Текст книги "Гроза над озером (СИ)"
Автор книги: Оксана Зиентек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– А хорошо, что пан согласился. – Бросил тот, ни к кому конкретно не обращаясь, но так, чтобы все слышали. – Сразу видно, что дельный мужик, хоть и закс. Вот бы послать его в город, торговать…
– В какой город? И с чем послать? – Удивился Арне. Но до этого дед слабоумием явно не страдал, так что послушать его стоило.
– Да не с чем, а за чем. – Поправил рыцаря дед. – Поля-то ваше войско повытоптало. Сеять надо, а нечем сеть, зерно-то тоже выгребали… Да и лето на дворе, не всякому зерну время. Сарацинку сеять надо, только где ж ее взять. Пусть бы пана человек в ваш город ехал, от войны подальше, там и прикупил бы.
– Хорошая мысль! – Одобрил Арне. – Спасибо, дед! Я подумаю.
Продолжая держать Гримницу за руку, он начал спускаться с холма.
– Ну, что скажешь? – Поинтересовался он, когда все остались позади.
– В лес бы сходить. – Ответила Гримница, задумчиво грызя ноготь. – Там у нас борти были, две дюжины. Только бортника нет, а я не знаю, где они. Надо людей посылать, пусть ищут. Я знак нарисую, чтобы с чужими не перепутали.
– А чужие – это чьи? – Арне встрепенулся, уже представляя, сколько воску он сможет по-осени продать с двух дюжин пчелиных семей. Про мед даже говорить не приходится.
– Мы людям своим бортничать не запрещали. – Пожала плечами княжна. – Лес – он большой, а боги – милостивы.
– Подожди… – Арне даже остановился от неожиданности. – Каким людям? Пока что я видел две семьи, что остались с тобой. Ну, ладно, четыре, если старуху и ребенка отдельно считать. Выходит, все, что не принадлежит этим семьям – ничье, то есть, твое.
– Выходит так. – Гримница отозвалась невесело. – Только стыдно как-то чужое брать…
– Стыдно будет зимой голодать. – Проворчал Арне. – А еще стыднее, когда голодать начнет та молодуха с тремя детьми. Думаешь, мальчишка один много наработает?
– Послать мальчишек на речку за рыбой. Ягод наберем, грибов. – рассуждала тем временем Гримница. – Рогоза можно накопать… Бывали и похуже года, и ничего. Правда, тогда я не одна была.
– Ты и сейчас не одна. – В неожиданном порыве Арне приобнял жену за плечи, ласково поцеловав в висок. – Ты права, жена моя, перезимуем. Лето только начинается.
Вечером у костра снова собралась душевная компания: Арне, Тиз и Каи. Правда, Каи привел еще какого-то рыцаря, которого Гримница не помнила. Поэтому она только удивилась, что парень, увидев ее, засмущался, словно девица.
– Это Йенс, помнишь, тот, что медведей никогда не видел. – Пояснил Арне в ответ на ее недоуменный взгляд. Остальные рыцари только рассмеялись, вспомнив ту перепалку.
– Я не удивлен, что госпожа фон дер Эсте меня не помнит. – С легкой обидой заметил Йенс. – Столько событий произошло за эти дни…
– Действительно, – согласилась княжна, – последние дни выдались тяжкими. Свадьба, король и все такое… – О войне и штурме замка никто из присутствующих старался лишний раз не упоминать.
Йенсу, как оказалось, достались земли как раз между наделами Арне и Каи. Вот тот и привел нового соседа договариваться о дружбе.
– Я, если честно, понятия не имею, что тут и как. – смущенно признавался Йенс. – У нас на островах земли мало, море, рыба другая… А тут такие леса, что я, право слово, даже заходить туда боюсь, как бы не потеряться. Мне бы присмотреться чуть-чуть. Фон дер Эсте, поможешь?
– Помогу. – Охотно согласился Арне. – Смотри, жалко мне, что ли. Только мне бы самому кто помог. На все поместье – десяток людей. Два пожилых солдата, два подростка и один – совсем старик, хоть и бодрится еще, остальное – бабы и дети. Ума не приложу, как в зиму входить.
