Текст книги "Поле заколдованных хризантем (Японские народные сказки)"

Автор книги: Нисон Ходза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Мать-звезда

лучилось это много-много лет тому назад. Жил на свете бедный юноша по имени Окума. Целыми днями работал он в поле.

Вот однажды поздним вечером возвращался Окума домой, и попался ему на пути чистый, звонкий ручей. «Вымою-ка я свою мотыгу в этом ручье», – подумал он и подошел поближе к воде. Глядь – купается в нем девушка красоты невиданной, волосы черные до пят распустила и напевает что-то.

Растерялся юноша: негоже за незнакомой девушкой подсматривать. Спрятался он было за старую сосну, но увидел, что развешаны на ее ветвях чудесные одежды, тонкие, прозрачные, словно из утренней дымки сшитые. Еще больше удивился Окума: «Откуда в наших краях такая красавица появилась? – подумал он. – А вдруг омоется она в ручье и исчезнет навсегда?» Грустно ему стало от такой мысли, по сердцу пришлась ему незнакомая девушка.

Схватил Окума ее наряд, да в траве высокой и припрятал. Вышла красавица из ручья, тут только юношу и заметила. Смутилась девушка.

– Кто ты? – спрашивает.

– Зовут меня Окума, живу я в этой деревне, – ответил ей бедняк. – А из каких краев дальних ты к нам пожаловала?

Засмеялась звонко красавица в ответ и говорит:

– Не из здешних мест я явилась. Живу я далеко отсюда – на самом Небе. Любовалась я нынче вечером красотой этого ручья, и очень мне захотелось в нем искупаться, вот и спустилась я с небес. А теперь – прощай! Пора мне обратно возвращаться.

Огляделась девушка по сторонам – нет ее наряда небесного. Испугалась она и спрашивает:

– Скажи, Окума, не ты ли мои одежды спрятал? Отдай мне мое платье, а не то не смогу я на Небо вернуться.

Пожал Окума плечами.

– Нет, не видел я твоего наряда. Да ты не печалься. Оставайся на Земле жить. Я – человек одинокий, выходи за меня замуж.

– Не подобает мне законы Неба нарушать и за земного человека замуж выходить, – ответила девушка, – да, видно, делать нечего – не могу я на Небо вернуться.

– Нет большой разницы между Небом и Землей, – стал успокаивать ее Окума. – Земная вода поднимается к Небу, а потом дождем снова падает на Землю. Все в этом мире едино.

Ничего не оставалось красавице, как послушаться Окума. Поженились они и стали жить счастливо. Скоро родилась у небесной девы дочь, а потом появился и сын. Очень любили родители своих детей.

Так минуло несколько лет. Совсем позабыл Окума, что не земная женщина его жена. Да и небесная красавица, казалось, позабыла, что пора ей на Небо возвращаться.

Но вот как-то раз взошла над деревней большая яркая луна. Поглядела небесная дева на луну и горько заплакала:

– Знаю я, что припрятал мой муж небесный наряд – не хочет меня на Небо отпускать, но нет моих сил более на Земле оставаться. Зовет меня Небо, требует к себе!

Решила красавица во что бы то ни стало найти свой небесный наряд и на Небо возвратиться. Обыскала она дом, обыскала сад, да так ничего и не нашла.

– Послушай, Окума, – сказала она как-то своему мужу, – отдай мне мое платье, которое ты когда-то у ручья украл. Чувствую я, что настала пора нам с тобой расставаться.

Закручинился Окума:

– Неужели хочешь ты покинуть своих детей и меня? Ну, что ж – будь по-твоему!

Согласился Окума отдать жене ее наряд, да вот беда: вспомнить не может, куда его припрятал. Обыскали они вместе весь дом, а небесное платье так и не нашли.

Но вот как-то раз услышала небесная дева, как поют ее дети странную песню:

 
Где моя одежда
Я не знаю.
Где найти ее?
Может быть, в амбаре?
 

