Текст книги "Поле заколдованных хризантем (Японские народные сказки)"

Автор книги: Нисон Ходза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Страна дураков

то случилось, когда страной правил глупый и завистливый князь Масаюки. Глупее этого князя были только его советники.

Князь Масаюки не терпел умных и догадливых людей. Стоило только обнаружиться в его княжестве умному человеку, и несчастного навсегда изгоняли из родной страны. Однажды у князя пропала любимая собака. Сразу же во все концы княжества были отправлены слуги. Всем им было строго-настрого наказано: без собаки во дворец не возвращаться.

В поисках собаки одному из слуг пришлось проходить мимо небольшого рисового поля. Как раз в это время на огороде трудился дедушка Рискэ. Это был последний умный человек в княжестве. Остальных умных людей самураи давно уже изгнали из страны.

Увидев дедушку Рискэ, слуга спросил на всякий случай:

– Скажи-ка скорее, здесь не пробегала собака нашего князя?

Дедушка Рискэ разогнул спину и ответил:

– Собака нашего князя? Крохотная собачонка? С ушами, которые волочатся по земле? Хромая на переднюю лапку?

– Да, да, она самая! Скорее скажи мне, куда побежала эта собачка.

– Куда она побежала? Да как же я скажу, если я никогда в жизни не видел княжеской собачонки?

– Как не видел? Откуда же ты знаешь все ее приметы?

– Приметы!? О, это просто! Я заметил на дороге крохотные следы собаки. У нас в деревне таких крохотных собачонок не держат. Следы от трех лап отпечатались на песке хорошо, а четвертый еле-еле виден. Ну, я и понял, что собака хромает на одну лапу.

– Но откуда же ты узнал, что уши ее волочатся по земле?

– Откуда узнал? А я заметил рядом с отпечатком лап непрерывный след с двух сторон. Я и догадался, что у собаки такие уши, что они волочатся по песку.

– Так, значит, ты не видел собаки? Тогда покажи мне ее следы.

Дедушка Рискэ вывел слугу на дорогу, и тот поспешил по следам собаки. Вскоре слуга увидел княжескую собачонку. Она сидела, окруженная со всех сторон голодными деревенскими псами, и дрожала от страха.

Слуга схватил собачонку и побежал во дворец.

– Как удалось тебе найти мою любимую собаку? – закричал обрадованный князь.

Слуга поведал своему господину о том, как дедушка Рискэ помог ему отыскать пропажу. Князь выслушал рассказ и нахмурился:

– Этот ничтожный деревенский старик решит, пожалуй, что он знает то, чего не знаю я!

На другой день у князя пропал конь. Снова во все концы страны бросились на поиски слуги. И снова один из слуг забрел к дедушке Рискэ.

– Послушай, почтенный человек, – сказал слуга, – не пробегал ли поблизости здесь княжеский конь?

– Княжеский конь? Белогривый? Ростом почти в один кэн?[10]10
  Кэн – 1,81 метра.


[Закрыть]

– Да, да! Скажи мне скорее, в какую сторону он поскакал?

– В какую сторону он поскакал? Да как же я скажу, если я никогда в жизни не видел этого коня?

– Как не видел? Откуда тогда тебе известны его приметы?

– Приметы? Сейчас скажу. Я увидел на дороге следы конских копыт. По обе стороны дороги листья на деревьях были объедены на высоте одного кэн. А чуть пониже ветер развевал зацепившиеся на дереве белые конские волосы.

– Так значит, ты не видел коня? Тогда укажи хоть дорогу, на которой ты заметил конские следы.

Дедушка Рискэ, этот последний умный человек в княжестве, вывел слугу на дорогу и показал следы. Вскоре слуга увидел то, что искал. Белогривая лошадь щипала сочную траву и лениво отмахивалась хвостом от назойливых мух.

Когда слуга подъехал на княжеском коне ко дворцу, обрадованный князь спросил:

– Как удалось тебе найти моего любимого коня?

Слуга рассказал все, как было.

Опять нахмурил брови князь:

– Этот наглый старик совсем не умеет себя вести! Если я услышу еще раз, что он знает то, чего не знаю я, придется изгнать его из моего славного княжества!