– А я написал старшему брату. – Отозвался Каи, доставая из принесенной сумки копчености. – Попросил прислать в долг три-четыре крестьянских семьи. Я тут, пока днем делать было нечего, следы в лесу посмотрел. Тут зверья разного много, если что, лесом и пушниной отдам.
– Четыре семьи?! – Ахнул Йенс. – Это ж сколько работников?! Неужели брат согласится?
– А почему бы и нет? – беспечно отмахнулся Каи. Поместье у него богатое, бабы исправно рожают. Сам недавно жаловался, что крестьяне скоро друг у друга на голове сидеть будут, мужикам сыновей женатых отделять некуда.
Пусть пришлет молодых, безземельных. И ему облегчение, не задаром же отдавать. И родителям их спокойное, что сыновья на свое хозяйство ушли, а не кнехтами по чужим поместьям.
– Согласится. – Улыбнулся Ане, завистливо вздыхая. – Все знают, что Каи у брата – почти как родной сын.
– А что делать, – развел руками рыцарь, – если у брата наследник – всего на полгода меня младше. В детстве вместе играли. Вот он и привык со мной нянчиться.
– Хорошая привычка. – Вздохнул погрустневший Йенс. – А я если четыре семьи со своей земли сниму, поместье опустеет.
– У меня так же. Либо здесь поместье поднимать, либо там… Ничего, как-нибудь устроимся. – Утешил его Арне. – зато места здесь богатые.
Уже поздно вечером к костру приплелась (иного слова не подберешь) Ванда. Уставшая, измученная, но бесконечно счастливая знахарка присела между господами, не спросясь, и одним махом опрокинула кружку пива, понятливо протянутую Арне.
– Знакомитесь, господа рыцари, это Ванда. – Отрекомендовал он знахарку ничего не понимающим приятелям. – Местная лекарка, знахарка и, заодно, повитуха.
– Вот только повитуха меня еще не пользовала. – Вполголоса проворчал Йенс.
– Зря ты так, дружище! Очень советую ее задобрить, других-то лекарей в округе все равно нет и не ожидается. – Каи с улыбкой отсалютовал своей кружной Ванде, которая только смущенно отмахнулась, дескать, скажете такое.
– Как там? – Не стал развивать тему Арне, переключившись на главное.
– Девонька! – Довольно вздохнула Ванда. – А Красава ревет, что не сын.
– У нее ведь есть уже два, что ж ей, девочку не хотелось? – Удивленно вмешалась в разговор Гримница, которая только сейчас осознала, что, возможно, уже в скором времени о девочках и мальчиках придется рассуждать ей самой.
– А кто ж ее знает? – Ванда только пожала плечами. – Я ей говорю, смотри, два работника у тебя уже есть, теперь помощница нужна. Да! – Внезапно вспомнила она, – Господин, ту корову, что ты людям пообещал, я велела пока на дедов двор загнать. И другую – туда же. Все равно ее бабы обихаживает, так хоть ходить далеко не надо.
– Ты бы хоть для порядка хозяина спросила. – Проворчал Тиз, тогда как Арне только поджал губы, не желая разбирать склоки при посторонних.
– А хозяин хоть для порядка спросил бы, чем ту корову кормят и кто ее доит. – Ванда не давала сбить себя с толку. – Так-то наши скотиной занимались. А теперь наших князь увел. А заксы ушли, и каждый забрал ту скотину, что награбил. А за теми, что остались, разве солдаты досмотрят? Да и не пустит к себе солдата коровка-то, она неумеху сразу почует.
– Хозяин сейчас со всех спросит. – Многообещающе проворчал Арне. Ванда только вздохнула и понятливо отошла пошептаться с Гримницей, которая сидела у того же костра, но чуть в сторонке.
– Арне! – На этот раз Тиз не скрывал своего возмущения. – Ты что, так и позволишь этой… этой женщине так с собой разговаривать?!
Арне только покачал головой, понимая горячность брата, но не соглашаясь с ним.
