Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 74 страниц)

Иисус поднял руки к Небесам: “Отец ты Мой Всевышний, прости этим людям все их грехи, прости и помилуй их, пошли на них целебный дождь, пусть он смоет с них грязное и нечистое. Тела их пусть обновятся, и этим мы приумножим Веру в Царствие Небесное. Отец Мой, помоги”. И послышался глас небесный: “Иисус, все будет так, ибо воля Твоя снизойдет на этих людей Моей силой небесной и смоет с них все черное. И пусть они воспевают Тебя до конца дней своих, а в Царствии Моем воспоют и Меня”.

– “Корнилий, кто это говорил?” – “Погоди, Даврий, у меня что-то в глазах потемнело”. – “Вот действительно чудо, Корнилий. Я, лично я, слышал глас Мужа с Небес”. – “Корнилий, идем скорее где-то укроемся, смотри, какие тучи надвигаются”. – “Нет, Даврий, давай будем находиться здесь до конца”.

Со стороны казалось, что Небеса шумели и разрывались, все стали на колени и громко кричали: “Господи, ты нас услышал, помоги всем нам”.

“Иисус!” – “Что, Мама?” – “Сейчас что-то произойдет?” – “Нет, не бойся, все будет хорошо. Ведь ты слышала тоже глас Отца Моего”. Появились первые капли дождя, и через мгновение пустился дождь. Очень теплый дождь. Люди корчились от него. Многие в судорогах кричали что-то непонятное. Я смотрела на Сына своего и не могла понять: то ли капли дождя, то ли слезы текли по Его щекам. Но самое удивительное, что на Иисусе одежды были сухими.

Постепенно небесный дождь прекратился. Мы, все присутствовавшие, видели еще то, что нас обескуражило. Люди вставали с земли чистыми, здравыми и полноценными и снова падали на колени пред Иисусом. “Господь Ты наш, всю жизнь мы будем в долгу пред Тобой”. – “Никто никому не должен ничего, радуйтесь и воспевайте всю свою жизнь Всевышнего и имя Мое. И никогда не забывайте того, кто сотворил для вас добро и продлил ваши лета во славу Божью. Каждый день радуйтесь Господу Богу и Силе Его непревзойденной, ибо обретете благодать в Царствии Небесном. А сейчас водой обработайте свои хижины, наденьте свои новые одежды и с этого дня живите в благополучии. И забудьте навсегда о том, что вы были больны”. – “Даврий, тебе еще нужны доказательства?” – “Нет, Корнилий, доказательств хватает. Я никогда не мог бы и подумать о таком”.

– “Мама, Корнилий, Даврий, подойдите ко Мне”.

– “Слушаем Тебя, Иисус”. – “Ступайте, в Иерусалим, а Мне нужно сейчас быть в Ефреме”. – “Иисус, может, возьмешь мою лошадь?” Иисус засмеялся. “Корнилий, спасибо тебе огромное, но лошадь Мне ни к чему. Мама, а почему Я среди вас не вижу Павла? Где он?” – “Иисус, извини меня”. – “Я не пойму, за что?”

– “Давай подойдем вон к тому дереву, там Павел и еще юноша, по имени Иосия”. – “Хорошо, идемте”.

– “Иисус, брат Ты мой, я не могу расстаться с этим юношей”. – “Но где же он, я не вижу его?” – “Он наг и прячется за деревом”. – “Павел, дай ему свою одежду, и пусть он выйдет к нам”.

– “Корнилий!” – Да, Даврий”. – “А если бы ты был нагим, то тоже бы прятался точно так, как и юноша?” Корнилий покраснел. “Дорогой, не обижайся, не все же время тебе надо мной издеваться, особенно в те минуты, когда мне трудно было. Так что мы не должны друг другу ничего”. Из-за дерева вышел красивый юноша, Иисус улыбнулся, глядя на него. “Подойди ко Мне”. – “Иисус, но как я могу близко подойти к Богу?” – Ну, если Божья сила внутри тебя, то подвести тебя к Богу она сможет без всяких препятствий. Подойди сюда”. – “Я слушаю Тебя, Господь”. – “Оставь селение и следуй за Павлом, и имя тебе Я нарекаю Варнава (сын утешения). И будешь ты всю жизнь следовать за Верой Господа Бога. Павел, обучи его всему тому, чему научила тебя Книга Небесная”. – “Хорошо, Иисус, и спасибо Тебе от меня”. – “Иисус”. – Да, Павел”. – “Значит, Варнава будет моим Учеником?” – “Вот именно, Павел, с чем и поздравляю тебя”. – “Бог Ты мой, спасибо Тебе за все”. – “Павел, верша – верши все без всяких сомнений, ибо Бог благословил тебя на духовные дела. И с этого дня Я благословляю и Варнаву на такие же дела. А сейчас можете идти в Иерусалим”.

