Текст книги "Невезучая попаданка, или Цветок для дракона (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

Глава 8. Проклятые. Часть 2

– Лучше признавайтесь, кто додумался зеркальщика проклинать, – и в меня ткнули пальцем.

– Я не знала, что она – зеркальщик! – воскликнула та, что убегала в сторону комнат «платников».

– И никто не знал, дурында. Говори, как снимать проклятье.

– Оно одноразовое. Правда! – с испугом глядя на двух своих жертв, поклялась «платница».

– Смотри, а то я быстро тебе косюльки-то повыдергаю, – пригрозила одна из пострадавших. А я снова едва сдержала смешок. У «платницы» и правда были «косюльки» – по-другому эти светло-русые крысиные хвостики и не назвать.

– А можно уже пойти мыться? – почти простонала пострадавшая от блох, чухаясь спиной об выступающий угол коридора возле гостиной.

– Да кто тебя держит? Только имей в виду, уйдёшь сейчас – и можешь остаться с висящим на тебе проклятием, о котором даже не догадываешься.

– Нет уж, я лучше потерплю!

– Я проклятье наслала, – подняла руку, словно примерная ученица, одна из девушек. В отличие от остальных, на ней вместо платья был длинный красный халат. – Заикаться, отвечая урок.

– Снять сможешь?

– Смогу. С себя уже сняла. С кого ещё? – деловито поинтересовалась девушка.

– Эээ… А и правда, как узнать-то? До урока ж не узнаешь!

– Жонкилия, если я из-за тебя двойку получу!..

– Цыц, – отмахнулась Рына от возмутившейся ведьмы. – Уроки у нас общие, ну, заикнётесь разок, Жонкилия тут же снимет. Снимешь же?

– Легко.

– А может, попробуем сейчас определить пострадавших? – вмешался Унрек, про которого окружающие почти забыли за своими проблемами. – Вопрос по истории императорской семьи. Как зовут самого младшего наследного принца?

– Дарита-ан, – хором пропели девушки и мечтательно заулыбались. Да уж, не зря принц личину надел, ой, не зря!

Ответили-то все, да только трое еле продрались сквозь первый слог. Отлично, все жертвы рикошета определены. И снова, уж не знаю, что делала Жонкилия, но через несколько секунд заявила, что проклятье со всех сняла. Хотя, если подумать, я и то, как его насылали, не заметила. И отрикошетила абсолютно неосознанно. Кажется, мои вопли о том, чтобы мракобесы сдохли, никакой роли не играли, крик души, не более. И если бы я молчала – было бы то же самое.

На душе полегчало.

– Ну что, всё признались?

– Рына… – робко пискнула та кудрявая блондиночка, что была бы не против, поселись здесь парни. – Я тоже, но… Я при них не буду говорить! – и ткнула пальцем в Унрека и Шолто.

– Мы можем уйти, – предложил старший из принцев.

– Погоди-ка, – Рына остановила его жестом. – Предчувствие у меня, что не стоит. Мабелла, солнышко ты наше любвеобильное, при парнях говорить не можешь, так на ухо мне шепни. Ну, ты и затейница, – хмыкнула орчанка, когда блондиночка и правда что-то нашептала ей на ухо, отчаянно краснея. – Ребята, не уходите, помощь ваша понадобится. В общем, так, девицы-красавицы, можете поблагодарить наш цветочек за подарочек…

– Рына! – едва не разрыдалась Мабелла.

– Лучше бы ты падучую наслала, честное слово, – осадила её орчанка. – Натворила дел – отвечай за них. В общем, если коротко, когда с парнем поцелуетесь – громко пёр…

– РЫНА!

– Кхм… А как по культурному-то сказать?

– Рына, мы поняли! – воскликнули девушки. В дружном хоре отчётливо выделялась пара голосов, обещавших придушить Мабеллу.

– В общем, ребята, выручайте, – обратилась орчанка к принцам. – Сами понимаете, не на свидании же с парнем такое выяснять. Ну-ка, красавчик, наклонись, – и, повиснув на шее слегка растерявшегося Унрека, смачно чмокнула его в губы.

Все замерли. Ничего не случилось.

– Живи пока, – милостливо разрешила Рына Мабелле. – Кстати, снять-то сможешь?

