Текст книги "Невезучая попаданка, или Цветок для дракона (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц)

Глава 2. Зеркальщик. Часть 2

Мужчины без особого удивления отнеслись к моему спальному мешку, видимо, для них это не в новинку. Но сами они устроились на ночь прямо на земле у костра, завернувшись в плащи и пристроив под головы сёдла, которые по форме были похожи на английские, то есть, вполне могли сойти за подушечку. А вот ковбойские, к которым я больше привыкла, за подушки вряд ли сошли бы. Надеюсь, дорогу в непривычном седле я выдержу, особенно учитывая, что в последний раз на лошади ещё в детстве сидела. Хотя, говорят, разучиться невозможно.

Я думала, что долго не смогу заснуть, вновь и вновь прокручивая в голове всё, что сегодня случилось, да и место новое, непривычное, окружение, опять же. Но, как ни странно, уснула очень быстро – потрескивание костра, негромкие и не страшные звуки спящего леса и негромкий разговор двух дозорных убаюкали не хуже колыбельной.

А вот пробуждение моё было далеко не таким же мирным и спокойным. Проснулась я от того, что меня куда-то волокли вместе со спальником – точнее, за сам спальник, – а потом не особо нежно уложили на землю, лицом вниз. А в уши в это время бил ужасный шум – крики, ржание лошадей и что-то, похожее на взрывы из старых фильмов о войне.

Я попыталась выползти из мешка, чтобы хотя бы увидеть, что происходит, но была припечатана к земле чьей-то ладонью.

– Не дёргайся, парень, и может быть, тебя не заметят, – раздался голос рядом. Чей – сложно было понять, не капитана – точно.

Изворачиваясь внутри мешка, как гусеница, я всё же сумела поднять руку, немного расстегнуть молнию и стащить капюшон с головы. Было страшно, совет не дёргаться казался разумным, но лежать, не понимая, что происходит, было ещё страшнее.

Чуть приподняв голову, всё, что я смогла разглядеть в предрассветных сумерках и в неярком свете почти прогоревшего костра – вокруг нас кипит бой. Самый настоящий. У нас над головой летали огненные шары и сгустки тьмы, последней было больше, и прилетала она откуда-то из-за деревьев, а огненные шары выпускали мои спутники. Причём, не все. Они рассредоточились по поляне по двое, и в каждой паре «отстреливался» лишь один, второй же просто стоял рядом и ничего не делал, при этом вид имел очень сосредоточенный.

Я лежала, прижатая левым боком к большому бревну, валяющемуся на поляне – вчера на нём сидела часть моих спутников, – а справа от меня лежало ещё двое мужчин. Прижавшись к земле, они старались казаться как можно незаметнее, и ни один из них не кидал шары и вообще, казалось, ничего не делал.

Было страшно. Очень страшно. Одно дело – смотреть кино про войну или читать о фэнтези-битвах в книгах, и совсем другое – лично оказаться посреди всего этого дурдома. Хотелось закопаться под бревно, я даже машинально поискала взглядом свой рюкзак с туалетным совочком, хотя, чтобы закопаться с его помощью, мне теперь понадобилось бы полдня, не меньше. И шаря взглядом по поляне, я обратила внимание на то, что летающие сгустки тьмы, врезаясь в деревья, взрываются, откалывая от них большие щепки, упав на землю, оставляют небольшие воронки, но в людей почему-то не попадают, хотя нападающие именно в них-то и целились.

Не долетая до людей каких-то пару футов, сгустки словно бы врезались в невидимую стену, растекались по ней кляксами, а потом бледнели и исчезали. Что происходило с огненными шарами, я толком не видела, они улетали куда-то за деревья, где мелькали чёрные тени, больше ничего рассмотреть я не могла.

– Кто это? – шепнула я тому, кто лежал рядом и частично на мне, словно прикрывая собой. Он, единственный из всего отряда, был не в синей, а в тёмно-серой одежде. Я не очень надеялась, что в таком шуме он услышит, но ответ получила:

– Мракобесы.

– Кто? – я не была уверена, что не ослышалась. Или это мой внутренний переводчик подобрал слово, максимально созвучное с оригиналом, хотя не уверена, что смысл был передан верно.

