Текст книги "Сладкая грязная девочка (СИ)"

Автор книги: Нина Калитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Пристально смотрит на меня и в тот момент, когда её пальцы находятся между моими ногами, спрашивая.

– Готова?

Я киваю, немного задыхаясь, когда её пальцы начинаю выводить круги там, где я мокрая, а затем входят внутрь.

И ох…чёрт. Это ощущается…хорошо.

– Точно все в порядке?– она снова спрашивает, и на этот раз я обхватываю её ногами, направляя толчком вперёд.

Она выдыхает, когда проникает глубже, наши тела ещё ближе. Её звуки вибрируют на моей коже, и я киваю, говоря что мне хорошо, и чтобы она продолжала. Наступление, отход. Движение снова. Её волосы ласкают мою грудь, когда она наклоняется, чтобы посмотреть, как движутся во мне её пальцы. Снова и снова.

Я чувствую её дыхание, каждое её слово и стон, срывающийся с губ, каждое её движение, звуки наших тел, когда они соприкасаются. Слышится крик с улицы, и я смотрю в сторону окна. Света дотрагивается до моего подбородка, улыбаясь, и вновь переключая моё внимание на себя, целует меня. Я могу ощущать вкус вина, которое она пила, скорее всего пока готовила ужин. Чувствую стойкий запах её зубной пасты. Но я так же могу слышать звуки, доносящие с улицы, ощущать тяжелый, влажный воздух, который витает в квартире и между нами.

Я не замечала этих вещей раньше, ни когда мы были в Вегасе, ни в её номере в отеле. Там, где мы были, я настолько была потеряна в фантазиях, притворялась кем-то, что забывала думать и беспокоиться: все что я хотела – это была она.

Света ускоряет свои движения, её большой палец скользит по моему клитору пока два других глубоко во мне. И от этого становится так хорошо. Быть с ней – замечательно. Её удивительные звуки и прошло всего несколько минут, как она вошла в меня, но…ох…я чувствую нечто.

Там? Там.

– Да,– я выдыхаю, и она ругается в ответ, ускоряя движение рукой. И вау, это приводит к новой вспышке, возникшей глубоко в моём животе. Тяжесть снова нарастает, и я близка к пику.

Я что, думаю во время секса?

Да.

Нет

…может быть?

Я смещаю свои бёдра, и она движется в ответ, сильнее и быстрее пока спинка кровати не начинает биться об стену и…

Что-то трудновато подстроиться. Интересно, что на счёт соседей?

Тьфу, мозги, заглохните. Я закрываю глаза и делая глубокий вдох, смотрю вверх. Света великолепна, шепчет мне грязные слова на ухо. Некоторые я понимаю, а другие, чёрт, они могли быть списком её покупок, и все равно это было бы жарко.

– Я практически слышу, как ты думаешь, Cerise.– шепчет она мне на ухо. – Прекрати.

Боже, я стараюсь. Я скольжу своими ногами выше, молча умоляя свое тело вернуться к тому моменту, где мои конечности становились вялыми и где я слышу её звуки наслаждения, но…дерьмо, у меня не получается. Дурное тело. Дурные мозги. Глупый капризный оргазм.

– Позволь мне услышать тебя,– говорит она, но это больше походит на вопрос. Как будто она спрашивает меня. – Ты не должна быть тихой.

Я тихая? Я стону от того, как неловко себя чувствую и закрываю глаза, задаваясь вопросом, должна ли сказать ей, что она может не дожидаться меня, и должна ли я ей напомнить, что моему телу иногда нужно больше времени или могу притвориться, что тоже уже на подходе…

– Света, – говорю я, хватаясь за её плечи, потому что откровенно говоря, у меня нет абсолютно никакой идеи какие слова слетят с моих губ.– Чувствовать тебя так хорошо, но…

Видимо, это всё, что ей понадобилось.

– О, Боже,– стонет она, – ещё нет, ещё не время.

Она закусывает свою губу, свободная рука опускается на мою задницу, и придвигает меня к себе. Ближе. Она наклоняется и стонет в мой рот, и если бы не этот бардак в моей голове, то Боженьки, всё это было бы очень горячо.

– Чёрт, чёрт, чёрт,– рычит она, толкаясь в меня последний раз, настолько сильно, что я чуть не сгибаюсь пополам. Воздух вырывается с легким свистом, когда она ложится рядом, а я, моргая, смотрю на потолок.

