Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 74 страниц)

“Учитель, и кто же победил?” – “Отец Мой, но Сатана еще силен, и он старается найти всякие пути, чтобы отомстить Отцу Моему. Иуда есть пример для этого… Устал Я, хочу немного отдохнуть. Берите Мать Марию, Павла и ступайте к Иордану, Я же буду ждать вас там”. Иисус посмотрел на учеников и растворился в пространстве. “Вот бы мне так научиться”, – подумал Иаков.

– “Андрей!” – “Что, Петр?” – “Зови Мать Марию, Павла и идемте к реке, Иисус, наверное, уже там”.

Синедрион ждал Даврия. Тот же не спешил, он любил ходить медленно и все время думать. – “Здравствуй, Даврий”. – “Здравствуйте”. – “Даврий, Даврий!” – “О, Корнилий, я не заметил тебя”. – “А я думал, что ты обиделся на меня”. – “Нет, нет, Корнилий. Идем со мной и послушаем разбойников духовных”. – “Да я с собакой”. – “Ну и что, на улице подождет тебя”. Они вошли в палату. У Даврия вообще не было настроения начинать свой трудовой день. “Корнилий, может, посвятим сегодняшний день отдыху, надоели мне лживые лица”. – “Даврий, я не против, давай уйдем к Иордану и проведем день там, тем более сегодня тепло и солнце само призывает к этому”. – “Уважаемое собрание, сегодня я себя чувствую неважно, и поэтому вы свободны. Корнилий, идем посидим немного в тени. Уважаемые, я выйду на воздух, пусть слуги принесут мне воды”. – “Даврий, может, вина, ведь вы себя плохо чувствуете”. Даврий подумал: “Что ж, давайте вина. Корнилий, ты не против?” – “Ну, это же прелесть”. Выйдя на улицу, Даврий снова увидел ту старушку в черном. “Корнилий, что она меня преследует?” – “Даврий, о ком ты?” – “Ну разве ты не видишь?” – “Кроме пса своего, никого не вижу”.

– “Значит, мне действительно нужен отдых у реки”. Они присели в тени, веяло прохладой. Даврий погладил пса. “Корнилий, умный он у тебя, наверное?” – “Умнее, чем все собрание, вместе взятое”.

Появились слуги. “Возьмите вино, вам передали почтеннейшие члены собрания”. Даврий взял сосуд и поднес ко рту, внезапно вскочил пес и выбил сосуд из рук Даврия. Сосуд упал на землю, и из него вылилось красного цвета вино. Пред его глазами предстал сон. “Даврий, что случилось?” – “Погоди, погоди”. Даврий поднял сосуд, в нем немного оставалось вина. “Слуги!

– крикнул он уходящим слугам, – пожалуйста, вернитесь. Спасибо вам, угощайтесь, здесь еще немного осталось вина. Ну, пейте”. – “Нет, спасибо”. – “А я говорю – пейте!” Один из слуг дрожащими руками поднес сосуд ко рту и, сделав несколько глотков, замертво упал, другой же бросился бежать. Даврий посмотрел вокруг и увидел очень красивую молодую женщину, всю в белом одеянии. – “Корнилий, я такой красоты еще ни разу не видел”. – “Даврий, разве в этом покойнике ты видишь красоту?” – “А ну тебя, Корнилий”. Даврий встал на колени, обнял пса и заплакал, целуя его. – “Корнилий, теперь ты понял все?” – “Да, понял”. – “Сон мне был вещий, но смерть меня обошла стороной”.

Появилась колесница Пилата. “Что-то он неуверенно держится в ней”, – подумал Даврий. Когда Понтий приблизился, то сразу стало понятно, что он одержимый. “Интересно, сколько он выпил?” – “Корнилий, вот-вот как с ним можно говорить сейчас да еще о Боге?” – Корнилий засмеялся. – “Понтий, ступайте домой, сегодня у меня выходной”. – “Хорошо, сейчас я уеду, только попрошу тебя, Даврий, посади в темницу мою Клавдию, у меня уже нет сил терпеть ее”. – “Хорошо, приводи ее завтра, и мы решим этот вопрос”. – “А не обманешь ты меня?” – “Да не думаю”. – “Ладно, завтра я ее доставлю на собрание, а сейчас извините меня, я улетаю, как голубь”.

