн, я еще молод, и до моей даты смерти в запасе есть еще много времени. Скажи, может мне стоит уехать из Рима?” – “Константин, не нужно никуда уезжать, я повторяю, что от судьбы никуда не уйдешь”. – “Ну что ж, спасибо и на этом. И еще попрошу тебя, ответь мне еще на один вопрос: будут ли у меня дети?” – “Да, у тебя будет три мальчика”. Константин улыбнулся. “Иоанн, тогда мне не страшно будет умирать и огромное спасибо тебе, что ты есть и живешь на этом белом свете. Иоанн, может, тебе дать денег?” – “Нет, Константин, спасибо. Мое богатство – есть Царствие Небесное, и я питаюсь только от него, ибо моя душа и глас Божий глаголят всегда мне об этом. А деньги – просто ничто”. – “Ну, хотя бы немного, чтобы одеться, ибо я смотрю, что твои одежды уже износились?” – “Моя одежда – есть ум и моя душа, а то, что я выгляжу оборванцем, то это ни о чем не говорит. Для меня главное, что я слышу глагол Божий, вот и все”. – “Ты можешь ответить мне, что же собой представляет Царствие Божье?” Иоанн задумался, после приподнялся, подошел ближе к Константину. “Царствие Божье – есть все, что вы видите пред собой, а другое – таинство Божье должно быть запечатано от неверных, ибо если они откроют все запрещенное, то сразу произойдет нечто страшное”. – “Иоанн, это может коснуться и Рима?” – “Причем здесь Рим, вся Земля будет окутана мраком”. – “Все, Иоанн, с меня предостаточно, лучше я буду жить так, как жил”. – “Что ж, мир тебе, ибо ты, хотя я промолчу. Александр, пожалуйста, подойди ко мне. Я вижу, что ты в чем-то сомневаешься”. – “Иоанн, ты прав, я сомневаюсь, нет-нет, не в тебе, а в истинных Небесах”. – “Александр, пойми, наши Небеса, только учти, это не мои слова, а слова моего Отца: “Поверит тот, кто верит в Небеса, да, в них увидеть нечто необыкновенное сразу невозможно, но когда вы убедитесь в своей вере, тогда и увидите все возможное”. – Иоанн, я это понимаю. Мне нравится ночное небо в тот момент, когда светятся звезды, в даль неведомую. И ты можешь сказать, что там есть?” – “Да, смогу. Там находятся наши братья и наши Боги, что сотворили нас”. – “Хорошо, я согласен с этим и у меня возник вопрос: сам-то ты веришь ли во все, ибо я вижу пред собой не статую, а человека, который утверждает, что он есть Бог”. – “Александр, пойми я верю во все ведомое и неведомое”. – “И чем ты это можешь доказать?” – “Смотри сюда, вот я беру виноградную лозу в руки, подхожу к тебе, и она всего-навсего приподнимется над тобой, ибо она чувствует тебя. Но учти, она чувствует только через мой дух”. Иоанн подошел к Александру, держа в руках рогань из виноградной лозы. Само дерево начало шевелиться в руках Иоанна, Александр испугался. “Все-все, я верю тебе”.

Александр подошел к Константину. “Слушай, ты видел?” – “Да, я все видел и убедился в том, что этот человек намного выше нас. Мы оказались пред ним просто бестолковыми”.

“Господа! – обратился Ирод, – Нам пора”. Константин повернулся к Ироду. “Господин, вы можете уйти отсюда, ибо царю нет здесь места, а мы пока останемся здесь, потому что мы полностью должны убедиться в этом человеке. Он есть Бог, и его нужно сохранить”.

