Текст книги "Вечность (СИ)"

Автор книги: Олег-Александр Звездов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 74 страниц)

– “Петр, идем, мы свое дело сделали”. – “Идем, Андрей”. – “Овид, живите счастливо и помните Учителя нашего”. – “Спасибо вам, что было бы, если бы я вас не позвал?” – “Овид, об этом лучше не говорите, радуйтесь тому, что сделано нами”. – “И все же, что было бы?” – “Твоя жена убила бы тебя и покончила с собой”. – “Да, страшно”. – “Это, Овид, уже позади, а впереди тебя ждет только благополучие”.

“Петр!” – “Что, Андрей?” – “А почему Иисус ушел молча?” – “Андрей, Он сделал свое дело и поэтому удалился”. – “Но ты видел пламя из Его рук?” – “Да, Петр, видел, но это не естественно”. – “Не скажи, ибо это что ни на есть божество и я доволен, что видел своими глазами. До распятия Его я видел одно, сейчас вижу совсем другое, и все виденное меня восторгает, как малого дитя. Конечно, я тоже уже кое-что могу делать; но не то, что может делать Иисус”.

– “Учись, Петр, учись”. – “Андрей, ты что, смеешься надо мной?” – “Да нет, брат, я хочу, я хочу, чтобы ты был таким, как Иисус”. – “Таким не буду, но похожим на Него, да. А у тебя, Андрей, призвание другое, как говорил Иисус, ты путешественник земной, в чем твоя радость и гордость чисто человеческая”.

ОТ ПЕТРА: До знакомства с Иисусом мы с братом Андреем, можно сказать, были самыми рядовыми людьми, которые даже не подозревали того, что в нашей жизни произойдут изменения. Но следует сразу признаться, что не с первого момента встречи с Иисусом мы поверили Ему, ибо время было такое. Но с каждым днем мы убеждались в том, что Иисус не простой человек, а истинное Божество, от которого нельзя было отказаться, ибо Он привлекал нас своей доброй простотой, своими знаниями и своей любовью ко всем нам. Многие люди тянулись к Нему, но не все смогли войти в контакт с Ним, ибо были избиты или убиты противоборствующей силой, а она в те времена твердо стояла на ногах. Мы все понимали, ибо повернуть вспять являлось очень трудным делом. Порой нам удавалось, за что часто нас забрасывали камнями. Пришлось терпеть много незаслуженных оскорблений, даже от детей, которые по просьбе взрослых бросали нам вслед камни и смеялись. Но Иисус нас вел вперед, ничего не боясь и никого не боясь. Он, правда, любил говорить такие слова: “Идущий всегда будет идти вперед, стоящий на коленях и сомневающийся – никогда не достигнет своей цели”. Действительно, поначалу на нас смотрели как на душевнобольных, которые проповедуют бред, но видя что-то необыкновенное, люди меняли свое мнение по отношению к нам. Они приглашали нас в свои дома, где мы и проводили свои проповеди. Нас очень внимательно слушали, задавали многочисленные вопросы. Вокруг тех домов, где мы находились, всегда стояли толпы народа. Все жаждали видеть Иисуса. Мы, Ученики, радовались всему происходящему. Это возвышало наш дух и делало его все сильней и сильней. Наблюдая за Иисусом, я замечал, что Он каждый раз выглядел по-разному. Он мог меняться на глазах точно так, как и Его характер. Было и такое, что Он уединялся, и по нескольку дней мы не могли Его видеть. Но когда Он иной раз появлялся пред нами, то Он сразу согревал всех нас своим теплом и умными словами. Мы старались все запоминать, ибо знали, что оно пригодится нам в дальнейшей жизни. Мы были дружны как никогда, ибо Вера в Господа нас держала в своих объятиях. И где бы мы ни находились, то таковыми и оставались. Знали и понимали, что творим и для кого все творим.

Священнослужители негодовали, ибо считали себя униженными. Однажды, проповедуя в Иерихоне с Андреем, мы были избиты до такой степени, что долго не могли прийти в чувства. Андрей, плача, смеялся, и говорил: “Петр, все-таки мы сильнее их. Безусловно, церковнослужители хотели стереть всех нас с лица земли, и желание их было огромное. Но они глубоко ошибались и в своих заблуждениях гибли сами. Мы же несли по Земле обетованной самое гуманное и справедливое. Убеждение есть вразумление, и оно бесконечно, как и жизнь. И от плодов убеждения возрождаются плоды чистого откровения. Все прекрасно, лишь не все люди понимают, а если и понимают, то непонимающие стараются навредить и всяческими путями находят свой подход к тому, не понимая всей сложности жизни. Считать себя неверующим можно, но не считать себя человеком – глупость. Но под Богом мы все ходили, и ходите вы под властью Его.

