Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 74 страниц)

Люди тянулись не только к Нему, но и ко всем нам. Они хотели видеть что-то новое, ибо дряхлость века грядущего угнетала обыденностью живое. Скорость века измерить невозможно. Жизнь же саму просчитать можно было. И расчеты делал для нас наш Учитель. Он возвысил нас, а вместе с нами и людей. Возвысить одного нелегко, но возвысить человечество – что-то невероятное, и одному это не подвластно. А из этого следует, что имеются силы, которые руководят чем-то невидимым, но сокровенным. Ибо они, силы, меняют облик живого. В их время было невдомек, что есть такое. Все приходит со временем, и все осознаешь чуть погодя. Судя по всему, это закон, ибо открыть пред человеком все сразу – значит погубить его. И это, думаю, закономерность, исходящая свыше.

Бог – к этому можно отнестись по-разному, но в совокупности всегда придем к единому, ибо в Боге заложено ядро знаний. Пусть даже Бог не будет иметь своего единого лица, хотя оно едино в своей силе, энергии своей.

Андрей спрашивал Иисуса: “Скажи мне, Учитель, Ты такой же, как и мы, но мы разные”. – “Вот, Андрей, ты уже и ответил на свой вопрос. Я послан ради вас силами Тверди Небесной, вы же живете в ней, но не знаете, как пользоваться благом. Вот в чем разница”.

– “Иисус, я думаю так: Ты знаешь, как можно внедряться в силы небесные”. – “Именно так, ибо Я неразрывен с ними, чему учу и вас. Воссоединитесь и прочувствуйте энергию, и лишь тогда вы обретете то, о чем спрашивали Меня. Повторяю: здесь нужна Вера, без нее лучше не прикасаться ко всему святому”.

Вроде бы понятно и не понятно. Мы дерзали, старались делать так, как учил нас наш Учитель. Я думал: вот пройдет какое-то время и люди скажут: “Да выдумали вы все то. Какой Бог мог жить на Земле?” Потом я успокаивал самого себя. Пусть что хотят думают и говорят, ведь Он был, я видел Его и общался с Ним, ел и пил, и видел Его воскрешение. Был Он, говорил с нами и страдал вместе с нами, помогал и был избит, оплеван и окровавлен, вознесен и унижен. И Он, можно сказать, существовал не для своего унижения, а для нашего возвышения. Мы отрекались от Него и снова тянулись к Нему, ибо все это можно назвать только жизнью.

Трудно говорить о человеке, а о Боге же еще труднее, ибо Он наш Создатель и, не познав своей истины, соприкасаться с Божественной очень накладно и вообще говорить о Всевышнем Господе Боге не каждому дано, и если дано, то слов человеческих не хватит, дабы описать Его как Бога и как силу Всевышнего. Ибо он – идеал всего величественного, светлого и разумного. Прочувствовать все очень трудно, перенести – еще труднее. Тем более переносить всю тяжесть – это удел всего живого. Каждый по-разному относится к этому, так и мы относились к нашему Богу. Что можно сказать еще о человеке, который жил рядом с нами – человеке со всемогущим именем? Он останется единым, как и власть Его над живущими.

Скромность и любовь Его – причал духовный для живого. Разум Бога нашего – океан, в котором слышен не только всплеск волны, ибо в нем есть еще и жизнь. И океан вечен, как и Создатель его.

ОТ ИАКОВА 59 г. от Р.Х.

“Ученики Мои дорогие, да и все люди, кто находится здесь, Мое время истекло, поэтому Я прошу вас, кто хочет посмотреть огненную колесницу, пожалуйста, вы можете это сделать прямо сейчас”. Немногие решились, но Ученики через проем вошли в огненную колесницу.

– “Учитель, скажи нам. Ты второй раз вернешься на Землю в этой колеснице?” – “Братья, пока Я вам ответить ничего не могу, но Ангелы Мои очень часто будут появляться на Земле на таких летающих колесницах и смотреть за деяниями людей”.

– “Иисус!” – “Варнава, Я слушаю тебя”. – “А эти люди, что снуют в этих зеркалах, где они живут?”

– “О, это очень далеко. Но некоторые живут среди вас, только вы их не видите”. – “А они нас?” – “Они вас видят”.

– “Как интересно устроен мир”. – “Павел, почему ты плачешь?” – “Иисус, я хочу познать все”. – “Что именно?” – “Вообще, как устроена Вселенная?” – “Брат ты Мой, придет время, и ты все увидишь глазами души своей и убедишься в том, что Я был прав”.

