Текст книги "Хрупкие плечи (СИ)"

Автор книги: Оксана Усенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Где она здесь будет жить? Этого не будет!!!...

– Она моя дочь! Она имеет право жить со мной!

– Как ты себе это представляешь?!

– Нормально. Твоя ж дочь с нами живет! Чем моя хуже?

Ссора закончилась ничем, и неизвестно, что было б дальше, но все решилось благодаря Лиде. Она, не надеясь на бабушек, дедушек и меня (кто б сомневался), просто определила дочь в общежитие. Может и права – так у Русланы будет и свободы больше (жить у дедушки то еще испытание – лишний раз не чихнешь не по уставу), и возможностей общаться со сверстниками. Опасения, что ребенок уйдет в загул или обзаведётся дурными привычками, Лиду, как и меня, практически не посещали – уж если она всем этим не грешила, живя последние лет пять практически сама, с младшей сестрой дома, то с какого перепугу ей меняться? Возможны, конечно, варианты, но маловероятно. Да и я, и Лида жили в общежитии и знали что это такое – все не так страшно, как думают многие, не прошедшие эту школу жизни. И надо сказать, не самую трудную ее часть, а с учетом уже имеющегося опыта дочки – наверняка жизнь в общежитии будет для нее гораздо легче и радостней, чем дома. Практически курорт.

Место жительство моего ребенка на ближайшие пять лет я приехал посмотреть, когда Руслану уже поселили. Четыре двенадцатиэтажки на берегу городских ставков смотрелись в меру внушительно, в меру обшарпано. Толпы молодежи по периметру, пиво, смех, сигареты, мороженое, мусор под окнами… Общага… Типичная общага. Эх, где моя молодость…

Лида была в своем репертуаре – успела уже поселить в одну комнату с дочкой троих первокурсниц, чтоб дочке не пришлось подстраиваться под уже сложившуюся систему отношений (как это у нее вышло в переполненной общаге, одному Богу известно и то не факт), «отбить» кровать у какой-то переселяющейся старшекурсницы, где-то раздобыть пару бесхозных тумбочек, стол, два стула и теперь вовсю составляла недостающий список вещей первой необходимости. Бывшая жена вполне органично смотрелась в обществе первокурсниц, не смущая их и не раздражая. Со спины так вообще не догадаешься, что это не студентка, а мама студентки.

Заехав еще через неделю, с «тормозком» от бабушки, состоящим как из запасов еды, так и кое-чего бытового (тазик, зеркало, чайник и т.д.), я удивленно рассматривал уже вполне обустроенную комнату и полное отсутствие каких либо книг и тетрадей.

–А где?– я повертел головой в поисках.

–Что?– удивилась Руслана.

–Ну, там тетрадки, книжки… Вы ж вроде теперь серьезные люди – студенты…Учитесь.

–Книжки еще не выдали, а учеба пока состоит из нулевых контролей и общих данных. Нечего пока учить – рассмеялась Руслана. – Гуляем! А даже позже… Папа, хочешь посмотреть список предметов?

– Ну-ну, давай.– я потянулся за протянутым мне блокнотом.

– Это не предметы, а сказка! Ни математики, ни химии, ни физики… Одна история и право!– тараторила дочка, практически светясь от радости.

–Мда…– список предметов и правда был интересный. Для дочки – самое то. Она с детства любила читать и рассказывать – вот, все для нее. История, история, еще какая-то история, право, физкультура, информатика (у-у-у, как она ее потянет, если комп видела пару раз и то издалека…) и что-то зашифрованное в аббревиатуры (а, еще какое-то право и какая-то история – ничего себе разнообразие).

– По сравнению со школой – лафа!

–Ну да, и овцы под окном не бекают,– улыбнулся я.

–Да, под окном только вопят и песни поют. Вчера вон шутники постучали ночью в окно. На девятом этаже! Мы тут в первый момент чуть заиками не стали!

– И как? – я выглянул в открытое окно – оценив высоту и отсутствие каких либо приспособлений для перемещения по стене. У нас в общаге была хоть водосточная труба недалеко, по которой я, помнится, тоже лазил в свое время к девчонкам в окно… Вот же ж дури было …

– Пластиковая бутылка на привязи!

