Текст книги "Подвойский"

Автор книги: Николай Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

В архиве сохранилось письмо М. Горького, написанное красным карандашом характерным горьковским почерком на листочке плохой газетной бумаги: «Дорогой Николай Ильич! Получили Вы смету? Дадите аванс? Это очень важно – посылаю рукописи за границу и нужны деньги для оплаты их.

Нельзя ли видеть Вас?.. Жму руку. М. Горький».

В рабочих блокнотах Н. И. Подвойского лета 1920 года имеются, например, такие короткие записи: «Горький. Для допризывников книгу», «Горький. Послать автомобиль», «Горькому телефонограмма. Написать для допризывников книгу». Общались они, видимо, постоянно. Ольга Николаевна Подвойская свидетельствует, что М. Горький не раз бывал у Николая Ильича на квартире, и они подолгу беседовали.

1920 год был счастливым для Николая Ильича. Работа во Всевобуче увлекала его своей значимостью, масштабностью, возможностью искать, творить. Это была работа на будущее, что всегда привлекало Николая Ильича. В то же время она позволяла вносить свою лепту в решение текущих задач страны, и без этого Николай Ильич также не мыслил своего существования. Его рабочим местом стал Полевой штаб Всевобуча, который расположился на Воробьевых горах в помещении большой дачи, принадлежавшей до революции яхт-клубу. Кабинет Николая Ильича был сплошь завален книгами. Они были на столах, стульях, книги по марксизму, военному делу, физкультуре и спорту, сдортивной медицине, психологии. Практически каждый день он выделял час-другой для самообразования.

В семье Подвойских произошли изменения. У Нины Августовны и Николая Ильича в мае родилась дочка, которую на радостях они и назвали весенним именем – Маечка. Семья жила в том же здании яхт-клуба, заняв две небольшие комнатушки у черного входа.

В редкие минуты отдыха Николай Ильич выходил на высокий, крутой берег Москвы-реки и любовался бескрайней панорамой города. Неоглядные дали будоражили воображение, будили мечты. А они у него всегда в конечном счете замыкались на конкретные дела. Как-то, обозревая излучину Москвы-реки, которая гигантской пятикилометровой подковой огибала большой ровный участок с деревней Лужники, Н. И. Подвойский подумал, что, в сущности, это – идеальное место для огромной спортплощадки, на которой могли бы заниматься тысячи людей. Правый обрывистый берег у деревни Во-робьево со своими тремя террасами мог бы быть использован для размещения зрительских трибун, а ровное место у подножия берега – для пяти-шести площадок по разным видам спорта. Здесь хватило бы места не только для спортплощадок, но и для будущего музея спорта...

Эта мысль мелькнула у Н. И. Подвойского вроде бы случайно, но потом вернулась, а через неделю уже не давала ему покоя. Так у Николая Ильича появилась мечта превратить Воробьевы горы и низкий левый берег Москвы-реки у деревни Лужники в циклопический стадион-гигант, в небывалый спортивно-культурный комплекс. Только кем и на что строить? При тогдашней безработице рабочей силы было много, но чем платить? Николай Ильич нашел единственно возможный в тех условиях выход. Он подумал, что стадион можно и нужно строить силами допризывников, физкультурников, комсомольцев, молодежи бесплатно, на добровольных началах, с помощью массовых субботников.

Николай Ильич сколотил во Всевобуче и его Московском окружном управлении группу энтузиастов, которая и развернула агитацию и организационную работу. Ему удалось добиться разрешения Моссовета на начало строительства. Первым помощником Всевобуча стал столичный комсомол. Началась расчистка места для строительства стадиона. 22 апреля 1920 года, в день двухлетия Всевобуча, по инициативе Н. И. Подвойского на расчищенной площадке были организованы парад допризывников и показательные выступления небольшой группы физкультурников. Затем состоялся грандиозный субботник московской молодежи.