Все, что видите и слышите, как же можно не верить в себя и Бога. Откройтесь пред Простором Небесным, пред Богом благочестивым, пред истиной Божьей, точно так, как были открыты для всего наши души. Терпеть зло можно, но зачем? Ведь можно искоренить ересь, а если этого не произойдет, то можно погубить себя, так и не познавшего сокровенного.

Человеческая память является сердцем души, Духа Святого. Является продолжением вновь рожденного. На мой взгляд, должно быть всем понятно и почитать это должен каждый сознательный человек, как почитали и мы. Да, с нами был рядом сам Бог, чему и всех нас научил. Он пролил свет свой не только для того, чтобы снять все грехи с грешников Земли. Своим приходом Он возвысил грешников и тем самым открыл пред ними таинственный путь в Царствие Небесное. Омрачить это просто невозможно ничем. Если светит на Небесах яркая звезда, то разум человеческий не может ее погасить. Вот такой звездой мы и видели своего Бога Иисуса Христа. Достичь же звезды всегда можно без всяких мудростей. Она недалеко, нужно только поверить в яркую звезду и ее свет, ибо греет не тело, тепло создает душа Божья, а в ней – свет и сила, в ней достоинство нужно уважать истинным образом.

В темноте можно видеть лишь темноту, но при свете Божьем видно все созданное им. Глубиной своих чувств к Богу каждый человек должен быть проникнут. Лично я был немногословен и все же в чем-то преуспевал, конечно, не так, как Иисус, но преуспевал. Бывший рыбак увидел в себе настоящего человека, познал в нем всю суть свою и не только. Простор Небесный нас озарял своей благодатью, Иисус же своим божеством и даром несоизмеримым. Жизнь бушевала, как разъяренное море, вокруг все кипело, ибо шло обновление утерянного веками и забытого. Само время требовало того, чтобы мы преподнесли людям радость и свежесть новой жизни, о которой мечтали Моисей и Илия да и пророки, которые не зря прожили свои жизни. Воистину они видели и слышали, что не каждому удавалось это.

На себе я испытал все чувства, в чем и признаюсь. В трудный момент для своей души я отрекся от Иисуса Христа. То было что-то неправдоподобное, но когда я все осознал, было не поздно, и моя душа вновь возродилась и предстала пред Творцом моим. Иисус на меня не обиделся. Он лишь еще раз доказал, что Он знает все и вся, в чем мы и убедились. Конечно, было стыдно и обидно за случившееся, но не все сразу приходит.

Распятие и воскрешение Его нас возвысило и можно сказать, что родило что-то новое. Были такие моменты: мне становилось не по себе, но я всячески старался обойти это стороной, а там, где-то в глубине души своей, я чувствовал рану, которая не давала покоя мне и моей семье. Со временем рана зарубцевалась, ибо деяниями своими я исцелил ее. Это было заметно не только мне, но и всем, кто окружал меня. После воскрешения своего Иисус Христос спросил меня: “Симон, чувствуешь ли ты сейчас тяжесть в душе?”– “Нет”. – “Тогда что же ты чувствуешь?”– “Наставник, я не могу объяснить свои чувства, ибо они, кажется мне,

находятся в Тебе и Ты своим воскрешением спас меня и мою душу”. – “Симон, сейчас ты веришь?” – “Без всяких сомнений, я верую во все”. – “Прав ли Я был?” – “Да, Наставник”. – “Готов ли ты продолжать начатое нами много лет назад?” – “Не только готов, но я сделаю больше того, что мне предстоит сделать”. – “Спасибо тебе, Симон”. Этот разговор подействовал на меня, и я ушел в сторону и заплакал от радости своей, ибо Господь Бог не отрекся от меня. Он понял меня, как истинного Его Ученика, я же Его, как Бога.