– Оригинально. Студентам всегда фантазии хватало на разные шалости.– улыбнулся я, оценив как эффект от такой шутки (ночью стук в окно на уровне девятого этажа – это вам не хухры-мухры), так и саму идею.

– А вчера мы бомбочку водяную делали – хихикнула дочка.

– Как?

– Пакет с водой бросили из окна. Так прикольно хлопнул. Вон, до сих пор мокрая клякса видна на асфальте.

– Надеюсь ни на кого не попали? Литр воды с девятого этажа – это тоже не кисло, если на голову попадет.– я невольно прикинул ударную силу.

– Па, обижаешь. Мы подгадали, чтоб никого не было .– улыбнулась новоиспеченная студентка

– И что, по шее никто не пришел дать?

– А как тут поймешь, кто пошутил? Четырнадцать этажей таких шутников! Тут регулярно такие «бомбочки» летают.– рассмеялась дочь.

– Мда…

Выйдя из общаги, я грозно помахал рукой сидящей на подоконнике окна дочке. Снизу это смотрелось ну очень опасно. Но на мое серьезное лицо и предупреждающие жесты дочка только беспечно отмахнулась и исчезла в комнате, а двинувшаяся от ветра створка окна ударила мне в глаза солнечным отблеском, заставив моргать пару минут, изгоняя застывшие в глазах блики в форме какого-то крылатого силуэта.

Эх… Хорошее время – студенчество. Беззаботное, веселое… В какой-то момент я с грустью осознал, что жизнь как-то слишком стремительно несется мимо. Вроде еще вчера я сам срывал и отдавал другу одолженный на защиту диплома галстук, забирал Лиду с роддома, держал Руслану на ладошке, а сейчас – она уже студентка…

Лида

– Руслана, нарисуешь мне петуха?– спросила Вероника, подбираясь аккуратно по разложенным в зале досточкам к приехавшей на выходные сестре.

Собранный в этом году неожиданно богатый урожай подсолнечника Лиде нужно было где-то хранить, и не просто хранить, а периодически просушивать. Просто ссыпать в мешки и поставить в летней кухне нельзя было – там сыро и все могло покрыться плесенью, а то и сгнить. Да и мешков на такой объем семечки не напасешься, счет-то шел на тонны. Подходящего большого проветриваемого помещения, естественно, у Лиды не было – ангар в пользование ей никто подарить почему-то не спешил, но когда подобные мелочи ей мешали? Немного фантазии и смекалки и вот – сырые семечки тридцатисантиметровым слоем покрывали пол самой большой из комнат ее дома одновременно хранясь, просушиваясь, перемешиваясь и находясь в отличном доступе. Дверные проемы пришлось перегородить кусками фанеры, старенький ковер убрать, раздвинуть кое-что из мебели, положить на кирпичи доски в проходе по комнате, чтоб собственными ногами не давить урожай при перемещениях по дому. Хорошо, что диван у них старенький, на высоких ножках и сервант с книжным шкафом такие же – семечки лежали и под этой мебелью. Да, не совсем удобно, да, непривычно, но урожай просыхает и потихоньку продается (тут же, далеко не отходя, совочком можно насыпать мешок и вручить желающим прикупить семечку), а дочки то и дело свисают с дивана вниз головой с удовольствием выбирая битые очищенные зернышки. А еще Саша обещал все через месяц забрать и вместе со своими сдать на маслобойню. Подсолнечное масло хранить проще и продается оно дороже.

– А что, самой слабо?– не преминула подколоть Руслана младшую, нехотя отрываясь от семечек и закидывая в рот полную жменю выбранных белых зернышек.

– Ну, Руслана!

– Да нарисуй ты ей уже этого несчастного петуха,– подала голос с тапчана Лида.– О, а мне?– одновременно с лукаво– обиженным выражением протянула она руку, увидев, что дочка набрала очищенных семечек. – нарисуй, а она уже пусть раскрашивает. А то она пыталась – эту неведомую зверушку-мутанта лучше никому не показывать.