Удивилась красавица:

– Не про мое ли платье сочинили дети песенку?

Бросилась она в старый амбар, а там и вправду под рисовыми вязанками небесный наряд спрятан!

– Наконец-то! – воскликнула небесная дева. – Теперь я могу вернуться на Небо!

Перепрятала она свое платье в другое место и ждать стала, когда наступит пора полнолуния.

Прошло немного времени, и народилась на Небе новая луна – большая и яркая. Выбралась небесная дева потихоньку из дому и быстрее к ручью побежала. Развесила она свое платье на старой сосне, вот-вот в небо поднимется. Вдруг видит – бегут к ручью Окума и дети.

– Подожди, подожди, не улетай! – кричат. – Не покидай нас!

Заплакала небесная дева горючими слезами:

– Простите меня, – просит, – не могу я больше на Земле оставаться.

– Неужели мы тебя больше никогда не увидим? – стали спрашивать дети.

– Никогда я вас не покину, – ответила мать. – Поднимусь я на Небо и превращусь в яркую звезду. Буду я вашей счастливой звездой! Стану я вам дорогу в ночи освещать да от беды защищать.

С этими словами накинула дева свой небесный наряд и исчезла. Глянули Окума и дети на Небо: вспыхнула тут на звездном небе новая звездочка. Засияла она приветливо, и показалось детям, что улыбнулась им звезда ласково.

Остались Окума и дети на Земле жить. Прошло время, и повстречала однажды дочь небесной девы красивого принца и вышла за него замуж. А мальчик, когда вырос, стал правителем тех мест, и правил он долго и мудро.

Божество вершины Омото

давние времена жили в деревне Нагура, что на острове Исигаки, два брата с сестрой. Старший брат, Хатингани, был силачом невиданным, во всем мире, сказывали, не было человека сильнее его. Но вот беда: не на радость людям была дана юноше сила. Вырос Хатингани человеком заносчивым и спесивым, любил похвастаться он своей силой.

Младший же брат, Тамадзара, был юношей добрым. Любили его люди. Да и сестрица была спокойного нрава. Звали ее Унари. Был у той девушки особый дар – за кротость и доброту сникала она особое внимание небесных богов. Что ни задумает – все удается, что ни попросит – все получит. Очень не нравилось старшему брату, что не он, а сестра его у богов в чести, вот и стал он над Унари подтрунивать:

– Эй, Унари, ты, я погляжу, с каждым днем все усерднее богам молишься, в храм наведываешься, зачем тебе все это? Разве ты когда-нибудь видела свое божество? Разве знаешь, как боги выглядят?

Рассердилась сестра на Хатингани.

– Что за ужасные слова ты говоришь?! – воскликнула она. Не подобает мне такие речи слушать!

– Очень мне хочется на твое божество посмотреть, – не унимался старший брат. – Очень хочется силой с ним помериться. Посмотрим тогда, кто из нас сильнее!

– Где тебе с божеством тягаться?! – засмеялась Унари. – Только тебе одному не ясно, что не сможешь ты божество победить.

Но Хатингани ничего слушать не желал: подавай ему божество сюда – и все!

– Ладно, – сказала, наконец, девушка. – Коль хочешь с самим божеством тягаться, отправляйся сегодня же на горную вершину Омото. Как поднимешься, увидишь старый пруд, подожди немного. Может, божество и появится. Только на себя пеняй!

– Не боюсь я твоего божества! – засмеялся Хатингани и тут же стал в путь собираться.

Поднялся он на вершину горы, огляделся вокруг – и вправду, неподалеку старый пруд виднеется – совсем тиной зарос. Подошел юноша к пруду поближе да как закричит:

– Эй, божество, выходи! Это я, Хатингани, пришел с тобой силой помериться!