Слова эти дошли до слуха умного дедушки Рискэ, и он их хорошо запомнил.

Прошла неделя, и из княжеской тюрьмы убежал один заключенный. Князь был вне себя от ярости, потому что утром заключенному должны были отрубить голову. Еще бы! Этот крестьянин, выпив на празднике лишнюю чашку сакэ[11]11
  Сакэ – крепкий напиток из риса.


[Закрыть], закричал на всю деревню:

– Наш князь – первый дурак в стране!

И вот теперь этот преступник убежал! Сколько его ни искали, никак не могли найти. Стража видела, что беглец направился в сторону дома дедушки Рискэ, а найти его не могла.

А дедушка Рискэ сидел у дверей своего домика и посмеивался.

Он давно догадался, что беглец взобрался на вершину густого дуба. Умный Рискэ видел, что вокруг дуба кружатся вороны, а сесть на него не решаются.

Схватила стража дедушку Рискэ, приволокла его во дворец.

– Говори, где спрятался преступник! – кричит князь.

– Не знаю, – отвечает старый крестьянин. – Откуда мне знать то, чего не знает сам князь?

– Стража говорит, что он в полдень пробежал мимо окна твоей лачуги! Ты, верно, спал в это время, бездельник!

Дедушка Рискэ ответил:

– Должно быть, князю не известно, что крестьяне встают раньше солнца, а ложатся при звездах?

– Значит, ты знаешь то, чего не знаю я? Эй, стража! Прогнать его из моей страны!

Услыхав княжеский приказ, придворные глупцы схватили последнего умного человека в стране – дедушку Рискэ – и выгнали его за заставу.

И не осталось после этого в княжестве ни одного умного человека.

С тех пор эту землю все люди называют Страной дураков.

Лепешки для демона

давние времена жил вблизи одной деревни демон. Помнили старики, что был он когда-то обычным деревенским парнем, но случилась беда приучился он чужих кур да быков вылавливать и сырыми съедать. Рассердились за это на него крестьяне и прогнали прочь из деревни.

Нашел демон себе пещеру средь коралловых рифов и стал там жить. Прошли годы, одичал он совсем и превратился, наконец, в настоящего дикаря. Много горя приносил он крестьянам: то лошадь убьет у бедняка, то быка; а то и на человека набросится. Страшно стало людям в своей деревне жить.

Вот как-то раз собрались крестьяне у дома старейшины – совет держать. «Как с демоном справиться?» – думают.

– Сила у него страшная, – сказал старейшина. Просто так его не одолеть. Надо бы придумать какую-нибудь хитрость.

– А давайте ему в пищу яд насыпем, – предложил один. – Он и не заметит, как умрет.

– Нет, – покачал головой старейшина, это у нас не получится. Ведь должен тогда кто-то в пещеру к демону отправиться. А это – гибель. Недаром люди смеются: надумали мыши кошке на шею колокольчик повесить!

Думали крестьяне, думали, да так ничего и не придумали. Только собрались расходиться, выступила вперед молодая женщина и говорит:

– Разрешите мне к демону в пещеру пойти. Может, меня он и не съест – ведь сестра я ему младшая.

Стали люди ее отговаривать.

– Не ходи туда, – говорят. Братец твой совсем на зверя стал похож. Он и не посмотрит, что сестра пришла – разорвет на куски и съест.

Не пустили ее односельчане в пещеру. Да только женщина своего решения менять не захотела. Вернулась она домой, замесила тесто и приготовила из него на пару рисовые лепешки-моти. Завернула их в ароматные листья персика и в большую корзину сложила. Помнила она, что были лепешки-моти когда-то самым любимым кушаньем брата. Лежат лепешки в корзине – мягкие, сочные, только одна из них – твердая: положила в нее хозяйка кусок черепицы, чтоб откусил братец лепешку, да зуб себе и сломал.

Дождалась женщина утра, поставила корзину себе на голову и в путь отправилась. Долго она шла, пока, наконец, не подошла к пещере.

