Текст книги "Хрупкие плечи (СИ)"

Автор книги: Оксана Усенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

В стране полным ходом шел процесс инфляции, «дерибана» всего подряд, гордо названного приватизацией и распаевкой. Колхоз тоже «распаевали», правда, по факту, это было только на бумаге. На врученном Лиде красивом документа стояли внушительные, как для нее, цифры – стоимость имущественного пая, стоимость земельного пая… Да, за такие деньги она б могла себе дом купить, и не один! По факту же – она получала от колхоза копейки (и те -«натурпродуктами») за использование этих самых паев, и, как сказал председатель, «показать пальцем», где лично ее земля и имущество, не могла.

Спустя пол года с должности уборщицы ее перевели на должность «уборщицы газонов» в связи с выходом на работу прежнего работника. Теперь в обязанности Лиды входила уборка клумб и газонов возле конторы. Правда, у этой работы был плюс – от нее требовалось, чтоб территория хорошо выглядела, и никого не интересовало, когда она это делает. Ну, почти не интересовало. По вечерам, обкашивая газоны, Лида не раз ощущала затылком взгляд задерживающегося в конторе председателя. Он словно наслаждался ее унижением, хотя, спрашивается, что она ему плохого сделала?

А если Лида была в больнице, клумбы поддерживала в нормальном состоянии дочка – (требование председателя – чтоб больница Лиды не сказывалась на работе). Лида выкручивалась, как могла, приезжая с больницы на выходные, давая небольшие задания Руслане в течение недели. Ребенок возмущался, рассказывал, что газоны и полоски очитка вдоль них, которые приходилось долго и нудно прорывать, практически по одной травинке, ей уже «по ночам снятся», но честно выполняла все заданное. Некоторые клумбы с розами иногда, втихаря от руководства, помогала пропалывать уборщица конторы, которая с ней дружила. Хорошие люди везде встречались, несмотря на то, что жизнь постоянно предлагала ей перестать верить в их существование.

Леонид

Лида была заметна издалека – сверкающие на солнце потоки воды преломлялись круговой радугой, делая хрупкий женский силуэт на изумрудном газоне каким-то мистическим. Леонид невольно остановил велосипед и залюбовался этим зрелищем.

Удивительно – такая хрупкая, с двумя детьми, без мужа, провожаемая злобным шушуканьем местных сплетниц, смещенная с должности хорошо оплачиваемого специалиста до уборщицы газонов у конторы, она все равно поражала каким-то внутренним светом. Вот и сейчас, душным летним вечером – она просто поливала клумбы из выделенной для такого случая пожарной машины. Видавшая виды, потрепанная, хоть и недавно покрашенная, «пожарка», старый пожарный шланг с нерегулируемым напором воды… Но, стоило этому попасть в руки к Лиде, и все преобразилось. Хитро прижатый шланг разбрызгивал воду веером искристых брызг, Лидины дочки и еще пара каких-то малышек вовсю веселились под импровизированным дождем, бегая по мокрой травке. Брызги, хохот, радуга, сверкающие листья и цветы политых роз, барвинка, дельфиниума на не так давно пустынных и пыльных клумбах, одурманивающий аромат цветов и свежескошенной стравы. Рай…

Леонид потихоньку подошел к этому островку веселья. Контора находилась немного на отшибе от села. За ней были цеха механизаторов и сад за забором, справа – тракторная бригада, огороженная бетонными плитами, кое-где пострадавшими не то от времени, не то от рук самих трактористов, ленящихся обходить не маленькую территорию и наделавших себе лишних, не предусмотренных проектировщиками, дырок в заборе. Прорехи регулярно то заделывали сеткой, то заваривали железными прутьями, но хватало ненадолго. Ленивый народ становился очень деятельным, особенно чтоб удовлетворить собственную лень. Мужикам по какой-то непонятной причине гораздо проще тайком спилить отнюдь не тонкие металлические прутья, чем пройтись в обход лишние пятьсот метров…

Напротив конторы была просторная, огороженная металлическим забором территория элеватора, на которой также располагалась мельница, маслобойня, склады. Дорога шла мимо конторы, элеватора, территории консервного завода, сада и уходила в поле. На этой окраине села в такое время люди уже встречались редко. Работники конторы разошлись еще в пять, трактористы в семь, и только Лида с дочками вынуждена была сидеть у конторы в начале девятого, после того, как спала жара – днем поливать газоны и клумбы смысла не было – вода моментально испарялась, словно и не долетая до земли. Сейчас же воздух был насыщен свежестью и запахом цветов…

– Добрый вечер, трудоголики,– решил-таки поздороваться Леонид. Не все ж стоять и глазеть.

