Текст книги "Гроза над озером (СИ)"
Автор книги: Оксана Зиентек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
А поздно ночью из главного терема тихо выскользнула невысокая фигурка в темном балахоне. Пригнувшись, короткими перебежками пересекла двор, затаилась на время прохода караульных в тени и ловко вскарабкалась по лестнице на крепостную стену. Луна как раз скрылась за тучами и караульный, всматриваясь в грозно гудящую на ветру громаду леса, просто прошляпил ночного гостя. Или нет…
Обходя свой участок стены караульный вдруг остановился, оглянулся, перегнулся через гребень, словно пытаясь что-то разглядеть и быстро-быстро выбрал свисающую со стены веревку. Отвязав свидетельство своей невнимательности от вбитого в стену крюка, он, еще раз оглянувшись, скинул моток вниз и продолжил свой путь. От стены, под которой расположились вперемешку поселяне и пара солдат, отделилась тень и лениво прошлась вдоль стены.
– Эй! Кто там? – Голосом одного из караульных отозвалась стена.
– Да я это, я. Чего орешь? Детей перебудишь… – Ворчливо отозвался Тэде, заходя за угол башни и развязывая шнурок на штанах.
Убедившись, что Тедэ благополучно вернулся на свое место, Фите незаметно сделал в сторону леса охранительный знак.
– Храни вас Творец, госпожа! – Одними губами прошептал он, уверившись, что первая часть плана княжны осуществилась благополучно. Оставалось только надеяться, что и дальше все пройдет столь же гладко.
Глава девятая
Не ждали?
– Ты мне скажи, как, ну как они это делают?!
Его Величество Эрих Первый с досадой хлопнул рукой по листам пергамента, лежащим на его рабочем столе. На конце одного из них, словно насмехаясь, качалась на витом шнурке красная восковая печать – гербовая печать соседнего княжества.
– Напомни, – продолжал возмущаться монарх, – когда наш наместник в Арнборге отдал приказ об аресте этого фон дер Эсте?
– Три дня тому назад. – Флегматично ответил секретарь, прекрасно осознавая, что в этот раз гнев Его Величества направлен не на него. А это значит, нечего зря и нервничать. – Рыцарь фон дер Эсте был задержан пополудни, а уже на следующее утро в столицу был выслан гонец с докладом. Сегодня утром гонец прибыл во дворец и, как только я прочел сопроводительное письмо, Вы тут же получили все бумаги, Ваше Величество.
– Складно. – Король снова начал перебирать бумаги, нашел злополучный доклад и, даже не став читать, с силой бросил его обратно на стол. – Тогда путь мне кто-нибудь объяснит, как могло случиться, что вчера (ВЧЕРА!!!) вечером посланник вендского князя передал мне срочное письмо от князя Мешко, в котором тот требует немедленно предоставить ему доказательства вины фон дер Эсте? Мало того, он требует либо выдать ему убийцу вендов для суда по их, вендской, Правде, либо немедленно освободить его зятя и наказать виновных в поклепе.
– От Арнборга до Любице ближе, чем до Люнборга? – предположил секретарь, когда пауза слишком уж затянулась.
– Кто-то в канцелярии наместника служит вендскому князю и гонец был выслан еще в ночь? – Добавил свою версию один из придворных.
– А от Любице до Люнборга тоже ближе, чем от Арнборга? – Скептически заметил герцог фон Лаунборг, до сих пор молча наблюдавший за происходящим. – Ведь гонец от князя, по сравнению с гонцом наместника, должен был проделать почти двойной путь.
Я бы, на всякий случай, поинтересовался у гонца, за сколько часов до обеда случилось то "утро", когда он выехал? И сколько ему заплатили за подобную медлительность?
– Вы думаете…? – Один из советников скептически поднял бровь.
– Уверен. – Степенно кивнул герцог. – Или у Вас есть другое объяснение, как могло случиться, что молодая жена фон дер Эсте за одну ночь преодолела то расстояние, на которое взрослому мужчине понадобилось полных два дня?