На мой взгляд, время неслось быстро, и казалось, что остановить его невозможно. В том времени мы оставляли свой след, а в нем и Веру. Мы надеялись на все хорошее. Даже после того, как Иисус ушел в Царствие Небесное, мы не утеряли надежду на то, что нас поймут. Если охарактеризовать нашу жизнь, которую мы прожили, то можно сказать: держа в руках начатое Иисусом, мы сохранили честь не отдельного лица, а всей Земли, всего человечества, в чем и состояла наша жизнь, характер ее был в образе Господнем. По сути изменить все, что было предначертано Богом, невозможно. И каждая наша жизнь, жизнь всех Учеников Его, была в руках Бога. Спустя лишь некоторое время мы поняли, ибо обо всем этом раньше говорил нам не только Иисус, но и наш разум. Мы знали, что бесследно ничего не проходит, что солнце будет всегда светить и люди будут радоваться ему. И это не то, чтобы радовало оно нас, а воскрешало без распятия. Может быть, трудно это понять, но иначе я не могу сказать.

С каждым днем нужно искать для себя в жизни все новое и новое. И когда найдете для себя новое, то не скрывайте от людей, преподносите людям, как преподносили и мы вместе с Иисусом. Любить Бога – любить себя – значит любить жизнь и все то, что за ней следует, а за жизнью земной стоит жизнь необыкновенной красоты и ни с чем несравнимого удовольствия. И там, за гранью своего сознания, есть Бог, Дух Святой и с этой прелестью вы продолжите свое бытие в бессмертии и никто не уйдет от этого, да и невозможно сделать, ибо все у власти Духа Святого и в несоизмеримом свете Его. Не нужно брезговать ничем, нужно только восхищаться своей жизнью, ибо она подарена вам навсегда. Кто же не успел родиться на белый свет, тот будет рожден и своим сознанием он прочувствует, и будет дорожить этим, и я клянусь, ибо не мной выдуманное, все взято из таинств бытия и отрицать невозможно Божью тайну жизни.

Свои изречения я преподнес для вас, спросите: для чего? Подумайте хорошо, и вы все поймете. Человеку подвластно многое, а Богу – все без исключения: рождение и смерть, бессмертие и продолжение, И к сему нужно относиться по совести своей и по справедливости души. И этому мы отдавали свое предпочтение, веря всему, что выливалось из уст Иисуса Христа. Он не скрывал от нас ничего, даже день Его распятия мы знали точно, а такое испытание не каждый сможет выдержать. Но все уже позади, лишь Вера христианская движется вперед, а вместе с ней – имя Иисуса Христа плывет по простору Божьему. Другого имени Бога никогда не будет. На веки вечные Иисус предстал пред людьми и останется таким, пока не взойдет второе солнце и померкнет первое, но имя Его будет передаваться из уст в уста.

А сейчас мы снова вернемся к некоторым моментам наших вместе взятых жизней. Почему я так говорю, потому что за этим стоит одно слово: жизнь, которую нам даровала Истина всего вечного, наш Господь, самый возвышенный и непревзойденный.

СИМОН-ПЕТР (49-й год от Р. X.)

РИМ. “Нерон, мы с тобой, родственники, но не это меня беспокоит”. – “Тиверий, что именно?” – “Я чувствую, что-то неладное ты задумал. Понимаю, ты жаждешь власти, со временем ты ее получишь, и поэтому думаю: неужели ты можешь из-за власти пойти на самое страшное и поднять руку на своего родственника?” – “Тиверий, я не понимаю тебя и вообще с чего ты взял?” – “Я тебе уже говорил: сон был мне вещий”. – “Ты начинаешь, Тиверий…” – “Нерон, ничего я не начинаю”. – “Повторяю, что я все чувствую”. – “Знаешь, Тиверий, мне сейчас не до этого, тем более разбираться в твоих чувствах. Разбирайся с ними сам, а с меня сними свои подозрения, ибо я могу на тебя обидеться”. – “Обидеться из-за того, что я тебе сущую правду сказал. Думаешь, я не понимаю, что ты специально устроил ту резню? Ты хочешь мне навредить, но навредишь сам себе”. – “Тиверий, смотрю я на тебя и думаю: ты тронулся умом, и во всем не я виноват, ты сам в себе постарайся найти вину свою. Знаю, что тот пророк из Иерусалима не дает тебе покоя”. – “Так же, Нерон, как и тебе”. Нерон покраснел. “Неужели Тиверий прознал все, – подумал он, – тем более я.., а вообще-то ладно, не стоит”. – “Я могу идти?” – “Да, иди, я тебя не держу”. Нерон вышел от Тиверия в расстроенных чувствах, разные мысли со всех сторон давили на него: кто же, кто именно из членов сената мог меня предать? Нужно срочно увидеть… Это чудо, он сам ко мне идет.