– О-о-о… – шутливо закатив глаза Руслана, понятливо вернувшись к выбору лакомства, и одновременно обращаясь к Веронике – Давай показывай свой шедевр.

– Там… – Вероника обиженно кивнула на альбом, уже зная, что последует. Руслана открыла его не занятой рукой и возмущенно фыркнула.

– Мда, это только мои картинки ты горазда каляками– маляками зарисовывать, а как свои…

– Ну, вот... Опять… Мам, я ж тебе говорила – начала обратно отбирать альбом Вероника – Когда это было!?

– Но было же!

– Я была маленькая! Что, ты мне теперь до старости будешь это вспоминать?

– Хм, а было б неплохо. Ладно, давай сюда карандаш, а это маме отнеси. – Руслана забрала-таки альбом и карандаш с теркой у уже норовящей гордо уйти сестры и насыпала ей гость выбранных семечек. – а то и правда Михайловну в гроб вгонишь такими страшными картинками. Чем бедная женщина виновата?

– Ой, да ладно, зато и твою она на раз просечет! И вообще это все мамина идея.

– Не факт. И если что – ты его будешь раскрашивать сама, то есть честно рисовать, а просто помогать делать домашнее задание школьнику, помнится, не запрещено. Это делать его за ребенка – нельзя, а помогать – вполне.

– Так Михайловне и скажу – хмыкнула Вероника,– еще и добавлю – сестра-юрист посоветовала!

– Это была мамина идея,– тут же возмутилась Руслана.

– А пойди, докажи– показала язык Вероника.

– Вот-вот, аргументы-то твои. – поддакнула весело Лида.

– Ладно…– Руслана принялась– таки за рисование, параллельно продолжая болтать, пока Вероника ей то ластик, то другой карандаш подавала.

– Ма, представляешь, я сегодня ехала с Аней в автобусе, ну этой, из 17-го дома. Так она меня «убила наповал»!

– Чем?– Лида удивленно отвлеклась от вязания платья, заказанного ей Вероникой по мотивам идеи из какого-то сериала.

– Оказывается, детям в школе показывают мои поделки из пластилина времен первого класса и картинки, которые я рисовала в школе!

– И что тебя удивляет? У тебя ж и какой-то фонд одаренных детей, помнится, пару картинок «подмутил» – пожала плечами Лида.

– Не, ну ма, поделка из пластилина, какой-то там грибок, которую я делала больше десяти лет назад! Я уже и не помню, что делала такое! А она мне рассказывает, что видела, что моя фамилия там была написана… Что «такая красота»!

– Ну, значит хорошая поделка…

– И что, за десять лет никто лучше не сделал? Странно… И прикольно…– Руслана, посмотрела на то, что набросала на листе,– а ну глянь, ма, можно это людям показывать?– она протянула картинку матери.

– Не-е, клюв меньше сделай, а то это не петух, а тукан какой-то. Да и переход от спины к хвосту у него какой-то странный. Пойди в сарай, посмотри на «натуру». – критично оценила Лида художества своего ребенка.

– И вот так всегда,– Руслана, возмущенно вздохнув, тем не менее, безропотно потопала в сарай, под ироничным взглядом сестры. Лида с невозмутимым видом вернулась к своему изделию.

– Ма, ну нормальный же петух, я б такого точно не нарисовала.– возмутилась уже Вероника.

– Он не настоящий! Тоже Мутант, но не такой откровенный. Она может лучше, пусть идет и смотрит. И вообще, я просто вам честно сразу указываю на все минусы.

– Ага, так честно, что потом то, что продерется через твою разгромную критику, вызывает столько восторгов у нормальных людей…– закатила глаза Вероника.

–Так это ж замечательно!

–Так случаи, когда мы слышим от тебя милостливое «нормально», по пальцам можно пересчитать!

– Зато не будете страдать манией величия и всякую гадость людям показывать с уверенным видом, что это шедевр!– произнесла Лида, считая петли на изделии. – Так, а ну иди сюда, приложу на тебя эту часть платья. И почему оно должно быть коричневым? Лучше б синим или фиолетовым…

– Я хочу коричневое!

