Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 74 страниц)

– “Варавва, ты только подумай и ты будешь там и увидишь всех”. – “Да всех мне не нужно, ибо я-я… Ну что ж, чему быть, того не миновать – то Иисус говорил, но не я. Сейчас я все так и сделаю. Но объясни мне, как все это понимать?” – “Что ты имеешь в виду?” – “Я знаю, что я уже не на земле, а здесь, как мне вести себя дальше?” – “Так, как дух тебя ведет”.

– “Но ведь ты же – это я, я сошел с ума. Ну, раз ты душа… Но мне почему-то трудно без тела”. – “Варавва, все временно. Твой характер сильный, и ты преодолеешь все”. – “А Господа, Иисуса Христа я увижу?”

– “Конечно. Это произойдет очень скоро”. – “Что ж, я поднимусь на ступень выше”. – “Удачи тебе, говорит тебе твое “я”. – “Спасибо”. Варавва мысленно подумал: “Господи, где я, что за город? Да и люди не такие, как я. Смотри, я иду через них, они меня не видят. Как интересно”. Вновь послышался голос: “Варавва, не увлекайся увиденным, ибо времени у тебя мало”. Варавва посмотрел вокруг, он не знал, как обратиться, но все же произнес: “Мое “я”, извини меня, но мне здесь очень приятно находиться”. – “Нет, у тебя ограниченное время”. – “Я не могу, не могу в этом месте пойти на преступление. Здесь так прекрасно!” – “Ты чувствуешь, что ты меняешься в самом себе?” – “Да, я чувствую”. – “Тогда – действуй”.

Варавва шел по улицам незнакомого города. “Да где же я? Какие красивые улицы! Люди все светятся! Но почему у них нет тела? А ведь, кстати, у меня его тоже нет. Вот-вот вижу, здесь продают вино, как мне сейчас хочется испробовать его”. – “Твое желание исполнимо, подойди и выпей, но немного”. – “Снова ты?” – “Да, снова я и ты”. – “Ну что ж, раз быть, то быть до конца сумасшедшим”. – “А сейчас, Варавва, ты найдешь то, что искал”.

Иуда и Сафаит даже не подозревали, что их ищет Варавва. “Иуда, смотри, как мы здесь неплохо устроились”. – “Сафаит, может быть, тебе и нравится, но я хотел бы быть там, на земле. Все из-за тебя сложилось. Мне не по нраву это. Ты видел, что творится там?” – Да, Иуда, я видел и хочу избежать всего того”. – “А я чувствую другое: не избежим мы того огня”. – “Иуда, не сомневайся, раз мы преодолели тяготы земные, то преодолеем и остальное”. – “Конечно, мы сможем преодолеть, но до тех пор, пока не явится сюда Иисус”. – “Зачем вам снова нужен Иисус?” – “Вместо Него явился я к вам”. “О Боже, Сафаит, это же Варавва”. – “Да, хотели вы от меня.., но не получилось у вас. Вставайте и следуйте за мной”.

– “Что тебе нужно от нас?” – “А то, что не место вам здесь. Я хочу, чтобы вы находились на несколько ступеней ниже”. “Боже, почему я так начинаю мыслить? Неужели я меняюсь? Наверное, к добру”. Не успел подумать Варавва, как услышал снова голос: “Варавва, ты с себя снимаешь грехи свои за свою прошлую жизнь”. – “Ого, снова ты?” – “Да, я и ты снова”. – “О, как мне привыкнуть к этому”. – “Привыкнешь, у тебя времени предостаточно”. – “Но ответь мне, что мне делать с богоубийцами?” – “Перенесись с ними на пять ступеней ниже, но учти, чтобы ты сам не угодил в то, что увидишь там. Смотри всегда только вперед себя, но не по сторонам”. – “А если я не удержусь?” – “Я и ты уверены в том, что ты удержишься”. – “А христопродавцы? О Всевышний, не будет ли им там легко?” – “Нет, это Я обещаю тебе, но учти, я снова повторяю: не смотри по сторонам”. – “Но как же мне не смотреть, ведь я же не из тех людей”. – “Я понимаю твой характер”. – “Я должен увидеть, где эти твари будут нежиться”. – “А если ты сам туда угодишь?” – “Я не боюсь и точно знаю, что Иисус меня заберет оттуда”. – “Будем надеяться. Варавва, бери эти грешные души, мы вместе с ними переместимся в Царствие огня”. – “Что ж, я не боюсь преисподней и соглашаюсь с тобой. Так, дьяволы, идемте со мной, ибо здесь не ваше место. Смотри, какой уют нашли для себя!” – “Варавва, опомнись, ибо грех снова берешь на себя”. – “Да нет, простите, я снимаю его с себя. За мной!” – “Куда-куда?” – “За мной!” – “Варавва, держи их, здесь крепко держи. Спрашиваю тебя еще, не страшно ли тебе?” – “Нет, я не боюсь, перемещай, я готов. Но посмотри, как корчатся эти гады”. Иуда и Сафаит почернели, страх одолевал их: Иисус, спаси нас – закричал Иуда. Варрава не выдержал: “Ты, скотина дьявольская, просишь Бога о помощи, ты же Его предал и ты должен получить свое наказание и этот духовный одуванчик тоже. В общем, за мной!”