Девушка разрыдалась. Похоже, это означало, что снять проклятье она точно не сможет.

– Так, ладно, для начала определим тех, кому пока к парням подходить не стоит.

– У меня свидание завтра! – воскликнула одна из блохастых, ожесточённо расчёсывая живот и уже ни капли не стесняясь парней.

– Может, ещё пронесёт, не паникуй раньше времени. Так, все дружно выстроились в две шеренги – и вперёд.

В две шеренги не получилось. На Унрека, кроме Рыны, покусились ещё только две девушки, большинство столпилось возле Шолто, который с улыбкой позволял себя целовать. Унрек не улыбался, но и не сопротивлялся, покорно наклоняясь. Какая-то ведьмочка в этом столпотворении даже едва на мне не повисла, но сообразив, что промазала, чертыхнулась и убежала к Шолто.

Уж не знаю, в кого именно попало, но звук, который ни с чем не спутать, раздался четыре раза, за ним слышались вскрики, стоны и угрозы в сторону проклявшей. Зарёванная Мабелла к парням даже не сунулась – и так понимала, каким будет результат, не хотела позориться.

Наконец испытание закончилось, и девушки отхлынули от нас, причём, парочка из них откровенно строила Шолто глазки.

– Итак, – Рына прошлась перед строем ведьм, словно командир перед солдатами. – Вы, пахучие, пока обойдётесь без свиданий. По крайней мере – без поцелуев. Попробуем узнать, может, кто из старшекурсниц согласится снять это проклятье.

– А если никто? – всхлипнул кто-то из «пахучих».

– Тогда пойдёте сдаваться магистру Адаминне, а это чревато! – дружный стон ужаса подтвердил её слова. – Поэтому начнём со старшаков. Кто ещё богатый? – прослабившаяся «платница» покорно направилась к своей комнате. – Может и не хватить, – глядя ей вслед, покачала головой орчанка, – сами знаете, сколько старшие дерут за услугу. Нужно будет остальных богатеек потрясти. Мабелла, ты эту свою глупость десять лет отрабатывать будешь. Запомни принцип: нагадила – сумей убрать за собой. Бери пример с Талиты, – кивок в сторону брюнетки, наславшей спотыкач, – и Жонкилии. Тебя, Нирия, это тоже касается.

– А может… а может не придётся? – всхлипывая, вскинулась Мабелла. – Может, я сама сниму? Только не сейчас.

– И как же?

– Меня этому проклятью кузина научила, – зачастила блондинка. – Сказала, так я смогу кого угодно заполучить, если соперниц проклинать. Я ей напишу, она точно знает, как снять, она уже взрослая, давно академию заканчивала, не эту, но тоже хорошую, она отличницей была, она точно знает, я напишу!

– Ну, пиши, только не тяни. Голдия, отбой, прибереги пока свои денежки. Итак, больше никто ни в чём признаваться не хочет? – Все дружно помотали головами. – Тогда – разойтись. Нирия – к зельеварам, остальные – куда хотите. Габриель, поболтала бы я с тобой ещё, да заразы эти страсть какие кусачие. А вот вечерком расскажешь нам всё – как сюда попала, о мире своём, да мало ли. Вот здесь и соберёмся часиков в сорок, – орчанка ткнула пальцем в гостиную. – Остальные девчата соберутся. Ты не думай, в целом они мирные, только глупые, да и кто ж теперь додумается тебя обидеть, они дурочки, но не самоубийцы же! Верно я говорю, девочки?

– Верно, – покорно ответили хором те, что ещё не разошлись, никак на «глупых дурочек» не реагируя. Видимо, привыкли.

– Вот и славно. А ты, красавчик, ещё заглянешь когда?

– Нам ректор поручил за иномирянкой присматривать, помогать, в чём нужно. Так что, да – будем заглядывать.

То есть, Унрек решил сегодняшней экскурсией не ограничиваться и взять надо мной шефство? Это же здорово! И да, я понимаю, что они с Шолто мне не родственники, но всё равно – когда парни рядом, я уже не так сильно чувствую тоску и одиночество.

– Да я и сама её в обиду не дам, только она ж с вами, защитниками, почти всё время будет. Ну, увидимся, – Рына явно хотела ещё с нами пообщаться – и, кажется, не столько со мной, сколько с Унреком, – но блохи доняли даже её.