– Да, ладно, вяжу ж уже… Но вкус у тебя, явно, не мой…– Лида, приложив платье, посмотрев, посчитав, снова начала активно орудовать спицами, пока Вероника увлеченно что-то там вырезала из очередного журнала.

Вообще, с поступлением Русланы, Лида с Вероникой остались дома одни. И редкие приезды новоиспеченной студентки на выходные, не спасали положение. Без старшей дочки было непривычно тихо. Вероника была более домашней, чем Руслана, любила больше телевизор, чем природу, журналы, чем книги. В школе учителя ей периодически вспоминали старшую сестру, доводя ее до белого каления этими сравнениями. То физрук «страдает», что не такая прыткая, то учитель рисования, то историк… Они были очень разными. Вероника более закрытая, меньше стремящаяся к общению со сверстниками, порой до жути критично-здравомыслящая (прям маленькая старушка), меньше склонна к оптимизму, меньше верящая людям, но при этом по-своему интересна, умна, оригинальна. Более хрупкая, так как унаследовала Лидыну комплекцию, менее активная. В тот же огород ее выгнать было целой песней, а подбить на какую-нибудь авантюрную вылазку – вообще нерешаемой задачей. Она менее азартна, чем Руслана, и не любит экстрим. В общем, младшая дочка – другая. Но при всех отличиях, в стандартную сельскую компанию сверстников ни та, ни эта все равно не вписывались, жалуясь до неприличия одинаково на «ограниченность интересов и кругозора». И ладно, когда это говорит 14-15-летний ребенок, но восьмилетний! В этом была вся Вероника, не по годам критично-рациональная.

Лида смотрела на занятую уроками Веронику и раздумывала о том, найдет ли Руслана в своем университете кого-то, у кого можно спросить толкового совета на тему ее спора с агрофирмой по регрессным выплатам. Судебный процесс, начатый по данному вопросу, болтался между инстанциями уже довольно долго. Сергей, адвокат по земельным делам, к тому моменту, как все это закрутилось, куда-то переехал, и Лида так и не смогла его найти в городе-миллионнике. Пришлось искать других адвокатов. Везло с ними – не особо. То один – составил исковое, все написал и исчез с поля зрения после первого же заседания, то второй – посмотрел документы и презрительно скривился «не зубам пирог вам, милочка», то третий – взял деньги и завеялся… Но Лида не сдавалась. Она знала, что права! Она нашла себе представителя от областного профсоюза, который ее, как инвалида, интересы представляла бесплатно. Девушка так классно все расписывала, так замечательно выступала, а получив на руки ожидаемый отказ суда первой инстанции (ну кто бы сомневался что решит этот «карманный!» суд) так расстроилась и с таки азартом составляла заявление о его обжаловании… Но дело ушло на пересмотр и по пути потерялось. Пока Лида поняла, что дело как-то очень долго идет из одного суда в другой, пока подняла шум, пока с большим трудом и скрипом его нашли, пока таки направили по назначению, назначили к рассмотрению – девушка ушла в декрет. И других специалистов подобного профиля в профсоюзе не оказалось… Ну не звать же кормящую мать на заседание! Вот сейчас Лида надеялась, что Руслана ей поможет или ее преподаватели. Ну должен же найтись помощник на факультете или в общежитии, полном юристов! И «отмазки» дочки «мы это еще не проходили» не рассматривались. Целый факультет юристов – кто-то из них это точно «проходил»! Нужно только найти и спросить!

– Бр-р, ну и дубняк на улице. – сбрасывая «рабочий тулупчик», прокомментировала вернувшаяся Руслана– Кстати, ма, прикинь, мне папа пару недель назад батарею притащил в общагу!– радостно сообщила дочка, снова подбираясь к недорисованной картинке и рассыпая рядом ворох карандашных зарисовок.

– Какую батарею?

– Электрическую! Прикольная такая, греет классно. По виду напоминает обычную батарею, как у нас под окнами, только на колесиках и работает от розетки. Правда, тяжеленая, я ее только катать по комнате и могу. Как он ее сам дотащил на девятый этаж без лифта, даже не представляю.