– Безумцы, – выплюнул мужчина, с ненавистью вглядываясь вдаль. – Помолчи, парень, выживем – тогда и будешь вопросы задавать.

И вот тут до меня окончательно дошло – это всё на самом деле. И кем бы ни были эти неизвестные мракобесы, они хотят нас убить. А значит, и меня тоже. Пожалуйста, крылышки, миленькие, появитесь! Я не хочу умирать!

Но спасительные крылья появляться не спешили, а бой становился всё ожесточённее. Я увидела, как в одной паре тот, что ничего не делал, вдруг упал, словно потерял сознание – при том, что тьма его даже не коснулась. Его напарник подхватил упавшего и уволок за ствол сосны, практически выдернув из-под очередного сгустка, который уже не встретил сопротивления невидимой стены. Пара, находившаяся неподалёку, метнулась к ним, и теперь уже двое мужчин, встав плечом к плечу, отстреливались, прикрывая упавшего.

Ещё в одной паре покачнулся тот, что не стрелял, и чтобы удержаться на ногах, привалился к стволу дерева, в другой паре – упал на колени. Да что с ними такое? Их же не касались сгустки тьмы, и они сами не стреляли. Они просто стояли – и всё. А потом вдруг падали.

– Защитники теряют силы, – словно отвечая на мой незаданный вопрос, негромко, с обречённостью в голосе, сказал мой сосед. – Мы обречены.

– Значит, умрём, сражаясь, – ответил его сосед. Но он же не сражался, просто лежал! Я ничего не понимала!

И в этот момент очередной сгусток врезался в дерево, возле которого я лежала, и буквально взорвало его. Щепки брызнули в стороны фонтаном, и одна, размером с палец, не меньше, глубоко вонзилась мне в тыльную сторону ладони.

Не удержавшись, я громко вскрикнула, скорее даже взвизгнула от полоснувшей боли. Ладонь соседа тут же зажала мне рот, но было поздно.

– Иномирец там! – раздалось из-за деревьев, а следом, уже другой голос: – Убить его!

Я думала, что мне прежде было страшно? Нет! Прежде чёрные сгустки летели хотя бы не в меня, а теперь именно я стала мишенью. Я, и те, кто лежал рядом.

Секунда – и над нами появился странный шатёр, состоящий из клякс, обтекающих невидимую защитную стену. Они наслаивались друг на друга, их было так много, что больше ничего увидеть было невозможно, лишь тусклый свет, просачивающийся там, где они истончались перед исчезновением, показывал, где находится этот купол. Сначала он был в паре футов от нас, потом расстояние стало уменьшаться, купол сжимался, и вот уже нас, съёжившихся под ним, отделяют от жуткой тьмы какие-то жалкие дюймы.

– Не… удержу… – буквально простонал тот, что лежал дальше.

Я почувствовала, как тот, что был ближе, навалился на меня, словно пытаясь закрыть своим телом, и поняла, что – всё. Сейчас мы умрём. Мгновенно или в мучениях – не знаю, но умрём. И, не выдержав, заорала, обращаясь к неведомым мракобесам:

– Да чтоб вы все сдохли!

А потом зажмурилась и напряглась, ожидая боли и смерти.

Глава 2. Зеркальщик. Часть 3

– Да чтоб вы все сдохли!

А потом зажмурилась и напряглась, ожидая боли и смерти. Но ничего не происходило, наоборот – стало тихо, невероятно тихо. Не было слышно гудения, с которым летали огненные шары и сгустки тьмы, стихли взрывы, голосов тоже не было. Что случилось?

Тело, придавившее меня, откатилось в сторону, и я приподняла голову и огляделась. Жуткого купола над нами уже не было, бой остановился. Тот мужчина, что прикрывал меня, сейчас склонился над вторым, лежащим без движения, а к нам троим подтягивались остальные наши спутники. Они шли осторожно, словно к опасному зверю, двое держали в ладонях по огненному шару, взгляды – удивлённые, недоверчивые, злые, – были направлены на меня.

– Что случилось? – ничего не понимая, я нашла взглядом капитана Лорни, но он не ответил, лишь хмуро вглядывался в меня, словно впервые видя.

– Он – мракобес! – зло глядя на меня, воскликнул один из тех, что с шаром.

– Вряд ли, – возразил ему другой. – Зачем бы им пытаться убить своего?