Я знакома с этим моментом: он повторялся в моей прежней жизни снова и снова. Момент, когда моё тело не успевает за пиком партнёра, и когда меня оставляют с этим беспокойством, как будто со мной что-то не так. Быть может, все дело в том, что ни одной девушке не удавалось довести меня до оргазма несколько раз.

Света целует меня ещё раз в губы, тепло и долго.

– Ты как?– спрашивает она, наклоняясь, чтобы поймать мой взгляд.

Я затягиваю с ответом, прилагая все усилия, чтобы выглядеть уставшей и улыбаюсь ей.

– Великолепно. Просто…– я делаю паузу для более драматического заявления,– Чувствую себя очень расслабленной,– говорю я сонным голосом.

Я вижу вопрос, который крутится на её языке, – Ты кончила?

– Ты хочешь ужинать? – спрашивает она, вместо этого, целуя мой подбородок. Её голос немного дрожит, а дыхание прерывистое.

Кивая, я смотрю как она выскакивает из кровати, натягивает свою одежду, очаровательно мне улыбаясь, прежде чем выйти из спальни.

========== Часть 11 ==========

Еще три дня пролетают вихрем экскурсий, вкусной еды, кофе и уставших ног, домой мы возвращаемся только поспать. Особое наслаждение я испытываю, просыпаясь в обнимку со Светой. С ней легко быть рядом. После того, как она упорядочила свой рабочий график, к ней вернулась жизнерадостность, и теперь, она с легкостью меня веселит и втягивает в разговоры о чём угодно. Мы болтаем о любимых овощах, спорте, фильмах, моих любимых местах для поцелуев и спорим о реальности соотношения размера ноги к величине члена.

Но, кажется, ни одна из нас не знает, как вернуть комфорт касаний. В среду на диване, она обнимает меня, целует в макушку и шепчет на ушко перевод французской криминальной драмы. Она целует меня в висок, когда уходит на работу, звонит каждый день в обед и после четырёх. Но похоже, что Света переложила все обязанности секса на мои плечи…если можно так выразиться. Но ведь по большей части, только меня преследуют неудачи в этом. Я хочу сказать ей, что никогда не была секс-бомбой, и, может, ей лучше всё взять в свои руки.

Но Света слишком устает и ей едва ли хватает сил на то, чтобы снять обувь при возвращении домой.

Поэтому я притворяюсь, что нахожусь на монтаже фильма, расписывая новый утренний порядок моей невероятной жизни в Париже. Смотрю в окно, потягивая кофе, которое Света сделала перед уходом. Она набросала несколько фраз на английском и перевела их для меня.

Как ты?– Comment allez-vous?

Спасибо – Merci

Вы говорите по-английски? – Parlez-vous anglais?

Как пройти к метро? – O se trouve le mtro?

Где находится уборная? – O sont les toilettes?

Сколько стоит?– Combien a cote?

Послушайте, нет, Мне не интересно. Моя жена идеальна. – Comment, non, a ne m’intresse pas. Ma femme est parfait.

После того как я приняла душ и оделась, покупаю выпечку в пекарне, которая расположена в двух кварталах от нашего дома, немного болтаю с Симон – американкой, которая работает там, а затем иду к метро и еду в те места, которые еще не посетила. Латинский квартал, Монмартр, Музей Орсе, Катакомбы. Я даже планирую взять велотур по Версалю, чтобы посмотреть великолепные сады и дворец.

Это не жизнь, а мечта. И я знаю это. Она настолько блаженна, что будущая “я” почти ненавидит меня “настоящую” за кучу времени, свободу и даже чувство одиночества. Это смешно! Вот только…Мне нравится Света. Я стремлюсь больше времени проводить с ней!

По крайней мере утешает то, что я могу позвонить Тасе и Полине в любое время, давая им передышку лишь на сон, и ощутить их дружеское плечо еще одним днем в Париже. В пятницу днем я нахожу скамейку на солнышке возле Орсе, и звоню Поле, чтобы рассказать ей всё о Парижских приключениях.