“Закрой глаза, ибо можешь ослепнуть”. – “Сколько времени уйдет?” – “Варрава, учти, времени нет, ибо есть пространство. Но когда ты услышишь мой глас, то откроешь глаза”. – “Хорошо, я согласен”. “А что, если я при перемещении открою глаза, что тогда будет со мной?” – подумал Варавва. Но увы, его поглотила темнота. Они неслись с неимоверной скоростью. Сейчас, сейчас я открою глаза, и он открыл. “Боже, что это?” – “Тебя же просили не открывать глаза”. – “Но мне же интересно”. – “Закрой, я прошу тебя”.

– “Не могу, я вижу то, что никогда не видел”. – “Но твое впереди ждет тебя”. – “Только меня?” – “Нет, Варавва, всех”. – “И что, они тоже узрят все?” – “Конечно, и все-таки закрой глаза”. – “Хорошо, хорошо. Так, гады, скоро мы будем на месте”. – “Варавва, отпусти нас”. – “Что? Отпустить? Да вы знаете то, что сколько будет существовать Земля, люди будут проклинать мое имя, но не ваше. Вы хотите остаться в стороне? Никогда этого не будет! Да и сам Господь не позволит”. – “Варавва, открой глаза”. – “Да я их и не закрывал при перемещении. Нет, сейчас открою, ну и что я увижу. О, на Земле такого нет. И все же, что это?” – “Да, это то”. – “Но мне же нельзя смотреть по сторонам”. – “Сейчас можно, посмотри”. – “Нет, извини меня…”

ИЕРУСАЛИМ. ДЕНЬ ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ.

“Дорогая Мама, вот и настал этот день. Сегодня Мне придется отправиться в Царствие Небесное”.

– “Иисус, давай пока не будем об этом говорить. Лучше идемте сейчас к Елеонской горе и проведем там целый день все вместе”. – “Мамочка, Я согласен с Тобой. Уже время, и сейчас здесь все соберутся. Но, чтобы было не так наглядно, мы будем идти небольшими группами. Павел!” – “Да, Иисус”. – “Ты можешь прямо сейчас отправиться с Варнавой туда, а вслед за вами и Петр с Учениками придет”. – “Мир Вам!” – “Иосиф, ты прибыл уже?” – “Да, Иисус, я прибыл, как и обещал”. – “Что ж, следуй за Павлом, Я же буду идти с Мамой”. – “Хорошо, Иисус. Павел, идемте”. Они вышли и направились в сторону Гефсимансийского сада.

“Павел, а почему у тебя слезы на глазах?” – “Иосиф, как ты думаешь? Ведь сегодня мой Брат

вознесется в Царствие Небесное, и мне жаль Его. Я к Нему так привык”.

“Наставник, мир Тебе”. – “Господь с вами, Петр”.

– “Дай я Тебя обниму”. – “Нет, Петр, не время. Разделитесь на две группы и ступайте на то место. А почему Я не вижу среди вас Александра?” – “Наставник, он сейчас будет. Александр вещи свои собирает”. Иисус засмеялся. “Интересно, зачем они ему там нужны, ведь у него и так все будет в достатке?” – “Не знаю, Наставник, что у него будет там, но свое…” – “Да-да, Петр, Я все понял”. – “Ну, Наставник, мы идем”. – “Петр, смотри, чтобы в обеденное время вы там были все. И Александр тоже”. – “Да, так и будет”.

“Мамочка, что Ты делаешь?” – “Иисус, Я Тебе вот несколько лепешек, рыбы и немного мяса хочу в дорогу собрать”. – “Мама, спасибо Тебе, но Мне это ни к чему”. – “Но Я же Мать”. – “Прости Меня, дорогая, но нам уже пора. Давай пройдемся по улицам Иерусалима, Я еще раз хочу посмотреть на город”. – “Ты хочешь проститься с ним?” – “Нет, Мама, просто хочу посмотреть. Пойми Меня еще раз: Я вас не покидаю, Я навсегда остаюсь с вами”. Они шли по улицам Иерусалима. “Мама, помнишь, вот здесь когда-то в нас с Тобой бросали камни и смеялись над нами, как над умалишенными”. – “Да, Я все помню. А в том Храме Я провела свои юные годы, откуда и забрал Меня Иосиф”. Они шли обнявшись. У Марии по щекам текли слезы. Иисус все видел, но молчал.