“Нерон, что-то случилось?” – “Да, Ахань, я только что от Тиверия, и мне показалось, что он уже знает о моем замысле. Ты сможешь узнать, кто проговорился ему?” – Ну, Нерон, такого не может быть, но я постараюсь узнать”. – “Когда узнаешь, сразу же покажи мне того негодяя или негодяев, и я их причислю к тем трупам, что мы порешили, пожалуйста, узнай все побыстрее”. Ахань задумался: “Что я творю и зачем мне все это нужно? Ведь Нерон в любой момент может и со мной расправиться. Жестокость его я уже видел. Не буду я ничего узнавать, они готовы за власть один другого убить, пусть сами между собой…” – “Ахань, о чем ты думаешь?” – “Нерон, извини, что-то стало не по себе”. – “Не пойму, вы все больны или притворяетесь? В общем, иди, и завтра утром я жду от тебя новостей. Думаю, что мы договорились”. – “Да-да, Нерон… Да”. Ахань молча удалился. “Вот и доверяй таким,

– подумал Нерон, – но надежды терять не буду и сделаю все то, что я задумал, этот император – родственник еще не раз меня будет вспоминать… Так что, Тиверий, жди сюрпризов приятных и, увы, не очень приятных, ибо весь наш род славился своей жестокостью всегда, и ты, Тиверий, тоже являешься таким, только дела-

ешь вид, что ты добрый, но на самом деле живешь, порой обманывая даже самого себя”.

Наступило утро, Нерон с нетерпением ждал Аханя, но тот долго не являлся. Нерон начал нервничать: неужели он не узнал ничего? И в тот момент к нему вошел Ахань. “Ну, говори”. – “Нет, Нерон, из членов сената за последние два дня никто не общался…” – “Но почему тогда он так настроен на меня?” – “Мне этого не знать”. – Да, ты меня огорчил, и сильно. Еще я чувствую, что в Иерусалим нужно послать нового гонца, ибо я заждался уже Даврия с пророком. А это меня волнует больше всего”. – “Тебе, Нерон, решать”. – “Да-да, я понимаю. А что если мне самому отправиться в Иерусалим?” – “Я же сказал: решать только тебе”. – “Что ж, Ахань, иди. Мне нужно побыть одному и принять свое решение”.

“Смотри, как легко он от меня отстал”, – подумал Ахань.

“Да, он много знает и мне придется что-то решать с ним и побыстрее, хотя он сам виновен, он предал своих друзей. А, вообще, пусть пока поживет. По нему видно, что он человек трусливый, очень хитрый, но ни в коем случае не хитрей меня”, – от таких мыслей Нерон немного успокоился.

Даврий чувствовал, что очень скоро предстоит расставание с Иисусом Христом. Он боялся разлуки, ибо знал, что пред ним был Бог, истинный Бог Земли, свершенной Им жизни на ней. Мозг ему не давал спокойствия, и его тревожило то, что должно было произойти пред его взором. Он не спал, он видел все и содрогался пред увиденным. “Да, – повторял он, – не случайность, но почему же все-таки я. Хотя все понимаю, Богочеловек оказался изумрудом, который светится всеми цветами, и нам от него нужно найти именно свой цвет. Но почему в Нем, именно в нем, собран свет и цвет, хотя я уже вникаю в то, что не каждому дано. Но я же следователь, Боже, как трудно быть таковым. Ему скоро придется вернуться домой… О чем я говорю: домой, домой… А где же мы живем? Если Земля не наш дом, то значит, мы ее уродуем своим пребыванием, а Он пришел, чтобы остановить безобразие. Как быть, как быть? Иисус, помоги мне, я нахожусь в отчаянии души своей”.

“Даврий, Я рядом с тобой, не нужно отчаиваться. Главное, что именно ты ведешь себя и следствие по совести и души своей. А все остальное зависит от Меня”.

– “Иисус, это очень неожиданно”. – “Да, неожиданно, но реально. Ты придешь на то место?” – “Да, Иисус, я буду в том месте”. – “Но, учти, Даврий, это время, считай, уже настало”. – “Иисус, не доводи меня до слез”.

