Текст книги "Том 14. Письма 1848-1852"
Автор книги: Николай Гоголь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)
Вьельгорской А. М., июль 1849*
110. А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ. <Начало июля 1849. Москва.>
Узнавши, что вы занимаетесь ботаникою, посылаю вам изображение растений русской земли, лучшее, какое у нас есть. В нем собраны все общеупотребительнейшие виды нашей флоры, с отчетливым[277]277
весьма отчетливым
[Закрыть] изображеньем признаков.
Весь ваш Н. Г.
Бог да хранит вас всех, милых и близких моему сердцу. На обороте: Ее сиятельству графине Анне Михайловне Вьельгорской. В С. П. бург. На Мих<айловской> площади, в доме графа Вьельгорского.
Смирновой А. О., 29 июля 1849*
111. А. О. СМИРНОВОЙ. Москва. Июля 29 <1849>.
Так как Лев Иваныч* не отыскал для вас «Домостроя», то посылаю вам своей экземпляр. Книга называется «Временник», а «Домострой» помещен в ней посередине. Можете его, вырвавши, переплести особо. Мне очень грустно было отъезжать от вас. Я жалею, что приехал к вам рано. Нужно было мне приехать месяц спустя,[278]278
спустя после того
[Закрыть] чтобы вы <в> Калуге хорошенько обжились. Я бы тогда[279]279
Далее начато: приехавши в другой раз
[Закрыть] прожил дольше, может быть. Напишите строчки три. Я всё еще просыпаюсь с мыслью, что я в Калуге, и всё мне кажется, что обедать буду с вами, но вместо Кристофора* является с приглашеньем к обеду Иван* и тем напоминает мне, что я в Москве. Адресуйте письма по-старому в дом Талызина на Никитском булеваре. Хотя я и поеду через недели полторы колесить снова, но письмо найдет меня. Прощайте, старый, закадычный друг Александра Осиповна.
Ваш весь Н. Г.
Кланяется вам Тентетников*. Обнимите всех домочадцев. На обороте: Александре Осиповне Смирновой.
Гоголь М. И., 30 июля 1849*
112. М. И. ГОГОЛЬ. Москва. Июль 30 <1849>.
По возвращеньи в Москву получи<л> ваши письма от 12 июля*. Очень жалел, что дожди у вас так сильны и мешали до сих пор хлебной уборке. Уведомьте, как теперь: удалось ли собрать и спасти хотя половину? Адресуйте письма по-старому в Москву. Я хоть и поеду еще кое-куды в окрестности, но не надолго. Здоровье покуда порядочно. Прощайте!
Н. Г.
Вьельгорской А. М., 30 июля 1849*
113. А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ. Москва. Июля 30 <1849>.
Я ездил взглянуть на некоторые губернии поблизости Москвы, был в Калуге, где прогостил несколько дней у Александры Осиповны; возвратился снова на короткое время в свою уединенную комнатку в Москве и увидел на столе письмо*. С радостью узнал, что оно было от вас, а еще с большею, что подарок мой пришелся кстати. Не удивляйтесь тому, что вам никто не мог указать на сочинение, которое я вам послал. Русские никогда не знают, что существует на русском языке. Обращайтесь с расспросами по этой части ко мне, а не к кому другому. Нынешняя книга оказалась[280]280
пришлась
[Закрыть] более нужною сестрицам вашим. Но, может быть, прочие будут нужны для вас. Так как Софья Миха<й> ловна и Аполлина Миха<й>ловна занимаются собираньем <произведений?> петербургской почвы, то им, сверх полученных вами тетрадей, нужно будет еще одно сочинение, которое при сем получит Софья Михайловна. Передайте ей письмецо*.[281]281
Далее начато: По<слана>
[Закрыть] Книга послана особо на ее имя. Не думайте, что я разоряюсь на книги. Я дарю[282]282
вам дарю
[Закрыть] из своей собственной библиотеки, которая составилась у меня давно. Я люблю из нее дарить друзьям моим. Мне тогда кажется, как будто книга[283]283
книга моя
[Закрыть] совершенно пристроена и поступила в достойное ее книгохранилище. Мне можно так поступать. Я вас богаче и имею больше вашего возможности заводиться книгами потому именно, что на другое ничто не издерживаюсь. За содержание свое и житие не плачу никому. Живу сегодня у одного, завтра у другого. Приеду и к вам тоже и проживу у вас, не заплатя вам за это ни копейки. Прощайте, добрый друг Анна Миха<й>ловна. Целую мысленно добрые ручки ваши. А вы перецелуйте за меня покрепче ручки графини.