“Учитель, Учитель!” – “Да-да, Я слушаю. Корнилий, это ты? А Даврий где?” – “Он тоже скоро будет”. – “Корнилий, скачи туда, нам надобно с Мамой побыть наедине. – Так может, вас… – Нет-нет, мы дойдем”. Они вышли из городских врат. “Иисус, давай обойдем то место”. – “Нет, Мама, Я хочу снова взглянуть на то лобное место”. – “Хорошо, только без Меня”.

Иисус подошел к возвышенности, закрыл глаза и в один момент увидел все, что происходило с Ним за всю Его жизнь на Земле. Стало не по себе, в душе Он заплакал. “Иисус!” – “Да, Отец”. – “Время торопит, не следует задерживаться”. – “Отец, Я слышу Тебя”. – “Подойди лучше к Матери, Ее нужно сейчас поддержать, ибо Ей очень трудно”.

“Мама, Я слышал только что глас Отца нашего. Нам нужно спешить”. – “Тогда идем. Иисус, давай помолчим”. И так они удалялись от Иерусалима. Светило солнце, согревая их, и им казалось, что оно ласкает их, видя Матерь Божью и Сына Всевышнего.

“Артема, вставай”. – “Даврий, я еще немного”.

– “Нет, вставай, сегодняшний день…” – “Да, я вспомнил, нам нужно вовремя там быть. Даврий, ты надеешься там что-то увидеть?” – “Я-то не сомневаюсь, а ты вот, как я и говорил тебе, возьми себе сменное белье”. – “Слава Богу, скоро я увижу Рим, больше меня ничего не интересует”. – “Вот как своими глазами все увидишь, то тебя заинтересует все без исключения. И я тебе обещаю, что с того момента жизнь твоя в твоих глазах изменится полностью. Дай Бог, чтобы сегодня только не пошел дождь, а вообще-то, если он и пойдет, он будет, наверное, только в радость. Едем, Артема”. – “Что ж, едем, я уже готов”. – “Смотри, Соломон какой противный, не соизволил заехать за мной”. Они вышли из дома. “Странно, вроде бы и день сегодня прекрасный, но я не вижу в нем радости”. – “Даврий, что-то я тебя не пойму. То тебе это не нравится, то другое”. – “Артема, тебе не понять никогда. Давай лучше поскачем вперед навстречу той истине, в которой мы должны убедиться полностью”. Лошади рванули вперёд.

“Даврий, смотри на людей, идущих впереди”. – “Да это же Мать Мария с Иисусом?” – “Мир вам, Учитель”. – “Спасибо, Даврий, вам”. – “Да нет. Учитель, спасибо Тебе за все то, что Ты сделал для людей и для всех нас”. – “Даврий, обо всем поговорим на месте”. – “Учитель, все понятно. Артема, вперед”.

“Мама, все-таки какие прекрасные люди окружали нас. Будь вся Земля населена такими, то Меня бы Отец не направил сюда”. – “Сынок, Ты прав, но чему быть, тому суждено случиться”.

Вслед за ними неслась колесница. “Неужели я опоздаю, я должна успеть, – подумала Клавдия, – да вот же они. Мария, Иисус, как же так?” – “Клавдия, что случилось?” – “А разве вам невдомек? Иисус для меня так много сделал”. – “Спасибо тебе, Клавдия, за твое внимание к нам и понимание твое. Ты оказалась очень хорошей женщиной”. – “Иисус, можно мне…” – “Безусловно, Клавдия, ты должна тоже присутствовать”. – “Тогда я помчалась, мне люди доложили, где это должно произойти”. – “Мама, какая она прекрасная женщина”.

“Иисус, Мне кажется сейчас, что Я второй раз отдаю Тебя в руки…” – “Мамочка, учти, в руки бессмертия, но не смерти”. – “Иисус, но все же Я Тебя воспитала, не другая женщина”. – “Мама, Я сейчас буду плакать. Не нужно на Меня так давить своей душой. Мне тоже больно, но Я терплю. Я просил Тебя, давай будем идти молча”. Весь оставшийся путь они шли молча.

“Мама, вот мы и подходим”. – “Да, Я вижу и сама. Иисус, посмотри сколько здесь людей”. – “Радуйся этому, дорогая”.

“Смотрите, смотрите, Иисус с Матерью Марией идут, они приближаются к нам. Иоанн, Матфей, Иуда, Александр, да и все остальные братья наши”. – “Братья, пропустите Учителя нашего”. К Иисусу и Матери Марии подносили малых детей: “Иисус, исцели!” Дети плакали. “Хорошо, Я все сделаю для вас и ваших детей”.