– “Даврий, ведь в слезах есть что-то доброе”. – “Ты прав. Я не могу назвать Тебя Учителем, но если позволишь, то я назову Тебя”. – “Даврий, не в этом дело. Ты воспринял Меня, ты жил рядом со Мной”. – “Иисус, но ведь Ты – Бог и Тебе решать. Если я добрый, как Ты считаешь, значит, я – человек”. – “Об этом Я уже тебе неоднократно говорил”. – “Но мне обидно”. – “За что именно?” – “Я прожил жизнь…” – “Даврий, дальше не говори”. – “Но ведь кому-то я должен сказать”. – “Даврий, а что Мне о себе сказать, хотя послушай Меня. Я Сын Божий, Спаситель ваш…” – “Извини меня, Иисус, а в чем ты меня спас?” – “А разве ты Меня не понял?” – “Нет”. – “А та женщина в белом?” – “О Боже, да. Неужели это…” – “Да, это было Мое. Хочешь ли ты с ней встретиться еще?”

– “Да, очень”. – “Я это сделаю, и очень скоро”. – “Иисус, но неудобно”. – “Что неудобно человеку – удобно Богу”. – “Иисус, но у меня же…” – “Знаю, молчи. Женщина не из блудниц, она жаждет тебя”. – “И что же, хотя Ты все сказал. Но как мне…” – “Она сама тебя найдет”. – “Иисус, это что-то”. – “Нет, Даврий, не что-то”. – “Спасибо Тебе, Иисус, огромное спасибо. Мне жаль будет расставаться с Тобой. Прости меня, зачем я только прибыл сюда. Ведь раньше жизнь меня обходила стороной, а сейчас все обстоит иначе. Значит, все случится”. – “Молчи об этом, Даврий, ибо Мое время истекает. Все, до встречи”. – “Иисус, как такое воспримет и перенесет Мать Твоя?”

– “Больно и со скорбью, хотя большую скорбь Она уже перенесла”. – “И еще вижу, что Ты спешишь. Ты уйдешь, точнее вознесешься, что мне передать от Твоего имени всем людям, которых я буду знать?”

– “Во-первых, Даврий, вытри слезы”. – “Извини меня”, – “А об остальном Я тебе расскажу”. – “Иисус, я все понял и пока с Тобой не прощаюсь?” – “Но придется, придется из чисто человеческих побуждений, а со стороны Божьих Я буду окрылять вас всех Духом Святым”. – “Иисус, если бы мне понять все до конца, а в смысле, что есть Дух Святой”. – Даврий, то, что видишь пред собой – и есть то, о чем Я тебе говорил. И с уверенностью можно сказать: весь мир состоит из этого. Ибо тогда в силе духа можно увидеть лицо Бога”. – “Хорошо, Иисус, я с Тобой согласен и еще раз сожалею, почему я раньше не знал о Тебе”. – “Даврий, на Мой взгляд, кажется, тебе хватило и того промежутка времени, чтобы ты понял Меня”.

– “Я-то понял, Иисус. Увы, но где Ты? А вообще-то удивляться не нужно”.

“Варнава”. – “Да, Павел?” – “Скоро Учителю возвращаться в Обитель свою. Как ты думаешь, что мы можем подарить Ему, чтобы Он понял нас?” – “Я даже не знаю, Павел, что тебе ответить. Что мы можем подарить Ему, кроме памяти нашей о Нем, да еще в придачу мы – Его продолжатели”. – “Вот, вот, Варнава, я вижу, что ты уже начинаешь умнеть”. – “Значит, из меня действительно получится хороший Учитель”.

“Дети, о чем вы спорите?” – “Да нет, Мама Мария, мы не спорим. Просто я проверяю Варнаву, как он постигает мои учения”. – “Ну, Павел, и что ты можешь сказать Мне о Варнаве?” – “Ну что, Мама, лично я думаю, что из него уже получился хороший человек, достойный Иисуса и всех нас”. – “Ты говоришь откровенно?” – “Конечно, Мама Мария, я ничего не утаиваю от Тебя”. – “Что ж, молодцы. Павел, Я вас на некоторое время покину”. – “Если не секрет, куда, Мама, вы собрались?” – “Пусть пока, Павел, это будет тайной. Но когда вернется Иисус, скажите Ему, что Я скоро буду”. – “Мама, но ведь наступает ночь”.

– “Ничего страшного, за Меня не переживайте”.

Солнце было ближе к горизонту. Она медленно шла улицами Иерусалима. “Господи, город ты Мой, сколько Я горя перенесла здесь и что еще предстоит Мне перенести”. Сама душа вела Ее к Голгофе. Выйдя из врат городских, она увидела несколько крестов, на которых в судорогах распятые люди отдавали свое последнее дыхание в объятия Божьи. Ей стало не по себе, и она присела.