– А почему без лифта?

– Так он же заезжает спозаранку перед работой, а до семи утра лифты у нас еще не работают.

– Не повезло.

– Мне его аж жалко стало.

– Ничего, от него не убудет, он, помнится, бывший спортсмен. – не поддалась жалости Лида.– Надо же, за ум берется – добавила задумчиво она, разматывая очередной клубочек ниток. Это хорошо, что бывший муж таки озадачился тем, что дочка в общаге мерзнет. И не просто озадачился, а решил проблему, в кои-то ветки! Даже удивительно. На дворе-то установились сильные морозы, а отопление в комнатах общежития было, мягко говоря, не слишком ощутимым (как и во всех госучреждениях), а про продуваемые кухни, коридоры и душ на первом этаже (к которому, чтоб пройти нужно вообще мимо центрального выхода продефилировать в резиновых шлепках и с полотенцем на голове), так вообще вспоминать не стоит. Дочка носилась по общаге, кутаясь в свитера, в теплых носках, теплых колготах и ведрами пила с подружками горячий чай, чтоб согреться. Но ведь запасы молодого организма тоже не вечны! А Лида совсем не хотела, чтобы новоиспеченная студентка болела.

– А, вообще, батарея классная и, что вообще замечательно, не открытая! Ее покрывалом накрыл и все – тумбочка плоская отечественная – подозрений не вызывает, а греет шикарно. У нас же за открытые источники тепла так оперотряд шманает… Забирают все, и выговора потом выписывают.

– Хм, а эту точно не заберут?

– Не, она не опасная… Считается… Оплавленную розетку правда пацаны уже пару раз чинили, но то уже мелочи. И вообще, на ней так классно каша варится!

– Каша?

– Ну да. Я гречку кипятком заливаю, крышкой накрываю и со спокойной совестью к Ленке в гости ухожу, а когда возвращаюсь – каша уже готова. Девчонки прозрели от моей лени.– рассмеялась Руслана.

– Да уж, лишний раз на кухню тебя фиг выпрешь – фыркнула Вероника.

– Но это ж так удобно и в кухню не бегать, и не мерзнуть, и «добрые» пацаны чего-нибудь не подсыпают. Типа как соли в чайник или перца в пельмени…

–Угу, а еще очень даже полезно – больше микроэлементов в каше остается– согласилась Лида.

– И как оно – чай с солью? – рассмеялась Вероника.

– Бе-е...– скорчила рожицу Руслана.– Пришлось выливать, заново кипятить. Чай только перевели. Мы ж не сразу сообразили, что за засада.

– Это у вас еще хорошие студенты, досыпают. – улыбнулась Лида – У нас в общежитии, помнится, пока пельмени варились в кухне без присмотра, могли все «выкипеть» так, что только одна вода и оставалась. Приходилось стоять над кастрюлей все время.

– Не, наши, еду не таскают. Пару раз даже моим соседкам по блоку выключали норовящий убежать суп.

– Ну да, контингент у вас там явно не голодающий,– согласилась Лида, вспомнив металлические двери, которые вставляют при заезде в общагу некоторые студенты, телевизоры, холодильники и даже компьютеры… Именно на факультете, на котором училась дочка, собрались самые обеспеченные студенты. Пара этажей вверх или вниз – и все уже стандартно-обшарпанное, но именно этажи ЭПФ… Лида-то поначалу переживала, чтоб у Русланы в общежитии были нормальные условия, а потом, рассмотрев какой контингент живет на этаже с дочкой, начала переживать, чтоб она себя не чувствовала ущербной из-за не настолько хорошего материального положения… Но, похоже, Руслана нормально адаптировалась, находя общий язык как с обеспеченными студентами, так и с обычными. Быстро «обросла» друзьями-знакомыми и часто рассказывала о том, какие замечательные и интересные люди ей встречаются. Вообще, дочка после того как выбралась из села стала гораздо более общительной и веселой, хоть, возможно, она этого не замечала. Правда, и жизнь ее теперь была больше там, отдельно, в мире где все меньше места было матери, но это того стоило…