Идея строительства стадиона овладела мыслями и чувствами Николая Ильича. Он верил, что придет время, и страна наберет силы, будет строить десятки и сотни стадионов. Поэтому Красный стадион в Москве, считал он, должен стать образцово-показательным, с него будут брать пример другие города страны.

Богатое воображение Николая Ильича все время питало идею комплекса, она жила и развивалась. Он уже думал о том, что к группе спортивных сооружений надо присоединить не только музей спорта, но и академию физкультуры, а крутой берег позволит легко построить там открытый «греческий» театр с подымающимся веером каменных или деревянных сидений. Значит, это уже будет научно-культурно-спортивный комплекс для одновременного посещения десятками тысяч людей, имеющих разные интересы. Здесь можно будет проводить международные соревнования, тогда комплекс послужит и делу сближения с мировым пролетариатом...

Николай Ильич понимал, что такую стройку силами Всевобуча, комсомольцев и молодежи уже не осилить. Она должна стать всенародной. И он обращается к архитекторам, художникам, публицистам за помощью. В августе 1920 года при Всевобуче была образована Комиссия по сооружению Красного стадиона. Первое ее заседание состоялось 27 августа. В комиссию вошли и активно в ней работали архитекторы И. И. Рерберг (руководитель технической секции), В. С. Масленников, II. Я. Колли, А. Л. Поляков, В. Д. Кокорин, И. П. Маш-

ков, И. В. Жолтовский, художник Г, Б. Якулов (руководитель художественной секции), скульптор С. Т. Коненков, публицист В. Г. Тардов и другие. Специальная компетентная комиссия в сентябре обследовала выбранное для спорткомплекса место и сделала вывод о возможности строительства на нем не только легких, но и капитальных сооружений. 21 сентября 1920 года Главное Управление Всевобуча объявило открытый конкурс на эскизный проект Всероссийского Красного стадиона.

Наиболее интересный проект был представлен И. И. Рербергом. Он предусматривал строительство следующих сооружений: на обрывистом правом берегу у воды – трибуны речного спорта, далее – семь теннисных площадок, выше – главная спортивная арена с трибунами, тренировочное футбольное поле, ледяная гора, Дворец спорта и клуб, залы для легкой и тяжелой атлетики, коттеджи-общежития для спортсменов, открытый «греческий» театр; на низком левом берегу у Лужников – ипподром со своими трибунами; между правым и левым берегами в районе комплекса – мост. Все сооружения естественно вписывались в ландшафт и не требовали его разрушения. Таков был замысел. Он должен был осуществляться последовательно. Первая стройка – главная спортивная арена, или Всероссийский Красный стадион.

Не приходится удивляться, что в условиях разрухи, голода 1920—1921 годов мог родиться такой грандиозный проект. Ведь в творческом порыве энтузиастов строительства Красного стадиона, как в зеркале, отразились настроения и дух народных масс тех лет, торопящихся быстрее и полнее осуществить будущее, увидеть его своими глазами.

Н. И. Подвойский, в первые же месяцы почувствовавший на своих плечах тяжесть забот ничем не обеспеченного строительства Красного стадиона, может быть, лучше других понимал, какие трудности придется преодолеть. Но, несмотря на это, именно он являлся главным вдохновителем, самым ярым сторонником строительства спорткомплекса, ибо был убежден, что будущее надо возводить каждому своими руками, и начинать его строить надо сегодня, сейчас, не откладывая до каких-то лучших времен, так как эти лучшие времена сами по себе не придут. Он не давал покоя ни себе, ни другим.

Итак, физкультурное движение набирало силу и свидетельствовало о том, что для нового социалистического государства забота о трудящихся отнюдь не слова. Молодая Страна Советов делала первые, но очень твердые и уверенные шаги на поприще мирной жизни.

В июле 1920 года в нашей стране должен был состояться II Конгресс Коминтерна. Ожидались делегации 41 страны, представители десятков молодых коммунистических партий зарубежных стран. Перед Всевобучем была поставлена задача организовать спортивный праздник и показать его делегатам конгресса. Они должны были воочию увидеть наши первые достижения.

