Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 74 страниц)

– старались быть все время вместе. Силы были не равны, но все равно в наших душах звучало одно имя – Иисус Христос. А какие гонения церковнослужители устраивали на Пресвятую Мать Марию, страшно говорить об этом. Избитая и оплеванная, измученная до немоготы своей, она терпела все. Мы буквально зарывали Ее из рук преждевременной смерти, а избиения были частыми. Страшно было смотреть, когда разъяренные женщины бросали камни в Матерь Божью. Я часто думал: вы, живые, о чем вы думаете, когда бросаете камень в такого же, как и вы? Но мы не стали на колени пред невежеством и церковной ересью, продолжали начатое Богом, зная о том, что Он видит все и вся. Много смерти ходило по земле. Церковь была сильна как никогда, утверждали, что второго пришествия никогда не будет, и это являлось их полным заблуждением. Лишь мы, Ученики Иисуса Христа, стояли на своем, этому преклонялись, в чем и находили самих себя. Очень сильный человек посетил Землю, и сильнейшим Он ушел в Царствие Божье. С Ним никто не сможет сравниться нигде и никогда и ни в какие веки. Имя Иисус Христос будет нестись по Земле нескончаемо из века в век, и для этого имени в душе человека всегда найдется место, чтобы воспеть все Божье, ибо в этом имени заложена жизнь для каждого, кто будет пребывать на Земле. Всеми нами жизни прожиты не зря. Мы не жалели своих жизней и никогда об этом не будем жалеть, ибо все, что сделано ради Бога, все сделано ради людей. В Боге – учение и свет, в Боге радость, сила и вера, в Боге есть весь смысл, в Боге – все. И что вы пожелаете избрать, то Он и подарит вам. Учтите – он не самородок, рожденный сам по себе и ушедший в небытие, он единственный Сын Всевышнего, пришедший и оставшийся навсегда и вознесшийся в благодать Вечную, ради всего Вечного. Смотрел я на Него и не только

восхищался, но и плакал в душе. Господи, Ты наш единственный, дарующий всем жизнь, сохрани всех благочестивых, сохрани и не отдай на растерзание всему бесчувственному, которому не должно быть места на Земле. Радость была в слезах, души в чистоте.

ИОСИЯ КИПРЯНИН – ВАРНАВА

(для язычников – Бог-Юпитер в образе человека, 5О-й год от Р. X.)

“Мама, а почему Ты молчишь?” – “Иисус, Мне приятно слушать вас, и Мне этого достаточно, да и что Я могу добавить ко всему сказанному Тобой”. – “Что ж, тогда идемте отдыхать”. – “Учитель, давайте еще немного посидим, приятно сидеть, слушая Тебя и смотреть на звезды”. – “Павел”. – “Да, Иисус?” – “Плащаница уже спрятана?” – “Иисус, я же говорил, даже Ты, Бог, не найдешь ее”. – “Подойди ко Мне”. Павел подошел. Иисус прикоснулся к Павлу. “А не боишься ли ты, что она намокнет?” – “Нет, Иисус, она в глиняном сосуде и глубоко прикопана. Но, Иисус!”– Все громко засмеялись. – “Ну вот, а ты говорил, что Я не смогу найти ее”. – “Все равно она находится в таком месте, что никто не догадается”.

“Иисус, Ты помнишь Мои просьбы?” – “Да, Мама, Я помню, и все будет так, как Ты хочешь. Если Ты желаешь, то прямо сейчас Я могу исполнить их”. – “Нет, Иисус, сейчас не нужно, ибо Я волнуюсь. Все, хватит, идемте домой”. – “Вы идите. Мне же нужно побыть одному, но Я тоже скоро приду. Мама, веди семейство наше в дом, пусть они увидят в снах своих все то, о чем они мечтали”.

Иисус стал на колени, “Отец Ты Мой Небесный, видишь, как Я страдаю и мучаюсь. Не хочется Мне покидать все то, к чему Я привык. Но воля Твоя превыше всего для Меня, и не обессудь Меня за такие слова и мысли Мои”. – “Иисус, Сын Мой, время Твое ограничено, и Я попрошу Тебя: побудь больше с Матерью Марией. В последние дни Ты должен отдать все для Богородицы, чтобы Она все свои оставшиеся дни не волновалась за Тебя”. – “Хорошо, Отец, Я все так и сделаю, но, может…” – “Нет, Иисус, об этом даже и не думай и не проси Меня”. – “Прости Меня, Отец”. – “Готовься, Сын Мой, ибо время близко. Сейчас можешь идти отдыхать”. – “Еще раз, Отец Мой, прости Меня”.