“Да, если бы все голуби были такие, то по земле ходить нельзя бы было, все б лежали и ждали, кто им подаст воды, – думал Даврий, – Не дай Бог, если сейчас и Ирод в таком виде прибудет сюда, то Корнилий и я сегодня напьемся, как этот “голубь”. – “Сейчас, Даврий. Иосиф, Иосиф, иди сюда. Это Иосиф из Аримофеи”. – “Тот, который тело Иисуса снимал с креста?” – “Да, именно он”. – “О нем-то я и забыл. Здравствуйте, здравствуйте. Я следователь из Рима, Даврий”. – “Иосиф. Вы меня вызывали?” – “Нет, я просто просил вас прибыть ко мне”.

– “А что за человек лежит на земле?” – “Приговоренный к смерти”. – “Кем?” – “Своим же начальством. Как мы только уйдем, его сразу уберут отсюда. Иосиф, вы не против с нами отдохнуть у вод Иорданских?” – “Что ж, можно, лично я не спешу. Для этого вы меня и просили прибыть к вам?”. – “Нет, по другому вопросу. По дороге обговорим все”. Даврий поставил сосуд на спину усопшего и оставил записку: “Спасибо, вино было очень вкусным, не только я, даже слуга согласился с этим. До встречи, завтра утром я вас буду угощать по-своему”. – “Идемте”.

– “Иосиф, я веду следствие по поводу распятия Иисуса, ищу виновных и только что чуть сам не погиб, меня хотели отравить. Я думаю, что вам не следует бояться меня и, если вы не против, то ответьте мне на несколько вопросов. Просто отвечайте “да” или “нет”. “Я согласен”. – “Тело Иисуса предали гробнице вы?” – “Да”.

– “Вы видели, как Иисус выходил из гробницы после распятия?” – “Нет”. – “Что же вы видели?” – “Огненный шар, похожий на Луну, из которого вышли люди”.

– “Они похожи на нас?” – “В принципе, да, но самое интересное, что на них были такие одежды, что они светились”. – “Что вы чувствовали при этом?” – “Страх, и в сон меня клонило, но я переборол себя, стража же спала”. – “То был не сон?” – “Нет”. – “Вы полностью убеждены в том, что Его забрали посланцы небесные?” – “Да, ибо я их видел”. – “Луна или огненный шар больших размеров?” – “Знаете, Даврий, размеры определить трудно, это как бы в воздухе образовывается некое свечение, которое может менять свои размеры”. – “О, Господи, Корнилий, дай мне вина, а то я не дойду до Иордана. Иосиф, но неужели такое может быть?” – “Даврий, зачем мне обманывать тебя, да и годы у меня не те, чтобы шутить”. – “Да-да, извините меня. Вы верите в загробную жизнь?” – “Я видел Иисуса после смерти Его”. – “Все видели, я же как во сне видел, лишь очертания Его в странном свечении, исходящем из-под земли. Грань неопознанного рядом со всеми находится, но только меня стороною обходит, где справедливость?” – “Даврий, я не знаю, может быть, рядом с нами, а может, где-то и далеко”. – “Иосиф, ты боишься смерти?” – “А что, вы хотите меня убить?” – “Да нет, вообще боитесь?” – “Раньше боялся, а сейчас нет”. – “А я, пока

не познаю всего, буду эту злодейку бояться, а ведь час назад она была рядом со мной, собака Корнилия спугнула ее. Иисус говорил на еврейском?” – “Мне кажется, Он говорил на всех языках”. – “Как на всех?” – “Очень просто, говорит и все, и понимает всех, на каком бы языке к Нему ни обращались”. – “Ну все, я разбит, как глиняный горшок, наполненный…”– “Даврий замолчал. – “Чем наполненный?” – “Да, ладно тебе, Корнилий”. – “И мне просто интересно знать”. – “Пахучим медом. Доволен?” – “Вот теперь – да”. – “Вам всем легко, а у меня мои власти, как камень тяжелый висят на шее”. – “Даврий, не нужно сердиться, я думаю, что все образуется”. – “Корнилий, ты уверен?” – “Точно так, как Иосиф”. – “Вы смеетесь надо мной?” – “Ну что ты, на вот еще вина”. – “А ну вас, пейте сами, я сыт, по горло. Хорошо, я выпью вина при одном условии: вот сейчас встретим первого прохожего, и я спрошу у него: видел ли он Иисуса или знал Его, если он мне ответит “да”, я упьюсь”. – “А если ты встретишь десять таких прохожих, что будет тогда?” – “Ну, с меня и одного хватит”. Долго шли они молча. Пес бежал впереди. Солнце припекало. Навстречу им приближались двое мужчин. “Даврий, смотри, двое мужчин”. – “Извините меня, с вами можно поговорить?” – Да”. – “Скажите мне, вы знали Иисуса из Назарета?” – “Да, не только знали, мы – братья. Он вылечил отца нашего”. – “Спасибо вам”. – “Да, не за что”. – “Корнилий, дай я напьюсь, жажда меня одолевает”.

