Текст книги "Поле заколдованных хризантем (Японские народные сказки)"

Автор книги: Нисон Ходза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Неосторожность

дному человеку захотелось поиграть на флейте, а флейты у него не было. Он пошел в лавку купить себе флейту. В лавке он долго выбирал и осматривал одну флейту за другой, дул в каждую и щупал снаружи и даже внутри. В одну флейту он так глубоко засунул палец, что никак не мог вытащить его обратно. Тянул-тянул – палец не вылезает. Дернул изо всей силы – палец еще крепче застрял. Как он ни бился, а палец не двигался ни взад, ни вперед. Чтобы вытащить палец, оставалось только одно: разбить флейту. Но ведь флейта была чужая. Значит, надо было ее сначала купить.

– Извините, пожалуйста, сколько стоит ваша флейта? – спросил он у хозяина лавки.

Хозяин подумал:

«Этот неосторожный человек слишком глубоко засунул палец в мою флейту и никак не может от нее освободиться. Значит, он заплатит, сколько мне вздумается».

И он запросил за флейту столько, сколько стоили три флейты.

Покупатель торговаться не стал и, заплатив за флейту, побежал домой, чтобы дома разбить ее молотком и высвободить палец.

Свою покупку ему не пришлось нести ни в руках, ни в кармане: она была надета на палец. Он махал пальцем во все стороны, потому что палец болел.

Вдруг из-за высокой бамбуковой изгороди одного дома он услышал прекрасные звуки флейты.

Ему захотелось узнать, кто это так хорошо играет. Он даже позабыл, что у него болит палец.

В изгороди он нашел наконец место, где бамбуковые жерди разошлись и между ними образовалась щель.

Он поглядел одним глазом в щель, стараясь разглядеть, что делается за изгородью. Но щель была такая узкая, что он ничего не увидел.

Тогда он еще крепче прижался лицом к изгороди. От этого бамбуковые прутья еще больше разошлись, и ему удалось просунуть в щель свою голову.

Но в эту самую минуту прекрасная музыка кончилась, и на балконе опустили занавеску.

– Вот досада! Еле-еле просунул голову, а смотреть не на что!

Любитель флейты опять вспомнил, что у него болит палец, и потянул голову назад. Но голова его плотно застряла в щели. Бамбуковые жерди, которые он раздвинул лбом, теперь снова сошлись и зажали ему шею, как ошейник. Он дергался и вертел головой так, что изгородь трещала.

На шум выбежали хозяева дома. Когда они увидели голову, торчавшую среди бамбуковых прутьев изгороди, они закричали:

– Что тебе надо? Зачем ты сюда сунулся?

– Извините, пожалуйста, – сказал любитель флейты, – сколько стоит ваша изгородь? Я хотел бы унести ее с собой.

Песня кулика

лучилось это много лет назад в деревне Итоман. С давних пор занимались ее жители рыболовством. Наловят рыбы да в город везут на продажу – тем и кормились.

Жил в той деревне один старик. Раньше он тоже с рыбаками в море ходил, а теперь совсем стар стал. Был когда-то у старика сын, да он в море погиб: налетел тайфун, лодку перевернул, никого в живых не оставил.

С тех пор каждый вечер выходил старик на берег рыбаков встречать. Все казалось ему, что сын живой возвратится.

Вот как-то раз пошел старик к морю. Причалили к берегу лодки, доверху рыбой груженные. Знатный улов! Оглядел старик рыбаков – нет среди них его сына. Постоял, покручинился и домой побрел. Вдруг видит – сидит на скале кулик и жалобно так поет: «тий, тий, тий».

Замахал старик руками.

– Улетай отсюда, птичка, а то мальчишки прибегут, да тебя поймают!

– Тий, тий, – отвечает кулик, а с места не двигается.

Подошел старик к птичке поближе, глядь – а у нее крылышко подстрелено. Жалко стало старику кулика. Взял он его и домой отнес.

Долго лечил старик птичку. «Негоже живую тварь бросить, – думал он, – может, это и не кулик вовсе, а душа моего сына в таком обличии домой воротилась».

Много дней прошло. Поправился кулик. Стал он по дому летать и весело петь: «Тий, тий, тий!».