Я даже не могу вспомнить сколько раз здесь была Полина, но всё равно рассказываю ей о нашей квартире, метро, выпечке и кофе, а так же о бесконечных извилистых улочках. Я рассказываю ей как это удивительно гулять и понимать, что самые замечательные достопримечательности спрятаны в обычных местах…хотя в Париже нет ничего обыденного.

– Я знакомлюсь с людьми!– говорю я ей.– Общаюсь не только со Светой.

– Например? Есть кто-то интересный? Нам бы понравился?

– Дай подумаю,– я размышляю. – Есть девушка, американка, она работает в пекарне, где я покупаю свой завтрак. Её зовут Симон, она из Вэлли.

– Фу….

Я смеюсь.

– Но она использует ужасное слово, вставляя “круто” в каждом предложении! И с тех пор она для меня – Ужасающая Симон.

– Вот, почему ты всегда веселишь меня, Кать – говорит Поля. – Ты молчишь-молчишь, а потом черт возьми, такое вылетает из твоего ротика! Как в прошлый раз, когда ты назвала меня Падшей Шлюшкой. Помнишь, когда мы подрались в седьмом классе, я тогда так смеялась, что не могла остановиться и описала свои штаны? Мы были ужасными драчуньями.

– Послушай,– говорю я, напрягая память. – Она не разговаривает со своей лучшей подругой, с которой дружила с пятого класса. Просто потому, что та на свою свадьбу выбрала любимую песню Симон для первого танца молодоженов!

Полина молчит с минуту.

– Приведи другой пример, может быть, я и посмеюсь.

– Серьезно? – Я отстраняю подальше от уха телефон и смотрю на него, как будто она может видеть мой взгляд на нее через него. – И не беспокойся, Полин, Тася и я выберем что-нибудь из репертуара Селин Дион.

– Я понимаю, что ты дразнишься, но эта женщина замечательна. Как можно после такого остаться в согласии? Даже не пытайся меня понять.

Я вздыхаю.

– Окей, сейчас еще что-нибудь расскажу. – Я подбираю пару вариантов. Я могла бы рассказать о других бариста, о молчаливом Реё – для меня он стал – Рей-пилюля – но затем я вспомнила странную привычку Симон. – Ужасающая Симон всегда вставляет “ЧМЖ” для связки. Как-

– Стой,– перебивает она меня. – Что такое “ЧМЖ”?

– Чертова моя жизнь.

– Уоу, ладно,– отвечает она. – Типа, когда люди хотят привлечь к себе внимание фразочками вроде “у меня рак” или “я попала под грузовик”?

– Скорей всего,– говорю я, кивая головой. – Она роняет пару монет с криком “ЧМЖ”. Проливает на свои руки немного кофе, произнося “ЧМЖ”. Скалывает ноготь, и я не шучу, произносит “ЧМЖ”. Ещё, я поняла, снаружи на улице, этот город безумен. Когда машины мчатся по улице, пешеходы так и лезут под колеса, типа “У меня была хорошая жизнь, и это нормально, если она закончится здесь”..

Полина хохочет на другом конце линии, и это согревает меня, делая мой мир более весомым.

– А обед: бутылка вина и плюс четыре экспрессо? – хихикая спрашиваю я – Действительно, почему нет?

– Похоже на то, как я вижу этот город,– говорит она.

– Ты была здесь, так почему я тебе всё это рассказываю?

– Потому что ты скучаешь по мне?

Я облокачиваюсь на спинку скамьи.

– Да. Я действительно скучаю.

Она делает паузу, чтоб потом спросить,

– Как твоя женушка?

Ох. Вот оно.

– Она – хорошо.

– Так, постой!– спрашивает она, делая тише голос. – Это действительно всё, что я получу? Тебя не было две недели, ты живешь с копией Венеры, и всё что ты можешь мне сказать так это “она – хорошо”?

Я закрываю глаза и поворачиваю голову в сторону солнца.

– Она такая милая, но постоянно работает. И когда она дома, я для неё так же соблазнительна, как картонная коробка.

– Ну ты уже завела других подруг? Горячих подруг. Ты понимаешь, для меня?– спрашивает она, и я могу слышать улыбку в её голосе.

– Вообще-то нет. Я имею в виду, я тут только полторы недели и много болела. Я встретила женщину снизу, и она еле-еле говорит по-английски, но нам это не помешало. – Бормочу я.

– Сделай так, чтобы Света познакомила тебя с кем-то.