До Иордана оставалось полмили. “Идемте быстрее, а то получается не отдых, а что-то непонятное, да еще завтра день такой трудный мне предстоит. Корнилий, а если бы ты был не Корнилий, а Иисус, ты бы появился предо мной?” – “Вот, зная тебя, как сейчас знаю я тебя, появился бы, не задумываясь”. – “Наконец-то я услышал от тебя умное слово”. – “Да не обижайся ты на нас, ведь дорога есть дорога и чтобы ее преодолеть без усталости – не грех и пошутить”.

Ирод прибыл к Понтию. – “Клавдия, где он?” – “Колесницу ремонтирует” – “Я не понял, что, у него слуг нет?” – “Есть, но ему хочется самому все успеть сделать”. – “Я пойду помогу ему”. – “Иди помоги”. Увидев Понтия, Антипа засмеялся, ибо Понтий лежал рядом с колесницей. “Слушай, дорогой ты мой прокуратор, до чего ты дошел, вставай, а то лошадь тебя… на тебя наступит”. – “Нет, это не произойдет, я еще прокуратор”. – “Но ей-то все равно… Вставай, нас ждет Даврий”. – “Уже не ждет, он отдыхает, я утром был у него”. – “Что? В таком виде?” – “Нет, чуть лучше я выглядел. Антипа, почему ты задержался?” – “Я Иродиаду с Соломией сегодня отправил”. – “Ну Ирод, ну Ирод, а почему ты мою Клавдию с ними не отправил? Помоги мне встать. Вот бессовестная, хотя бы голову мне накрыла чем-нибудь, сварился я на солнце, а она даже не подошла ко мне. Вот это жена из жен. Я ей памятник поставлю и подпишу: “Клавдия I и последняя”. – “Она что, собирается умирать?” – “Да я и сам пока не знаю, наверное, я раньше умру. К тому все идет, и с каждым днем все ближе и ближе приближается этот день. Антипа, ты ко мне придешь на похороны?” – “Нет, не приду”. – “Почему?” – “Я раньше тебя умру”. – “Слушай, но пока мы еще живы, едем к тебе”. – “Что ж, едем”. Колесница умчалась во дворец Ирода. Клавдия смотрела им вслед и думала: нужно извиниться, а то он действительно раньше времени уйдет к Всевышнему, – и она заплакала. Зачем только мы прожили такую жизнь, кто ответит? Вроде в богатстве и славе купались, а остались нищими, потеряв свое “я” в терниях властолюбия, но никому не докажешь, ибо все думают, что богатство

– все. А это ничто по сравнению со всем остальным. Иисус был прав, когда говорил: “Ищите богатство внутри себя, и оно вас будет украшать всю жизнь, но только не утеряйте богатство, увидев металл драгоценный, ибо ваше внутреннее богатство – духовное. А металл обманчив и бездуховен, в том его и слабость пред достоянием духовным”. Я завидую Иисусу и всем тем, кто с Ним общался и прожил вместе с Ним. Почему Он меня не избрал к себе в ученики? Я бы всем доказала, что я достойна и… Прогремел раскат грома. “Боже, Он услышал меня?”

Увидев лежащего мертвого слугу и прочитав записку, священники заволновались. “Уважаемые, что будем делать, ведь мы совершили ошибку, просчитались. Вы можете представить, что всех нас ждет завтра? И как только он мог догадаться? Как бы ни было, будем говорить, что его хотели отравить слуги по просьбе Ирода и Пилата, и пусть тогда докажет нам обратное. Да и что вообще он может всем нам сделать? Нас много, а он один”. – “Уважаемые, согласитесь со мной,