– Братец мой, где ты? – позвала она тихонько.

Загудело все внутри пещеры, выскочил оттуда демон – свирепый от злости. Посмотрела на него сестра да от страха чуть разума не лишилась: стал братец ее чудищем невиданным – волосы и борода по ветру развеваются, глаза красными огнями сверкают, а на лбу то ли две шишки, то ли два рога торчат!

Нагнулся демон к сестре поближе да как захохочет:

– Ха-ха-ха! Кто бы подумать мог – дождался-таки! Сестра родная навестить надумала! Ну, заходи, коль пришла! У меня давно живот подвело! Слышишь, как бурчит!?

– Знала я, что голоден ты, – сказала женщина, – вот и принесла тебе угощение!

– Очень люблю я всякие гостинцы! – загрохотал демон. – Что ж, сестра, заходи – посмотри, как я тут живу!

Схватил он женщину за руку орлиной хваткой и в пещеру втащил. Посмотрела она вокруг – валяются в пещере кости: бычьи да лошадиные, а среди них и человеческие виднеются.

– Ну, сестра, показывай, что ты мне принесла, – сказал демон.

Открыла женщина большую корзину, в которой лепешки лежали, вынула из нее маленькую кастрюлю, куда дома еще печенку лошадиную положила, и демону протянула:

– Попробуй, братец, может, тебе и понравится. Приготовила я для тебя старушечьи потроха.

– А ты молодец! – захохотал демон. – Очень я старушечьи потроха люблю.

Схватил он кастрюлю да мигом лошадиную печенку и проглотил.

– Послушай, братец, – сказала тут сестра, – уж больно у тебя здесь дурно пахнет. Давай поднимемся на вершину скалы, будем морем любоваться и лепешками лакомиться.

Согласился демон. Отправились они на вершину скалы. Поднялись, сели на большой камень. Посмотрела демонова сестра вниз – дух у нее так и захватило: бушует под скалой море, взлетают волны вверх, вот-вот вершины скалы достигнут!

– О чем задумалась, сестрица? – загрохотал демон. – Показывай, какие лепешки ты мне принесла!

Достала женщина из корзины лепешку, в которую кусок черепицы запекла, и брату протянула.

– Кушай, – говорит, – да только будь осторожен, уж больно жесткие лепешки получились, зуб себе не сломай.

Посмотрел демон на сестру пристально, но ничего не сказал. Откусил он кусок лепешки да от боли так и взвыл – сломал-таки себе зуб! Вскочил демон, злоба в глазах так и сверкает. Накинулся было он на сестру, да оступился и упал вниз в бушующие волны.

Избавились крестьяне от злого демона. Зажили они теперь спокойно и счастливо.

С тех пор, говорят, и появился на Окинаве такой обычай: в восьмой день двенадцатого лунного месяца, в тот самый, когда пришло крестьянам избавление, готовят люди паровые лепешки-моти, заворачивают их в ароматные листья персика и угощают друг друга. Называют их «демоновы лепешки». Верят в этом краю, что оберегают лепешки от болезней и нечистой силы.

«Сам знаю»

авным-давно жила в одной деревне лиса по имени Ямада.

Очень она любила озорничать да проказничать. Вот и приходилось людям ее задабривать: то по дороге из города сладостей кулек на обочине оставят, то после свадьбы или поминок угощение принесут. «Это лисе Ямада на забаву», – говорили в деревне.

Жил в той деревне один старик – честный, покладистый. Только вот беда – левым глазом совсем не видел. Случалось ему нередко в город на базар ходить. Бывало, продаст старик там овощи да всякую всячину, что в горах соберет, и купит своей старухе свежей рыбки полакомиться. Очень уж его старуха рыбу любила.

Вот как-то раз в базарный день шел старик по дороге, в город спешил. А дорога та была старой, узкой, травой заросшей – мало кто по ней ходил. Идет старик и видит: на обочине в траве лиса спит. «Вот так на! – удивился старик. – Первый раз вижу, чтоб лиса среди бела дня на дороге спала. Верно, оборотень это!»

Поднял старик большой ком земли да на лису замахнулся.

