Текст книги "Жена в наследство. Хозяйка графства у моря (СИ)"

Автор книги: Нина Новак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Жена в наследство. Хозяйка графства у моря

1

Изображающая беременность от моего мужа Мона жмется к нему, словно кошка, трущаяся о хозяина. Солнечный свет струится сквозь высокое стрельчатое окно и золотыми пятнами ложится на документы, разложенные адвокатами на массивном столе. Господин Митклош и поверенный Натана склонились над бумагами, тихо переговариваясь.

Каждая строчка здесь решает мою судьбу. Тут содержание, драгоценности, автомобиль, все что Натан отдает мне.

Мы с Натаном женаты слишком недолго, но в Дургаре закон защищает жен. Защищает и одновременно оставляет за мужем право вечной опеки. Да, я получила свободу и отсудила приданое, но осталась частью рода Саршар. И теперь этот ящер может вмешиваться в мою жизнь когда пожелает.

Даже чтобы повторно выйти замуж, мне придется просить у него разрешения.

Натан сидит напротив меня, а Мона льнет к нему, ластится совершенно неприличным образом. Муж смотрит мне в глаза и жестко улыбается – кажется, он не выгоняет эту мерзавку назло.

Он знает, что ее метка фальшивая. Знает, но мстит мне за то, что я посмела пойти против системы.

Вздергиваю подбородок выше, пока господин Митклош дополняет очередной пункт договора.

– Родовое кольцо должно остаться у леди Карен, – твердо заявляет он, поправляя очки. – Это магическая защита, и закон однозначен.

Приятно снова стать Лиз Карен, хоть для меня – попаданки – это имя до сих пор звучит чужеродно.

Мона щурится, как разъяренная кошка. Положив руку на плечо Натана, подается вперед:

– Кольцо по праву принадлежит мне. Я стану его женой, как только эта… – она презрительно кивает в мою сторону – … наконец уберется отсюда.

От ее токсичных взглядов буквально жжет кожу. Мона ненавидит меня всем своим естеством.

– Разве я делал тебе предложение? – холодно осекает ее Натан.

– Я мать твоего ребенка! – истерично вскрикивает она, ее голос срывается на высокой ноте.

А я думаю о том, как Мона будет выпутываться, когда родит. Как докажет, что дитя действительно от Натана? Моя глупая сестра смогла подделать магический отпечаток дракона – тот самый фон, который Мона сейчас и излучает. Но что будет, когда ребенок появится на свет?

Наклоняю голову к плечу. Мне все равно, заберут у меня кольцо или нет.

– Кольцо рода останется у Лиз, – ровно произносит Натан. – Оно защита.

Его серые глаза в последние дни кажутся куда светлее, на их дне затаился настоящий шторм. Я понимаю, что эта буря рано или поздно вырвется наружу и тогда…

– Но я тоже нуждаюсь в кольце! – требует Мона.

– Ты в замке, под моей опекой, – отрезает Натан, не глядя на нее.

– Под домашним арестом, ты хотел сказать, – огрызается она.

– Просто заткнись, – Натан обрывает ее жалобы так жестко, что Мона вздрагивает.

Его ледяной взгляд снова фокусируется на мне.

– Кольцо – это защита, Лиз. И я пошлю с тобой надежного человека.

– Шпиона пошлешь? – начинаю я, но тут же осознаю, что такая защита мне действительно понадобится в новых землях.

Натан щурится зло и хищно.

– Ты могла поселиться в столице, но едешь в заброшенное графство на отшибе, – тянет он.

Хмыкаю. Натана бы вполне устроило, чтобы его бывшая жена оказалась на его полном обеспечении.

Контроль и еще раз контроль, да?

– Мое графство находится у моря, а не на краю света, – качаю головой.

– Я подожду, пока ты поймешь, что не справляешься, – Натан откидывается в кресле, скрестив руки на груди. – Тогда и поговорим.

До чего же он зол на непокорную меня!

– Подпишите здесь, миледи, – обращается ко мне стряпчий, придвигая стопку документов. – Внимательно прочтите каждый пункт. Если что-то не устроит, перепишем.

Я молча беру бумаги и пробегаю глазами строки, четко напечатанные на плотной кремовой бумаге с водяными знаками. Выделяют мне самое необходимое – сумма содержания не впечатляет, но ее достаточно, чтобы не умереть с голоду.

Размашисто подписываю все документы, затем Натан оставляет свой витиеватый росчерк – даже в подписи чувствуется его властный характер.

