Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 74 страниц)

– “Мать Мария!” – “Я слушаю тебя, Петр”. – “Что следователь хотел от Тебя?” – “Знаете, дорогие мои, следователь оказался хорошим человеком. Мое чутье Мне подсказывает”. – “Да, Мама, Ты права”. – “Иисус, Сынок, он хочет с Тобой встретиться”. – “Мама, Я все слышал и с ним встречусь, но еще не время. Ему нужно пока разобраться с самим собой, Я повторяю, он человек достойный своего призвания”. – “Вот если бы все люди были такими”. – “Да, Павел, ты прав, только справедливость украшает все хорошее в человеке и делает его преданным всем людям и Богу. Ты убедился, ибо все недостойные уже ушли, жаль Мне только Варавву, но Я отдаю ему должное в том, что он был человеком сильной воли, и характер его был тверже любого камня. Павел, пожалуйста, найди Мне Иоанна, Мне нужно с ним поговорить”. – “Учитель, он на улице. Ты можешь выйти к нему”. – “Спасибо, Павел”. Иоанн стоял, по нему было видно, что он о чем-то думает. Иисус не стал его окликать. Он смотрел на него и тоже думал: “Иоанн, Иоанн, тебе предстоит огромный труд и очень беспоко…”

– “Учитель, Ты?” – “Да, Иоанн”. – “Извини меня, Учитель, я задумался”. – “О чем, если не секрет?” – “О жизни своей, Твоей да и всех остальных. Думаю, вот пройдет ну двадцать пять веков, что будет тогда на Земле? Какими будут люди? Интересно посмотреть на все”. – “Иоанн, но ты же видел”. – “Учитель, но то же было в “зеркале”, а мне бы хотелось пройти по улицам тех городов, что я видел, поговорить с теми людьми, что там живут”. Иисус улыбнулся и обнял Иоанна. “Брат ты Мой, все, о чем ты мечтаешь, все сбудется, все будет так: пройдешь ты по этим улицам, поговоришь с людьми, испробуешь плод наслаждения духовного, но ни в одну церковь ты не войдешь”. – “Почему, Учитель?” – “Иоанн, не сочтешь нужным. Сейчас видишь, что творится в духовных храмах. Не по себе становится”. – “Учитель, значит наш труд напрасный? Ведь сколько страданий мы перенесли”. – “Нет, Иоанн, не напрасный труд, мы дали толчок, и этим толчком опрокинули идола с постамента, и вот с этого момента будем смотреть, как люди будут относиться к новшеству”. – “Учитель, извини меня, но быть наблюдателем нежелательно”.

– “Почему наблюдателем, у нас будет очень много работы, тем более на Земле будут рождаться люди, которые все свои силы будут отдавать на то, чтобы воспеть нас. Пусть их будет сравнительно немного, но они будут, ты убедишься. На их плечах будет Мой крест и, если они его изберут, то будут стоять на своем до самого пришествия Царствия Небесного”. – “Спасибо, Учитель, Ты меня успокоил”. – “Ничего, Иоанн, Меня когда-то тоже одолевали черные мысли, и Мне тоже было трудно, но вида Я не подавал, что Мне тяжело. Со временем все проходило, и Я снова вливался в то русло, от которого немножко уходил в сторону. Вспомни, как твой первый Учитель Иоанн Креститель говорил: блажен тот, кто почитает в своей душе Бога, Бога истинного, телесного и духовного”. – “Да, Учитель, я помню его слова и помню то, что он говорил мне: Иоанн, небо и земля, дух и тело – едины, как одно целое, и в этом весь смысл строения Божьего. Иисус, что мне делать дальше, я чувствую, что моя душа не дает мне покоя, она рвется наружу, она что-то хочет. А мне пока не понять, как ее и чем ее удовлетворить”.

– “Скоро Я отойду в Царствие Божье, ты же, Иоанн, пред тем как Мне уйти, снова посетишь тот шар, получишь напутствие и примешься за свое дело. В деле ты и найдешь успокоение души своей. Тебе сразу станет легче”. – “Вот еще что, Иисус, Ты уйдешь, и я лично боюсь за Давида, извини, Павла, ибо чувствую, что гонения на нас усилятся”. – “Иоанн, об этом не думай, Я все сделаю, чтобы гонения обошли Павла стороной, для Меня главное, что Павел очень многое знает и его труды будут чтить не меньше твоих, Иоанн”.

