Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 74 страниц)

Иоанн присел. “Боже Ты мой, Ты увел их. Не могу я смотреть на эти лживые лица”. В подвал опустилось четыре человека, они были молоды и сильны. У Иоанна просто не хватило сил, а удары сыпались один за другим. Били в живот и по голове, и в конце концов, он потерял сознание. Ударов он уже не чувствовал, но его продолжали бить. Все померкло, и лишь некая влага окропила тело его. На улице шел дождь, Иоанн лежал у огромного дерева. Сияла молния, он не мог понять, где находится. Изо рта сочилось что-то теплое. “Боже, это кровь, но все же я живой”.

“Учитель, Учитель, ты жив?” – “Елисуа, да, я жив, но мне плохо”. Елисуа помог подняться Иоанну. “Идем отсюда”. – “Куда идем?” – “Идем, Иоанн Зеведеев ждет нас”. – “Елисуа, мне больно, они что-то отбили у меня в животе”. – “Учитель, потерпи, скоро тебе станет намного лучше”. Елисуа тащил Иоанна. “Елисуа, отдохни”. – “Нет, Учитель, осталось совсем немного”. Вот, наконец-то, показался дом Иоанна Зеведеева, Елисуа втащил Иоанна в дом. Их сразу окружили ученики.

“Учитель, как ты себя чувствуешь?” – “Братья, лучше не спрашивайте меня об этом. Елисуа, как благодарить тебя, сам не знаю”.—”Учитель, а как мне благодарить тебя?”—”Братья, я не сдался, хотя муки принял нечеловеческие”.—”Учитель, нам стыдно”.– “Братья, об этом не думайте, Бог, и только Он, свершит все за нас. Мне же сейчас дайте чего-то испить, жажда меня мучает”. – “Учитель, испей вот вина”.—”Спасибо вам. Зеведей, подойди ко мне”. – “Учитель, я слушаю тебя”.—”Иоанн, меня скоро не будет, они доведут свое дело до конца, в этом я уверен. Ты же найдешь Иисуса и примешь все от него, все таинства. Меня же не жалейте”.—”Учитель, неужели?”—”Да, Иоанн, это произойдет очень скоро, ибо мое внутреннее я говорит мне об этом, да и все Божье подтверждает”.—”Иоанн, Учитель, успокой свою душу, может быть, это случайность?”—”Нет, Иоанн, это моя судьба, а сейчас мне нужно привести себя в должный вид”. Оферь посмотрел на своего Учителя. “Господи, ради чего человек страдает и, можно сказать, губит себя. Объясни мне, Господи, ради чего? Мне жалко смотреть на него. Он молод, но сколько раз он был бит при мне, я бы не выдержал всего этого. На мой взгляд, лучше ловить рыбу, жить спокойно и без всякого насилия. Боже, если ты сущ, то помоги этому человеку, нашему Учителю”.– “Оферь, о чем ты думаешь?”—”Пармень, я думаю об Учителе нашем. А ты о чем?”—”Я тоже о нем думаю, и чем больше о нем думаю, тем труднее мне становится жить”.—”А почему?” – “Потому, Оферь, что нас мало. И в одном селении я слышал, как женщина сказала: “Люди, смотрите, слуги дьявола идут”, – и я подумал, если мы дьяволы, так кто же тогда все остальные? Да и вообще, как разобраться, где есть Бог, а где дьявол?”—”Пармень, а ты внимательно слушай Учителя и все поймешь”.– Ну, слава Богу, Оферь, ты уже изменился и начинаешь кое-что понимать. Вот я тебя и проверил”.—”Понимаешь, Пармень, мне поначалу не нравились все наши похождения, а сейчас я не могу расстаться с нашим Учителем, он для меня есть все”.—”Оферь, а как же быть с рыбой?” Они посмотрели друг на друга и засмеялись. “Оферь, мы от этого прекрасного человека не уйдем ни на шаг, это есть наша жизнь, и Господь свел именно нас с ним. Вспомни тех небесных людей, они явились пред нами не случайно, ибо без них мы кроме своего челнока больше ничего не увидели бы. А сейчас у нас глаза открыты, и мы видим существующий мир уже иначе, чем видели тогда”.—”Да, Пармень, ты прав, хотя наши хранилища скудны, но души наши наполнены чем-то необыкновенным. И от этого становится намного приятней, как было раньше с нами. “Братья, о чем это вы говорите здесь?”—”Учитель, о жизни мы беседуем. А почему ты не отдыхаешь?”—”Понимаете, я тоже думаю о жизни, а боль моя уже отступила от меня и ушла куда-то далеко”.—”Учитель, мы рады за тебя, и пусть эта радость всегда будет сопровождать тебя и всех нас”.– “Братья, потомки нас не забудут и будут чтить всех нас как и сам Господь Бог. Все, отдыхайте, ибо завтра нам нужно вернуться в Вифавару и продолжить свой труд во благо всех человеков”.—”Учитель, это мы все понимаем, а ежели тебя… то как нам быть тогда?”– “Братья, ведь я не один, за мной идет Истина и сам Бог. Так что об этом не думайте, но творите и творите, дабы вся нечисть сгинула и растворилась в бездне небытия”.—”Тогда, Учитель, веди нас ко всему светлому, и пусть мы будем тоже светлыми, как ты и твой Бог”. Иоанн возрадовался этим словам и мысленно поблагодарил всех своих учеников. И глядя на них, он чуть не проронил слезу. Для него это выглядело удовольствием, ибо души всех были соединены в одно целое – в веру, и Веру в Бога – Всевышнего.