– Они могли не знать. Но он управлял мраком, я сам видел, своими собственными глазами!

– Я тоже видел, – подхватил ещё один. – Он приказал мраку – и тот подчинился.

– Он же спас нас всех, – поднял голову мой сосед, до этого что-то делавший со вторым, трогая его в районе шеи. Пульс щупал, что ли?

– Если он мракобес, то должен быть уничтожен на месте, – закричал тот, что с шаром, и швырнул в меня этот самый шар.

– Не смей! – закричал капитан, но сделать ничего не успел или не мог.

Я попыталась уклониться от летящей в меня очередной смерти – да сколько можно-то?! – и только и успела подумать: «Псих, в тебя бы так!», как шар вдруг застыл буквально в дюйме от меня, разделился на три и полетел обратно, к тому, кто его выпустил. Два шара врезались в невидимую стену буквально в трёх дюймах от этого ненормального, а вот третий угодил ему прямо в левую руку.

Мужчина заорал – его рукав вспыхнул и, наверное, рука под ним – тоже. Капитан махнул рукой – и огонь взлетел с руки психа, оставив дымящийся почерневший рукав, собрался в шар, отлетел в сторону и упал в костёр. Тот ярко полыхнул, а потом снова притих.

Всё это произошло буквально за пару секунд. Я только и успела, что прижаться к стволу, сжаться в комочек, насколько позволял мешок, и всхлипнуть:

– За что?

От этого движения боль вновь полоснула по руке, и я вспомнила про щепку. Выдернув её, подавив очередной вскрик боли, я зажала ранку другой рукой и вновь взглянула на тех, кто недавно стали мне почти друзьями, а сейчас смотрели, как на врага.

– Да что здесь, чёрт возьми, происходит? – воскликнул кто-то.

– Он не мракобес, – уронил капитан. – А ты, Грэдир, после возвращения, отправишься под арест за нападение на гражданского.

– Но он же мраком управлял! – баюкая обожжённую руку, возмутился Грэдир. Мой сосед встал и, тяжело вздохнув, подошёл к нему и стал рассматривать рану.

– Мракобесы – маги, как и боевики, ты это прекрасно знаешь.

– Но в нём же ни капли магии нет!

– Вот именно, – к говорившим, пошатываясь, подошёл лейтенант Азерк, тот самый блондин, что был заместителем капитана. Это он во время боя сел на землю, словно его ноги уже не держали. – В парнишке нет магии, любой из нас это видит, тем не менее, он управлял и мраком, и боевыми снарядами. Как такое возможно?

– Я не знаю, – покачал головой капитан. – Он из другого мира – может, там все такие?

– Мне странно, что он дожидался, пока его едва не убьют, прежде чем уничтожить врагов. Почему не сразу? – продолжал недоумевать лейтенант.

– Кажется, я знаю, – раздался ещё один голос. Говорил тот из магов, кто тоже держал в руке огненный шар, но, в отличие от Грэдира, кидать его в меня не спешил. Сейчас шара в его руке уже не было, и смотрел он на меня, в отличие от остальных, не подозрительно, а словно бы восхищённо. С чего вдруг?

– Знаешь? – раздалось сразу несколько удивлённых голосов.

– Мне в детстве бабушка сказку рассказывала, – начал маг. Кто-то насмешливо фыркнул, но капитан поднял руку, безмолвно веля весельчаку заткнуться, потом ободряюще кивнул говорившему, продолжай, мол. – В общем, там были такие существа, они сами магией не обладали, но если на них пытались магией воздействовать – они могли ею пользоваться.

– Зеркальщики, – кивнул лейтенант Азерк. – Я тоже о них слышал. Но это же миф. Легенда, не более. В нашем мире таких существ просто нет.

– В нашем мире, – повторил капитан. – А парнишка откуда?

– Но почему он тянул до последнего? – продолжал сомневаться лейтенант.

– Кажется, я знаю, – мой сосед, убравший обгоревший рукав Грэдира, что-то делал с его рукой. Судя по всему, что я прежде читала в фэнтези – лечил. – Я тоже слышал о зеркальщиках, и хотя сказки – не самый достоверный источник информации, но я помню, что магия должна быть направлена именно на них. А Оллон до последнего прикрывал нас щитом. И лишь когда потерял сознание – мрак стал угрожать Габриелю. Думаю, именно в тот момент он его и отзеркалил.