А однажды случилось вот что. Отправился как-то вечером старик к морю рыбаков встречать. Возвратился – видит: белье постирано, комнаты прибраны, ужин готов. Огляделся старик вокруг – никого, только кулик на жердочке сидит.

Удивился старик, что думать – не знает. Встал он поутру, в сад вышел – стоит у ручья красивая девушка, полотенца стариковы полощет.

– Кто ты, красавица? – окликнул ее старик. – Отчего помогать мне вздумала?

Повернулась девушка, румянцем залилась.

– Не сердись, дедушка, что не сразу тебе открылась, – говорит. – Разве не узнаешь ты меня? Я ведь твой кулик. Пожалел ты меня, вот и захотелось мне тебе добром отплатить.

– Спасибо тебе, – обрадовался старик. – Очень тебя прошу, оставайся у меня жить. Был у меня сын, да погиб он в море. Будь мне любимой дочкой.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Не буду я больше облик кулика принимать. Только об одном тебя прошу: не говори никому, что на самом деле я – птица, а не то несдобровать нам обоим.

– Не тревожься, все сделаю, как велишь, – пообещал старик.

Стали они жить вместе. Только скоро узнали люди, что поселилась у старика девушка красоты дивной, а откуда явилась – никому неведомо. Что ни день, обязательно кто-нибудь к старику наведывался: то ступку попросит, то веялку, а на самом-то деле на красавицу поглядеть охота была. Придут и спросят:

– Что-то мы тебя раньше здесь не видели. Издалека, небось, ты к нам приехала? Кем деду-то приходишься? Родственницей?

Ничего не отвечала им девушка, лишь смотрела и улыбалась ласково.

«Вот беда-то, красивая, а глухонемая», – решили соседи и перестали к старику захаживать.

Но вот однажды позвал старик в гости своего старого приятеля. Сидят старики, сакэ потягивают. А девушка все угощения подносит и подносит.

– Кушайте, – говорит. – Отведайте!

– Заговорила! – удивился приятель. – А я-то думал, что немая она.

Стал он девушку расхваливать:

– Повезло тебе, что такая красавица у тебя в доме живет. Откуда только она взялась? Красивая, как с картины сошла! Откройся мне, друг, кто эта девушка?

А старик-то, видать, лишнего хватил. Забыл он, что кулик ему наказывал.

– Да не девушка это вовсе, – говорит, – а кулик, которого я пожалел.

– Ну и ну, – еще больше удивился приятель. – Подумать только, птичка в человека обратилась!

Вбежала тут девушка в комнату и горько заплакала:

– Зачем ты обещание свое нарушил! Нет нам теперь спасения!

Не успел старик и глазом моргнуть, превратилась она снова в кулика, защебетала печально «тий, тий, тий» и улетела.

– Постой, постой, прости меня! – закричал старик. Да только птички и след простыл.

Бросился старик к морю, а там целая стая куликов на скале сидит.

– Эй, кулики, вы моей птички не видели? – стал спрашивать старик.

Ничего не ответили ему птички, только поднялись высоко, запели жалобно «тий, тий, тий» и из глаз скрылись.

Никто больше в тех краях девушку-кулика не встречал. А старик вскоре занемог и умер. С той самой поры, говорят, и поют прибрежные кулики так жалобно.

Как девушка в бычка обратилась

или в деревне старик со старухой, и была у них дочь красоты невиданной.

Как-то раз охотился молодой князь в тех лесах. Начался дождь, и решил князь переждать его у старика со старухой. Вошел и онемел – никогда не видел князь такой красавицы, как старикова дочка.

– Возьму я вашу дочь в жены, – сказал князь.

С тем и уехал.

Опечалились старик со старухой, не хотели они единственную дочь за злого князя отдавать. День, другой проходит плачут старики горькими слезами.

А девушка смышленая была, решила она князя перехитрить. Вот и говорит родителям:

– Видела я сегодня вещий сон, слышала голос: «Пойдешь замуж за злого князя, превратишься в бычка».

Еще больше огорчились старики, да делать нечего. Прислал князь за красавицей паланкин, посадили туда девушку и понесли в княжеский замок.