– Теперь можно переходить к обряду разрыва уз, – вмешивается второй поверенный, поглядывая на карманные часы.

Ох, снова идти к Древу, возле которого мы заключали брак совсем недавно.

Признаюсь, у меня выработалось стойкое недоверие к этому волшебному растению – тем более что за ним стоят хитрые и враждебные Боги. Но другого выбора нет: ритуал необходим как очищающее действо.

Натан поднимается, и Мона тут же виснет на нем, напоминая макаку.

– Иди к себе, – велит он ей.

– Что? Но, Нат… – она смотрит на него огромными глазами.

– Иди. К. Себе, – рыкает он резко.

Мона кривится, словно от боли. Я думаю: вот за это она боролась? За такое обращение?

– Ты пожалеешь, Натан, – пафосно заявляет она, поднимая подбородок. – Ты играешь с волей самих Богов! – Мона выходит, громко и демонстративно хлопнув дверью.

Знакомый путь до храма я воспринимаю как во сне. Ноги словно налиты свинцом, но я заставляю себя двигаться. Рядом идет горячий, как печь, Натан, и я постоянно порываюсь положить руку на свой еще плоский живот.

Одергиваю себя.

Он не должен узнать о сыне. Не должен даже заподозрить, иначе нам с малышом несдобровать. Ребенок – мне отчего-то думается, что это мальчик – стопроцентно унаследует мою магию теней, а также огненный дар кого-то из предков своего папаши.

Опасное сочетание.

Натан уничтожит его без колебаний. Если магия ребенка вырвется из-под контроля, если что-то пойдет не так, он просто уничтожит собственного сына. Ради «высшего блага», ага.

Натан, идущий рядом волнует, ощущается как жар, как пламя, хоть стихия его водная, прохладная. Но сегодня адмирал Саршар кипит не хуже вулкана.

Мы входим в храмовый зал, где нас ждет жрец.

А я смотрю на раскидистую крону Древа. Она светится в лучах солнца и выглядит очень солнечной, светлой и позитивной.

– Надеюсь обряд пройдет без неожиданностей, – тихо произносит Натан.

Я тоже надеюсь. Уж слишком хорошо помню свою маленькую смерть, когда меня осыпали черными лепестками во время брачной церемонии.

Служка в коричневой рясе подходит к жрецу, неся небольшую плетеную корзинку. Внутри поблескивают разноцветные камни – дары для богов. Святой отец неторопливо перебирает их и достает самый крупный: белый опал, словно светящийся изнутри.

Опустившись на одно колено, он кладет камень к узловатым корням Древа и торжественно провозглашает:

– Прими дар, Громовержец! Эта пара просит развода!

Опал тут же начинает растворяться на глазах. Тает, как кусок льда под солнцем, пока не исчезает окончательно, словно его никогда и не было.

Боги приняли дар?

– Отныне вы больше не муж и жена, – объявляет жрец, поднимаясь с колен.

Он скептически пожимает плечами, явно недовольный расторжением святых уз. И в эту секунду Древо снова оживает – ветви раскачиваются, листья шелестят тревожно и громко, золотясь потусторонним нереальным светом.

Мне не померещилось…

2

Натан

Боги приняли дар, забрали камень, в знак расторжения уз.

В сердце свербит и ноет, а зверь мечется, призывая схватить истинную и не отпускать.

« Мы не отпустим », – мысленно успокаивает он дракона.

Лиз пораженно смотрит на крону Древа, жрец тоже вдруг начинает волноваться и Натан поднимает глаза. Творится что-то странное, дерево шелестит кроной и золотые листы осыпаются дождем.

Все так же, как тогда… в день их свадьбы, но на этот раз нет черноты. Золото окутывает Лиз, словно благословляя.

Жрец закатывает глаза, он недоволен ситуацией. Служители храма в принципе не любят разводов, а тут еще внезапные знаки Богов.

Лиз поражена, она протягивает руку и лист – мерцающий и хрупкий – оседает на ее ладонь.

– Что это значит? – резко спрашивает Натан у жреца.

– Это значит, что Боги пытаются вам что-то сказать, милорд.

– Они благословили развод? – на лице Лиз – неожиданно не злорадство, а испуг. Голос слегка срывается.

Она как магнит для него, но ее независимость его раздражает. Он хочет схватить ее и запереть. Не подпускать никого на пушечный выстрел.