Прикинув возможности Всевобуча, Н. И. Подвойский предложил провести на Красной площади парад всевоб-учистов и массовый праздник физкультуры и спорта на площадке будущего Красного стадиона в районе Воробьевых гор.

Началась подготовка к празднику. Тысячи допризывников, студентов, молодых рабочих в свободное время сооружали трибуны-времянки, расчищали беговые дорожки, приводили в порядок футбольное поле. Николаи Ильич приходил домой поздно, довольно потирал руки и оживленно говорил:

– Чувствую локоть комсомола!

II Конгресс Коммунистического Интернационала открылся 19 июля в Петрограде, а с 23 июля его заседания проходили в Москве. Главная задача конгресса состояла в том, чтобы помочь организационно укрепить молодые коммунистические партии, вооружить их многогранным опытом партии большевиков, выработать единую тактику работы в массах. К конгрессу В. И. Ленин написал книгу «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», в которой показал международное значение опыта партии большевиков. «...Русский образец, – писал В. И. Ленин, – показывает всем странам кое-что, и весьма существенное, из их неизбежного и недалекого будущего».

Н. И. Подвойский, участвовавший в работе конгресса, в перерывах между заседаниями беседовал со многими делегатами о распространении спортивного движения среди рабочих. В нем зрела мысль о создании международной рабочей спортивной организации.

Встретившись с руководителем английских коммунистов Уильямом Галлахером, Николай Ильич предложил ему сколотить сборную команду по футболу из делегатов конгресса и на спортивном празднике сразиться с физкультурниками Всевобуча, то есть со «сборной» РСФСР. У. Галлахер, будучи заядлым футболистом, знал, что для России футбол – игра сравнительно новая. Поэтому он немало изумился «дерзкому» предложению Н. И. Подвойского. Однако согласился и сказал, что, пожалуй, делегаты смогут доказать русским физкультурникам настоящий футбол. «Никола вернулся из Питера сияющий, запыхавшийся, с эмблемой III Интернационала и с Красной Звездой и нашим Гербом на груди, – записала в дневнике Нина Августовна. – Приехал с делегатами Конгресса в особом поезде». Он сразу сообщил о предстоящем матче, шутливо подчеркнув, что это будет первый международный матч советских футболистов.

Команду Всевобуча сформировали из слушателей московских курсов инструкторов спорта и допризывной подготовки. В нее вошли: Владимир Блинков, Николай Соколов, Сергей Сысоев, Василий Королев, Александр Борисов, Павел Татарников, Петр Жаков, Петр Артемьев, Александр Холин и другие. Сборную конгресса представляли: У. Галлахер, американский писатель Д. Рид, англичанин Т. Квелч, американец Э. Макальпанин и еще несколько английских, американских и голландских товарищей.

Наступил день праздника. Он начался внушительным парадом допризывников на Красной площади. Тысячи юношей и девушек стройными рядами прошли перед трибунами, олицетворяя собой уверенное будущее Страны Советов. Затем делегаты и гости перебрались на Воробьевы горы. Временные трибуны Красного стадиона были до отказа заполнены зрителями. И вот на поле под музыку начали одна за другой выходить группы физкультурников. Они слаженно и красиво выполняли массовые гимнастические упражнения. Как завороженные, молчали трибуны, изумленные невиданным зрелищем. Когда упражнения закончились, зрители разом встали и аплодировали до тех пор, пока последний физкультурник не покинул поле. Затем состоялись состязания по бегу, прыжкам, мотанию, поднятию гирь и другим видам спорта. Всего в спортивном празднике участвовало 18 тысяч физкультурников. И это в разоренной, голодной стране!