– А ну, прочь отсюда! – крикнул.

Проснулась лиса, испугалась. На старика злобно уставилась. А старику-то и не страшно вовсе.

– А ну, кыш, кыш! – закричал он и засмеялся.

– Ладно, ладно, – зашипела лиса, – все равно возвращаться будешь. Вот тогда и потягаемся!

Фыркнула лиса, хвостом ударила и в горы побежала. «Пусть старик идет себе на базар, – думает, – а я тем временем к старухе его схожу, поморочу немного».

Остановилась лиса, вокруг себя обернулась и мигом в старика превратилась. Глянешь – не отличишь. Ну точь-в-точь старик! Только вот незадача: смотрела она старику на дороге глаза в глаза, вот и не смекнула, что на левый глаз старик слепой был. Сама на правый ослепла.

Пошла лиса в деревню, нашла дом старика и кричит:

– Эй, старуха, я с базара вернулся!

– Что-то рано ты сегодня, – удивилась старуха. – Может, случилось что?

Вышла она старику навстречу, видит – у того правый глаз слепой. «Как же это быть может? – призадумалась старуха. – Утром уходил – левым глазом не видел, а сейчас – правым. Может, это и не мой старик совсем. Может, лиса Ямада меня морочит». Догадалась старуха, но виду не подала.

– Ну, рассказывай, что случилось, – говорит. – Рыбки-то купил?

– А как же, купил, – отвечает ей лиса. И протягивает котомку с рыбой, что в дверях прихватила.

– Что за рыбка! – стала нахваливать старуха. – Свежая! Жирная! Только вид у тебя после базара усталый. Не надо было тебе сегодня в город ходить.

– Сам знаю, что не надо было ходить! – отвечает лиса.

– А раз так, то должен сказать: «Устал я, старуха, хочу поспать!»

– Сам знаю, что должен говорить, – вновь отвечает лиса.

– Коль знаешь, добавь: «Дома у нас, старуха, не жарко вовсе, вот усну – ноги замерзнут. Принеси-ка соломенный мешок да ножки мои укутай!»

– Сам знаю, что ноги греть надо! – рассердилась лиса. – Неси мешок, старая!

Побежала старуха, мешок принесла, а в мешке – сено.

– Эй, старик, – говорит, – надо бы тебе в мешок по пояс забраться, сено тебя и согреет.

– Сам знаю! – говорит ей лиса. – Я всегда люблю ноги в мешке с сеном греть.

Помогла старуха лисе в мешок залезть и опять учить стала:

– Послушай, старик, теперь ты мне должен сказать: «Завяжи мне, старуха, ноги соломенной веревкой, а то ветер продувать будет!»

– Сам знаю! – отвечает ей лиса. – Не хочу я, чтобы ветер меня обдувал.

Схватила старуха соломенную веревку и ноги стариковы сверху донизу обвязала.

– Спи, – говорит, – старик, отдыхай!

А лиса-то и впрямь согрелась, ее ко сну и потянуло.

Тут как раз настоящий старик вернулся. Тот, что на левый глаз слепым был.

– Эй, старуха, – кричит, – я с базара пришел!

– Что за чудеса сегодня творятся! – всплеснула руками старуха. – Оба на одно лицо! Только у того правый глаз не видит, а у этого – левый!

– О чем это ты говоришь? – удивился старик.

Взяла его старуха за руку и в дом повела. Вошел он и видит – спит в комнате лиса, веревками перевязанная. Узнал ее старик и говорит:

– Вот бесстыжая лисица! Отомстить мне надумала за то, что спугнул ее сегодня.

Услышала лиса голоса, проснулась. Поняла, что во сне вновь свой лисий облик приняла. Хотела было вскочить, да не может – крепко веревки держат. Рванулась она вправо, рванулась влево – да куда там! Взмолилась тогда лиса:

– Отпусти меня, старик, отпусти меня, старуха! Не буду никогда вас больше морочить!

– Ладно уж, – сжалился над лисой старик. – Уходи прочь, да в другой раз думай, прежде чем с людьми тягаться.