“Даврий, – потихоньку обратился Корнилий, – да закрой же ты рот свой, мне неудобно смотреть на тебя”. – “Корнилий, в чем дело?” – “Рот, говорю, закрой”. – “О, извини меня, но скажи, где я нахожусь?” – “Да если бы я мог тебе объяснить, то я был бы выше Учителя нашего”. – “Корнилий, а почему я в колеснице не чувствую размеров ее?” – “Даврий, судя по всему, мозги наши не созрели, дабы понять это. Лучше смотри и запоминай. О Боже, да закрой же ты рот свой, смотри, даже Зарра улыбается, видя тебя таким”. Даврий покраснел. “Зарра, извини меня”. И в этот момент послышалась упоительная музыка. При ее звучании казалось, что вошедшие плывут в какую-то неведомую даль. Было очень легко. Казалось, что тяжести земные навсегда покинули слушающих. Это было духовное наслаждение. При этой музыке образ Иисуса менялся несколько раз. Все это видели. Смотря на все это, Петр несколько раз становился на колени, он не знал, что делать.

Со стороны Елеонская гора выглядела чревом разорвавшегося вулкана. Огромное количество людей наблюдало за явлением.

– “Антипа, посмотри, как Небеса горят”. – “Понтий, ты предлагаешь мне смотреть на нашу, я повторяю, на нашу участь”. – “Да, пусть так будет, но такую красоту я запомню на всю жизнь, ибо еще раз я убеждаюсь в том, что Иисус был и является Богом, ибо воочию вижу, что сами Небеса опустились на землю и забирают свое дитя в то Царствие, о котором проповедовал Иисус Христос”. – “Понтий, ты что, каешься?”

– “Антипа, судя по всему, так”. – “Тогда стань на колени”. – “А что ты думаешь, я сейчас так и сделаю”. Понтий стал на колени, обнял свою голову руками и зарыдал. Антипа посмотрел на него, сначала улыбнулся, а после подумал: “Раньше нужно было это делать, а не тогда, когда сотворили такое беззаконие пред Богом”. У Ирода по щекам потекли слезы, а Небеса продолжали изливаться разноцветными всплесками Силы Небесной. Даже время остановилось, как будто бы оно тоже было в ожидании вознесения Сына Божьего в Обитель Всевышнего.

ОТ ИУДЫ. Зрелище было необыкновенным. Видеть все, а точнее, для этого нужны были сильные нервы. Мы прощались со своим Учителем, со своей духовной опорой. Он нам дал многое, ибо до него мы, с открытой совестью можно сказать, не знали ничего (кроме Иоанна Богослова). Но, породнившись с Иисусом духовно, мы приняли новый облик. Нет, не внешний, внутренний, духовный. Мы чувствовали, и с каждым днем в наши тела вливалось больше и больше чего-то необыкновенного и нового. И мы стремились все время находиться рядом с Иисусом, ибо Его личность была необыкновенной. Решиться провозгласить себя единородным Сыном Всевышнего было очень трудным делом. По писанию мы знали, что Он должен был явиться. И это произошло. Мы радовались Его явлению. Другие же злорадствовали и смеялись над ним и теми, кто, не стесняясь, шел рядом с Богом Иисусом Христом.

Я довольно часто наблюдал за Ним и неоднократно удивлялся: откуда и где Он берет силы, ибо уставшим Его я никогда не видел, точно так, как и Мать Марию. Хотя в момент вознесения Господа было заметно, что Она изменилась, трудно объяснить, в какую сторону, но она стала другой. А впрочем, все мы изменились.