– Добрый,– улыбнулась Лида, заливая последнюю клумбу.

– А у вас тут душ?

– Да, вода ж нынче такая роскошь, нужно совмещать приятное с полезным – рассмеялась Лида. Леонид знал, почему она так говорит. У нее, «на поселке», последние пару лет воды с начала мая и до конца сентября практически не было. Вода от водонапорной башни просто не доходила до их части села. Что было тому причиной – регулярно ломающиеся насосы или старые трубы – толком никто не знал, но все жители старались полить огороды, запастись водой, а были ж еще потребности фермы, свинарников тракторных бригад… В итоге – напора одновременно на людей и хозяйственные нужды колхоза просто не хватало. И если у самого Леонида, живущего практически в центре села, вода еще шла ночами, а иногда и еле-еле, как элитный самогон, днем, то Лиде такое счастье в принципе не грозило – она жила на самой окраине села. Председатель колхоза даже сжалился, точнее – смирился с данным положением вещей, и чтоб его не трогали, отправлял «на поселок» раз в день пожарную машину с питьевой водой. Своим ходом проехаться с бидонами два километра до водонапорной башни могли далеко не все, а лето у них жаркое. Без воды никак нельзя. Потому-то Лида с дочками и радовались так внеплановому душу, представить как они экономят и запасают воду, при наличии немаленького хозяйства во дворе, он даже не пытался. Наверняка и из ставка таскают для живности и хозяйственных нужд…

– Вот и я сморю, завидую черной завистью, но участвовать не могу, еще ж машину в гараж гнать. А в мокрых штанах оно как-то не сподручно,– поддакнул Иванович, водитель пожарной машины, добродушный местный мужик.

– Да, ладно вам, Иваныч, у вас же дома вода идет и, небось, душ есть. – покачала головой Лида. Иваныч жил практически под самой водонапорной башней, и ему проблемы с водой грозили в случае ее полного отсутствия во всем селе, и то, вряд ли.

– Идет, есть. Но там же не так весело, и таких молодых и симпатичных нет, – лукаво улыбнулся мужчина

– Так раздевайся и вперед, а штаны в руках потом домой понесешь,– хохотнул Леонид.

– Ага, я так и представляю, как потом с этими штанами от жены драпаю,– хохотнул Иваныч,– и как ей я рассказываю, что просто с цветоводшей клумбы поливал.

– Да… Проблемка,– уже вовсю веселился Леонид, благо с фантазией у него было неплохо.– боюсь, не поверит…

– А кто б поверил?

– Да ну вас, – отмахнулась от них Лида. – Все, спасибо Иваныч, следующий полив послезавтра. Руслана, Вероника, сползайте с шелковицы, домой уже пора.– позвала она дочек. Пака мать собиралась, девочки успели умотать к трем большим ветвистым шелковицам, растущим неподалеку, и уже, как проворные обезьянки, висели в трех метрах от земли.

– Щас, мам, еще немного,– с набитым ртом отозвалась старшая дочка, уже где-то с верхушки дерева. Младшая сидела пониже, но занята была не меньше, собирая сочные черные плоды.

– Мне хоть нарвите,– я тоже шелковицу люблю,– крикнула Лида, собирая в сумку складную небольшую косу, которой она ровняла газоны, и завязывая мешки с травой.

– Во что?– искренне изумилась дочка.

– В жменю.

– И как я слазить тогда буду?