Долго несли слуги паланкин, устали и решили отдохнуть. Остановились около харчевни, а девушке наказали:

– Никуда не выходи, князь не велел.

Только ушли слуги, выбралась красавица из паланкина, видит, на лугу бычок пасется. Посадила девушка бычка в паланкин, а сама убежала.

Вышли слуги из харчевни, подняли паланкин и понесли в замок.

Приоткрыл князь паланкин, да и обомлел – сидит вместо красавицы бычок. Рассердился князь и приказал стариков в замок привести.

– Дурачить меня вздумали! Вместо красавицы дочери быка подсунули!

– Не гневайся, князь, – молвили старики. – Видела наша дочь вещий сон, слышала голос: «Пойдешь замуж за злого князя, превратишься в бычка».

Ничего не оставалось князю, как отказаться от девушки-красавицы.

Взяли старики бычка за веревку и домой повели. Горевали, плакали, да делать нечего. Время шло, бычок рос, и старики любили его всем сердцем.

Однажды вечером стук-стук кто-то в дверь. Открыли старики, глазам не верят – стоит перед ними дочка жива и невредима. Не было конца радости! Стали они опять жить все вместе да над глупым князем посмеиваться.

Живой зонт

давние времена славился на всю округу мастер Хикоити – никто лучше его не умел зонты делать. А один зонт был у Хикоити совсем замечательный. Только дождь начнется – он сам собой откроется, кончится дождь – зонт сам собой закрывается. Стоял этот зонт на крыше дома Хикоити, и все по зонту погоду узнавали. Приносил тот зонт людям радость. Много разных историй ходило по округе о зонте Хикоити.

Прослышал про зонт князь, удивился:

– Что за чудеса в моем княжестве творятся!

И послал слуг узнать, что это за зонт такой появился.

Пришли слуги в деревню и стали выспрашивать:

– Правда ли, что у Хикоити живой зонт есть?

– Правда, – отвечают им, – совсем живой.

Возвратились слуги в замок, рассказали обо всем князю:

– Чудеса, да и только. Зонт у Хикоити и впрямь живой.

Снова отправил князь слуг в деревню. Пришли они к Хикоити и говорят:

– Очень понравился князю твой живой зонт, хочет князь купить его у тебя.

– Не могу я продать зонт, – ответил Хикоити, – зонт этот самое дорогое, что есть в моем доме. Не могу я с ним расстаться.

– Да как ты смеешь, негодный, самому князю перечить! – закричали слуги.

– Так и передайте князю, – твердо сказал Хикоити, – зонт не продается.

Возвратились слуги, обо всем хозяину рассказали. Рассердился князь:

– Надо бы заставить Хикоити зонт продать. Очень хочу я любоваться живым зонтом. Возьмите из казны столько, сколько унести в руках сможете. Заплатите этому мастеру.

Снова пришли княжеские слуги к Хикоити, целыми пригоршнями золото несут. А мастер никак своего решения не меняет. Стали тогда слуги каждый день к Хикоити приходить. Наконец согласился мастер.

– Ладно, отдам вам зонт, – говорит, – только послушайте, как обращаться с ним…

– Да что тебя слушать, – заворчали слуги, – деньги получил, так и молчи.

Вздохнул Хикоити: делать нечего, согласие уж дано. Но очень не хотелось мастеру отдавать зонт в злые руки. Снял он с крыши живой зонт и спрятал его, а слугам дал обыкновенный.

Схватили слуги зонт и поспешили к князю.

– О, наконец-то! – обрадовался князь и положил зонт на самое почетное место.

Стали князь и его слуги ждать, когда дождь пойдет. Ждали-ждали, наконец, через девять дней, дождь закапал – кап-кап, кап-кап.

– Эй, зонт, откройся! – повелел князь, а все уселись рядышком, ждут – сейчас зонт откроется, сейчас откроется…

Дождь стал стихать, а зонт так и не раскрылся.

Рассердился князь, велел привести Хикоити.

– Вот полюбуйся, Хикоити! – говорит. – Что это значит? Дождь идет, а зонт не раскрывается! Уж не обманул ли ты меня?

– Что же ты, князь, наделал! – ахнул Хикоити. – Ты, наверное, очень громко при нем говорил.