– Эта женщина, Тиз, после боя пошла в лазарет и лечила всех подряд: своих, и наших. Не ожидая пинка и не требуя награды. Она уже поэтому заслуживает уважения. И потом, а что она такого сказала?
И, уже обращаясь к Йенсу и Каи, которые разумно не вмешивались ни в хозяйские дела, ни в братский спор.
– Вот, хотел Йенс поучиться хозяйствовать, пусть учится. Вы знаете, кто сейчас ухаживает за доставшейся вам в качестве добычи скотине?
– Ну, мне-то – проще. – Каи усмехнулся. Мне при дележе кобыла досталась, а ее жеребенка я потом докупил. За ними мои солдаты присмотрят, лошадь – это тебе не корова.
– А я овцами взял. – Смутился Йенс. – С ними я хоть знаю, чего ждать. Ну, отогнал в общее стадо…
– А общего стада уже нет. – Продолжил за него Арне. – И вендов, что за стадом присматривать приставлены были – тоже.
– Йенс, – Каи встревожился, – ты проверь, что ли, чтобы овцы на месте были. Одно дело, если они со стадом Арне смешаются, разберетесь по-соседски. А если угонит кто-нибудь вместе со своими…
– А у меня и стада-то нету. – Арне только развел руками. – У меня только коровы да пара рабочих лошадок (не боевого же жеребца мне в плуг запрягать). Так что пригоняй, Йенс, своих овец: с тебя караульная служба, а мои люди за ними присмотрят.
Посиделки на этом закончились. Ночью Гримнице снились то овцы, то коровы, то младенцы, среди которых надо было найти своих, пока не разобрали… Успокоилась она уже под утро, когда муж, отчаявшись выспаться, молча подгреб ее под руку, чтобы не вертелась. А утро снова началось ни свет, ни заря.
– Вставай, принцесса!
Княжна только застонала и попыталась спрятаться под тонкое одеяло.
– У-у-у, отстань, злыдень! Ночь на дворе!
– Какая ночь?! – Арне возмутился, – Петухи уже пропели.
– Моих петухов твоих заксы давно поели с кашей. – Огрызнулась Гримница, демонстративно укладываясь в постель и натягивая одеяло поверх головы. – Вот как пропоют, так и разбудишь.
– Вставай, женушка! – Рыцарь не унимался. – Нам сегодня еще поля объезжать и землю выделять для наших людей. Твоих, кстати, тоже.
– А чего ее выделять? – Гримница села, спустив с постели босые ноги. Вздохнула тяжко, сожалея о ранней побудке и сдалась. – Дед Соберад – не холоп. – Начала рассказывать она, загибая пальцы. – Спроси его, он тебе покажет, где его межи. Его мой дед землей за службу одарил.
Красава с мужем – те пришлые. Но то давно было, еще при маме. Они на нашей земле работали, но чинш исправно платили. Дай ей на ноги встать, она тоже покажет, где их поля. Бабе Марыле хватит и огорода возле дома, не работник она на полях.
– А парнишка? – Спросил Арне с интересом. Все-таки, не лишнее знать кое-что о людях, которых считаешь своими. Вон, дед как-его-там, очень непростой оказался.
– А его не знаю – Гримница только вздохнула. – Он не из этой деревни, что при замке, а из дальней. Жалко его, переживает сильно за своих. Может, поискать их? – Спросила, с надеждой глядя на мужа.
– Гримельд, в ваших лесах человека искать… – Арне безнадежно махнул рукой. – И потом, представь, что одна баба с детьми сейчас где-то по кустам прячется. От заксов прячется, заметь. Как ты думаешь, выйдет она, если мы с солдатами пойдем ее по лесу искать? Как бы с перепугу в болото не угодила, вместе с детьми.
– Не утопнет. У нас тут не болото, а название одно. – Не задумываясь отозвалась княжна, зевая. Наткнувшись на укоризненный взгляд мужа тряхнула головой, отгоняя остатки сна, и поправилась. – Не выйдет, понятное дело. А что ж теперь делать?
– Не знаю. – Рыцарь на миг задумался. – Разве что с дедом вашим поговорить, чтобы смотрел, как в лес с парнями пойдет.