– А ты зубами держись, – сыронизировала Лида. Глядя на то, как старшая дочка Лиды проворно скачет по веткам, Леонид, в принципе, даже поверил, что руки ей не так уж и нужны. Не девчонка, а белка какая-то! Но зубами это, наверное, перебор…

– Ну, смотри, если будут мятые – я не виновата, – фыркнула Руслана, похоже решив, что задание вполне логично и выполнимо.

Лида завязала мешки с травой, аккуратно устроила их на велосипеды, повесила косу, сложенную в сумке, на руль.

– Все хотел спросить, Лида, а кто тебе такую хитрую косу сделал?– спросил Леонид, трогая пальцем торчащее сложенное лезвие и рассматривая вблизи это чудо инженерной мысли. Коса «шестерка» была хитро прикручена винтом к древку, и при ослаблении крепления аккуратно складывалась в одну плоскость с ручкой. Сама «ручка» косы также состояла из трех частей и также держалась на креплениях. В итоге довольно опасное и обычно очень неудобное в части транспортировки орудие, спокойно помещалось в небольшую, практически дамскую сумочку!

– Отец, специально по моей просьбе.

– Какой он у тебя, мастер…

– Что есть, то есть. Чтоб я без этой косы делала! И газоны обкашивать удобно – маленькая, меньше размах, и сил меньше требует. Хотя, вон Руслане, удобней косить большой, говорит "она сама косит, а этой махать нужно". Но ту попробуй повози на велосипеде с мешками, а эту в сумку бросил и вперед.– Лида с любовью прикоснулась к своему «орудию труда». Леонид только диву давался, слыша хвалебную оду косе от женщины! И, что самое странное, звучала она в ее устах на удивление нормально…

– Да уж….И правда, удобно.

– Так, шелковичные обезьяны, слазьте!– повернулась Лида к дочкам

– Идем,– отозвались дочки, спрыгивающие с дерева.

– Держи,– Руслана и правда притащила пригоршню шелковицы.

– И это все?– возмутилась Лида.

– Все. Остальное очень высоко, но если тебе не нравится – я могу и сама съесть,– фыркнула Руслана

– Ладно, верю. Давай сюда,– Лида со смехом отобрала принесенные ягоды и, забросив их в рот, запрыгнула на велосипед.– Твой мешок, моя Вероника и сумки.

– А можно так чтоб и без Вероники и без мешка?

– Можно, если уговоришь их всех идти домой пешком.– усмехнулась Лида, придерживая велосипед пока младшая дочка залазила на багажник.

– Вероника, ты идешь домой пешком!– радостно произнесла Руслана.

– Ага, щаз!– малая показала сестре язык.

– Попробуй начать с мешка,– рассмеялась Лида.

– Вечно ты ставишь нереальные планы….– Руслана, мученически закатив глаза, со смехом взялась за приставленный к парапету конторы велосипед с мешком травы. Леонид догадывался (особенно наблюдая, как Лида тщательно утрамбовывает эти мешки), что этот груз имеет очень даже существенный вес, еще и норовит при неосторожном движении свалиться с багажника, увлекая за собой везущего. Но Руслана была явно привычна к таким «пассажирам», и велосипед, плавно набирая ход, послушно покатился вперед. И только по осторожным движениям обычно носящейся как угорелая девочки можно было понять, что все не так просто, как кажется.

–До свиданья,– помахала Лида рукой Леониду и, тихо шурша скатами, два велосипеда соскользнули с подъездной дороги у конторы, устремляясь по дороге, ведущей в поля. Объехав бессмертную яму на асфальте (сколько не ремонтировали эту колдобину у конторы, спустя полгода она снова тут как тут) женщина поехала домой. На руле два мешка травы, точнее – сумки размером с мешок каждая и сумка с косой, на багажнике – ребенок. Хрупкая фигурка привычно крутящая педали велосипеда со всем этим «счастьем». Леонид грустно-восхищенно покачал головой, глядя им вслед. Как она справляется, да еще такой обаятельно-веселой оптимисткой быть умудряется?

§§§

Затянувшаяся тишина притененной комнаты с двумя людьми была нарушена тихим невеселым смехом.

– Неужели ты ей поверил?