От крика силача посыпались с окрестных гор камни, попрятались в гнезда птицы. Только тина в пруду даже не шелохнулась. Подождал Хатингани немного, вдруг слышит: раздался откуда-то еле слышный свист, и появился перед ним огромный кабан. Не испугался юноша страшного зверя, а закричал, что было силы:

– Эй, скотина, берегись! Сам Хатингани с тобой сразиться желает!

Схватил он кабана обеими руками и задушил. А потом разорвал на куски и съел.

– Неужели это божество и было? – удивился Хатингани. – Разве стоит такому молиться?

Только собрался старший брат домой возвратиться, как снова раздался откуда-то еле слышный свист, и из зарослей высокой травы выползла огромная змея. Никогда прежде не видел Хатингани такого страшилища: была та змея красная, как лепестки лотоса, язык длинный-предлинный. Зашипела змея зловеще и подползать к юноше стала.

– Ах ты, скотина, – закричал Хатингани. – Укусить меня задумала. Не боюсь тебя! Получай!

С этими словами схватил он было змею обеими руками, но увернулась красная змея, обвилась вокруг силача и начала его душить.

Но не испугался Хатингани. Собрался он с силами и разорвал змеиное кольцо. Не успела змея на него броситься, как схватил юноша ее за горло и удушил.

– Ха-ха-ха! – громко засмеялся он. – Видишь, божество, нет у тебя сил со мной справиться.

От смеха Хатингани потемнело небо, подул сильный ветер, а потом и дождь пошел. В ужасе попрятались лесные звери в свои норы.

Спустя время вернулся старший брат домой. Удивилась сестра, его увидев.

– Ходил ли ты на вершину Омото? – спросила она.

– Ходить-то ходил, а божества твоего не встретил, – ответил ей Хатингани и добавил: – Нет никого на свете сильнее меня, даже само божество одолеть меня не в силах! Выслало оно на борьбу со мной кабана и змею. Только я, не долго думая, удушил их и на куски разорвал!

Испугалась Унари.

– Разве можно было так с посланниками божества обращаться? Вот увидишь: настигнет тебя небесная кара!

Прошло несколько дней, и снова стал Хатингани над сестрой подтрунивать:

– Эй, сестрица, никак, ты опять божеству молишься? Разве не понятно тебе, глупой, что не сильнее оно меня. Если уж хочешь кому-нибудь молиться, то молись мне!

– Вижу я, не оставили тебя дурные мысли, – ответила ему Унари. – Что же, отправляйся на берег моря, может, там божество встретишь.

Недолго думая, пошел Хатингани к морю, к самой воде подошел. Вдруг откуда ни возьмись появилась огромная акула. Подплыла она к самому берегу и хотела было схватить юношу своими страшными зубами. Но не испугался старший брат.

– Эй, скотина! – закричал он. – Не удастся тебе утащить меня в морскую пучину!

Схватил он железную палку и ударил акулу по голове. В тот же миг испустила акула дух.

Вернулся Хатингани домой и говорит сестре:

– Был я на морском берегу. Подплыла к берегу огромная акула, ничего не оставалось мне, как убить ее железной палкой.

Запричитала тут бедная Унари:

– Братец, братец, зачем совершаешь ты дурные поступки?! Сходи в храм, замоли свои грехи!

Захохотал ей в ответ Хатингани, да так, что травы к земле пригнулись.

– Видишь, – сказала сестра, – даже травы и те тебя боятся!

На следующий день шли брат с сестрой мимо большого озера. Подошла Унари к самой воде, сложила руки в молитве.

– Божество, божество, – стала просить она, – прости моего брата. По неразумию творит он дурные дела. Научи его жить праведно!

Только произнесла Унари эти слова, как забурлила вода в озере, поднялась высокая волна и появилась из воды девушка в белом наряде.

– Здравствуй, Унари, – сказала она. – Надеюсь, узнала ты меня? Я – то самое божество, которому ты так усердно молишься. За твою доброту и кротость ждет тебя награда.