Ирод мгновенно вскочил в колесницу, и лошадь понесла его к Иродиаде. Добравшись до своего дворца, он вздохнул и произнес: “Господи, пронеси меня мимо всего того, что творится вокруг нас”. Ему навстречу вышла Иродиада. “Ну, царь, ответь мне, что ты нашел для себя – облегчение или утешение?” – “Иродиада, я нашел для себя успокоение, хотя и страх стоит тоже предо мной”. – “Антипа, и тебе не стыдно за самого себя?” – “Нет, дорогая, мне стыдно за тебя, за Соломию. У вас, лично у вас нет ума, а у этого, как вы говорите, проходимца, разум его никогда не будет сравним с нашим. Мы все являемся безумцами пред ним”. – “Антипа, вот всего этого я и боялась, ты в данный момент являешься его слугой и достоинство царя, я так думаю, что ты утратил в облике своем”. – “Иродиада, как хочешь меня называй, но Иоанн есть пророк, и я лично рад, что он живет рядом с нами”.

В это время Иоанн обратился к Александру и Константину: “Господа, идемте со мной к реке, ибо я хочу смыть с вас ваши все грехи”. – “Иоанн, может, не нужно? – ответил Александр. – “Нет, нужно, ибо вы после моего крещения намного станете лучше и ваши души очистятся от всех грехов. Поверьте, что сила Божья вселится в ваши тела и обновит вас”. – “Ну, Иоанн, тогда делай с нами все то, что может делать Бог, и мы лично думаем, что твое крещение чистой и прохладной водой спасает нас от всех наших невзгод”.

Прошло четыре дня, Александр и Константин вернулись во дворец к Ироду.

“Господа, ну вы что, поверили в того пророка?” – “Да, господин, поверили и мы с чистой душой вернемся к себе домой и там, в Риме, очень часто будем вспоминать Иоанна. На наш взгляд, он очень приятный человек. Иоанн вершит все таинства Божьи, и это ему дано. Пойми, господин, не нами и не тобой, царем, а Богом”. – “Господа, я думаю, что это лично не затронет меня?” – “Нет, господин, вы здесь ни при чем, вы только царь и, на наш взгляд, вас очень скоро забудут, а этого пророка будут помнить всегда”. Ирод от злости побледнел. “Не хотите ли вы подойти к столу?” – “Нет, господин, нам нужно возвращаться в Рим”. – “И что же вы доложите сенату?” – “За вас ничего, тем более, за пророка”, – ответил Александр. – Но среди своих друзей мы будем всем глаголить об этом пророке и думаем, что нам поверят все. Хотя нас могут преследовать, можно сказать, за иноверие, но и мы убедились в том, что выше нас еще кто-то существует. Господин, но прежде чем мы покинем Иерусалим, мы еще на несколько дней задержимся у Иоанна”.

РИМ. Юлий подумал, что Даврий обиделся на него, в спешке он догнал его. “Даврий, я думаю, что ты на меня обиделся?” – “Юлий, я говорю тебе, что я очень рад твоему вновь найденному счастью и попрошу еще раз тебя: не забывай то место, где мы с тобой встретились”. Юлий подошел к Даврию и обнял его.

“Даврий, я не пророк, но, прошу тебя, береги себя, ибо таких как ты никто не любит, кроме меня. Жизнь очень трудная, а в данный момент, тем более, и я уверен, что огненные колесницы не зря появляются пред нашим взором”. – “Юлий, ты же знаешь мое мнение об этих колесницах, может быть, со временем до меня и моей души что-то и дойдет”. – “Брат ты мой, не обижайся на меня, но я пока стою на этом”.

“Почему, почему именно я не верю в это? Ведь жизнь и смерть, на мой взгляд, – единая полоса и в этой полосе есть промежуток, где мы довольствуемся самым прекрасным”, – подумал Даврий. “Все, Юлий, мне пора”. Юлий посмотрел ему вслед. “Ты прекрасен”, – подумал он. Из дома вышла Натали, она приблизилась к Юлию, посмотрела на него. “Юлий, ты плачешь?” – “Нет, дорогая, это не слезы, это я от радости. Даврий мне дорог точно так, как и ты для меня”. – “Юлий, идем в дом”. – “Да-да, дорогая, идем. Я знаю, что он нас в своих мыслях будет помнить всегда, точно так как и мы его”.

РЕКА ИОРДАН. Огромная толпа людей собралась вокруг Иоанна. Он вел проповедь о Царствии Небесном. Люди слушали его и плакали, ибо проповедь была очень интересной. Казалось, что из его уст слова лились как песнь Божья.