“Иисус, прости нас всех глупых и недостойных имени Твоего”. – “Я вас всех прощаю. Подносите своих детей ближе ко Мне и попрошу успокоиться. Всевышний, посмотри на эти чада и помоги им во всем, ибо плод чрева Твоего в них, в них Твоя сила и дух Твой. Отец Мой, благослови их на долгую жизнь, сними грехи со всех, кто здесь присутствует”. – “Иисус, Я с Тобой согласен, и Я все сделаю”. – “Вы слышали, что сказал Мой Отец? Вы на сей день исцелены им. Берите на руки своих детей и ждите того, что будет. И увиденное будет явлением не только Божьим, но и всемогущим. Когда вы увидите Мое вознесение, поднесите своих чад к огню, возносящемуся к Небесам, и в них…”

“Иисус, Иисус, но мое дитя вообще не может двигаться и говорить”. – “Вознеси свое дитя пред Огнем Небесным, и оно опомнится”. – “Спасибо Тебе, Иисус”. – “Не нужно Меня благодарить, ибо Я делаю то, что возможно Богу”.

“Как же нам быть, остальным?” – “Не бойтесь ничего и в своих душах всегда несите Мое имя, ибо Я, Иисус Христос, буду всегда с вами”.

“Иисус, Мне страшно”. – “Мама, почему?” – “Смотри, сколько людей собралось, как бы ничего не произошло”. – “Мамочка, ничего не произойдет, ибо все позади осталось”.

“Иисус, Мария!” – “Клавдия, ты уже здесь?” – “Да, уже много времени я дожидаюсь вас здесь, ибо тогда забыла вам сказать…” – “Что именно, Клавдия, ты забыла нам сказать?” – “Прости меня, Мария, я хочу вас предупредить, что синедрион решил направить сюда легионеров”. – “Не волнуйтесь, они будут спать, видя происходящее”. – “Иисус, будь осторожен”. – “Клавдия, но Мне уже нечего бояться по сравнению с тем, что Я перенес”. – “Но, Иисус, здесь же останутся остальные люди”. – “Я об этом уже подумал и все сделаю для того, чтобы никто не пострадал. А вообще уже никто и ничего не изменит, ни синедрион, ни Пилат, ни Антипа Ирод. Решено Мне уйти не Мной”.

– “И все же, Иисус, посмотри, сколько народа здесь”.

– “Да, Я плачу пред истиной своей и пред всеми людьми, кто пришел Меня не проводить, а возвысить в Мое Царствие и ваше тоже”.

– “О, Боже, да куда же я снова несусь, ты меня слышишь?”

– Да, я слышу.

– Останови меня здесь, я войду в эту дыру.

– Это не дыра, это тоннель.

– Для меня все равно, – Варрава сделал несколько шагов.

– Господи, почему из женщины эти жабы сосут кровь, из груди ее, да и изо всего тела?

– Ты, божий угодник, о том, что видишь здесь, лучше молчи.

– А кто это со мной так говорит?

– Я с тобою говорю.

– Так появись ты предо мной, идол ты дьявольский.

– Что ж, если не страшно, то посмотри на меня.

– О, Господи, что за чудовище? Но я все равно тебя не боюсь. И прошу тебя, сними с женщины жаб мерзких.

– Сам подойди и сними.

Варрава подумал: будь что будет, не пропаду. Женщина прекрасная, а жабы такие мерзкие. Он подошел, прикоснулся к одной жабе рукой: “Смотри, какая она холодная”. Обеими руками он еле оторвал ее от тела. Женщина заорала не своим голосом: “Что ты делаешь, безумец, мне же было приятно”. – “О, прости меня, я и не знал, что в этом есть удовольствие”. Она посмотрела на Варраву: “Подойди ко мне поближе, я тебя поцелую”. – “Хорошо, но только пусть жабы покинут твое тело”. – “Ради дьявола, я на все согласна”. Жабы медленно стали отпускать тело женщины. Видя это, Варавва отбежал. “Вот это да, страшновато все-таки”.

– “Не бойся, подойди и поцелуй меня. Я же прекрасна сейчас”. – “Как же мне быть, – думал Варавва, – она действительно прекрасна. Решено, подойду и поцелую. Ведь когда прощался с Осией, целовал его, а он намного неприятней этой красавицы”. И он сделал два шага вперед. Одна из жаб вцепилась ему в ногу. “Господи, она же сосет из меня не кровь, а силу какую-то. А ну, тварь, отцепись”. Одной рукой он не смог оторвать ее, уцепился двумя. “Э, тварь, вот ты какая”. Жаба заговорила: “А ты съешь меня и будешь доволен”. – “Да нет, лучше пусть жрут тебя такие, как и ты!” – “Хорошо, но ты еще пожалеешь”. Варавва выбросил ее из рук и направился к женщине. – “Ты меня хотела поце… Черт, черт истинный предо мной”. – “А что ты хотел увидеть здесь?” – “Но только не это”.