Но «гвоздем» праздника, как и предполагал Николай Ильич, стал футбольный матч. Трибуны буквально гудели, время от времени взрываясь аплодисментами и восторженными криками одобрения. Зрители в равной мере переживали за обе команды, неподдельно радуясь каждому удачному финту, а тем более голу. «Эти одиннадцать парней были ловкими игроками, – писал потом У. Галлахер об этой встрече. – Мы были перед ними совершенно беспомощными, и нас разбили наголову. Однако я, именно я, забил единственный гол в ворота наших русских противников! Так что я могу считать, что был первым иностранцем, заставившим советских футболистов вынуть мяч из сетки ворот на их собственном поле».

По распоряжению Николая Ильича победители матча получили высочайшую по тем временам награду – по банке консервов и немного муки на команду. Вечером у них был редкостный по «роскошности» ужин – блины с консервами.

Николай Ильич был доволен праздником. Позже он вспоминал, что делегаты конгресса были поражены нашими достижениями в развитии физкультуры и спорта, и именно это укрепило в них мысль использовать спортивные организации своих стран в интересах революционной борьбы рабочего класса.

Вскоре, в августе 1920 года, в стране был создан Высший совет физической культуры при Главном Управлении Всевобуча (ВСФК). Физкультурное движение разрослось и нуждалось в едином организующем и научно-методическом центре. Председателем ВСФК был назначен Н. И. Подвойский. Габоты, как и ответственности, у него стало еще больше. Но, постоянно общаясь с молодежью, он словно переживал свою вторую молодость.

В конце сентября в Москву на III Всероссийский съезд РКСМ стали съезжаться представители комсомольских организаций. Н. И. Подвойский получил приглашение выступить на съезде по вопросу: «Милиционная армия и физическое развитие молодежи». В первый же день его работы, 2 октября, В. И. Ленин, Н. К. Крупская, Н. И. Подвойский и А. В. Луначарский приехали на съезд. Появление гостей было встречено такими овациями, что Владимир Ильич долго не мог начать говорить. Наконец зал замер, и В. И. Ленин произнес свою, по выражению А. В. Луначарского, «блестящую и бездонно глубокую речь», которая вошла в историю под названием «Задачи союзов молодежи».

4 октября В. И. Ленин встретился с Н. И. Подвойским и имел с ним обстоятельную беседу. Владимир Ильич, вспоминал Н. И. Подвойский, внимательно и заинтересованно расспрашивал о подробностях военно-физкультурной работы, очень обрадовался, когда узнал, что в стране создано более 2000 спортплощадок. Он сказал, что это большая победа на культурном фронте. Но дело не в количестве, подчеркнул он, а в том, чтобы спортплощадки были притягивающими к себе очагами, которые, объединяя в одно целое военную подготовку, спортивные тренировки и начальное образование, сумели бы организовать свободное время молодежи с большой для нее пользой. Надо с помощью местных Советов, профсоюзов, комсомола, ведомств, говорил Владимир Ильич, охватить военно-физкультурной работой возможно более широкие массы рабочей и крестьянской молодежи, слить эту работу с коммунистическим воспитанием. Он дал указание привести к весне 1921 года в культурный вид все городские, фабрично-заводские и сельские спортивные площадки. Владимир Ильич посоветовал Н. И. Подвойскому выделить эти задачи в его выступлении на съезде комсомола.

У НикЬлая Ильича тезисы выступления были уже продуманы. Он внес в них после беседы с Владимиром Ильичей необходимые поправки. На съезде Н. И. Подвойский поделился с делегатами своими мыслями о сложностях строительства новой жизни.

– Обстановка такова, – сказал он, – что страна ни на один момент не должна оставаться без подготовленной вооруженной силы.

Он показал значение военной подготовки молодежи во Всевобуче, а затем подробно изложил задачи физического воспитания, передал делегатам наказы В. И. Ленина. Николай Ильич рассказал и о своей заветной мечте: о создании Красного стадиона на Воробьевых горах. В ответ он услышал из зала звонкие выкрики:

– Даешь Красный стадион! Даешь!