Сказала так девушка и повернулась к Хатингани.

– Здравствуй, Хатингани, – обратилась она к нему. Слышала я, что всех кругом ты скотинами обзываешь? Много зла ты всем принес. Не будет тебе за это прощения!

– Не пугай меня, все равно не боюсь! – заносчиво закричал Хатингани. – Подойди ко мне, очень мне хочется тебя убить!

Только произнес он эти страшные слова, как покрылось небо фиолетовыми облаками. Пронеслись они над землей и исчезли. А потом вдруг посыпались с небес цветные льдинки, стали они со звоном о землю ударяться.

Закружили льдинки Хатингани и Унари, покрыли их с ног до головы. Глядит сестра: а те льдинки, что на голову братцу упали, превратились в вошек и червяков. Стал Хатингани их с головы сбрасывать, да куда там!

– Видишь, видишь! – закричал в ужасе старший брат. – Это все твое божество со мной сделало! Ты тоже виновата в моих мучениях! Получай!

С этими словами подскочил он к Унари и столкнул ее в глубокое озеро. Бросился брат вниз с горы, да не добежал до деревни, по дороге умер.

Сказывают, что превратилось его тело в большой камень. Лежит он теперь у самой дороги: летом его солнце обжигает, осенью дожди поливают.

А несчастная Унари превратилась в божество и поселилась на вершине Омото. Стала она помогать жителям родного острова, защищать их от бед и напастей.

Спустя время построил младший брат Тамадзара в честь своей сестры большой и красивый храм. Стали туда люди приходить и девушку вспоминать. Говорят, он и по сей день в тех местах стоит.

Река без воды

давние времена текла по стране Харима река. Прозвали ее люди «река без воды». Почему же? – спросите вы. Об этом так сказывают.

Жил когда-то в тех краях юноша по имени Иватацухико. Не простой это был человек, а потомок небесных богов. Многое он умел, многое знал. И была у юного бога младшая сестра. Звали ее Иватацухимэ.

Статью и лицом пригожи были брат с сестрой. Да только вот беда: ссорились они друг с другом день-деньской. Скажет что-нибудь братец, а сестрица тут же наоборот все сделает. Да и юноша никого не слушал, все норовил сестре насолить. Так они и жили.

Прошло время. Надоело людям их ругань слушать. Пришли они как-то раз к брату с сестрой и говорят:

– Коль не можете вместе жить в мире и согласии, уходите из нашей деревни! Собирай, Иватацухико, свои вещички и отправляйся в ту деревню, что к северу от нашей раскинулась. А ты, Иватацухимэ, найдешь приют в деревне к югу.

Вздохнули брат с сестрой, да делать нечего – с людьми ведь спорить не будешь.

Прошло еще время. Редко стали видеться Иватацухико и Иватацухимэ. Позабыли они совсем, как ссорились и ругались. Но вот однажды отправились они в горы да и повстречались на узкой лесной тропинке.

– Здравствуй, сестричка, – обрадовался Иватацухико. – Давненько я тебя не видел!

– Здравствуй, братец! улыбнулась ему в ответ Иватацухимэ. – Раз уж мы встретились, пойдем дальше вместе.

Поднялись они на высокую гору – хорошо! Облака плывут, птицы поют. Глянули брат с сестрой вниз – бежит под горой широкая река, журчит весело.

– Посмотри, – сказал Иватацухико. – Вот ведь как несправедливо: течет река меж гор, никому от нее пользы нет – людям сюда не добраться.

– И то правда, – согласилась Иватацухимэ. – А в деревнях воды не хватает. Ходят крестьяне с утра до ночи к дальнему ручью. Да сколько так натаскаешь!?

– А я знаю, что делать! – воскликнул вдруг брат. – Поверну-ка я течение этой реки! Пусть бегут ее воды в мою деревню!

– Это еще почему?! – закричала сестрица. – В моей деревне тоже реки нет!