– А ты что скажешь, Габриель? – это уже ко мне вопрос от капитана. – Ты зеркальщик?

– Я не знал, что нас так называют, – в растерянности пожала плечами. Собственно, о том, что об этой особенности знает кто-то вне семьи, я тоже не подозревала. – Но в моей семье есть такая способность – отражать чужой дар, направленный во вред. Просто у нас это редко случается, только с парой моих родственников было, я и забыл об этом совсем.

– То есть, магия в вашем мире всё же есть? – уточнил капитан.

– Нет, только иногда у кого-нибудь дар появляется.

– Например? – заинтересовался врач, ну, я решила, что врач, прервав лечение руки психа Грэдира.

– Ну, один мой дядя может чувствовать, у кого что болит, а другой может прикосновением боль снимать. Но лечить они оба не могут. То есть, могут, но не с помощью дара, а знаниями и умением.

– А ещё? – спросил кто-то из толпы.

– Ещё? – я потихоньку расслаблялась и уже не жалась к бревну, села поудобнее. Хотя смотреть на окружающих снизу вверх было не очень удобно. – Ещё мой папа может находить золото по запаху на очень большом расстоянии. И ещё я знаю того, кто мысли читает, и ту, кто видит будущее. Но они мне не кровные, просто через брак родня.

– А у тебя весьма одарённая семейка, – капитан присел на корточки, видимо, заметил, что мне неудобно задирать голову.

– Ну… Это как сказать. Семья у меня очень большая, а дар есть только у некоторых. А у людей – ещё реже встречается, может, один одарённый на миллион.

– У людей? – уточнил Лорни.

– Я же говорил, что нечистокровный человек. И все одарённые родственники с отцовской стороны – с той, где оборотни.

– А с материнской?

– А там все – зеркальщики, – я пожала плечами. – Только я забыл об этом, говорю же, бесполезный дар, как зонтик в пустыне. Да и потом, я думал, что он тоже исчез.

– Тоже? – лейтенант присел рядом.

– У меня были ещё… способности. Они все исчезли, когда я сюда попал. Я думал, что стал обычным человеком, а оказалось – что-то всё же сохранилось.

– И какие же у тебя были способности? – снова капитан.

– Разные. Я был очень быстрым и сильным. Зрение было острее, слух, обоняние. И я был намного твёрже.

– Сильным – верю, – хмыкнул Лорни. – Теперь хотя бы понятно, как ты свой мешок тащить мог. Но что значит «твёрже»?

– Ну, шкура у меня была крепче. Чтобы пораниться, мне нужно было постараться. И уж точно какая-то щепка не смогла бы проткнуть мне кожу.

И я продемонстрировала окружающим свою раненую руку. Они с любопытством уставились на неё, потом, вопросительно, на меня. Опустив глаза, я с удивлением уставилась на свою окровавленную, но совершенно невредимую руку.

Глава 3. Совет магов. Часть 1

Глава 3

Совет магов

День второй

– Но твоя рука невредима, – пожал плечами Азерк. – Причём здесь щепка?

– Но я же поранился, – пробормотала я, рассматривая свою кисть. Потом огляделась и подняла с земли щепку, на полдюйма покрытую кровью – именно настолько она вонзилась в мою руку. – Неужели?.. – я не могла поверить в своё везение. – Регенерация тоже осталась?!

– Что? – переспросило сразу несколько голосов, а потом кто-то один недовольно буркнул: – Опять он на своём иномирном языке говорит.

– Исцеление, – пояснила я более понятным словом.

– Так ты ещё и исцеляешься? – ко мне придвинулся врач, тоже опустившись на корточки и слегка подвинув плечом капитана Лорни – тот никак на такое непочтительное обращение не отреагировал. – Покажи!

Рассмотрев со всех сторон и мою руку, и щепку, мужчина покачал головой.

– Доводилось мне сталкиваться прежде с исцелением, но чтобы рана исчезала так быстро и бесследно – не видел. Ни у эльфов, ни у оборотней, хотя до них людям далеко. Разве что, слышал, перевёртыши, войдя в зрелый возраст, становятся неуязвимыми, да вроде как драконы, но это уж вообще слухи – слишком закрытая раса. Габриель, и давно ты исцеляешься?