Уже подпустил. Ее чуть не убили…

Ты слишком самонадеян, Натан. Гордыня порой… ослепляет.

Что это? Откуда эти голоса?

Натан поднимает голову к потолку и сжимает челюсти.

Боги все не уймутся, лезут уже к нему в разум…

Ответ жреца слышится словно издалека:

– Я бы не был так уверен, миледи. Возможно, наоборот, они благословили вашу пару. Иногда путь истинной любви бывает извилистым и тернистым.

Лиз притихает и Натан жадно рассматривает ее, окруженную золотыми лепестками, что кружат вокруг и драгоценностями светятся в волосах.

Дракон толкается в груди, заполняя разум яркими вспышками тревоги, словно хочет предупредить. Так бывало только в самых жестоких морских схватках с пиратами и контрабандистами. На море, в бою. Не в мирной храмовой тишине.

Чего ты, друг? Уймись.

Но дракон снова мечется, пытается разбудить инстинкты, предупредить о чем-то важном. Натан не понимает, и просто подает руку бывшей жене, доставшейся ему по наследству. Ведет ее к выходу из храма. Тонкие пальчики подрагивают в его ладони, и он сжимает их крепче.

Не отдаст. Она его сокровище. Да, злит его неимоверно, но он ее никому не отдаст.

Плевать на суды. У Натана достаточно влияния, он мог развернуть процесс в любую сторону и даже Мари пришлось бы унять свою императорскую прыть.

Но он не стал этого делать. Зверь взбунтовался и буквально принудил остановиться и отпустить ее.

Отпустить, но только затем, чтобы завоевать снова.

Сейчас, когда старший брат в тюрьме, вся власть в руках Натана. Он мог сломать Лиз, заточить и не допустить в зал суда. Мог вывезти в тот же Шарлен и узурпировать власть в графстве. Мог сжечь к бесам всю округу и выстроить в пустыне замок-клетку специально для нее… для истинной.

Это было бы очень в духе Саршаров – жестоко и безжалостно.

Боги, что с ним творится? Почему он временами погружается в такую беспросветную тьму?

От кожи Лиз идет успокаивающее тепло и ему приходит в голову странная мысль, что они могли бы балансировать друг друга.

Натан проводит Лиз до лестницы. Она даже не подозревает, что не убежит от него. Они связаны магически, и сколько бы она ни пряталась, ни скрывала свою метку, он – ее судьба.

Наивная Лиз, ты не победишь дракона.

Они останавливаются у ступеней, и он приподнимает ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть в глаза.

Истинная выглядит непривычно спокойной, но это не покорность, скорее затишье перед бурей. Видимо, она что-то обдумывает, анализирует. Сцена у Древа ее явно потрясла.

Чтобы немного успокоить Лиз, он берет в ладони ее лицо и поглаживает пальцем бархатную кожу щеки. То же лицо, то же тело, но разница огромная. Эта новая Лиз волнует его куда больше.

– Натан, – произносит она и отстраняется.

А он хочет увидеть страсть в ее глазах. Ему показалось, или она на секунду расслабилась в его объятиях?

Думается, в ней борются противоречивые эмоции. Вот только распознать их у Натана не получается, Лиз намного сложнее Моны. Она иномирянка и мыслит иначе, так же как его сестра.

Бесы, Мари… Ему придется переговорить с этой интриганкой.

– Натан, я должна предупредить…

– О чем? – он делает шаг и склоняется к ее губам. Лиз притягивает, ее запах пьянит.

Где он ошибся? Бесы, слишком резко высказался о их будущих детях… но ведь их еще нет. Они просто разбирали гипотетические варианты.

Ты слеп…

Снова этот голос. Насмешливый и наглый.

По каменным стенам пробегает золотая рябь – знак того, что Боги сейчас находятся в замке. Они решили вмешаться напрямую, мутят воду, создают хаос, но не говорят прямо, чего хотят добиться.

Впрочем, Натан и так понимает их намерения. Уничтожить род их основная цель.

Они свели с ума отца, решившего породниться с темными Каренами.

Они послали ему болезненную и противоречивую истинность.

Натана неумолимо тянет к Лиз, но их потомство может повторить то, что Саршары уже однажды устроили миру. Род угасает, но усилится через кровь сильных магов теней.

На что способны возрожденные Саршары? Какой хаос они способны принести?

– Натан, ты словно не со мной, – прерывает его мрачные размышления Лиз. – Ты меня вообще слышишь?

