Текст книги "Невезучая попаданка, или Цветок для дракона (СИ)"
Автор книги: Оксана Чекменёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)
Глава 7. Новоселье. Часть 2
И мы пошли. Впереди Унрек, обвешанный синими мешками с униформой и моим рюкзаком, следом мы с Шолто с гораздо более лёгкой поклажей. Так же, следом за ним, прошли по коридору мимо десяти дверей – по пять с обеих сторон, потом было просторное помещение с окнами, словно у пары комнат с каждой стороны убрали стены. Там стояло несколько диванов и кресел и пара столиков, что-то зеленело в кадках, на стенах тоже что-то висело, я не разглядела. Больше всего это было похоже на гостиную.
На одном из диванов я заметила трёх девушек в красном, они прервали беседу, проводили нас взглядом и снова о чём-то зашептались.
Пройдя гостиную насквозь, мы снова оказались в таком же коридоре, только дверей здесь было больше, и располагались они чаще. Притормозив возле первой же двери слева, Унрек кивнул мне на неё, показав глазами на ключ, зажатый в моей руке. Пристроив свёрток с пока ещё неизвестным содержимым подмышкой, я сунула ключ в скважину и по наитию повернула по часовой стрелке. Ждала скрипа, скрежета и того, что провернуть ключ будет сложно, но, к моему удивлению, замок легко поддался, и дверь открылась.
Наверное, глупо, видя внешне старинный ключ предполагать, что и замок окажется таким же старым, в магической академии такое вряд ли возможно, но стереотипы – они такие.
В комнату я зашла первой – Шолто галантно распахнул передо мной дверь. Миленько и уютненько. Комната была светлая, неширокая, но довольно длинная, впрочем, можно было об этом догадаться, судя по размерам «гостиной». Входная дверь располагалась не по центру стены, а сбоку, та стена, к которой она была ближе, радовала лишь парой книжных полок.
А вот другая была заставлена вся. Возле двери находилась вешалка для верхней одежды, дальше – длинный шкаф, совмещавший в себе шифоньер и открытый стеллаж. Потом – застеленная красным покрывалом кровать, неширокая, но много ли мне надо? А возле окна находился стол – длиной во всю ширину комнаты, часть его представляла собой что-то вроде прикроватной тумбочки в головах кровати, я представила, что будет удобно класть туда книгу, которую читала перед сном. На этой же «тумбочке», в уголочке, стоял кувшин, стакан и чайничек на небольшой каменной подставке.
Меня несколько смутило отсутствие занавесок и чего-либо, похожего на светильник на потолке. А вот на столе стояла, наверное, лампа. Что-то, похожее на подсвечник, с шариком из белого стекла, размером с мою ладонь, там, где была бы свеча.
На полу было что-то вроде коврового покрытия, и мне сразу же захотелось разуться, но, словно прочитав мои мысли, Унрек легонько подтолкнул меня внутрь одним из мешков.
– Просто ноги вытри, потом заметёшь. А то мы так до столовой никогда не доберёмся.
Так я и сделала, парни – тоже. Унрек свалил свою ношу на кровать, я, по его распоряжению, на стол, Шолто свой мешок никуда класть не стал. Он развязал шнур и вытряс на пол три пары сапог, две пары мужских туфель – одну с пряжками, – ботинки на шнуровке и что-то вроде шлёпок – подошва с широкой, в ладонь, перемычкой. Вся обувь была синей, в цвет одежды парней.
– Это зимние сапоги, эти на осень, эти летние, – приговаривал Шолто, расставляя обувь рядком вдоль стены. – Это парадные туфли, эти – повседневные, надевай, куда хочешь, но на занятия нужно приходить только в сапогах. Форма такая.
– У меня ноги отвалятся, – содрогнулась я.
– Не отвалятся. Сапоги ж зачарованные, ты их и чувствовать на ноге не будешь. Это для физической подготовки, – следующими в ряд встали ботинки. – А это – домашние тапочки. Не сидеть же в комнате в сапогах. Лишнее в шкаф уберёшь, там полно места. Только сначала надень всё.
– Да я ж обе ноги в один туфель засунуть могу!
– Не вздумай пробовать! – всполошился Шолто. – Вещи подстраиваются под размер первого, кто их наденет. И будут у тебя туфли размером в две твои ноги. И уже ничего изменить нельзя будет. Только менять, а мастер Стэки знаешь, как ругается?