Развязали они лису и отпустили. С тех пор никто в деревне лису Ямада не видывал. Ушла она из тех мест. А вместе с ней беды и напасти ушли.

Дух чумы

ил когда-то в деревне Тоносиромура, что на острове Исигаки, добрый рыбак. Стояла та деревня на самом берегу моря. Каждый вечер, когда над берегом появлялась Небесная река, отправлялись рыбаки на лов.

Случилась как-то темная безлунная ночь. Мало кто решился отправиться в море. Рыбаку же захотелось счастья попытать. Далеко от берега отплыл рыбак, сеть закинул и стал ждать. Вдруг откуда ни возьмись налетел ветер, и раздался из темноты страшный голос:

– Судьба и наказание – вот закон этой жизни! – загромыхал он.

«Кто это здесь посреди моря разговаривать может?» – удивился рыбак.

– Устал я, притомился… Все в жизни – тщета… А что это там впереди? Никак остров? – снова заговорил сам с собой неведомый голос. Страшным он был, громким, будто ударял невидимый великан кувалдой о прибрежные скалы. – Да, этот островок – именно то, что мне нужно… – продолжал голос и вдруг как закричит: – А это что еще за человечишко здесь плавает?!

Понял рыбак, что заприметила его темная сила. Поднялась вдруг на море высокая волна, подхватила лодку, перевернула. Плывет рыбак в темноте, захлебывается. «Вот и смерть моя пришла», – думает.

А потом вдруг все стихло, спокойным стало море, будто и не было волны, да и никакого голоса не было. Смотрит рыбак плывет ему навстречу большое бревно. Ухватился рыбак за него, дух перевел и воскликнул:

– Не знаю, кто ты, мой спаситель, но благодарю тебя за то, что не дал мне погибнуть в пучине вод. Покажись мне, кто ты, человек ли, дух ли?

Поднялся тут легкий ветерок, и предстал перед рыбаком его спаситель. Глянул рыбак, да чуть было бревно от страха из рук и не выпустил. Было у него лицо черное-пречерное, круглое, как большой шар, а на лице том ни глаз, ни носа, ни рта не было. Понял рыбак, что не человек его спас, а оборотень.

– Кто ты и откуда взялся? – прошептал еле слышно рыбак.

– Не человек я, а Дух чумы, – гордо ответил оборотень. – Приказал мне Главный Дух болезней, тот самый, чей голос слышал ты над морем, заразить этот остров чумой.

– Что ты, что ты, – взмолился рыбак, – умоляю тебя, не посылай на наш остров дурных болезней!

Приблизил тогда оборотень к рыбаку свое страшное лицо и говорит:

– Ты, я вижу, человек добрый, потому не постигнет тебя небесная кара, не пошлю я на твою семью чуму – только ты один на всем острове и спасешься. Запомни мои слова! Сегодня вечером, как только стемнеет, появится над вашей деревней большая ночная птица – она-то и принесет на остров болезнь. Выходи тогда скорее во двор, да выноси ступку-крупорушку. Как только птицу увидишь – начинай пестом ударять, будто рис толчешь. От этого звука злые чары и рассеются.

– Прошу тебя, придумай, как нам всю деревню спасти? – взмолился рыбак.

– Рад бы я помочь твоей деревне, – ответил Дух чумы, – да не смею приказа ослушаться. Прощай и не забудь мои слова! – крикнул он и исчез в темноте.

Добрался рыбак до берега и сразу к дому старейшины побежал. Рассказал ему обо всем, стали они вместе думать, как остров от беды спасти. Думали-думали, да так ничего и не решили. Тогда рыбак и говорит:

– Надо народ собрать да все людям рассказать. Пусть вечером во двор выходят, ступки-крупорушки выносят. Как появится ночная птица, начнем дружно пестами ударять. Подумает птица, что это звук из моего двора доносится, покружит-покружит и улетит.

На том и порешили. Велел старейшина в гонг ударить, да так, чтобы на самых дальних полях услыхали. Собрались крестьяне, рассказал им старейшина о беде, что над их островом нависла.