Олег

Очередное лето. С тех пор как Руслана поступила учиться, я стал видеть ее чаще– все-таки заскочить с утра в общежитие гораздо проще, чем ехать в село за 70 км. Да и незаметней для Ирины. Она вроде бы и не против, но зачем лишний раз напоминать? А так и вижу дочку чаще, и денег могу хоть немного подкинуть «мимо общей кассы». Руслана успешно проучилась первый курс, вполне «удовлетворив» оценками даже моего отца. Две четверки за две сессии, на фоне остальных пятерок – вполне отличный результат для ребенка с не самой сильной базовой подготовкой. И, что главное, учиться ей явно нравится! Хотя видел я ее факультет и студентов… Там же, среди «велосипедов студентов», такие тарантайки как моя таврия даже рядом стать стесняются. Не студенты, а прям все как на подбор – дети «новых украинцев»! И как дочка с ними общается? Но общается же как-то, и не комплексует… Лидина школа – первым в Руслане, как и в бывшей жене, видят необычного человека, а там – обычно уже поздно одежку рассматривать.

Впрочем, с началом летних каникул дочка укатила домой и невозмутимо занялась обычными сельскими делами – огород, пай и что там еще Лида в разнарядку поставит.

Сегодня я провожал Руслану и Веронику в студенческий пансионат. Лида, отчаявшись получить нормальную работу в селе, рванула куда-то на заработок в Москву и дочки хозяйничали дома сами. Руслана, каким-то чудом получив в университете практически халявную профсоюзную путевку на море, естественно прихватила с собой сестру. На вопрос, как она будет ее там оформлять – сказала – «на месте разберемся». В традициях Лиды, но, впрочем, я поверю, что у нее выйдет. Внимательно послушав «ахи» бабушки на тему «куда ж вы сами, ночью, электричкой ехать неизвестно куда…» Руслана обаятельно улыбнулась и все сделала по-своему. Правда от тормозка бабушкиного не отказалась – и то неплохо. На вокзале они встретились с еще одной сокурсницей и похоже ни разу не смущались ни неизвестностью предстоящей дороги, ни ночью на вокзале. Странные у меня дети, везуче-самостоятельные. Впрочем, какими им еще быть с такими-то родителями…

Возвращаясь домой с вокзала я обдумывал, что делать дальше. Сегодня мне предложили новую перспективную работу, но я как-то сомневался. Впрочем, если я озвучу обещанную зарплату Ирине, то сомневаться мне никто уже не позволит. Не даром же Руслана как-то возмущалась «что у тебя за меркантильная жена, папа, даже на дне рождении при поздравлении о деньгах только и говорит!?». Да, Ирина материальным благополучием очень озабочена, и если Лида, частично смирившись с моим безденежьем, пытается решать проблемы сама (как например, сейчас, отправившись в неизвестность на заработки), то Ирина считает, что ее запросы должен обеспечивать я. И логика у нее железобетонная – семью должен обеспечивать мужчина, и точка. Вот и кручусь… Хотя новая предлагаемая работа, вроде бы, должна быть не только более оплачиваемой, но и более интересной – как– никак строительство нового грандиозного объекта, тренировочной футбольной базы по образцу западных. Естественно, при таких серьезных объектах и деньги обычно немалые. Так что, скорей всего, нужно соглашаться. Но почему при всей логичности доводов у меня ощущение, что я добровольно запрягаюсь в пожизненное ярмо?