– “Да, Учитель, время так быстро летит, и Тебе скоро нужно быть там”, – Иоанн поднял голову к Небесам.

– “Иоанн, в то же время Я буду и здесь, правда, невидим, но кто захочет Меня увидеть или услышать, к тому Я приду без всяких колебаний”. – “Но это лишь пока нам понятно”. – “Иоанн, все поймут и изберут для себя то, что возрадует их душу”.

– “Наставник, извини меня”. – “Петр, что-то…” – “Нет, нет, Наставник, можно мне присоединиться к вам?”

– “Конечно, Петр, позови всех остальных тоже сюда”.

Даврий в это время отдыхал, и пригрезилось ему, что очень старая женщина поднесла собаке испить воды, вода была прозрачная, собака долго не подходила к воде, после подошла и лапой перевернула сосуд. Из сосуда вместо воды полилась кровь. Собака стояла и смотрела. Даврий во сне чувствовал, что она смотрит на него, и взгляд у нее был молящий, и она как бы говорила: не пей, не пей от преподнесенного. Он вскочил: да что же такое, неужели это предупреждение? Если так, значит они уже затеяли против меня черное дело, и посему следует считать с уверенностью, что они тоже причастны к смерти Иисуса. Вода была чистой, прозрачной, но кровь красного цвета, и из сосуда вылилось очень много крови, значит, следует, что синедрион – сосуд, который до краев наполнен жестокостью и несправедливостью. Меня же они считают за собаку, но кто же та старушка в черном, о Боже, да это же сама смерть. Но почему смерть меня предупредила, а никто другой, а может, она хочет, чтобы весь синедрион я упрятал в тюрьму. О, хватит, сон есть сон, а дело есть дело. Раньше со мной такого никогда не происходило, сейчас же одолевает все темное и грязное, но витает надо мной – факт. И если бы Иисус не был Богом, значит этого не было бы тоже. Это закономерность со стороны всего здравого. Побыстрее мне бы встретиться с Иисусом.

Даврий вошел в палату, между членами собрания велся шумный разговор. Они делали вид, что не замечают Даврия. “Успокойтесь, нужно приступать к работе. Многие из вас знают сотника Корнилия, мне срочно нужно видеть его, а пока он придет сюда, я хочу услышать ваше мнение по поводу следствия, которое я веду. Что вы можете мне сказать?” – “Уважаемый следователь, вот как раз мы и спорили по этому поводу”. – “И до чего же дошли?” – “Мы чувствуем, что вы нам не верите и стараетесь унизить наше положение”. – “Да, в одном вы правы, во втором пока ошибаетесь. Я лично хочу все познать, а не унизить, хотя когда я все познаю, то, возможно, последует и то, о чем вы говорите. Я думаю: если Иерусалим осудил самого Бога, то я, как представитель власти Рима, могу осудить лишь несколько человек, причастных к этому. У меня есть свои права, они выдуманы не мной, думаю, людьми умнее вас. Я вас не унижаю, да и нет у меня такого желания, поймите меня только правильно. Если вы ни в чем не виновны, то и не стоит так сильно волноваться. Думаю, что я говорю правильно, и волей-неволей вы должны согласиться со мной”. – “Согласиться мы сможем, но не во всем, ибо думаем, что вы человек, который принадлежит язычеству или вере идолопоклонничества”. – “Я тоже раньше так думал, но сейчас я все свои мысли и весь свой нрав изменил, ибо увидел нечто потустороннее, я имею в виду, что Он, Иисус, для меня есть что-то потустороннее точно так же, как и я для Него да и для всех, ушедших в мир иной, но это пока мои домыслы. А мне, уважаемые, нужны факты и факты. Но если среди вас я найду виновных, то уже будет не унижение, а наказание. Я пока так думаю. Это мое мнение. Не за то, что вы убили Бога, а за то, что вы скрыли его существование, думаю, что вы со мной будете согласны, одним словом говоря: следствие веду я, так что не препятствуйте мне. Если же кому я не нравлюсь, то можете жаловаться в Рим, именно на меня, но я все равно до конца буду стоять на своем. И об этом вам не следует забывать. А сейчас все можете быть свободны, мне нужно побывать в Вифании и Иерихоне”. – “Может, вам нужны сопровождающие?” – “Да нет, я обойдусь без таковых”. – “Что ж, Даврий, смотрите, вам видней”. Даврий покинул собрание. Он шел улицами Иерусалима, не замечая никого. “Но что со мной, куда я иду, ведь нужно вести дело, а я гуляю, как бездельник”. Даврий остановился посреди улицы, было многолюдно. Он спросил у одного из прохожих: “Скажите мне, где живет сотник Корнилий?” Прохожий улыбнулся. “Зачем вы спрашиваете это, ведь вы стоите прямо у дома сотника. Даврий покраснел. “Извините меня”. – “Вы, наверное, много вина выпили, ибо у вас такой вид”.