“Иисус, Иисус!” Иисус повернулся, перед Ним стояли все исцеленные. “Я вас не узнаю, чему и радуюсь вместе с вами, но чего вы еще хотите от Меня?” – “Ты нас еще посетишь?” – Дети Мои, Я вас не покидаю, а остаюсь с вами навсегда в вашей памяти, надеюсь, что вы будете хранить Мое имя, как и самих себя. Вам запрещали выходить в люди из своего селения, сейчас вы можете идти к людям и глаголить всем обо Мне, ибо Я открыл пред вами новый путь в жизнь верную, жизнь прекрасную. Так что решайте сами, как вам поступить с самими же собой, но Бога своего никогда не унижайте, ибо Он не достоин такого”.

– “Господи, Иисус, люди, но где же Он?” К ним подошел Павел. “Люди, Он же только что сказал вам, и Он не обманул вас, Он рядом с вами и в памяти вашей”. Все стояли и удивленно смотрели на Павла. “Не удивляйтесь тому, что положено Богу, ибо Ему нужно поспеть везде”. – “Молодец, Павел”. – “Что Ты, Мама, я и сам не знаю, как все это получилось”.

– “Сынок, это лишь только твои первые шаги, и стой всегда уверенно пред Творением Божьим”. – “Спасибо, Мамочка. С чистой душой и радостью мы вернемся в Иерусалим, город Божий и святой”.

Сидя на лошади, Даврий начал дремать. “Судья, судья, извини меня, следователь, очнись, Иерусалим показался”. – “Корнилий, ты что, снова начинаешь?” – “Нет, извини меня, я хотел тебя спросить: ты остановишься и сегодня у меня?” Даврий улыбнулся. “Чувствую, Корнилий, что ты хочешь сегодня…” – “Конечно, Даврий, после такого дня…” – “Что ж, Корнилий, тогда я останусь у тебя”. – “Вот и договорились”.

– “Павел!” – “Что, Иосия? О, извини меня, Варнава”. – “А что такое писать и читать, это съедобное?”

– “Ха-ха, ну Варнава, как тебе сказать: для тела и души – действительно съедобное, да и для всех людей”. – “И когда же мы начнем “кушать” это?” – “Если хочешь, то с завтрашнего дня и начнем”. – “Хорошо, я с нетерпением буду ждать восхода солнца”.

– “Мария!” – “Что, Корнилий?” – “Идемте все ко мне. Ведь устали вы тоже за целый день”. – “Корнилий, Я обещала Иоанну, что мы с Павлом остановимся у него”. – “Ну тогда до утра, мы прощаемся с вами”.

– “Садись, Даврий”. – “Спасибо, насиделся, лучше я прилягу”. – “Точно так, как и вчера”. – “Нет”.

– “Садись, садись, давай приступим к…” – “Я вот думаю, как все у Него получается, ведь на вид такой же, как и все мы. Разве только что Он немного выше меня”. – “Даврий, да не думай об этом. Иисус, посланник Божий, а у Бога вся сила находится в руках, и лишь Ему ведомо, что и как делать, нам лишь исполнять Его волю. Мы Его дети”. – “Ну… ребенок. А вообще я согласен с тобой. Действительно, ребенок рождается от отца и от матери независимо от того, хочет он того или нет. Но когда ребенок подрастает, начинает иногда спрашивать родителей своих, откуда он появился, а родители молчат и тогда все для него становится тайной. Конечно, со зрелостью его он начинает понимать и уже пред своими детьми тоже молчит…” – “Даврий, не хочешь ли ты стать пророком?” – “А ну тебя, Корнилий, я буду отдыхать. Я могу лишь только представить, какой день меня ждет завтра”. – Даврий, я бы не выдержал на твоем месте, каждый день находиться в этой сливной яме и слышать одно и то же, да еще и опасаться за свою жизнь”. – “Я тоже так думаю и надеюсь, что брошу это дело и буду любоваться на Кипре божьими красотами, забывшись от всего. Тем более после знакомства с Иисусом у меня внутри что-то перевернулось”. – “Так, может, выйдешь?” – “Корнилий, я же с тобой серьезно”. – “Я тоже. Выйди на свежий воздух, тебе станет легче, ибо смотрю, что твои мысли не дадут тебе уснуть”. – “В принципе ты прав,

Корнилий, а я чуть было не обиделся на тебя”. Даврий вышел и долго смотрел на звездное небо. Он плыл в небесах таких далеких и близких. Ему казалось, что Луна падает на него и обвалом сыпятся звезды. “Как прекрасно жить, – подумал он, – хотя тайна жизни вечной меня ждет впереди, да и Корнилия тоже. Говорить-то мы умеем, а вот до главного мы не доходим, а может, боимся приблизиться к нему. Если боимся, то почему? Кто нас заставляет делать это? Если мы его обходим стороною, то, значит, есть какие-то основания”.