Ваш весь.
Адрес мой остается по-прежнему.
Соллогуб С. М., 30 июля 1849*
114. С. М. СОЛЛОГУБ. Москва. Июля 30 <1849>.
Я очень был рад, узнавши, что книга, посланная* Анне Миха<й>ловне, оказалась полезною и для вас. Так как вы уже собираете травник, то вам нужно иметь сверх того еще подробное поименование всех растений, растущих около Петербурга. Посылаю вам Петербургскую флору, которая будет вам полезна уже потому, что, кроме названия всякого растения, вмещает обстоятельное[284]284
подробное
[Закрыть] описание, применение на пользу и указание, в каких именно местах около Петербурга растет. Если же вы захотите потом когда-нибудь узнать вполне применение растений на пользу человека, то рекомендую вам сочинение, которое вас вполне удовлетворит. Это «Хозяйственная ботаника» проф. Щеглова*. По моему мненью, сочинение это разве одними рисунками уступит иностранным, но текстом и полнотою содержания их далеко превосходит. Оно состоит из пяти больших отделений. В первом отделении рассмотрены все растения, употребляемые в пищу: все роды хлебов, овощей, корней и огородных злаков. Во втором отделении все роды кормовых трав для скота с показанием, какие для них вредны и почему. Третье отделенье рассматривает растения, употребляемые на краски и на всякие технологические производства на фабриках и заводах. Четвертое вмещает все лекарственные растения,[285]285
Было начато: произ <ведения>
[Закрыть]пятое – все ядовитые. Сочинение в большую четвертку с раскр<ашенными> изображени<ями>, 5 томов. Растения рассмотрены только растущие в России или такие, которые могут расти в России. Если вам захочется иметь это сочинение, то напишите, и я вам его вышлю. У меня оно есть. Если вы не захотите его у себя вовсе оставить, то можете держать все-таки у себя, как принадлежащее мне. Уведомите меня, сколько вы уже доселе собрали в свой травник произведений петербургской почвы. Где именно и в каких местах посчастливилось вам их больше найти и хорошо ли они у вас высушены. Затем обнимаю вас вместе с вашими булочками и хлебцами*.
Ваш весь Н. Г.
Передайте душевный поклон Аполлине Миха<й>ловне и расцелуйте ручки графини. На обороте: Софье Миха<й>ловне.
Толстому А. П., июль 1849*
115. А. П. ТОЛСТОМУ. <Конец июля 1849. Москва.>
Мне было очень приятно узнать от графини*, что вы обо мне воспоминаете. Я вспомин<аю> о вас часто. Хотелось бы сильно провести спасов пост с вами. Есть в душе желанье исполнить лучше то, что доселе исполнялось небрежно или, лучше, не исполнялось вовсе, но есть также и уверенность, что без братской помощи сам не в силах. Вы меня подвижней, воздержней, терпеливей. Вы теперь, кажется, больше можете подействовать на мою леность. Передайте душевный мой поклон Софье Петровне и Наталии Владимиров<не>. Скажите, что много ценю благосклонное, дружеское их расположенье ко мне. Я уверен, что кто к кому расположен, тот о том и помолится. А что может быть выше молитвы? Если я держусь на свете, если я еще не до конца погряз в беззакониях, если я еще не весь с ног до головы гниющий труп, то это благодаря молитвам молившихся обо мне. Если вы кого-нибудь встретите неленостного в молитвах, попросите его, как брат просит брата, обо мне молиться, чтобы дал бог мне силы, немощному, бессильному, повести лучшую жизнь. Помолитесь также вы обо мне, бесценный друг. Бог да хранит вас!
Ваш весь Н. Г.