– А при чем тут его жена? – Снова спросил советник недоуменно. – Насколько я помню, он женился на какой-то пленной вендке, совсем молоденькой…
– Он женился на вендской принцессе. Единственном, насколько я знаю, оставшемся в живых ребенке князя Мешко – Мягко напомнил Ерих Первый. Так мягко, что секретарь сделал себе мысленно пометку: поискать новую кандидатуру на место в совете. С теми, кого он действительно уважал, Эрих Первый в узком кругу доверенных разговаривал намного проще. – Князь согласился с выбором дочери, но что он сделает, если с принцессой что-то случится…
– Ну, женился и женился… – Включился в разговор еще один придворный. – Какое дело князю до наших дел?
– А дело в том, – поспешил выступить секретарь, пока столичные господа не успели окончательно разозлить короля, – что земли во владение фон дер Эсте перешли не по мирному, а по брачному договору. В тот момент нас это устраивало: земли все равно у нас, муж принцессы, как мы думали, верен Его Величеству…
– Ну и что? Какая разница, по какому договору этот рыцарь получил земли? – Придворный не унимался, а герцог фон Лаунборг только покачал головой. Он помнил, что именно этот советник был против раздела земель между малоземельным дворянством.
– Так ведь по вендким законам бездетная вдова, возвращаясь в семью, имеет право забрать с собой приданое. Так что если князь потребует земли обратно, мы рискуем получить вендский клин во владениях Его Величества. Да и не для того затевалась вся эта война, чтобы потом отказываться от земель.
– Но мы ведь выиграли эту войну! Мы доказали, что мы сильнее этих вендов и…
– Мы выиграли войну, – снова внес свою реплику Эрих Первый, – потому что нас поддерживал будущий князь, а наследник с тех пор сменился.
– И наши люди доносят, – поддержал короля секретарь, – что княжичи Земовит и Болеслав настроены далеко не так лояльно. Если сейчас вспыхнет война, венды к ней готовы.
– И что вы предлагаете? – Советник вспылил, растеряв всякую осторожность. – Позволить этим вендам устанавливать здесь свои законы? Пресмыкаться перед женой захудалого рыцаря, только потому, что она – бывшая принцесса? Так почему тогда ее не отдали за кого-то получше, раз она – такая важная персона?!
– Не успели. – Эрих Первый невесело усмехнулся. – Девочка красива и весьма неглупа. Мы были вполне согласны видеть ее нашей невесткой, но принцу, пусть даже и не наследному, даже бастарду, надлежит жениться на девице, а не на чужой жене.
Ну и хватит о ней. – В голосе короля пропала расслабленность и зазвенели стальные нотки. – Я собрал вас здесь не для того, чтобы обсуждать достоинства чужих принцесс. Меня интересуют ответы на вопросы. Во-первых, на каком основании наместник решил, что за мародерами стоит именно этот рыцарь? Во-вторых, к чему все эти проволочки с докладами и кто за этим стоит? И, самое главное, как венды ухитряются передавать вести с такой скоростью?
* * *
– Спит? – Служанка, крепкая баба из крестьян, только кивнула в ответ.
Бруно уже в который раз приходил проверить, все ли в порядке с вендской принцессой. Если поначалу он принял ее долгий сон за следствие усталости, то сейчас уже всерьез начинал волноваться. Утро наступило, день клонился к вечеру, а принцесса Гримельд все еще спала.
– Если она и дома так спит, не позавидуешь фон дер Эсте. – Насмешливо хмыкнул один из рыцарей, сопровождающих герцогского сына, когда Бруно вернулся в комнату, временно выполняющую обязанности общего зала.
– А я, наоборот, завидую. – Задумчиво ответил Бруно. Другой вассал только кивнул, подтверждая согласие с господином.
– Да уж, даже не знаю, рискнула бы моя жена ради меня ночью сказать через незнакомый лес…
– Да не выбралась бы она из незнакомого леса, – не унимался скептик, – знала, небось, куда шла.
– Да, принцесса, – Бруно особо выделил статус гостьи, намекая подчиненным, чтобы осторожнее подбирали слова, – явно знала дорогу. Но это не меняет того, что она одна пробиралась ночью через лес, в котором, как она знала, можно встретить не только волков, но и мародеров. И все ради того, чтобы спасти мужа.