ОТ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ -

КРЕСТИТЕЛЯ.

О самом себе можно сказать немного. Я был человеком хладнокровным и в то же время добродушным. Мои ученики, мои первенцы, радовали меня, ибо они чувствовали в себе нечто Божье и даже более этого, уверенность в будущем никогда не покидала их. Хотя были какие-то моменты и некоторые из них уединялись, но после они все же шли ко мне. Я прощал все, ибо изменой я это не считал. Человек может оступиться, и он запомнит то место, где оступился и предупредит следующего за ним. Вот так мы двигали своим мышлением человеческое будущее, ибо видели в нем новое солнце, а в нем доброту и ласку. Мы чувствовали, что нас поймут и оценят наши деяния, и своей оценкой укрепят веру Господню. Признаюсь, что за время наших деяний приходилось встречаться и с отрицательными людьми, которые гневили не только нас, но и самого Всевышнего. О дьявольском просто не хочется говорить, ибо это не заслуживает особого внимания. Главное, что мы чувствовали в себе нашего Бога, который нас согревал и утешал в самые трудные минуты. А этих минут, трудных минут, было много. Но мы все терпели. Учтите, терпели ради всех живущих там, где-то впереди. На нашем терпении строилась Вера, и почвой для этой Веры всегда являлись мы, телесные и духовные братья. Многих я утерял, но их жизни были отданы только ради прекрасной жизни. Утерял, может быть, это слово не подходит, но скорее всего, убиенные священничеством, нашли себя и весь смысл жизни там, в Царствии Небесном. Время строит жизнь, жизнь строит человека, в человеке находится душа, которая строит и готовит бессмертную жизнь. Неверующий может с этим не согласиться, но благий человек всегда, в любую минуту, может прочувствовать вечную жизнь. Мы все до единого верили во все и никакого чуда не ждали. Мы творили чудеса, как некие “волшебники”, избитые и униженные духовным священством. Мы никогда не хотели быть идолами, мы были всегда человеками со своими мыслями и умами. А это уже о чем-то говорит и всегда будет говорить о том, что разум дан человеку не для наслаждения, а для продолжения всей сущей Истины. Ведь продолжение – есть жизнь, а в ней и вся Вечность, в чем и заключается вся жизнь, то ли это физическая, то ли это духовная часть. Но как бы то ни было – это есть все единое и подвластное только Богу. Все виденное мною и, тем более слышанное мною, я передавал ученикам. Они же несли все сказанное мною, как святость. Люди верили и приближались к нам все ближе и ближе. Осуждать человека – выглядит больно, переубедить оного, о, на это смотреть приятно. И мы все радовались, когда это происходило, но в наших устах все время звучало слово Бог – ВСЕМОГУЩИЙ, РЕАЛЬНО ИСТИННЫЙ НАШ БОГ И СИЛА.

ИОАНН ПРЕДТЕЧА.

РИМ. “Даврий, спасибо тебе за гостеприимство, нам пора по домам. Только скажи нам, сколько дней мы находились у тебя?” – “Друзья мои, разве в этом дело? Лично мне было приятно быть с вами, хотя я вас видел…” – “Даврий, больше ничего не говори, нам и так стыдно. За принесенный ущерб мы тебе возместим во сто крат”. – “Александр, Константин, вы же мне являетесь…” – “Все, все, тогда мы тебе ничего не дадим и со спокойной душой покинем твой дворец, хотя твой подвал дворцом никак не назовешь”. – “Может, вам еще вина?” – “Нет-нет, с нас хватит”.