– обратился один из присутствующих, – хотя он и один, но он занимает место сани (ведущего), и мы подчиняемся ему и никому другому, мы в руках у него, а не он у нас. И учтите, в тот момент с ним был Корнилий, а что было бы, если б Корнилий выпил вина? Как быть, кто может посоветовать?” В этот момент в палате раздался голос из ниоткуда: “Я могу посоветовать: не делай больно ближнему, ибо боль вернется, и не скрывай от ближнего ничего, ибо наказан будешь. Но вы уже наказаны, и каждый из вас понесет наказание по-своему”. – “Это Иисус, Это Иисус, но почему Он не появляется пред нами?” – “А вы подумали над тем – достойны ли вы того, чтобы Бог явился пред убийцами? Но придет время, и каждый из вас явится предо Мной”. Возникла паника. Все снова начали кричать: “Дьявол, дьявол, убирайся из храма духовного”. – “Повторяетесь, дорогие дьяволята духовные, второй раз Я это от вас слышу, и снова повторю вам, что ваш дьявол к каждому с сегодняшнего дня будет приходить. В кошмарах вы будете проводить ночи напролет, радуйтесь тому, что заслужили. А Даврия Я в обиду вам не дам никогда, у него в руках находится меч справедливости, у вас же – лишь одна ложь и нечистая совесть. Я с вами не прощаюсь, до встречи с каждым из вас”. Сразу все утихло, все молчали, опустив головы. Каждый думал лично о себе и о своих семьях. Одни жалели и каялись в свершенном, другие радовались тому, что свершили, третьи – просто были сами по себе и только для себя. И эти три категории людей объединяло одно – смерть Иисуса Христа.

– “Уважаемые, что будем делать с трупом слуги?”

– “Его нужно срочно предать земле, но нужно сделать незаметно, чтобы ни один посторонний глаз не видел”. – “Уважаемые, но есть еще один свидетель – второй слуга, как быть с ним, ведь он может все рассказать?” – “Да, придется еще грех на душу брать. Позовите слугу сюда”. – “Но его нет нигде”. – “Как нет, обыскать все, но его нужно найти, ибо от него зависит все наше положение и вся наша жизнь”. Долго искать слугу не пришлось, испугавшись увиденного, он спрятался в винном подвале и, напившись вина, лежал в беспамятстве. “Вот нам на руку, его нужно задушить, а всем будем говорить, что он захлебнулся вином”. Все так и сделали: в луже вина лежал труп слуги, человека, который видел жестокую несправедливость к такому же, как и он.

“Мать Мария, смотри, кто к нам идет”. – “Павел, Да это же Корнилий с Иосифом”. – “Мама, смотрите, с ними и следователь, наверное, им что-то нужно”.

– “Даврий, смотри: все Ученики Иисуса”. – “Вот это мне уже начинает нравиться, наверное, сам Господь нас сводит. Но мне почему-то стыдно подходить к ним, подумают, что я слежу за ними”. – “Нет, Даврий, ты сейчас убедишься в том, что они прекрасные люди во всех отношениях”. —

“Корнилий, а среди них нет Иисуса?” – “Нет, я не вижу”. – “Обидно, а мне бы хотелось увидеть”. – “Даврий, не беспокойся, мне кажется, что все будет так, как ты хочешь”.

“Корнилий, вы специально пришли сюда?” – “Нет, Мария, просто решили отдохнуть. Мы даже не знали, что вы здесь. Скажи мне, а где сейчас находится Иисус?”

– “Корнилий, это только ему известно. Но Он обещал, что будет тоже здесь отдыхать вместе с нами”. – “Вот, Даврий, твои желания скоро сбудутся”.

– “Мать Мария!” – “Да, Даврий”. – “Можно ли мне побеседовать с Учениками Вашего Сына?” – “Конечно, можно”. – “Что ж, давайте присядем”.

– “Вы меня извините, но мне интересно как человеку знать все о вашем Учителе. Из рассказов людей я знаю, что вы непосредственно являетесь Учениками Иисуса Христа – этого отрицать нельзя. Также знаю, что Иисус проповедует Новую Веру, поэтому я хочу знать: чувствуете ли вы гонение со стороны властей и священников за свои деяния?” —”Даврий, не только чувствуем, но и переносим трудности на себе”. – “Лично я думаю так: плохого вы ничего не делаете, но вас стараются унизить или попросту говоря – запретить вас. Я правильно говорю?” – Да, именно так”. – “Вы, Ученики, вы полностью доверяете своему Учителю?” – “Конечно, доверяем, ибо другого и не должно быть. Раньше Он для нас был Учитель, а сейчас же Он есть наш не только Учитель, но и Бог, а это превыше всего”. – “Да-да, я вас понимаю, но хочу понять еще больше. А какие у вас есть основания считать Иисуса Богом?” – “Уважаемый, оснований предостаточно. Самое главное – последний факт: после смерти своей Он вновь пришел к нам. Иисус доказал всем, что, в действительности, есть все то, чему Он учил нас”.