Посидев еще немного, Бруно не выдержал и в очередной раз пошел проверять, все ли в порядке с Гримельд. Наплевав на все условности, он вошел в комнату, которую отвел для отдыха гостьи. Женщина спала, свернувшись калачиком и подложив кулачок под щеку. Во сне она выглядела еще моложе и совершенно по-детски. Однако, Бруно помнил, что перед ним не ребенок, а мужняя жена, молодая, но уже вполне созревшая женщина.
– Повезло тебе, Арне, – вздохнул Бруно, вспоминая ночной разговор, – жаль, что не я штурмовал тот замок….
Оглянувшись, нет ли кого-нибудь рядом с дверью, рыцарь откинул одеяло, прикрывающее Гримельд. Непривычно для себя смутившись, отвел глаза и заботливо поправил подол платья. Осторожно, стараясь не испугать, потрогал лоб и, убедившись, что горячки нет, проверил биение сердца, приложив пальцы к жилке на шее.
– Хм-м-м… – Пробормотал он озадаченно. – Даже так…
Снова подошел к двери и выглянул в коридор. Убедившись, что рядом нет никого, кто мог бы подсмотреть его тайну, Бруно осторожно, стараясь не касаться тела, провел над женщиной открытой ладонью.
– А ты, принцесса, оказывается, не так проста… Значит, мне вчера не показалось…
Что конкретно ему не показалось, Бруно сказать не успел. В этот момент Гримельд проснулась и испуганно дернулась, отодвигаясь подальше от мужчины.
– Тс-с-с! – Рыцарь отступил на шаг, показывая женщине открытые ладони. – Я ничего тебе не сделаю, принцесса, просто волновался. Ты спала почти сутки.
– Есть новости от Арне? – Спросила Гримельд-Гримница, безуспешно пытаясь пригладить пальцами растрепавшиеся во сне волосы. Было тревожно и странно находиться наедине в спальне с кем-то, кроме мужа, но насущные вопросы были важнее приличий.
– Пока нет, но отец обещал разобраться. Дела королевской канцелярии быстро не делаются.
– А…
– Ты не волнуйся, чтобы избавить наместника от искушения решить проблему сразу и бесповоротно, я отправил туда пару своих людей. Да и Каи наверняка уже там. В отличие от Тиза, который совсем еще мальчишка, он не даст себя спровоцировать… Но это все мы можем обсудить и позже. Я сейчас пришлю тебе прислугу, выходи ужинать.
– Уже вечер? Так поздно? – Встрепенулась Гримница, – мне домой надо.
– Куда? – Удивился Бруно. – Опять через лес? Да тебе, похоже, жить надоело. Дождись мужа, потом вместе поедете.
– Нет, – упрямо мотнула головой княжна, – у меня там замок, люди.
– Ладно, позднее поговорим. – Бруно счел место и время не самым уместным для спора.
Служанки как раз подавали ужин, когда в зал вошла княжна. Рыцарь, ранее подсмеивающийся над ее любовью поспать, тихонько хмыкнул. В простом платье с чужого плеча Гримница не выглядела, пожалуй, даже мелкопоместной дворянкой. Ее маленький рост не добавлял ей солидности, а слишком широкое платье скрывало формы, делая девушку похожей на девочку-подростка, нарядившуюся в мамино платье. И, тем не менее, рыцари встали, приветствуя даму.
– Принцесса Гримельд, – обратился к ней Бруно, – позвольте представить Вам моих людей…
За ужином гостья и хозяева продолжали милую беседу. Оказалось, что княжна почти ничего не смыслит в моде и придворных сплетнях (что неудивительно, если расти в такой глуши – отстраненно подумал рыцарь), зато прекрасно может поддержать разговор об урожае, приплоде скота и домашнем пиве. И, что совсем покорило рыцарей, она не просто знала рецепт знаменитого вендского меда, но также охотно делилась им.
– Да что же тут такого тайного? – Сделала большие глаза Гримица, когда рыцари поинтересовались, почему она так просто выдает тайну своего народа. – У нас при каждом хуторе борти есть, каждая же хозяйка мед варить и умеет. Каждая по-своему варит, конечно, свои секреты у всех есть. Но чтобы прям "народная тайна"… Нет, не слышала.