– А что? – не понял князь.

– Не любит живой зонт, когда при нем кричат. – Взял Хикоити зонт на руки и запричитал: – Бедный мой зонтик, совсем тебя уморили здесь: не поили, не кормили да еще и кричали! Вот ты и умер. А ведь живой был!

Стоят князь и слуги, от неожиданности дар речи потеряли. Хоть и живой зонт был, но чтоб зонты кормить… Такого еще никто не слышал!

Остался зонт у князя лежать на почетном месте, так никто в замке и не видел, чтобы зонт сам при дожде открывался.

Хвастливый Гэмбэй

одной деревне жил крестьянин по имени Гэмбэй. Соседи недолюбливали Гэмбэя: уж очень он был хвастлив. Если с кем-нибудь случалась неприятность, Гэмбэй смеялся и говорил:

– Со мной такого никогда не будет! Меня так просто не проведешь!

Однажды Гэмбэй собрался в город. Он решил купить себе там на базаре телку. Жена Гэмбэя выбрала самую крепкую веревку и, подавая ее мужу, сказала:

– Веди телушку домой на веревке. Да смотри, чтобы по дороге не украли телку воры.

– Какие глупости ты говоришь! – рассердился Гэмбэй. – Чтобы у меня украли телку! Нет, меня так просто не проведешь!

В тот же день отправился Гэмбэй в город. Долго бродил он по базару и, наконец, увидел рослую, откормленную белую телочку.

«Вот это как раз то, что я искал! – обрадовался Гэмбэй. – Ни у кого в нашей деревне нет такой телки!»

И от удовольствия Гэмбэй даже защелкал языком.

Сторговался он с продавцом и погнал телку домой. На окраине города вспомнил Гэмбэй, что здесь поблизости живет его старый знакомый – сапожник.

Зашел Гэмбэй к другу – сразу же начал хвастаться:

– Смотри, какую я телку купил! Такой телки у тебя никогда в жизни не было!..

И от удовольствия Гэмбэй опять защелкал языком.

А у сапожника был подмастерье – мальчик Итиро. Итиро посмотрел на телку, тоже пощелкал языком и сказал:

– Это верно, телка хороша. Смотрите только, Гэмбэй-сан, чтобы по дороге ее не украли.

Услыхав такие слова, Гэмбэй стал смеяться:

– У тебя бы ее, конечно, увели, а меня не проведешь! Не такой я человек!

Сказав так, он попрощался и пошел домой, в деревню.

Как только Гэмбэй скрылся, Итиро сказал:

– Позвольте мне, хозяин, отучить этого человека от хвастовства.

– От этой болезни его никто не отучит, – ответил мастер.

– Все-таки прошу вашего разрешения: позвольте мне попробовать.

– Как же ты это сделаешь?

– А я украду у него телку.

– Попробуй, если хочешь. Только ничего из этого не выйдет: ведь он ведет телку на веревке.

– Посмотрим, посмотрим! – воскликнул подмастерье и, сорвав со стены новую пару гэта, выбежал на улицу.

Итиро знал дорогу, по которой шел Гэмбэй. По боковым тропинкам он опередил хвастуна и, бросив один башмак на дорогу, спрятался в траве.

А довольный Гэмбэй тянул за собой телку и мурлыкал какую-то песенку. Вдруг он увидел на дороге башмак.

– Це, це, це! – огорчился хвастун. – Жаль, что нет второго. За одним я и наклоняться не буду…

И, дернув за веревку, он повел телку дальше. Так прошел он благополучно, может быть, ри, а может быть и меньше, но, только войдя в дубовую рощу, снова натолкнулся на такой же башмак.

– Как жаль, что я не поднял первого башмака! – огорчился Гэмбэй. – А впрочем, он, наверное, по-прежнему валяется на старом месте.

Гэмбэй наскоро привязал телку к дубку и бросился со всех ног на дорогу, где он увидел первый башмак. Башмак лежал на старом месте.

Схватив его, Гэмбэй поспешил в рощу. Но когда он подбежал к дубку, телки не оказалось.

Гэмбэй обшарил всю рощу, но телка словно сквозь землю провалилась.