“Иисус, а Я думала…” – “Нет, Мама, Я же обещал, что скоро приду. А где Павел с Варнавой?” – “А вот, посмотри на них”. Иисус посмотрел и улыбнулся, но невольно подумал: вот вы лежите, в сущности два дитяти, но скоро, очень скоро вас будут почитать за мужей сильных и верных Истине Божьей. “Иисус, а Ты будешь…” – “Нет, Мама, давай с Тобой еще поговорим, а они пускай отдыхают, их трудности ждут впереди, а пока пусть они спят спокойно”. – “Иисус, а Ты не ошибся в Варнаве? Вижу Я, как он тянется к Тебе и хочет познать все”. – “Мама, да Я и не мог ошибиться, ведь все светлое видно издалека и светлое привлекает к себе все тоже светлое”. – “Иисус”. – “Мама, Я все понял. Павел будет рядом с Тобой все время, Я тебе уже говорил, не переживай ни из-за чего, ибо посох Божий в Моих руках, а они у Меня чисты. И пред всеми нечестивыми этот посох Я возвышу в Царствии Небесном. Знаю, как затронуло Мое воскрешение священнослужителей. Знаю, что они будут предпринимать, но знаю и то, что ждет каждого из них впереди, поэтому не боюсь за Тебя и за всех вас”.

Луна скрывалась, отдавая предпочтение восходу солнца. Горизонт был багровым. “Сегодня, Мама, будет дождь и сильная гроза”. – “Иисус, с чего Ты взял?” – “Я все чувствую. Давай немного отдохнем”.

– “Иисус, Я не против”.

– “Что происходит, ну каждый день начинается с дождя, я больше не могу терпеть это”. – “Даврий, с кем ты говоришь?” – “Артема, разве ты уже проснулся? Это я сам с собой говорю. После того как воскрес Иисус, в Иерусалиме каждый день идет дождь. Стой, Артема, может быть, да-да, конечно, сама природа вместе с Богом оплакивает все, что произошло здесь, и, думаю, что ты тоже убедишься в этом. В общем, день испорчен. Артема, Артема, ты что, снова уснул?” – “Нет, я подумал не сошел ли ты с ума?” – “Я-то нет, а вот ты сойдешь, когда увидишь все”. – “Не знаю, сойду ли я или нет, но ты уже”. – “Замолчи, Артема, ибо ты кроме зада своей лошади больше не видишь ничего вокруг себя. Только ты не обижайся на меня”.

– “Даврий, дай мне вина”. – “Фу, Господи, вы что, всем подай вина”. – “Я не понял, тебе что, жалко?”

– “Да нет, извини меня, вот, на. Почему-то настроение такое отвратительное”. – “Так выпей тоже”. – “Ты знаешь, сколько я выпил его за время, что нахожусь здесь, хотя – давай”. – “Да, Даврий, нервы у тебя, ты таким не был”. – “Не был, не был.., так стал таким. О, а это еще кого ко мне принесло?” – “А, Соломон. Вот сейчас-то нервы мои совсем лопнут. И принесла же его нечистая, что ему дома не сидится”.

– “Судья, я тебя приветствую”. – “Дорогой ты мой, Соломон, надолго ли ты ко мне?” – “Эх, судья, судья, пока дождь не кончится”. – “А если он будет идти три дня?” – “Тогда я задержусь у тебя”. – “Нет, Корнилий, тогда я умру, и даже Иисус не поможет мне”. – “Даврий, не заводись с утра, давай лучше выпьем вина”. – “Слушайте, вы что, все с ума посходили?” Артема смотрел на них и думал: “Вот тебе на, был один сумасшедший – стало два…”

– “Соломон, вы извините меня, но мне…” – “Слушай, мое имя Корнилий, а твое?” – “Артема”. – “Что ж, Артема, давай с тобой выпьем, раз судья не хочет”. – “Извини меня, Корнилий, а почему судья?”

– “Да потому что я такой же Соломон, как он судья”.

– “Ну ладно, хватит”. – Корнилий подошел к Даврию. – “Даврий, не обижайся на меня, я недолго буду у тебя, ты не обижаешься, а, Даврий?” – “Уже, нет”. – “Вот и хорошо, тогда идем выпьем”. – “Ну, ты меня живьем режешь”. – “Ладно, тогда я ухожу, оставайтесь и тоскуйте здесь сами. Не стоило мне сегодня вообще и думать о тебе”. – “Корнилий, вернись и давайте упьемся только ради того, чтобы прекратился дождь”. – “Вот, Даврий, это уже другое дело, только я уже не хочу”. – “О, Артема, смотри, вот пред тобой самый настоящий стоит черт, только без рогов, но они у него скоро вырастут, ибо он заслужил их со всем достоинством своим. Корнилий, садись и будем смотреть

