Текст книги "Сладкая грязная девочка (СИ)"

Автор книги: Нина Калитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Я рада, что приехала сюда. В какой-то степени, это моё лучшее решение. Но с другой стороны, оно ещё больше спутало некоторые карты жизни.

Она отклоняется, изучая меня. Обожаю игривую Свету, подмигивающую мне через всю комнату или ведущую задушевные разговоры с моими бёдрами и грудью. Но думаю, что люблю и ту, которая, кажется, хочет для меня только самого лучшего. Отважную настолько, чтобы бороться за нас двоих.

– Ты в браке, нет? – спрашивает она. – У тебя есть жена?

– Да.

– Жена, которая хорошо зарабатывает сейчас.

Я пожимаю плечами и отвожу взгляд. Этот разговор о деньгах чрезвычайно неуклюж.

Игривая и немного глупенькая, какой она иногда бывает, Света напрямую спрашивает :

– Тогда зачем тебе находиться на отцовском иждивении, чтобы делать то, что ты хочешь? Ну, коль, у тебя есть жена?

***

Поднявшись в квартиру, я следую за ней за кухню, облокачиваясь на столешницу, пока Света лезет в шкаф за баночкой. Разворачивается и высыпает две таблетками ибупрофена мне на руку, а после передает стакан воды. Смотрю на руки, затем на неё.

– Твой стандартный набор, – говорит она, чуть пожав плечами. – После двух бокалов вина ты всегда принимаешь ибупрофен, запивая большим количеством воды, чтобы не было плохо. Ты у меня прямо дюймовочка.

Снова напоминаю себе насколько она наблюдательна, и как ей удаётся заприметить вещи, которым, как я думала, она не придавала значения. Стоит и ждет, пока я глотаю таблетки и ставлю пустой стакан воды на столешницу, подталкивая её бедром.

Каждая секунда без поцелуев и касаний вселяет страх, что вся мягкость комфорта испарится, и она вернется к работе, а я одна в постель.

Но сегодня ночью, пока мы разглядываем друг друга в приглушённом свете единственной лампочки над кухонной плитой, воздух наэлектролизовывается нашей энергетикой. И это столь ощутимо.

Она разминает челюсть, а затем наклоняет голову.

– Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видела.

Желудок подскакивает к горлу.

– Не уверена, что я кра –..

– Останься, – прерывая меня, тяжело шепчет она. – Я с ужасом жду дня твоего отъезда. Теряю рассудок при одной мысли об этом.

Закрываю глаза. Эта часть из того, что я хочу, и до дрожи в коленках, боюсь услышать. Закусываю губу, скрывая улыбку, и вновь смотрю на неё.

– Я думала, ты только что посоветовала мне пойти в бизнес-школу, чтобы однажды открыть собственное дело.

– Я думаю, может тебе стоит повременить, пока я не закончу свое. Тогда мы поедем вдвоём. Будем жить вместе. Я буду работать, ты – учиться.

– Как я могу остаться здесь до весны? Что я буду делать? – было бы замечательно, однако, как я проживу ещё девять месяцев праздно, подобно туристу?

– Ты можешь найти работу или просто разузнать, что требуется для открытия балетной студии. Мы будем жить вместе, и ты отсрочишь своё поступление на год.

Мысль ещё безрассуднее моего решения о приезде сюда, если это вообще возможно. Остаться – значит поставить запятую, вместо точки в наших отношениях – никакого аннулирования брака, никакой фальшивой свадьбы – и совершенно новая дорога, указывающая наш путь в будущее.

– Не думаю, что смогу остаться здесь и находиться в одиночестве так много времени..

Она вздрагивает, запуская руку в волосы.

– Если ты хочешь начать сейчас, езжай и я приеду следующей весной. Просто…ты действительно хочешь этого?

Качаю головой, но замечаю, что своим взглядом, она безошибочно читает выражение моего лица, на котором написано “я не знаю”.

Первые пару недель во Франции я ощущала себя как абсолютно свободной, так и немного привязанной. Но Света пригласила меня сюда не только чтобы показаться великодушной или же спасти от ужасного лета в Америке и душевно успокоиться перед началом учебы. Да, этим причинам место быть, но и потому что хотела меня.

– Катя?

– Ммм?