Она кажется уставшей от борьбы с ним. Сегодня, когда формальности позади, она позволяет себе мягкость.

– Я слушаю тебя, – он прокручивает в голове различные сценарии.

Последовать за ней в Шарлен. Это графство стратегически важно, его нельзя выпускать из рук. Придется проявить дипломатию, взять руководство над Лиз мягкой силой, без принуждения, с умом, как он и планировал изначально.

Их род должен выжить, но при этом не совершить новых чудовищных преступлений.

– Натан, Мона тебя обманывает, – твердо говорит Лиз. – Мне точно известно, что ее ребенок не от тебя. Магический фон подделали.

Натан вздрагивает.

– Я знаю, что ребенок не мой… – медленно произносит он. – Но кто сумел подделать магический фон?

Последние слова вырываются резко, с хрипом, переходящим в рык, и Лиз отшатывается.

– Если знаешь правду, почему не копаешь глубже? – с обидой спрашивает она. – Почему позволяешь этой женщине водить себя за нос? Почему она до сих пор хозяйничает в твоем доме?

Натан хмурится, не зная, как ей объяснить.

– Останься, и она немедленно уедет, – его голос все еще хрипит, по щекам пробегает предательская волна драконьей чешуи. Так происходит всегда, когда эмоции зверя вырываются из-под контроля, а он слишком перевозбудился, пока ласкал жену.

– Ты издеваешься надо мной? – возмущается Лиз. – Почему не прогнал ее раньше, до развода?

– Тебя это действительно волнует?

– Нет!

– Тогда еще раз. Кто подделал метку? – Натан наступает, сокращая расстояние между ними. – Ты что-то знаешь? Твои связи с деревенскими знахарками и ведьмами…

Он замолкает не договорив. Нет, это настоящая Лиз водила дружбу не пойми с кем, а его истинная иномирянка.

– Снова я во всем виновата, – устало выдыхает она. – Просто не позволяй мразям губить твою жизнь, Натан.

– Кто именно подделал метку и мой магический фон? – цедит он, едва контролируя бушующие эмоции.

Лиз отступает на шаг. Второй. На лице отражается страх и это отрезвляет его, приводит в чувство.

« Уймись », – жестко осаждает он дракона. – « Мы не потеряем ее. Она наша» .

Лиз так хрупка по сравнению с ним, а его обуревают первобытные страсти. Звериные, темные – они толкают на необдуманные безумства. Адмирал ведет шеей, по-звериному склоняя голову, но держит эмоции в узде. Он не тронет ее. Никогда не причинит вреда.

Лиз, откинув голову назад, с ужасом всматривается в его покрывшееся чешуей лицо. Он знает, что страшен сейчас, знает, что побелевшую радужку пронизывает нить узкого змеиного зрачка.

– Я не могу рассказать все, – твердо отвечает она, собравшись с духом. – Просто проведи собственное расследование.

Он втягивает дрожащими ноздрями ее запах, который почему-то изменился в последнии дни.

– Ты кого-то покрываешь? – на этот раз ему удается задать вопрос без давления и угрозы.

Пусть жена молчит и недоговаривает, он все равно узнает правду.

– Натан, – с горечью повторяет она, – почему ты терпишь присутствие Моны, если понял, что она лжет?

– Потому что ее ребенок может быть от моего брата, – после паузы признается он. – Какой бы стервой ни была Мона, она, возможно, носит Саршара. Мы не можем разбрасываться детьми, нас и так почти не осталось.

Лиз вспыхивает и, фыркнув, быстро направляется к лестнице. Наверху, у перил, стоит Мари – его сестра. Императрица Дургара, которая зачем-то помогла Лиз в суде против него.

– Довольна результатом? – с сарказмом интересуется он.

Когда Лиз скрывается за углом, Мари медленно спускается к брату.

– Почему Лиз от тебя бежит, Натан? Что ты сделал?

– Этот брак изначально был безумием, – он устало трет лоб. – Очередной сумасшедший проект покойного папаши.

Мари зло прищуривается в ответ.

– И ты еще удивляешься, почему жена от тебя бежит? – она всплескивает руками, не скрывая возмущения.

– Наши дети могут родиться чудовищами, Мари, – твердо говорит он. – Это надо пресечь на корню. Я честно предупредил Лиз, что не потерплю в роду безумцев и убийц.

– Что ты сделал⁈ – сестра распахивает глаза.