“Мария, жена Моя, встань и ступай туда, куда веду Тебя Я”. – “Господи, Ты Меня услышал?” – “Да, Мария, вставай и иди молча, ни о чем не думая”. – “Но Я так не смогу”. – “Сможешь, ведь Ты Матерь Божья”.

“Павел, а где Мама Мария?” – “Смотри, Варнава – Иисус”. – “Она ушла, но не сказала куда”. – “Что ж, Я, кажется, догадываюсь”. – “Иисус, с Мамой ничего не случится?” – “Нет, не переживайте”.

Не думать ни о чем Мария не смогла, мысли одолевали Ее. “Мария, Я же Тебя просил, ни о чем не думай”. – “Хорошо, хорошо, Я буду молчать”. Солнце скрылось за горизонтом, повеяло прохладой наступающей ночи. “Мария”. – “Да”. – “Взойди и присядь на том месте, где наш Сын принял свое начало”. – “Я уже несколько раз здесь бывала, только об этом никто не знал”. – “Ты ошибаешься, Я все видел и слышал, о чем Ты думала. Не нужно так переживать. Сын у нас, говоря чисто человеческим языком, молодец, только это не всем понятно. Ты согласна со Мной?”

– “Да, Повелитель Мой”. – “А сейчас, Мария, посмотри на Небеса”. Мария немедля взглянула: недалеко от Луны начала мигать маленькая звездочка, после чего в Небесах появилась яркая вспышка, напоминавшая блеск молнии. “Сейчас Ты убедилась в том, что Я смотрю за Тобой…” – “Я все поняла, но это так далеко”. – “Нет, Мария, Мы очень близко, ведь своим взором Ты видела все. Из этого следует, что это совсем рядом”.

– “Иисус, я начинаю волноваться. Уже ночь, а Мамы нет до сих пор” – “Хорошо, Павел, мы скоро будем”. – “Мама, Ты продрогла, возьми Мой хитон”.

– “Иисус, Сынок, как Ты…” – “Мама, Я сразу догадался, иди за Мной и стань на этом месте”. – “Иисус, а Ты?” – “Но ведь Я же рядом с Тобой”. Они стояли на том месте, где свершилось все, неправильно понятое людьми, из недр земли стало появляться яркое свечение. Чисто радужный свет окружал Мать Божью и Сына всего Человечества. Если смотреть со стороны – зрелище было необыкновенным. Обнявшись, они стояли так очень долго.

В Иерусалим следовал караван, купцы радовались своим покупкам, смеялись и шутили. Среди них было много женщин и детей, и все они не скрывали своей радости. “Смотрите, смотрите! – кто-то закричал не своим голосом, – на Лобном месте горят женщина и мужчина”. Погонщики верблюдов припали к земле, как и все остальные. “Боги, помилуйте тех людей, ведь они сгорят в огне адском”. – “Мама, Ты видишь и слышишь все?” – “Да, Иисус”. – “Эти люди считают, что мы горим в огне адском. Как они ошибаются”. Один из погонщиков встал. “Люди, встаньте, не бойтесь, это же Иисус с Матерью Марией”. Все встали. “Господи, что мы натворили, нам был дан Бог, а мы Его… Да не будет нам за это никакого прощения. Действительно наша земля

– земля обетованная и нужно гордиться тем, что Боги избрали для этого наши места”, – кто-то произнес из толпы смотрящих на это Божье чудо. Женщины собрали всех детей в одно место.

– “Дети, смотрите и запомните на всю жизнь и передайте всем другим, что Бог жил на нашей Земле”. Дети были в недоумении: “А что такое Бог?” – “Это такая Сила, которая подарила вам жизнь”. – “А почему они светятся?” – “Потому, что они святые”. – “Нам страшно”. – “Нет, не бойтесь, этого не нужно бояться, этому нужно радоваться и радоваться не одним днем, а всей своей жизнью”. Кто-то из детей заплакал и закричал: “Спасите же их, они сейчас сгорят!” – “Нет, нет, они не сгорят, быстрее мы сгорим за то, что натворили. Но как бы ни было, увиденное оставьте в своих детских душах на всю жизнь”.