– Слушай малыша, он это на собственном опыте выяснил, – усмехнулся Унрек, вытряхивая на кровать из одного мешка какие-то огромные тряпки. – Всё шьётся на максимальный размер, чтобы и на орков налезло. Но достаточно лишь надеть…
И, взяв одну из тряпок, размером с палатку, он накинул на меня сзади. Я едва не заорала от неожиданности, поскольку лишилась возможности что-то видеть, но то, что загораживало мне свет, поползло вверх, превратившись в итоге в нормальный капюшон, довольно глубокий, чтобы при желании прикрыть лоб, но глаза уже не закрывавший.
Оглядевшись, поняла, что на мне синий плащ. С капюшоном, с застёжкой в виде накладных клапанов, просторный и без рукавов, вместо них – лишь прорези. То есть, руки нужно прятать под плащом, а если надо что-то взять или нос почесать – их высовывают в прорези. Причём это были не просто щели, а такие хитрые клапаны, похожие на дырявые карманы, чтобы в щель не проходил холод или осадки. Неплохо придумали, хотя куртка с рукавами была бы удобнее.
Хорошо, что у меня в рюкзаке лежат рукава и подстёжка, пристёгивающиеся к моей безрукавке. Плащи – это хорошо, но то, что у меня будет нормальная куртка, душу грело.
Впрочем, надеюсь, я переберусь домой раньше, чем придётся пользоваться подстёжкой. Другой мир – это очень интересно, каникулы здесь, даже совмещённые с обучением в магической академии, – невероятный аттракцион. Но любые, даже самые интересные приключения со временем надоедают. Поэтому, даю своим родственникам месяц, а потом пусть приходят, отдают дракону его вожделенный артефакт, а меня забирают домой.
И обязательно нужно будет познакомить их с Унреком и Шолто. Да, я понимаю, что их внешнее сходство с моими родственниками – лишь совпадение, игра параллельных миров, но я всё равно не могла отделаться от тёплого чувства, что это мои любимые кузены.
Всё же, какая-то я невезучая попаданка. Всем тем, о ком я читала, в новом мире обязательно доставались тёмные властелины, принцы, ректоры, в крайнем случае – драконы. А что досталось мне? Да ничего! Ректор счастливо женат, принцы местные – моя «родня», у меня даже мысли не появилось на них как на мужчин посмотреть, ректор, кстати, из той же оперы, как, видимо, и вся императорская семья.
Тёмных властелинов я, похоже, сама угробила. Ой, нет, об этом думать не стану. И это не я их, они сами, а я… Я просто стена, о которую их заряды срикошетили.
В общем, если тут и остались какие-нибудь живые тёмные властелины – мы теперь с ними в контрах.
Остаётся дракон… Да только и в глаза я ему не просто смотрела, а пялилась – ещё бы, такой цвет необычный, – и не только касалась, верхом на нём летала. Нет, он не моя половинка, как ни обидно это признать. И кто же остаётся? Что там, в книгах, ещё было?
Порылась в памяти. Ещё были деканы, преподаватели и кто-нибудь, с кем попаданка с первой встречи враждовала на ровном месте. Ладно, посмотрю, что тут за деканы водятся, а вот врагом обзаводиться не особо хочется. Впрочем, враги – они как тараканы, заводятся без разрешения и против желания. Ладно, я в этой академии всего-то несколько часов, нужно запастись терпением.
Впрочем, учитывая, что меня отсюда скоро заберут, скорее всего, любовь всей своей жизни я здесь просто не встречу. Хотя в человеческом теле это было бы намного проще. И выбор шире.
Глава 7. Новоселье. Часть 3
– Габи, о чём задумалась? – поинтересовался Шолто.
– О доме, – частично призналась я, снимая плащ.
– Да, представляю, как тебе сейчас непросто, – понимающе улыбнулся мне Унрек. – Ничего, обживёшься потихоньку. Мы с Шолто тебя в обиду не дадим.
– Не дадим! – подтвердил младший принц, роясь в вываленной на кровати одежде. – Этот плащ, что на тебе, для прохладной погоды, а когда совсем холодно – то вот этот, с меховой подстёжкой. А вот этот – для дождя, он непромокаемый.
– С бельём сама потом разберёшься, – Унрек отложил пару мешков в сторонку не распакованными. – А вот в форму тебе надо бы прямо сейчас переодеться. Конечно, вне занятий можно носить что хочешь, но твоя одежда слишком… иномирная. Лучше пусть о тебе постепенно узнают, чем все будут пялиться.