– Тогда попрошу госпожу записать рецепт для моей жены. – учтиво поклонился один из рыцарей. – Вендские купцы ломят за своей мед несусветную цену и оберегают рецепт не хуже, чем план княжеских теремов.
– На то они и купцы. – Гримница в ответ рассмеялась и пообещала, что непременно поделится рецептом. – А я пана рыцаря приглашаю к нам после сбора урожая. Пан с мужем поохотится, а я покажу, как варить мед.
– А можно и мне – охоту и меда? – Полушутя спросил Бруно, ненавязчиво напоминая, кто тут, вообще-то, хозяин поместья.
– А пан у нас всегда – желанный гость! – Вежливо склонила голову княжна. – Если пан поможет Арне…
Она не договорила, но было и так понятно, что этой помощи она не забудет.
Чем дольше Бруно общался с этой женщиной, тем больше сожалел о том, что честь велит ему встать на защиту ее мужа. Ее искренность и безыскусность манили, словно глоток родниковой воды, а ее скрытая сила, которую он чувствовал, пьянила, словно тот мед, который они так живо обсуждали. На короткий момент Бруно даже поддался искушению помечтать, каково было бы утешать молодую вдову. Занятый погонями по лесам, Арне навряд ли успел многому ее научить…
Нет! – рыцарь встряхнул головой, отгоняя наваждение и усилием воли гася вспыхнувшее желание. Есть порывы, которым стоит уступить лишь один раз, и ты навсегда лишаешься права чувствовать себя рыцарем, да и просто порядочным человеком.
– Тогда, я воспользуюсь Вашим гостеприимством. – сказал он, избавляясь от искушения. – Я понимаю, принцесса Гримельд, как Вы беспокоитесь о своих людях. Поэтому завтра утром мы проводим Вас до поместья. Сегодня, уж простите, мы не будем срываться с места на ночь глядя. В отличие от Вашего письма, остальные дела потерпят.
– Спасибо! – Сказала Гримница искренне, отбросив всякую светскость. – Наши там, наверное, с ума сходят… Хотя, если бы я верила, что смогу помочь Арне, я охотнее поехала бы к наместнику.
– Ну, Вы же сами понимаете… – Бруно сокрушенно развел руками. – Кроме того, наместник – немолодой уже человек, славится своей любовью к "старым добрым временам" и никак не может смириться с некоторыми указами Его Величества. Я бы на Вашем месте не рисковал с ним знакомиться, если Вы понимаете, о чем я.
Произнеся эту фразу, Бруно тут же пожалел о сказанном. Он по глазам видел, что девушка не совсем поняла намек, но и пояснить более детально рыцарь не мог даже при своих людях. Пусть Его Величество и сумел договориться с Храмом, добившись причисления магии ко многим талантам, даруемым людям Творцом, заявляющий громко о своем даре все еще рисковал нарваться на фанатиков. Потому-то и хранила семья фон Лаунборг свои тайны крепче всех сокровищ.
Посидев совсем немного после окончания ужина, ровно столько, чтобы не обидеть хозяина, Гримница отпросилась отдыхать. Вскоре после нее разошлись и рыцари, как обычно, распределив ночные дежурства. Хотя Бруно и достался лакомый кусочек новых земель, подальше от границы и поближе к обжитым заксами краям, забывать об осторожности не стоило.
Сдав пост одному из подчиненных, Бруно еще раз прошелся по ночному дому. Задержавшись ненадолго у двери, за которой спала гостья, он несколько раз глубоко вздохнул и, решительно поправив пояс, вышел на улицу и зашагал через площадь к одному из домов. Этот дом, точнее, его обитателей, Бруно приметил еще на прошлой неделе, когда из главного поместья прибыл обоз с переселенцами.
Молодая вдова с двумя детьми вела себя скромно, как и подобает благочестивой заксонке. Единственная безмужняя женщина среди переселенцев, она держалась немного особняком от остальных крестьян. И, тем не менее, было в ней что-то, что заставляло чужие взгляды то и дело останавливаться на ней: восхищенные мужские взгляды, завистливые – женские.