друг на друга”. – “Да успокойся ты”. – “Ладно, я уже спокоен. Что ты хотел от меня?” – “Да ничего. Я подумал: идет дождь, ты такую погоду не любишь, думаю, съезжу к нему и развеселю его”. – “Вот и развеселил, спасибо тебе, Корнилий. Так давайте помолчим”. Они сидели молча и смотрели друг на друга, пред ними стоял глиняный сосуд, до краев наполненный вином. По краям горловины сосуда ползала огромная муха, которая через некоторое мгновение упала с сосуда. Даврий не выдержал и от смеха тоже упал. Смеялись они с Корнилием долго, Артема и вовсе подумал, что они сошли с ума. “Вы извините меня, может, я поселюсь где-то в другом месте?” – “Ха-ха-ха, Артема, Артема, живи здесь и не бойся нас. Это муха нас рассмешила”. – “Да-да. Я уже понял все”. – “Да нет, ничего ты не понял, да и не поймешь, ведь ты не знаешь еще этого Соломона до конца”. – “Все, Даврий, хватит, а то мы-то ничего, а Артема точно из-за нас сойдет с правильного жизненного пути”. – “И все-таки ты по делу ко мне пришел?” – “Да, по делу. Я узнал, что Ирод чувствует себя не очень хорошо”. – “Корнилий, но я же не врач, я – судья”. Снова раздался смех. – “Все, Даврий, давайте поговорим о чем-то серьезном”. – “Да я не против, но не получается. Вот, Корнилий, этот человек прибыл за мной, и мне скоро предстоит покинуть Иерусалим, а с ним и тебя”. – “Даврий, это для меня удар, но я выдержу его. Может, начнем прощаться и все-таки выпьем. Давайте, Артема, за все хорошее и, чтобы все плохое обошло нас стороной, как недавно обошло Даврия”. – “Корнилий, знаешь, я влюбился”. – “Если не секрет, в кого из нас?” – “Да не в вас, а в ту женщину в белом, Которая оберегает меня. – “А почему ты ее не пригласишь сюда?” – “Так ведь она не придет, она находится где-то там, в потустороннем мире”. Артема не выдержал: “Все, я уеду сегодня же, вы что, уже в покойников влюбляетесь?” – “Да нет, Артема, не в покойников, но они оттуда. О, Господи, да что я говорю, забудьте о том, что я говорил, это мне приснилось”. – “Хотя бы раз сон мне такой приснился, тогда бы, Даврий, я у тебя ее отбил”. – “Корнилий, ну что вы в самом деле, как дети”. – “Да нет, это ты как ребенок, а вообще она, наверное, очень красивая да, Даврий?” – “Очень, очень. По крайней мере красивее тебя в несколько раз”. – “Все, Даврий, а теперь я говорю совершенно серьезно. Я нашел тех людей, которые покушались на тебя, тем более, они живут недалеко отсюда”. – “И как тебе удалось?” – “Очень просто, я ведь воин, и давай, наверное, навестим их прямо сейчас”. – “Хорошо, Корнилий, но сначала давай обдумаем, как мы это сделаем”. – “А что здесь думать, идем к ним домой и все и там прямо у них обсудим, что с ними делать. Артема, ты идешь с нами?” – “Да, иду. “Тогда переждем дождь и сразу отправимся”. – “Корнилий, а если он не перестанет?” – “Что ж, тогда все равно пойдем”.

Антипе немного стало лучше. “Наверное, мне придется идти к следователю и просить его, чтобы он отпустил меня в Рим, и я его там буду ждать, а власти пускай делают со мной, что хотят, моих сил больше нет терпеть все это”. – “Антипа, ну как ты?” – “Понтий, ты?” – “Как видишь, мне намного лучше”. – “Ну, слава Богу, а то мы с Клавдией испугались за тебя. У тебя был такой вид. Следователь тебя не навещал?”

– “Нет, Понтий, я сам собираюсь к нему”. – “Значит, Антипа, ты еще болен, раз сам хочешь идти и нему”. – “Нет, Понтий, всему свое время, и мое время пришло ко мне и обнимает меня. Лучше будет, когда со мною будут рядом Соломия и Иродиада”. – “Что ж, если ты решился, значит, ты еще сильный человек и когда ты пойдешь к нему?” – “Я точно еще не решил, но скоро”. – “Антипа, я думаю, что все будет хорошо”. – “Я тоже на это надеюсь, Понтий”. – “Тогда отдыхай и набирайся сил, ведь путь в Рим не из легких. И все же, когда решишь идти к следователю, сообщи мне, я поеду вместе с тобой”.