– Я таким родился, – пробормотала я, пытаясь осмыслить свалившееся на меня счастье – моя регенерация осталась со мной. Хвала всем богам и этого, и нашего мира! Я уже не настолько беззащитна, как считала ещё прошлым вечером. Конечно, лучше бы крылышки остались…

– О таком я вообще никогда не слышал, – врач оглянулся на окружающих. – А из вас кто-нибудь с подобным сталкивался? Может, слухи, легенды?

С таким не сталкивался никто. Ни в своём мире, ни в нашем. Правда, учитывая, что в нём никто не бывал уже несколько тысячелетий – не удивительно. Интересно, зеркальщики из их мифов – это Джон и его экипаж? Потому что в то время моей семьи на Земле ещё просто не существовало.

– Я должен срочно сообщить обо всём магистру Рандолфу, – капитан решительно поднялся.

– Но он выйдет на связь лишь вечером, – возразил ему Азерк.

– Он дал мне пару накопителей на всякий случай, чтобы я сам смог послать ему вызов, если понадобится. Думаю, сейчас как раз такой случай. А ты пошли кого-нибудь посмотреть, что осталось от мракобесов, и нет ли возможности узнать, что они вообще здесь делали.

Народ, столпившийся вокруг меня, зашевелился и разошёлся по своим делам, кто куда. Последним отошёл врач, бросая на меня жадные взгляды, очень напоминая мне дядю Джеффри – того мясом не корми, дай какую-нибудь диковину исследовать, – но долг звал. Врач склонился над тем из, как я теперь понимаю, защитников, что упал первым, остальные мужчины разбрелись, кто куда – часть, под руководством лейтенанта, ушла в ту сторону, откуда летели сгустки тьмы, часть собирала перепуганных лошадей, благо, стреноженные, далеко убежать они не смогли.

Один из мужчин собирал разбросанные вещи, другой, помогая врачу, стаскивал к костру обессилевших защитников, третий, подбросив хвороста в костёр, взял котелок и отправился в сторону ручейка, который бежал неподалёку, а капитан возился со своей коробочкой-телефоном, цепляя к ней какие-то фитюльки, видимо, местный аналог зарядки. И я поняла, что ночь закончилась.

Зевая и сдерживая дрожь – не столько от того, что озябла, хотя и это тоже, сколько потому, что адреналин схлынул и пришёл отходняк, – я доковыляла до своих рюкзаков и обулась. Взяв совочек и фонарик – среди деревьев всё ещё было ничего не видно, – ушла по своим делам, очень стараясь не наткнуться на бродящих по лесу мужчин. Еле нашла местечко поукромнее. А что, если не весь наш путь будет пролегать по лесу, в котором худо-бедно укрыться можно? Что мне в чистом поле прикажете делать? Ладно, не стоит сейчас забивать голову проблемами, которые могут и не появиться, сначала до них дожить нужно.

Вернувшись, показала кашевару, в каких консервных банках находится мясо, сдула и упаковала в рюкзак спальник и, не зная, чем ещё себя занять, устроилась на бревне, наблюдая за окружающими. К моей радости, все защитники уже пришли в себя, и врач, закончив свои манипуляции с их шеями – судя по прочитанному в фэнтези, он либо их силой подпитывал, либо магией лечил, а может, ещё как-то на них воздействовал, – теперь отпаивал их чем-то из большой фляжки. Грэдир, сидя чуть в стороне, придерживал перевязанную руку, попить из заветной фляжки ему не предложили, видимо, то, что там находилось, от физических ран не помогало.

Вздохнув, я достала из рюкзака аптечку, укомплектованную так, словно мы с Хизер не в недельный поход по безопасной местности под пристальным наблюдением проводников и Кевина собирались, а как минимум – на месяц в джунгли или тайгу, в одиночку и без средств связи. Случись что – Хизер получила бы помощь в течение пары минут максимум, но мамы – они такие мамы, и даже мы с папой её паранойю не смогли преодолеть, поэтому я просто сунула в рюкзак аптечку.