– “Да-да-да, спасибо”. – “Если бы ты, прохожий, выпил то, что пью я, копаясь в этом запутанном деле, то ты бы уже умер”, – подумал Даврий.

Дверь была не заперта. Даврий без стука зашел в жилище. “Здесь есть кто?” – “Конечно, есть”. – “Извините меня, я без стука. Мне нужен сотник Корнилий”.

– “Это я”. – “Здравствуйте”. – “Здравствуйте. Вы следователь из Рима?” – “Хм, как вы догадались?” – “По одеяниям вашим не трудно догадаться, кто вошел в дом ко мне”. – “Скажите, Корнилий, я смогу поговорить с вами откровенно, не как следователь, а как человек с человеком?” – “Ну, если вы с добрыми намерениями, то почему бы и не поговорить”. – “Мое имя Даврий, я веду следствие”. – “Да-да, я все знаю”. – “И вот как человек хочу добраться до настоящей истины и все понять, что здесь происходило. И тем более, как происходило”. – “Знаешь, Даврий, я собрался на охоту, ты не против отправиться со мной, так будет легче нам беседовать”. – “Да, я не против, тем более мне нужно развеяться”. – “Вот и хорошо. Лошади у меня есть, и пес хороший, который мне помогает во время охоты”. – “Скажи, Корнилий, мы сможем посетить с тобой Вифанию и Иерихон?”. – “Конечно, Даврий”. – “Что ж, тогда в путь”. – “Нет, Даврий, сначала вот тебе мои одеяния, переоденься, ибо в таком виде… – Даврий посмотрел на себя, – ты будешь выглядеть…” – “Корнилий, я все понял, и я рад, что мы с тобой нашли общий язык”. – “Даврий, я человека по глазам могу определить, какой он, ибо за свою жизнь сотника я повидал очень много людей”. – “Корнилий, я согласен с тобой, но хочу от тебя побольше узнать об одном из виденных тобой”. – “Имеешь в виду Иисуса Христа?” – “Именно Его, Корнилий. Я-то Его тоже видел, но поговорить мне не довелось, ибо видение для меня было неожиданным”. Корнилий улыбнулся. “Даврий, последнее время для меня эти встречи тоже являются неожиданностью”. – “Что ж, в путь, в пути обо всем и поговорим”.

В направлении Вифании скакали на лошадях двое наездников. Впереди бежал пес. Глядя со стороны, можно было подумать: охотники, но на самом деле были люди, ищущие настоящую истину среди тех людей, что общались с Иисусом, и среди тех, кто Его предал распятию – самому низкому унижению и что ни на есть страшным мукам. Боль Господня витала над всей Землей. Для скачущих всадников она не была заметна, но она присутствовала в их сердцах и их добрых мыслях. Бог Иисус был рядом с ними и не перечил им ни в чем, лишь помогал и делал их путь безопасным.

“Корнилий, скажи мне: давно ли ты познакомился с Иисусом?” – “Да, Даврий, очень давно. Я и сейчас от Него не отрекаюсь, ибо встречался с Ним и говорил точно так, вот как сейчас с тобой я говорю”.

– “Ты с первых дней знакомства с Ним верил Ему, как Богу?” – “Знаешь, Даврий, как Богу, наверное, нет. Ты же знаешь, что служило для нас Богом: идол и только. Но он из меди. А в этом случае я встретился с живым человеком, творившим нечто необыкновенное”. – “И ты видел чудеса?” – “Конечно, и не один раз”. – “Было интересно?” – “Даврий, не то слово, ибо на моих глазах заново рождались люди, или, другими словами говоря, из них как бы вытеснялось что-то нечистое, и человек наполнялся новыми силами. Это было заметно даже очень простому человеку”. – “Ты считаешь, что чудесами Он завоевал среди людей славу Бога?” – “Да нет, не только. Он был человеком очень грамотным, умным, и мне однажды показалось, что Он живет не в своем времени”. – “Корнилий, о чем ты?” – “Я имею в виду, если бы Он родился где-то там впереди на несколько веков, то с Ним бы все было иначе, а может быть, и хуже. Кто знает, что будет впереди нас. Но я лично доволен тем, что Он воскрес и является пред нами, как из сказки”.