Варавва услышал свой голос: “Идем отсюда”. – “Нет, я хочу все познать”. – “Но ведь ты можешь здесь погибнуть, дьявольское же гнездо”. – “Нет, я не из таких, я выдержу и зд а здесь?” – “Да кто же это снова? Да, Его имени не боюсь даже в вашем мерзком месте”. – “Нет, больше этого имени не произноси здесь, ибо место подвластно другому имени”.

– “И какое же это имя, ответьте, не молчите”.

“Это Сафрим”. – “Сафрим, Сафрим? Я знал такого”. – “Идиот, наш бог”. – “Нет, я такого знал на Земле”. – “Ты что, вообще?” – “Нет, еще не совсем”. – “Тогда ступай отсюда, тебе не место здесь”.

– “Ну, я и сам знаю, а вообще, как с вами здесь трудно общаться. Непонятно, кто с кем говорит. Не царствие, а навозная яма. Так что наслаждайтесь в ней сами”, – и Варавва резко начал перемещаться по тоннелю, видя впереди себя белый свет. “Ну как, тебе понравилось то место, где ты был?” – “Да кто же это снова со мной говорит?” – “Это я, Варрава”. – “Пора бы мне ко всему этому привыкнуть”.

ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА.

“Братья Мои, вот и настал этот день. Все вы станете свидетелями Моего вознесения в чистую плоть Бессмертия. И Я попрошу вас: жалеть Меня не нужно, ибо в жалости вашей Я буду видеть слезы. Нужно радоваться тому, что рядом с вами жил Господь Бог. И радость еще больше будет утверждать и доказывать Мое пребывание на Земле. Вы можете грустить обо Мне, как о человеке, но радоваться тому, что в человеке вы увидели истинного Бога. Я понимаю и о многом сожалею, но это все поправимое, ибо Ученики Мои продолжат начатое Мной. Прожил Я свою жизнь на Земле очень хорошую, ибо Я оставил на ней свой духовный плод, который с веками размножится и осядет в душах, и каждый вновь рожденный почувствует все это. И Я, Иисус Христос, находясь в Царствии Небесном, буду радоваться всему этому и за всех вас. Ежели кто в Меня не верит – придет время, и он все равно поверит, но, главное, не опоздать в своем выборе.

ОТ МАТФЕЯ. “Я непосредственно находился рядом с Иисусом, слушал Его внимательно. При этом думал: Боже, Боже Ты мой, спасибо Тебе за все. Ты – жизнь, а в жизни все мы находимся рядом с Тобой. Какие трудности мы перенесли, и никто нас не мог сломить, ибо зерна наши пустили крепкие корни, которые сблизили нас в Царствием Отца Твоего. Я видел слезы на глазах у Петра и Андрея, Иоанна и Иуды, Иакова, да и всех тех, кто окружал нашего Господа Бога. Смотреть было трудно. Что-то изнутри тела моего давило. Я хотел зарыдать и стать на колени пред Богом, но Он понял: “Матфей, успокойся и побереги себя для потомков, донеси до них истину обо Мне”. Я не удивился, ибо знал все о Нем. Но грусть набирала свою силу и давила меня все сильнее и сильней. По глазам Матери Марии можно было видеть, что Она молит Всевышнего и просит Его: оставь Мне единого Сына, прошу Тебя. И Она все это подтвердила мне, но уже после вознесения Иисуса. Павел и Варнава отошли в сторону и рыдали, как малые дети. Я видел лица Корнилия и Даврия. Мне казалось, что они постарели на многие лета. Одна из женщин поднесла ребенка и положила у ног Иисуса: Господь Ты наш, благослови мое чадо, ибо оно у меня единственное, и я хочу, чтобы сам Господь Бог пожелал ему всего, что Он может пожелать “детям своим”. Иисус посмотрел и сказал: “Подними дитя с земли, ибо рано ему еще соприкасаться с ней”. Он взял у женщины дитя, поднял его. “Отец, прошу Тебя, исполни волю женщины. Пусть дитя ее пройдет свой предназначенный путь без всяких трудностей”. После Он поцеловал его и отдал матери. “Женщина, с этого момента твое дитя будет жить во славу Божью все лета на Земле и вечно в Царствии Небесном”.