Один мальчик обратился к своей маме: “Мама, можно мне подойти к ним и потрогать руками, ибо я стал чувствовать в себе что-то необъяснимое”. – “Сынок, не боишься ли ты?” – “Нет, мама, меня к ним тянет какая-то сила”. – “Да-да, Иисус, Я вижу”. – “Вас можно потр…” – “Конечно, подойди сюда”. – “А я не сгорю?” Иисус улыбнулся и сказал: “Тот, кто соприкасается с Богом, никогда не сгорит, ответь Мне, что привело тебя к нам?” – “Я не знаю, но сила какая-то, которая находится не во мне, а рядом со мною”. Иисус обнял мальчика. “Господи, я соприкоснулся с бессмертием” – подумал мальчик. “Мама, чувствуешь, о чем он подумал?” – “Да, Иисус”. – “Дитя ты Мое, как имя твое?” – “Сивхай”. – “Что ж, Сивхай, ты принял Божье крещение, и жизнь твоя будет плодотворной. Всегда радуйся своей жизни. То, что ты видишь сейчас, не кажется ли тебе сном?” – “Нет, Бог мой. Но даже если это и сон, то он очень приятен и необъясним”. – “Да, Сивхай, ты смышлен, а сейчас ступай к своей маме, но учти, что Я тебя не забуду и сделаю так, что ты станешь человеком необыкновенным, хотя кое-что ты уже получил”. – “Но можно ли мне остаться с вами?” – “Увы, пока нет. Но ты всегда будешь слышать Меня и общаться со Мной. Дай Я тебя поцелую”. – “Спасибо Тебе, Господи, за все”.

– “Я не буду говорить “пожалуйста”, ибо о бессмертии так говорить нельзя. Мама Мария, а сейчас закрой глаза и мы сей момент окажемся дома”. – “Но Иисус…” – “Мама, Я же рядом с Тобой”. Свечение медленно стало угасать. “Смотрите, они уже испарились. Как же все происходит?” Караван еще долгое время находился на том месте, люди между собой о чем-то спорили и громко говорили.

“Павел, Варнава, вот мы и дома”. – “Мама Мария, а где же Иисус?” – “Сейчас, сейчас Он будет здесь”. Варнава присел, он был вне себя, Павел улыбнулся: “Привыкай, дорогой, нет, дорогое мое дитя”. – “Павел, что с Варнавой?” – “Иисус, как Тебе сказать, у него…” – “Не нужно, Павел, я все понял. Варнава, встань, подойди ко мне и закрой глаза”. – “Сейчас я подойду”. – “Вот и молодец, с этой минуты ты будешь воспринимать все как должное в жизни”. – “Хорошо, Иисус, о Тебе мне все понятно, но вот о Маме Марии?” – “Но ведь ты же знаешь, кто Она”.

– “Извини меня, Иисус”.

“Мама”. – Да, Иисус”. – “Нас очень долго не было, накорми братьев Моих”. – “Нет-нет, Иисус, мы уже потерпим, лучше расскажи нам что-нибудь”.

– “Что именно вы хотите услышать?” – “А все

интересное, исходящее из Твоих уст”. – “Павел, ты же читал Книгу Небесную”. – “Да, я читал, но у меня все больше и больше возникает интерес не к жизни, а к Богу”. – “Павел, но ведь все едино. Бог – жизнь”.

– “Иисус”. – “Да, Мама”. – “Расскажи им какую-либо притчу пред сном”. Иисус улыбнулся: “Они же сами уже о многом могут говорить, даже о том, что мне порой недоступно. К тому же они еще и молоды”.

Иерусалим, Иерихон, Ефремь, Назарет – люди по– разному относились к Божьему воскрешению и толковали о всех событиях по-своему. Собирались толпы народа, которые по-всякому относились ко всему свершенному. Иоанн за всем наблюдал и делал свои выводы по отношению ко всем людям. Понять – трудное дело. Но что-то почерпнуть из сказанного ими – ему было под силу. Он часто вспоминал своего первого Учителя – Иоанна Крестителя, мысленно говорил с ним и все время слышал: иди за Иисусом, Господом нашим. Иоанна тянуло к Нему с каждым днем все больше и больше, и в данный момент он спешил, ибо точно знал дату вознесения Господа. К Иоанну обращались многие: “Скажи нам, Иоанн, ты человек умный и грамотный, веришь ли ты сполна Иисусу Христу?”