– Кто там? – Послышался испуганный женский голос в ответ на настойчивый стук.
– Это я, открывай! – Голос рыцаря прозвучал грубовато, хотя, видит Творец, он не собирался пугать женщину.
– Господин!? – Ойкнуло за дверью и в приоткрытую щель Бруно увидел вдову, прикрывающую шалью ночную рубашку. – Простите, господин! Я сейчас… Только оденусь… – В замешательств пролепетала она.
– Так открывай! – рыкнул Бруно и, не дожидаясь приглашения, дернул дверь на себя.
В доме было темно, только лунный свет немного разгонял темноту, подсвечивая в маленькие окошки. Остро пахло подсыхающими травами, кисловатый дух хлебной закваски витал в воздухе, видно, хозяйка собиралась завтра заводить квашню… Ничего не говоря, Бруно закрыл за собой дверь и всем телом прижал ничего не понимающую женщину к стене.
– Дети спят… – На выдохе обреченно пискнула она, начиная осознавать, зачем могла понадобиться хозяину среди ночи одинокая вдова.
– Так не буди…
Бруно понимал, что поступает по-скотски, но его словно несло бурным потоком. Разбуженная сила бурлила, бросая то в жар, то в холод, требуя выхода или грозя закружить в водовороте половину округи. Все, на что сейчас был способен рыцарь, это смирять свою мощь, чтобы не причинить женщине вреда. Некоторое время вдова лишь подчинялась господину, но когда он, вздрогнув, дал, наконец-то волю своей силе, больше отдавая, чем беря, она широко распахнула глаза в удивленном понимании.
– Молчи, ведьма, – сквозь зубы выдавил Бруно, прижимаясь щекой к ее виску, – просто помолчи пока.
Он тяжело дышал. Напряжение последних недель, что так долго копилось и с появлением Гримельд грозило захлестнуть, лишая разума, постепенно спадало.
– Прости… – Прошептал он уже нормальным, своим голосом. – Так вышло…
– Да я все понимаю… – ответом рыцарю был невеселый смешок. – Вы давно знаете?
– С самого вашего приезда. Небось, спешно уезжать пришлось? – Спросил он, пытаясь как-то уйти от неловкой темы и вспоминая скудные пожитки, которые мужики сгружали с телеги.
– Да как сказать… – Женщина на миг запнулась, но потом решилась. – Пришел Вашей Милости брат и велел собираться на новую Границу. Я сперва испугалось было, хотела господину в ноги броситься, чтобы не высылал неизвестно куда, а потом задумалась… Новый храмовник очень уж рьяным оказался. На нас и раньше в поселении косились. А тут прямо волком смотреть начали, так и жди факела под крышу. И раз уж так удачно все совпало. – Она усмехнулась, – Теперь-то я понимаю, что к чему. Вы ведь нас не выдадите?
– После сегодняшнего? – Бруно рассмеялся. На это раз легко, без горечи. – Ни в коем случае.
И, осторожно, почти нежно целуя свою случайную подругу в висок спросил.
– Тебя хоть как зовут-то?
– Майке я, кузнеца Ленарта вдова.
– Вот что, Майке, – рыцарь поправил одежду, давая понять, что минута слабости прошла, – Я уеду ненадолго, когда вернусь – поговорим.
Оставив на подоконнике в сенях пару серебряных монет, Бруно открыл уже было дверь, чтобы уйти, когда был остановлен коротким.
– Господин! Я не такая…
– Знаю. – Только и ответил он. – Сама ведь понимаешь, за чем приходил. И еще приду. Это не плата за молчание, или за… – он осекся, подбирая слово повежливее, но только махнул рукой. – Хлеба детям на зиму купишь. После войны цены взлетели до небес.
Вернувшись обратно в занимаемый им дом, Бруно снова прошелся о комнатам. Снова остановился у дверей гостьи, прислушиваясь к себе, и довольно улыбаясь пошел дальше. Сила больше не кружила голову, толкая на непоправимое.
– Счастливчик ты, фон дер Эсте, – подумал он, заходя в занимаемую им комнату, – но намаешься ты еще с ней.