Натан поднимает голову к балочному потолку и стонет.

– Признаю, что сказанул глупость. Но потом пытался все исправить. Мы просто перекрыли бы ребенку доступ к магии теней, сделали бы его обычным драконом.

– Натан… – в голосе Мари звучит боль.

– Я просто размышлял о гипотетических детях, Мари…

– Ты сам толкнул ее на развод! – взрывается сестра. – Для женщины не бывает гипотетических детей! Она восприняла твои слова как прямую угрозу!

Теперь сестра отшатывается от него, а он стоит широко расставив ноги, как столп. Чешуя уже стелется по шее. Кровь древних жестоких императоров Дургара бродит в нем как вино.

– Ты стал похож на отца, да? Когда успел уподобиться ему, Натан? Забыл, как мне перекрыли магию и связь с драконицей? Забыл, что я чуть не умерла благодаря этому преступлению?

На глаза Мари наворачиваются слезы. Она тоже попаданка и сейчас вспоминает о своей предшественнице, настоящей Мари. Но их судьбы сплелись настолько тесно, что душа иномирянки почти слилась с сущностью истинной Мари Саршар.

Ее слова бьют плетью. Распарывают кожу до мяса.

– Подавление ипостаси – это совсем другое.

– Откуда тебе знать? Карены не драконы, но маги. Ты уверен, что закупорка или контроль магии не сделает твоего сына увечным? Боже, Натан… – она прикладывает ладонь ко лбу, стараясь успокоиться.

3

Натан стоит у окна своей спальни. Внизу, во дворе замка, разворачивается сцена, которая разрывает его на части. Совсем недавно Лиз была почти его, а сейчас деловито руководит погрузкой багажа.

Он предоставил ей автомобиль, чтобы поездка прошла комфортнее, а небольшой грузовик она выбрала сама.

У ног Лиз крутятся псы, послушные ее воле. Шарленские звери чуют кровь и признают легитимность хозяйки.

Ту силу, которую не могла использовать настоящая слабая Лиз, новая душа приняла как родную. Вместо того, чтобы погибнуть, его истинная усилилась.

Натан медленно прижимает большую ладонь к груди, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Ярость. Страх потери истинной. И снова ярость.

Но он не отец, он никогда не пойдет по его стопам, не станет чудовищем.

Это решение единственное, что удерживает его от безумств. Он поедет за ней. Найдет способ вернуть. Драконы не отдают то, что считают своим.

Слова Мари все еще отдаются саднящей болью. Его сестра пострадала от закупорки магических каналов в детстве, так что давление на будущего ребенка – их с Лиз ребенка – также может оказаться разрушительным.

Но разве родился дракон, способный противостоять соблазну безграничной власти? Если объединить безумие рода Каренов и непомерные амбиции Саршаров, получится настоящий монстр.

Мари сравнила с их отцом его, но это не так. Он не похож на старого сумасшедшего ящера, их папашу. Он не мечтает свергнуть Рашборнов с трона, ему это не надо. Ему хватит Шарлена.

Натан провожает взглядом хрупкую фигурку, скрывающуюся в салоне авто.

Дождевик цвета морской волны, светлые волосы, убранные в изящный узел… Он не спустился проводить ее, потому что сорвался бы. Схватил бы в объятия, поднял на руки и унес обратно в замок. Запер бы в спальне и не выпускал, пока она не признала бы его своим истинным господином.

Натан ударяет сжатым кулаком по стене.

У него нет выбора, приходится надеяться на лорда Хаксли, которого он отправил с ней в качестве охраны.

Этот тип опытный шпион и вояка, раньше служил в тайной канцелярии императора. Исполнял поручения, о которых предпочитают не говорить вслух. После отставки долгие годы работал на Саршаров – преданный как пес и смертельный как серебряная пуля.

Впрочем, рядом с ним ни один волос не упадет с головы Лиз, а Натану нужно немного времени, чтобы разобраться с Алом и Моной.

Машины трогаются с места и исчезают за воротами.

Он отходит от окна и проходит вглубь спальни, к массивному дубовому комоду. Откидывает резную крышку шкатулки – внутри на темном бархате покоятся фамильные драгоценности матери. Сапфировая диадема, жемчужные серьги, изумрудное колье… Формально они принадлежат ему, но чтобы получить их официально, согласно завещанию отца, он должен выполнить условие.

Зачать с Лиз Карен наследника.