– Ты мне нравишься, – произносит она шёпотом. Голос слегка дрожит и, кажется, я понимаю, что она действительно имеет в виду. Я чувствую слова, словно её теплое дыхание на шее, однако она не сделала и шага ко мне. Даже не прикоснулась. Руками и бёдрами Света опирается на столешницу позади себя.

Это голое признание по какой-то причине интимнее, когда мы на расстоянии в несколько шагов, без охраны из поцелуев или лиц, уткнувшихся в шею.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала. Жёны – две половинки одного целого. Я всегда была эгоистична с тобой: попросив переехать сюда или подождать с отъездом, пока не настанет лучшее время для моей карьеры. Но вот она – правда.

Вот она – правда.

Отвожу взгляд и смотрю вниз на свои голые ноги на полу, позволяя буйной барабанной дроби сердцебиения на мгновенье взять вверх над рассудком. Я рада, в ужасе, но…. в основном в эйфории…… Прошлой ночью, она сказала мне, что не сможет притворяться, если я озвучу мысль вслух. И, быть может, тот же страх, продолжает маячить над нами, став тяжёлым бременем через пару недель, если одна из нас скажет “люблю”.

– Как ты думаешь, я смогу когда-нибудь.. – начинает она, спустя пару секунд молчания. Один из уголков её губ дернулся в улыбке, – понравится тебе?

Моя грудь сжимается при взгляде на реально ранимое выражение её лица. Киваю, сглатывая, что ощущается словно шар для боулинга в горле, прежде чем сказать:

– Ты мне уже нравишься.

В глазах Светы вспыхивает облегчение, а с губ срывается длинная вереница сбивчивых слов:

– Я куплю тебе новое кольцо. Мы повторим всё ещё раз. Найдем новую квартиру и создадим в ней воспоминания, что будут принадлежать лишь нам.

Смеюсь сквозь внезапный всхлип.

– Мне нравится эта квартира. И кольцо. И пьяные воспоминания о нашей свадьбе. Мне не нужно ничего нового.

Света наклоняет голову и, глядя на меня, улыбается, бесстыдно заигрывая на пару с появившейся ямочкой на своём лице, и это всё что мне требуется. Протягивая руку, цепляюсь пальчиком за шлёвку её ремня и тяну к себе.

– Иди сюда.

Света делает два шага, вплотную прижимаясь своим телом к моему, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы видеть её.

– Тогда, с разговором покончено?– спрашивает она, обнимая меня за талию, поймав в ловушку.

– Ага.

– Чего ты хочешь сейчас? – во взгляде её веселье и жажда.

Проскальзываю рукой между нами, прижимая ладонь к её киске через ткань джинсов, желая почувствовать, как она станет мокрой под моим прикосновением.

Однако, Света уже готова и стонет, когда я надавливаю. Её ладони скользят вверх по бокам, плечам, обхватив меня за шею.

Прикосновение большого пальца Светы к моей верхней губе подобно спусковому механизму: во мне разливается тепло, почти моментально обернувшееся раскаленной лавой желания, что я едва ли стою на ногах. Открываю рот, лизнув подушечку её большого пальца, пока она не кладет его мне в ротик и с томным взглядом наблюдает за тем, как я сосу.

Света направляет меня направо, выводя из кухни, но останавливается, сделав пару шагов, чтобы взять в ладони моё лицо, целуя произнести:

– Скажешь ещё раз?

Ищу догадки в её глазах, прежде чем понять, о чём она:

– Что ты мне нравишься?

Она кивает и улыбается, закрывает глаза и, наклонившись, облизывает кончиком языка губы.

– Что я тебе нравлюсь, – она смотрит на меня из-под пряди волос, что упала ей на лоб, закрывая бровь и удерживая руками за подбородок, наклоняет мою голову назад. – Позволь мне увидеть твою шею. Покажи мне свою великолепную кожу.

Выгибаю шею, когда подушечками пальцев она скользит вдоль линии моих скул, решительно, но нежно.

***

Сперва, она неспешно раздевает меня. Однако, как только моя кожа обнажена, холодный воздух нашей квартиры остужает, а её пламенный взгляд согревает, дёргаю её футболку и неуклюже расстегиваю ремень. Хочу немедленно коснуться руками каждого дюйма её кожи, однако, они, как всегда, тянутся к её голой груди.