Были и такие моменты, когда хотелось все бросить и бежать неведомо куда. Обидно было смотреть на издевательства священников. Да, они воочию издевались над нами и Богом нашим. Иисус говорил: “Братья Мои, не смотрите на идолов, которые беснуются, в этом выражается их слабость, они боятся нас. Мы же должны идти тропой чисто Божьей и давить бесовское на своем пути до тех пор, пока не обновится вся Земля”. Я вспоминаю один случай. Это было в Вифании. Один юноша, сидевший на земле, бросил камень, но в Иисуса не попал. Удар пришелся по голове Матфею. Мы подошли к юноше, Иисус посмотрел на него. “Прошу тебя, встань и извинись”. – “Я не могу встать, ноги у меня с детства отнялись”. – “Вот в чем дело. Тогда посмотри Мне в глаза”. Юноша посмотрел и потихоньку начал приподниматься. “О Боже, я могу, я могу стоять”. – “Идемте, братья, дальше, а ты, юноша, прежде, чем бросить в кого-либо камень, подумай, дабы не сделать больно невинному человеку, который не заслуживает такой участи”. – “Хорошо, подумаю”, – юноша опустил голову. “Идемте”. Мы удалились не намного, юноша догнал нас, упал на землю у ног Учителя нашего и зарыдал: “Бог, Ты Бог, прости меня, прости и накажи. Я не виновен, не виновен, это священники говорят, что Ты дьявол, и призывают нас не верить Тебе”. – “Встань, Я наказание с тебя снял, ты можешь сейчас ходить. Так вот ступай в люди и объясняй им, что Я не дьявол, ибо ты сам в этом убедился”. – “Хорошо, Бог Ты мой, так и сделаю и больше никогда не брошу камень в человека”. – “Что ж, Я верю тебе и открываю пред тобой дорогу справедливости и правды Божьей. Смотри, не оступись, ибо снова будешь прикован к земле”.

Много лет спустя я встречался с тем юношей. Хотя в то время он был уже зрелым мужем и проповедовал в Ефреме христианскую Веру. Я невольно подумал, что Иисус не ошибся в нем.

После Вознесения Господнего мы какое-то время бездействовали. Нет, мы не опустили руки, просто было не по себе оттого, что с нами рядом не было нашего Учителя. Но каждый из нас внутри себя слышал: “Я рядом с вами, Я везде, идите в народ, несите к нему любовь свою и свои добрые намерения. Учите всех от имени Моего делать то же самое”.

И мы разошлись в разные стороны Земли обетованной, дабы приумножить Веру в Учителя нашего. Народ всегда нас слушал и шел за нами, приумножая все святое. Конечно, и трудности нас не обходили стороной, но ради всего Божьего мы выдержали муки и страдания. Многие из нас ушли в бессмертие в муках, но нас ничто не сломило, ибо мы уходили только с одним именем: Иисус Христос. По правде говоря, умирать никому не хотелось, но мы знали, куда уходим, и что нас там встретят и воздадут должное. Так и произошло, нас встречали, и мы радовались, ибо Сам Учитель у врат небесных вступал в объятия с нами и весь Простор Небесный торжествовал. И мы понимали, что каждый человек здесь будет встречен и никто его не обидит и не унизит, не бросит камень в него и не обольет грязью, ибо из Царствия Небесного злость, ревность, зависть изгнаны навсегда. Простор светится и переливается. Красоту невозможно описать, на сие нужно только смотреть и в умилении любоваться ею. И вы прочувствуете наслаждение и вместе с ним любовь и ласку Божью. Я часто думал, как мы там разместимся, ведь жизнь нескончаема? Но когда влился и соприкоснулся с Силой Божьей, то понял, ибо в Силе мы имеем свое место, конечно, бестелесное, но чисто духовное и со своим же “я”.

Простор нескончаем, как и вся жизнь. Простор всемогущ, насыщен огромной духовной силой. Другими словами говоря, что Учитель наш не зря отдавал Свои знания и силы Свои, чтобы доказать людям, что Царствие Отца Его Небесного есть Царствие добра и любви, необыкновенной ласки. И люди, все без исключения, кто тянется к Иисусу Христу, духовностью своей прочувствуют и узрят все красоты простора. Да и не только это, ведь там, в глубине Вселенной, есть нечто еще – волшебство, которое каждый человек при жизни мечтал увидеть.

Все впереди. За вами стоит только одно – Вера в Господа Бога – Иисуса Христа.

ОТ ИУДЫ. 68 г. от Р.Х.

ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА. Иисус подошел к Александру. “Ответь Мне, нравится ли тебе все это?” – “Иисус, у меня нет слов, я восхищен мной увиденным”. – “Раз так, Александр, Я думаю, что ты жалеть ни о чем не будешь”. – “Учитель, извини меня за мою минутную слабость”. – “Александр, Я тебя понимаю и обещаю, что у тебя будет все то, чего ты пожелаешь”. – “Спасибо Тебе, Иисус”. – “А сейчас, Александр, посмотри на всех здесь присутствующих и запомни их лица. Хотя ты в любой момент можешь их увидеть вот в тех “зеркалах” и мысленно поговорить с ними. Для Меня самое главное, что ты поверил во все святое”.

Из пространства снова послышался голос: “Ваше время истекло”. – “Братья Мои, все медленно выходим”. И все медленно стали покидать колесницу небесную.