Александр посмотрел на Константина, который от всего услышанного проронил слезу. “Константин, в чем дело?” – “Александр, понимаешь, я с каждой минутой начинаю убеждаться все больше и больше в том, что Иоанн есть человек неземной”. – “Что ж, тогда давай подойдем к нему. Мир тебе, Иоанн”. – “Мир и вам. Разве вы не отправились в Рим?” – “Нет, мы решили еще остаться на несколько дней и побыть рядом с тобой. Тем более, нам понравилась твоя проповедь”. – “Скажите, после моего крещения вам стало лучше на душе?” – “Да, намного, намного лучше. И если можно, то повтори это с нами еще несколько раз, конечно, если это возможно. Ибо мы чувствуем, что с тобой больше никогда не встретимся”. – “Хорошо, господа, я все сделаю”.

Пробыв ровно три дня с Иоанном, Константин и Александр не только очистились от своих грехов, но исцелились от некоторых болезней.

“Иоанн, ты творишь чудо, ты волшебник, – сказал Александр, – мы всегда будем помнить о тебе, хотя и прощаемся с тобой навсегда. Оставайся с Богом на этой земле и желаем тебе удачи в твоем труде. Если можно, дай мы тебя обнимем и поцелуем”. Константин заплакал. “Все, все, Иоанн, нам пора, прощай”. Иоанн посмотрел им вслед. Как приятно видеть таких людей, которые по воле Божьей избирают свой правильный путь. “Прощайте господа, я лично доволен вами”, – подумал Иоанн.

В эти дни в Иерусалиме собралось все духовенство. Синагоги были переполнены. Говор был один, и звучало только одно имя: Иоанн Предтеча. Мнения были разные: бес, дьявол родился между нами. Убить его, казнить, ему нет места среди нас. Вспомните, кто был у этого пророка отец. Епископ! И что сын его ставит из себя! Мы, священники, возносим и почитаем идолов – это наши боги. Почему-почему мы должны верить этому лже-пророку?

Синагога шумела и кипела. Вдруг встал один человек. Он выглядел очень молодо. Обошел всех вокруг и каждому посмотрел в глаза. И, подумав, сказал: “Если вы не верите в Предтечу, то покиньте святое место, ибо оно не в силах выдержать ваши мысли”. Все рассмеялись: “Смотрите, он идиот и безумец”. – “Нет, я не идиот, я простой человек по имени Ахаз и я знаю точно, что если бы не Моисей, то мы бы не жили на этой земле. Поверьте, раз был Моисей когда-то, значит и среди нас есть Иоанн Предтеча – дитя земное и небесное”. Кто-то закричал: “Люди, посмотрите на этого беса, он заслуживает смерти, ибо он дьявол”. Ахаз встал на колени. “Братья мои, я не бес, но я верю в то, что среди нас есть люди-Боги и они заслуживают этого звания, а мы же просто, хотя, увы, не просто желаем таковым смерти”. – “Люди, давайте убьем его, убьем камнями”. Ахаз поднял правую руку к Небесам. “Господа, послушайте меня, это вы всегда успеете сделать и этого я не боюсь, но поверьте…” Ахаза силой вытащили из синагоги. Первый камень попал Ахазу в лоб. “Люди, что вы делаете…” Но камни падали на него один за другим. “Всевышний, Боже, помоги мне…” Душа отошла от тела Ахаза. “Ахаз, входи, не бойся, вот Я тебе и помог”. – “А где я нахожусь?” – “В Царствии Небесном. Не бойся, входи вратами Моими”. – “Господи, но я не могу привыкнуть к яркому свету, он слепит мой взор”. – “Ахаз, ты Мое тесто и не бойся этого света, смотри в него и войди в него”. Ахаз посмотрел по сторонам. “Господи, мне непривычно, но я сделаю первый шаг”. – “Входи”. – “О, Боже, что это такое?” – “Дитя мое, это Царствие Небесное, а Я – царь всего Простора Небесного. Так что привыкай”. – “Господи, я не смогу”. – “Дорогое Мое дитя, сможешь, у Меня все сможешь”.