После нехитрого завтрака, уже седлая коней, Арне вдруг спохватился. – Гримельд, а ты на коне держаться умеешь?
– А чего на нем держаться? – Все еще немного дуясь за побудку, проворчала Гримница, осторожно подходя к рыжему коньку. – Это ж конь, а не смок. – И, видя непонимание мужа, пояснила. – Не взлетит.
– Главное, ты не взлети. – Легонько подначил ее Арне, успокаиваясь при виде того, как княжна знакомится с лошадью.
Как ни стремился Арне все успеть, а солнце уже поднялось над вершинами деревьев, когда несколько всадников выехали в сторону реки. Гримница довольно уверенно управляла неказистой лошадкой, которая обычно возила поклажу рыцарей, а Арне только хмурился, то и дело поглядывая на стройные ножки жены. Впрочем, скоро у него появились другие причины для недовольства.
Нет, конечно, он осознавал, что сотня вояк, неделю простоявшая на одном месте с лошадьми и пленниками, изрядно опустошает всю округу. А был же еще король со двором… И, все равно, было тяжело смотреть на истоптанные поля. Ближние поля они проехали довольно быстро. Гримница до боли закусывала нижнюю губу, поясняя время от времени подробности.
– Вот тут у нас была посажена репа. А вон там – рожь.
То, что поля осталось только перепахать, было ясно и без пояснений. Да Арне в них и не нуждался, все-таки, не первый год хозяйствовал на своей земле. То же было и с лугами.
– Ничего, дожди пройдут – отрастет. – Утешала Гримница то ли его, то ли себя. – У нас же теперь скотины немного, правда? Успеем еще накосить.
– Да, скотины у нас теперь немного. – Согласился Арне хмурясь. – Две коровы и кони.
– Дядька Межамир всегда говорил, что хорошего коня на одной траве не вырастишь, – с сомнением заметила княжна.
– Прав был твой дядька. Только овса, как я понял, у нас нет и не будет. Придется по осени опять обоз гнать, подальше от границы. Вот только…
Что хотел сказать Арне жене, осталось загадкой, внезапно остановив коня, он прислушался. Потом, дав знак Гримнице молчать, спешился и осторожно пошел в сторону кипы кустов, положив руку на рукоять меча.
Остановился, прислушался еще раз, а потом, все так же молча, повернулся и дал знак подойти, только тихо. Стараясь не шуметь, Гримница соскочила на землю и остановилась, не зная, можно ли оставить просто так чужого коня. Арне жестами поторопил ее, показывая, что конь никуда не денется. Не на шутку растревоженная таким поведением мужа, Гримница постаралась как можно бесшумнее подойти к нему и, следуя указующему жесту, присмотрелась к кустам.
Сперва ее внимание привлек клочок светлой ткани, видневшийся в просвет между ветвями. Когда же она попыталась подойти поближе, из-под куста, словно зайчонок, кинулась девочка лет пяти. Попыталась бежать, но упала, запутавшись в высокой траве.
– Стой! Стой, маленькая! – Кинулась к девочке Гримница. – Не бойся. Мы – свои!
Но та только свернулась комочком, показывая пальцем на Арне.
– Закс!
– Это наш закс, он хороший. Он не обидит… – Гримница схватила ребенка, который при приближении Арне попытался вырваться из рук, в объятия и стала укачивать: "Ш-ш-ш-ш… Ш-ш-ш-ш…, все хорошо-о, все хорошо-о-о-о…" Девочка потрепыхалась еще немного, а потом затихла, уткнувшись ей в плечо и тихо поскуливая. Ощупав ребенка, проверяя, все ли в порядке, Гримница чуть не расплакалась. Под грязной рубахой прощупывалась каждая косточка, а ручки, обнимавшие ее за шею, были словно тростинки.
– Кто ты, маленькая? – Как можно мягче спросила Гримница, – И где твоя мама.
– Не зна-аю! – Снова расплакалась девочка. – Мы бежали, бежали… А потом мама куда-то делась, а мы с Висей остались. А вокруг были заксы… Я затащила Висю сюда, мы ждали маму…
– Арне, там… – обратилась к мужу Гримница, но тот уже и сам понял, что в кустах есть кто-то еще. Осторожно отведя колючие ветки, он нырнул под куст.