– “Александр, скажи мне, как выглядел тот пророк из Иерусалима?” – “Даврий, этот человек не чета нам”.

– “Все, я понял. И все-таки что-то особенное в нем есть?” – “Даврий, он сам особенная личность, и я бы хотел быть на его месте. Все, нам нужно идти. Еще раз извини”. – “Что ж, идите, но я без вас буду скучать, тем более, без ваших песен”. – “А мы что, еще и пели?” – “Да, такого пения я никогда не слышал и больше, наверное, не услышу”. – “Даврий, не обижайся, если ты захочешь, то мы тебе еще споем”. – “Нет, нет, идите”, – “Друг, мы с тобой не прощаемся”. Друзья удалились, Даврий остался наедине со своей душой. “Боже, как мне трудно быть одному, тем более меня одолевают кошмарные сны и всякие мысли. Дел у меня много, а в данный момент меня что-то тянет в Иерусалим, я не могу понять себя, а точнее, что в самом деле происходит со мной? Человек я честный, Господи, и Ты это видишь. Этого у меня не отнять, да таковым я и останусь на всю жизнь. Хочется многое сделать ради людей, дабы они помнили обо мне, но помнили только с лучшей стороны. Нужно что-то предпринимать, ибо быть одному надоело”.

Даврий вышел из дома, было уже темно. Он присел у входных дверей и посмотрел в ту неизвестную даль. Мысли его не покидали. И так он просидел почти до утра. С восходом солнца повеяло прохладой. “Все, нужно идти в дом, – подумал он, – хотя у меня сегодня выходной день, зачем я только отпустил своих друзей, с ними же намного веселей. Но ничего, думаю, что они ушли не надолго. Лучше схожу к Юлию, думаю, что он будет рад моему приходу”. Он шел не торопясь, всякие мысли давили на него, и он воевал с ними. При этом он размахивал руками, останавливался и говорил сам с собой. Прохожие начали на него обращать внимание, Даврий это почувствовал, ему стало неловко, и он пошел быстрее.

“Даврий, куда ты так спешишь?” – “А, Виктор, извини меня, я тебя не заметил”. – “Даврий, последнее время ты меня удивляешь своим поведением. Может, тебе нужна моя помощь?” – “Да нет, Виктор, я ни в чем не нуждаюсь. Хотя, если ты сейчас свободен, то идем к реке”. – “Хорошо, идем”. И вот они подошли к тому месту, где Даврий познакомился с Юлием. “Боже, Виктор, я же направлялся к Юлию, но ничего, день только начинается, успею и его посетить”. Они присели.

“Виктор, ответь мне, веришь ли ты в то, что все видимое нами сотворил кто-то?” – “Даврий, сам подумай, не могла, допустим, появиться река сама по себе или вырасти дерево. И я думаю, что все это сотворил не человек, а какая-то неведомая сила. И мы еще своим пониманием не можем представить эту силу, ибо ее измерить невозможно”. – “Понимаешь, Виктор, не могу я себе даже представить эту силу”. – “Даврий, и не нужно представлять, но нужно пользоваться и наслаждаться. А со временем мы все-таки узнаем об этой силе все, все”. – “Виктор, мне хочется познать ее сейчас, при жизни”. – “Нет, Даврий, сейчас не произойдет, мы не доросли еще до этого. Вот вспомни тот случай, когда пророка Илию забрала на небо огненная колесница. Что это была за колесница, никто не знает. Но она-то была и откуда-то прилетела”. – “Виктор, а вдруг это выдумка простых людей?” – “Тогда, Даврий, мы тоже есть вымысел, и можно считать, что нас не существует. Но мы-то на самом деле существуем и я верю во все, ибо я вижу солнце и чувствую, что я вижу. Конечно, для меня есть тоже много непонятного. Допустим, почему мы чувствуем боль, почему стучит сердце или почему мы смеемся и плачем? Кто тот, кто этим всем управляет? А ведь кто-то управляет. От нас исходит тепло, а когда мы умираем, то тепло кто-то забирает. В общем, много вопросов, и больше чем ответов. Думаю, что со временем люди глубже начнут интересоваться этим и ответят на все вопросы”. – “Виктор, ты меня начинаешь в чем-то убеждать, и мне это нравится”. – “Даврий, скажи мне, вот ты хотя бы один раз чувствовал в себе, в своем теле, присутствие еще чего-то или кого-то? – “Виктор, признаюсь, были такие случаи, но я об этом как-то не задумывался”. – “А следовало бы задуматься”. – “Хорошо, а где же можно найти или увидеть того, кто нас сотворил?” – “Даврий, судя по всему, прежде его нужно искать внутри самих себя и вокруг нас, в том, что нас окружает. Но это уже другая тема для разговора. А пока, Даврий, будем жить с надеждой на все наилучшее, а там будет видно, и мы узнаем, что мы и кто мы. Думаю, что это интересует не только нас, но и многих других людей”. – “Что ж, разговор у нас получился интересный, а сейчас – идем. Мне нужно еще посетить Юлия”. – “Тогда, Даврий, до встречи. Я хочу зайти к своим родителям”. – “До встречи”.