После его выступления делегаты решили всем составом съезда (около 600 человек) выйти на субботник по строительству Красного стадиона. Николай Ильич был избран Почетным комсомольцем. Съезд принял развернутое постановление о работе комсомола по развитию физической культуры. Это была большая поддержка Всевобучу.

...Утро 10 октября было холодным и дождливым. На Воробьевы горы пришли делегаты III съезда комсомола, съехалось более 10 тысяч комсомольцев, красноармейцев, студентов, молодых рабочих Москвы. Николай Ильич, в длинной кавалерийской шинели, веселый и энергичный, поднялся на макет яхты, открыл митинг и произнес зажигательную речь. Гремел оркестр. Тысячи голосов скандировали:

– Даешь Красный стадион!

После митинга была проведена официальная церемония закладки Красного стадиона. Ни холодный ветер, ни дождь не помешали молодым энтузиастам с полной отдачей работать в этот памятный день на стройке будущего стадиона.

Чтобы привлечь массы молодежи к спорту, Николай Ильич стремился придать физкультуре максимальную зрелищность, насытить ее музыкой, театральностью. В этом стремлении он нашел единомышленника и союзника в лице руководителя театрального отдела Главполитпросвета режиссера В. Э. Мейерхольда, который был убежден в необходимости поиска новых форм агитационного, публицистически острого театра. В. Э. Мейерхольд считал, что театр должен выйти из замкнутого пространства к людям, на природу, соединиться с физкультурой. Замыслы Подвойского и Мейерхольда в чем-то совпадали. И Николай Ильич пошел на решительное сближение с Главполитпросветом – органом Наркомпроса, направлявшим культурно-просветительную и агитационную деятельность в стране. Нарком А. В. Луначарский, поощряя творческий поиск, оказывал всяческую поддержку Подвойскому и Мейерхольду. В ноябре 1920 года было принято решение об объединении Главполитпросвета и Всевобуча «на началах взаимного обслуживания и слияния параллельных учреждений». Это был шаг к театрализации физической культуры, к созданию так называемого «теофизкульта».

9 декабря 1920 года Н. И. Подвойский и В. Э. Мейерхольд собрали в Доме печати столицы литераторов, художников, музыкантов, артистов и провели диспут «Всевобуч и искусство». На нем Подвойский выступал за максимальное использование воспитательных возможностей физкультуры, за широкое вовлечение в нее масс, повышение их творческой активности и самодеятельности.

– Необходимо, – заключил он, – сблизить занятия физической культурой с массовым театральным действом. Физическая культура, близость к природе и массовое театральное действо – вот факторы создания нового коллективистского человечества.

В своей речи он призвал деятелей литературы и искусства поддержать набиравшее силу массовое физкультурное движение, отразить его в театре, поэмах, музыке, ваянии.

«Мой призыв был принят горячо», – вспоминал потом И. И. Подвойский. Многие поэты, художники почувствовали важность начавшегося дела и включились в его развитие.

Усилиями Николая Ильича при ВСФК начала действовать комиссия по разработке единой системы физического воспитания для людей разных возрастов. Возглавили ее после личных встреч и бесед с Н. И. Подвойским ректор Московского института физической культуры и спорта В. Е. Игнатьев и известный психолог П. А. Рудик. В Главной военной школе физического образования начала работать научно-исследовательская лаборатория во главе с профессором В. В. Гориневским, При прямой поддержке Н. И. Подвойского на московских и петроградских инструкторских курсах были созданы физиологические кабинеты. Так под физкультурно-спортивное движение стала подводиться солидная научная база.

Спортивно-физкультурное движение, получая все новые импульсы, ширилось. К концу 1920 года в стране работало более 1500 спортивных клубов, в которых занималось около 140 тысяч человек. Это было в три раза больше, чем в дореволюционной России. А всего в физкультурном движении в это время участвовало около 1,5 миллиона человек.