– “Корнилий, ты интересно рассуждаешь”. – “Мне легко с тобой говорить о Нем”. – “Только синедрион что-то от меня хочет скрыть”. – “Даврий, когда человек честно зарабатывает себе на хлеб, он всегда будет чист и откровенен, а кто питается, отнимая хлеб и лукавит пред зарабатывающим, от того жди неприятности. Думаю, что ты догадался, о ком я говорю и с кем сравниваю”. – “Да, Корнилий, я все понял и поэтому опасаюсь собрания и ищу таких людей, как ты. По тебе видно, Корнилий, что ты ничего не утаиваешь от меня, это меня радует и придает больше сил. Я говорил с Матерью Иисуса и сразу подумал, что верить я Ей должен сполна, ибо такая женщина на обман не способна. Но я еще не беседовал с Иродом и Пилатом, и мне интересно, что они “запоют”. – “Даврий, они очень избалованы своими привилегиями, хотя в последнее время я стал замечать, что они изменились”. Даврий переспросил: “Изменились или хотят это показать?”

– “Да нет, после распятия Иисуса они стали другими”. – “Корнилий, они каким-то образом причастны к смерти Иисуса?” – “Мне трудно ответить, хотя они могли изменить ход событий. А тут видишь, синедрион был так агрессивно настроен против Иисуса, в общем, трудно из этого сделать какое-либо заключение. Хотя, на мой взгляд, виновны все люди, ибо они не признали Его, как своего Бога и распяли Его, как разбойника. Даврий, мне не хочется сейчас вспоминать тот день, мне кажется, что страшнее того дня уже ничего не может быть на белом свете”. – “Корнилий, давай остановимся и немного отдохнем. Устал я что-то, да и голову всякие мысли одолевают. Последнее время я на одних мыслях и живу”. – “Что ж, давай присядем. Здесь место очень красивое. У меня есть немного вина”. – “Корнилий, я не против выпить, пусть усталость покинет меня”. Корнилий, немного выпив вина, посмотрел на Даврия, тот сидел задумавшись. “Даврий, в чем дело?”

– “Да нет, так, что-то пригрезилось”. – “Если не секрет, что именно?” – “А ты разве ничего не заметил?” – “Нет”. – “Значит мне показалось, будто бы старушка прошла мимо нас”. Корнилий посмотрел по сторонам. “Да нет здесь никого”. – “Ладно, Корнилий”. К Даврию подошел пес Корнилия и долго смотрел ему в глаза. Боже, вот оно что, неужели мой кошмарный сон рядом со мной витает? Да, но ведь Корнилий не может меня отравить. Вино мы пили из одного сосуда, ели одну и ту же рыбу, но почему пес смотрит на меня так умоляюще? По нему видно, что он пытается мне в чем-то помочь. Но что может сделать пес?” – “Даврий…, Даврий!” – “Что, Корнилий?” – “Да что с тобой?” – “Нет, нет, ничего, вино мозги мои затронуло”. Корнилий засмеялся. “Да ты же почти не пил”.

– “Все равно я ослаб, я ведь вообще не пью, но чувствую, ведя это дело, могу и запить”. – “Хорошо, вставай, давай продолжим путь, до Вифании совсем близко осталось”. – “Корнилий, знаешь, жизнь наша интересная вещь, если ее можно так назвать”. – “А я бы добавил еще – и очень запутанная и порой непонятная”. – “Да, Корнилий, ты прав, и я попрошу тебя, в Вифании никому из людей не говори, кто я, я тоже не буду представляться следователем. Хочу как человек поговорить с людьми”. – “Я согласен с тобой”. Они двигались улицами Вифании. “Корнилий, давай вот здесь остановимся”. – “Где?” – “Да вот там, где много людей”. Привязав лошадей, они смешались с людской толпой. Даврий прислушивался ко всем, он хотел услышать хотя бы одно слово об Иисусе, но никто о Нем не говорил. В стороне стояли четыре старца и о чем-то спорили. Даврий подошел к ним. “Извините меня, уважаемые, что я перебиваю ваш разговор”.

– “Что ты хочешь от нас?” – “Помогите мне, если сможете”. – “В чем?” – “Слышали ли вы об Иисусе из Назарета?” – “Да, слышали”. – “А не подскажете, где мне Его можно найти?” Старцы удивленно посмотрели на Даврия. – “Ну, это не трудно”, – и вчетвером подняли руки к Небесам. —”Уважаемые, я вас не понял!?” “А что здесь непонятного, Он распят священниками”. – “Но я слышал, что Он воскрес”.