Всё, что в этом мире я нахожу сексуальным – прямо передо мной : твёрдые мышцы и тёплая кожа. Сильный стук сердца. Дорожка мягких волос всегда искушает мои ручки опуститься ниже.

Даже в маленькой квартирке, спальня кажется далеким оазисом в пустыне. Её пальчики спускаются по моей грудной клетке, промчавшись мимо груди, словно это вовсе и не пункт их назначения. Спускаясь к животу и ниже, минуя местечко, где я ожидала, что она скользнёт в меня и поиграет со мной. Вместо этого, подушечками она скользит вверх по моему бедру, наблюдая, останавливаясь у шрама, чего я поначалу и не ощущала, поэтому удивлена.

– Быть может, это странно, но я обожаю твой шрам.

Мне приходится напомнить себе, как дышать.

– Ты думала, что я сразу обратила на него внимание, но это не так. Я и не знала, что он существует до полуночи, когда ты опустилась на кровать, и я оставила дорожку из поцелуев от твоей ножки до бедра. Наверно, ты ненавидишь его, но не я. Ты справилась со всем. Я боготворю тебя.

Она немного отстраняется, и становясь на колени, касается своими губами и языком – горячим и влажным – моей кожи. Приоткрываю рот и прикрываю глаза.

Без этого шрама, я бы никогда не оказалась здесь. Скорее всего, никогда бы не встретила Свету.

Её голос хриплый у моего бедра:

– Для меня, ты – совершенство.

Света тянет меня за собой на пол. Обхватив ногами, прижимаюсь спиной к её груди. Через гостиную, я замечаю наши отражения в тёмном окне – как сижу на ней сверху.

Она ласкает меня, скользя пальцами вверх и вниз по моим лепесткам, подразнивая, но, не входя внутрь. Посасывает и лижет кожу на шее, достигая скулы, и я поверчиваю голову, чтобы она смогла поцеловать меня в губы. Её язык проскальзывает внутрь, сплетаясь с моим. Света вводит в меня средний палец, и я вскрикиваю, однако она продолжает медленные ласки, словно ощущая каждый мой дюйм.

Освобождая мою губу, что зажала между зубов, спрашивает

– Est-ce bon?

Хорошо ли мне? Столь обыденные слова для описания чего-то, в чём я отчаянно нуждаюсь. Слово “хорошо” кажется настолько пустым и неясным, словно поблекший цвет на бумаге.

Прежде чем понимаю, что отвечаю ей – мой голос наполняет комнату:

– Пожалуйста. Ещё.

Она скользит второй рукой вверх по моему телу, ко рту, положив два пальца мне на язык, и вытаскивает их, смоченные слюной. Кружит ими вокруг моего соска, в том же ритме, что и между ног. Мир сужается до двух точек чувствительности – вершинки моей груди и её пальцев на моём клиторе – и затем сужается ещё сильнее, когда единственными ощущениями становятся вращения, влажность и тепло, а также вибрация от её слов на моей коже.

– Ох, Катя.

Я была беспомощной и раньше – попав в ловушку под машину, слушая язвительные наставления инструктора, сгорев на костре пылкого отцовского презрения. Однако, не так, как сейчас. Этот вид беспомощности снимает ограничения – словно каждое нервное окончание поднялось на поверхность, упиваясь чувствительностью. Это ощущение возникает благодаря прикосновениям человека, которому я доверила своё тело и сердце.

Но я хочу почувствовать её внутри, когда разобьюсь на осколки, ведь освобождение совсем близко. Поднимаю бёдра, схватившись за Свету, и опускаюсь вниз на её пальцы, пока мы обе не испускаем дрожащие вздохи.

Мы неподвижны пару секунд, в то время, как моё тело привыкает к ней.

Я скольжу вперёд и вверх. Назад и вниз. Снова и снова, закрывая глаза, только когда её дрожащий голос:

– Просто…пожалуйста..быстрее, Кать – не срывается, и ладонь скользит вверх по моей груди, к шее. Большим пальцем она поглаживает чувствительную кожу горловой впадинки.

Не возможно так беспечно возносить меня к пику блаженства снова и снова, однако когда Света роняет свободную руку мне на бедро, двигаясь к местечку между бёдер, кружа подушечками пальцев вокруг центра моего естества, рассказывая мне хриплым сексуальным голосом насколько хорошо это ощущается. Я не могу устоять.