– “Готов ли каждый из вас пойти на смерть ради Учителя своего и ради того, что проповедуете вы?” – “Конечно, готовы, ибо нам уже ничего не страшно”. – “Другого ответа я и не ожидал от вас. Кого вы считаете самым главным виновником в смерти Иисуса?” – “Иуду Искариота и синедрион”. – “А Ирода и Пилата, почему вы о них ничего не говорите?” – “А что о них можно сказать? В какой-то мере они тоже причастны, но основная вина лежит на синедрионе. Иисус с первых дней своих мешал священникам своими пророчествами и учениями”. – “Ну хорошо, а были ли люди, которые относились к вам со всей душой?” – “А почему были, они и сейчас есть”. – “Вы считаете, их много?” – “Да, Даврий, очень много, хотя в открытую говорить об Иисусе они пока боятся”. – “Мне все понятно. Иисус вас не обижал?” – “О чем вы говорите? Он к нам относился как отец к своим детям”. – Да, но по возрасту среди вас есть и старше Его?” – “Ну и что, пред Богом мы являемся детьми, и возраст здесь ни при чем”. – “Вы бы смогли мне охарактеризовать Иисуса, ну, не как Бога, а как человека?” – “Да, если о Нем говорить как о человеке, то можно сказать так: добрее и умнее не может быть другого”. – “Вы видели опускавшуюся “луну” на землю? Страшно ли было вам?” – “Да, первый раз было страшновато, но продолжалось недолго”. – “Я бы, наверное, тоже испугался”, – подумал Даврий, – и еще: белый свет, деревья, реки, солнце и звезды не сами же по себе появились, их кто-то создал, так же как и нас, людей, да и всех животных. Вот так дела, задуматься есть над чем, и понять все мне пока трудно. Но раз Иисус – Бог, значит, он должен знать многое, тем более Он побывал на том свете, и все объяснения нужно искать в Нем”.

– “Даврий!” – “Да-да”. – “Угощайтесь, пожалуйста, рыбой”. – “Спасибо, вы знаете, мне так легко находиться рядом с вами, мне кажется, что я вас знаю всю жизнь”. – “Интересно, а мы думали о вас иначе, но как видим сейчас, что мы ошибались”. Даврий внимательно посмотрел на всех Учеников.

“Антипа!” – “Что, Понтий?” – “Тебе сейчас должно быть легко без Иродиады?” – “Нет, Понтий, тебе только кажется, что мне легко, на самом деле мне очень трудно. Можно сказать, что я остался наедине со своими поступками, которые я вершил всю свою жизнь. Мне страшно, а хочется, чтобы все было по– другому, но, как видишь, не получается, а если и получается, то все наоборот”. – “Зато, Антипа, у меня все хорошо, а как раньше все шло гладко, мне даже не верится, что было такое время. Иисус перевернул все в нашей жизни, да и саму жизнь Он поставил вверх ногами”. – “Это, Понтий, у тебя после вина она стала вверх ногами”. – “Нет, Антипа, вино просто есть мое спасение”. – “Понтий, я с тобой не согласен. Свое спасение нам нужно искать в Иисусе Христе, и лишь после того, как Он простит нас, мне кажется, что изменимся и мы. За ошибки свои мы должны платить сами, и детям нашим придется отвечать за нас”. – “Ну, Антипа, ты уже слишком переусердствовал. Вина наша, как родимое пятно, лежит только на нас с тобой и на тех духовных одуванчиках. Я удивляюсь, как все быстро произошло в тот день, нас как будто бы подменили, за нас думал кто-то, а не мы сами”. – “Да, Понтий, и я повторяю, что ты прав, и думаю, что сила Бога сильнее нас намного, и она в любую минуту может нас раздавить. Еще отец мой, будучи жив, говорил мне, что человек, породивший зло, им же и будет наказан, а творивший добро сим же и будет вознагражден. Не всегда я прислушивался, да и не придерживался этого, как и все мои родственники, а сейчас вот приходится раскаиваться”. – “Антипа, давай, наверное, выпьем вина и забудемся в нем, а завтра нам предстоит держать ответ пред Даврием. Если бы ты знал, как мне не хочется идти к нему на “свидание”. – “Мне, Понтий, тоже не хочется. Я как подумаю о нем, у меня сразу начинает болеть голова”. – “Что ж, Антипа, давай вино, и пусть после него наши головы перестанут болеть”. – “Понтий, может, останешься сегодня у меня?” – “Спасибо, Антипа, но мне нужно спешить к своей любимой Клавдии”. – “Я тебя что-то не пойму: то ты ей желаешь смерти, а сейчас говоришь, что ты любишь ее”. – “Да, все так, просто она меня не понимает, она у меня чересчур справедливая. Но почему она относится ко мне так, сам Бог, наверное, знает, а меня сам черт ведет к пропасти, и я уже почти подошел к темному месту и скоро свалюсь в бездну, и остановить не сможет никто”. – “Хватит, Понтий, не терзай себя, а то ты и мне душу рвешь на части своими словами”. – “Хорошо, я больше не буду да мне и пора уже. Я не прощаюсь с тобой, завтра будет все иначе выглядеть, наверное, лучше, чем сегодня”.