– Она так правдиво рассказывала. Плакала. Я думал там и правда монстр в юбке, и без нее всем будет лучше…-, склонив голову, глухо говорил мужчина лет тридцати. Он не оправдывался, нет. Просто констатировал факты.

– На тебя что, временное помутнение рассудка нашло? Верить клиентке на слово? С таким заказом!

– Не знаю…

– И она естественно не обмолвилась, что была у меня, что у нее уже был отказ от заказа?

– Естественно.

– А ты проверить не потрудился?

– Нет.

– Почему?

– Да что там… Обычный заказ. Что мне каждый раз посредника привлекать для проверки заказчика? Так же никаких «запасов» не хватит.

– При постройке дворца, сэкономил на фундаменте, а теперь пытаешься увернуться от обваливающихся стен. – Наира закатила глаза. – И что ты теперь от меня хочешь?

– Помоги.

– Чем? Чем я могу помочь теперь? После того как твоими стараниями их ангел-хранитель мне самой чуть голову не снес.

– А они что действительно существуют?

– Нет, это сказки! Как и привороты, и заговор на смерть, который ты «виртуозно» выполнил.– саркастически ответила собеседница, поправляя выбившуюся из-под косынки прядь черных волос с проседью.

– Тетя…

– Что тетя? Не задавай глупых вопросов.

– Они не глупые. Просто я не настолько одарен как ты. – сделал несчастно-покаянное лицо ее визитер. Искренность этого выражения была очень сомнительная, но именно ее уже давно не ожидали в этом доме.

– Да, высшие силы при распределении талантов не поскупились, одаривая тебя… Особенно глупостью и жадностью.– женщина отвела взгляд от мужчины и расстроенно изучала узор на обоях.

– Мне просто не хватает опыта!

– Мозгов тебе не хватает, и желания хоть на пару шагов вперед смотреть, а не на сиюминутную выгоду!

– Тетя, а можно без моралей? У меня заказ не выполнен, клиентка недовольна, еще и чертовщина какая-то по ночам снится.

– Заказ… Господи, ты меня слушал? О чем я тебе битый час толковала!? Заказ – это меньшая из твоих проблем! Неужели ты думаешь я шутила, говоря, что высшие силы решили взыскать оплату с тебя и твоей клиентки?

– И как она будет взыскиваться?– мужчина недоверчиво передернул плечами. Он пришел к тетке именно потому, что не смог выполнить заказ, а она ему начала нести какую-то чушь про высшие силы и неоплаченный долг… Нет, в высшие силы он, конечно, верил, но большей частью темные и покорные его воле. Ведь так интересно осознавать, что твои, в общем-то, невинные с точки зрения уголовного права, действия приводят к травмам или даже смерти человека. Странно, но факт проверенный не единожды. Как оно там работает – черт его знает, но работает же! А вот рассказы о мифических ангелах-хранителях и каких-то там долгах навевали скуку. Он, тщательно выполняя заученные действия, ни разу не наблюдая каких-то визуальных спецэффектов, подтверждающих наличие этих самых высших сил. А то, что все эти заговоры и привороты помогали – так мало ли странностей в мире. Если эти самые ангелы– хранители есть, то почему они ни разу не явились начистить ему морду за своих обиженных подопечных?

– Не знаю… Но точно уверенна – тебе не понравится… Я не могу тебе помочь. Ни тебе, ни ей…

– И это все, что ты можешь сказать? Ты, великая и неповторимая, именем которой пугали детишек окрестных сел? Испугалась какого-то белобрысого гермафродита с крыльями?

– Не мели чушь… Где ты набрался этой пошлятины? – скривилась Наира.

– Из телевизора. Где еще на полном серьезе могут подобное описывать? А как по-твоему, выглядит этот твой «с опаленными крыльями»?