– C’est a, C’est a, – мне не нужен перевод. Света в совершенстве владеет моим телом, и оно отвечает ей взаимностью.

Я не знаю, на какой точке сфокусироваться; невозможно прочувствовать что-то, вкусив единожды. Её пальцы сжимают моё бедро, запястье другой руки задаёт ритм. Ощущение рта на моей шее – посасывания, посасывания, посасывания так восхитительны, пока я не чувствую крошечные вспышки боли на местах, где она оставила засосы.

Ощущения, словно она овладевает каждой частичкой меня : наполняя мой разум своими действиями, протягивая руку к груди и заставляя сердце биться так часто и быстро, равноцельно внушая страх и вызывая трепет.

Она поднимается подо мной, продолжая движение, я падаю на руки и колени, и мы обе стонем при новом проникновении и новой картинке в окне, на которой она берёт меня сзади. Рукой Света сжимает моё бедро, голова откинута назад, глаза закрыты, когда она начинает двигаться. Света – образ блаженства, картина олицетворения свободы. Каждая мышца её груди напряжена, украшенная бисеринками пота, однако, она старается выглядеть более расслабленной, медленно наполняя меня, нежели вижу её я.

– Сильнее, – мой голос хриплый и покорный, жаждущий.

Она открывает глаза, похотливо улыбаясь.

Впиваясь пальцами в плоть моего бедра, она жестко входит в меня раз, останавливается, а затем задает восхитительный ритм наказания.

– Сильнее.

Она хватает меня за бедро, покачивая его и стонет, нажимая на точки внутри меня, попадая в цель.

Я никогда не знала, что могу так пронзительно кричать, зажатая в тиски внезапного оргазма и обескураженная насколько, что не могу пошевелить руками. Падаю на локти, когда Света, удерживая меня за бедро, ритмично входя снова и снова. Пронзительно, глубоко постанывая.

– Катя, – отрывисто произносит она позади меня и вздрагивает, кончая.

Я истощена – тело словно желе, и она прижимает меня к своей груди, укачивая. Я слышу мощные, глубокие удары её сердца.

Света перекатывает меня на спину, осторожно вытаскивая пальцы, как и всегда, даже если мы обе уже кончили, и смотрит на меня ясным, серьёзным взглядом.

– Было хорошо? – тихо спрашивает она.

Я киваю.

– Я все еще тебе нравлюсь?

– Да.

========== Часть 19 ==========

– Так в котором часу вечеринка? – бурчу я в подушку. Света вплотную прижимается ко мне сзади, грудью к спине, ткань костюма касается моей голой кожи, а волосы щекочут мне лицо. Я начинаю смеяться, силясь стряхнуть её с себя, однако, Свету это только раззадоривает.

– Мммф. Ты такая тяжелая. У тебя там что – кирпичи в кармане? Отстааань.

– Но ты такая тё-ё-ёпленькая, – хнычет она. – И мягкая. И от тебя так приятно пахнет. Сексом, женщиной и мной. – Она сжимает мои бока и нещадно щекочет до тех пор, пока я не перекатываюсь на спину, а она нависает надо мной, большим пальцем очерчивая мои губы.

– Вечеринка в семь, – говорит Света. Взгляд её глаз, цвета мха, полон отчаяния, что говорит мне, что она за милую душу спалила бы свой костюм, нежели убралась из кровати. – Встретимся здесь и пойдем вместе. Обещаю не задерживаться.

Наклонившись, она целует меня, издавая звуки, звучащие, как нечто среднее, между удовлетворением и возбуждением, и я знаю, что она приказывает себе не увлекаться, словно и поцелуя хватит, а большее мы прибережём на потом. Когда она вернется с работы.

Запускаю ручки под пиджак, вытягивая рубашку из-за пояса брюк, и без зазрения совести ищу голую кожу.

– Я слышу, как ты думаешь, – произношу фразу, которой она подкалывала меня по меньшей мере дюжину раз. – Подсчитываешь, сколько времени у тебя осталось?

Она стонет, зарываясь лицом мне в шею.