У Даврия поднялось настроение, и он, весь сияющий, направился к Юлию. “А ведь, действительно, Виктор прав во всем, и он верит во все, и ему, судя по всему, жить веселей, чем мне. Но на то, наверное, мы и являемся людьми такими разными и своеобразными”. Он не заметил, как подошел к дому Юлия.

“Брат, к вам можно?” – “Даврий, входи, входи, дорогой”. – “А ты что, один?” – “Натали скоро вернется. Присаживайся, я сейчас принесу вина”. – “Юлий, я не откажусь, ибо мое настроение требует этого”. – “И кто же тебя довел до такого состояния, случайно не женщина?” Даврий улыбнулся. “Нет, Юлий, просто я только что говорил с очень интересным, человеком, который приоткрыл мне глаза, и я иначе увидел белый свет”. – “Тогда я за тебя рад”. – “Юлий, а ты, вот ты, доволен своей жизнью?” – “Конечно, доволен, только в одном месте моей жизни есть черное пятно, которое все время напоминает мне о себе”. – “Юлий, я тебя понимаю, но знаю, ты человек сильный и выдержишь все”. – “Знаешь, Даврий, мне часто жалко становится Натали, ибо бывают такие моменты, когда я ее называю именем своей жены”. – “Юлий, Натали женщина прекрасная и думаю, что она тебя понимает”. – “Что ж ты сидишь, угощайся вином”.

– “Юлий, спасибо, я передумал, наверное, я пойду домой”. – “Да ты что, подожди, ведь Натали скоро придет”. – “Извини, Юлий, мне нужно побыть одному, хочу я день сегодняшний посвятить своим мыслям”.

– “Даврий, ты этим сильно не увлекайся, а то заболеешь”. – “Нет, Юлий, я не заболею. Все, извини меня”.

– “Но ты хотя бы выпил один кубок”. – “Хорошо, давай, пусть вино еще больше взбодрит меня”.

Даврий вышел из дома и направился к себе. Он внимательно смотрел на проходящих, пристально всматривался в их лица. Ему нравились люди, и он их почему-то жалел, жалел как человеков.

РИМ. Прошло около двух месяцев. Даврий, как всегда, спешил на службу. Весь сенат был в сборе. Даврий вошел в палату, ведущий сразу обратил на него внимание. Он обратился к Даврию: “Мне нужно поговорить с тобой наедине”. – “Господин, я согласен”. Они уединились.

“Скажи мне, ты давно знаешь Виктора?” – “Да, господин”. – “И что ты можешь сказать о нем, как о человеке?” – “Господин, он вполне нормальный человек, умен и добр”. – “А еще что?” – “Больше ничего”. – “Не рассказывал ли он тебе ничего о пророках из Иерусалима?” “Вот в чем дело”, – подумал Даврий. “Да нет, вы мне хотя бы объясните в чем дело”. – “Понимаешь, этот человек нарушил все наши законы. Он отвергает идолопоклонничество и проповедует о каком-то сущем Боге”. – “Господин, извините, но я в этом ничего плохого не вижу”. – “Даврий, я тебя не понимаю, наша вера веками была построена на идолах, и все люди отдавали им свое предпочтение, и я не позволю, чтобы кто-то нарушал все это”. – “Господин, а причем здесь я?” – “Виктор сейчас сидит в нашем подвале, я ему дал немного времени, чтобы он все обдумал. Ежели этого не произойдет, то сенат единогласно решит казнить его. И я хочу, чтобы ты сейчас опустился к нему и поговорил с ним”. – “Хорошо, я согласен. Только я не уверен в том, что смогу его в чем-то переубедить”.

Даврий опустился в подвал, сырость давала о себе знать. У Даврия появилось отвращение к этому мерзкому запаху.