– Согласна, – понимая, что он прав, закивала я.
– Тогда наденешь вот этот мундир и брюки, и пойдём в столовую. Только сначала я тебе здесь всё покажу. – И Унрек начал с антресоли, просто открывая дверцы, стоя на полу, мне для этого пришлось бы на стул встать. – Вот подушка, – и обозначенная постельная принадлежность полетела на кровать, – вот тёплое одеяло, это пока не нужно, пусть лежит. Это… хм…
– Подстилка для фамильяра, – подсказал Шолто. – Но тебе это не нужно, просто у всех ведьм фамильяры есть или появятся, вот им сразу комнату всем необходимым и оборудуют.
– Теперь понятно, зачем здесь ещё и миски, – хмыкнул Унрек. – Ладно, нужна будет эта полка – просто переложишь всё под кровать.
Я окинула скептическим взглядом шкаф, занимавший едва ли не половину стены, потом свои вещи, распакованные и нет, лежащие на кровати, и поняла, что мне не то что полка эта не понадобится, а ещё три четверти шкафа пустыми останутся.
Впрочем, как оказалось, совсем пустым шкаф не был. Кроме подушки и одеяла, на полках пониже обнаружилось несколько комплектов белого постельного белья, а так же занавески – тонкие, полупрозрачные, и тяжёлые, непроницаемые для солнца, которые Шолто тут же отправился вешать.
К моему счастью, они были не красные, а бледно-сиреневого и фиолетового цвета, а то я уж боялась, что главный цвет общежития был здесь во всём. Впрочем, учитывая светло-бежевые стены и серый ковёр – никто не собирался в оформлении интерьера ударяться в крайности. А красный цвет покрывала и одеяла – просто совпадение.
Унрек показал мне стопку полотенец, пузырьки с местным аналогом шампуня и жидкого мыла. Была там и зубная щётка, а вот вместо пасты – порошок, я слышала, что у нас тоже когда-то только им и пользовались, но сама это время не застала. Чуть смущаясь, Унрек ткнул пальцем в неприметную коробочку в углу полки и сообщил, что это «для женских дней». Даже расчёски – щётка и обычная, – тоже там были. Шолто сказал, что если что-то закончилось – идти к госпоже Деспине, она выдаёт всё, что нужно, без вопросов и в любом количестве. Студентов и правда обеспечивали всем необходимым для жизни.
В том мешке, что несла я, оказалась плотная матерчатая сумка – конечно же, тоже синяя, – с несколькими отделениями и ремнём, чтобы носить на плече. В ней лежали тетради разной толщины, пара альбомов, ручки, похожие на ту, которой я расписывалась у мастера Стэки, карандаши, линейка, что-то ещё, я не стала разглядывать, знала, что парни меня ждут, да и самой уже есть хотелось. Я просто оставила всё на столе, решив позже всё рассмотреть и убрать в ящики стола.
И напоследок Унрек показал мне, как пользоваться освещением и чайничком, точнее, нагревательным амулетом под ним. И амулет, и свет включались и выключались прикосновением пальца к нужному месту, обозначенному овальчиком – не перепутаешь, для верхнего света, который представлял собой светящиеся пластины по периметру потолка, в выключенном состоянии они были практически незаметны, этот овальчик находился возле косяка входной двери. Всё логично и несложно, беда была в том, что парням-то было достаточно прикосновения пальца, а вот мне пришлось бы использовать перстень. А такими темпами он слишком быстро вообще без заряда останется, и топать мне по лестницам пешком.
Тяжело существу без магии обитать не просто в магическом мире, где вроде бы магия была лишь у части населения, а в магической академии, где студентов без магии не было в принципе, и на этом был построен весь их быт. Ладно, прорвёмся, парни пообещали подзаряжать мой перстень, как только будет нужно.
И уже взявшись за ручку двери, Унрек притормозил и хлопнул себя по лбу:
– Самое главное не показал! – и, подойдя снова к шкафу, открыл дверку небольшого отделения. В отличие от остальных дверец и полок, это отделение было совсем низеньким, высотой дюймов десять, не больше, внутри было пусто. – Просто запомни этот ящик и ничего в него не клади. Позже я всё тебе объясню, сейчас получится слишком долго и не наглядно. Просто запомни и ничем не занимай. А пока переодевайся, мы подождём снаружи.