– Не могу поверить, что было время, когда я вставала и уходила на работу ещё до звонка будильника. А сейчас – совсем не хочу покидать квартиру.

Запускаю пальчики ей в волосы, слегка массируя кожу головы. Света удерживает свой вес надо мной, однако, я чувствую, как с каждой секундой, она расслабляется всё больше.

– Je ne veux pas partir, – чуть резче в этот раз повторяет она. – Et je ne veux pas que tu partes.

И я не хочу, чтобы ты уходила.

Моргнув, смотрю в потолок, желая воспеть в памяти сердца каждую деталь этого момента.

– Не могу дождаться, когда сегодня вечером похвастаюсь тобой, – воодушевленно произносит она, опираясь на локтях, смотря на меня сверху вниз. – Расскажу, как вскружила тебе голову, уговаривая жениться на мне. И пошлём к чертям тот факт, что скоро ты бросишь меня на произвол судьбы.

– Спрячь мой паспорт, и я застряну здесь навсегда.

– Думаешь, эта мысль не приходила мне в голову? Не удивляйся, дорогуша, если однажды ты придёшь домой – а его как и не было, – наклоняясь, она целует меня, прежде чем отстраниться. – Ну ладно, это отвратительно; он наверху кухонного шкафа, где и лежал.

Смеюсь, шлёпая её.

– Иди на работу.

Застонав, она скатывается с меня, падая на кровать.

– Если бы у меня сегодня не была назначена встреча с клиентом, которого я ждала целый месяц, то позвонила бы и сказала, что заболела.

Положив подбородок ей на грудь, заглядываю в глаза.

– Один из важных?

– Очень важных. От исхода сегодняшней встречи зависит, закроем ли мы дело в ближайшие шесть недель или месяцы будем тянуть его за собой.

– Тогда тебе стоит поторопиться.

– Я знаю, – выдыхает она.

– А около семи я буду ждать тебя дома, – не успеваю закончить предложение, как она поворачивается ко мне, снова улыбаясь. – И ты не задержишься.

Она садится, берёт моё лицо в ладошки и глубоко целует, касаясь языком и зубами, пальчики скользят вниз по телу, слегка задевая сосок.

Неожиданно вскакивая, она изображает самую забавную версию робота, произнося механическим голосом:

– Я..не..за..дер..жусь.

– Ты специально сделала это сейчас, чтобы я думала насколько ты потрясающая, даже если задержишься?

– Я не за..дер..жусь, – снова произносит она голосом работа, исполняя “лунную походку”. Рыжеватые волосы упали ей на лоб.

– Худшая танцовщица всех времен и народов! – выкрикиваю я. Но это чистая ложь. У неё есть грация, и она чувствует ритм, чему невозможно научиться. За настоящими танцорами весело наблюдать, вальсируют они или нет, а этим я готова любоваться часами.

Смеясь, она выкрикивает :

– Веди себя хорошо, жёнушка,– и закрывает входную дверь.

***

И конечно же, она опаздывает.

Пол восьмого Света залетает в квартиру, превращаясь в заведённую юлу : скидывает рабочее, запрыгивает в джинсы и наспех надевает обычную рубашку на пуговицах. Быстро целует меня, бросившись на кухню хватает бутылку вина, и затем тянет за собой из квартиры в лифт.

– Привет, – запыхавшись, произносит она, прижимая меня к стене, протягивая руку к кнопке первого этажа.

– Привет, – пищу я, перед тем, как она целует меня. Губы жадные и ищущие, посасывают мою верхнюю губу, подбородок, шею.

– Скажи мне, что ты очень, очень сильно хочешь встретиться с моими друзьями, иначе побежишь раздеваться и я буду трахать тебя, пока не охрипнешь.

Смеясь, слегка отстраняюсь от неё, целуя ещё раз точно в губы, перед тем как сказать :

– Я хочу познакомиться с твоими друзьями. А раздеть меня ты сможешь позже.

– Тогда поведай мне сказку о Мадам Алланд, потому что только так я смогу быстро избавиться от течки.

***

Дом Маши и Кости находится всего в паре кварталов от станции метро на которой мы вышли, и когда он маячит в поле нашего зрения, я замираю и смотрю в одну точку. Квартире Светы каким-то образом удавалось быть маленькой и просторной. Ничего сверх-вычурного: находится в старом здании, уютная и комфортабельна, как и она сама. Это же место… нет.