Клавдия – жена Понтия Пилата – не выдержала и заплакала, припав к ногам Иисуса: “Господи, прости нас, прости за все, ибо мы оказались глупыми слепцами, которые сотворили непоправимое”. – “Встань, и не нужно за Меня переживать и каяться в содеянном, ибо видишь, что Я жив. И ты, Клавдия, ни в чем невинна. Главное, что веришь Мне”. – “Господи, если бы не верила, то меня здесь не было бы, ибо многих, знавших Тебя, я не вижу здесь. Иисус улыбнулся. “Это их совесть не пускает, она мстит им”.

Все мы ждали появления огненной колесницы, которая должна была унести нашего единого Бога, а сердца наши творили свое. Этого не нужно никому объяснять.

МАТФЕИ. ПАЛЕСТИНА. 48 год от Р.Х.

ИЕРУСАЛИМ. Синедрион был собран к полудню. “Уважаемые члены собрания, – обратился ведущий, – как вы уже знаете, что сегодня “дьявольский сын” хочет вознестись у многих на глазах в свое Царствие Небесное и, ежели это произойдет, значит, народ полностью поверит в Него, и тем самым проявит свое недоверие к нам. И вы все прекрасно понимаете, что после будет с нами. Давайте прямо сейчас вместе с легионерами отправимся к горе и убедимся в том, о чем говорят. И если ничего там не произойдет, то безумца нужно посадить на цепь в самом холодном подвале, и пусть Он так и сидит там, сколько хочет. Ведь Он же утверждал, что Он бессмертен”. Все засмеялись. Послышались окрики: “Идемте сейчас же, дабы не опоздать”. Все встали и направились к Елеонской горе. Они двигались шумно, люди обращали на них внимание. Лишь они никакого внимания не обращали на людей, ибо у них были совсем другие мысли. Но их мысли были прочитаны задолго до того, как они подумали.

“Даврий, что случилось?” – “Знаешь, Корнилий, что-то тревожит мою душу”. – “Да успокойся ты”.

– “Нет-нет, Корнилий, я боюсь, чтобы здесь ничего не случилось, ибо внутри меня что-то говорит, да и давит меня. Что будем делать?” – “Даврий, я не знаю”.

– “Но ведь ты же воин, сотник? Обдумай все хорошо, и нам нужно что-то предпринять”. – “Даврий, рядом с нами находится Бог, и мне в данный момент не страшно. Он сам знает, что делать. Тем более, за всем этим наблюдает Всевышний. И мне кажется, Он в силах остановить безобразие, если здесь что-то произойдет”.

– “Корнилий, но все равно, нужно быть в данный момент бдительными, ибо я хочу увидеть своими глазами прекрасное зрелище”. – “Не беспокойся, увидишь, и ничто не сможет этому помешать”. – “Что ж, дай Бог, и пусть будет по-твоему”. – “Даврий, а где Артема, что-то я его не вижу”. – “Не знаю, может сменные одежды перебирает”. Корнилий улыбнулся. “А ты не брал с собой?” Даврий чуть не заорал, но его перебил Павел: “Даврий, смотрите, сюда скачут воины”. Он посмотрел на Корнилия. “Эх, Соломон, Соломон, я же тебе только что говорил, что будем делать?” – “Пускай они приблизятся сюда и тогда сама обстановка подскажет нам, как вести себя”. Воины приближались все ближе и ближе. У Даврия сжималось сердце, Корнилий же был в молчании.

РИМ. Тиверий потерял все надежды, но Нерон еще больше злорадствовал. Он верил, что будет так, как он хочет. Много времени он находился среди людей и прислушивался ко всем разговорам. Он делал свои выводы из услышанного. Желание увидеть пророка доводило его до истерик, которых он даже не замечал. С ним творилось что-то непонятное, и он готов был на все. Потом наступали минуты отчаяния, и он каялся, не осознавая, в чем. Глупость вела его здравый смысл к уничтожению. По его приказам были на данный момент уничтожены больше трех тысяч семьсот двадцати человек, в том числе и детей. Тиверий об этом знал, но боялся, ибо видел, что участь какая-то необыкновенная ждет и его. Все было бы хорошо, но настал день Вознесения. В Риме об этом знали немногие, но Тиверий видел, что на Небесах происходят чудеса. “Что бы это значило?” – думал он, – откуда исходит радужный свет, да и зачем? Неужели на самом деле есть что-то в том просторе, что я вижу? “Нерон тоже все видел. “Что ж, свет светом, но я сильней от исходящего. Как же то будет звучать. А-а-а, Шимеата – Бог Сияния. Но ты находишься там, а я здесь, и никто меня ни в чем не переубедит”.

“Тиверий!” – “Что, Шимеата?” – “Почему у тебя такой вид?” – “А сама посмотри на небо, а после на себя”. – “Но что это?” – “Не знаю, ибо никто не сможет ответить”. – “Тиверий, мне очень страшно”.