– “Мыслитель, мыслитель, ты что, еще не надышался?” – “О Боже, нужно идти отдыхать, ибо он от меня не отстанет, лучше бы я шел к себе, там есть большие возможности думать”. – “А, воин мудрый, сейчас я иду”.

“Корнилий, ты уснул?” Стояла тишина. “Значит, есть Господь на белом свете, угомонил надоедливого. Все, завтра иду к себе, и никакая сила меня больше не затянет сюда, ибо он, как наездник, издевается надо мной”. – “Знаешь, Даврий, я еще не сплю, вот лежу и думаю. “Что, а почему же ты молчал?” – “Я же говорю, что думал”. – “Нет, нет, ничего не нужно говорить, Корнилий, я уже отдыхаю… Корнилий, Корнилий, а интересно знать, о чем думал старый воин?” – “Вот когда угадаешь, тогда уснешь. Спокойной ночи, Даврий”. – “Спокойной ночи”.

Утром снова пошел дождь. “Корнилий, да что же это такое, каждое утро идет дождь. Мы же не больны”. – “Как сказать, а точнее, с какой стороны смотреть на нас”. – “Что ты имеешь в виду?” – “Да ничего”. – “Слушай, я прошу тебя, Корнилий, не порти мне с утра мои нервы”. – “Да я и не пытаюсь, иди лучше сюда, подкрепись”. – “Что ж, сегодня не жарко, можно пообедать прямо с утра. Корнилий, и все же, если не секрет, о чем ты думал вчера?” – “Нет, не секрет, думал я о тебе, Даврий, привык я к тебе, и не хочется расставаться с тобой”. – “Тогда едем со мной в Рим”. – “Нет, покинуть свою родину мне будет больно, но вот если ты обоснуешься на Кипре, то я не прочь и в гости к тебе прибыть”. – “Только прошу тебя, Корнилий, ненадолго”. Они посмотрели друг другу в глаза и громко рассмеялись. – “Все, Корнилий, я пошел”. – “Даврий, не задерживайся сегодня, ибо Мать Мария сегодня придет ко мне с Павлом, Учениками и, возможно, будет Иисус”. – “Ладно, Корнилий, постараюсь управиться сегодня быстро. О, Господи, но я же клялся недавно, что сегодня буду почивать у себя. Ничего, еще одну ночь выдержу у этого Соломона”.

– “Я приближаюсь все ближе и ближе к зданию, где заседало собрание христопродавцев, – невольно подумал Даврий. – Христопродавцы, а ведь действительно они являются таковыми”. Он увидел стоящую колесницу Пилата. “О, этот здесь, наверное, и ночевал, интересно, на сей раз привел он с собой свою жену?”

– “Извините меня, уважаемые, но сегодня мне кажется, что я вошел в одну из палат преисподней, как хотите меня понимайте. Но к такой характеристике вы меня сами подвели, и мне мое сознание подсказывает, что я долго здесь не задержусь. И поэтому, кого сочту нужным, того и приглашу вместе с собой в Рим и каждый виновный самолично предстанет пред Тиверием Кесарем. На мой взгляд, мое решение будет самым справедливым. Кто не согласен, у Кесаря может опротестовать мое решение”.

Собрание молчало. В палату вошел Ирод. “Даврий, мне можно?” – “Конечно, устраивайтесь поудобнее. Сейчас я не буду выяснять, кто покушался на мою жизнь. И меня это уже не интересует: вы подняли руки на самое святое – жизнь, данную мне Высшими Силами, иначе говоря, Царствием Небесным, думаю, что вы согласны со мной. И можете прямо сейчас убить меня, но я останусь при своем мнении. Вы убили Иисуса Христа, хотя моя жизнь по сравнению с Иисусовой – мелочь, знаю, что мысли и планы у вас были иными. Да, другого вы бы смогли подкупить, но увы, только не меня. Понтий Пилат, как вы думаете?” – “Да-да, вы правы, конечно, я сужу по себе и Ироду. Ведь как мы только с ним ни ссорились, но все равно остаемся друзьями. Я просто к слову”. – “Я вот смотрю на вас и вижу, что вы любыми путями стараетесь уйти от фактов, все здесь сидящие, это заметно будет не только следователю, но и простому человеку. Ирод и Пилат, вы можете быть свободны, я имею в виду, пока свободны, но когда я сочту нужным, то я вас приглашу отдельно и скажу сразу, чтобы вы были готовы для поездки в Рим, хотя виновными я вас считаю чисто человечески, Бог же вас рассудит по– своему. Можете покинуть палату”. – “Антипа, идем, чувствую я, что мы уже нигде не нужны”. – “Понтий, вы ошибаетесь, я же сказал, что с вами я еще встречусь и вы мне будете нужны”. – “Да-да, Даврий, мы так и поняли”. Они вышли на улицу. “Антипа, виновны мы или нет, я больше никогда не соглашусь быть правителем, хотя сколько раз можно об этом говорить. Дела меня уже никакие не интересуют. Ирод, что ты молчишь?” – “Понтий, не трогай меня”. – “Не трогай, не трогай, на ком тогда я вылью свое зло?” – “Учти, только не на мне”.