Дождалась, пока дверь закроется – тянуло её запереть, но не хотелось обижать парней недоверием, да и не от них я хотела запереться, а просто… чужое место, чужие люди, а я раздеваться буду. Не по себе как-то. Но напомнив себе, что сниму я только часть одежды, быстро разулась, скинула безрукавку и джинсы и взяла брюки. Пожалуй, я могла бы отрезать от них штанину, прорезать в ней дырки для рук и носить как платье. Но я всё же влезла в этот… даже не знаю, как и назвать, не балахоном же. Видимо, за основу брались не просто орки, а очень жирные орки, это я исключительно по пропорциям прикинула.
Итак, я влезла в брюки, застегнула крючки и пуговицу – ни о какой молнии здесь слыхом не слыхивали, – и… они сели точно по моей фигуре. Талия, бёдра, длина – всё идеально, словно по мне шито. И хотя я уже видела, что случилось с плащом, радовалась чуду как ребёнок.
Мундир натягивала уже смелее, застегнула – и вот я гусар! Почти. У тех ментик до талии был, а ниже – обтягивающие лосины, что на мужчинах смотрелось… экстравагантно. А мой мундир прикрывал меня где-то до середины попы, скрадывая и талию и, частично, грудь. Просто покрой такой был, прямой, а ткань довольно плотная. Да и брюки были вполне приличного кроя, точно не гусарские.
Расстегнув мундир, я расправила воротник рубашки, чтобы не заворачивался, снова застегнулась. Присела, наклонилась, потянулась, помахала ногами и руками – уж не знаю, что это была за ткань, но у меня создалось впечатление, что на мне вещи из спандекса, настолько мне было удобно двигаться, нигде ничего не тянуло, не давило, не врезалось. А вот на ощупь было похоже на шерсть с добавлением синтетики.
Мне форма очень понравилась, может, когда буду возвращаться домой, разрешат взять себе? Просто кому её смогут отдать, если она словно на меня сшита и уже не поменяется? Была бы хоть женская, а то мужская. Сомневаюсь, что здесь найдутся парни с такой же фигурой.
В сапоги я вступила, как в валенки – привозил мне как-то один из родственников такой сувенир из России, – и они тут же уменьшились на глазах, мягко обхватив мои ноги, словно вязаные гольфы, именно так я себя и почувствовала, поняв, что имел в виду Шолто. Такой комфортной обуви я ещё не носила. При этом снаружи они чувствовались вполне плотными – я пощупала, пальцем потыкала – не проминается. А изнутри – просто рай для ног!
Решено, бог с ней, с формой, но сапоги я точно утащу. Предложу взамен кроссовки на сувениры, здесь это редкость, в крайнем случае – унесу контрабандой. Ещё раз погладив сапожки, я подвигала шеей – плотный воротник-стойка не то чтобы давил, просто был непривычен, – и, захватив ключ и новую сумку – мы же в библиотеку зайдём, будет куда книги класть, – вышла из комнаты.
И оказалась буквально в окружении пары десятков девушек в красном, взявших в осаду стоящих у моей двери принцев.
Глава 8. Проклятые. Часть 1
День второй
Впрочем, оказалось, что у страха глаза велики, и при последующем пересчёте девушек, взявших нас с парнями в полукольцо, оказалось всего лишь двенадцать, но когда они дружно и с далеко не дружелюбным выражением лица уставились на меня, мне показалось, что их раза в два больше.
– Пустышка! – взвыл кто-то. – Пустышка в нашей академии.
– Пустышку взяли, а мою сестру – нет! Сказали, магии мало, – ещё один, не менее возмущённый голос.
– Я три года поступала, еле поступила, а я самая сильная в нашей семье, а эта!..
– Это издевательство!
– И мою кузину не взяли, а уж она посильнее пустышки будет.
– Да любой сильнее пустышки будет, дурында.
Девушки говорили зло и почти хором, я едва успевала вычленять отдельные фразы из общей кучи дружного недовольства.
– Да это вообще парень!
– Думай, что говоришь, кто бы к нам парня поселил?
– А я бы не отказалась, – обладательница этого голоса, в отличие от остальных, была настроена не враждебно, а романтично.
– У тебя одни парни на уме, – кто-то тоже сбился с общего настроя. – Ты на пах её глянь, дурёха!
– Если это и парень, ему всё отрезали напрочь, – ещё кто-то присоединился к новой теме. Я заметила, как Унрек вздрогнул и слегка сжался, видимо, впечатлился её словами.