“Виктор, ты где?” – “Даврий, вот я здесь, иди сюда, ибо я на цепи”. – “Виктор, как ты оказался здесь?” – “Понимаешь, Даврий, я встретился с одним человеком из Иерусалима, и он мне рассказал все о пророках, живущих там. Вот все с этого и началось. Я в них поверил еще в тот момент, когда из Иерусалима прибыл гонец и доложил о них собранию. Вот с того момента в доме моих родителей стали собираться люди. Я им рассказывал о пророках. И с каждым днем людей становилось все больше и больше. Разговоры у нас были разные, но грязь на власти мы не лили. Мы много говорили, мечтали, и вот позвачера в дом ворвались легионеры. Хорошо, что в этот момент не было людей. Дома был один я. Вот меня и доставили в эти апартаменты. В общем, нас, кто-то предал”. – “Виктор, и что ты намерен делать, ведь ты знаешь, чем это грозит?” – “Даврий, я буду стоять на своем, а там – самому Всевышнему решать”. – “Виктор, а может, одумаешься, тебя же тогда простят”. – “Даврий, а в чем я виновен? Неужели за мысли человека можно приговорить к смерти?” – “Виктор, у нас все возможно, и я прошу тебя, переиначь себя и все свои мысли, а там время рассудит все, и будем надеяться на все наилучшее”. – “Даврий, пойми, как тогда я буду выглядеть пред теми людьми, что поверили мне? Я же сгорю от стыда”. – “Виктор, мне кажется, лучше сгореть от стыда, чем висеть на перекладине”. – “Нет, Даврий, я решил однозначно, ибо верю во все то, во что не веришь ты”. – “Виктор, что же мне доложить собранию? Ты понимаешь, что этим докладом я выношу тебе приговор?” – “Нет, Даврий, я тебя не осуждаю, у тебя служба такая. Иди и доложи им всем, как есть”. – “Виктор, мне жалко тебя, ведь ты можешь уехать из Рима”. – “Даврий, иди”. – “Что ж, извини меня”.

“Даврий, почему ты так быстро вернулся?” —”Господин, я не смог его переубедить, но прошу вас, помилуйте его. Ведь он еще молод”. – “Даврий, сенат, все собрание будет решать, какую меру наказания вынести Виктору. И приговор будет вынесен через два дня, а он пусть пока думает. Время у него еще есть. Ты свободен”.

“Господи, да что же это творится такое? – подумал Даврий, – Нам уже запрещают мыслить, а что же будет дальше?”

“Следователь, мир тебе!”—”А, друзья, мир и вам”. – “А что у тебя вид какой-то странный?”– “Знаете, с вами можно сойти с ума”. – “Но при чем мы здесь?”—”Не знаю. В общем, в подвале сената сидит на цепи друг мой Виктор. Он проповедовал среди жителей Рима об этих пророках. И вот ему послезавтра сенат вынесет приговор. А я-то знаю, какой это будет приговор.”—”Может, ему можно как-то помочь? Даврий, устроим ему побег”.—”Александр, вы же знаете, как охраняются эти подвалы, даже приступом их не возьмешь”. – “Давай подкупим стражу”. – “Им Платят хорошо, и никто из них не решится, ибо они знают, чем это грозит. А тут еще Виктор сам такой упертый, стоит только на своем, хотя он прав. Мне кажется, нигде не запрещают мыслить, а наши власти боятся. Только не знаю, чего. Я не думаю, чтоб этим самым Виктор смог перевернуть всю нашу империю. Идемте ко мне и там в спокойной обстановке поговорим обо всем”. – “А вино у тебя оста…” Даврий посмотрел таким взглядом на них, что им уже ничего не хотелось. “Идемте, осталось”. – “Даврий, не серчай на нас, ведь ты же сам говорил, что мы молодые еще”.

Придя домой к Даврию, они начали строить всякие планы. Но так и не избрали ничего подходящего. Было обидно до боли.

“Друзья, я убежден в том, что мы не смогли помочь Виктору. Его судьба находится в его собственных руках и мыслях его. Мы же будем являться только наблюдателями. И мне становится не по себе, но ничего не поделаешь. Пусть сенат берет на себя это злодеяние и отвечает пред тем, кто находится выше нас”.

Через два дня Виктора ввели в палату, где восседало все собрание. “Виктор, – обратился ведущий, – что ты можешь сказать собранию?” – “Господа, если вы меня считаете разбойником, то судите меня, как разбойника, но я точно знаю, что своей империи вреда я никакого не сделал”. В палате при своем мнении: ты унижаешь нашу веру, проповедуешь сущего – это же вздор и нелепость. “Нет, господа, нелепостью можно считать идолов наших, ибо они состоят из металла и не могут мыслить. А Сущий и пророки его, живущие на Земле, – мыслят, с ними можно говорить, и они приоткроют пред нами Истину”. – “Ты случайно не болен?” – “Уважаемые господа, болен не я, больны вы все, все наше многоуважаемое общество”.