Арне в который раз перебирал в памяти события последних недель, пытаясь понять, в ком он ошибся. Благо, времени у него теперь было предостаточно. Его не тревожили ни визитами, ни допросами, только раз в день молчаливый тюремщик приносил миску каши и кружку воды.
– Да уж, – размышлял рыцарь, – после такой кормежки армейский рацион покажется королевским пиром.
Сперва он подумывал было отказаться от еды, требуя встречи с наместником, но потом здраво рассудил, что ослабленного человека сломить намного легче, и передумал. Сейчас рыцаря занимал только один вопрос: "В ком он ошибся?"
Этот вопрос был не настолько праздным, как мог бы показаться. Арне хотел жить, но мог спокойно погибнуть хоть в бою, хоть на плахе… Тиз позаботится о матери и продолжит род. Йенс обещал жениться на Имке и сделать ее хозяйкой пусть и небогатого пока, но обширного поместья. Каи проследит за тем, чтобы Гримельд смогла вернуться к отцу (или возьмет опеку над ней до нового замужества, если принцесса все же не захочет уходить к своим). Наместник пошлет войска, которые если не очистят совсем, то хоть распугают разбойников и позволят поселянам наладить жизнь заново… Но стоит Арне ошибиться хоть в одном из этих людей, как кто-то из близких оказывается в опасности. И сон не шел от беспокойства, не позволяя хоть немного отдохнуть.
Если же удавалось ненадолго забыться в этом каменном мешке, Арне снилась жена. Гримельд виделась ему не такой, как в их последнею встречу, когда он отдавал ей документы. Нет, ему снилась их первая по-настоящему брачная ночь в палатке, терпкий запах трав, теплое тело в его руках, губы, несмело отвечающие на поцелуй… От этих снов Арне просыпался и ему хотелось выть. Почему судьба отняла у него Гримельд именно тогда, когда они перестали быть друг другу обузой?
– Сидишь? – Голос бывшего командира выдернул из раздумий. Барон Хуго стоял, широко расставив ноги и заложив, по своему обыкновению, большие пальцы за пояс.
– Сижу. – Не стал отпираться Арне. Сходу бросаться за помощью к Хуго Секачу было глупо. Стоило сначала дождаться и узнать, зачем он пришел.
– А я тебе говорил, фон дер Эсте, – В голосе Секача не слышалось сочувствия, только насмешка, – что твое благородство когда-нибудь выйдет тебе боком. Что, выслужился перед королем? И где он теперь, твой король? – Хуго говорил, слегка покачиваясь с пятки на носок и обратно, – Король в столице, а я – здесь. И господин наместник – тоже здесь. Но ты же у нас не того полета птица, а, Арне?
Арне молчал, понимая уже, что не зря не стал ждать помощи от военачальника. Зато, кажется, он нашел того, кто мог постараться устроить ему западню. И кому точно было не жаль десятка пленных вендов. Вот только зачем? Все из-за Гримельд? Неужели, как и предупреждал брат, Хуго не простил Арне, что тот выхватил добычу у него из-под носа?
– Вот ты тут сидишь, – Хуго не унимался, – а Его Величество, наверное, как раз выбирает рыцаря, который будет держать границу на замке, не якшаясь со всякими вендами. Впрочем, одну вендку я, пожалуй, готов взять под опеку. Когда тебя казнят как преступника, ты, фон дер Эсте, главное помни, что в этот момент я буду утешать твою жену.
Хуго развернулся, чтобы уйти, даже не дожидаясь ответа. Арне достаточно долго прослужил под его командованием, чтобы Секач не ожидал от него срыва. Но, Творец, как же хотелось приложить этого борова мордой о стену! Словно в ответ на молчаливую молитву Арне, Хуго зацепился носком сапога за порог и не удержал равновесие, звучно стукнувшись о косяк двери.
– Проклятый колдун! – Завопил он, оборачиваясь. Из разбитого носа барона тонкой струйкой стекала кровь. – Ведьмин подкаблучник! Ну все, не видать тебе честного меча! Сдохнешь на костре, как крыса.
Дверь захлопнулась, отрезая от Арне удаляющиеся крики Хуго. Кажется, там было что-то о святых братьях и Творец знает что еще. "…Если ты спрашиваешь, могу ли я теперь двигать горы…" – всплыли в памяти рыцаря его собственные слова.