Лида

Лида долго металась в поисках работы. Суды судами (дело ушло в верховный суд на пересмотр и когда они там доберутся его рассмотреть одному Богу известно), но пока что-то решится ноги протянуть можно – а детей и кормить и одевать сегодня нужно. Денег же было в обрез, а точнее – катастрофически не хватало, несмотря на все ее старания. Они выживали за счет домашних продуктов (огород и мелкую живность никто не отменял). Старшей, правда, еще помогали смешная по размерам стипендия и ежемесячная помощь свекра (он ей «назначил» собственную стипендию, своеобразную плату за то, что мог гордиться такой внучкой). Пенсии и мизерных регрессных выплат при всей экономии хронически не хватало, и Лида искала возможность устроиться на работу с учетом своей инвалидности. С агрофирмы ее-таки «поперли». Какая– то там плановая проверка с области указала председателю на нарушения законодательства – инвалид с такими ограничениями к физической нагрузке не может работать уборщицей (а именно так она и числилась, не смотря на то, что по факту занималась озеленением конторы) и председатель не нашел ничего лучше как ее просто уволить. По закону оказывается, с перечнем указанных в справках медицинских противопоказаний ей нужно было предоставлять работу, на которой толком работать не нужно, а такие места в агрофирме давно и прочно были заняты «нужными» людьми либо их детьми и «подвигаться» никто не спешил. Тем более – ради Лиды.

Оставшись вообще без работы, Лида крутилась как могла, уже и золото закладывала, и ваучеры продавала, но этого надолго естественно не хватало и просвета в ситуации не намечалось.

В один из дней, найдя по объявлению в газете какой-то новый центр, предлагающий работу, Лида подписала договор на трудоустройство в Москве и рванула, пока лето, «искать счастья» в столицу некогда общего, а теперь соседнего, государства. Естественно, обещанное при подписании договора и то, что ждало ее на месте, не совпадало. Сильно не совпадало. Первые три месяца она не имела возможности не то, что отдохнуть (выходных просто не было), а даже связаться с дочками! У нее забрали паспорт, поселили в ободранное общежитие с малярами и штукатурами из Украины и Молдавии и вместо обещанной работы озеленителя гоняли как разнорабочую. Она похудела до 45 кг от работы и на нервной почве, а в один из дней, когда просто не смогла встать с кровати, поняла, что дошла «до ручки» и пора что-то решать.

Светлый силуэт стоял у окна и осуждающе смотрел на нее. Лида сквозь дремоту смотрела на это полупрозрачное чудо как-то отрешенно, неожиданно вспомнив случайную знакомую из коттеджного поселка поблизости. Помнится, ее ребенок случайно забросил игрушку через забор в бассейн на территории объекта, которым они занимались, а Лида не поленилась достать, заметив несчастное выражение детского личика над оградой и комментарий матери – «я за ней не пойду – выбросил, значит выбросил!».

Почему ей вспомнилась эта смешная, чем-то напоминающая птицу, худенькая женщина, она и сама не знала, но, выбравшись в аптеку (сегодня даже бригадир, посмотрев на нее, согласился, что «труп на руках ему не нужен»), Лида неожиданно ее встретила.

– Ой, Лида. А я как раз про Вас вспоминала! Вы ж, говорили, специализируетесь по озеленению? Может, посмотрите, что у меня с розарием?

– А что с ним?

– Да что-то он чахнет… И выглядит как-то не очень…

– Хорошо. Но он же, вроде бы, на обслуживании фирмы, которая его садила… – Лида рассеянно спрятала таблетки и пошла за Еленой.

– Та их пока вызовешь, пока объяснишь, а они опять не так поймут, не то сделают… Просила ж их розарий в персиково– золотистой цветовой гамме, а они мне и розовых посадили, и сиреневых, рассказывая, что так эффектнее смотрится общая группа и все в рамках оформленного заказа. Креативщики несчастные. – отмахнулась досадливо Елена.

Двухэтажный особнячок с просторной территорией за высоким забором смотрелся внушительно, а «домик для прислуги» рядом с ним был просто дворцом в сравнении с домом Лиды в селе. А вот розам на отведенном им участке действительно было плохо. Впрочем, как и посаженным неподалеку можжевельникам. А альпийская горка была просто чудовищной пародией. Но все это Лида решила так сразу не критиковать. Зачем расстраивать человека?

Посмотрев на цветы, она назвала несколько препаратов, которыми их можно обработать, посоветовала часть растений пересадить…

– Ой, Лида, а ты можешь это сама сделать? Я заплачу… А то искать еще кого-то, и не факт что нормально сделают.

– Да, смогу, если Вы купите, то, что я назвала. Завтра. У меня как раз выходной завтра.– Выходной ей и правда обещали, испугавшись ее состояния.