ОТ АНДРЕЯ ПЕРВОЗВАННОГО. Мой

первый Учитель Иоанн Предтеча являлся действительно истиной Божьей. Для меня это было все. Хотя он был молод, но у него был Божий порыв, несущий всех нас к вере в Небесное Царство. О таком человеке говорить очень трудно. Он творил чудеса, мы их видели, но видели не все. Другими словами говоря, Предтеча являлся родником для душ наших и источником для тел наших. Вспоминаю, как его первый раз избили в Иерусалиме. Когда я вспоминаю об этом случае, у меня всегда появляются слезы. Он кричал от боли, но когда поднялся, то сказал: “Лично мне это было страшно слышать. Вы померкнете все и после воспоете меня, учтите, что бьют и обливают грязью человека всегда за правду. Я нахожусь в своем уме и поэтому прощаю всех вас”. И он действительно прощал всем и все. И его душа радовалась за его доброту, но злые силы все равно витали над ним и они искали причину, чтобы погубить его. Да, они погубили его и тем самым укрепили нас. Нам очень жалко было Иоанна, но все мы, его ученики, знали точно, что его душа найдет свое утешение в Царствии Всевышнего и еще знали мы, что всем нам предстоит встреча с истинным Богом, и мы радовались, ибо наши души были подготовлены к этой встрече. Подготовлены они были сполна, и в этом чувствовалась какая-то легкость. И я лично, где бы ни находился, я всегда среди простых людей прославлял его имя. Приятно было смотреть на умных людей-человеков, кто верил в него и во все Божье. И как неприятно было видеть безумцев, тех безумцев, кто обливал всякой нечистью имя его. Но таких было мало по отношению ко всем тем, кто верил в него.

Когда я увидел его обезглавленное тело, меня пронзила дрожь, поначалу я даже испугался, но в то же мгновение я услышал зов души своей: “Андрей, не бойся, но прошу тебя: смотри на это обезглавленное тело и запомни это на всю свою жизнь, что ваши страдания Всевышний видит и он вас отблагодарит своей любовью”. После тех слов меня снова пронзила дрожь, я подумал: значит всех нас впереди ждет что-то страшное и я решил, что ради Бога пойду на все и выдержу все муки и страдания ради всего святого, дабы после нас все человеки на Земле жили хорошо.

Своим внутренним взором я видел все намного лет вперед, видел светлое и видел темное, но на первое мне намного приятнее было смотреть, ибо это было наше родное, а вся остальная нечисть не радовала никого.

Однажды, будучи в Капернауме, то было уже после распятий Иисуса, ко мне подошла одна пожилая женщина и спросила: “Скажи мне, вот ты еще молод, а глаголишь о Боге, веришь ли ты сам в Его существование?” Я посмотрел в ее глаза и сказал: “Я не только верю, но я многие лета находился рядом с Ним и говорил с Ним точно так, как сейчас я говорю с тобой”. – “А ты случайно не болен?” – снова спросила она меня. “Нет, женщина, как раз я самый здравый и я должен врачевать вас, вас всех больных”. Она усмехнулась и произнесла: “Что ж, врачуй, врачуй, только ты для этого еще молод”. – “Женщина, не в летах моих сила, а в душе моей”, – ответил ей я”. – “Да, но я вижу пред собой только тебя, душу твою, увы, я не вижу, также как и Господа Бога твоего”. Я растерялся, не знал, что ответить ей, и снова я услышал глас души своей, которая чрез меня глаголила: “Женщина, ищи свою душу, своего Бога внутри себя, ибо ты есть мать, которая продолжает род Божий и когда ты почувствуешь в себе свою внутреннюю силу и приятное тепло, которое будет расходиться по всему телу, то ты поймешь и скажешь: да, действительно, внутри меня что-то есть, ибо раньше я такого не ощущала”. Она снова улыбнулась. “Что ж, я попробую”, – и она удалилась. “Господи, спасибо Тебе, мне кажется, что я ее убедил и переубедил”.