– “Мария!” – “Иосиф, Я слушаю тебя”. – “Прошу Тебя еще раз, не огорчайся, все будет хорошо”. – “Иосиф, Всевышнему так угодно, то так тому и быть”.

“Мама, Мамочка!” – “Иисус, Сынок Ты Мой единственный!” – “Мама, прошу Тебя, не плачь, дорогая, все будет так, как я Тебе и говорил”. – “Эммочка, спасибо Тебе”. – “Нет, Мамочка, это спасибо Тебе, ведь Ты воспитала Меня”.

– “Петр, Андрей, Иоанн и все Ученики Мои, Я не прощаюсь с вами, ибо знаете, куда и для чего Я возношусь. Прошу лишь об одном: продолжайте без колебаний, несите к каждой душе Учение наше. И пусть каждый человек возрадуется всему Божьему”. – “Наставник, обещаем, мы все сделаем ради Тебя”.

“Даврий”. – “Да, Иисус?” – “Доведи все до конца, и Я надеюсь, что справедливость восторжествует. И прошу вас с Корнилием, не ругайтесь никогда”. – “Иисус, но мы же все…” – “Иосиф, Клавдия, Осия, спасибо вам за все, ибо вы являлись Моей неотъемлемой частью жизни. Вы ее прожили вместе со Мной, видя при этом и справедливость и беззаконие. Огромное вам спасибо за все. Я не ухожу от вас и надеюсь, что никто из вас не подведет Меня и не осрамит Мое имя. Понимаю, что все выглядит пред вами сном, но вы убедились в том, что это не сон, слушая прекрасную музыку Простора Божьего. Ведаю все о каждом из вас, изменить же не вправе Я ничего, хотя в отдельных случаях Я всегда буду приходить к вам на помощь. Павел, Варнава, вы молоды и не жалейте своих сил. Отдайте все во благо человечества и во славу Всевышнего”.

– “Брат Ты наш и Учитель, считай, что это уже сделано”.

– “Павел, прощайся с мамой Диной”. Павел обнял свою мать. “Давид, я жду тебя”.

– “Мама, Мне пора”. Мария посмотрела на Иисуса и заплакала. Даврий обнял Зарру, она прошептала: “У нас все впереди”. – “Зарра, я тем и буду жить. Поэтому не прощаюсь с тобой”.

– “Мариам?” – “Да, бабушка Рахиль?” – “Ну, пожалуйста, не смотри на Меня так”. – “Я уже спокойна как никогда”.

В проем небесной колесницы первым вошли Иосиф, Рахиль, Зарра, Александр. Иисус же был последним. Он поднял руки к небесам и громко сказал: “Люди, помните обо Мне, помните имя Мое ради своих детей, самих себя и всего того, что вы видите вокруг себя!” Казалось, что его глас пронесся над всей Землей, люди, окружавшие Елеонскую гору, вздрогнули. Был слышен сильный плач. Да, именно Земля прощалась с Богом. Он же оставался во всех сердцах человеческих. Проем закрылся, послышалось шипение, и небесная колесница медленно стала подниматься к небесам. Люди, поднявши руки к небесам, кричали: “Господи, прости нас, грешных, и сохрани”. Но небесная колесница уже выглядела маленькой звездочкой в небесах. После вовсе скрылась.

Иисус стоял молча, слезы текли по Его щекам. “Учитель, – обратился Александр, – о чем Ты думаешь?” – “Александр, о том, что Я вернусь снова на эту Землю”. – “Иисус, я Тебя не узнаю, Ты меняешься на глазах”. – “Нет, Я не меняюсь, просто Я принимаю Божий вид”. – “О, Господи, это чудо, я вообще не узнаю Тебя”. – “Не бойся, лик Мой земной и лик Мой небесный имеют разницу – это есть таинство. А сейчас, Александр, отдыхай. Мне же нужно

побыть одному”. Он весь светился. От него исходило много тепла. Бог был в раздумье, и Его мысли медленно оседали на грешную Землю. Он молчал, но Он же думал о Земле, уносясь в Царствие Отца Своего Небесного.

Иисус Христос думал, и мысли Его были только о человечестве. Земля пред Ним выглядела маленький песчинкой в бессмертной Вечности. “Зем-ля-я, Земля-я, Земля-я!”

ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА. Развеялся небесный туман. Люди успокоились, но до утра никто не покинул того места. Они стояли в надежде, и все хотели, чтобы Иисус вернулся. Но Его не было. Помнили Его и слова Его: “Я останусь в ваших сердцах”.