– “Замолчи, провидец вновь явленный, я не позволю тебе осквернять наше собрание. Уведите его снова в подвал”. “Все, Виктора можно уже считать покойным”, – подумал Даврий.

“Уважаемые господа, я слушаю ваше мнение”. “Смерть ему, смерть! – орали все восседающие. – Давайте его завтра на сенатской площади повесим, чтобы все видели”. Даврий поднялся и покинул палату. “Виктор, Виктор, зачем ты все это затеял, ведь можно же было жить спокойно, а в душе верить во все то, что ты хочешь верить. Как мне страшно будет завтра смотреть на твою смерть. Я прошу всех идолов, чтобы они помогли тебе”.

Открылись двери подвала, Виктору принесли вино и все съедобное. Один из воинов засмеялся. “Бог сущий, вот тебе предсмертный обед, наслаждайся в последний раз”. “Глупец ты”, – подумал Виктор. Выпив немного вина, он уснул. “Виктор, завтра ты будешь у Меня. Я удивляюсь твоему решению и радуюсь за тебя, ибо ты оказался истинным человеком, который поверил в Меня. Здесь, в Моем Царствии, для тебя все будет иначе, и Я тебя отблагодарю”. Пред глазами Виктора что-то светилось, он чувствовал некое удовольствие. Очнувшись, он снова встретился с темнотой, на душе стало скверно, ему хотелось кричать. Он вспомнил всех своих друзей, родителей. “Да, странный сон приснился мне. Со мной как будто бы говорил кто-то живой. Кто бы это мог быть? Неужели сама Истина посетила меня? Как бы ни было, но завтра меня уже не будет, больше я не увижу это солнце, ночные звезды. Все останется, только меня не будет. Умирать не хочется, но уже никто ничего не изменит. Главное, завтра все выдержать и не раздрыдаться”. И Виктор снова погрузился в сон.

Утром моросил мелкий дождь. “Как не кстати, – подумал Даврий, – но идти все равно придется. Будет очень трудно, ибо смерть друзей – это страшное дело”. Даврий шел, не замечая никого, и вот показалась сенатская площадь. На ней уже стояла виселица. Он остановился и посмотрел на нее. “Неужели мы являемся действительно зверями? Кто нам дает право казнить? Кто выдумал все это? Мы, люди, и только мы”. Даврию не хотелось входить во дворец, ибо дворец казался ему сырым подвалом, где сновали крысы из стороны в сторону. “Нет, пусть я измокну, но буду ждать здесь”.

На площади стали собираться люди. И вот уже собралась огромная толпа. Все ждали и жаждали увидеть смерть. Это было видно по лицам присутствующих. И вот вышли члены высшего собрания.

“Уважаемые господа, – обратился старший, – сейчас вы станете свидетелями справедливой казни над иноверцем, который изменил нашим законам вероисповедания”. Даврий подошел поближе. Воины вывели Виктора, он осмотрелся вокруг, посмотрел на небо; послышались раскаты грома. “Все, Боже, мой конец настал, прощайте все”, – подумал Виктор. К нему подвели его родителей. Мать упала на колени пред сыном. “Дитя ты мое, проси, проси прощения”. – “Мама, дорогая ты моя, не буду я унижаться пред этой грязью. Не нужно меня оплакивать, со мной будет все в порядке, это я чувствую. Мама, встань, дай я тебя обниму и попрощаюсь с тобой”. На площади стоял сильный плач. Плакали все женщины. Под виселицу подкатила колесница. “Мама, мне пора”. Виктор, забравшись на повозку, посмотрел на всех. “Боже, прими меня в свои объятия”. Петля была уже на шее. Один из воинов хлестнул лошадь, тело Виктора несколько раз вздрогнуло в судорогах.

К Даврию подошел Александр. “Даврий, смотри, что сейчас будет”. Он бросил огромный камень в сторону членов сената, попал кому-то по голове. Раздался крик, и моментально завязалась потасовка. Люди били друг друга, не понимая за что. В эту борьбу вмешались воины, и началось побоище.

“Даврий, уходим отсюда, ибо до резни массовой осталось недолго ждать, хотя она уже началась”. С трудом выбравшись их разгневанной толпы, они со стороны наблюдали за всем происшедшим.

“Александр, а где Константин?.” – “Господи, он ведь там, в толпе”. – “Господи, что будем делать?” – “Ждать, пока они все не успокоятся”. Сколько длилось побоище, определить невозможно. И вот все начали разбегаться в разные стороны. Но несколько десятков человек остались лежать замертво. “Боже, где же Константин?” – “Даврий, смотри, вон он лежит”.