Дождь не прекращался. “Даврий, ну что, идем?” – “Корнилий, идем, мне хочется посмотреть на этих людей. Можно сказать, что моя жизнь была у них в руках и в те минуты они ею распоряжались. Мне хочется увидеть их глаза, именно глаза, что они мне скажут. Если в них я увижу слабость и страх, то я им ничего не сделаю, но ежели они будут светиться яростью и злом, то они будут казнены и казнены будут показательно. Я вот думаю: “Иисус учит одному, люди же творят другое, что же ими руководит?” – “Даврий, знаешь, на мой взгляд, всеми нами руководят деньги”. – “Корнилий, я понимаю, и все же как сопоставить все божественное и поступки чисто человеческие?” – “Даврий, пока ты поймешь, Рим в огне сгорит и ты правильного ответа для себя так и не найдешь, поэтому и был – есть Иисус, дабы нас всех, твердолобых, изменить в сторону божества, а не разврата и насилия”. – “Корнилий, я смотрю на тебя как на философа, судя по всему, не зря я тебя называю Соломоном. Так, давайте идти, но нам нужен еще свидетель, а из этого следует, что мы должны взять с собой и Осию. Думаю, что он может опознать их”. – “Конечно, возьмем и его”.

Вместе с Осией они двигались к дому, где несколько дней назад была рождена темная мысль, которая повлияла на жизнь Даврия. “Что-то, Корнилий, у меня на душе, скверно, меня даже тошнит”. – “А ты случайно не заболел?” – “Да вроде бы нет”. – “Даврий, я имею в виду от любви к той, в белом одеянии”.

– “Ну зачем ты так?” – “Да я и сам не знаю, но сейчас все возможно”. – “Что ты, Корнилий, имеешь в виду?” – “Да так, ничего”. – Ну, ты и ехидна, у тебя яд сильней, чем у всех змей вместе взятых”. – “Это, Даврий, тебе только так кажется. Осия, Артема, стойте, нужно вернуться. Меня судья заговорил, так что извините. Здесь они и живут, Даврий”. – “Что?”

– “Вместе зайдем?” – “Нет, Корнилий”. – “Осия, ты не боишься?” – “Я и сам не знаю”. – “Но боишься ты или нет, тебе нужно первому войти в дом”.

– “Раз нужно, тогда я понял”.

– “Здесь есть кто?” – “Да”. – “Можно у вас немного переждать дождь? А то вовсе измок”. – “Конечно, присаживайся”. – “Да, понимаешь, я не один”. – “Ну пусть тогда и они входят”. Корнилий, Даврий, Артема зашли в дом. “О, Господи, Корнилий, какой здесь запах стоит, я здесь долго не выдержу”.

– “Присаживайтесь. Я хозяин дома, звать меня Стефан”. – “А это кто лежит?” – “Мой меньший брат, Уза”. – “Почему он не встает?” – “Его собака сильно покусала и вот сейчас рана гниет и не заживает.

– “Так вот почему здесь такой запах стоит. И давно ли она его покусала?” – “Да нет”.

Осия подошел к Стефану. “Стефан, посмотри на меня, не похож ли я на ту собаку? И вот на того человека посмотри, – Осия указал на Даврия. Стефан все понял. Он заплакал и стал на колени. “Теперь мне все понятно, вы нас нашли и думаю, что судить будете прямо здесь”. Даврий подошел к Стефану. “Встань и посмотри мне в глаза и ответь мне, за что вы хотели меня убить?” – “Да разве мы хотели вас убивать, мы – то как раз и не хотели”. – “Если не секрет, кто же желал моей смерти?” – “Один из священников пришел к нам и предложил четыре серебряных за вашу жизнь”. – “И вы согласились?” – “А что оставалось делать, есть-то хочется”. – “А кто с вами еще был?” – “Друзья моего брата”. – “Стефан, ты сможешь узнать того священника?” – “Не знаю, но он сказал нам, что он из Иерихона. Но я его недавно видел у здания, где заседает синедрион”.

– “Корнилий, мне давно было ясно, идемте отсюда”. – “А нас с братом вы заберете?” Даврий внимательно посмотрел на Стефана. “Зачем вы мне нужны, вот на тебе деньги, пригласи кого-либо из знахарей, пусть поможет брату твоему. Артема, Осия, идемте, нам здесь делать нечего”. – “Даврий, а если они еще…”

– “Нет, Корнилий, ты видел его глаза”. – “Я же не пророк”. – “Но ведь, Корнилий, ты же был прав, когда сказал, что на все плохие поступки человека толкают только деньги, в чем ты оказался и прав”. – “Даврий, улыбнись, смотри, солнце начинает пробиваться из-за туч, а с ним вернется и твое настроение”. – “Осия, ты идешь с нами?” – “Нет, Даврий, меня ждут в другом месте”. – “Разве ты уже стал кому-то нужен?” – “Да”. – “Если не секрет, кому?” – Осия покраснел. “Что ж, с тобой все понятно. Спасибо тебе, и иди туда, где тебя ждут”.