В июне 1921 года Москва ждала делегатов III Конгресса Коминтерна. Всевобуч, как и год назад, готовил Красный стадион к большому спортивному празднику в честь делегатов конгресса. Известный спортсмен В. Григорьев вспоминал: «Подвойский был все время с нами, он то брался за лопату, то агитировал поработать еще немного. Кто слышал Николая Ильича, тот помнит, что он всегда мог убедить, настоять на своем».

Конгресс Коминтерна работал с 22 июня по 12 июля 1921 года. Он поставил перед компартиями задачу овладения массами, усиления влияния на них, подготовки их к революционной борьбе. Этой линии вполне соответствовали предложения Николая Ильича о создании международной спортивной организации рабочего класса, о превращении Красного стадиона на Воробьевых горах в Международный Красный стадион. Предложения получили одобрение. Было решено создать по принципу паевого участия Товарищество строителей Международного Красного стадиона. Его учредителями должны были стать ВЦСПС, отдельные предприятия, части Красной Армии и т. д. Наконец-то строительство стадиона получало хоть какую-то материальную основу.

Тогда же, в июле, по инициативе Н. И. Подвойского было созвано международное совещание представителей пролетарской физической культуры. Съехались делегаты рабочих спортивных организаций Советской России, Германии, Франции, Чехословакии, Италии, Венгрии, Австрии, Голландии, Швеции, Норвегии, Финляндии, Польши. Работа совещания проходила в штабе Всевобуча, в бывшем яхт-клубе. На первом же заседании, 19 июля, выступил Н. И. Подвойский и предложил создать международную спортивную организацию – Красный Спортивный Интернационал. Делегаты поддержали предложение Николая Ильича и обратились в Исполком Коминтерна с просьбой утвердить новую организацию. Исполком Коминтерна удовлетворил эту просьбу. Красный Спортин-терн был создан. Его председателем единодушно был избран Н. И. Подвойский. Спортинтерн объединил рабочие спортивные организации многих стран и впоследствии не только содействовал развитию рабочего спорта, но и внес определенный вклад в укрепление интернациональных связей пролетариата, в усиление борьбы рабочего класса с фашистской опасностью.

Таким образом, неугомонный Николай Ильич, начав с организации физкультурной работы во Всевобуче, постепенно расширил ее до масштабов страны, а затем принял на свои плечи заботы о развитии спорта среди рабочих других стран. Любое дело, за которое брался, он приводил в движение и развивал его, не давая ему остановиться, застыть, окостенеть, отыскивая все новые и новые возможности. «Я должен повернуть это на коммунизм» – любимое выражение и железное правило послеоктябрьской жизни и деятельности Николая Ильича.

Именно Н. И. Подвойскому пришла мысль использовать спорт, которым тогда занималась по преимуществу молодежь, для воздействия на жизнь и быт целых семей, включая пожилых людей и детей. Каким образом? По предложению Николая Ильича Всевобуч стал организовывать так называемые рабочие гуляния. Впервые они были проведены летом 1920 года. Местом для них были избраны живописные Воробьевы горы. Афиши заранее сообщали москвичам о времени и программе гуляний. Участникам рекомендовалось взять с собой флягу с водой, полотенце. На месте гуляний инструкторы Всевобуча, студенты художественных учебных заведений, артисты под музыку военных оркестров ненавязчиво, с шутками, постепенно вовлекали всех пришедших в несложные массовые ритмические упражнения, танцы. В результате к разгару гуляния на нем уже не было зрителей, все становились участниками, и гуляние превращалось во всеобщий праздник. Вечером сидели у костров, шутили, пели песни. Всевобучисты и комсомольцы Москвы обеспечивали на гуляниях такой порядок, что там не было места любителям выпить и хулиганам. Вскоре москвичи стали приходить на гуляния не только семьями, но и целыми бригадами, цехами, предприятиями. Участником многих гуляний был и Николай Ильич с семьей.