Откуда-то сверху раздается тихий, ехидный смешок. Золотая рябь искажает привычные узоры на старинных шпалерах.

– Весело вам? – цедит Натан.

* * *

Натан даже не вышел проводить меня, хотя я четко ощущала его взгляды все время, пока руководила багажом.

В автомобиле со мной Стефи и Пчелка, а старый суровый вояка, которого Натан послал с нами, устроился в грузовике. Там же едут собаки, и лорд Хаксли, – которого я идентифицировала как дракона – обещал присматривать за ними, выпускать побегать.

Я стараюсь не оборачиваться и не смотреть в заднее окно. На сердце тяжело и я сама удивляюсь, почему тепло рук Натана на моем лице все еще чувствуются так ясно.

Потираю щеку в надежде стереть горячий след, но не могу. Возможно, потому что увожу с собой частичку адмирала Саршара. Малыш затаился в животе, но теперь, когда мы отъехали от замка на достаточное расстояние, зашевелился. Сейчас я ощущаю его магию, которая щекочет, разливаясь по рукам и ногам.

Малыш шалит и поднимает мне настроение.

Мы проезжаем через прекрасный горный край, мимо прозрачных озер и изумрудно-зеленых рощ, мимо полей, аккуратных деревенек.

Но постепенно местность меняется, появляются дремучие леса, которые мы объезжаем стороной.

Пчелка дуется в углу. Возмущаться вслух не решается, но я вижу, что ей грустно покидать удобный уютный замок ради туманного будущего на краю земли.

Реальность нанесла первый удар по энтузиазму Пчелки, которая поняла, что все всерьез.

Пару раз мы останавливаемся в мрачных придорожных гостиницах, и затем снова продолжаем путь.

А на третьи сутки ощущаем аромат – свежий, соленый, будоражащий запах моря. Он проникает в салон автомобиля через приоткрытое окно, смешиваясь с запахом нагретой кожи сидений и бензина.

– Пахнет морем, – шепчет Пчелка и прилипает к окну. В ее голосе впервые появляются живые нотки.

Мы проезжаем по щербатой дороге, а слева расстилается водная гладь. Появляется столб с табличкой «Шарлен».

Дальше попадается бедная рыбацкая деревушка, а затем вы въезжаем вглубь графства.

Леса, которые мы видим вдалеке на холмах, еще гуще и темнее и, кажется, поглощают солнечный свет. Деревни встречаются все реже, и с каждой из них что-то не так.

В первой, куда мы заезжаем купить бензина, люди смотрят с подозрением. На центральной же площади стоит странная каменная фигура – зверь с оскаленной пастью, похожий на волка.

– Что это? – спрашивает Пчелка, указывая на изваяние.

Старик, продаваший нам бензин, косится на статую и чешет лысую макушку.

– Это древний бог, барышня. Лешак его зовут в наших краях. Охраняет от нечисти.

– А нечисти много тут? – не удерживаюсь я от вопроса.

Старик смотрит в ответ долгим взглядом, а затем замечает моих псов, выпущенных по своим собачьим делам. Вздрагивает, опознав породу.

Хаксли ждет моего приказа, чтобы загнать собак обратно в грузовик, и прислушивается к разговору.

– В наших местах, миледи, всякое бывает, – старик снова чешет макушку. – Особенно у замка старого.

Он косится и замолкает. Ну, а я пока не представляюсь жителям, это лучше сделать потом, после того как навещу мэра столицы Шарлена.

– Народ тут живет неприятный, – тихо произносит лорд Хаксли, распахивая передо мной дверь авто. – Верят в разные сказки.

Мой телохранитель мужчина крепкий, седой, и, как мне кажется, достаточно опасный.

Грузовик, едущий впереди, ведет нас и следующая остановка – замок Шарлен. Вернее, то, что от него осталось.

Авто останавливается подле разрушенной крепостной стены. Грузовик тормозит рядом и лорд Хаксли выбирается на покрытую битым камнем дорожку.

– Я несколько раз бывал тут по делам, – сообщает лорд и щурится. Тихо ругается под нос.

Обернувшись ко мне, кидает:

– В городе есть особняк, принадлежавший Каренам. Поедем туда. В замке жить невозможно. Да и опасно, – добавляет он себе под нос.

Пчелка выглядывает из авто и тяжело вздыхает, но я сохраняю спокойствие. В сумочке у меня лежит письмо к местной ведунье и мне не терпится ее повидать.