– Ладно, запирай дверь и пойдём, – предложил мне Унрек, а когда я так и сделала, направился почему-то не к лестнице, а в противоположную сторону, где, в торце коридора, обнаружились две неприметные двери, в одну из них прежде забегали «прослабленные», а только что заскочила одна из «блохастых». В отличие от дверей комнат – белых на фоне бледно-сиреневых стен, – эти со стенами практически сливались.

– Тебе туда, – хмыкнул Шолто, тыча пальцем в правую, более популярную. – Мы подождём, осмотрись там.

Глава 8. Проклятые. Часть 3

– Тебе туда, – хмыкнул Шолто, тыча пальцем в правую, более популярную. – Мы подождём, осмотрись там.

Мне было, действительно, «туда». За дверью обнаружился просторный санузел. Слева – пять умывальников вдоль стены, с зеркалами над ними, влево уходил небольшой коридор, образованный кабинками, по пять с каждой стороны, упираясь в окно с мутноватым стеклом, свет оно пропускало, а вот видно сквозь него было плохо. Точно такое же было прямо напротив входной двери, между умывальниками и крайней кабинкой.

Сами кабинки были разные, в одном ряду заметно длиннее, а вот ширины одинаковой. Из пары тех, что длиннее, слышался звук текущей воды. Пока я осматривалась и соображала, куда податься, в санузел, едва не сбив меня с ног, влетела Рына, но тут уж моя вина была – не нужно было, войдя, застывать на месте.

– О, Габриель, решила тоже искупаться? – на ходу спросила она, направляясь к одной из длинных кабинок.

Не помешало бы. Два дня похода, третий – тоже в лесу, будь я простым человеком – уже давно вонять бы начала, но мама говорила, что мой пот не пахнет из-за регенерации, и к счастью, хотя бы это не изменилось. Но даже не пахнущий пот никуда не делся, и я уже мечтала принять душ и поменять бельё. Но не сейчас, когда меня парни ждут. Всё пока не критично.

– Нет, мне… по нужде, – я вспомнила, как это действие называла Рына.

– Тогда тебе туда, – она ткнула пальцем в ряд коротких кабинок и скрылась в одной из длинных.

Заглянув в кабинку, я обнаружила там местный вариант унитаза, а точнее – высокий горшок на подставке, прикрытый крышкой. Почему горшок? Да потому что, подняв крышку того, что приняла за унитаз, никакого отверстия внутри не обнаружила, ни того, откуда вливается, ни того, куда выливается. Просто большая круглая цельная посудина. И из неё даже содержимое не вылить – было бы ещё куда! – поскольку вся эта конструкция была намертво соединена с полом.

И что делать? Выглянула из кабинки – санузел был пуст, спросить не у кого. Прикинула выбор – задать вопрос парням, отловить кого-нибудь из девушек или мужественно терпеть дальше, – и выбрала четвёртый вариант.

– Рына, – жалобно позвала, стучась в дверцу, за которой исчезла орчанка. – Рына-а!

– Чего тебе? – откликнулась не Рына, а одна из «блохастых», выглянув из соседней кабинки. Она была в халате, вроде того, что был на девушке с длинным именем, наславшей заикание, а на голове была чалма из полотенца.

– А как в туалет ходить? Как смывать?

– Смывать? – переспросила девушка, недоумённо хмурясь.

– Ну, что сделать, чтобы… хм… результат исчез?

– Крышку закрой, – и девушка, решив, что дала исчерпывающий ответ, захлопнула дверцу кабинки.

Спасибо и на этом. Вернувшись, задумчиво посмотрела на крышку горшка, которая привычно откидывалась, как у унитаза. Огляделась, заметила на полочке коробку с салфетками, видимо, исполняющими функцию туалетной бумаги, взяла одну, кинула в горшок, закрыла крышку. Подождала немного, открыла – салфетки не было. Эксперимент номер два – теперь я в горшок плюнула. Закрыла крышку, открыла – внутренняя поверхность сияла девственной чистотой. Ура, местный унитаз я освоила!

А вот раковина имела обычный слив. Над ней возвышалась труба, возле которой было два рычажка, поворачивающиеся вправо-влево. Опытным путём выяснив, что и куда поворачивать, чтобы полилась тёплая вода, я вымыла руки и умылась. Полотенце я с собой, конечно, не прихватила, так что вытерлась салфетками в одной из кабинок.