«И как это она ухитрилась отвязаться? – огорчался Гэмбэй. – Только бы никто не узнал, что со мной случилось такое…»

Не найдя телки, отправился он снова в город: нельзя же было вернуться к жене без телки. Тогда пришлось бы во всем признаться.

А Итиро к этому времени уже пригнал украденную телку домой и спрятал ее во дворе. Итиро рассказал мастеру, как он перехитрил хвастливого Гэмбэя, и они оба долго смеялись.

– Что же мы будем делать с этой телкой? – спросил подмастерье.

Хозяин не успел ничего ответить, потому что в этот момент раздвинулись двери и в дом вошел Гэмбэй.

– А где же твоя телка, почтенный Гэмбэй-сан? – спросил, как ни в чем не бывало, мастер.

– Телка? Ах, телка! Знаешь, она мне разонравилась, и я продал ее какому-то прохожему. Хочу теперь купить себе другую. Потому и вернулся.

Хозяин угостил Гэмбэя табаком и сказал:

– Тебе повезло: я давно уже собирался продать свою телушку. Если не будешь скупиться, могу тебе ее уступить.

И он приказал подмастерью привести телку.

– Сколько же ты хочешь за нее? – спросил Гэмбэй, когда Итиро выполнил распоряжение хозяина.

– Да столько же, сколько ты заплатил за свою.

– Вот еще! – замахал на него руками Гэмбэй. – Разве можно сравнить мою телку с твоей?! Моя была и крупнее и жирнее! Да и шерсть на твоей телке гораздо короче!

– Как знаешь, дешевле я не продам.

Пришлось Гэмбэю за свою же телку снова выложить денежки.

Когда он вывел ее со двора, мастер сказал:

– Надеюсь, Гэмбэй-сан, что никто по дороге не украдет твоей телки?

И снова Гэмбэй заявил хвастливо:

– Ну уж нет, меня не проведешь! Не такой я человек!

Как только Гэмбэй ушел, Итиро опять попросил:

– Позвольте, господин хозяин, я еще раз украду эту телку.

– Ну, второй-то раз у тебя это не получится! Теперь его так просто не обманешь.

– А все-таки позвольте мне сделать такую попытку. Уж очень хочется отучить его от хвастовства.

– Что ж, попытайся…

Итиро снова бросился в рощу, чтобы опередить хвастуна. Спрятавшись поблизости от дороги в кустах, он стал поджидать. И как только Гэмбэй появился на тропинке, подмастерье громко замычал:

– Му-у-у-у, му-у-у…

– Да ведь это же кричит моя пропавшая телка! – обрадовался Гэмбэй. – Сейчас я поймаю ее, и у меня будет две телки.

И, привязав тройным узлом телку к дубу, Гэмбэй бросился в кусты, откуда слышалось мычанье.

Тогда Итиро, продолжая мычать, начал перебегать с места на место. Заманив хвастуна в самую чащу, подмастерье поспешил к дубку, отвязал телку и погнал ее домой.

Только к закату солнца выбрался Гэмбэй на тропинку. Здесь он сразу же увидел, что и вторая его телка пропала.

Снова Гэмбэй зашагал в город.

Войдя в дом сапожника, он молча остановился у дверей.

– Что привело вас снова в город и где ваша прекрасная телка? – спросил хитрый Итиро.

– Да видишь ли, – начал врать хвастун, – по дороге я зашел в храм и подарил телку настоятелю, чтобы боги были ко мне еще милостивее. Утром я пойду на базар и куплю себе новую.

Хозяин усмехнулся и сказал:

– Нет нужды ждать до утра. У меня припасена на продажу еще одна прекрасная телушка.

Едва сдерживая смех, Итиро привел белую телку. Чтобы не рассмеяться, хозяин все время прикрывал рот веером.

Гэмбэй увидел телку и недовольно пробурчал:

– Эта телка во сто раз хуже моей!

Тут уж мастер и подмастерье не выдержали и начали смеяться так громко, что сбежались соседи. Все начали спрашивать, что случилось.

Тогда хозяин рассказал, как хвастливый Гэмбэй дважды купил одну и ту же телку и пришел за ней в третий раз.

Тут и соседи начали весело смеяться.