– Ну, уж явно не так… Это сложно объяснить, такому как ты, не умеющему видеть. Эти сущности не имеют четкого образа… Не имеют крыльев в человеческом понимании этого слова. Крылья – это скорей метафора, описывающая их способность помогать подопечным. Чем сильней «крылья», тем больше возможности у ангела помочь человеку. Твоя клиентка заплатила приличную и не совсем осознаваемую ею цену за то, чтоб практически лишить его силы, временно, так сказать, «посадить в клетку». Но устранять ангела и убивать человека нельзя. Это – непререкаемая истина, один из основных законов. Хранитель дается каждому человеку индивидуально, с учетом особенностей и предначертанной судьбы подопечного. Там, наверху, просто так дарами не разбрасываются… Там все просчитано, все предусмотрено. Это только кажется, будто мы что-то решаем. На самом деле, мы лишь выбираем предложенное… Лишить ее защиты мне разрешили, хоть и не без труда, видимо, у Судьбы были планы на такой случай. Но то, что сделал ты… Это как, как лить воду в разбушевавшееся пламя – она уже не тушит, а прибавляет силы огню. У каждого предусмотрен свой жизненный путь и свой перечень испытаний – ты решил прервать путь этой женщины, но это противоречило тому, что должно быть. Потраченные тобой силы изменили направление и просто его выпустили…

– И что? Тогда, получается, я даже лучше сделал!

– Дурак! Ты сделал свой выбор, и с тебя возьмут плату за него, а не за последствия!

– Бред какой-то…

– Ты не хочешь слышать… Я не буду тебе снова озвучивать прописные истины. Иди и сам ищи выход, если успеешь. – Наира устало подняла глаза к потолку.

– Но, тетя!

– Женя, пора начинать отвечать самому за свои ошибки. От этого никому не уйти, несмотря на все ухищрения. Высшие силы – это не торгаш на рынке, с которым можно договориться…

Глядя вслед уходящему племяннику Наира грустно улыбалась. Женя, именующий ее тетей, не был ей ни племянником, ни даже родственником. Просто ребенком-сиротой, которого она когда-то приютила, повинуясь минутному порыву. Мальченка жил на улице и ни в какую не соглашался на приюты, выживая за счет воровства. У нее он оказался, также попытавшись стащить деньги, полученные от клиентов. Так и познакомился с ее помощником – черный кот отлично справился со своей задачей, и к приходу Наиры, маленький воришка сидел забившись в угол, боясь сделать лишнее движение и только сверкая перепуганными глазенками.

Тогда он был хоть и вороватым, но ребенком, по-своему милым и трогательным, сейчас же это был взрослый мужчина, так и не понявший, что самый легкий путь не значит самый эффективный и, уж тем более, не самый дешевый… Несмотря на все старания Наиры, он так и остался мелким воришкой по сути и эгоистом до мозга костей. Нахватавшись общих приемов «тети», он лет с 14-ти начал «зашибать» денежку со сверстников разными «пророчествами и сглазами». Язык подвешен у него был на отлично, заморочить голову мог кому угодно, так ловко составляя «откровения высших сил», что придраться к неправильности редко кто мог. А потом, почувствовав вкус легких денег, он всерьез перешел на такой вид заработка. Надо признать, коммерческая жилка у него развита была отлично, и к 20-годам он уже успел «наворожить» себе на квартиру на окраине города и на недорогую машинку. От Наиры он съехал в 17-ть – после того, как взялся за заказ на смерть. Заказ выполнил, к немалому изумлению Наиры, но отдача пришла к ней, с чем она была отнюдь не согласна. Одно дело обеспечивать материальные потребности, другое – нести долг другого плана.

Женя так и не понял, да и не пытался понять более тонкое определение своих действий, свое влияние. Он, не задумываясь о причинах и следствиях, просто бездумно пользовался довольно щедро отмеренными ему силами. Он не хотел учиться видеть, не хотел учиться слышать, понимать, искать первопричины… Ему достаточно было того, что он умел. И хоть большая часть его умения ограничивались отличной психологией и причинением вреда «заказанным» лицам, он не стремился к большему – имеющихся знаний с лихвой хватало ему для обеспечения себе если не красивой, то явно безбедной жизни. Вот и сегодня племянник был в своем репертуаре – придя со своими проблемами, не задумался спросить, почему тетя, у которой раньше отлично шли дела, вдруг практически перестала принимать клиентов. Почему в черных волосах появилась седина, почему она то и дело кривилась от нудной боли в спине… Его не интересовали чужие проблемы, а ведь всеми этими проблемами она обязана была именно тому заказу и собственному племянничку. Она впервые столкнулась со столь сильной «отдачей» и теперь выжидала, пытаясь понять, что ей делать дальше. И ей сейчас было, чего греха таить, страшновато. Она просто не знала, чего дальше ждать от жизни. Ее верные советчики, карты Таро, перестали с ней разговаривать, а это очень, очень скверный знак.