– “Давай не будем больше ссориться, поедем ко мне и обрадуем Клавдию”. – “Мне все равно, едем”.

“Понтий, что вы так быстро? Или у него снова выходной день?” – “Нет, Клавдия, это для нас с Иродом настал день отдыха и, судя по всему, надолго”. – “Ану, расскажите мне”. – “Клавдия, пускай слуги подадут все необходимое”. – “Сейчас, Понтий”.

Даврий сидел и смотрел на присутствующих. “Что ж вы поникли, раньше нужно было думать. Возьми сейчас каждого из вас и разопни ни за что… Но вы распяли не только Бога, но и себя, только Ему пришлось перенести муки и страдания, вас же ждет все впереди. Мне вас жалко, но не как людей, а как животных, прижившихся на Земле”.

– “А кто здесь следователь?” – “Что?” – “Спрашиваю: кто следователь здесь?” – “Я”. – “Понимаете, меня прислал к вам Иуда Искариот”. В палате зашумели: “А он сам где?” – “О, Господи, он уже на Небесах”. – “Ты что, тоже воскрес и тоже оттуда?”

– “Нет, просто сегодня ночью я с ним встретился”.

– “Где?” – “У себя дома”. – “Выведите этого лжеца из палаты!” – закричал кто-то из присутствующих. “Да нет, я веду следствие, и мне решать, с кем беседовать. Как ваше имя?” – “Оно вам ничего обо мне не скажет”. – “И все-таки?” – “Осия мое имя”.

– “Осия, Осия, не о нем ли мне говорил Иисус. Да-да-да, я вспомнил. Скажи мне, Осия, Иуда – один из Учеников Иисуса?” – “Да, тот негодяй, что предал нашего Господа Бога”. – “И что он хочет от меня? Хотя мертвых я не сужу”. – “Он через меня хочет покаяться пред вами”. – “А почему предо мной, а не пред Богом?” – “Понимаете, следователь, бедняге, фу, будь он проклят, нет места ни на небесах, ни в аду, вот он и мается, ища пощады”. Даврий обнял свою голову руками: “Господи, неужели и такое возможно. Но я-то причем, хочу понять”. – “Вы – то ни при чем, Иуда себя уже наказал своим предательством, а сейчас просит, чтобы вы наказали весь синедрион, ибо все члены собрания заставили его сделать это”. – “Ладно, уважаемые, вы свободны, а тебя, Осия, я задержу”. – “Нет-нет, я не хочу в подвал, да и за что?” – “Не посажу я тебя, не нужен ты мне”. – “Вот-вот, я тоже всем говорю, что я не нужен никому”. – “Осия, я вижу, что ты простой человек, и хочу спросить тебя: веришь ли ты в Бога и вообще в Иисуса?” – “Как же не верить, после встречи с Ним меня до сих пор трясет”. – “Но тогда почему ты боишься своего же Создателя?” – “Потому что я слышал, как Его распяли, самого виновного этого… о, Сафаита мой друг Варрава съел”. – “Как съел?” – “Заживо, так и съел, ибо Варрава дружил с Иисусом и даже себя называл Его именем, конечно, я думаю, что с разрешения Бога. После я распял Варраву вот этими руками. Но учти, следователь, я не виновен, он не Бог, я лишь исполнил его волю”. – “Осия, конечно, в Рим я тебя приглашать не буду, поэтому ты свободен. Я лично все понял и больше мне ничего не рассказывай, ступай себе, считай, что ты исполнил волю, волю мертвого предателя”. Выйдя из палаты, Осия подумал: “Чувствую, что здесь назревает что-то неладное, нужно проследить за следователем, когда он будет идти домой, уже смеркается, и все может случиться. Тем более все собрание вышло недовольным, хорошо, что нож со мной. Дай Бог тебе здоровья, Варавва”.