Когда смех немного утих, мастер сказал:

– Гэмбэй-сан, обещай никогда больше не хвастаться, и я отдам тебе телку и деньги.

Пришлось Гэмбэю согласиться: нельзя же вернуться домой без денег и без телки. Забрал он телку, выпросил потолще веревку и поплелся к себе.

Вскоре эта история дошла и до его деревни.

С того времени, если Гэмбэй начинал похваляться, кто-нибудь восклицал:

– Гэмбэй-сан, расскажите, как вы три раза покупали одну и ту же телушку.

И тогда хвастун обмахивался сконфуженно веером и умолкал.

Лиса по имени о-Сан

ного-много лет тому назад жила в стране Бунго на песчаном речном берегу старая лиса по имени о-Сан. В молодости она была оборотнем хоть куда! Никого ей во всей округе по мастерству равного не было! Уж так, бывало, в молодую красавицу обратится, что деревенские парни нипочем распознать не могли, где их подружка, а где лиса.

Но вот прошли годы, состарилась о-Сан. Редко она теперь морокой забавлялась, да и не по силам ей это стало. Лишь иногда выходила о-Сан на песчаный берег, чтоб запоздалого путника обморочить – молодость вспомнить.

Случилось это как-то вечером. Вышла о-Сан на берег, смотрит: идет ей навстречу торговец снадобьями. По всему видно – издалека идет. Обрадовалась лиса, за куст мисканта спряталась да оттуда за путником подглядывать стала. «Эх, давненько странников в краях наших не было, – думает. – Превращусь-ка я в юную девушку, подшучу над ним».

Посыпала о-Сан себе на голову семена мисканта, да в тот же миг в красивую девушку и обратилась.

– Эй, путник, постой! – позвала она.

Услышал торговец голос, испугался, по сторонам оглядываться стал. Видит – стоит на берегу девушка, красоты невиданной.

– Что ты, красавица, здесь делаешь? – удивился торговец. – Вокруг – ни души, да и место больно уж неприветливое.

– Ищу я своего отца, – ответила девушка. – Не встречал ли ты его где-нибудь? Три дня прошло, как он из дома ушел. Вот и хожу я теперь по берегу – измаялась вся.

А путник-то смекалистый попался. «Может, она и вправду отца ищет, – думает. – А что, если это лиса-оборотень меня обморочить задумала? Что ж, деваться некуда, посмотрим, что дальше будет».

– Нет, красавица, не встречал я нигде твоего отца, – ответил он девушке.

Вздохнула та печально, а потом и говорит:

– Не подумай, путник, обо мне ничего дурного. Только поздно уж, а ночевать тебе, я вижу, негде. Коль не торопишься, зайди ко мне.

– Ладно, спасибо, – ответил торговец и за о-Сан последовал.

Привела лиса путника в свой дом, что на поле мисканта стоял, угощать стала.

– Ешь, – говорит, – сколько хочешь, если угощение мое тебе по душе пришлось.

Ест торговец, а сам все на девушку поглядывает. Вдруг видит – торчит у нее из рукава лисья лапа! Схватил он девушку за руку и говорит:

– Похоже, красавица, что на самом-то деле ты – лиса! Только, я вижу, превращения тебе не очень удаваться стали! Небось, в молодости мастерицей до мороки была?

Ахнула о-Сан, и только. А потом удивилась: откуда же путнику известно стало, что перед ним старая лиса? «Ну, видно, и впрямь плоха я теперь», – думает.

– Как ты узнал? – спросила она торговца и добавила: – Ладно, не буду тебя больше морочить!

Сказала так о-Сан и в старую пеструю лису превратилась.

– Вот и славно! – обрадовался путник. – Ты, госпожа лиса, никак демонам сродни будешь?

– Да какое там! Стара уж я стала, – махнула лапой лиса. – Зови меня о-Сан.

– Давай, о-Сан, мы с тобой сакэ выпьем! – предложил торговец.

Вот так они до утра и просидели: за беседами, да за сакэ. И совсем забыли, что один из них – оборотень, а другой – человек!

С тех пор повелось в наших краях историю эту рассказывать, чтоб другим оборотням неповадно было людей морочить.