По небу медленно стали ползти темные тучи. Корнилий посмотрел на Даврия. Его же взгляд пронизывал Простор Небесный. “Не дай Бог, если сейчас пойдет дождь”, – подумал Корнилий, – и тогда Даврий вовсе сойдет с ума”.

– “Даврий, видишь тучи?” – “Зарра, что ты говоришь?” – “Слушай, какая я тебе Зарра, я еще Корнилий. Говорю: ты тучи видишь, дождь будет сейчас”. – “А, пусть идет”. И в это мгновение прогремел гром, пустился теплый дождь, Даврий как никогда был рад дождю. Он поднял руки к небесам и закричал: “Зарра, я тебя люблю!” – “Вот это да, ну, следователь”, – Корнилий рассмеялся. “Что ты смеешься?” – “Нет-нет, я ничего, но ты так заорал, что тучи разогнал во все стороны. Вот что значит любовь”. – “Корнилий, ничего ты не понимаешь в жизни”. – “Действительно, куда уж мне”. – “Корнилий, кстати, ты не видел Артему?” – “Нет, может, он уже в Риме или в колеснице улетел”. – “Слушай, хватит шутить. Послезавтра я отправляюсь в Рим. Сейчас я уж точно знаю, что я там буду говорить пред властями”.

Марию окружили Ученики Иисуса. Она была спокойна. “Мария!” – “Что, Корнилий?” – “Идемте все ко мне”. – “Хорошо, я согласна”. Вслед за Матерью Божьей в сторону Иерусалима двигалась огромная толпа людей, истинно божьих людей. И впереди них шла женщина – святая из святых. Она шла с гордо поднятой головой к Небесам, к тем Небесам, где находился Ее Сын – Бог человеческий.

Все находились в доме Корнилия. “Мария, что Ты решила делать дальше?” – “Корнилий, Я хочу с Павлом и Варнавой отправиться в Назарет и некоторое время прожить там, ибо в Иерусалиме Мне будет трудно”. – “Мария, я Тебя понимаю. Возьмите моих лошадей”. – “Спасибо тебе, Корнилий, ты очень хороший человек, но Я хочу весь путь преодолеть пешком. Хочу посетить те места, где побывал Сын Мой. Да и спешить Мне некуда”. – “Что ж, быть по-Твоему. Петр, а что вы решили?” – “Понимаешь, Корнилий, я сейчас не могу тебе ответить, ибо еще не решил”. – “Но у вас времени предостаточно. Мария, когда Ты намерена отправиться?” – “Завтра с утра”. – “Я тогда Тебя немного провожу”. – “Хорошо, Корнилий. Можно ли Я прилягу, устала и хочу отдохнуть”. – “Конечно, Мария! Спокойной ночи Тебе, Мать Мария”. – “Петр, вы что, уходите?” – “Да, нам пора, ибо нам нужно обсудить свои дальнейшие планы”. – “Тогда удачи вам”. – “Спасибо”. – “Но завтра мы Тебя тоже проводим”. Мария их уже не слышала. Все вышли из дома. Божья Мать отдыхала от всех тяжестей земных.

– “Мама Марии!” – “Да, Иисус? Сынок, Я знала, что Ты вернешься”. – “Я же говорил, что Я с вами останусь навсегда. Встань и подойди ко Мне”. Мария встала и подошла к Иисусу. “А сейчас, Мама, посмотри вон туда, кто там лежит?” – “О Боже, да это же Я, а точнее Мое тело. Но почему Я так выгляжу?” – “Ничего, Мама, в Назарете Ты преобразишься и будешь выглядеть иначе, а пока будь таковой, как есть”. – “Иисус, мне так легко, что не хочется возвращаться назад в тело”. – “Нет-нет, Я Тебя успокоил и сейчас Тебе нужно возвратиться обратно”. Мария глубоко выдохнула и открыла глаза. Рядом никого не было. “Господи, спасибо Тебе, что Ты есть на самом деле, а все-таки интересно видеть Себя со стороны”. Она снова уснула и уже до самого утра. Утро было нежным и теплым. Мария чувствовала себя прекрасно.

– “Мария, смотрю на Тебя и вижу, что Ты сегодня в настроении”. – “Корнилий, по-другому не может и быть, ибо Я встречалась с Иисусом и говорила с Ним”. – “Это же хорошо”. – “Конечно, Я убедилась в том, что Он рядом с нами. Павел, собирайтесь с Варнавой, и мы отправимся в путь по стопам Брата вашего”. – “Мама, мы уже готовы и можем следовать, тем более, Петр с Учениками уже здесь”. – “Корнилий!” – “Да-да, Мария?” – “Идем”.