– “Странно, день у меня прошел, как будто бы меня подменили. Нужно заканчивать это дело и отправляться в Рим. Интересно знать: что сейчас думает каждый член собрания обо мне и что они предпринимают, да и вообще, как им жить дальше? Может, мне остепениться и доложить властям, что все это выдумки и ничего такого не происходило в Иерусалиме, но что тогда будет твориться с моей совестью пред Иисусом? Ведь Он реален точно так, как реален и я. О, Боже мой, что же это за заколдованный круг, в котором я никак не могу найти ни начала, ни конца”. Послышались раскаты грома. “Вот-вот, снова начинается, нужно идти, Корнилий уже, наверное, волнуется”. Даврий шел медленно и молча, сверкали молнии, гремел гром, но дождя еще не было. Навстречу ему двигалась темная тень, Даврий остановился и присмотрелся, увидя при этом идущую женщину навстречу ему. Поравнявшись с Даврием, женщина посмотрела на него. Даврия обдало холодком: “Боже, что-то знакомое, где бы я мог видеть ее? Да ладно, пусть себе идет. Нет, стой, это же та старушка, да, именно она, она мне предвещала смерть. Сейчас я ее догоню”. Он резко обернулся. – “Ну где же она, чушь какая-то, нужно идти быстрее к Корнилию”.

Осия не отставал от Даврия. “Неужели я ошибся? Но если я и ошибся, то все равно проведу следователя до его дома. Интересный он человек. Я думал, что он меня посадит в подвал на цепь, а он оказался человеком из нашего племени, таких нужно уважать и оберегать, ибо таких людей мало я встречал. Да их, наверное, немного на белом свете. Куда только смотрел Господь, когда создавал нас? О, прости меня, Боже, и не обижайся на меня за такие слова, я сказал их не во вред Тебе, наверное, во вред себе. Прежде чем что-то говорить, нужно сначала обдумать все”, – подумал Осия. Вдруг он увидел, что из одного из домов вышли четверо мужчин. “Посмотрю, что они будут делать. Ой-ой, нужно быстрее, они уже настигают следователя. Но что мне делать и как поступить, ведь их четверо, а я один. Со следователем нас двое. Но если что, то я буду кричать”.

Первый удар был нанесен в правое плечо. Даврий сначала ничего не понял, но успел отскочить в сторону. Последовал еще удар. Он почувствовал резкую боль между лопаток: что-то теплое побежало по телу. – “Да это же меня убивают…” – “Следователь, следователь, я рядом с тобой”, – Осия выхватил нож. – “Ну, дорогой, помоги мне”. Последовали удары один за другим. Нанося удары, Осия кричал. Двое упали замертво. “Следователь, держи вон того, а с этим я сам справлюсь”. В потасовке Осия невольно подумал: “Этого нужно только ранить”, – и он нанес удар в ногу. Послышался вопль. “Сейчас, сейчас, следователь, я тебе помогу”. Но не успел, верзила вонзил нож Даврию в живот и бросился наутек. “Боже, что делать, спасать следователя, тот раненый может уйти, и подумают, что это я все сделал. Будь что будет. Следователь, ты меня слышишь?” – “Да, я слышу, кто ты?” – “Я-то Осия, а как тебя звать?” – “Даврий”. – “Даврий, куда тебя отнести?” – “Мне уже все равно, куда хочешь, туда и неси меня”. – “Нет, нет, где ты живешь?” – “В Риме”. – “Да нет, здесь где ты живешь”. – “У сотника Корнилия”. – “Боже милостивый…” Даврий замолчал, ртом пошла кровь. “Даврий, потерпи, потерпи, дорогой, уже немного осталось”. Даврий молчал. Осия заплакал. “Очнись, Даврий, очнись”. Он положил бездыханное тело на землю: “Полежи, сейчас-сейчас я позову Корнилия”.

– “Мария, Даврий сегодня обещал прийти раньше, да вижу, он что-то задерживается”. – “Значит, Корнилий, у него много дел”. – “Да нет, Мария, он человек не такой, раз он обещал, то должен прийти, как и обещал”. – “Мама Мария, можно, мы с Варнавой сходим, встретим Даврия”. – “Павел, но ведь уже поздно”. – “Мама, мы же будем вдвоем”. – “Хорошо, идите”. Они вышли. Сверкнула молния, прогремел гром. “Варнава, идем быстрее, пока дождь не пошел”.

– “Павел, смотри, кто-то бежит нам навстречу”. – “Да пусть себе бежит, что нам до него”.

– “Скажите мне, где дом сотника Корнилия?”– “А зачем он вам?” – “Да скажите же мне быстрее”.