– “Даврий, а почему ты пожалел, можно сказать, своих убийц?” – “Понимаешь, Корнилий, я представитель закона, а не грубый воин, как ты, и в людях что-то понимаю”. – “А я разве не понимаю?” – “То ведомо лишь тебе, Корнилий, ты мне говорил об Ироде, так что с ним?” – “Он болен”. – “Да. Так, может, посетим его дворец?” – “Мне все равно, если хочешь, идем”. – “Нет, лучше будет, когда я их приглашу к себе, а то он может решить, что я боюсь его. (Не знал тогда Даврий, что очень скоро Антипа Ирод навсегда уйдет из жизни вместе с Иродиадой и Соломией. Судьба семьи Ирода тоже была предначертана силами справедливости).

“Наставник, наставник!” – “Сейчас, Петр. Петр, Андрей, присаживайтесь. Как ваши дела? Петр, что ты молчишь?” – “Наставник, да что можно сказать, вот уже скоро как сорок дней…” – “Говори по сути”. – “Иисус, мы чувствуем, что начинается не духовная, а физическая борьба между нами и священниками и мы ее уже ощущаем на себе. Вчера неизвестные люди избили меня с Андреем, да и Матфея тоже, он не смог прийти, лежит дома. Только, Наставник, пойми нас правильно, мы не жаловаться пришли и помощи просить, мы хотим, чтобы Ты все знал”. – “Петр, не отчаивайтесь, я все понимаю. Гонения вас будут преследовать и в них вы почувствуете свое унижение пред нечестивыми. Я бы смог наказать их огнем небесным, но не могу. Нужно, чтобы они все испытали такие же трудности на себе. Лишь тогда они поймут, что ошибались в себе и в своих деяниях”. – “Наставник, скажи нам. что нас ждет впереди?” – “Петр, с уверенностью смогу сказать – очень много работы. Андрей будет путешествовать по Земле. Вместе будете нести в своих душах Веру нашу. Трудности и опасности будут преследовать вас везде. Готовы ли вы к испытаниям?” – “Наставник, видим Тебя живым и снова среди нас, поэтому мы готовы на все”. – “Хорошо, об остальном не спрашивайте Меня. Тебе, Андрей, скажу, что предстоит тебе увидеть земли, дотоле раньше не виденные, и по твоему сказу, в тех местах, где ты побываешь, там будут строить Храмы в честь Божью и вашу, на больших холмах они будут стоять с золотыми куполами. И все люди будут говорить, что по велению Андрея Первозванного воздвигнут сей Храм”.

Андрей улыбнулся. “Учитель, а почему – Первозванный?” – “А разве вы не помните, кто одним из первых стал Моим Учеником?” – “Да-да, Наставник, это я и Петр”. – “Так вот, Андрей, с сегодняшнего дня ты есть Святой Апостол Андрей Первозванный, и гордись, ибо вас с Петром будут почитать везде, и праведными церквами вы будете воспеты, воспеты, доколе будет жизнь на Земле. А жизнь – вечна. Петр!” – “Наставник, я догадался и все сделаю”. – “Мне очень скоро придется вознестись в Царствие Отца Моего, собери всех Учеников и будьте все время рядом со Мной”. – “Хорошо, Учитель. Только за Иоанном Зеведеевым нужно отправиться сейчас в Ефесь, он находится там”. – “Петр, он все знает и будет здесь в назначенный день”. – “Учитель, а не страшно ли Тебе оставлять здесь нас одних?” Иисус улыбнулся. “Андрей, вы же ведь уже взрослые люди”. – “Да мы понимаем, но чувства делают свое и им не прикажешь”.

– “Андрей, им действительно не прикажешь, но жизнь-то идет вперед, а вместе с ней Я буду идти всегда рядом, а значит, рядом с вами. Так что не нужно за Меня переживать, тем более оплакивать Меня”. – “Учитель, все-таки жизнь устроена очень интересно”.

– “Андрей, жизнь – чудо, и чудо ни с чем несравнимое. Но то, что есть и продолжение жизни, то вообще что-то несоизмеримое, и скоро Мне предстоит влиться в это несоизмеримое. Через тернии Я прошел вместе с вами, и вышли мы к белому свету Истины Господней, и за нами остался свет прекрасной чистоты во славу человечества, да еще много хороших деяний оставите и вы, и все, кто будет после вас. Я с уверенностью говорю: народ, все человечество прозреет и таковым останется навсегда”.

– “К вам можно присоединиться?” – “Даврий, Корнилий, конечно, присаживайтесь. Даврий, как ты себя чувствуешь?” – “Спасибо, Иисус, сейчас мне как никогда хорошо и это благодаря Тебе, Ты, действительно, Спаситель. Я бы тоже хотел обладать таким даром, как и Ты”. – “Нет, Даврий, тебя в жизни ждет другое, но тоже нечто необыкновенное. Корнилий, Я прав?” – “Да, Иисус, без всяких сомнений”. – “Знаешь, Иисус, мы хотели зайти к Ироду, но передумали”.