– “Мы тоже слышали, но не видели Его”. – “А до распятия вы Его видели?” – “Да, и не один раз. Какие Он чудеса творил!” – “А правду говорят, что Он здесь, в Вифании, мертвого воскресил?” – “Конечно, правда, Лазаря Он поднял из мертвых на наших глазах”. – “И вы не испугались?” – “Как бы не так, в нашем-то возрасте так бегать ни один молодой человек не смог бы, как бежали мы”. Даврий улыбнулся. – “Да, я все понимаю, видеть такое не каждый день приходится”. – “А почему вы так нас усердно спрашиваете об Иисусе?” – “Вообще-то из-за своего любопытства. На мой взгляд, на Земле таких людей мало, каким был Иисус”. – “А на наш взгляд, Он был единственным. Конечно, есть и некие, которые хотят подражать Ему, но это самые обыкновенные шарлатаны, а Он был настоящий Бог”. – “Что ж, уважаемые, спасибо вам. Корнилий, мне других уверений не нужно. Давай вернемся в Иерусалим”. – “А как же Иерихон?” – “Нет, Корнилий, я решил вернуться в Иерусалим”. – “Что ж, быть по– твоему”. – “Понимаешь, Корнилий, мне нужно срочно поговорить с Иродом, и Пилатом”.

– “Антипа!” – “Понтий, я не ожидал тебя”. – “Одевайся, наш черед настал”. – “Именно какой?”

– “Какой, какой, следователь вызывает нас”. – “Понтий, у меня с утра такое настроение было, а ты испортил его”. – “Так что, пойти и сказать ему пусть подождет, пока у тебя настроение появится?” – “Ты меня не понял”. – “Идем, Антипа, нам деваться некуда”. – “Идем, Понтий, идем”. – “Антипа, смотри держись и ничего лишнего не говори”.

– “Здравствуйте, я из Рима, имя мое Даврий”. – “Мое – Понтий”. – “Мое – Антипа”. – “Вы знаете, по какому пово…” – “Да-да, мы все знаем”. – “Что ж, присядьте и сразу начнем с самого главного. Вы считаете себя виновными в смерти Иисуса?” – “Да”. – “Нет-нет”. – “Я вас не понял, все-таки да или нет?”– “Антипа, успокойся. Да, мы считаем, что виновны в смерти Бога”. Даврий посмотрел на них. “Вот так, даже вы утверждаете, что Он был Богом”. – “Конечно, ибо Он нам помогал”. – “Ну, а вы Его и отблагодарили, получается, что так. Знаете, а лично у меня сложилось такое мнение, что в этом случае больше всего виновен…”

– Даврий задумался. Антипа не выдержал. “Нет-нет, не я”. – “А я этого и не говорил, я лишь думаю, что синедрион больше причастен, чем вы”. – “Конечно, синедрион виновен”, – закричал Антипа. “Но вы же только что утверждали, что вы виновны”. – “Понимаешь, Даврий, мы могли бы каким-то образом помешать, но оказались бессильными, ибо собрание подкупило многих, и здесь большую роль сыграл наш несправедливый закон или обычаи несправедливости, поэтому распяли не разбойника, а Бога. Вот в нашем бессилии мы и считаем себя виновными”. – “Вы – цари, и можете мне не отвечать на этот вопрос, но мне хочется от вас услышать одно: Иисус действительно был необыкновенен, как человек?” – “Знаете, Даврий, если бы все было иначе, мы бы не стояли здесь и не отвечали на вопросы. Понимаете, нам вспоминать страшно ту пятницу, когда внезапно все потемнело, вокруг все гремело”. – “Так-так, значит, вы только в тот день поняли, что Он был Богом?” – “В принципе да. Хотя и раньше уже догадывались, что в Нем присутствует что-то неземное. А тут еще “луна”, опускавшаяся рядом с Иерусалимом”. – “Вы лично видели “луну”?” —”Да, видел”, – ответил Понтий. – “То была та Луна, которая светится по ночам?” – “Нет, та так и осталась на небесах”. – “О-о, мне непонятно, у нас что, две Луны?” – “Я вам тоже не могу ничего объяснить”. – “Скажите мне, а Иисус пред своим приговором просился, умолял кого-либо из вас о том, чтобы Его не казнили? Ну, наконец, плакал ли Он?” – “Нет, этого от Него мы не слышали, но глаза у Него были – нам даже сейчас страшно их представить, ибо становится не по себе. Это был не только Бог, но и человек сильной души и воли”. – “А почему был?” – “Да, Даврий, вы правы, ибо после распятия мы встречались с Ним”. – “А кто тело Иисуса снимал с креста и отдал погребению?” – “Иосиф из Аримофеи”. – “Я могу с ним встретиться?” – “Конечно, можете”. – “Что ж, пошлите за ним слуг своих”. – “Хорошо”. – “Уважаемые Антипа и Понтий, когда я закончу это дело, мне придется взять вас собой в Рим, виновны вы или нет. Хотя, я думаю, что нет. Виновны вы лишь в одном – в том, что скрыли все от верховных властей”. – “Что ж, мы не против держать ответ пред властями и чем быстрее, тем лучше, ибо мы будем спокойны”. – “Как сказать… Хорошо, на сегодня вы свободны, а завтра пусть ко мне доставят Иосифа. Ну, конечно, и вы придете”.