– “Вот здесь рядом, а что случилось, ведь мы только что от Корнилия вышли”. – “Там-там следователя убили”. – “Что-о, следователя?” – “Говорю, убили”.

– “Идем быстрее, покажи нам, где он”. – “Идемте”. – “Варнава, помоги мне, давай быстрее”.

“Корнилий, открой быстрее”. – “Мария, наверное, что-то случилось? Павел, что такое?” – “Не спрашивай меня, помоги лучше. Даврий убит”. – “Где вы его нашли?” – “Он лежал посреди улицы и еще двое убитых,

а вот этот мужчина…” – “Корнилий, извините меня, я не успел, да и нападающих было четверо”. – “Павел, положите Даврия вот сюда и давайте разденем его”. – “Смотри, Корнилий, какая рана обширная”. – “Вижу, Мария, вижу”. – “Где же Иисус?” Корнилий наклонился к Даврию и заплакал. “Мария, у него еще сердце бьется, он еще жив. Давай обработаем раны и перевяжем его. Павел, приподними ему голову. Вот так, так. Ну, Господи, теперь настал Твой час и суд над ним. Помоги ему, пожалуйста, помоги Даврию”. – “Конечно, Корнилий, Я сейчас все сделаю, не волнуйтесь, ибо он еще дышит и дух тело его не покинул. Принеси сюда, Корнилий, побольше вина, ибо он потерял много крови”. – “Господи, Иисус, слава Тебе, если бы не Ты, то смерть Даврия для меня была бы моей смертью”. – “Мама, снимите с него повязки”. – “Сейчас, Иисус”. – “А сейчас выйдите все на улицу, Мне нужно сосредоточиться”. – “Корнилий, Павел, идемте все на улицу”. Шел сильный дождь, они стояли все промокшие и молчали. “Вот тебе и синедрион. Способности у него отличные. Убивать они могут, только воскрешать убиенных приходится Богу. Господи, я прошу Тебя, накажи безумцев”. – “Корнилий, Корнилий!” – “Извини, Павел, я задумался”. – “Как ты думаешь, Иисус поможет ему?” – “Я не сомневаюсь, что скоро мы будем говорить с Даврием. Интересно бы найти тех, кто совершил преступление. Синедрион-то будет молчать, а вот на исполнителей мне бы очень хотелось посмотреть. Мария, почему ты молчишь?” – “Корнилий, я не знаю, что и сказать, и думаю, если бы все люди осознали то, что всем придется быть в Царствии Небесном, то такого на Земле не происходило бы, все было бы по-другому”. – “Мария, ты права, поэтому радость и горе рядом ходят по Земле”.

– “Даврий, как ты себя чувствуешь?” – “Где я и кто ты?” – “Посмотри повнимательней”. – “Нет, я не знаю”. – “Смотри Мне в глаза”. Даврий посмотрел и заплакал: “Иисус, Иисус, я уже что, в Царствии Твоем?” – “Да, одной ногой ты уже стоял в Царствии Моем, но тебе еще рано туда, и Я изменил твой путь. На, лучше испей вина, и побольше. И пока постарайся немного помолчать”. – “Я все понял, это дом Корнилия, но как я оказался здесь?” – “Даврий, прошу тебя, помолчи, ты потерял много крови. Скоро вернется к тебе память, и ты все вспомнишь”. – “Теперь я, Иисус, понял, что умирать совсем не страшно”. – “Но ведь ты не умирал, ты стоял между тем и другим и поэтому не прочувствовал самого сокровенного”. – “Иисус, а где Корнилий?” – “Они все вышли на улицу и сейчас стоят под дождем. Измокли и ожидают, когда ты выйдешь к ним”. – “Я сейчас выйду к ним”. – “Нет, рано еще, лучше еще вина выпей”. – “Но я уже пьян”. – “Не от вина, ты слаб еще”. – “У меня что-то в животе горит”. – “Не беспокойся, скоро пройдет. Лучше молчи”. – “Спасибо Тебе, Иисус. Если бы все люди были такими, как Ты”. – “Да сколько раз тебя просить, а вообще, почему Я тебя прошу? Усни”. Даврий моментально уснул. “Вот так будет лучше”.