– “Даврий, пожалуйста, не тревожьте их пока. Я точно знаю, что они сейчас с Пилатом противны сами себе”. – “Иисус, я-то понимаю, даже мне жалко почему-то их”. – “Даврий, грехи нужно прощать, а все остальное уже зависит от них самих”. – “Иисус, я не знаю, что решат власти Рима, но лично я бы их…” – “Не нужно, Даврий, ибо это лишнее, с них хватит и того, что они сделали”. – “Иисус, я Тебя не понял.” – “Запомни, Даврий, что месть и зло – едины, и поэтому лучше обойти стороной эти две темные силы”. – “Иисус, но в Риме судить их не я буду, а сенат”. – “То, Даврий, уже другая сторона, и пусть они разберутся по совести над всеми”. – “Будем надеяться, что так и будет. Но по поводу властей у меня есть свое особое мнение. Там, в Риме, чувствую я, они что-то затеяли, ибо не зря меня так быстро отзывают. Да и члены синедриона ведут себя в последнее время подозрительно”. – “Даврий, успокойся, все будет так, как угодно Богу”. – “Что ж, Иисус, пусть Он по-своему поставит все на свои места”. – “Обещаю, Даврий, пред всеми вами так оно и будет”. – “Что ж, нам пора, извините, что побеспокоили вас. А, Иисус, и еще у меня к Тебе есть один вопрос”. – “Спрашивай”. – “Где все это произойдет?” – “Я понял тебя, Даврий, на Елеонской горе”. – “Это будет днем?” – “Нет, скорее всего ближе к ночи”. – “Что ж, Иисус, мы будем там. Корнилий, идем, а нет, нет, ты лучше останься здесь, ибо изрядно ты мне сегодня надоел. Артема, идем”.

– “Даврий, скажи мне, Иисус – тот человек, о котором все говорят?” —”Да, Артема, Он. Только уже не человек, а истинный Бог”. – “Но ведь Он выглядит так же, как и мы”. – “На первый взгляд, а вообще Он чудотворец с большим именем и высокой родословной. Нам такими не быть”. – “А почему?” – “Да потому что. Ответь мне, кто твой отец?” – “Купец”. – “А у Иисуса Отец – сам Всевышний”. – “Ты имеешь в виду, что Он Сын идола?” – “Артема, мы с тобой идолы, а Он, повторяю, Сын Бога, Сын невидимого, но реального Бога, у которого Обитель на Небесах. А Сын Его – Иисус, сейчас для нас есть основа жизни нашей, такой несправедливой, грубой и жестокой, можно сказать, что Он есть основа всей Земли”. – “Даврий, но при чем же здесь Земля?” – “Извини, Артема, но я имел в виду ту Землю, которую населяем мы, люди, которые не хотят принять Бога, а ведь мы дети Божьи, правда, еще несовершенные в своем развитии. Думаю, что тебе понятно, Артема?” – “Нет, не совсем”. – “Ну раз не совсем, тогда это и будет служить доказательством”. – “Что ты имеешь в виду?” – “Да вот именно твое развитие”. – “Ну, Даврий, смотрю я на тебя…” – “Да нет уж, изволь, лучше на себя посмотри. Я – то здесь кое-что понял и чему-то научился, а раньше об этом даже и не думал и прибыл сюда, чтобы свершить то, чему меня научили мои учителя, хотя лишь только здесь я встретил настоящего Учителя, а Он один стоит дороже тысячи других”. – “Раз так, Даврий, то я соглашусь с тобой, и я тоже с нетерпением буду ждать того дня, о котором вы говорили”. – “Артема, будем ждать вместе. После отправимся сразу в Рим. Смотри, у храма очень много людей, давай подойдем, может, там что-то случилось”. – “Давай”.

Люди говорили громко. Даврий с Артемой едва пробились через массу людей.

“Мать Мария, мы нищие и бедные, попроси своего Сына, чтобы Он помог нам”. – “Хорошо, Я попрошу Его, и Он все сделает”. – “Смотри, Артема, это есть Матерь Божья”. – “Даврий, и ты здесь?” – “Да, Мать Мария, просто случайно проходили здесь и подошли, думали, что-то случилось. Но раз вы здесь, значит, ничего не произошло”. – “Понимаешь, Даврий, Я только на минутку вышла и сам видишь, что из этого получилось”.

– “Мать Мария, это же хорошо”. – “Но Я сама не знаю, сколько это продлится, ибо Я слышала здесь и очень грубые слова. Даже угрозы в Мою сторону”. – “Не обращайте пока внимания, ибо Иисус говорил, что “слепы они и отчужденные в этом мире, а ведь истина рядом с незрячим находится”.