– “Антипа, Антипа!” – “Что, Понтий?” – “Понимаешь, следователь не так страшен. Интересно знать, что ждет нас в Риме?” – “Понтий, конечно же, не застолье”.

– “Царь есть царь, для него казнить что нищего, что Бога – все одно, ибо он есть царь, но ведь он тоже человек и должен понимать, кто есть кто, – думал Даврий, – изо всех, опрошенных, мне близки по моему духу лишь Мать Иисуса и сотник Корнилий. Они откровенны со мной, мне с ними легко не только общаться, но и находиться рядом с ними. Посмотрю, что из себя представляет Иосиф. Он непосредственный участник погребальной процессии, он в руках своих держал тело Иисуса, он снимал Его с креста, а это о чем-то уже говорит… Как быстро время летит, не заметил, как и ночь наступила, буду отдыхать”.

– “Отец, мама, да вы же ведь умерли”. – “Сынок, Даврий, нет, мы живы”. – “Но как же?” – “Очень просто, мы находимся у Бога”. – “У Бога?” – “Да, у Всевышнего на небесах”. – “Родители, о чем вы говорите?” – “О том, сынок, что говорил людям Иисус Христос. Мы, твои родители, пришли к тебе, чтобы предупредить тебя: будь осторожен, а самое главное справедлив”. – “Да, но я уже это от кого-то слышал”.

– “Не лишне выслушать еще раз”. – “Ну хотя бы вы сможете мне объяснить, что происходит? Ведь я помню, как и вы отдавали дань уважения идолам”. – “Даврий, мы ошибались”. – “О Боже, где же истина?”

– “В душе твоей, которая находится в теле твоем”.

– “Да, но я ее не вижу”. – “Ты имеешь в виду душу?” – “Да, душу”. – “Рано тебе еще видеть ее, но прислушаться к ней ты должен”. – “Если бы я знал, как это делать”. – “Сынок, как ты думаешь, зачем тебе дана голова?” – Ну, чтобы думать”. – “И не только, Даврий, но еще, чтобы и видеть все, окружающее тебя”. – “Вам легко говорить, а мне нужно разобраться не только в этом деле, но уже и в самом себе”. – “Что ж, не спеши, у тебя все получится”. – “Ну, спасибо вам за все”. Даврий почувствовал сильное тепло, которое согревало ему лицо, он открыл глаза, солнце было уже высоко и согревало все живое. “Господи, это был только сон, но почему мне казалось, что все происходит наяву. Думаю, что время всех нас рассудит и докажет нам все то, в чем мы часто не находим ответа для себя и творим черт его знает что. Интересно, почему черт знает все, а Бог тогда где? Кто же из них сильнее и умнее? Нет, с меня хватит, нужно идти”.

– “Павел!” – Да, Мама Мария”. – “Чем ты занимаешься?” – “Понимаешь, Мама, та небесная Книга научила меня говорить на двух языках, тем более писать, и я вот только недавно обнаружил все это в себе”. – “Павел, это очень интересно”.

– “Мама!” – “Иисус, Сынок, где Ты так долго пропадал?” – “Тебе показалось, что долго. Павел!” – “Да, Иисус”. – “Научи Петра говорить и писать на греческом”. – “Хорошо, Иисус, а в принципе я это уже и делаю и не только Петра учу, но и всех остальных”. – “Вот и молодец, Павел”. – “Учитель”. – “Я тебя слушаю”. – “Мне как-то неловко говорить”.