Та же система была и в душе – не удержавшись, я бегло исследовала одну из пустых кабинок. Сначала было место для того, чтобы раздеться, а так же полки и крючки для одежды и прочих вещей. Дальше, за занавеской – видимо, непромокаемой, хотя мне материал казался обычным, но мало ли, здесь же магия везде, – находился душ с лейкой на потолке и ещё одна труба, как над раковиной, где-то на уровне талии, у каждой – свой набор рычажков. В полу отверстия для слива воды, в общем, это мало чем отличалось от душевой в нашей спортивной раздевалке в школе. Порадовал нижний кран – вдруг надо ноги помыть, не лезть же под воду с головой. Да и подмыться можно.

И что меня больше всего порадовало в этом санузле – нигде не пришлось прикладывать мой перстень, тратя заряды, всё и так само работало. Об этом я и сообщила терпеливо дожидавшимся меня парням, выйдя из санузла.

– Ещё бы в местах общего пользования приходилось магию тратить! – возмутился Шолто.

– Платники тратят, – улыбнулся Унрек. – А общие уборные регулярно заряжают коменданты. Но обслуживание личных уборных в их обязанности не входит, разве что по личной договорённости и за отдельную плату. Ладно, пойдёмте в столовую, а то малыш жаловался, что вот-вот с голоду умрёт.

– Я не так говорил! – взвыл парень. – Он меня постоянно дразнит, – пожаловался он мне.

– Такова уж участь младших, – пожала я плечами. – Терпи.

– Какой правильный настрой, – хмыкнул Унрек и открыл вторую неприметную дверь. – Нам сюда.

– А куда она ведёт? – поинтересовалась я, оглядывая узкую – двоим разойтись только бочком, – лестницу, по которой спускалась вслед за Унреком, Шолто замыкал шествие.

– На первый и третий этажи и на улицу, нам как раз туда.

– Какая она тесная, – та лестница, по которой мы поднимались, была раза в четыре шире, а то и в пять. – Неудобно, наверное, по ней расходиться.

– А по ней и не надо расходиться, это лестница для экстренных случаев – пожар или ещё какое-то происшествие, чтобы всем не бежать на главную, или если до главной не добраться. В любом здании должен быть запасной выход, вот он, ты должна о нём знать на всякий случай. В другом крыле – такой же выход, и так в каждом общежитии. Иногда ими пользуются те, кто живёт в соседних комнатах, но редко – лестница не самая удобная.

– А на входе – артефакт, всех выпускает и никого не впускает, – просветил меня Шолто. – Вход – только через главные двери, мимо коменданта.

– А ещё он фиксирует количество вышедших парней, чтобы коменданту не искать по общежитию тех, кто давно ушёл.

– А зачем ей их искать?

– После отбоя парням в женском корпусе или крыле делать нечего, кроме отдельных случаев, равно как и наоборот, – Унрек толкнул небольшую дверь, и мы оказались на улице.

– А что за случаи?

– Супругам разрешено жить вместе, им достаточно брачной метки. Порой и обручённым тоже, но там ректор лично разрешение даёт, просто так объявить себя помолвленными и жить вместе нельзя. Иногда дают разовое разрешение по особым случаям – например, студенты разного пола делают общий проект, не успевают, засиживаются заполночь – тут достаточно записки коменданту от куратора, но пусть не обижаются, если ночью к ним заглянут с проверкой.

– Строго у вас здесь, – кивнула я, в целом одобряя систему. – Хотя влюблённым, наверное, нелегко.

– Выкручиваются, – усмехнулся Унрек. – Есть увольнительные в город, выходные там же, есть укромные местечки на территории и в главном корпусе – главное, не попадаться. Есть время до отбоя, в конце концов.

– Чувствуется опыт, – усмехнулась я.

– Ещё какой! – заржал Шолто. – Унрек у нас – тот ещё любимец женщин. Особенно раньше, когда ещё человеком притворялся, да и сейчас на него девушки заглядываются, не гляди, что зелёненький. Ладно, прибавим шагу, а то я точно с голоду помру.

И мы прибавили шагу.