Они шли по улицам Иерусалима. Только впереди шел не Иисус, а Матерь Божья. Они даже не заметили, как подошли к лобному месту. “Петр, давайте немного постоим здесь”. Пред Ее глазами вмиг промелькнула вся жизнь Иисуса. Она отчетливо услышала: “Мама Мария, начиная с этого места, уверенно иди вперед, ведя за собой братьев наших”. – “Хорошо, Иисус, и вот, начиная с этого места, Я буду идти навстречу своему бессмертию и во славу Твою”. Она обратилась к Ученикам: “Все, дети Мои, вы знаете, где Меня можно найти. Я не прощаюсь с вами и жду вас каждый день, дабы восславить Господа нашего. До встречи, дорогие вы Мои, и спасибо вам за все”. Ученики стояли молча и смотрели вслед Божьей Матери, уходящей с двумя Ее сыновьями в простор Божьей искренности и любви. Мать Божья шла по Земле, на которой Ее Сын оставил плоды свои духовные.

– “Даврий, грустно у меня почему-то на душе”.

– “Корнилий, мне тоже нелегко”. – “Слушай, а Артема нашелся?” – “Да вот он спит, я даже не знаю, где он два дня пропадал. Он только молчит и краснеет”.

– “Ну тогда с ним все понятно. Ты-то что решил?”

– “Понимаешь, Корнилий, я посетил Понтия и Ирода, был в синедрионе, провел там, на мой взгляд, поучительную беседу. В общем, все, кто виновен, очень скоро будут в Риме держать свой отчет пред властями и сенатом. Я считаю, что дело в отношении убийства Иисуса я довел до конца и исполнил свой чисто человеческий долг. И мне поутру тоже следует отправиться в Рим. Так что, дорогой ты мой сотник, пришел и наш час. Трудно мне будет без тебя, но жизнь требует своего”. – “Даврий, я же отправлюсь в Капернаум, но не

знаю пока, чем там займусь. Судя по всему, буду проповедовать христианскую Веру везде и каждому. И сейчас, я сейчас не шучу, обязательно посещу Кипр”.

– “Мир вам, Корнилий”. – “Петр, уходите, не стойте как стражи. О, вы все пришли?” – “Да, ибо знаем, что Даврий уезжает и хочется…” – “Петр, дальше ничего не говори, я уже знаю, чего вам хочется, но не будем делать из этого праздника. Просто посидим, побеседуем и обсудим, как всем жить дальше”. – “Корнилий, у меня есть предложение: а что, если мы поедем к водам Иордана?” – “Мы все согласны”.

Прохладная вода Иордана шумела. Корнилий, Даврий и все Ученики Иисуса нашли для себя удобное место и разместились в тени. Вопрос стоял лишь один: как быть и жить дальше, и кто будет первым после Иисуса среди нас. Очень долго шли споры, но к единому мнению так никто и не пришел.

Слово взял Корнилий: “Дорогие мои братья, сначала давайте проводим Даврия и чуть погодя отправимся в Назарет к Матери Марии. На мой взгляд, Она расставит все на свои места”. С Корнилием все согласились. “А пока давайте сюда мелехи с вином…”

– “Клавдия, ну что ты все время молчишь? Ведь я тоже хочу узнать, что же происходило на Елеонской горе”. – “Понтий, рассказать тебе, то ты не поверишь, ибо на то нужно только смотреть и все прочувствовать своей душой”. – “Ты же прочувствовала, вот и расскажи мне. А то Даврий уже сделал мне предложение посетить Рим. И я должен быть в курсе всех событий”. – “Понтий, дорогой, о событиях нужно было думать раньше, но не сейчас. А вообще, грубость человеческая может рушить все то, что попадается под ее давление. Она никого не помилует. Ибо сами своими глазами видели, как она уничтожила Бога, разорвала Его на части. И вот в этом давлении находились и мы с тобой, и все те, кто звериным голосом орал: “Распять Его”. Понтий опустил голову: “Ты снова начинаешь на меня давить?” – “Понтий, это мелочь по сравнению с тем, что мы натворили”. – “Клавдия, скажи мне, а ты видела “луну”? – “Не только видела, но и входила вовнутрь ее”. – “И как там?” – “Ума, ума моего, Понтий, не хватит для того, чтобы объяснить тебе все, ибо оно все Божье”. – “Хорошо, я все понял. Давай лучше будем.., а вообще-то нет, я лучше отдам предпочтение мелеху с вином”. Клавдия посмотрела на него, заплакала и удалилась отдыхать.