– “Шимеата, мне тоже, ибо чувствую, что надо мной витает смерч смерти”. – “С чего ты взял?” – “Я чувствую”. – “Что, Боги на нас рассердились?” – “Да нет, кое-кто другой, но Боги видят все”. – “Смотри, смотри, свечение движется, Боги, спасите нас. Тиверий, давай не будем смотреть, лучше уйдем”. – “Нет, лучше останемся до конца явления”. – “Значит, очень скоро прибудет Даврий, – подумал Тиверий, – и следует его ожидать через четыре дня и через четыре ночи, если только он жив”.

Нерон внезапно упал, он был один и никто этого не видел. Но он видел другое. Страшная картина предстала пред ним. Он увидел многочисленные трупы людей. Окровавленные дети тянулись к нему своими рука-

ми. Обезглавленные женщины просили его о помиловании. Над ним проносилось что-то темное, которое старалось взять его с собой. Он недоумевал: что же происходит? И в тот момент он услышал голос: “Ты видишь свои деяния земные, а все черное – твоя дальнейшая жизнь”. Он закричал: “Нет, все так и будет, как я хочу”.

– “Да, все так и будет, как ты хочешь, но после черное и неприятное поглотит тебя, как и всех остальных безумцев”. – “Я не боюсь тебя”. – “А зачем Меня бояться, бойся себя и своих поступков”. – “Убирайся вон”. – “Я-то уйду, но ты после ко Мне придешь и станешь предо Мной”. – “Я тебя сейчас…”, – и Нерон очнулся. “Боги, что же со мной было?” В этот момент к нему вошел слуга. “Ты, что, Бог?” – “Да нет, я слуга”. – “Что Ты со мной сделал?” – “Ничего, вы кричали, и я подумал, что вам плохо”. – “Кто-либо в палате был, когда ты вошел сюда?” – “Нет”. – “Тогда вон отсюда, и чтобы я тебя больше не видел здесь”. “Интересно, что же было со мной, неужели?..” Нерон поднялся, взял кувшин с вином. “Да нет, я же не пил, тогда что же это было?..”

“Тиверий, давай все-таки спрячемся”. – “Шимеата, от кого?” – “От всего того, что происходит на Небесах”. – “Нет, мне терять нечего”. – “Ну как хочешь, а я все-таки уйду. Нет желания у меня смотреть на небесные чудеса”. – “Воля твоя, и тебе решать, как поступать”. Тиверия осенила одна мысль, но резко почему-то покинула его. В той мысли услышал голос. “О, Боже, что же это такое, кого же я слышал?” И он задумался. А яркое свечение набирало свою силу. Сполохи пламени при свете Луны озаряли небо все сильней и сильней.

ЕЛЕОНСКАЯ ГОРА.

Всадники приближались все ближе и ближе. “Корнилий”. – “Даврий, будь спокоен, лично я думаю, что мы отстоим нашего Бога и самих себя. Собери, пожалуйста, всех мужчин в одну группу”.

“Корнилий, что случилось?” – “Иисус, посмотри вон туда, легионеры скачут в нашу сторону”. – “Корнилий, не бойтесь, это друзья наши. Они не зло несут, с добром приближаются к нам”. Даврий засомневался: “Как это может, чтобы воины пришли с добром?” – “Даврий, очень просто, ибо среди них тоже есть люди, которые знают и помнят обо Мне”. Всадники спешились. “Шемо!” – “Да, Учитель, это я. Мир вам всем”.

– “Мир и вам, Шемо, что-то случилось?” – “Да, Учитель, случилось, ведь Ты сегодня…” – “Хорошо, молчи. Корнилий!” – Да, Иисус?” – “Обними это дитя, ибо он пришел к нам с добром и не бойся, Даврий, ничего, ибо ты сам сказал, что Всевышний видит все. Вот все так и получилось”.

От Рима до Иерусалима медленно двигалось радужное облако. Многие люди не понимали, что происходит… Одни смеялись, другие плакали, некоторые впадали в панику. Но свечение оставалось единым. Со стороны казалось, что Простор Небесный горит огнем. Никто не понимал, что оно значило. Иисус стоял уверенно на Елеонской горе. Он уже знал, что приближается Его час, час утешения небесного и души Его.

“Александр, что ты поник головой?” – “Учитель, я не знаю, что Тебе ответить”. – “Не волнуйся, ты все будешь видеть и знать о своих знакомых. Поверь, нужно так. Но ежели ты… ” – “Нет-нет, Учитель, я согласен”. – “Варнава, ступайте ко Мне. Я знаю все о вас. Вы же пока не ведаете ничего о своей судьбе”. – “Учитель, мы все стерпим ради Тебя и Твоего Учения”. – “Да, вы настоящие Мои братья. Павел, а как хитон, плащаница Моя?” – “Учитель, не беспокойся за меня”. – “Спасибо тебе, Павел, прошу тебя, береги их и, ежели будет трудно, то передай в надежные руки”. – “Иисус, брат мой, я все понял”.