– Вися! – Кинулась было девочка, но Гримница снова ее удержала. – Тихо, тихо. Никто твою Висю не обидит. Сейчас поедем в село, там у нас коровушка есть. Попросим у коровушки молочка. Для Виси и для… для кого еще просить?
– … И для Мирки. – Включилась в игру девочка, но тут же захныкала. – Ку-ушать…
– Сейчас, сейчас, маленькая… – Гримница сперва дернулась в сторону седельных сумок, что вез большой рыцарский конь, но побоялась выпустить из рук Миру. Да и не спросила она с утра, надолго ли едут, взял ли Арне еды с собой.
А рыцарь, тем временем, осторожно выполз из-под куста задом наперед, держа в руках какой-то свиток.
– Гримельд! Тут еще ребенок. – Громким шепотом позвал он. Но Гримница и так это уже знала.
– Вися! – Снова рванулась из ее рук старшая девочка. Чтобы успокоить ребенка, Гримница взяла ее за руку и подошла поближе к Арне.
– Это девочка, – Сообщил рыцарь жене. Малышка двух-трех лет, казалось, спала на его руках. Худенькое личико было бледным до синевы. На Арне тоже было страшно смотреть. Побледнев от волнения, он держал свою ношу так, словно та была из драгоценного стекла.
– Я знаю. Ее Веслава зовут. – и добавила, обращаясь к Мире, – Давно она спит?
– Со вчера. – Та только вздохнула. – Сперва плакала все время, а теперь спит. Я ее будила-будила…
– А что вы пили, ели…? – Гримница и сама видела, что сон малышки не совсем здоровый, но теперь испугалась уже всерьез.
– Там, в низинке, ручеек течет. – Ответил за девочку Арне. А та только пожала плечами, показывая пальчиком на одну травку, потом на другую…
Быстро окинув взглядом низинку, Гримница еще и под кусты заглянула, чтобы убедиться, что ничего сильно ядовитого там не росло. Но разве ж пересмотришь всю траву на лугу.
– Домой! – Скомандовал Арне, не желая терять больше времени.
Забраться на коней оказалось целым делом. Сперва Арне отдал малышку Гримнице и вскочил на коня сам, чтобы потом взять у нее ребенка. Но тут оказалось, что мелкая Гримница сама на коня не влезет, не говоря уже о том, чтобы подсадить Миру. Пришлось снова передавать Висю, спрыгивать… В конце концов, Арне сумел побороть волнение и сообразил, что девочку можно выпустить из рук. Положив крошку на землю, он сперва подсадил на коня жену, потом посадил перед ней Миру, лицом к княжне.
– Держись покрепче. – Велел он девочке, но та только шмыгнула носом, глядя исподлобья.
Потом Арне передал Гримнице в руки малышку. Сев на коня, он подъехал как можно ближе, чтобы забрать Висю обратно, но это оказалось непросто. Когда после нескольких попыток им удалось устроить девочек, они шагом двинулись в сторону жилья.
– Может, поспешим? – С тревогой спросила княжна, глядя на девочек.
– Не знаю, что хуже: растрясти или промедлить. – С горечью ответил Арне, сожалея, что никогда не был способным к лекарским наукам. Девочка на руках казалась невесомой. И Арне в который раз задумался о том, что король печется о благе всей страны, он Арне – выполняет присягу, следуя приказам короля… Только почему же каждый раз на душе так паскудно?
В пустынное село выехали шагом. Увидев, что хозяин везет детей, старый солдат, все так же приглядывающий за "хозяйскими" вендами, приоткрыл дверь в дом и что-то крикнул. Из двери, на ходу подтягивая штаны, выскочило два подростка и бросились в разные стороны. Один – через село, в сторону реки, а другой – чуть ли не под копыта коням.
– Тпрр-у-у! – Арне едва успел остановить коня. Натягивать поводья, держа на руках бесчувственного ребенка, оказалось непростым делом. – Куда прешь?! Твое счастье, что мы шагом ехали!