– Отлично! Тогда завтра я тебя жду – съездим, выберешь все, что нужно! – обрадовалась женщина.

Розы, обработанные и пересаженные Лидой, ожили и начали так буйно цвести, что Елена предложила Лиде заняться и остальными растениями. А потом вообще наняла ее для ухода за участком. Очень уж ей понравилось, как начали заглядываться соседи на красоту, которую наводила Лида. Да и платить ей приходилось гораздо меньше, чем любой московской фирме, а толку было ощутимо больше. Процесс «увольнения» с прежней работы был стремителен – ее там просто никто не оформлял (они все были нелегалами, несмотря на все заверения об «официальном оформлении» от фирмы по трудоустройству), а паспорт она втихаря выцыганила у секретаря всей этой «шарашки» еще раньше.

И вот, поселившись в «доме для прислуги» с центральной канализацией, горячей водой ванной, пластиковыми окнами, паркетом, новой мебелью и, вообще, всеми благами цивилизации, о которых дома она могла только мечтать – Лида стала садовником–озеленителем у довольно взбалмошной женщины средних лет, находящейся на довольствии у какого-то «нового русского». И довольствие это было очень даже солидное. Одна усадьба чего стоила, а уж про остальное Лида предпочитала и не задумываться. Впрочем, как ни странно, Лида с Еленой легко находили общий язык, несмотря на разницу в финансовом положении. Лида радовалась появившейся интересной и при этом хорошо оплачиваемой работе, как-то даже не задумываясь о зависти и не ставя «хозяйку» в ранг небожителей, и «хозяйка» платила ей тем же – общаясь как с равной, без высокомерия. А уж как Лиду обожал ребенок Елены! Так и норовил проверить, «что сегодня интересного делает тетя Лида». С какими крылатыми монстрами воюет, какие растения уговаривает жить, несмотря на откровенно некачественный посадочный материал. Хоть, нужно отдать должное, после нескольких неудачных покупок, Елена предпочитала таскать с собой Лиду, которая и растения удачно выбирала, и могла аргументировано «вынести мозг» продавцам, пытающимся воспользоваться неосведомленностью обеспеченной женщины.

Кто бы мог подумать, что случайное знакомство, начавшееся с подобранной игрушки, так удачно продолжится. Лида порой искренне изумлялась причудливости своей судьбы.

– Лида, поехали со мной на ВДНХ, я хочу что-нибудь вьющееся прикупить на беседку.– позвала ее Елена, выйдя из дома и выгоняя темно-красную иномарку из гаража. В марках машины Лида практически не разбиралась, впрочем, особо и не придавала им значения.

– Да я ж в такой одежде…,– начала было протестовать Лида, как раз поливавшая клумбы. Они обсуждали «что-то вьющееся» буквально сегодня утром, и оперативность «хозяйки» ее несколько удивила.

– Я тебя умоляю, никто не будет смотреть, во что ты одета. Смотрят на то, из какой машины ты вышла!– рассмеялась Елена.

– Ну… хорошо. – Лида, отключив воду, пошла за Еленой. Выбирать растения ей нравилось. Да и ухаживать лучше за тем, чьи шансы выжить и стать украшением двора, ты сам оценил еще при покупке растения, а не пытаясь спасти очередной «дохлик» без корней. Особенно, если хозяйку ушлые продавцы убедили, что растение просто замечательное и расти будет, даже если его просто поставить рядом с землей. А еще ж порой приходилось и приспосабливать к неподходящему климату откровенно южные, или, еще круче, пустынные растение, после капризного хозяйкиного «хочу!».

Каким же было изумление Лиды, бродившей в футболке, шортах и дешевеньких шлепках по какому-то навороченному цветочному магазину, когда один из одетых с иголочки менеджеров попытался вежливо отряхнуть с ее одежды побелку!

Олег

– Папа, нужно что-то решить! – голос Русланы стоял у меня в ушах, а ее непривычно заплаканное лицо перед глазами, когда я выходил из машины и рассматривал своих подчиненных. Черт, это воспоминание, меня уже месяц преследует!