– “Понтий, дорогой, ты уже вернулся?” – “Клавдия, что-то случилось?” – “Нет”. – “А я считаю, что что-то случилось”. – “С чего ты взял?” – “Ты так говоришь со мной, давно я не слышал от тебя таких слов”. – “Пока тебя не было, я все взвесила и обдумала, и у меня пробудилось чувство жалости к тебе”.

– “Так ты из-за жалости со мной так говоришь?” – “Понтий, понимай, как хочешь, и когда все поймешь, то ты изменишь свое отношение ко мне”. – “Что ж, Клавдия, будем надеяться на лучшее, а сейчас идем отдыхать, устал я от всего”. – “Хорошо, идем”. – “Только завтра подними меня пораньше”. – “Понтий, может, завтра ты возьмешь меня с собой?” – “Нет-нет, Клавдия, ни в коем случае”. – Ему стало стыдно, и Понтий покраснел. – “Что с тобой?” – “Да нет, ничего, просто вспомнил сегодняшний разговор со следователем. Идем быстрее отдыхать, а то я чувствую, что мы сейчас снова рассоримся”. – “Я почему-то не понимаю тебя”. – “Ладно, Клавдия, давай лучше помолчим”. – “Ну раз ты так хочешь, давай помолчим”.

Антипу одолевали черные мысли, он как никогда чувствовал себя одиноким. Мысли приходили одна за другой. В холодном поту он мучился всю ночь, в чем-то завидовал Пилату, после ругал его. Ему грезилось все страшное, и он кричал. Лишь только под утро он успокоился и уснул, но не надолго.

– “Мать Мария”. – “Я вас слушаю, Даврий”.

– “Мне уже пора возвращаться, и чувствую, что я не дождусь Иисуса, и я вас попрошу по возможности, пусть Иисус посетит меня, мне намного легче будет не только работать, но и жить. Мне было приятно познакомиться с вами, и я породнился с Вашим семейством. Корнилий, вы идете со мной?” – “Да, Даврий, сейчас пойдем”. – “Иосиф!” – “Нет, я, пожалуй, останусь здесь и завтра навещу вас”. – “Хорошо, я вас буду ждать”.

Наступал вечер. Они шли не спеша. “Знаешь, Корнилий, я убедился в честности каждого Ученика”.

– “Даврий, но здесь не должно быть сомнений”. – “Это для тебя, Корнилий. Я же должен все проверить, характер у меня такой. Какой все-таки трудный день был для меня, смерть была рядом, а вот Бога мне не довелось увидеть. Корнилий, посмотри на звезды, как ты думаешь, почему они светятся?” – “О, Даврий, если бы я знал, то и я был бы Богом, но мне не дано этого знать. Думаю, что когда попадем на Небеса, то все узнаем”. – “Ну, Корнилий, давай пока не спешить туда, лучше будем неграмотными в этом, а придет наше время…” Корнилий рассмеялся. – “Что, страшновато?” – “Да нет, просто рано, а, по правде говоря, и страшно”. Они подходили к Иерусалиму. “Город, город, сколько тайн ты таишь в себе и не хочешь открыть их мне”, – думал Даврий. – “Корнилий, разреши мне сегодня переспать у тебя”. – “Я не против, идем”. Где-то вдалеке за горизонтом сверкали молнии. “Я чувствую, что погода испортится”. – “Нам это уже не страшно, мы уже дома”.

– “Корнилий, сегодняшняя встреча принесла мне много удовольствия”. – “Даврий, ты же говорил, что устал, давай лучше отдыхать”. – “Да нет, я, наверное, не усну”. – “Ну что ж, как хочешь, я лично буду отдыхать”.