Но мальчишка, казалось, совсем его не слушал. Он напряженно вгляделся в лица девочек, помотал головой, словно не веря, и отошел.
– Не мои… – С горечью ответил он на незаданный вопрос и пошел прочь по улице, понурив голову и пиная камешки.
– Значит, завтра возьмешь деда и Яна и пойдешь искать в лесу твоих! – Крикнул ему вслед Арне. – Эй, и знахарку позови, срочно!
– Ясько позовет! – Не оборачиваясь крикнул тот в ответ, переходя на бег.
– Что с детьми, господин? – Солдат спешил навстречу, протягивая руки, чтобы принять ребенка. Мира, увидев еще одного заксонского солдата, разревелась в голос, пытаясь спрятаться у Гримницы на груди.
– Оголодали, перепугались и Творец знает, что еще. – Проворчал Арне, примериваясь, как бы получше спешиться.
– Тэде, подожди! – Окликнул он солдата, который намеревался уже нести девочку в дом. – не пугай малышку еще больше.
Он кивком указал на зашедшуюся плачем старшую девочку. Пожилой мужчина только покачал головой, но безропотно отдал девочку спешившемуся хозяину.
– А мать где? – Спросил он, на всякий случай понизив голос.
– Потерялась при бегстве.
Солдат Тэде только покачал головой, открывая рыцарю дверь в дом. А там их уже ждала Красава. Женщина стояла сразу за порогом, прижимая к себе новорожденную.
– Это что ж пан задумал? – Возмущенно спросила она. – И так друг у друга на голове сидим, а пан сюда еще детей тащит. А если больные чем? А если заразные?
Опешив от такого напора Арне остановился. Нет, он, конечно, знал, как разговаривать с крестьянами, и как окоротить зарвавшуюся бабу тоже знал. Но не заводиться же со вчерашней роженицей, когда у тебя самого на руках ребенок в беспамятстве.
– Постыдилась бы, Красава. – Из-за спины Арне вышла княжна, укоризненно качая головой. – Это дом деда Радка, где тебя с детьми приняли…
– А нечего было мой дом палить! – Возмутилась молодуха, продолжая стоять в пороге.
– Так, хватит. – Арне плечом отодвинул женщину и прошел в дом, поспешив уложить малышку на широкую лавку. Кивнув жене, чтобы позаботилась о старшей, зачерпнул воду из ведра и выбрав деревянную ложку поновее, стал капелька по капельке вливать девочке в рот воду.
Старшая девочка, оглядевшись, немного успокоилась. Видно, поняла, что привезли ее эти странные люди не к страшным заксам, а в обычную хату, похожую на родной дом. Увидев на столе накрытое тряпицей корыто с хлебом, Мира потянулась к еде.
– Хле-ебек! – Несмело попросила она, поочередно поглядывая на взрослых.
– Сейчас, хорошая моя… – Гримница кинулась к столу, но была остановлена окриком мужа.
– Нет!
– Почему? – Не поняла княжна, возмущенно оглядываясь.
– Ты что, никогда не голодала? – В свою очередь спросил Арне. – Вроде же, жаловалась, что еле зиму пережили.
– Так пережили же… – Гримница растерялась, а девочка, видя, что вожделенный хлеб ей не достанется, расплакалась еще громче. Под ее плач шевельнулась младшая девочка, повернула голову и что-то пробормотала, но так и не очнулась.
– Да нельзя ж с голодухи сразу человека кормить. – Пояснил дед Соберад, входя в дом. Видно, последние слова он услышал, проходя мимо открытого окошка, потому что в дом почти вбежал. – Красава, ну ты-то не стой столбом! Раз уже встала, так помоги!
– Мне есть кому помогать. – Огрызнулась женщина и уковыляла в угол, где к потолку была подвешена люлька.
– Совсем бабе молоко в голову ударило. С утра уже с Марылей погрызться успела. – Пожаловался дед Арне, между делом наливая в кружку принесенного с собой молока и кроша туда же немного хлебного мякиша.