Учитывая, что регенерация меня не покинула, аптечка была для меня мёртвым грузом. Поэтому я отнесла её врачу, которого звали Теранс – мы всё же познакомились, – и показала, что пить при боли, что – при температуре, а что при поносе. Чем обеззараживать ранки, чем смазывать ожоги, а что колоть при анафилактическом шоке. У Хизер не было аллергии ни на что, у оборотней аллергий не бывает, но дядя Джеффри, собирая аптечку под чутким маминым руководством, даже и не подумал с ней спорить – бесполезно. Он же вложил в аптечку список-инструкцию, что сильно меня выручило – не болея ни дня в своей не такой уж и короткой жизни, о лекарствах я имела весьма смутное представление, больше по книгам, где болели персонажи.

Теранс несколько скептически отнёсся к «иномирным пастилкам» – слова «таблетки» здесь не существовало, – хотя перевязочному материалу обрадовался. А вот Грэдир, слышавший наш разговор, вызвался стать добровольцем в испытании обезболивающего. Выпив пару таблеток, он вскоре почувствовал положительный эффект – ещё бы, дядя Джеффри, слегка помешанный на обезболивании, ерунду не положит, – о чём нам радостно доложил, и вот уже я второй раз диктую врачу, что для чего предназначено, а он надписывает коробочки чем-то, очень похожим на древние перьевые ручки двадцатого века.

С удивлением и радостью я осознала, что понимаю всё, что он пишет. Хотя сама вряд ли сумела бы что-то написать этими странными буквами, впрочем, пока не попробую – не узнаю. Только времени на пробы не осталось – капитан Лорни как раз зарядил свою коробочку и послал вызов магистру Рандолфу. Ещё полминуты – и появилась голограмма головы магистра, на этот раз довольно растрёпанная и без того красивого обруча.

– Видимо, случилось что-то очень серьёзное, если ты не стал дожидаться времени выхода на связь, – сонно моргая, хриплым голосом поинтересовался магистр.

– На наш отряд напали мракобесы, – просто ответил капитан.

– Что? – охнул магистр. – Ты жив? А остальные? Много погибших?

– Все живы. Один легко раненный боевик и сильное истощение у защитников, но они уже пришли в себя.

– И всё? – в голосе Рандолфа сквозило недоверие, но такое… радостное. Когда не можешь поверить во что-то очень хорошее, но совершенно невозможное. – Их что, было двое-трое?

– Двадцать семь, – подал голос Азерк, подняв голову от какой-то бумаги, которую внимательно рассматривал. – И все мертвы.

Я вздрогнула. Они все мертвы, те, кто на нас напал. Двадцать семь разумных существ умерли от моих рук? Ну, пусть не рук, но… Я же всё равно получаюсь убийца?..

– Двадцать семь? – хотя магистр видеть его не мог, но явно услышал. – Это невозможно! Как?!

– Нас спас Габриель, – пояснил Лорни. – Мальчик-иномирец. Он оказался зеркальщиком. Щиты мракобесов были рассчитаны на наши снаряды, против своего мрака они в тот момент были беззащитны, им и в голову не пришло поставить от него хоть какой-то заслон – и вот результат.

– Зеркальщик? Но это же просто легенда! Сказка о существах из другого мира! Из другого мира… – магистр, хмурясь, потёр висок. Кажется, до него начало доходить, как прежде – до моих спутников. – Значит, зеркальщик? Легенда ожила. И мы должны это увидеть, немедленно. Так! – Он словно бы встряхнулся, – капитан, вы с иномирным ребёнком вернётесь порталом, мы создадим его… – он посмотрел куда-то вбок, пошевелил губами, словно что-то подсчитывал, – в пятнадцать утра. Будьте готовы.

В пятнадцать утра? Мой внутренний переводчик сбился, или тут что-то не то со временем? Любопытство заставило меня отодвинуть не самые радужные мысли о смертях по моей вине. И потом – они первыми напали! И собирались убивать. Всех, и меня тоже. Это была самозащита, любой суд с этим согласится.

Наверное, после я не раз вернусь к мысли, что невольно, защищаясь, но всё же стала убийцей. А сейчас слишком много всего происходит, и если дать себе волю – но просто свихнусь, столько всего на меня высыпалось за неполные сутки. Как говорила Скарлет – я подумаю об этом завтра. А сейчас, кажется, наши планы вновь меняются.