О себе в прочих отношениях ничего не умею сказать, кроме того, что скучны все житейские заботы. Аще не господь созиждет дом, всуе все попеченья. Пробыл две недели у Смирновой, которая была очень больна. Приехал сюда, чтобы забрать извест<ия> о вас, но, видя, что вы раньше двух недель, вероятно, не выедете, поеду[286]286
загляну
[Закрыть] еще на недельку в окрестности Москвы. Обнимите от всей души Скурыдина*, Бурачка* и всех, кто только помнит меня. На обороте: Графу Александру Петровичу.
Гоголь М. И., 4 сентября 1849*
116. М. И. ГОГОЛЬ. Москва. Сентября 4 <1849>.
Письмо от августа 1-го получил. Рад, что у вас хлеба гораздо лучше прошлого, и удивляюсь только тому, что такая засуха.[287]287
у вас такая засуха
[Закрыть] Здесь[288]288
Здесь же
[Закрыть] повсюду дожди; продолжались они до 1 сентября и не давали убирать до сих пор хлеба. С сентябрем началась только ясная погода. Советую вам держать хлеб и не продавать его. Цены становятся очень низки. Продадите за бесценок, а потом сами будете покупать. Душевно меня огорчает разрушающееся здоровье Андрея Андреевича. Любезной сестре моей Елисавете Васильевне замечу здесь, что она крайне неаккуратна. Эмилия уже давно бы, может быть, была помещена, если бы она потрудилась выслать все те бумаги, о которых я писал, а именно: 1-е, свидетельство о том, что она сирота,[289]289
именно сирота
[Закрыть] не имеет ни отца, ни матери и никакого имущества; 2-е, послужной список ее отца и, наконец, 3-е, метрическое свидетельство. Вместо всего этого я получил одно только метрическое свидетельство и ничего больше, даже изъяснения, почему нельзя было выслать прочего. Этак нельзя делать. Здоровье мое покамест не в дурном состоянии, хотя и нет свежести крепких юношеских лет. Передайте поклон всем тем, которые прислали мне его от себя в ваших письмах. Бог да сохранит вас всех здоровыми и невредимыми от всех зол. Прощайте.
Ваш Н. Г.
Смирновой А. О., 15 сентября 1849*
117. А. О. СМИРНОВОЙ. Москва. Сентябр<я> 15 <1849>.
Что с вами, бесценный друг Алексан<дра> Осиповна? Зачем вы ни строчкой не отвечали на письмо мое*? Я слышал, что вам много хлопот и даже неприятностей, но все-таки хоть два слова. Хоть одно слово. С меня довольно и коротенького здравствуй.
Бог да хранит вас. Весь ваш
Н. Г.
Путяте Н. В., 14-18 августа или 21-27 сентября 1849*
118. Н. В. ПУТЯТЕ. <14-18 августа или 21-27 сентября 1849. Абрамцево.>
Сделайте милость, уведомьте, Николай Василь<еви>ч*, у вас или не у вас Клементий Осипович*. Я был в Троице и, к изумленью, его там не увидел. Княжна Цицианова* сказывала, что и она не видала его и что он оттоле куда-то уехал вдруг. Из сего я вижу, что человек, которому поручен был ответ, изустно донес его не в том виде. Встретивши его в поле, подъезжавши к деревне и поленившись возвратиться с ним для написанья записки (а карандаша в кармане тоже не было), я ему объяснил, что мы, дескать, с стариком Аксаковым собирались всё утро к Николаю Васильевичу, но мешал дождь. Теперь же, видя, что Клементий Осипович переменил намерение[290]290
желание ехать
[Закрыть] и хочет ехать с вами (или идти пешком к Троице, как сказано в записке), то в таком случае будь по его. Мы все поедем тоже в Троицу. Там встретимся и устроим насчет возврата в город. Но всё, как видно, спуталось и перепуталось. Известите меня как о Клементин Осиповиче,[291]291
как о себе, так
[Закрыть] так равно и о себе, будете ли вы дома сегодня и завтра. Потому что если не сегодня, то завтра я и старик Аксаков, сгорающий нетерпеньем с вами познакомиться, едем к вам. Поехали бы и сию минуту, но ждем еще известья из Троицы, где у меня есть небольшое дело.