– Ой, и пра-авда. А жаль, – голос романтичной прозвучал разочаровано и тут же затеплился надеждой: – Мальчики, а у вас девушки есть?
Шолто закашлялся, Унрек, видимо, привычный к подобным вопросам, а потому более стойкий, кивнул:
– Есть.
– Ой, жа-аль, – теперь я всё же заметила, кто это говорил – невысокая хорошенькая девушка со светлыми кудряшками, рассыпанными по плечам. Она снова взглянула на меня и недобро прищурилась: – Она, что ли?
Теперь снова все окружающие смотрели на меня так, словно покусать хотели.
– Пустышка! У нас!
– Ещё и в синем, ну как так можно?!
– Это же просто издевательство.
– Долой пустышку!
– Надо её проучить!
– Да, проучим её, чтобы не лезла в академию без капли магии!
– А вот сейчас я её!..
– А ну не смейте! – громыхнуло сбоку, и из одной из ближайших комнат выскочила крупная девушка и кинулась к нам. – Дуры! Хотите, чтобы вас отчислили?
Все замерли. Потом кто-то растерянно пискнул:
– Ой, а я уже…
– Уй! – взвыла стоящая с краю девушка, схватилась за живот и резво рванула в сторону комнат, которые мы прошли.
Ещё две – правда, уже молча, но так же держась за животы, – кинулись по коридору в сторону, противоположную лестнице, и заскочили в неприметную дверь в самом конце. Причём одна успевала на бегу одной рукой отчаянно чесать бок и спину, а другая несколько раз споткнулась, едва не упав, но чудом удержалась на ногах.
Мы дружно и одинаково растерянно проводили их взглядами, обернулись на звук захлопнувшейся с другой стороны двери, а потом переглянулись, явно ничего не понимая.
– Та-ак, – почёсывая плечо, негромко протянула высокая девушка, присоединившаяся к нам последней. Пожалуй, она была выше Шолто и гораздо его мускулистее. – В том, что здесь делают парни, и с чего вы так разбушевались, что разум утратили, решив наслать на них проклятья, разберёмся позже. Я хотела бы знать другое – какая самоубийца додумалась, – тут голос девушки, чьё лицо слегка отдавало зелёным, перестал быть вкрадчивым, и она гаркнула так, что мне показалось, всех снесёт звуковой волной, – наслать на меня блох?!
– Я не на тебя, Рына, я на неё! – заскулила одна из девушек, тыча в меня одной рукой, а другой отчаянно скребя бедро сквозь кучу юбок. – Я не знаю, почему они попали на тебя. И на меня тоже!
– И на меня! – растерянно произнёс кто-то.
Общий настрой толпы изменился, словно по мановению волшебной палочки. То ли появление этой Рыны, которую все здесь откровенно боялись, сработало, то ли странный побег державшейся за животы троицы, то ли эти самые блохи – не знаю. Но только что едва ли не кидающаяся на меня агрессивная толпа вдруг превратилась в кучку испуганных и растерянных юных девушек, на вид не старше моих прежних одноклассниц.
– Как снимать – знаешь? – деловито поинтересовалась Рына.
– Н-н-никак, – заикаясь, выдавила виновница. – Помыться надо, и всё.
– Ладно, живи пока, – благосклонно кивнула орчанка – а это же была орчанка, кто же ещё? Я заметила, что в отличие от виновницы и третьей пострадавшей, почёсывалась он не особо энергично, видимо, шкурку имела более крепкую, чем люди. – Так, теперь чётко и подробно – что здесь происходит?
Но «чётко и подробно» не получилось.
– Аааа! – завизжала вдруг одна из девушек. Взглянув на неё, я увидела, что её лицо и руки покрываются красной сыпью. – Что это? Аааа!
– Аааа! – подхватили ещё три, рассматривая свои руки. Остальные, быстро оглядевшись, облегчённо выдыхали.
– Молчать! – гаркнула Рына, и визг стих, словно выключателем щёлкнули. – Кто? Признавайтесь быстро, а то хуже будет!
Под суровым взглядом орчанки одна из покрытых красными пятнами девушек – её каштановые волосы были заплетены в длинную, до талии косу, а вот у Рыны рыжих кос было две, и они едва доставали до плеч, – шагнула вперёд, покаянно повесив голову.
– Это я, – потом ткнула пальцем в меня и возмущённо выпалила: – Но я её проклинала, а не нас. Не понимаю, почему так вышло!