– На-вот, малютка, помаленьку. – Не давая голодной девочке всю кружку сразу, он ловко орудовал ложкой. Следил, чтобы хлеб и молоко попадали той в рот маленькими глоточками.
Пока они возились с детьми, солдат Тэде, оказывается, уже успел принести воды и даже подогреть ее во дворе в походном котелке.
– Там знахарка бежит. – Пояснил он на ломаном вендском. – Захочет детей посмотреть, заодно, и умоет.
– Да, пойдемте, пане, бабы тут сами разберутся, а княжна присмотрит. – Дед встал, вручая кружку и ложку Гримнице. – Сейчас еще моя Зорянка вторую корову доить закончит и тоже прибежит.
До самого вечера женщины хлопотали над детьми. Девочек перенесли в соседнюю хату, которую, как оказалось, Ванда с женщинами успела немного прибрать для себя. Дед с мальчишками по вынес разбитую мебель, которая теперь кучей щепы лежала рядом с входом, кое как поправил дверь.
– Да сколько ж можно всем скопом в одной хате сидеть? – Пожала плечами Ванда на вопросительный взгляд Арне. – Жить-то как-то надо.
– Я, вроде, велел привести в порядок дом в замке. – Арне проворчал, скорее для порядка, не споря со знахаркой, но и не соглашаясь.
– Дак то ж сегодня. – Та только отмахнулась, хлопоча вокруг малышки Виси. – А до этого столько дней было. Мы уже и для Красавы с детьми дом присмотрели, как пан обещал, только та все упирается.
– Что-то с домом не так? – Поинтересовался Арне, прикидывая про себя, сколько у него вообще свободных домов.
– Да все там так с домом. – Ванда помрачнела. – Хороший хозяин его строил, и воин был добрый… А та все переживает, что муж ее не найдет. А, по-моему, чего там искать? Постучи в любую хату да спроси.
– Ванда, что с девочкой? Она выживет?
– Да никак не пойму я, пане, что с ней. Горячки, вроде, нет. Оголодала, да, но не опухла… Вроде, не с чего тут помирать. – Ванда бросила на рыцаря предостерегающий взгляд, показывая, что не стоит обсуждать это при старшей сестричке. Та же намертво прикипела к Гримнице, не отпуская княжну ни на минуту и позволяя только той себя мыть. – Думаю, раз до сих пор не померла, то выживет.
Арне пришлось пока удовлетвориться таким ответом. Понимая, что больше ничего он пока не добьется, рыцарь вышел во двор.
– Не пойму я никак, откуда эти птахи там в поле взялись. – Вездесущий дед уже ожидал его, присев на межу.
– Как откуда? – Арне удивился. – Из деревни, как я понимаю. Кстати, Зобйерад, я вот что спросить хотел: чьи это девочки? Где их дом был?
– Кхм-кхм, – откашлялся дед, услышав, как закс произносит его имя. – Нех меня пан просто дедом Радко называет. Оно и мне привычнее, и людям не так смешно. А девочки… Не знаю я, кто их мать. Не наши они.
– А если в другой деревне поискать. Может, вещи какие-то их остались? Старшенькая, наверное, дом указать сможет.
– То-то и оно, пане, что в какой деревне? Вы с княжной их где нашли?
Арне еще раз терпеливо описал ложбинку, где прятались девочки, и как они с Гримницей доехали туда. Дед хмурился, долго шевелил губами, потом что-то чертил лозой на земле (Арне пытался разобраться, но мешанина света и тени не давала хорошо рассмотреть линии).
– Не было в той стороне ни деревни, ни хутора. – Огорошил его дед, закончив свои размышления.
– Но откуда-то же они взялись? – Рыцарь озадачено почесал затылок. – Не могла же пятилетняя девочка привести сестру сюда издалека? И как он вообще неделю там выжили одни?
– А я вот что думаю… – дед помолчал, давая Арне самому прийти к какому-то выводу. Не дождавшись, сам же нарушил затянувшуюся паузу. – А всех ли людей князю отдали?
– А зачем королю рисковать договором? Да и наши… наоборот, радовались все, что князь хорошую цену за людей дал. Так-то их попробуй еще где-то пристрой. Разве только…
– Разве только кому-то от пары монет ни холодно, ни жарко, а князю нашему насолить хотелось. – Продолжил мысль дед.