Ваш весь Н. Гоголь.
Передайте душевный поклон супруге и сестрице*. На обороте: Николаю Васильевичу Путяте от Гоголя.
Смирновой А. О., 20 октября 1849*
119. А. О. СМИРНОВОЙ. Октябр<я> 20 <1849>. Москва.
Я о вас часто думаю, Александра Осиповна. Вероятно, и вы тоже иногда обо мне вспоминаете, но всё же этого мало. Нужно иногда перекинуться письмецом. Я, слава богу, не чувствую, что я хвор, время летит в занятиях, так что некогда подумать о болезни. Больше читаю, чем пишу. Вижу, что много нужно еще приготовиться, нужно[292]292
что нужно о
[Закрыть] внимател<ьно>, и даже очень внимательно, прочесть всё то, что знакомит нас с краем нашим, нами позабытым. Вижу мало кого, потому что просто не имею времени видеть. Графиню Соллогуб*, которая здесь, еще не видал ни разу. Здоровье ее, говорят, хорошо. Видел вскользь Андрея Карамзина* с супругою*, возвратившегося из путешествия по заводам и обширным демидовским землям, вскользь видел Соллогуба, неизменного и того же. Александр Петро<вич> Толст<ой> возвратился из Петербурга здоров и вам кланяется. Напишите же, что делаете вы и как живется. Ведь описывать немного: верно, строк пять-шесть всего. Поклонитесь тем, кто помнит меня в Калуге, и пришлите мне пакет, посланный на ваше имя мне в Калугу[293]293
на мое имя в Ка<лугу>
[Закрыть] графиней Толстой. Он[294]294
он мне
[Закрыть] заключает в себе два письма,[295]295
два письма мне
[Закрыть] одно из которых мне очень нужно. Да и все-таки, мне кажется, этому пакету приличнее быть у меня, чем оставаться где-нибудь в конторе Жулева. В ожидании ваших добрых дружеских строк (всегда отрадных моей душе), остаюсь ваш весь
Н. Гог<оль>.
Соллогуб С. М. и Вьельгорской А. М., 20 октября 1849*
120. С. М. СОЛЛОГУБ и А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ. Москва. Октябрь 20 <1849>.
Милые и добрые друзья, Софья Миха<й>ловна и Анна Михайловна! От всей души поздравляю вас с принятием в семейный круг ваш нового гостя. Разумею новорожденное существо*, которое досталось одной из вас в дочери, а другой в племянницы. Возвратившись в Москву, я застал здесь Владимира Александр<овича> и от него узнал о вашей семейной радости. Дай бог, чтобы радость ваша сделалась еще большей,[296]296
большей радостью
[Закрыть] когда дитя достигнет возраста, поймет и оценит жизнь лучше нашего нынешнего поколения, бессмысленно ее растратившего[297]297
В подлиннике: растратившую
[Закрыть] на пустые развлеченья. Нынешняя поездка моя не была велика: всё почти в окрестност<ях> Москвы и в сопредельных с нею губерниях. Дальнейшее путешествие отложил до другого года, потому что на всяком шагу останавливаем собственным невежеством. Нужно сильно запастись предуготовительными сведениями затем, чтобы узнать, на какие предметы преимущественно следует обратить внимание. Иначе, подобно посылаемым чиновникам и ревизорам, проедешь всю Россию и ничего не узнаешь. Перечитываю теперь все книги, сколько-нибудь знакомящие с нашей землей, большею частью такие, которых теперь никто не читает.[298]298
Далее начато: При
[Закрыть] С грустью удостоверяюсь, что прежде, во время Екатерины, больше было дельных сочинений о России. Путешествия были предпринимаемы учеными смиренно, с целью узнать точно Россию. Теперь всё щелкоперно. Нынешние путешеств<енники>, охотники до комфортов и трактиров, с больш<их> дорог не сворачивают и стараются пролететь как можно скорее. При полном незнаньи земли своей утвердилась у всех гордая уверенность, будто знают ее. А между тем какую бездну нужно прочесть даже для <того> только, чтобы узнать, как мало знаешь, и чтобы быть в состоянии путешествовать по России, как следует, смиренно, с желанием знать ее. Всё время мое отдано работе, часу[299]299
и часу
[Закрыть] нет свободного. Время летит быстро, неприметно. О, как спасительна работа и как глубока первая заповедь, данная человеку по изгнаньи его из рая: в поте и труде снискивать хлеб свой! Стоит только на миг оторваться от работы, как уже невольно очутишься во власти всяких искушений. А у меня было их так много в нынешний мой приезд в Россию! Избегаю встреч даже с знакомыми людьми от страху, чтобы как-нибудь не оторваться от работы своей. Выхожу из дому только для прогулки и возвращаюсь сызнова работать. Бог да хранит вас, добрые, близкие моей душе! Не оставляйте меня уведомлять о себе. С удовольствием помышляю, как весело увижусь с вами, когда кончу свою работу. Перецелуйте ручки у графини вашей маминьки. Обнимите Михаила и Матвея Юрьевича, Веневитиновых* и всю вашу вечно близкую моему сердцу семью.