Глава 9. Столовая. Часть 1

День второй

Пока мы шли к главному корпусу, как я мысленно называла замок, Унрек попросил:

– Не рассказывай никому о том, что сегодня случилось.

– Почему? – нет, бежать и ябедничать я не собиралась, было просто интересно.

– Эти глупышки и так наказаны. Да, они сделали то, что запрещено, но… Это же ведьмочки, что с них взять?

– Что ты имеешь в виду?

– Понимаешь, в академию берут с восемнадцати, но многим первокурсникам ещё больше – нет возрастных ограничений, хоть в тридцать поступай, хоть в триста, а сила порой просыпается с запозданием. Но, в любом случае, к восемнадцати годам большинство студентов уже… я бы не сказал, что совсем взрослые, но более-менее соображают уже. А вот ведьмы – они другие.

– Глупенькие они, – подхватил Шолто. – Не то чтобы дуры, нет, таких не взяли бы, тут мало определённый уровень силы иметь, требуется пройти экзамен и по основным общеобразовательным предметам, и хорошо пройти, иначе здешнюю программу просто не вытянуть. Интеллектуально-то они нормальные, а вот эмоционально…

– Они вспыльчивые, порывистые, взбалмошные, несдержанные. Сначала делают, чаще на эмоциях, потом уже думают. И обычно, видя, что натворили, раскаиваются, пытаются исправить. Но сначала всё же творят. Но не со зла. Ты заметила, чем именно они пытались тебя наградить?

– Ерундой всякой, – фыркнула я. Проклясть ведь можно так, что света белого не взвидишь, а они… Заикание на уроках, однократное расстройство желудка. А уж что Мабелла отмочила! – Смешно просто. И так по-детски.

– Вот именно, – Унрек явно был рад, что я уловила его мысль. – Они ж проклятийницы, им плевать, что это запрещено, им эмоции выплёскивать нужно. Вот и учат их старшие родственницы всякой ерунде, чтобы и душу отвели при случае, и не навредили никому особо. Но это всё равно запрещено, узнай преподаватели, что девушки сорвались – накажут. Не сильно, скорее для профилактики, но накажут. И было бы лучше, чтобы узнали они об этом не от тебя.

– Проболтаются – сами виноваты, – пожал плечами Шолто. – Но не ты. Зачем их против себя настраивать? Конечно, ты зеркальщик, и проклинать тебя – себе дороже. Но поверь, можно придумать кучу пакостей и без всякой магии. А тебе это надо?

– Не надо, – я даже головой замотала, впечатлённая. – Нет уж, я лучше промолчу. Тем более – они наказаны уже.

– Эта Рына, похоже, готова взять тебя под своё крылышко, но она не всегда будет рядом. Мы тоже. А зачем тебе лишние конфликты?

– Незачем.

– Вот и молодец. Кстати, повезло девчушкам, что среди них орчанка оказалась, она им быстро дисциплину наладит, уже видны заметные подвижки.

– Ага! – поддакнул Шолто. – Я впервые видел, чтобы платник без возражения отдавал деньги на общее дело. В долг, но всё же!

– Да, строит она их беспощадно, – усмехнулся старший принц. – Сейчас девочки даже не понимают, насколько им повезло, и от скольких бед она их убережёт. Орчанка – проклятийница, подумать только! Я о таком и не слышал прежде.

– Всё когда-то бывает в первый раз, – повторила я слова Рыны. – Ты прежде и зеркальщика не видел, а вот она я. Но о том, что зеркальщики – не сказка, вы оба знали, верно?

– Знали, – кивнул Унрек. – Мы живём очень долго, и когда-то наши старшие родственники бывали в вашем мире и видели зеркальщиков. Собственно, они и принесли эти истории в наш мир, которые здесь считают легендами, сказками. Но когда лично знаешь того, кто сам видел эти «легенды» – в них веришь.

– А ты ведь совсем не удивлена нашему долголетию, – прищурился Шолто. – Ты из другого мира, но знаешь о нас слишком много. Помнишь, Унрек, она знала, что ты уже перерождённый, а я нет, а это и здесь далеко не всем известно, а уж тем более – чтобы так, с ходу определить.

– И правда, – чуть нахмурился Унрек. – В тот момент я отвлёкся на то, что ты видишь сквозь наши личины, но теперь вспомнил.