– “Корнилий, еще раз повторяю: я тебе завидую”. – “Твое дело”. Прогремел раскат грома. “Корнилий, что это?” – “Даврий, наступило утро”. – “Извини меня, но как некстати дождь, хотя какая разница, что дождь, что солнце, все равно нужно идти. Я, Корнилий, даже не знаю, как сегодня себя вести”. – “Будь таким, каким ты есть. Это все, что я могу тебе посоветовать”. – “Спасибо тебе, Корнилий”. – “Да не за что”.

– “Иисус!” – Да, Мама?” – “Вчера Тебя хотели ви…” – “Мама, Я все знаю, ибо Я был рядом с вами”. – “Но почему же ты не появился пред следователем?” – “Я пока не считаю нужным. Извините Меня, что Я не появился и пред вами, как обещал. Я задержался в Капернауме”. – “Разве Ты был и там?”

– “Да, Мама, Меня многие там узнали”. – “Иисус, ответь Мне: лично Ты доволен?” – “Мама, что Ты имеешь в. виду?” – “Все то, что в данный момент происходит именно так”. – “Мама Мария, Я довольствуюсь тем, что Я присутствую здесь, в этом Моя сила”. – “Иисус, Ты не понял Меня. Скоро, очень скоро Тебе предстоит уйти от нас, и мы все знаем куда”. – “Мамочка, не нужно об этом. Сколько можно говорить, ведь уйду туда, где есть все, уйду, не покидая вас всех, и Мне очень странно, что снова задаешь Мне такие вопросы”. – “Иисус, прости Меня, но Мне сейчас в данный момент приходится больше общаться с Твоими Учениками, да и вообще с людьми, и порой бывает, что Мне очень трудно все объяснить”.

– “Мама, не нужно никому и ничего объяснять, кто хочет поверить в Меня, тот поймет все: и истинный мир, и свое тело, ибо сознание есть проявление Божье, Я неоднократно говорил об этом и буду повторять, сколько хочешь. Вот в данные дни Моего нового пребывания на Земле Мне бывает тоже очень трудно, ибо многие просто зациклились на одном слове – смерть. Доказываю им обратное, они не верят. Призываю их: посмотрите на Меня, осознайте и прочувствуйте все, и лишь тогда все поймете. Но не все получается так, как бы хотелось. Одна часть людей смотрит на Меня, как на дьявола, другая преклоняется предо Мной, третьи вообще не хотят Меня слушать, даже те, кому Я помог, и те, кто убедился в Моем воскрешении”. – “Иисус, но не будем таить друг от друга то, что творится между нами. Ведь и Ученики не все тоже понимают происходящее”. – “Мамочка, Я разберусь Сам, ибо Сам все вижу. Они верили в Меня больше в живого, чем сейчас в воскрешенного, и думаю, что им придется изменить свое первоначальное, ибо во Мне итог, а в итоге Я вижу начало, что заложил наш Отец Небесный. Может, все хотели видеть другого, но не Меня, но раз так пришлось и выбор выпал на Меня, то придется терпеть именно Мое присутствие на Земле. Вот в тот момент, когда Я буду уходить в Царствие Божье, все до конца поймут Мою принадлежность как человека и как истинного Бога. Я был послан, но Я и взойду к тому, кем был послан. Это не говорит о том, что Я покидаю вас, ибо Я снова обретаю вас, как своих самых достойных и самых преданных Мне и лику Всевышнего, ибо в Нем все – и Я, и живущие на Земле. И во всякие века – это не будет преградой для Моей Веры”. – “Иисус, Ты все правильно говоришь, на то Ты и есть Сын человеческий, Сын Божий”. – “Но есть одно “но”. – “Мама, Я Тебе скажу, что Иерусалим будет неприступным, но спустя некоторое время и он рухнет, и лишь Сила Господня поднимет его, а Иерусалим Небесный останется нетронутым, ибо в нем будет царить наш Вседержитель, Отец Наш, и Я буду правой рукой у Него, у нашего Всевышнего”. – “Иисус, скажи Мне, что такое Иерусалим Небесный?” – “Мама, если на Земле Отец отвел место для земли обетованной в ограниченном виде, то в Царствии Небесном Простора хватит для всех и всего, и Иерусалимский простор будет выглядеть человеческой надеждой как истинно святое место для всего Творения Божьего”.