“Этим уже не переиначишь, – подумал Понтий, – и как бы ты не рыдала, Иисуса, можно сказать, уже нет. И ты, лично ты, Клавдия, Его никогда не вернешь. Хотела бы ты этого или нет”.

До глубокой ночи Клавдия не могла уснуть. Понтий же наслаждал свое чрево напитком, который был подарен ему солнцем. В том наслаждении он и уснул.

– “Ну, Корнилий, вот и настало время”. – Даврий, плохо мне будет без тебя”. – “Понимаешь, Корнилий, мы с тобой породнились, понимали друг друга даже по выражению глаз, и мне кажется, что все люди должны быть такими”. – Дай Бог, дай Бог, Даврий, чтобы все были таковыми. Но пока идет по-другому. Я вот сейчас думаю, не проклянет ли Всевышний всех людей, ведь люди подняли руку на святое. Мы были рядом и ничего не смогли сделать ради того, кто нас сотворил”. – “Корнилий, я это понимаю, но я могу быть лишь следователем на этой Земле. Что же касается другого, то я здесь бессилен, хотя совесть о чем-то говорит и даже тревожит. И порой, особенно после Вознесения Иисуса, во мне что-то изменилось, ибо, видя все происходящее у себя на глазах здесь, не только совесть, но и разума можно не удержать своего. Ведь сам видел своими глазами: был Он и вознесся. Видел все, мне даже не верится. —”Даврий, согласись, ведь было же такое. Конечно, я понимаю, пройдет много лет и люди с трудом будут верить в это. Так что возрадуйся тому, что мы жили в эти времена – времена Божьих деяний”. – “Корнилий, я понимаю, что Бог оставил свой след на Земле, но и мы же должны в память Его оставить что-то после себя”. – “Лично я думаю, что все так и будет”. – “Что ж, тогда давай обнимемся на прощанье. Мне нужно спешить, ибо, Корнилий, ты знаешь, каков Кесарь да Нерон, вместе с ним взятый. Артема, в путь”. – “Слава Богу, наконец-то дождался и я своего дня”. – “Смотри на него, ну, второй Бог. Неужели до тебя не доходит, что ты был свидетелем Вознесения Господня?” – “Свидетель, свидетель… Я домой хочу”. – “Вот, Корнилий, видишь, что уже сейчас происходит, а ты говоришь, что в каком-то далеком времени… Хотя, ладно, время свое покажет и рассудит всех по деяниям их. Все, Корнилий, я больше не могу, до встречи!” Даврий вскочил на лошадь, улыбнулся, посмотрел на Корнилия и ускакал со слезами на глазах. Корнилий же долго стоял, молчал и думал: “Боже, что мне делать, я сойду с ума от такой скуки”. “Корнилий, не сойдешь, ты скоро с ним встретишься”. Он посмотрел вокруг. “Да-да, конечно, я все понимаю”. Светило солнце, сушило своим мгновением слезы на щеках Корнилия.

РИМ. Поздней ночью Даврий с Артемой прибыли в город. “Что делать, идти к Кесарю или… – подумал Даврий, но решил, – лучше я отдохну, а утро подскажет само, что делать”. Он зашел в дом. “Мне кажется, что я вечность не был здесь”. Грусть давала о себе знать. “Выпью я вина, пусть оно меня успокоит. Интересно знать, чем занимается сейчас Корнилий?” Даврий уснул. Во сне он видел лишь одно явление: пред ним стоял огромный осиновый крест, и ему казалось, что крест вот-вот упадет и раздавит его. Но женщина в белом одеянии пыталась удержать крест: Зарра, Зарра, ты? И Даврий проснулся. Светило солнце, день предвещал быть теплым, мягким. Хотя настроение у Даврия было плохим, в таком состоянии он отправился к Кесарю.

“В чем дело, почему ты так долго был там?” Это были первые слова, которые произнес Тиверий, увидя Даврия. Даврий не знал, с чего начать разговор, но ответил: “Я следователь и до конца должен был разобраться в страшном злодеянии”. – “Именно, именно скажи, видел ли ты пророка?” – “Я видел Бога и говорил с Ним, видел Его Вознесение в Царствие Небесное, и многое, многое другое видел я своими глазами”.