– Ага, я даже не слышала, чтобы она говорила о своих друзьях. – А я ведь и правда никогда даже не обращала на это внимания. – Я имею в виду, не пойми меня, конечно, не правильно, но мы и так мало видимся, и я не хочу её делить еще с кем-то. Но…и правда, странно? Ты думаешь это ненормально, что она не упомянула о людях, с которыми тусуется здесь?

– Хм, что ж…может, у неё куча мертвых подружек, о которых она не хочет чтобы кто-то узнал…

– Ха-ха..

– Или, это действительно то, что ты сказала – она может быть просто занята. Помнишь, мы только один раз увидели мою маму за несколько недель, потому что она постоянно была на съемках.

Я тяну за нитку на своей футболке. Интересно, она могла бы привести меня к чему-то.

– Да, думаю, ты права.

– И-и-и-или,– начала она, – Она же девушка, поэтому и любит придуриваться, словно ты на седьмом небе от счастья, когда шастаешь по её квартире голой! Голосую за эту гипотезу!

– Я проверю это.

– Ты летишь обратно через несколько недель. Наслаждайся свободой. Заполняй свои дни солнцем и вином. Наслаждайся голой, горячей французской девушкой. Такая одна, кстати, есть.

– У нас был самый неловкий мирской секс в ту ночь. Я не могла остановиться и прекратить анализировать всё. У нас за последние три дня ничего не было, а я так хочу прикоснуться к ней. Это настоящая пытка. – И это так. И как только я произношу это вслух, в памяти всплывают воспоминания о её гладкой шее, нежных укусах, о её рельефах пресса и прекрасной груди.

– Так, выбрось все мысли из своей головы, – говорит она с драматическим русским акцентом, – и награди Её клитор неким вниманием, если ты понимаешь, о чём я.

– Я не знаю, Падшая Шлюшка. Может ты растолкуешь? Её…”клитор”? Ты имеешь в виду её вагину? И перестань говорить загадками, пожалуйста.

– Ладно, скажи мне одно. Почему тебе было легко в Вегасе, а сейчас нет?

– Я не знаю… – морщу нос, раздумывая. – Я просто притворялась девушкой, которая так легко на это пошла. Одна ночь, секс, и бла-бла-бла.

Смеясь, она говорит.

– Так стань снова той девушкой.

– Это не так просто. Здесь это как-то странно. Всё как будто в срежиссированном действии. “У нас должен быть секс, потому что я привязана к тебе и потому что мы женаты”. Бип – буп – буп – сбой – перезагрузка системы.

– Ты имитируешь сейчас робота, не так ли?

Я смотрю на руку, сжимая пальцы в кулак.

– Может быть.

Её смех становится громче, и слова вылетают из её уст:

– Тогда перестань быть истеричкой, ты, тролль!

– Ох, чувиха. Как я и сама до этого не додумалась. Конечно, что может быть еще проще. Огромное спасибки, мои проблемы решены.

– Окей, хорошо, – говорит она, а я так и вижу её лицо, и куда её понесло, конечно, к своей серьезной и любимой теме: секс. – Вот специально для тебя предложение, костюм “Сахарочек”.

Я чувствую, что небо разразилось над моей головой, а вселенная ударила меня по голове наковальней.

Или боксёрской перчаткой.

Я закрываю глаза и вспоминаю Вегас, как это было игриво и несерьезно. Я была кем-то другим, храброй мной. И утром я использовала свои силы в качестве Секс-Игрушки. Это так же сработало. Быть кем-то еще, потеряться в этом.

Я чувствую, как идея щекочет мои мысли, прежде чем оформившись, раскрывает крылья в полете.

Игра.

“Что ты любишь больше всего в танцах?”, спросила она меня однажды.

“Возможность стать кем-то другим на сцене”, ответила я ей. “Сегодня ночью я хочу чего-то другого!”

Кроме того, я выбрала другую жизнь – сидеть и маяться дурью во Франции.

– Что ещё я о тебе не знаю? – спрашивает Полина, её улыбка пробирается через океан и через телефонную линию.

Даже после моего прозрения, что притворство помогает мне расслабиться, я всё еще не уверена, как это использовать. А костюм… лучше сексуальное нижнее бельё и дальше как получится? Или Поля действительно предлагает мне подготовиться к вечернему шоу? Мой телефон постоянно гудит от текстовых сообщений от неё, все они наполнены ссылками и адресами в районе популярной площади Пигаль.