Лида

Лида таки познакомилась с сыном Маргариты Ивановны, хоть и немного позже, чем ожидала – после обследования в Днепропетровске и установления инвалидности. Она, честно говоря, уже и забыла о нем, но снова случайно встретила бывшую соседку по палате в больнице, и та сама напомнила. Еще и переживала, что подвела.

Сергей оказался мужчиной лет сорока с ироничным взглядом и мягкой улыбкой. Он внимательно выслушал Лиду. Достал блокнот, ручку и быстро написал ей список документов, с которыми он хочет ознакомиться.

– Мне нужно понимать какие у нас есть сильные и слабые стороны и что конкретно прописано в документах, – пояснил он удивленной Лиде.

– Но… Я думала. Вы мне просто что-то посоветуете… И не хотела вас грузить.

– Посоветую, но чтоб это не был бессмысленный совет, или совет, следуя которому Вы еще более усугубите свое положение, я хочу увидеть документы. Кстати, Вы обращались письменно в колхоз с просьбой продать дом? Или выделить Вам ваш земельный пай и имущественный пай, или увеличить оплату за их использование?

– Нет, только на личном приеме просила… Хотя, вопрос размера оплаты рассматривался на общем собрании. Ну как рассматривался, устанавливался под «чутким руководством» председателя колхоза.

– Хм, а, кстати, он у вас еще точно колхоз?

– А… Наверно, нет… Его, вроде, переименовали… В Агрофирму – вспомнила Лида сменившуюся вывеску на здании конторы.

– Ага, то есть реорганизация прошла. Уже хорошо. Так... Вот Вам листик, ручка и записываем текст обращения. Этот документ я могу набросать, ориентируясь на уже имеющуюся информацию. Если писать обращение, то можно обойтись и общими данными. Так точное название, с учетом реорганизации должно быть на табличке в конторе – просто перепишете потом, чтоб я сейчас не гадал… Здесь указываете фамилию, адрес проживания… – Сергей легко и непринужденно, практически играючи, формировал документ за который какой-нибудь другой адвокат наверняка запросил бы немало денег…

После того, как Лида закончила писать небольшое заявление под диктовку, Сергей его перечитал, сделал пару смысловых правок и вернул ей.

– Перепишите в двух экземплярах и сдайте в приемную агрофирмы под роспись. А на следующей неделе я заеду к маме и Ваши документы посмотрю, если привезете.

– Конечно, привезу. Спасибо большое!

– Пока не за что,– он пожал плечами, помахал матери рукой, и вышел из палаты, оставив счастливо-озадаченную Лиду и гордую сыном мать.

Гертруда

Гертруда искренне веселилась, читая принесенное ей подругой письмо. Валентина работала бухгалтером в конторе, и нередко приносила ей свежие сплетни о том, чем живет нынешнее руководство колхоза.

Но сегодня она не просто принесла сплетню, а даже не поленилась и переписала обращение бывшей «цветоводши» к председателю колхоза, которое и было предметом рассказа. Впрочем, оно того действительно стоило. Цветоводша, как и многие по нынешним временам в селе, жила на гроши, еще и часто болела, но, в отличие от остальных, она пыталась что-то изменить. Что было тому причиной – ее отчаянное положение и двое детей «на шее», или врожденное упорство, Гертруда не знала, но, как и многие, с интересом смотрела, что выйдет из попыток Лиды как-то бороться. На все ее обращения увеличить размер оплаты за имущественный и земельный пай, выплатить часть имущественного либо земельного пая деньгами ей, как и всем «умным», ответили, что общее собрание установило размер оплаты за пользование паем, а остальное решили отправить на развитие хозяйства. Просьбы выделить пай в натуре вообще считались «ересью», недостойной внимания. Обычно на этом все благополучно заканчивалось, но не с ней.