В этот момент в палату влетел Нерон: “Где, где этот пророк?” “Даврий улыбнулся: “Он уже на Небесах”. – “Почему ты Его не доставил сюда?” – “Уважаемый Нерон, это я тебя мог бы доставить в любое место, но Бога не доставлять нужно, а за Ним нужно идти”. – “Что ты несешь, какой Бог?” – “Истинный”. – “И ты, умный человек, увидел в том голодранце Бога?” – “Именно в Нем я увидел то, что тебе никогда не удастся увидеть, ибо Бог – это сокровенное и, главное, что не ваше. Вы не достойны даже дотронуться до Него рукой”. – Да, я чувствую, – сказал Нерон, – не того человека отправил я для следствия. Но ты мне хоть скажи, был ли такой пророк на Земле?” – “А почему был, Он везде с нами”.

– “Как, и со мной?” – “Наверное, нет, Нерон, с тобой находится дьявол”. – “Даврий, знаешь, сенат тебя может…” – “Да, я знаю, и я уйду по своей воле, но не по прихоти вашей. Но когда вы окажетесь там, – Даврий указал на небо, – то вы заговорите иначе, ибо там не Земля, а нечто другое”. – “Какое?” Тиверий перебил Даврия: “Кто виновен в смерти пророка?” – “Списки у меня есть”. – “Сюда их немедленно”. – “Они со мной”. – “Да-да, а я этим лицам доверял, всех ко мне и немедля. Нерон, ты можешь быть свободен. Даврий, ты же останься”. – “Если можно спросить, зачем?” – “Мне нужно с тобой поговорить как человеку с человеком”.

“Ехидна, – подумал Нерон, – но я тебя все равно обойду стороной, и Даврия я уничтожу”.

Даврий думал же о Зарре и о Корнилии. Но самая из самых мыслей тревожила его больше: “Где Иисус, где Он, ведь Простор Небесный очень большой, а мы пред ним такие маленькие и затерянные в пустыне бездны”. – “Даврий, что с вами?” – “Тиверий, я слушаю тебя”. – “Можем ли мы поговорить с глазу на глаз? Это свечение, которое мы видели все, это…”

– “Да, это было то, о чем все думали и не только думали, но и знали”. – “Значит, Он был?” – “Да, я видел Его и то, что Он действительно вознесся в Небеса”. Тиверий удивился: “Да-а, на небесной колеснице? То был не сон?” – “Увы, Тиверий, я ничего не скрываю как человек и как подданное вам лицо”. – “Но почему тогда Пилат и Ирод скрыли все от меня?”

– “Отвечу так: они боялись Иисуса, ведь Он был намного сильнее. Он был – Бог, а они же правители земные”. – “Но ведь Понтий – человек благоразумный”. – “Это на ваш взгляд, а в принципе – да, он человек благоразумный, но не в том деянии, что он сотворил. Ирод же слабый и в то же время сильный, хотя все это по-разному можно охарактеризовать. Но судить вам придется их, ибо они виновны в смерти Бога. Это я утверждаю. Всех людей я не могу осудить. Да, они требовали казни невинного ни в чем человека, но в итоге – Бога”. – “Даврий, я чувствую, что Нерон…” – “Тиверий, я это все понял. И когда до меня дошли слухи о том, что была массовая резня…”

– “Слушай, об этом лучше не говори. Я чувствую, что мне очень скоро придется оставить свой пост, ибо Нерон…” – “Тиверий, я все знаю. Ибо люди убили Бога, а мы есть всего-навсего простые люди, которые подвластны неведомым силам. Так что будем надеяться на все хорошее”. – “Ответь мне, Даврий, каков Он был из себя?” – “Тиверий, Он был человеком, и всего лишь две родинки украшали лик Его. Он был певуч, как птица ночная, ибо из Его уст исходило духовное пение, я думаю, всех душ наших. Но звучание души Его было особенным, да и особенным это не назовешь, ибо Он – Господь, Он величен, величен как солнце, согревающее всех нас”. – “Даврий, мне стыдно, но я хочу просить у тебя совета: как быть мне, как поступить в данную минуту?” – “Что я могу ответить? Вызывай Ирода и Пилата, тех членов синедриона, что я преподнес вам в списках. И ведите следствие сами, с меня же предостаточно, включая все то, что я и видел. Но лично я думаю, что виновные должны понести наказание со стороны справедливого суда. А со стороны Божьей каждого из них ждет участь, я даже не могу представить, какая”. – “Даврий, судя по всему, я так и сделаю – немедля пошлю гонца в Иерусалим”.