Подойдя ближе к нему, они увидели, что у него вся голова в крови. “Константин, ты живой?” – “Да, живой, только в голове что-то шумит. Этого верзилу я надолго запомню”. – “Давай вставай и идемте скорее ко мне, а то неровен час, все может повториться”.

– “А как же быть с телом Виктора?” – “О нем побеспокоятся его родители”. – “Уходим, уходим с этого темного пепелища человеческой несправедливости”. Домой они добрались быстро.

“Вот, друзья, вам и урок. Молчите о пророках и вы будете целы, а когда наступит время и вслух можно будет говорить о таковых, тогда, гордясь, рассказывайте всем, что вы встречались с пророками”. – “Даврий, теперь мы думаем о том, что ты поверил в их существование”. – “Просто так Виктора не повесили бы”.

– “Я это без ваших поучений понимаю, это все, чем больше начинаю понимать, тем больше начинаю бояться за вас, ибо вы смолоду можете натворить столько глупостей”. – “А вот в этом ты прав. Давай, давай нам вина. После такого удара мне очень долго придется приходить в себя”. – “Константин, благодари того верзилу, что стукнул тебя, иначе бы я тебя…” – “Я все понял. Тебе не нас, а вина жалко”. – “Знаете, опускаемся все вместе в подвал”. – “Вот это идея”.

– “Только учтите, не надолго, нам снова предстоит сходить на эту площадь”. – “Зачем?” – “Нужно узнать, сняли ли тело Виктора и когда его будут предавать земле”. – “Хорошо, сходим, но только по заходу солнца”. – “Какое солнце, дождь идет сейчас”. – “Но все равно, когда стемнеет, тогда и пойдем”.

До ночи они просидели в подвале. “Друзья, нам пора”. – “Идем, Даврий, идем, это есть наш долг пред Виктором”. Подойдя к виселице, тела они не увидели. “Идемте к нему домой”. – “Нет, Даврий, мы не пойдем, иди один. Нам страшно смотреть на все это”.

– “Что ж, как хотите. Я же иду к нему”. – “Хорошо, а мы тебя подождем у тебя дома”.

Войдя в дом Виктора, он услышал плач. Тело Виктора лежало на ковре. “Даврий, помоги нам”. – “В чем?” – “Власти не разрешают хоронить Виктора в пределах города. Говорят, чтобы мы выбросили тело его на съедение зверям”. – “Нет, по ихнему не будет, тело Виктора найдет свое успокоение у брегов Тибра. Там есть одно хорошее место, и завтра вечером мы его отвезем туда”. – “Спасибо тебе”. – “Ждите меня завтра, я к вам приду с друзьями”.

Вечером следующего дня тело Виктора погрузили в повозку, и все поодиночке отправились к реке. “Вот здесь, друг ты мой, найдешь свое успокоение. Об этом месте будем знать только мы, твои друзья, и твои родители. Друзья, идемте, а родители пусть останутся пока здесь. Мы же уйдем, дабы не привлекать внимания”. Так Даврий потерял своего первого друга. Было обидно за все случившееся, но судьбу уже было невозможно повернуть вспять.

ВИФАВАРА. Вернувшись в селение, Иоанн решил все-таки войти в Храм Асы и там вести свои проповеди. “Прости меня, Аса, твою кровь я смою Истиной Господней, не обессудь меня, ибо я иду ради Веры. Пусть люди слушают и избирают для себя все то, что сочтут нужным”.

“Оцемь”. – “Да, Учитель?” – “Считай, что это твой Храм и здесь должна всегда вершиться проповедь справедливая во имя Бога нашего Всевышнего”.

– “Спасибо тебе, Учитель”. – “Вот с завтрашнего дня можешь приступать к службе. Елисуа, а тебя попрошу, избери несколько здоровых мужчин для охраны, дабы не получилось еще такого безобразия”. – “Хорошо, Учитель, я уже знаю некоторых людей, которые согласятся”. – “Вот и прекрасно. Мне же нужно посетить Силомь”. – “Учитель…” – “Нет, Елисуа, я отправлюсь один и там пробуду где-то четыре дня. Мне надобно бы встретиться там с одним старцем”.

– “Может, возьмешь ишака?” – “Нет, с ним будут одни хлопоты, лучше переправь меня на тот берег”. – “Ты что, прямо сейчас хочешь?” – Да, мне нужно спешить. Дай Бог, чтобы я его застал живым”. Елисуа переправил Иоанна на противоположный берег. “Удачи тебе, Учитель!” – “Не волнуйтесь, я скоро вернусь”.