– Точнее – я напомнил.

– Пусть ты. Это дела не меняет. Тебе о нас Рик рассказал?

– Кто?

– Лорд Линдон.

– Аааа… Нет, он только сказал, что вы к императорской семье принадлежите, то есть, что императорская семья вместе с драконьей опекает эту академию, но без подробностей. А про оборотней-пантер я и так знала, они и в нашем мире есть. И знаете, по закону параллельных миров, удивительно похожи на вас внешне.

– Что это за закон? – удивился Шолто.

– И что такое «пантеры»? – а это уже Унрек.

Я даже остановилась от неожиданности. Ладно, про двойников параллельного мира – никакой это не закон, просто в фэнтези частенько встречается. Но не знать, в кого превращаются, оборотни… то есть, перевёртыши, не могли. Или они в кого-то другого превращаются? Потому и называют себя иначе? А я лишь из-за одного внешнего сходства решила, что наши семьи одинаковые во всём.

А вот не во всём. Хотя бы потому, что у моих родных нет магии. Дар у некоторых есть, а магии в местном понимании – нет. Неужели и в остальном мы разные? Нужно уточнить.

Оглянувшись, я заметила, что мы почти подошли к широким ступеням главного входа в замок. Главного – просто потому, что у такого огромного здания не может не быть ещё и запасных ходов, раз они есть даже у общежитий. Просторный двор, по которому мы шли, был сейчас почти пуст, а вот внутри могли быть люди.

– Может, здесь не самое подходящее место, чтобы говорить о вас? – понизив голос, я осторожно огляделась.

– А ты не о нас, ты о своём мире рассказывай, – Унрек улыбнулся одними глазами.

– И о ваших перевёртышах. А мы тебе – о нашем мире. И немножко – о семье нашего ректора, – Шолто тоже хитро улыбнулся.

– Договорились, – кивнула я. Просто не нужно говорить «вы», а нужно «они» – и можно болтать о чём угодно, не выдавая личности парней.

– Только сначала давайте за стол сядем, а то я голодный, как орк! – жалобно попросил Шолто.

– Хорошая идея, – согласился Унрек и открыл передо мной огромную входную дверь. – Прошу!

Столовая находилась на втором этаже и представляла собой огромное пространство, размером, наверное, с половину площади замка. Во всяком случае, окна у неё были с одной стороны целиком и ещё с двух, примыкающих к ней – частично. Рухнуть на неё верхним этажам не позволяли толстенные колонны, расположенные рядами и делящие просторное помещение на что-то вроде зон.

В саму столовую не было никаких дверей, мы попали в неё, как в холл первого этажа, прямо с лестницы, которая прошивала её насквозь и была огорожена с трёх сторон ажурной металлической решёткой, чтобы никто случайно не свалился. В самой столовой, в той стене, где окон не было, располагалось несколько дверей, как пояснил Унрек – за ними были кухня, столовая для преподавателей и кое-что ещё, что он обещал мне показать после обеда. При этом у него был такой загадочный вид, что я еле удержалась, чтобы не попросить показать прямо сейчас.

А дальше располагались прилавки, точнее – нечто вроде открытых витрин и прозрачных стеллажей, и этот «прилавок» растянулся на всё пространство от дверей до стены с окнами. Взяв с крайнего пустой поднос и жестом предложив мне сделать то же самое, Унрек, всё так же в роли предводителя, повёл нас вдоль витрин, время от времени ставя себе на поднос что-то приглянувшееся из разложенного на них.

Чего там только не было! Наверное, в самом роскошном ресторане не было такого разнообразного меню. Хотя, не сказать, чтобы сами блюда были особо изысканны, просто тут было всё для сытного и вкусного обеда. С десяток видов супов, несколько десятков мясных блюд, гарниры, салаты, молочные продукты, выпечка, напитки, десерты и… Вот здесь я слегка содрогнулась – на одной из витрин, стоящей немного в сторонке, располагались тарелки и миски с кусками сырого мяса, трупиками мышей, какими-то насекомыми и личинками. Там было ещё что-то, такое же «аппетитное», но я отвела глаза, мечтая развидеть эти кулинарные изыски.

– Это тоже кто-то ест? – шёпотом выдавила я из себя.