– Нет, в мою! – рассердился Иватацухико. – Я первый это придумал!

– Нет, в мою! – топнула ногой Иватацухимэ. – И я о том же подумала!

Махнул брат рукой и скорее на вершину горы побежал, откуда река широкая свое начало брала. Схватил он обеими руками холодную струю и повернул ее к северу, в свою деревню.

Прибежала, запыхавшись, Иватацухимэ, да как закричит:

– Ах ты, негодный! Вечно норовишь назло мне сделать!

Выхватила она из волос гребень и перекрыла путь реке на север. А потом выкопала небольшую ложбинку и реку на юг повернула, к своей деревне.

Увидел брат проделки сестры, рассердился не на шутку.

– Раз ты мне реку отдать не хочешь, – воскликнул он, – пусть она и тебе не достанется! Поверну я ее на запад!

С этими словами он опять схватил реку и повернул ее к деревне Кувахара, что раскинулась на самом западе его владений. От злобы Иватацухимэ затрясла кулаками, а Иватацухико только рассмеялся. Но сестра не думала уступать.

– Все равно, – прошептала она, – тебе меня не одолеть. Я найду способ отомстить.

А река тем временем понесла свои воды далеко на запад, напоила поля и луга. Но не радовало это Иватацухимэ, застлала ей злоба глаза. «Раз уж я реку не получила, пусть она никому не достанется!» – решила она и … высушила реку!

Проснулись однажды люди, а реки-то и нет! Подивились они:

– Чего только на свете не бывает! Нынче реки то появляются невесть откуда, а то исчезают невесть куда!

С тех самых пор не видел никто больше той широкой реки, а в народе прозвали то место «минасикава», что значит «река без воды».

Лазоревый кувшинчик

давние-стародавние времена жил на острове Мияко бедный рыбак. Звали его Масария. Отправился он однажды вечером к морю. «Дай, – думает, – наловлю себе рыбки на ужин».

Закинул рыбак удочку, чувствует – клюнула на наживку большая рыба. Обрадовался Масария. «Повезло мне, видно», – подумал он и что было силы удочку потянул. Поднялась тут на море большая волна, заискрилась пена в лунном блеске, и вышла из морской пучины девушка красоты невиданной.

Подошла она к рыбаку и говорит:

– Давно скитаюсь я по белу свету, устала. Пусти меня к себе переночевать.

Подивился Масария: никогда прежде не видел он таких красавиц.

– Рад я буду, если зайдешь ты в мой дом. Только уж больно убого мое жилище, – ответил он.

Засмеялась девушка тоненьким голоском, и показалось рыбаку, что зазвенели вокруг серебряные колокольчики.

– Неважно, что ты беден, важно, что ты добр, – проговорила красавица. – Очень тебя прошу: позволь мне у тебя остаться, а не то промокну я под дождем.

– Будь по-твоему, – согласился Масария и повел незнакомую девушку в свою хижину.

На следующее утро проснулся рыбак, глядит – нет красавицы. «Может, приснилось мне все это?» – подумал он. Пожал он плечами, да и отправился в море.

Так прошло несколько дней, но девушка больше не появлялась на морском берегу. «Видно, показалось мне, что вместо рыбы поймал я красотку», – решил Масария, но девушка по-прежнему не выходила у него из головы.

Прошло еще время. Вот как-то раз поутру пришел рыбак на берег, видит – сидят в его лодке два маленьких водяных-каппа. Увидели они Масария да как закричат:

– Папа, папа, иди скорее к нам!

Удивился рыбак:

– Эй, каппа, вы что, с ума сошли? Какой же я вам папа?

Засмеялись водяные ему в ответ:

– Ты, наверное, и сам не знаешь, что у тебя есть два сына, – сказали они. – Может, и матушку нашу ты забыл?

– Не знаю я вашей матушки! – рассердился Масария.