Вернулись люди домой, вынесли ступки-крупорушки и ждать стали, когда ночная птица прилетит. Долго ждали, пока совсем не стемнело.

Тут откуда ни возьмись появилась в небе большая птица. Как увидели ее крестьяне, принялись изо всех сил пестами ударять, будто рис в ступке толкут. Спустилась птица пониже, облетела остров раз, облетела другой, а потом взмыла в небо и исчезла.

Спас рыбак деревню от чумы. Стали люди его благодарить за то, что помог всем от беды избавиться.

Но самое чудесное потом началось: урожаи на острове небывалые родятся, рыбы невиданные ловятся – будто все горные и морские божества крестьянам помогать решили.

Много лет прошло с той поры. Состарился рыбак и умер. А жители деревни стали почитать то место в море, где спас рыбака Дух чумы, святым. Отправлялись они туда помолиться богам о добром улове и богатом урожае. Назвали то место Амагаваго-такэ, что значит Святая вершина Млечного пути. Говорят, что и по сей день почитают.

Воробей и зимородок

давние времена были воробей и зимородок родными братьями. Мать у них умерла, стали они с отцом жить.

Старший брат, воробей, вырос сыном послушным: отца почитал, да день-деньской в поле работал. А зимородок, хоть и ростом не в пример воробью вышел, и здоровья был недюжего, крестьянского труда не любил, в поле не работал, а целыми днями бездельничал.

Позвал как-то раз отец братьев и говорит:

– Решил я вас, сыновья мои любимые, отпустить из дому. Отправляйтесь-ка в город, найдите себе службу по душе и учитесь уму-разуму.

– Как же мы тебя, батюшка, одного оставим? – спросил воробей.

– Нашел из-за чего беспокоиться, – ухмыльнулся зимородок. – Батюшка наш хоть и стар, но бодр и здоров. Что с ним случиться может?

Отправились братья в город, и случилось на счастье так, что поступили они на службу к одному феодалу-даймё.

Стал воробей работать, изо всех сил стараться. А зимородок огляделся вокруг, дух у него так и захватило: никогда прежде не видал он таких развлечений как в городе! Стал зимородок целыми днями гулять, только его воробей и видел. Пришлось старшему брату за младшего работать. А хозяину-то что – платит им одинаково.

Время идет, живут братья в городе, а зимородок все ленивей становится: целыми днями отдыхает да сакэ потягивает – деньги воробья прогуливает, об отце и не вспоминает. А воробей отцу то письмо напишет, то денег пошлет.

Так незаметно десять лет и минуло. И вот как-то раз получили братья от отца письмо: «Рад я, что оба вы трудолюбивыми выросли, – писал им отец. – Только вот болит у меня душа за младшего сына – зимородка. Что ж не пишешь ты мне писем, сынок?! Стар я стал, того гляди помру. Хочется мне вас перед смертью повидать».

– Послушай, зимородок, – сказал воробей, – надо нам поскорее в деревню возвращаться. Плох наш батюшка стал, велит нам сыновний долг его навестить.

Сказал так и в дорогу собираться стал.

– Ты, братец, поезжай, – ответил зимородок, – а я потом приеду.

Собрался воробей и в деревню поехал. А зимородок-то что надумал: захотел он в деревню в богатом одеянии явиться, чтобы все увидели, каким красавцем он стал.

Добрался зимородок до деревни – разодетый-разнаряженный, а отец-то помер. Люди со всех деревень окрестных к воробью идут – кручину с ним разделить хотят.

Посмотрели люди на зимородка, долг свой сыновний забывшего, да и отвернулись от него.

– Батюшка перед смертью очень о тебе беспокоился, – сказал воробей зимородку и горько заплакал.

Постояли люди, послушали, да и говорят:

– Что же ты, зимородок, такой разнаряженный на отцовы похороны явился! При жизни отца не почитал, да и смерть его ничему тебя не научила! Променял ты доброту сердечную на наряды богатые!

Сказали так люди и пошли от зимородка прочь.

С тех самых пор носят зимородки красивые наряды, да мало кто их видит, потому что селятся они далеко в горах и людям на глаза редко показываются.