– “Тебя что-то беспокоит?” – Да”. – “А что же ты молчишь, я слушаю тебя”. – “Понимаешь, Учитель, я, можно сказать, уже почти взрослый человек, с тех пор как убили мою маму, прошло много времени. Но ее образ все время стоит предо мной”. – “Павел, Я понял, о чем ты хочешь Меня попросить, но готов ли ты к этому?” – “Да, Учитель, я готов и ничего не боюсь, ибо она моя родная мама”. – “Ладно, Павел, погоди несколько мгновений”. Иисус исчез. Павел начал волноваться. “Неужели сейчас я увижу свою маму,” – думал Павел. – “Мама Мария, Мама Мария”. – “Павел, не плачь, ты же мужчина, потерпи, дорогой, сейчас пред твоими глазами мир станет другим; да и ты тоже”.

Мать Мария обняла Павла. “Успокойся, Давид, сынок!”

– “Мама, мамочка Дина, это ты?” – “Да, Давид, только не плачь”. – “Господи, я не верю своим глазам”. – “Лучше подойди и обними меня, Давид”. Со слезами на глазах он бросился к матери: “Мама Дина!”

– “Давид, хотя я знаю, что у тебя сейчас имя Павел, я все время наблюдала за тобой и видела всю твою жизнь день за днем. Видела твое горе и радостные твои дни. Я вместе с тобой радовалась и плакала, всячески старалась помочь тебе”. – “Спасибо тебе, мама, но почему ты раньше ко мне не пришла?” – “Давид, ты ясно все понимаешь, что написано в Книге небесной?” – “Да, мама, я помню: “Не открывай того, что не создал”. – “Вот ты и ответил сам себе”.

“Мама Мария!” – “Что, Иисус?” – “Давай выйдем и не будем им мешать, пусть поговорят”. – “Хорошо, Иисус, идем”. – “Вот видишь, какую радость преподносит Отец наш людям, только они не понимают этого, а ведь бессмертие – вечное наслаждение Творением Господним”. – “Иисус, Ты прав, но сам видишь, как яростно это отвергают священники”. – “Мама, Ты Меня спрашивала, где Я так долго был, Я Тебе отвечу: посещал Я все храмы, синагоги и слушал, что проповедуют там”. – “И что же Ты извлек для себя?” – “Мама, Я пока промолчу, ибо если расскажу Тебе все то, что Я видел, Ты даже можешь не поверить в то, что Я стою рядом с Тобой. Ну пусть они пока наслаждаются своим заблуждением, воспевая все то, чего не существует. Все, время Дины истекло, ей нужно возвращаться в свою обитель”. Павел стоял, обнявши свою мать. “Дина!” – “Да, Бог Ты наш”. – “Пора возвращаться. Павел, сейчас ты убедился в том, что…” – “Учитель, дальше не говори. На всю свою телесную жизнь я получил убеждение Истины Господней”. – “Давид, я с тобою не прощаюсь, я буду ждать тебя в Царствии Небесном. Лично ты уже как Павел, сделаешь много для людей. Воспевай Бога Иисуса каждый день, и тебе там воздастся”. – “Мама Дина!”. – “До встречи, Давид”. – “Учитель, я не знаю, как Тебя благодарить”. – “Да за что же, Павел? Ведь чему Я вас учил: все бессмертны, ибо у каждого есть душа-двойник, облик Божий”. – “Учитель, я все понял и становлюсь пред Тобой на колени”. Павел стал на колени и громко заплакал. “Поплачь, Павел, ибо твоя душа полностью воссоединилась с духовными силами Царствия Небесного, и она плачет не от горя, а от радости. А сейчас успокойся. Мама Мария, дай ему немного вина и накорми его”.