– “Человеки, – отвечал он, – я не только верю ему, но вижу Его и говорю с Ним. И одними словами о Боге нельзя ничего сказать, нужно видеть Его и тогда будет понятно”. – “Некоторые из нас не видели Иисуса, но мы многое слышали о Нем и после услышанного у нас внутри что-то изменилось”. – “Что ж, мне больше добавить нечего, ибо вы почувствовали все сами на себе, даже не видя Иисуса Христа. Но были и другие, которые всяческими путями старались осквернить имя Господне, но на них никто не обращал внимания, ибо еще Иоанн Креститель говорил: “Всяк непочитающий имя Христа от рода дьявольского и его заслуга – гореть в огне”. И для таких преисподняя тоже всегда открыта. По тем временам было очевидно заметно, что время как будто бы свелось в одно целое и в этом времени все кипело, шумело и вновь формировалось, избирая доброе и уничтожая неприемлемое к душе и разуму человеческому. Да и весь облик людской менялся пред лицом Божьим, ибо Ему так хотелось и Ему все было подвластно. Отбор происходил, писания пророков набирали свою силу и неумолимо неслись между массами грешных во славу Божью, во имя Иисуса Христа. Человечество развивалось в своей духовной плоти, ибо мир Божий присутствовал везде, и это радовало не только Помазанников, но и Самого Всевышнего, ибо в каждом обновлении Он видел смысл и чувствовал Свою силу, силу праведного очищения.

Каждый человек по-своему относился к происходящим событиям. Это право любого человека. Самое главное, что события имели место в истории земли обетованной, и всяк понимающий слово Божье сохранит себя и свое семейство во славу Христа Спасителя”.

(ОТ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ, ЖИВУЩИХ И ДОСЕЛЕ)

Иоанн вернулся из Ефрема и сразу же встретился с Иисусом. “Иисус, извини меня, я немного задержался, но самое главное, что я поспел вовремя”. – “Иоанн, Я все знаю, ибо с верующим народом трудно расстаться. На неверующих обидно смотреть, видя их погрязшими в грешном потоке своего неверия”. – Да, Иисус, Ты прав. Но ведь Ты же говорил, что каждый выбирает путь сам себе: или прийти в Царствие Божье, или посетить пропасть. Конечно, последнее нежелательно, но у каждого человека есть своя голова на плечах”. – “Иоанн, свершенному следует свершиться, но всякому обходящему следует призадуматься”. – “Иисус, мое мнение таково, что человек всегда будет являться загадкой для себя самого же”. – “Иоанн, Я перебью тебя и добавлю: всяк неверующий человек”. Они посмотрели друг другу в глаза и невольно улыбнулись. “Иоанн, ответь Мне от души, ты чувствуешь трудности от нашего труда?” – “Иисус, не знаю, как Тебе ответить. Если, допустим, я вижу, что после моих проповедей люди меня поняли, то мне легко на душе и – наоборот”. – “Ну, а если охарактеризовать в полном объеме?” – “Да, Иисус, очень трудно”. – “Спасибо тебе, Иоанн, за чистосердечное признание”.

“Иоанн, ты прибыл уже?” – “Мать Мария, здравствуй!” – “Здравствуй, Иоанн. Иисус, неудобно”. – “Да, Мама, приготовь”. – “Нет-нет, не беспокойтесь, я не голоден”. – “Нет, Иоанн, иди в дом”. – “Иисус, наша Мать Мария почти не изменилась за все то время, что я Ее знаю. Только вот замечаю, глаза у Нее очень грустные”. – “Иоанн, лучше молчи и не говори Мне об этом. Ведь Я тоже все вижу, но не показываю вида”. – “Извини меня, Иисус, я сказал, не подумав”.

– “Что ж, тому быть, идем в дом”.

“О, Павел, и ты здесь. Но, Учитель, как у тебя дела с Учеником твоим?” – “Спасибо, Иоанн, мне кажется, что лучше всех”. – “Что ж, ты делаешь успехи. Иисус, я прав?” – “Безусловно”.

“Так, хватит, вы снова о своем, лучше присаживайтесь, все уже готово”. – “Мать Мария, мы слушаемся и повинуемся, как любящие дети Твои”. – “Спасибо тебе, Иоанн. Павел, а вы куда?” – “Вы отдыхайте, а мы с Варнавой выйдем, дабы не мешать, вам”.

“Варнава, идем на Иордан и отдохнем”. – “Павел, я не против, но можно…” – “Варнава, если я от тебя услышу хотя бы один вопрос, то мы никуда не пойдем, ибо то уже будет не отдых”. – “Павел, ты видел, какие серьезные лица у Иисуса и Иоанна?” – “Да, я заметил, поэтому и вышел из дома, дабы не разрыдаться. А вообще нам следует больше времени проводить на свежем воздухе. Это, Варнава, для твоей головы будет все во благо”. – “Павел, а для твоей?”