– “Иисус, но Небеса очень высоко”. – “Мама, не в том дело, до них можно дотронуться рукой прямо сейчас, недалеко. Конечно, смотреть ввысь приятно, но сначала нужно присмотреться ко всему окружающему и лишь после поднять свой взор к Небесам. Клянусь пред Тобой, Мама, что со временем люди воспримут все”. – “Иисус, но посмотри, каждого умершего отдают погребению земле, и люди видят в том свой итог”.

– “Это заблуждение, Мама, и почему Я доказываю все Тебе? Ведь Ты видела свою бабушку, видишь Меня, какие доказательства нужны еще, чтобы доказать то, что есть на самом деле?” – “Сынок, лично Мне ничего не нужно, людям нужно. Тем, кто видит лишь смерть, а не воскрешение”. – “На глазах у людей Я творил чудеса, Я поднимал из мертвых, хотя таковых были единицы, но все остальные подвластны Отцу Нашему”.

– “О Господи, Иисус, как все трудно воспринять, тем более понять”. – “Конечно, Мама, ибо грань между человеком и Богом всегда существовала”. – “Скажи Мне, и долго эта грань будет существовать?” – “Сравнительно нет. Для Царствия Божьего. Для людей – да. И вот когда они не опомнятся, то грань покажет себя”. – “Иисус, Я думаю, что с лучшей стороны”. – “Мама, не сомневайся. Мы должны говорить обо всем хорошем”.

– “Иисус, но и в том, о чем мы говорили, ничего плохого не было”. – “Мама, дай Я Тебя обниму и поцелую. Ты Моя Мама, Мама из Мам, хотя для всех людей есть мама самое приятное и самое дорогое. Мама дает жизнь, и вы имеете с ней весь белый свет”.

Ночь. Осия отдыхал. Ему грезилось все, но только не земное. Он бывал везде, и, с легкостью преодолевая препятствия, Он видел всех и со всеми говорил, смеялся и шутил. И вдруг в один момент он увидел Иуду, который пытался поцеловать его в щеку. “Что ты делаешь, ты же мертв?” – “Осия, учти, не я мертв, мертвы вы и все рожденное”. – “О, Варавва, где ты есть, зачем он меня посетил? Убери его от меня”. – “Нет, Осия, я еще не в чистилище, я рядом с тобой”. – “Ты призрак?” – “Как раз не так. Я есть дух, но только отверженный Господом Богом, и меня не принимают пока никуда”. – “И что же ты думаешь, что мой дом пристанище для таких, как ты?”

– “Нет, я просто пришел к тебе, ибо ты последний, кто видел меня и ты исполнил волю пророков. Ты мне живот…” – “Не я. Не я”. – “Нет, Осия, ты”. – “Но ты же, ты… не я предал Иисуса”. – “Да я, в чем и повинуюсь пред тобой”. – “Но почему предо мной?” – “Я повторяю тебе, ты меня видел последним, поэтому я и пришел к тебе”. – “Ой свят, свят, свят, что происходит на белом свете? Иуда, лучше к моему соседу сходи”. – “Нет, Осия, я свои ошибки осознал, теперь ты есть мой помощник”.

– “Да, осталось еще мне только покойникам помогать”. – “Повторяю: я не покойник, я есть дух, который нигде не нужен”. – “Ого-го, Иуда, доигрался. На что Варавва был злодеем, но он попал в Царствие Небесное, а ты же ведь был Учеником Бога, хотя ты всего лишь оказался свиньей земной”. – “Осия, не обзывай, мне и так не по себе”. – “Ну, так тебе и надо”. – “Нет, я попрошу тебя: сходи в синедрион и расскажи обо мне”. – Ну, даешь, ну даешь. Я в светлый день не посещал того, о чем ты меня просишь. Да и вообще, я видел тебя только один раз и то висящим на веревке”. – “Я прошу тебя, сходи”. – “А что ты мне за это дашь?” – “Ну что дух может дать живому человеку?” – “Не знаю, не знаю. Варавва – тот бы бил меня по бокам, а ты хочешь зря?” – “Что ж, со временем я тебе кое-что скажу и укажу”. – “Иуда, ты имеешь в виду деньги?” – “Да-да-да. Деньги, спрятанные мной в моем доме. Но учти, не те продажные, те я отдал. Но мне давали и раньше, и я сохранил их и спрятал одну часть в своем доме, другую же в Гефсиманском саду, около самого большого масляничного дерева”. —Ты их прикопал?” – “Да”. – “Значит, я согласен. А дерево высокое?” – “Осия, около того дерева ты увидишь множество пепла от костров”.