Каменный фасад здания, которое выглядит сделанным под старину – с лёгкостью смешиваясь с близлежащими постройками – явно было реконструировано и стоит не малых денег. Каждая из квартир верхнего этажа соединена множеством широких лестниц, закрытых красными дверьми с блестящими латунными звонками. На третьем и четвёртом этаже окна с кирпичным сводом выходят на отдельные балконы с декорированным каркасом в виде крошечных металлических цветов, прорезавшихся сквозь запутанные кованные виноградные лозы.

Деревья выстроились в ряд оживленной улицы, и в их радушной тени я, пользуясь моментом, пытаюсь взять себя в руки, чтобы подняться в квартиру, кишащую незнакомцами и разговорами, которых я, наверное, не пойму.

Света кладёт ладонь мне на поясницу, шепча:

– Готова?

Пару недель назад одна мысль об этом – поддержать беседу без Полины и Таси, потеряв Свету в толпе и дрожа от страха – свела бы меня с ума. Не знаю, как всё сложится наверху, но если громкий смех из окна что-то и значит, то вечеринка в самом разгаре, даже если ещё не за полночь. Просто надеюсь, что каждый человек будет мил, как Света и пообещала мне. Уловив наши отражения в окне, слегка вздрагиваю. Вроде, я смотрю на себя в зеркало каждое утро, однако чудесным образом, в окнах здания выгляжу иначе. Волосы длиннее, чёлка рваная, вместо того, чтобы быть подстриженной до бровей. Я немного поправилась, и больше чувствую себя женщиной, нежели пацанкой. Юбка куплена в маленьком магазинчике близ Монматра, лицо чистое, лишь с лёгким намёком на макияж, но всё ещё блестит. Всё это соответствует тому, как я выгляжу и чувствую себя. На иной лад. А рядом Света. Рукой обнимает меня за талию в защитническом жесте, и в отражении, я вижу, как она наклоняется, дабы привлечь моё внимание.

– Эй.

– Засмотрелась на эту милую парочку, – киваю на окно.

В тишине, она разглядывает наши отражения, а затем легонько целует меня в губы.

– Давай же, Cerise.

***

Открыв дверь, Маша визжит от радости и тянет нас в толпу, целуя меня в обе щёки, прежде чем отправить в распростертые объятья Кости.

– Это жена Светы! – кричит он всем на английском, и все присутствующие оборачиваются, чтобы взглянуть на меня с удивлением и любопытством в глазах, пока Света вручает бутылку вина Маше.

– Привет, – смущаясь, машу рукой, приникая к Свете, когда она обвивает рукой мою талию.

– Мы так рады наконец познакомиться с тобой! – говорит Маша, снова чмокая меня в щечки. – Ты ещё прекраснее, чем на фото. – Глаза мои вспыхивают в удивлении, и она смеётся, выхватывая меня из объятий жены, утягивая вглубь квартиры, а Света тут же оказывается окруженной толпой друзей. Она поднимает подбородок, наблюдая, как Маша направляет меня прямо по коридору.

– Всё нормально, – кричу я через плечо, даже если это только наполовину правда. Я действительно была не готова расстаться с ней спустя несколько секунд, как мы переступили порог этого дома.

Внутри, всё утонченно, как я и предполагала на улице. На стенах узорчатые обои сдержанного золотого цвета, виднеются два мраморных камина, каждый из которых обрамлён изысканной лепниной. Книжные шкафы трещат по швам от книг и маленьких, прекрасных вазочек, примыкая к одной из стен; на противоположной – окна во всю стену, выходящие на пышный внутренний двор.

Несмотря на скопление вещей, квартира очаровательна и достаточно просторна, чтобы даже во время заправских вечеринок, когда люди слоняются без дела, прямо как сейчас, оставалось место для уединения.

Мы минуем маленькую библиотеку, выходя прямо в зал, заполненный людьми, которые пьют и разговаривают, притихнув, когда я прохожу мимо них – может быть, я параноик, но действительно, не думаю, что это так – и просторную, ярко-белую кухню.

– Я отведу тебя обратно. Не переживай. Но они словно стая волков. Места себе не находили, чтобы увидеть её, и познакомиться с тобой, – Маша наливает мне большой бокал вина, прежде чем обнять меня, смеясь. – Как вы говорите … “искупаться в зелёном золоте”?