И вот он прибыл в небольшое селение Силомь. Селение состояло из нескольких улиц. Иоанн без труда нашел дом Ахии. Ахия был в преклонных летах. Из дома он редко уже выходил, в основном большую часть суток он лежал на верблюжьей шкуре и ждал своего часа.

“Ахия, к тебе можно?” – “Кто там, входите”. – “Мир тебе”. – “Мир и тебе, мил человек. Мил человек, что тебя привело ко мне?” – “Ахия, меня зовут Иоанном, я сын покойного Захария”. – “Дитя, присаживайся, я очень хорошо знал твоего отца. Он был истинный пророк. Так что же тебя привело ко мне?”

– “Понимаешь, Ахия, когда отец умирал, то он мне сказал: “Иоанн, когда твоя душа почувствует трудность в чем-либо, то найди ясновидца, живущего в Силоме, по имени Ахия. И вот настал этот момент. Мне трудно, и я пришел к тебе за советом”. – “Иоанн, стар я уже, чтобы давать советы, но в чем-то постараюсь тебе помочь, ибо душа есть часть от Бога и я ей помогу”. – “Вообще-то, я хочу, чтобы ты мне предсказал мое будущее”. – “Сын мой, а не страшно ли тебе знать о своем будущем?” – “Нет, я этого не боюсь, ибо за свою короткую жизнь я уже видел очень много горя. И хочу, чтобы на моем пути я его больше не встретил”. – “Иоанн, по твоим глазам я вижу, что кроме горя ты видел еще и Царствие Небесное, в котором находятся твои родители и твой названный отец Иуваль”. – “А разве ты и его знал?” – “Нет, этого человека я не знал”. – “Тогда как же ты, Ахия…” – “Иоанн, к кому ты пришел?” – “Ахия, я все понял. Скажи, чего и кого мне остерегаться?” – “С точностью скажу: двух женщин и меча, ибо все это уже направлено на тебя и против тебя. Только я не могу сказать, когда это может произойти. И ежели это произойдет, то значит ты нужен Богу больше там, чем здесь”.

– “Да, Ахия, невеселы твои предсказания”. – “Иоанн, не нужно бояться, живи пока спокойно, ты есть дитя Божье и ты не окажешься в стороне, тем более в обиде. Поднеси ко мне вон ту чашу с водой”. Иоанн поднес чашу к Ахии. “А сейчас, Иоанн, возьми себя в руки, сосредоточься и смотри на воду. Только смотри внимательно и запоминай все”.

Глядя в чашу с водой, Иоанн начал видеть, как там происходили странные вещи. Эти видения длились долго, потом вода озарилась яркой вспышкой. “Ахия, что это?

– “Иоанн, а это самое страшное по сравнению с тем, что ты видел. Вспышка – рождение второго солнца, которое выдумали сами люди и выпустили его из своих рук”. —”Да, но я еще видел ожесточенные войны и много погибших людей”. – “Иоанн, ты видел борьбу добра со злом, и эта борьба будет продолжаться еще очень долго. Один ты ничего не изменишь, ибо черствость людская не разгадана еще. Жестокость, насилие сейчас верховодят везде и повсюду. Многие люди будут казнены за веру в Бога. В муках и страданиях они будут уходить к Нему”. – “Ахия, я хочу посмотреть дальше. Мне интересно знать, что же будет после той яркой вспышки”. – “Что ж, смотри”. Вспышка медленно стала угасать. “О Боже, Ахия, смотри, вся Земля покрыта снегом и пеплом”. – “Да, это так и будет, останутся в живых немногие, и они найдут в себе силы, чтобы возродить Землю заново”. Иоанн закрыл глаза. “Ахия, мне страшно”. – “Успокойся, думай, что ты сегодня останешься у меня и я постараюсь показать тебе еще кое-что, но намного уже интересней от того, что ты уже видел”. – “Ахия, я от тебя не уйду, пока не увижу все. Ведь я думаю, что добро должно когда-то все-таки победить”. – “Иоанн, в этом можешь не сомневаться. Наступит время добрых деяний, но это будет в тот момент, когда Всевышний смилостивится над человеком и всем человечеством”. – “Ахия, ответь мне, как это у тебя получается?” Ахия улыбнулся. “Иоанн, нужно уметь управлять своими мыслями, чувствовать их, ибо они связывают нас с Богом, и Он чрез нас творит чудо. И то, что ты видишь отображение в воде – есть работа мысли, работа невидимого нам мира. Все люди связаны силой Божьей во единое и целое”.