– Как же не знаешь? – воскликнули каппа. – Вспомни, как однажды повстречал ты на берегу красивую девушку – она-то и есть наша матушка.

Стоит Масария, ушам своим не верит.

– Кто же ваша матушка, – спрашивает, – никак, морская царевна?

Закивали водяные головками, а потом просить рыбака стали:

– Давно хотели мы, чтоб погостил ты у нас на морском дне. Да и матушке нашей приятно будет. Отправляйся с нами, мы тебя мигом в Морской дворец доставим.

Почесал Масария затылок, подумал и говорит:

– Ладно, поехали. Никогда прежде не доводилось мне в Морском дворце гостить.

Сел он на плечи водяных-каппа, и в тот же миг очутились они на морском дне перед большими воротами.

– Матушка, матушка, – закричали каппа. – Смотри, кто к нам в гости пожаловал! Отыскали мы нашего батюшку!

Распахнулись тут ворота, и очутился Масария в коралловом зале. Глядит во все глаза: вот красота, так красота! Засмотрелся он по сторонам, да и не заметил, как вышла из глубины дворца та самая девушка, что повстречалась ему когда-то на морском берегу.

– Здравствуй, Масария, – сказала она. Долго я тебя по свету искала и вот наконец нашла.

Взяла она рыбака за руку и во дворец повела. А там уже угощение готово, музыка играет, рыбы невиданные вокруг плавают, перед Масария в низком поклоне склоняются.

– Спасибо тебе, что пустил меня к себе переночевать, – сказала морская царевна. – Родились у нас с тобой два сына. Живи с нами всегда!

Погостил Масария в Морском дворце пять дней, а потом позвал водяных-каппа и говорит:

– Послушайте меня, дети. Очень мне нравится жизнь на морском дне, только тянет меня все сильнее наверх, к солнышку, к чистому небу. Скажите своей матушке, что хочу я домой вернуться.

Опечалились каппа.

– Жалко нам с тобой расставаться, – говорят, – да, видно, делать нечего – нелегко человеку в морской пучине жить. Хотим мы дать тебе один совет. Коль захочет наша матушка подарить тебе что-нибудь на память, проси у нее лазоревый кувшинчик. Это самая чудесная вещица, что есть в нашем царстве.

Подивился Масария: зачем мне кувшин? Но вслух ничего не сказал.

Услышала морская царевна, что ее любимый домой собирается, прибежала к Масария, стала его уговаривать:

– Погости у нас еще чуть-чуть! Нет у тебя никого роднее нас!

– Не сердись, – ответил ей рыбак. – Не могу я вечно на морском дне оставаться, рвется моя душа отсюда.

– Хорошо, – согласилась царевна, – пусть будет по-твоему. Но прошу тебя: возьми что-нибудь на память обо мне и своих сыновьях. Подарим мы тебе любую вещицу, какую ты пожелаешь.

С этими словами стала она открывать большие и маленькие коралловые шкатулки. Чего только не было в этих шкатулках: и каменья всякие, и украшения! Оглядел Масария богатства и говорит:

– Подари мне на память лазоревый кувшинчик. Будет он мне о тебе всегда напоминать.

Удивилась царевна: откуда известно рыбаку об этом сокровище, но отказать не посмела. Достала она кувшинчик из кораллового ларца и Масария с поклоном протянула.

– Драгоценный это кувшинчик, – сказала она на прощанье, – береги его.

Сел рыбак снова на плечи водяных-каппа и в тот же миг оказался на родном берегу. Огляделся вокруг: солнышко светит, птицы поют – хорошо!

Вошел Масария в свою деревню, ничего понять не может: дома все кругом новые, люди незнакомые, и главное – его никто не признает. Очень удивился этому рыбак. Подошел он к одному старику и говорит:

– Вот чудеса! Пять дней назад отправился я на морское дно погостить, а теперь вернулся – признать не могу своей деревни!