– Вот так-то, девочка… – прошептал он, горько скривив губы. – Зато теперь я точно знаю, что да, могу.
После этого пришествия Арне, можно сказать, даже с некоторым удовлетворением, ожидал дальнейшего развития событий. Беспокойство о жене, конечно, только усилилось, когда он понял, что его друзьям придется противостоять опытному и влиятельному Хуго. Зато вероятность того, что наместник предпочтет просто забыть о нем, оставив гнить в этом каменном мешке, значительно снизилась. Здравый смысл твердил, что если наместник и Секач – заодно, то рассчитывать на честный суд не приходится. Но где-то глубоко в сердце упрямая искорка надежды никак не хотела гаснуть. Сколько не уговаривай сам себя, что воинский путь короток и опасен, в двадцать один год отчаянно хочется жить
Арне ожидалось бы намного легче, если бы он знал, какие баталии разгораются сейчас наверху, в рабочих комнатах наместника.
– Да, я понимаю Ваши доводы. – Сочувственно кивал головой благообразный храмовник средних лет, зябко кутая руки в рукава летней рясы. Лето оказалось обманчивым, поманив первым теплом и, пусть и с запозданием, уступив место овечьим холодам. – Нет, я не стану ничего подписывать без освидетельствования. Я должен сам побеседовать с этим молодым человеком.
– Святой брат! – деланно возмущался наместник, – я уверяю Вас, ничего нового Вы не узнаете. Барон Хуго не первый год знает этого юношу, тому доводилось служить под началом барона. Неужели Вы сомневаетесь в опыте старого воина Его Величества?
– Никоим образом! – Все так же вежливо уверял святой брат. – Но Вам, как и господину барону, должно быть известно, что именно Его Величество настаивает на подробном разбирательстве, требуя доказательств злоупотребления даром Творца и намеренного причинения вреда людям, животным или урожаю.
– Но разве нападение на вышестоящего не может расцениваться как злонамеренное деяние? Он же меня убить пытался! – Начал терять терпение барон, сидящий тут же.
– Терпение, Хуго, – предостерегающе сказал наместник, – святой брат всего лишь следует правилам.
– Именно! – Храмовник закивал так обрадованно, словно ему только что сообщили о переводе на службу в лучший храм столицы. – Вам, господин барон, как человеку военному, это должно быть знакомо. Мы сейчас быстренько побеседуем с обвиняемым, выслушаем его доводы, а потом уже составим петицию для утверждения приговора (если таковой последует) в главном храме.
– Да это же займет уйму времени! – Снова возмутился Секач, но был остановлен строгим взглядом наместника.
– Святой брат, – продолжал свои увещевания наместник, – мы же оба понимаем, что утверждение главным храмом приговора – это пустая формальность. Они никогда не оспорят Ваше решение, доверяя Вашему многолетнему опыту и безупречной репутации.
Так, может, не стоит тянуть? Время неспокойное, военное, и кто знает, не устроят ли сообщники колдуна какой-нибудь пакости, стремясь отвлечь наше внимание от этого дела…
– Господин наместник, – нарушить спокойствие святого брата, казалось, не сможет даже внезапный камнепад, – если бы время действительно было военным, я бы, пожалуй, мог согласиться с Вашими доводами. Но, милостью Творца и стараниями Его Величества, у нас уже больше месяца царит мир.
Так что, как ни крути, нам придется точно следовать официальным правилам Храма. Тем более, как я понял, речь идет о рыцаре, заслужившем похвалу Его Величества, а не о какой-то крестьянской девке.
Эти препирательства под видом вежливой беседы тянулись еще некоторое время, пока наместник, у которого на сегодня была назначена еще одна важная встреча, не вынужден был сдаться. Когда святой брат, разразившись на прощание очередной длинной хвалебной тирадой, удалился, Хуго с досадой стукнул кулаком по столу. Массивное дерево выдержало, а вот кубок из драгоценного стекла, стоящий на краю, покачнулся и чуть было не упал, расплескав заморское вино.