– Пьяная удаль? – предполагаю я.

– Да! – она щёлкает пальцами и снова целует меня в щеку. – Здесь много хороших людей и все они любят твою жену, а значит, полюбят и тебя. Осмотрись, и через минуту я представлю тебя каждому!

Она чуть ли не подпрыгивает на месте, услышав ещё один звонок в дверь, и немного погодя, чтобы увидеть не Света ли вошла в кухню – нет, это была не она – я поворачиваюсь к длинному, узкому окну со сногсшибательным видом на Монматр.

– Сдаётся мне, этот вид никогда не надоест.

Я поворачиваюсь, замечая красивую, рыжеволосую девушку, стоящую в проёме смежных двойных дверей.

Вероятно, она на несколько лет старше меня, с ярко выраженным акцентом, отчего мне требуется несколько секунд, что бы понять её речь.

– Он великолепен, – соглашаюсь я.

– Ты русская? – когда я киваю, она спрашивает, – живёшь здесь? Или проездом?

– Живу, – отвечаю и исправляюсь, – ну…на данный момент. Всё немного запутанно.

– И в браке, – говорит она, указывая на моё кольцо.

– Да, – рассеянно, покручиваю золотой ободок на пальце. Если она не слышала громогласное заявление Кости пару минут назад, когда мы вошли, кажется немного странным, что сначала она спросила именно об этом.

– Как её зовут?

– Светлана, – говорю я. – Светлана Шишкарева.

– Я знаю её!– вскрикивает она, широко улыбаясь. – Уже много лет, – наклоняясь вперед, девушка заговорщицки добавляет, – очень привлекательная и крайне очаровательная девушка.

Гордость смешивается с беспокойством в груди. Хоть она и кажется вполне милой, однако, немного нахальна. Складывается впечатление, словно мы перескочили короткое знакомство в разговоре.

– Приехала учиться? Или по работе? – делая глоток красного вина, любопытствует она.

– Просто приехала на лето, – объясняю, чуть расслабляясь. Мою застенчивость как ветром сдуло. Думаю, люди часто превратно истолковывают её настойчивость, как агрессивность. – Осенью я начинаю учебу в бизнес-школе.

– Значит, ты скоро уезжаешь, – хмуря брови, говорит она.

– Да… всё ещё пытаюсь решить головоломку времени.

– А жена? У неё очень серьезная работа, разве нет? Не может же она просто уехать с тобой? – на её лице ничего, кроме вежливой заинтересованности, однако, нескончаемый поток вопросов, сводит меня с ума. Когда я долго не отвечаю, она настаивает, – вы ещё не разговаривали об этом?

– Эм.. – пытаюсь, однако, понятия не имею, что ответить. Её голубые глаза словно смотрят мне в душу и в их глубине, я угадываю нечто большее. Боль. Сдержанный гнев. За её спиной замечаю несколько человек. Все смотрят на нас – пленённые зрелищем, а взгляды их полны сочувствия. Словно они замедленной съёмке наблюдают за автокатастрофой.

Разворачиваюсь к ней, с ещё большим сомнением.

– Прости… не думаю, что знаю твоё имя.

– Я не представилась, – говорит она, слегка склонив голову. – Может я ввела тебя в заблуждение, притворившись, что не знакома с вашей ситуацией. Видишь ли, я очень, очень хорошо знаю Свету.

Как по щелчку всё встает на свои места.

– Ты Кристина?

Её ликующая улыбка кажется пугающей и язвительной.

– Кристина! Да, ты попала в яблочко, я Кристина.

– Я почему то думала, что ты брюнетка. Не знаю почему, – говорю больше для себя, чем для неё. Чувство, словно балансирую на качелях: всё ещё не уверена, найду ли опору под ногами в приземлившись. Хочу развернуться, отчаянно разыскивая глазами Свету, или Машу, однако Кристина наблюдает за мной, словно ястреб, питаясь падалью душевных терзаний.

Сзади, доносится глубокий смех Светы из зала. Она зачитывает пару строчек бредового французского репа, который проговаривала последние пару недель, когда чистила зубы с утра.