– А как звать-то тебя? – спросил старик.

– Меня-то? Да ведь Масария я, рыбак Масария! – еще больше удивился бедняк.

– Масария? – переспросил старик, а потом вдруг как вскочит, руками замашет. – Прочь, прочь! Уходи, уходи отсюда!

– Почему ты гонишь меня? – рассердился рыбак.

– Ты, наверное, дух рыбака Масария? – спросил его старик. – Зачем ты явился к нам, с добрыми мыслями иль с дурными? Считай пятьдесят лет прошло с тех пор, как погиб в море рыбак Масария. Был он другом моего отца.

– Да нет, я не дух, я – Масария и есть… – стал объяснять старику рыбак, но старик замахал на него палкой и скорее поспешил прочь.

«Ну и дела! – подумал Масария. – Выходит, пока я пять дней на дне морском гостил, на земле пятьдесят лет минуло. Что же мне теперь делать, как жить?»

Решил он сначала после дальней дороги в ручье умыться. Подошел к воде, нагнулся да как вскрикнет: увидел он себя стариком седобородым да морщинистым. «Значит, и я на пятьдесят лет состарился, – догадался Масария. – Видать, помирать мне скоро пора настанет». Опечалился рыбак, закручинился. «Дай, – думает, – хоть перед смертью хорошего вина попробую».

Достал он лазоревый кувшинчик: пон, пон! Открылась золоченая крышка, и поднялся из кувшинчика душистый аромат. Никогда раньше не пил Масария такого вкусного сакэ! Глотнул он раз, глотнул другой: чувствует, как наполняется его тело легкостью, ноги будто в пляс просятся, душа поет. «Что случилось?» – не на шутку испугался Масария.

Глянул тут он невзначай в ручей, да так и обомлел: смотрит на него юноша, такой же молодой, каким он в морское царство погостить отправлялся! Обрадовался Масария:

– Вот, значит, почему лазоревый кувшинчик сокровищем почитается! Дает его сакэ молодость и здоровье. Ну, теперь не страшны мне ни болезни, ни смерть.

Раздался тут в кувшинчике странный звук: гобо, гобо, гобо. Заглянул Масария внутрь, вот чудо: кувшинчик снова до краев наполнился, будто и не пил из него Масария вовсе!

Еще больше удивился рыбак:

– Теперь я смогу помогать людям! – воскликнул он. – Будет мой чудесный кувшинчик лечить больных и возвращать молодость старикам!

Прошло немного времени, и молва о чудо-кувшинчике разнеслась по всей округе. Из ближних и дальних деревень стали приходить к Масария бедные и обездоленные, и всем приносил лазоревый кувшинчик облегчение.

Но вот однажды темным дождливым вечером постучался в дом к рыбаку старик.

– Помоги мне, Масария, – стал просить он. – Спаси моего единственного сына. Совсем одолела его хворь, на одного тебя вся надежда.

Рассердился тут Масария.

– Эй, старик, – закричал он. – Приходи ко мне завтра – ночь на дворе. Должен ведь и я когда-нибудь спать!

– Масария, Масария, – стал снова просить его старик, – не откладывай на завтра доброе дело. Совсем плох мой сын, не дожить ему до утра.

– Какой ты, однако, надоедливый старик! – рассердился Масария. – Ведь сказано тебе: привози своего сына завтра, а сегодня не мешай мне спать!

Только произнес он эти слова, осветило комнату ярким блеском, заискрился лазоревый кувшинчик и вдруг раскололся на две половинки. Превратились те половинки в белых птиц и вылетели в окно. Закружили чудо-птицы над домом Масария да и улетели прочь.

Бросился было Масария, вдогонку. Да куда там! Белых птиц и след простыл!

В тот же миг превратился рыбак в древнего старика. Говорят, что и другие старики, которых он омолодил, состарились, и никто больше так и не слыхал о чудесном лазоревом кувшинчике.