Лида долго оббивала пороги конторы и районного руководства, но все безрезультатно. Похоже, терпение у нее, как и надежды на «добрую волю и совесть властьимущих», кончилось и сегодня она принесла письмо-обращение, оставив его под роспись секретаря в приемной председателя. Письмо произвело эффект разорвавшейся бомбы. Уж неизвестно где она нашла адвоката, который ей это составлял, но кроме явно хорошего знания законодательства у него было еще и отличное чувство юмора. Он додумался посчитать количество зерна, которое выдавали людям за использование земельного пая и высчитал, что в день на одного члена семьи цветоводши получилось 105г. хлеба. То есть меньше, чем в блокадном Ленинграде во время войны! И аргументированно пояснил, почему такая норма выдачи не может быть законной, даже если ее и одобрило общее собрание хоть десять раз. А также методично перечислил длинный список нормативных актов, предусматривающих право собственника пая как выделить его в натуре, так и распорядиться по своему усмотрению. При этом читалось это заявление изумительно легко и понятно даже для колхозников, не имеющих не то что высшего юридического, а порой и нормального среднего образования!

– Гертруда, ты не представляешь, как председатель ругался, после ее визита. Когда она вошла в его кабинет с этим письмом, пол конторы сбежалось послушать под дверями. Все ж знают, что он таких просителей громко и витиевато посылает, и все знают, что она довольно упряма. Но они так тихо общались… Ты представляешь, говорят председатель уже не рискует на цветоводшу кричать, после того, как она пригрозила приходить с представителями власти и диктофоном, если он на нее еще раз голос повысит. Но зато после ее выхода он срочно собрал совещание и так кричал… Мы сидели по кабинетам как мыши… У меня, через пол конторы от его кабинета, и то казалось штукатурка сейчас осыплется…

– Неужели она его так разозлила?

– Ой, не знаю… Говорят, она сказала, что в суд подаст, но пай свой заберет, раз добровольно он ничего не хочет отдавать..

– Думаешь, подаст?

– Кто ее знает… Она тихая, добрая, порядочная, но стоит обидеть ее или детей… Я слышала она такой разгон директору школы устроила, когда у ее дочки в раздевалке куртку порвали. Уж не знаю, кто так решил пошутить, но теперь в раздевалке есть девочка-дежурная! Это ж надо было так впечатлить директора!

– Да и судом нашему председателю грозить, это знаешь ли тоже лихо… При нынешних-то временах…

Олег

Я приехал к Лиде за дочками. Соскучился, да и мать моя просила привезти внучек хоть на денек в гости. Она их не видела уже года три… Или больше… Время как-то незаметно начало лететь, не оставляя ярких вех. Жизнь превратилась в серый вязкий кисель, состоящий из поиска денег и приличной работы…

Под давлением матери я решил попросить у Лиды забрать девочек к бабушке на каникулы. Домой к себе не повезу – Ирина дочкам не обрадуется, но хоть по городу пусть погуляют. Они, наверное, уже и забыли, как город выглядит. А Вероника его толком и не видела… Поездку в одеяле из роддома я думаю ребенок при всей его сообразительности запомнить не мог.

Лида вышла мне навстречу, и я удивленно хмыкнул – она покрасила волосы в темный, почти черный цвет и необычно коротко подстриглась. Раньше у нее была интересная прическа как у какой-то французской актрисы, сейчас же это было что-то странное. Интересно, Лида никогда раньше не красилась…

– А что это у нас за китайский мальчик? – как обычно изумление пришлось скрывать за шуткой. Юмор – наше все…

– Да, неудачно подстригли,– смутилась Лида.

– Папа-дядя, приехал!– выскочила Вероника.

– Твоя идея?– я покосился на Лиду. Я, конечно, запомнил это перл с прошлого раза, но что он станет обращением… Как-то не ожидал.