“Мария, я начинаю беспокоиться, что так долго их нет, может, сходить к ним?” – “Корнилий, не нужно, Иисус будет…” – “Я все понял, тогда будем ждать”. Дождь усиливался. “Мама Мария, идите сюда, здесь под деревом не так промокнем”. – “Сынок, уже ни к чему”. – “Павел!” – “Что, Варнава?” – “Смотри, сюда люди идут”. – “Да, я вижу”. – “Кто они?” – “Вот сейчас подойдут, и мы узнаем. Да это же Ученики Иисуса”. – “Но почему их так много?” – “Варнава, их много, и они сильны во всем”. – “Они тоже Боги?” – “Пока нет, но у них все впереди, точно так как…” – и Павел замолчал. – “Почему ты замолчал?” – “Варнава, понимаешь, мы с тобой тоже будем такими, как и они”. – “С чего ты взял?” – “Не взял, а знаю, и больше меня ни о чем не спрашивай”.

– “Мать Мария, что случилось?” – “Петр, Даврий… Даврия… Иисус сейчас с ним”. – “Ну слава Богу, раз Иисус с ним, то нужно радоваться”.

– “Иисус!” – “Что, Даврий?” – “Что же все-таки со мной?” – “Вот сейчас можно сказать, что все в порядке. Вставай”. – “Да-да, я начинаю все вспоминать”. – “Лучше не стоит об этом вспоминать. Лучше иди и позови всех в дом”. – “Соломон, Соломон, где ты?” – “Корнилий, смотри, Даврий вышел”. – “Господи, Творец Небесный, спасибо Тебе! Даврий, дай я тебя обниму”. – “Идемте все в дом, Иисус нас ждет”.

“Присаживайтесь все поудобнее”. – “Корнилий, я вспомнил: мне помог… вспомнил: Осия. Но я его не вижу здесь”. – “И правда, где он?” – “Корнилий, да он стоит на улице”. – “Но почему он там? Павел, позови его сюда. Осия, не стесняйся, заходи”. – “Вы извините меня, мне неловко быть рядом с вами. Я же понимаю, кто вы и кто я”. – “Осия, неужели у нас по четыре руки и две головы?” – “Нет”. – “Так в чем же дело? Мы такие же люди, как и ты, не стесняйся, присаживайся”. – “Нет, я пойду домой”. – “В такой-то дождь, оставайся здесь, мы думаем, тебе понравится находиться с нами”. – Да, я не сомневаюсь. Хороших и добрых людей сразу видно. Мне страшно, я только что убил двух, и мне придется отвечать за это”. – “Не беспокойся, не будешь ты отвечать. Ты спас человека, а те, что лежат сейчас на улице, – не люди, звери нечестивые, которые были наказаны тобой”. Даврий подошел к Осии и обнял его. “Я очень благодарен и большое спасибо тебе. Но как ты оказался рядом со мной?” – “Следователь, у меня на это развито особое чувство. Я чувствую все без исключения. Ведь я же ученик Вараввы, а он был неплохой учитель для меня. Правда, мне часто доставалось от него”. – “Если не секрет, что именно тебе доставалось?” – “Да как вам сказать, если я в чем-то ошибался, то он меня наказывал по-своему”. Все улыбнулись. “Что ж, Осия, значит, не зря он воспитал тебя таким. Спасибо и ему за тебя”.

“Клавдия!” – “Да, Понтий”. – “Завтра прикажи слугам, пусть все наши вещи собирают и чтобы мы были наготове. Антипе легче, Иродиада за него все сделала, и уже, надеюсь, она в Риме, а нас еще ждет все впереди”. – “Понтий, ты так думаешь?” – “Нет, за нас подумают другие, нам придется лишь исполнять их волю”. – “Антипа, я правильно говорю? Да что ты молчишь?” – “О чем ты, Понтий?” – “Да о том же самом”. – “Я все понял”. – “Да ничего ты не понял. Были мы врагами с тобой на Земле и в Царствии Божьем, наверное, ими будем. А вообще-то знаешь, любить врага своего и целовать его – неприятное дело”. – “Я тебя что, прошу, чтобы ты меня целовал?”

– “Пока нет, но когда мы будем с тобой расставаться, то, судя по всему, придется делать это”. – “А я как посмотрю, кого я буду целовать, мне хочется удавиться”. – “Лучше еще раз на себя посмотри, что ты видишь во мне плохого?” – “Извини, Антипа, я шучу”.

– “А я хотел тебя без всяких шуток поцеловать”. – “Нет-нет, только не это”. – “Что вы как малые дети!”

– “Клавдия, не обращай внимания, не первый раз”.

– “Вы лучше подумайте, как дальше жить будем”.