Шемо подошел к Корнилию: “Корнилий, смотри, что за толпа приближается к нам?” – “Шемо, если ты здесь со своими воинами, значит Всевышний видит нас”. – “Я не пойму, о чем ты говоришь?” – “Шемо, скоро и сам все узнаешь, только воинов своих расставь умно, дабы толпа ничего не смогла здесь…” – “Корнилий, я тебя понял. Люди для меня – это главное, а Бог – превыше всего. Жизнь свою отдам, но второй раз не позволю, чтобы осквернили имя Господа нашего”. “Корнилий!” – “Да, Иисус?” – “Я вижу и чувствую, как вы переживаете из-за Меня, не нужно. Сейчас все будет по-Моему. Те идолы, приблизившись к нам, примут беспамятство свое и примут они его во сне”.

К Иисусу подошел Даврий. “Учитель, извини меня, но не делай пока этого. Я хочу воочию увидеть всех тех, кто ненавидит и не верит в Тебя”. – “Даврий, ты настойчив”. – “Иисус, пойми меня правильно”. – “Да, ты следователь, и пусть будет по-твоему”. Толпа убийц Богочеловека приближалась к месту, которое вознесло нашего Господа, Хранителя и Спасителя.

ОТ ЛУКИ. Кому, как не мне, было дано знать, тем более видеть жизнь нашего Господа Бога. Я видел все, даже то, о чем в данный момент и не мог подумать. Я видел слезы Господа нашего и чувствовал, что Ему жалко с нами расставаться. Чувствовал я и другое, ибо слышал Его мысли, они в особенности были направлены на первосвященников, которые применили к Нему свою дьявольскую силу. Да, может быть, внутри Он чего-то и боялся, как человек, но как Бог Он был предан своей миссии на Земле. В Нем не было злости и ненависти. От Него исходили лучи тепла и добра. Ум Его, а точнее, наш ум пред Его, можно сказать, ничего не значит, ибо Он был Бог и никто другой. Как человек Он мне нравился своей истинной добротой. Такой доброты и любви вы нигде не встретите, но она была в Нем, и клянусь именем Его. А Мать Мария – это же был изумруд духовного знамения. В Ней было все: начиная от Альфы до Омеги. Да, я признаюсь, что поначалу были трудности, но они были чисто человеческими, но не духовными. Суеверие брало свое, или хотело что-то взять, но получалось иначе. Если кто из вас чувствовал по-настоящему дыхание ветра, а точнее, дуновения, так чувствовали мы нашего Иисуса Христа в наши времена.

Было много людей, которые хотели избавиться от Него, и Он чувствовал это и всегда говорил: “Я уйду, род людской погубит много таких, как Я; и этот род будет губить, не задумываясь, что творит. Но в убиенном вы всегда улицезрите имя и лицо Мое. И оно будет преследовать вас каждый день. Лицемеры, успокойтесь, ибо вы не знаете, зачем и откуда вы, но когда узнаете, то уже будет поздно, ибо обитель Моя находится в терпении своем и ожидании”. На меня эти слова очень сильно действовали. Я над ними задумывался и проводил бессонные ночи, хотя образ Его не покидал меня даже в минуты моего духовного разочарования. Да, были такие моменты, это было в Ефреме. Нас избивали за наши добрые дела, и я невольно подумал: “Иисус, Ты Господь, останови побоище”. Я видел Его окровавленное лицо, но Он молчал и при том шептал: “Всевышний, Отче Ты Мой родной, здесь людей не вижу Я, дьявола вижу в их лице, прошу Тебя, не наказывай Ты их, пусть нас бьют. Пожалеют они или нет, но придут в Обитель нашу, и мы их вразумим, но не накажем”. После Он мне сказал: “Лука, не нужно было думать так”. Я покраснел: “Прости меня, Иисус, но ведь боль – это унижение”. – “Нет, Лука, это истина, а ее никто не терпит, ибо грешники бьют за то, что мы первые говорим им об этом”. – “Так может, промолчать и в сторону уйти?” – “Нет, Лука, невежество человеческое стороной не обойдешь, здесь нужно идти тропой единой и прокладывать свой путь верой в то, что приемлемо разуму оного лица”. В душе мы все понимали, но наяву было все иначе. Духовенство никого не хотело признавать, и на их устах было единое – месть. Ибо они считали себя оскорбленными.