– Или королю… Так, – Всего миг понадобился Арне, чтобы из рачительного хозяина снова превратиться в строгого командира. – Вечером из села – ни ногой! И по селу тоже лучше не шататься. Солдатам я сам скажу, чтобы глядели в оба.
Дед только покачал головой, а потом пошел за дом, куда он за эти дни успел стащить с опустевших подворий плуги, мотыги, и все, что заксы не посчитали нужным забрать.
– Ты командуй, хлопчик, командуй… – Ворчал он про себя, перебирая найденное. – А только цепом по дурной башке, оно завсегда надежнее…
Остаток дня супруги провели порознь. Арне и Каи еще раз наведались в ложбинку, где были найдены дети, но кроме их с Гримницей следов ничего не нашли. Примятые травы успели подняться, зверье, прибегавшее к водопою, затоптало все остальное. На всякий случай, Арне написал донесение о случившемся, но, задумавшись, так его и не оправил.
Брат и приятели тоже не смогли посоветовать ничего дельного. С момента окончания этой войны и до следующей, Арне больше не подчинялся барону Хуго. Обращаться же к Секачу просто так, без лишней необходимости, не хотелось. Да и опасался Арне, что Хуго все еще таит на него обиду. Мысль отправить послание Бруно Арне тоже отмел. Конечно, с герцогским сыном они никогда не ссорились, а расстались и вовсе хорошо. Но слова про кого-то, кому не ценны несколько монет, не давали покоя. Таких в округе было немного.
Отсылать же напрямую Его Величеству… Арне представил, что подумают в канцелярии, разбирая донос о двух непонятно откуда взявшихся детях. Самое меньшее, что молодой рыцарь не дорос еще до своей награды, раз без участия Его Величества два сопливых носа вытереть не в состоянии. Прикинув, что к чему, рыцари договорились сделать объезд свои владений в надежде найти еще хоть кого-нибудь. Время поджимало, поэтому, оставив в крепости пяток солдат, а в поселении – телегу и приказ чуть что – укрываться в крепости, Арне снова двинулся в путь.
Уже в последний момент, уезжая, он додумался взять с собой обоих подростков. Их задачей было убедить встречных вендов, что бояться нечего и отсиживаться в лесах больше не надо. А кто хочет, может уйти за реку, на княжью земли, потому что здесь теперь воля заксонского короля.
Гримница осталась с Вандой, отпаивая травами слабенькую Висю и утешая Миру, никак не желающую отходить от сестрички. Дед положив цеп поближе к двери, продолжал суетиться по хозяйству. А после и вовсе взял серп и пошел обкашивать межи по опустевшим подворьям.
– Вам бы все война, – ворчал он, – а коровы ждать не будут. Эх, зря наш пан-рыцеж овец не взял вместо двух коров. Тех выгнали-вон на пустое дворище, пусть подчищают, что найдут…
Видя такое дело, Марыля и Зоряна взяли корзины, что за эти дни наспех справил старый Соберад, и пошли по огородам, выискивая то, что осталось после захватчиков.
– Вот уж не думала я, что на старости лет по чужим огородам лазать придется…. – Недовольно ворчала баба Марыля, бережно укладывая в корзинку молодые побеги лебеды.
– Ничего, по чужим пустырям лазить – это тебе не под чужими плетнями побираться. – "утешала" ее баба Зоряна. – Тут хоть стыду никто не видит.
– Так уж и никто? А вон закс…
– А не то тебя ему, заксу тому. Да и то, Радко на него не нахвалится, дельный говорит, мужик. Может, приживется еще…
Закс, о котором шла речь, неподалеку от них пытался поправить мебель. Это сменившийся с караула Фите (тот солдат, что сам напросился к Арне в деревню), готовил дом к приезду своей вдовушки. Он тоже на все заставки костерил тех, кому новый мир стал поперек горла. Драгоценное время опять уходило на войну, а это означало, что хозяйству еще целый год придется лежать в руинах.