Ваш весь Н. Г.
Адрес мой по-старому.
Гоголь М. И., до 28 ноябрь 1849*
121. М. И. ГОГОЛЬ. 1849. Москва. Ноябрь <до 28-го>.
Не писал к вам долго потому, что всё ожидал ваших писем, которые, по случаю отлучки моей из Москвы, гонялись за мною повсюду и до сих пор еще не пришли сюда. Я ожидал их всякий день и прождал целый месяц. Опасаюсь, чтобы они вовсе не пропали. Здоровье мое, слава богу, кое-как идет. Понемногу занимаюсь, понемногу прогуливаюсь, пользуясь урывками хорошей погоды, которая, однако же, начала портиться, а зимы всё нет. Напишите мне, сделаны ли были какие посадки дерев в саду; я полагаю, что все те деревья, которые пропали в прошлом году, замещены теперь новыми. За этим дела немного, и потому не думаю, чтобы сестры поленились. Сейчас получил ваши письма. Из одного из них вижу, что его должен был доставить Аполл<он> И<льич> Ознобишин* весьма,[300]300
и весьма
[Закрыть] сожалею, что не удалось видеть его. Рад, если вы поедете в Кагорл<ык> к Андрею Андреевичу, но нахожу неблагоразумным, если никого совершенно не останется дома. На приказчика, ни на кого[301]301
ни на какого
[Закрыть] нельзя положиться. Вы уже сколько раз испытали, что приказчик сначала хорош, а потом портится. Портится же он всего пуще тогда, когда господа в отлучке. Если остане<тся>, по крайней мере, сестра Ольга (которой, в самом деле, нечего делать в Кагорлыке), всё[302]302
то всё
[Закрыть] будет лучше, нежели никого. Передайте Софье Васильевне и супругу ее благодарность за воспоминанье и поклон. А почтенному Андрею Андреевичу засвидетельствуйте мою искреннюю признательность, если его увидите. Не позабудьте также передать дружеский братский поклон Дмитрию Андреевичу*. Затем да хранит вас бог всех здраво и невредимо!
Ваш Н. Г.
Гоголь М. И., 28 ноября 1849*
122. М. И. ГОГОЛЬ. 28 ноябр<я 1849> Москва.