– “Павел, идем”. – “Сейчас, Мама”. – “Я тебя жду. Сам говоришь, что взрослый, а Я тебя как маленького уговариваю”. – “Извини, Мама, я иду”. – “Иисус, а Ты?” – “Нет, Мама, спасибо, я выйду, Мне следует побыть одному”. Иисус стоял и смотрел на солнце. – “Отец Ты Мой, вот и истекают Мои дни пребывания на Земле. Дух Мой и учения Мои останутся здесь на веки вечные. Я рад, что Ты избрал именно Меня. Ничто Меня не сломило, все Я выдержал, благодаря Тебе, Твоему могуществу, предела которому нет. Придет время, и человечество прозреет и станет в полный рост пред Тобой и именем Моим. Прелесть жизни в Творении Твоем, Твоя прелесть – в людях, в их мыслях и делах. Многие века Ты согревал Землю и еще многие века будешь согревать ее до бесконечности. Твое тепло будет рождать и давать новые плоды духовного развития. Без Тебя не было бы ничего, тьма гуляла бы сама по себе, и никто бы не узнал, что есть белый свет и есть Ты, наш Создатель. Свобода духа – Твой удел, в нем сила Божья и нежность всего чистого и спокойного. Возрадуйся и Ты со Мной”. – “Иисус, Я слышу Тебя. Да, Я есть Сила мироздания. Моя Сила везде, Мой Дух повсюду, и я развею его по всей Вселенной на радость всему сознательному и признательному Мне”. – “Спасибо Тебе, Отец, услышан Ты Мною”.

– “Учитель, Учитель!” – Иисус обернулся. – “Ученики Мои, здравствуйте”. – “Мы не помешали Тебе?”

– “Нет, нет, давайте присядем. Я смотрю, вы хотите Меня о чем-то спросить?” – “Да, Учитель. Вот когда мы посещали огненную колесницу, то там в зеркалах видели очень много интересного: красивые города, людей, неведомых нам, да и животные были какие-то необыкновенные. Скажи нам, это все будет когда-то?” Иисус улыбнулся. “Почему когда-то, на Земле уже было и будет впереди. Да и есть такое в Царствии Небесном”. – “Увидим ли мы все?” – “Но вы же уже видели”. – “Да, но это было в “зеркалах”. – “Ученики Мои дорогие, учтите, Царствие Небесное – не “зеркало”, есть реальность того, что вы видели в “зеркалах”. Рано или поздно каждый из вас соприкоснется со всем этим. Андрей, Матфей, Иуда, не страшно ли будет?” – “Да нет, Учитель”. – “А вспомните ваше первое посещение огненной колесницы, кого из вас трясло?” Все рассмеялись.

– “Учитель, мы видели Тебя распятым на кресте, и мы, действительно, ждали, что Ты сойдешь с него. Ответь нам, что Ты чувствовал в те секунды, когда дух покидал Твое тело, именно в последний момент?” – “Сразу прекратились боли, ушло чувство холода и тепла, появилась легкость, отсутствие чувства тяжести, и Я начал парить, как птица, над всеми вами”. – “Скажи, Учитель, а чувство страха было?” – “Если бы Я не знал, куда Я иду, то наверняка, оно появилось бы у Меня, но Я знал, куда Мой путь лежит – вот поэтому Я ничего не боялся. Пока не думайте об этом, ибо вы еще на полпути к Царствию Небесному. Живите в теле и радуйтесь сотворенному”. – “А какой силой Ты воскрешал людей из мертвых?” – “Очень интересный вопрос, и чтобы вам было понятно, отвечу так: каждый человек связан невидимыми нитями с Царствием Небесным, он и живет за счет этого и вот, если каким-либо образом нити рвутся, тело не получает энергию, наступает физическая смерть, а душа переходит в энергию духа или силы Господней. Разумеется, Я знал, как можно восстановить связь между человеком и Силой Духа Святого, таким образом, Я и воскрешал людей из мертвых, ибо эти нити Я вижу. Подходя к усопшему, Я вижу его душу-двойника, парящего над телом своим и просящим: верни меня, Господь, обратно, ибо рано мне еще быть в Обители Твоей. Думаю, вам все понятно здесь?” – “Учитель, не все, но понятно. Интересно знать, какие нити к нам увязаны”. Иисус засмеялся: “Петр, знаю, о чем ты подумал, не нужно махать палкой над головой, чтобы обрывать нити, Я повторяю – это есть энергия, как лучи солнца, согревающие вас, всех вас”. – “Учитель, вот теперь все ясно, точно так, как и тепло, исходящее от полена. Скажи нам, а вот когда была война небесная, о которой нам рассказывала Мать Мария, что то было такое?” – “Объясню Я вам так: допустим, если взять Меня и Иуду Искариота, вам всем понятно, что произошло между нами”. – “Конечно, Учитель, Иуда предал Тебя, нашего Бога”. – “Ну вот и тогда произошло нечто похожее на предательство. Это когда Сатана уходил от Всевышнего и затеял бойню между добром и злом. Шло небесное деление между светом и тьмой”. —