И, конечно, все они находятся недалеко от нашей квартиры, наводя на мысль, что так запланировано судьбой. Почему не тебе нужно это делать, Полина?

Но ничего не подходит для моей задумки: или всё слишком мрачно, либо похоже на что-то доисторическое, манекены в окне одеты в пугающее женское белье, да и ещё освещены неоновым светом. Я продолжаю гулять, решая посетить последний адрес Поли. Блуждаю по одному узкому переулку, а затем сворачиваю ещё в один. В тени тихо, немного сыро, я продолжаю идти, и лишь в квадрате крошечного двора виднеется небо. В десяти ярдах вниз по улице видно магазинчик с кружевами, бархатом и кожей в окне.

Такое чувство, что я дошла до Косого переулка.

Я открываю дверь, и в нос ударяет запах ириса и шалфея, настолько теплый и землистый, что я сразу чувствую, как мое тело расслабляется. Женщина внутри выходит из-за прилавка, предлагая мне два обращения “Привет” и “Bonjour.”

Одета она в кожаный корсет, который выгодно демонстрирует её грудь. Темно-джинсовая ткань облегает ноги и каблуки – огненно-красные, и, должно быть, не менее пяти сантиметров.

Всё что вокруг меня : игрушки-фаллоимитаторы, вибраторы, резиновые куклы и наручники. Рядом, в задней части магазина, расположены полки с книгами и видео, вдоль боковой стены находятся стеллажи с костюмами всех цветов и для любой причуды.

– Вы ищите маскарадный костюм или для ролевых игр? – спрашивает она, заметив, куда я направила свое внимание. Её вопрос немного сбивает с толку, но сквозь лёгкий флёр её акцента, обволакивающее слово “костюм”, я понимаю, что она имела в виду.

Потому что это именно то, за чем я сюда пришла.

– Для ролевых игр, – говорю я.

Ее взгляд теплеет, а на лице появляется дружелюбная улыбка. Реальная улыбка в крошечном магазине, похороненном в огромном городе.

– Ну, наверняка, мы начнем с чуть менее экстравагантного, верно? – Она идет к стойке с костюмами, которые я замечаю: медсестра, горничная, школьница, кошка. Провожу рукой по стойке, чувствуя как волнение нарастает у в груди. – Вы обязательно вернетесь, когда она захочет сыграть во что-то ещё.

========== Часть 12 ==========

Я возвращаюсь домой, радуясь, что Светы ещё нет. Поставив пакет с едой на вынос на столешницу, направляюсь в спальню достать из пакета костюм. Когда я держу его перед собой, чувствую первые муки сомнения. Продавщица измерила мою грудь, талию, и бёдра, чтобы узнать размеры. Но эта крошечная вещица в моих руках, не выглядит так, словно подойдет мне.

Вообще-то костюмчик совсем не похож, на что-то моего размера, всё очень маленькое. Корсет и юбка сшиты из розового атласа, отделаны тонким чёрным кружевом. Лиф приподнимает мою грудь вверх, создавая ложбинку, которой у меня никогда не было. Юбка немного расширяется, слегка прикрывая ягодицы. Когда я наклоняюсь, то видны чёрные кружевные трусики. Я завязываю крошечный передник, прикрепляю небольшой чепчик на голову, и надеваю чёрные чулки, поправляя маленькие розовые бантики на коленках. Как только я одеваю шпильки и в руках верчу пуховку для уборки, я чувствую себя сексуальной и смешной, если такая комбинация эмоций возможна. Мой разум мечется между этими чувствами. Не то, чтобы я плохо смотрелась в этом костюме, просто, если честно, я не могу себе вообразить, что подумает Света, когда придёт домой.

Но этого не достаточно для меня, чтобы просто нарядиться. Костюм сам по себе не создаст шоу. Мне нужен сюжет для этой игры. Мне кажется, что мы должны потеряться в другой действительности сегодня вечером, там где у неё нет напряжённой работы, которая терроризирует Свету в течении дня, и где я не чувствую, что она предложила приключение девушке, которая оставила свою искру в Штатах.