Я получил ваши письма из Полтавы и из Кагорлыка. Душевно пожалел о том, что наш достойнейший и добрейший Андрей Андрее<вич> на старости лет своих должен испытывать столько неприятностей, но при всем том не потерял и не теряю надежды, что бог вознаградит за всё. Не могу думать, чтобы сын его был в такой степени безнадежен. Мне, напротив, в нем показалось что-то доброе. Он несчастлив только тем, что попал в это жалкое время, когда воспитанье всей молодежи производилось особенно дурно. Он не один, много, много других так воспиталось. Но это мгновенное общее опьянение века, которое долго не может продолжиться. Многие из молодых людей видят теперь и сами, на каком шатком очутились пути, и начинают искать дороги, с которой сбились. Это время должно непременно наступить и для него, тем более, что он, как мне сказывал в Одессе сам духовник, вовсе не так дурен в душе своей, как о нем говорят. Я сам начинаю думать, не старается ли кто-нибудь нарочно очернить сына пред отцом, от чего да сохранит бог. Тут всего лучше терпенье, надежда на милосердье бога и молитва. Передайте Андрею Андреевичу мой душевный поклон и чувство, исполненное самой признательной любви к нему, в чем, я уверен, он не сомневается. Бумаги об Эмилии я получил и буду стараться. Только не знаю, как вы ее доставите в случае принятия ее. Что же касается насчет ваших ожиданий моего приезда, то я вам опять повто<рю> то, что всегда говорю. Слова я не даю никогда.[303]303
Далее начато было: но в
[Закрыть] Обещать – не обещаю тоже.[304]304
Далее начато: Но
[Закрыть] Говорю: может быть, приеду, а может быть, и не приеду, разумея всегда возможность и устроение обстояте<льств>. Я не так богат, чтобы для одного удовольствия свидания бросать по 1000 рублей на переезд, и не так досужен, чтобы жертвовать временем, которое у меня дорого. Мне так нужно много видеть мест, еще не виданных мною, что не знаю, успею ли и их осмотреть. Приехать к вам я имел намерение только тогда, если б[305]305
ког<да>
[Закрыть] мне удалось к этому времени окончить мой труд и напечатать его и управиться совершенно со всеми хлопотами.[306]306
Далее начато: Что же
[Закрыть] У меня, напротив, вот какой обычай обещать: я к вам приеду, может быть, через год, а может бы<ть>, через пятнадцать лет. Так я гово<рю> всем, зная, что всё зависит не от моей воли, а от устроения обстоятел<ьств>. А обстоятельства устрояет бог.[307]307
Далее начато: Что же делать
[Закрыть] Мы все на земле поденщики и работники. Прежде всего должны думать о работе своей, а потом уже об удовольствии свидан<ия>. О просьбе вашей насчет Олимпиады Федоровны* никак не умею приложить ума и никак[308]308
тем более что
[Закрыть] не знаю, чем я могу помочь. Вы даже не объяснили мне, к кому должно обратиться, чтобы отыскать ее сына. Мир велик. Губернатора нашего* я не видал. Он был в Москве тогда, как меня еще здесь не было. Душевно желаю, чтобы пребыванье ваше в Кагорлыке было приятно и для вас и для Андрея Андреев<ича>.
Ваш любящий сын Н. Г.
Смирновой А. О., 28 ноября 1849*
123. А. О. СМИРНОВОЙ. Ноябр<я> 28 <1849>. Москва.
Иногда так хочется вас видеть, что много бы дал за то, чтобы один час побыть с вами[309]309
вас видеть
[Закрыть] и поболтать, а примусь за письмо – не пишется, и не знаю, что сказать вам. Лень ли это, или, в самом деле, все предметы стали не стоющими письма? Решите сами. Всё, однако же, я думаю, у вас есть больше о чем сказать мне, чем мне вам. У вас есть хоть, по крайней мере, сенатор Давыдов* и всякие ревизионные гадости. А у меня всё лениво и сонно. Работа движется медленно, а неумолимое, невозвратное время летит и летит так быстро, что иногда страх врывается в сонную душу.
Ваш весь Н. Г.
Обнимите ваших малюток и передайте поклон Николаю Михайловичу. Мисс Овербек* не позабудьте также. Граф Толстой благодарит вас много за память, супруга его также.
Аксакову С. Т., ноябрь 1849*
124. С. Т. АКСАКОВУ. <Ноябрь 1849. Москва.>
Посылаю вам 1-й том и желаю, чтобы доставил вам развлечение. Ради бога, берегите здоровье и делайте всё с умеренностью. Это большая добродетель. Жалко, если до весны не увидимся. Известие о кончине Панова* меня опечалило. Всё позабывается, что чем далее, тем более с каждым годом должны убывать и отходить все близкие сердцу, а не прибывать. Бог да хранит вас и да поможет благодарить его благодарно[310]310
в благодарность
[Закрыть] за всё.
Весь ваш Н. Г.