– “Мария!” – Да, Я вас слушаю”. – “Отведи меня к своему Сыну, мне нужно его видеть”. – “А что у вас случилось?” – “Жена больна и последние три дня она перестала двигаться”. – “Хорошо, сейчас пойдем к Иисусу. Даврий, идемте с нами”. – “Да нет, мы только что от вас, и я говорил с Иисусом”. – “Тогда извини Меня, Мне нужно идти”.

– “Мама, извини, Я не заметил, когда Ты ушла”.

– “Иисус, Я видела, что Ты был занят и не решилась потревожить Тебя”. – “А это кто с Тобой?” – “Понимаешь, Иисус, мужчина просит Тебя, чтобы Ты помог его жене”. – “Ну раз просит, тогда Мне нужно идти. Как вас зовут?” – “Овид”. – “Овид, идем, покажешь Мне свою жену. Петр, Андрей, идемте с нами”. – “Хорошо, Наставник, мы идем за Тобой”. – “Давно ли заболела ваша жена?” – “Дней десять назад”. – “И как все случилось?” – “Она нашла на одной из улиц темную ткань, и когда принесла ее домой, сразу слегла”.

– “Так, Овид, значит, ткань. Но я вижу, ты одет не по-нищенски”. – “Иисус, у меня есть средства и вот думаю, зачем она ту вещь подняла и принесла в дом?” – “Овид, не беспокойся, но учти, когда Я помогу твоей жене, то ты сразу же накормишь и купишь новые одежды нищим – что будет являться благодарностью Богу.

– “Иисус, я все так и сделаю”,

– “Артема, ты как хочешь, но я немного отдохну”.

– “Даврий, твое дело. Я же пойду посмотрю на город и пообщаюсь с людьми”. – “Артема, будь осторожен, ибо Иерусалим чуть страшнее Рима”. – “За меня не беспокойся”.

– “Даврий, здравствуй!” – “Но кто ты?” – “Сначала поприветствуй меня”. – “Здравствуй, незнакомка. Какая ты красивая, и от тебя очень сильно идет тепло, мне очень приятно. Как имя твое?” – “Зарра”.

– “А откуда имя такое необыкновенное?” – “Зарра

– восход”. – “Восход чего?” – “Солнца и жизни”.

– “Я полюбил тебя, будь моей женой”. – “Я не против, но есть одно “но”. – “О чем ты? И ради Бога, только не уходи от меня”. – “Ты живешь в теле, я же в Духе Святом и Обитель моя – Царствие Небесное”. – “Зарра, но когда я попаду в твое Царствие, смогу ли я быть рядом с тобой?” – “Да, Даврий, сможешь. Но сначала проживи свою жизнь до конца в теле своем”. – “Но я люблю тебя, ибо ты есть моя надежда земная”. – “Вот такой, Даврий, и люби меня и в надежде своей ты любовь свою обретешь. Но, учти, это будет далеко, там, в таинстве твоей жизни”. – “Но мне хочется здесь быть рядом с тобой”. – “Я не против, ибо я всегда нахожусь рядом с тобой. И на Кипре буду тоже рядом”. – “Ха, откуда ты все знаешь?” – “Это мой секрет, но для тебя, Даврий, он не долгий и откроется пред тобой очень быстро”. – “Зарра, можно ли мне тебя поцеловать?” – “Ты хочешь сделать прямо сейчас?” – “Да, именно сейчас”. – “Что ж, поцелуй меня, только после поцелуя не расстройся”.

– “Да нет, нагнись ко мне. Я люблю тебя, но почему ты не брита…”

– “Даврий, Даврий, почему ты меня называешь женским именем. Да, я не бритый, но ты просил меня, чтобы я тебя поцеловал”. – “Фу, Корнилий, ты откуда взялся?”

– “Да я только зашел и слышу: любимая, поцелуй меня. Посмотрел вокруг, никого нет, ну, думаю, поцелую, раз судья просит”. – “Сгинь, нечистый, сгинь с моих глаз. Знаешь, ты мне помешал, решалась моя судьба”. – “Господи, уезжай лучше отсюда, ибо Иерусалим для тебя будет твоим последним местом”. – “Корнилий, знаешь, где мое последнее место?” – “Да уж не трудно догадаться. А где Артема?” – “Вот откуда я знаю”. – “Тебе знать, а ты загулял с этой красавицей. А что Иисус говорил, что прелюбодействие – это…” – “Замолчи, я тебя прошу, я никому не изменил, то был лишь сон”. – “Даврий, но это смотря с какой стороны подойти к тому сну”. – “Подходи с любой, я ни в чем не виновен. Как ты мне все время мешаешь, даже в ответственные моменты”. – “Даврий, ты же меня просил поцеловать, откуда же я знал, что она рядом с тобой и я вообще пришел пригласить вас к себе”.