Я могла бы быть исполнительной горничной, которая сделала свою работу замечательно и заслуживает вознаграждения. Уже мысль о том, как Света меня отблагодарит, рождает дрожь и румянец по телу. Проблема в том, что квартира Светы безупречна. Нет ничего, чтобы я могла сделать, чтобы она выглядела лучше, и она не поймет, какую роль должна сыграть.

Это означает, что мне нужно создать проблему.

Я осматриваюсь вокруг, задаваясь вопросом, что я могу тут испортить, чтобы она это заметила. Не хочу оставлять еду на столешнице, потому что если план удастся, мы проведем всю ночь в постели. Мой взгляд перемещается по всей квартире и останавливается на стене с окном.

Даже при свете уличных фонарей, которые пробираются через окно, я вижу, насколько оно чистое – мерцая безупречностью.

Я знаю, она может появиться здесь в любую секунду. Слышу звук лифта, и как закрывается дверь. Закрываю глаза, и прижимаю обе ладони к окну, чуть надавливая. Убираю руки, оставляя два больших пятна.

Я слышу щелчок, когда она поворачивает в замке ключ. Дверь открывается с тихим скрипом, я выхожу в прихожую, спина прямая, руки обхватили пуховку.

Света бросает ключи на стол, а шлем кладет вниз, затем смотрит на меня, с удивлением в глазах.

– Ого. Привет. – Она сильнее сжимает два конверта в руках.

– Добро пожаловать домой, Светлана Сергеевна, – Говорю я, запинаясь на её имени. Я даю себе пять минут. Если она не захочет играть в эту игру, то это не будет концом света.

Не будет ведь.

Её глаза сначала рассматривают крошечный с оборками чепчик в моих волосах, а затем опускаются ниже, как всегда останавливаясь на моих губах, прежде чем спуститься дальше к моей шее, груди, талии, бёдрам, и затем к чулкам.

Она смотрит на мою обувь, приоткрыв свои губы.

– Я подумала, что Вы захотите осмотреть дом, прежде чем я уйду, – говорю я, на этот раз смелее. Я вижу, как её щёки покраснели, а в зелёных глазах вспыхивает желание, когда она возвращается к моему лицу.

– Дом выглядит отлично, – говорит она, её голос почти неслышно, это похоже на хрип. Она даже не отвела свой взгляд от меня, чтобы осмотреть комнату, по крайней мере, я понимаю, что она не против игры.

Я отступаю в сторону, сжимая руки в кулаки, чтобы не выдать дрожи, когда начнётся настоящая игра.

– Не стесняйтесь всё проверить.

Моё сердце стучит так сильно, что клянусь, я могу чувствовать как на шее бьётся пульс. Её взгляд, невольно перемещается от меня, к окну, её брови сдвигаются вместе.

– Катя?

Я двигаюсь в её сторону, сдерживая возбуждённую улыбку.

– Да, Светлана Сергеевна.

– Ты… – Она смотрит на меня, а затем показывает на окно, с помощью конвертов в её руке. Я заметила, как она немного смутилась. Света старается понять, что происходит, а секунды тикают мучительно медленно.

Это игра. Играй. Играй.

– Я пропустила пятно? – спрашиваю я.

Её глаза сужаются, она немного откидывает голову, когда понимает, что происходит, нервный ком нарастает в моём животе. Не знаю, а вдруг я совершаю огромную ошибку, пытаясь что-то сделать. Я ,наверное, выгляжу, как сумасшедшая.

Но затем я вспоминаю Свету в белье, флирт. Я помню её горячий голос около моего ушка, когда она подбиралась ко мне, и как Настя пыталась спустить её штаны к лодыжкам. Вспоминаю, что Настя рассказала мне о Брони-девушках и её интуитивную прозорливость. Я знаю, что по своей натуре – за пределами стрессовой работы – она всего лишь хочет немного поразвлечься.

Черт. Я надеюсь она сыграет в это. Не хочу ошибиться. Приняв неверное решение, я снова отправлюсь в ужасные времена неловкого молчания.

Она поворачивается с легкой улыбкой, которую я не видела все эти дни. Света снова осматривает меня с головы до моих опасных тонких каблуков. Я ощущаю её взгляд на своей коже.

– Это то, что тебе нужно? – шепчет она.

Спустя мгновение, я киваю.

– Думаю, да.