– “А что нам думать, за нас Бог все решит”. – “Бог Богом, но у вас все еще головы есть на плечах, или они просто для красоты, хотя от этой красоты у вас остались одни уши”. – “Да не скажи. Признайся, Клавдия, это ведь только на первый взгляд?” – “Понтий, я тебя не понимаю, вы находитесь сейчас в таком положении…” – “Клавдия, не стоит говорить. Мы сейчас находимся нигде, витаем где-то посредине своего возмездия”. – “Может, мне сходить к Матери Иисуса?” – “И что, попросишь, чтобы Он нас забрал с собой?” – “Нет, просто помог нам”. – “А она тебе скажет: а где же вы были, когда мне трудно было?” – “Понтий, она не такая женщина, и она меня поймет, как женщину”. – “Нет, дорогая, изволь. Он как мог, так и помог нам. Сейчас для нас наша совесть должна быть помощником”. – Ну, как хотите, так и поступайте”. – “Антипа, ты меня удивляешь”. – “Чем?”

– “Почему ты все время молчишь?” – “Понтий, разве тебе этого мало? Мне, наверное, пора”. – “Останься у меня, да и дождь на улице идет сильный”. – “Он для меня не преграда”. – “Тогда, отправляйся, думаю, что мы не надолго расстаемся. Скоро нас следователь… А ступай, надоело все мне. Еще ни разу в жизни не было так плохо как сейчас”.

Ирод прибыл в свой дворец. “Черт, как скудно и неуютно здесь, лучше бы остался я у Понтия. Страшно, очень страшно оставаться одному, тем более в мои годы. Жизнь, неужели я тебя видел по-другому, но какой тогда я должен был видеть тебя? И если все в действительности так, как говорит Иисус, есть на самом деле, то значит, я прожил жизнь в преисподней. Кто мне сможет ответить, почему все так произошло? Помню, как ко мне относились мои родители. Видя меня, они радовались мне, как и я им. Тогда я думал, что все время будет так. Мне уже трудно представить, сколько горя я оставил или оставлю на этой Земле. И почему я только согласился быть царем, но если не царем, то кем тогда был бы я? Пилат все время шутит и держится, а может он играет, а внутри у него все происходит по-другому? Кто его знает, не знаю, как ему, но мне труднее не может быть, и нужно смириться. Быстрее б уже утро. А что делать завтра, что делать? Понтий мне изрядно надоел. Куда податься? Вот тебе и жизнь, порой не знаешь, как ею распорядиться, а она в моих руках и, наверное, в руках Бога. Что ж, восход солнца родит новый день и поглотит все темное, и со всем темным уйдут и мои мысли. Буду отдыхать”.

Не успел Антипа закрыть глаза, как пред ним появилась голова Иоанна Крестителя. “Что, пришло время задуматься о своей жизни?” – “Да, но почему ты без тела?” – “Ирод, мое тело осталось в ваших потехах. Неужели ты забыл об этом?” – “Нет, я не виновен”. – “Да разве я говорю, что ты виновен. Это совесть твоя говорит тебе об этом, а в совести своей ты видишь мою голову”. – “Иоанн, прости меня”. – “Нет, ищи прощение в самом себе, и коль найдешь, то скажи мне об этом, ибо я тебя буду навещать очень часто, даже в тех местах, где ты и ждать меня не будешь. Ведь все едино на белом свете, ты убедился в этом, когда увидел Иисуса после Его распятия”. – “Иоанн!” – “Нет, Антипа, лучше поговори с самим собой, и тебе станет легче, а может быть, и еще труднее”. – “Но как же я могу говорить сам с собой?” – “Очень просто: смотри сюда, скажи, кого ты видишь?” – “Иоанн, я вижу самого себя”. – “Так не бойся, обратись к самому себе”. – “Нет, я боюсь. Иоанн, убери его, я на него не могу смотреть”. – “Неужели ты брезгуешь самим собой?” – “Да, брезгую, ибо я опротивел сам себе”. – “Смешно, смешно. Подойди лучше и поцелуй себя”. – “Я не могу это сделать”. – “Тогда за тебя это сделает Понтий”. – “Иоанн, а почему у него есть тело, а вместо головы одни уши?” – “А разве ты не понимаешь”. – “Нет, я не могу понять”. – “Голову его съели”. – “Кто съел?” – “Мысли”. – “Значит, он мучается в них?” – “А как же ты думал? Они его не обошли стороной”. – “Увы, это не так, ибо всяк человек мыслит. Иоанн, Иоанн, я-я, – Антипа проснулся, – Господи, это лишь сон или… нет, лишь сон. На воздух, на свежий воздух немедля нужно выйти”. Был полдень. “Как долго я спал, солнце уже высоко. Слуги, воды мне, жажда меня замучила. Я же просил воды, зачем же вино мне подаете?” – “Извини нас”. – “Нет-нет, не уносите, дайте сюда вино и уходите отсюда”. Выпив вино, Ирод присел. “Ну, как ты чувствуешь себя?” – “Хорошо”. – “А совесть твоя как?”