– Нирия, я тебя убью! – взвыла одна из тех, кому попало рикошетом. Я наблюдала за всем этим цирком, едва сдерживая улыбку. А парни уже откровенно ржали.
– Тихо, – осадила её Рына. – Снять сможешь? – деловито поинтересовалась у Нирии.
– Не-ет, – всхлипнула та, с ужасом оглядывая свои руки. – Я из бабушкиной тетрадки только проклятье переписала, как снимать – не успела. Там мама по коридору шла, и я…
– Ясно, – оборвала её Рына, которая здесь, похоже, была за главную – и слава небесам, я не представляю, что творилось бы сейчас, не возьми она ситуацию под контроль. – Придётся к травницам на поклон идти. Кто у нас богатый? – она обвела тяжёлым взглядом притихших девочек, и две из них отправились в сторону комнат «платников». Одна по дороге пару раз споткнулась.
– Ещё и спотыкач, – глядя им вслед, резюмировала Рына. – Расстройство желудка, блохи, сыпь, спотыкач. Есть ещё что-нибудь? И пока виновные набираются храбрости, чтобы признаться в содеянном – а признаваться придётся, потому что если я узнаю, а я обязательно узнаю, то кому-то будет очень больно!.. Итак, пока мы ждём, кто мне объяснит, что здесь происходит?
– Это – Габриель, – с трудом подавив смех, Унрек махнул на меня рукой. – Она из другого мира. И будет учиться здесь, потому что она… – тут парень сделал театральную паузу, – зеркальщик!
– Та-дам! – не удержался Шолто, а потом снова уткнулся Унреку в плечо, безуспешно пытаясь сдержать ржание.
– Коротко и по существу, – одобрительно кивнула Рына. – Зеркальщик, стало быть, – она оглядела меня с ног до головы. – А я-то думала, что это сказки. Но это всё объясняет. Что ж, девочки, сами нарвались.
– Вот вам и «пустышка»… – пробормотал кто-то из девушек.
– Да эта пустышка нас всех за пояс заткнёт, – вздохнула другая.
– Ты не обижайся на этих дурёх, Габриель, – Рына похлопала меня по плечу, чуть не уронив, Унрек вовремя поддержал. Кажется, я понимаю, почему её все так боятся. Если от её дружелюбия ноги не держат, то что будет, если она рассердится? – Сами себя наказали. Только я не поняла – почему ты у нас и почему в мужской форме?
– Среди защитников девочек никогда не было, сами знаете, вот и формы женской не нашлось. И в мужское общежитие её не поселишь, да там и мест нет свободных. Вот к вам и поселили.
– Всё когда-нибудь бывает в первый раз, – Рына пожала плечами. – Про орчанку-проклятийницу прежде тоже никто не слыхал, а вот она я. – В толпе девушек послышались вздохи. Кажется, они рады были бы и дальше о таком феномене не слышать. Но как только Рына повернулась к ним, вздохи тут же стихли. – Итак, кто смелый?
– Я спотыкач наслала, – вперёд шагнула брюнетка, коса которой была свёрнута в пучок.
– Снять сможешь?
– Смогу.
– Так, а ну-ка, все кругом и шагом марш до той стены и обратно.
Когда девушки покорно выполнив приказ командирши, определились ещё две жертвы. Уж не знаю, что брюнетка сделала, она молчала и руками не махала, но вскоре она и две остальных неудачницы уже бодро маршировали по коридору.
За это время подтянулись ушедшие «богатые», каждая вложила в ладонь Рыны по небольшому мешочку, та передала их Нирии.
– Должна им будешь. Пойдёшь к зельеварам, и чтобы к вечеру ни на одной пятен не осталось, поняла?
– Поняла.
– Сама виновата, нельзя пользоваться проклятьем, которое снять не можешь!
– Мне казалось, проклятиями вообще пользоваться нельзя, – тонко улыбнулся Унрек.
– Это если попадёшься, красавчик, – улыбка Рыны была гораздо шире. – А вот и наши прослабленные ковыляют. Признавайтесь, которая из вас наслала на новенькую понос?
– Рына! – взвыла одна из «прослабленных». – Здесь же парни!
– А что, парни по нужде не ходят, что ли?
– Рына! – на это раз воскликнули почти все. Правда, в голосе девушек слышалась явная безнадёжность, кажется, они понимали – её не перевоспитаешь.
– Что Рына, я скоро тридцать лет как Рына. Лучше признавайтесь, кто додумался зеркальщика проклинать, – и в меня ткнули пальцем.