С улицы доносится какофония автомобильных гудков, Света ждёт, когда в квартире снова станет тихо и можно будет продолжить.

– Ох, да, – говорит, она медленно. – Ты пропустила пятно.

Мои брови сдвигаются в притворном беспокойстве, и губы формируют мягкую букву “О”!

Резко, с недовольным видом она поворачивается, топает на кухню и вытаскивает бутылку без этикетки. Чувствую запах уксуса и задумываюсь – есть ли у неё собственный способ для очистки стекла. Её пальцы касаются моих, когда она передает мне бутылку.

– Ты должна исправить это прежде, чем уйти.

Уверенно выпрямляю спину, когда Света, проследовав за мной, наблюдает, как я распыляю жидкость на отпечатки пальцев, что остались на окне. Кровь закипает при чувстве власти, которое я никогда не ожидала ощутить. Она точно следует моим пожеланиям, передавая тряпочку, чтобы протереть окно. У меня все спланировано заранее. Света просто подыгрывает мне.

– Повтори ещё разок. Не оставляй разводы.

Когда я заканчиваю, окно мерцает безупречно, и позади себя я слышу, как медленно вздыхает Света.

– Думаю, тут будут уместны извинения, тебе не кажется?

Когда она поворачивается ко мне лицом, то выглядит искренне расстроенной, отчего мой пульс подскакивает к горлу – частый и щекочущий нервы – и я произношу,

– Мне жаль. Я…

Её глаза мерцают, когда она тянется и поглаживает мою нижнюю губу своим большим пальцем, чтобы успокоить меня.

– Всё хорошо. – Подмигивая в сторону кухни, она медленно вдыхает, почувствовав запах жареного цыпленка, и спрашивает, – Ты приготовила ужин?

– Заказала… – Я делаю паузу. – Да. Я приготовила ужин.

– Я бы хотела съесть что-нибудь сейчас, – почти незаметно улыбаясь, она поворачивается, идет через комнату к обеденному столу и усаживается на стул. Я слышу, как она открывает конверт, который так долго держала в руках и с облегчением выдыхает, откладывая его на рядом стоящий столик. Она даже не повернулась, чтобы посмотреть на меня.

Вот уж чёрт, а она хороша в этом.

Я прихожу на кухню, достаю еду из контейнеров, выкладываю её так аккуратно на тарелку, как могу, украдкой поглядывая на неё. Она всё ещё терпеливо ждёт и читает свою почту, абсолютно войдя в роль: она ждет меня – свою горничную – которая принесёт ей ужин. Пока всё идет хорошо. Взяв бутылку вина со столешницы, я вытягиваю пробку и наливаю в бокал. Красная жидкость, плещется по стенкам бокала в моей руке. Я беру тарелку и несу к столу, опуская её перед ней с лёгким звоном.

– Спасибо, – говорит она.

– Пожалуйста.

Замешкавшись на мгновение, смотрю на письмо, думая, что она оставила его, чтобы увидела я. Оно небрежно, явно специально, лежит на столе и первая вещь, которую я замечаю, это её имя наверху, а затем длинный список галочек в колонке “отрицательно” для каждой болезни, которые передаются половым путем, на которые мы проверялись. И тогда рядом я замечаю ещё один конверт, который был адресован мне.

– Это моя зарплата? – спрашиваю её. Я жду, пока она кивнёт, чтобы взять конверт со стола. Открыв его, быстро просматриваю и улыбаюсь. Всё действительно замечательно.

Она не спрашивает, что у меня там, и я не говорю ей. Вместо этого я стою позади неё в сторонке, наблюдая за Светой, в то время как сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Она ведь даже не спросила, поела ли я, да и сама ничего не предлагает.

Но есть что-то в этой игре, когда играешь в неё – роль доминирования для неё, что заставляет в моём животе что-то порхать, и кожа пылает теплом. Мне нравится смотреть, как она ест. Её вьющиеся волосы над тарелкой, гибкие плечи, мышцы видны под её бледно-фиолетовой рубашкой.

Что мы будем делать, когда она закончит? Продолжим ли мы эту игру? Или она возьмёт меня в спальне, прикоснётся ко мне? Я хочу оба этих варианта – и особенно – хочу её теперь, когда знаю, что смогу чувствовать каждый дюйм её тела – но больше всего я хочу продолжить эту игру.