– Не, ее личная придумка…

– Ну-ну…

– Попробуй поспорь,– иронично улыбнулась Лида

– Не буду… Наверное, так и есть…– спорить с этим прозвищем было сложно… Морально. Да и я точно помнил, что идея принадлежала не бывшей жене. Хоть ей явно и нравилась. Грех же не подколоть.

– «Устами ребенка…» – многозначительно процитировала бывшая жена с невинным видом. Что тут скажешь – шутить со смыслом она всегда умела.

Лида, как ни странно, дочек отпустила. Я думал, будет спорить, отказывать, побоится, но нет… Отпустила, закусив губу и посоветовав им хорошо отдохнуть «желательно катаясь на шее у папы, чтоб не отвыкал». Она всегда о детях заботилась больше, чем о себе. И не только о детях… Отогнав непрошеные мысли, я повел настороженно-притихших дочек на автобусную остановку, пока Лида не передумала.

Поездка на забитом под завязку людьми, тарахтящем, пыхтящем копотью автобусе, в течение двух часов – сомнительное удовольствие, но девочки не капризничали. Они вообще были на удивление серьезны. Вероника с любопытством рассматривала сначала мелькавшие за окном села, а потом и показавшийся Донецк. Начинающаяся стройка сразу за Южным автовокзалом, превратила раньше неприметный пятачок с общественным туалетом, в эпицентр пыли и грязи, который приходилось обходить или по дороге, или по протоптанным людьми тропкам прямо по стройке, перепрыгивая траншеи и уворачиваясь от работающей техники. Дальше было чище – подземный переход в виде открытого кольца с импровизированным рынком в центре, торговые ряды у магазина «Ленинград», продуктовый базар вплоть до городского дворца бракосочетания. Не город, а сплошной рынок – все зарабатывают, как могут… Вот только у меня с торговлей никак, а озеленители в эти дурные годы оказались никому толком не нужны. Вот и бегаю в курточке времен студенчества, в туфлях, купленных отцом, в свитере, приобретенном еще Лидой… Зарабатывание денег – это явно не мое… А Ирина уже начинает меня пилить и пинать по этому поводу. Только дом достроили, думал вздохну спокойно – не тут-то было… Лида такой никогда не была, она никогда не зацикливалась на деньгах… На живности, уюте, авантюрах – да, но деньги у нее стояли где-то там, далеко в хвосте списка из идей и просьб в помощи реализовать очередную задумку… Она скорей могла предложить кого-то поймать, куда-то поехать дикарями, что-то где-то в лесу копнуть… И ведь обратно уже не отмотаешь… А сейчас и Ирина грызет, и Лида обижается, что ничего на детей толком не плачу… А у меня-то, кроме нищенской зарплаты, ничего и нет, мне просто нечего платить… Хотел бы, а нет… Не знал, как это сложно, глядя на горящие детские глаза в магазине, улыбаться и отшучиваться… Хорошо хоть дочки вымуштрованы Лидой – ничего не требуют, и даже активно не просят. Руслана только робко заикнулась о беличьей кисточке для акварели на книжном рынке. Я купил и, увидев эти восторженно-счастливые глаза,…расстроился. До чего ж мы докатились, если обычная маленькая, не самая гадкая по качеству, кисточка для ребенка – это праздник? До чего я докатился, если для моего ребенка это – роскошь?

Бабушка встретила внучек вкусным обедом, конфетами и составленной программой развлечений в виде цирка, театра и еще чего-то там… Это была ее программа, согласованная с моим отцом – он-то ее и финансировал. Да и кое-что из одежды он обещал дочкам купить… Смотреть на их гардероб грустно. При всей своей умелости, верхнюю одежду Лида шить не научилась, впрочем, как и обувь… И романовские овечки здесь не сильно помогали – шкуры ж нужно было не только снимать, но еще и обработать до пригодного состояния. А это была отнюдь не простая и явно не женская работа… Вот и бегали мои дочурки или в одежде с чужого плеча, или в чем-то очень сомнительного качества. И тот факт, что в нынешние времена в таком виде бегало больше половины страны, отнюдь не успокаивал.