– “Я не буду отказываться и иду с тобой. Нас, наверное, теперь разлучит только могила”. – “Даврий, учти, Иисус говорил и говорит: мы вечны”. Они остановились. “Корнилий, смотри, вот бежит ящерица, я думаю, что это ты, ибо хвост свой она…” – “Подумай лучше о своем хвосте. Идем, Даврий, а то я боюсь, если ты увидишь жука, который собирает помет верблюжий, то сравнишь его со мной”. Даврий посмотрел на Корнилия. “Ну и жук ты поме…” – “Ошибаешься, дорогой, это ты жук, который собирает всю нечисть с земли… Даврий, куда ты пошел, вот мой дом”. – “Да-да, задумался я, а ведь, действительно, я собиратель мусора, того мусора, что именно нам вредит, всем нам, таким, как ты и я. Вот тебе и Соломон мирный, ты еще мыслишь”. – “Конечно же, я не такой как ты”. – “Ты что, целовать меня уже не хочешь?” – “Да нет уж, спасибо”.

– “Иисус, мы уже пришли, вот мой дом, входите”.

– “Наставник, можно мы первые войдем?” – “Петр, входите, вы уже знаете, что делать”. – “Да, Учитель”.

– “Андрей, Я буду стоять у двери и когда вы изгоните все здесь, Я и встречу ту мерзость, которая одолела женщину”. – “Наставник, извини, но…” – “Петр, именем Моим делай то, что видел раньше от Меня”.

– “Хорошо, Наставник”.

Женщина стояла. “Овид, ты же говорил, что она не встает”. – “Я и сам не знаю, как получилось”. Женщина обернулась и посмотрела на всех, после чего зарычала нечеловеческим голосом. Андрей от ужаса присел. “Петр, Петр, сделай ей что-нибудь”. – “Андрей, сейчас, я только соберусь”. – “Петр, поздно уже, смотри на нее, она не человек и, тем более, не женщина”. – “О, Господи, Иисус”. – “Петр, делай то, что видел”. Петр взял факел и поднес к лицу безумной. Она задрожала и стала еще сильнее кричать. “Петр, смотри, от нее что-то отделяется”. – “Андрей, пусть злой дух уходит”. – “А что с ним делать дальше, ибо я его вижу, смотри, какая нечисть”. – “Андрей, я вижу, вижу, вот он”. Внезапно вошел Иисус, поднял руки. “Исчезни навсегда, плесень нечеловеческая”. – “Иисус, уймись, ибо я тебе ничего не прощу и никогда”. – “Я ни в чем не виновен и прощать Меня не нужно”.

– “Петр, смотри, у Учителя из рук появился огонь”.

– “Да, да, я вижу”. – “Иисус, что ты делаешь со мной?” – “Все то, что угодно Богу. Я сжигаю тебя силой небесной”. – Дай мне уйти”. – “Нет, не дам, сгинешь ты в огне праведном”. Через мгновение дом осветил голубоватый свет и пепел от темного пятна собрался в одно единое.

– “Женщина”. – “Да, я вас слушаю”. – “Собери пепел и пусть его ветер унесет подальше и развеет по пустыне. Овид, обними свою жену, ибо она ни в чем не виновна. Темная сила посетила ваш дом, а мы осветили его светлой силой”. – “Спасибо Тебе, Иисус. Я все сделаю, как ты мне и говорил. Учтите, Овид, никогда и нигде не берите в руки то, что вам или тебе не принадлежит, ибо всякое может случиться”. – “Иисус, я Тебя понимаю, и чем мне Тебя отблагодарить?” – “Овид, верой в Меня и Моих Учеников”. – “Я все понял, Иисус, ибо с ней я и останусь до конца дней своих”. – “Спасибо, Овид. Уложи свою жену спать. Пусть она отдохнет и наберется сил”. – “Господь”. – Да, женщина, Я слушаю тебя”. – “Раньше я слышала о Тебе, но не верила, и это отозвалось на мне. Теперь я верю не только в Тебя, но и во все то, чего не вижу своими глазами, а та нечисть меня несколько дней давила и издевалась надо мной, смеялась над Тобой и Отцом Твоим. И я видела, как нечисть горела огнем синим, значит, Ты настоящий Бог, наш Бог, Бог пришельцев неведомо откуда”. – “Извините вы Меня, все с Небес пришедшие, и не только вы, и туда и уйдете. И если бы не мы, то все было бы по-другому”. – “А почему евреев называли во все века пришельцами?” – “Потому что вы, евреи, прибыли первыми на Землю обетованную”. – “А почему мы? Овид, а где Он?” – “Я не знаю”.