Она, быстро выпивает своё вино, запивая каждый прием пищи большим глотком. Сначала я задумываюсь – может она нервничает, просто умело это скрывает? Но когда она ставит бокал на стол и показала жестом снова его наполнить, мне кажется, что ей просто становится интересно, как далеко я зайду, чтобы услужить ей.

Когда я приношу бутылку и снова наполняю стакан, Света тихо произносит:

– Merci, – и снова принимается за еду.

Тишина нервирует, и это должно быть намеренно. Света может быть трудоголиком, но когда она дома, в квартире всегда шумно. Она поёт, болтает, все поверхности превращает в барабан и пальцами стучит по ним. Я понимаю, что это правда – было преднамеренно – когда она глотает кусок и говорит:

– Поговори со мной. Расскажи мне что-нибудь, пока я ем.

Она снова меня проверяет, но, в отличие от подачи вина, она знает, что это создаст для меня больше трудностей.

– У меня был хороший день на работе, – говорю я ей. Она бормочет, пока жует, глядя на меня через плечо. Это первый раз, когда я мельком увидела в её глазах нерешительность, как будто она хотела, чтобы я правдиво рассказала всё, что со мной сегодня приключилось, но я не могу, пока мы играем.

– Убирала некоторое время возле музея Орсе…затем возле Мадлен, – отвечаю с улыбкой, наслаждаясь нашим кодом. Она возвращается к своей еде и к молчанию.

Я хочу продолжить разговор, но не знаю, что сказать. В конце концов я шепчу:

– И конверт…моя зарплата выглядит хорошо.

Она на мгновение замолкает, и этого достаточно, чтобы заметить, как её дыхание перехватывает. Мой пульс ускоряется, когда Света, тщательно вытирает рот, кладет салфетку рядом с тарелкой, и я ощущаю трепет внизу живота и слабость в руках. Она отодвигается немного от стола, но не встает.

– Хорошо.

Я беру её пустую тарелку, но она останавливает меня, прикасаясь своей рукой к моей:

– Если останешься моей горничной, то должна знать, что я никогда не пройду мимо грязного окна.

Я моргаю, стараясь расшифровать этот код. Она облизывает губы, ожидая, что я скажу.

– Я вас поняла.

Крошечная, игривая улыбка трогает уголки её губ.

– Точно?

Закрывая свои глаза, признаю:

– Нет.

Я чувствую как её пальцы скользят по внутренней стороне моей ноги от колена к середине бедер. Прикосновения, как острый нож.

– Так позволь мне объяснить тебе, – шепчет она. – Мне нравится, что ты исправила свою ошибку. Мне нравится, что ты прислуживала мне за ужином. Мне нравится, что ты одела униформу.

Мне нравится, что ты захотела поиграть, именно это имеет она ввиду, облизывая свои губы и жадно блуждая взглядом по моему телу. В следующий раз я быстрее вживусь в роль, она говорит.

– Ох. – Я выдыхаю, открывая глаза. – Нельзя же каждую ночь забывать протереть окна. Быть может, время от времени, я смогу запамятовать о чем-то ином.

Её улыбка появляется и исчезает, как только она берет свои чувства под контроль.

– Это хорошо. Но униформа приветствуется.

В моей груди, как будто развязывается узел, давая мне понять, что она понимает эту сторону меня. Свете комфортно в этой ситуации. А я никогда не была столь вызывающей. Ну…только если на сцене. Она дарит мне чувство защищенности, отчего теперь я не боюсь своих желаний.

– Стала ли ты мокрой, обслуживая меня?

От этого откровенного вопроса мои глаза находят её, и сердце начинает бешеный бег.

– Что?

– Сделало ли. Обслуживание. Тебя влажной.

– Я…полагаю, что да.

– Я не верю тебе. – Она улыбается, только эта улыбка зловеще кривая. – Покажи мне.

Дрожащую руку я запускаю в свои трусики. Я влажная. Смущающее и так экстравагантно. Без каких-либо мыслей, я поглаживаю себя, в то время как она наблюдает за мной, а её глаза всё темнеют.

– Угости меня.

Что-то обрывается у меня внутри, и простонав, я протягиваю ей руку. Она наблюдает, как я веду рукой между ног до её губ, мерцающих в сумраке.