– Мне нуж-нужно идти, – говорю я, ставя бокал на рядом стоящий столик. Я мечтаю отыскать Свету, отвести в сторонку и рассказать о нашем разговоре. Хочу, чтобы она забрала меня домой и вытравила её грозный лик из моей памяти.

Протянув руку, Кристина останавливает меня.

–Лучше расскажи мне, как тебе моя квартира, Катя? Моя кровать? Моя невеста?

Мое сердце буквально превратилось в ледышку, в глазах лишь неясные очертания.

– Твоя невеста?

– Мы собирались пожениться, перед тем, как ты нарисовалась. А теперь представь, как я удивилась, когда она притащила из отпуска жену.

– Я не… – шепчу, оглядываясь вокруг, словно в поисках спасательного круга. Несколько человек наблюдают за нами с сожалением, однако никому не хватает духу вмешаться.

– Как видишь, она называла меня исключительно Кристина, – объясняет девушка, рыжие волосы скользят по плечам, когда она наклоняется вперёд, – потому что ночью я никогда не спала. Мы купили новую кровать в нашу прекрасную квартирку. Мы перепробовали все позы, чтобы я спала без задних ног, – склонив голову, она спрашивает, – как тебе спится на нашей вычурной кроватке в прекрасной квартире?

Хватаю ртом воздух, качая головой. Пульс несётся галопом, кожа красная и влажная на ощупь.

Я куплю новое кольцо. Мы начнем всё заново. Найдем новую квартиру, создав воспоминания, что будут принадлежать только нам…

Мне нужно убраться отсюда.

– Мы были вместе шесть лет. Ты хоть понимаешь, насколько долго? Шесть лет назад ты была ребенком.

У нее очень сильный акцент, и я не поспеваю, пытаясь ухватиться за столь интимные фразы, чтобы завязать их в узел понимания. Но улавливаю два слова – шесть лет. Света сказала “слишком долго”, однако, даже в самых ужасных снах я и представить не могла, насколько значимой являлась эта часть их жизней. Или, что они собирались пожениться. Я даже не знала, когда они расстались – была уверена, что это произошло, когда Света вернулась обратно, и по тому, как дрожит её рука, которой она держит бокал, понимаю, что ошибалась.

Моё сердце истерзано, разорвано на части хищником по имени любовь.

Слышу, как Света заходит на кухню и кричит:

– J’ai achet du vin!, передавая две открытые бутылки маленькой собравшейся компании.

Однако, она обескуражена, встретив мой взгляд через комнату, обращая внимание на девушку рядом.

Кристина наклоняется вперёд, шепча мне на ухо:

– Шесть лет назад тебя чуть не переехал грузовик, да?

Словно от пощёчины, моя голова резко дёргается в её сторону и заглядывая в голубые глаза, полные злобы, я уже не дышу.

–Что?

– Она рассказала мне всё. Ты – зарубка на кровати, – шипит она, зажав большой и указательный пальцы. – Ты хоть представляешь, как много раз она совершала глупости? Ты – причина самого глупого поступка, который совершила Света, и она понятия не имеет, как исправить свою ошибку. Мой вкус еще был свеж на её губах, когда Света заметила тебя в грязном отеле.

Меня тошнит. Необходимо сдвинуться с места, но едва ступив одной ногой вперёд, сбоку крепко под руку меня хватает Света.

– Даша, – шипит она ей. – Arrt. C’est ma femme. C’est Katia. Qu’est-ce que tu fous la?

Минутку. Даша?

Моргаю в пол, когда всё наконец-то, обретает смысл. Её лучшие подруги во всем мире. Неизменная четвёрка : Света, Лера, Настя и Даша. Не другая подруга….девушка.

Девушка, с которой она была на протяжении шести лет.

Вчетвером, дни напролет… не припомню, чтобы я кого-нибудь знала лучше этой троицы…Наша дружба самое лучшее и…сложное в моей жизни… Мы скучали вместе по нашим семьям, поддерживали друг друга, отмечали волнительные события в наших жизнях.

Чувствую, как пылает лицо, хватая ртом воздух. Как много раз Света позволила мне думать, что Даша – ещё одна подруга? Я рассказала ей всё о себе, своей жизни, страхах и отношениях, а она лишь в общих чертах рассказала о Кристине и “слишком долгих” отношениях.