– Ха! – Барон гордо поставил спасенный кубок обратно на стол, демонстрируя наместнику, что не пришло еще его время уходить на покой.
– Да ладно тебе, дружище, перед мальчишками своими красуйся. – Устало отмахнулся тот. – Я и не говорю тебе, что ты старый или немощный. Всего лишь то, что наше время уходит безвозвратно.
Договорившись с Храмом, Эрих убрал последнее препятствие на пути к укреплению своей власти. Войны и новых земель в ближайшее время тоже не предвидится. А если и получится отхватить лишний кусок от соседей, то, сам видишь, Его Величество предпочитает облагодетельствовать всяких голодранцев, чем вознаграждать за старые заслуги.
Так не лучше ли осесть, пока не поздно? Жениться на какой-нибудь соседской наследнице и жить в достатке, укрепляя свое гнездо? Ну сам подумай, сколько еще лет ты готов провести в седле? И ради чего?
– Жениться? Осесть? – В голосе Хуго послышалась брезгливость. – Ты еще скажи, хранить жене верность и еженедельно каяться в храме!
– Ну-у, – наместник сделал нарочито задумчивый вид, – еженедельно – не обязательно, но иногда и надо. Тем, кто истово кается в больших грехах, Храм охотно прощает малые. – Он подкрепил свои слова соответствующим жестом, означающим щедрое пожертвование, и подмигнул, заново наполняя кубки. – А насчет верности я ничего не говорил. Заделай наследника, а лучше – парочку, потом заведи себе пару девок поласковей и радуйся жизни.
– А как же битва, погоня, укрощение добычи? Чтобы кровь кипела от азарта?
– Это все хорошо по-молодости, – не согласился наместник, – в наши годы хочется чего-нибудь поуютнее, поспокойнее…
– Я вижу. – Миролюбиво, но все так же неодобрительно проворчал Хуго. – Этот бесов храмовник из тебя только что веревки не вьет, а ты с ним любезничаешь, словно на королевском приеме. Вот скажи, на кой ляд ты согласился на это разбирательство?
– Так ты ведь сам настаивал на обвинении, – пожал плечами наместник, – орал на весь замок, что этот мальчишка тебе колдовством ноги подбил. Поэтому нам и нужен храмовник, чтобы доказать, что это ты не по-пьяни носом в стену впечатался.
– А без храмовника никак? – Хуго поморщился, досадуя на свою несдержанность.
Наместник только сокрушенно развел руками.
– Никак. В одном прав этот хитрый лис: речь не о девке из таверны. Без его подписи казнь за колдовство будет считаться убийством. А если сейчас отказаться от освидетельствования и судить мальчишку только за разбой, то в дураках оказываешься ты.
Сам понимаешь, твои недоброжелатели мигом разнесут историю о том, как ты спьяну испугался собственной тени.
– Да не был я пьян, говорю же тебе! Бывало дело, я поболее выпивал.
– А кому интересна правда, если есть возможность позлословить за спиной? – Наивным тоном поинтересовался наместник и Хуго сник. Действительно, разве не он сам частенько использовал этот прием, чтобы насолить сопернику?
– Все, – подвел итоги наместник, – мне действительно пора, в этом я не лукавил. Когда появится святой брат, постарайся задержать его до моего прихода, сам в подвалы не ходи.
– Ты думаешь, он сыграет нам на руку? – После сегодняшнего разговора барон уже начинал в этом сомневаться. – Не обижайся, но не похоже, чтобы ты имел на него особое влияние.
– А почему бы нет? Факт зловредного применения магии налицо. А святой брат действительно мастер распознавать ведьм, даже если теперь и не обязан их ловить. Хуго, – наместник оставил свой ленивый светский тон и теперь смотрел на приятеля серьезно, – я тебя давно знаю. Если ты говоришь, что тебя приложило магией, значит, это была магия.
Насколько серьезно поставлен вопрос обороны их земель на самом деле, Грмица узнала лишь проверив это на деле. Уже на подъезде к замку их заметила стража, выставленная Йенсом, но увидев госпожу, едущую среди всадников и свободно болтающую с сопровождающими, солдаты лишь показались на миг, поклонились и снова исчезли, словно растворились в листве.