В рабочих гуляниях Н. И. Подвойский видел не только отдых и возможность вывести москвичей на природу. Он говорил, что рабочие гуляния воспитывают массы, направляют их интересы, придают праздничность выходному дню, являются средством строительства нового быта, «быта здорового, быта трезвого, быта радостного, быта, соответствующего нашему обществу».

Все чаще вечерами и в праздничные дни на просторных площадках Воробьевых гор сотни физкультурников участвовали не только в спортивных программах, но и в театральных представлениях, как правило, с революционным сюжетом. В создании их, художественном и музыкальном оформлении участвовали режиссеры В. Э. Мейерхольд, А. Я. Таиров, художники и поэты С. Т. Коненков, Г. Б. Якулов, Д. Бедный, В. В. Маяковский и другие. Эти особенно любимые Н. И. Подвойским массовые действа оказывали сильное эмоциональное и одновременно идейное воздействие на участников и зрителей, что особенно привлекало деятелей культуры. «Я люблю Вас, Николай Ильич», – восторженно писал Н. И. Подвойскому после одного из таких представлений В. Э. Мейерхольд. Композитор М. М. Ипполитов-Иванов обещал Николаю Ильичу создать музыку для некоторых предполагаемых театрализованных представлений к революционным торжествам.

В эту работу включилась и приехавшая в Россию всемирно известная танцовщица Айседора Дункан. Она помогала ставить массовые ритмические спортивные танцы, готовить к ним физкультурников, часто виделась с Николаем Ильичом на Воробьевых горах и была в восторге от замыслов и увлеченности Н. И. Подвойского. «Подобно Прометею, этот муж готов подарить человечеству пламя для его возрождения», – писала А. Дункан о Николае Ильиче.

В наши дни массовые гимнастические упражнения и театрализованные представления на стадионах стали традиционным элементом всенародных праздников, крупных юбилейных торжеств. Зарождалось это все в трудные 20-е годы, когда освобожденные от эксплуатации трудящиеся, отстояв Советскую власть, приступили к строительству социалистического общества. Это было время, когда спорт и искусство впервые выходили на прямое служение народу.

Всевобуч, ВСФК, Спортинтерн... Н. И. Подвойскому приходилось буквально прессовать время, чтобы выкраивать его для другой, не менее ответственной работы. Дело в том, что 22 сентября 1&20 года В. И. Ленин подписал декрет об учреждении Комиссии для собирания и изучения материалов по истории РКП (б) и Октябрьской революции (Истпарта). Н. И. Подвойский был введен в состав комиссии, где ему поручили возглавить отдел Красной Армии. Он считал это задание одним из важнейших своих партийных поручений. Николай Ильич наметил круг лиц, в основном участников трех революций и гражданской войны, воспоминания которых могли бы, как он выражался, конкретизировать и оживить историю Октября и Красной Армии. Он письменно и устно убеждал их немедленно приступить к работе над воспоминаниями. Сам Николай Ильич подготовил план крупной коллективной работы по истории Красной Армии под общим названием «Красная Армия и Красный Флот в гражданской и революционной войнах Советской России. 1917– 1920 гг.». Авторами должны были выступить А. И. Егоров, М. Н. Тухачевский и другие известные военные работники партии и полководцы гражданской войны. Они, как и Н. И. Подвойский, были людьми чрезвычайно занятыми. Но Николай Ильич делал все возможное для того, чтобы эти народные герои, пока их память еще сохраняет события, нашли время и написали свои подробные воспоминания. «Историко-революционные дела, – доказывал он, – не описанные и не пущенные в оборот, – классовое преступление перед пролетариатом*. Он работал с каждым предполагаемым автором индивидуально и, как правило, «доводил» его до согласия представить нужный материал. А тех, кого он считал в этом смысле не очень «надежными», полушутя, полусерьезно вынуждал собственноручно писать ему в рабочий блокнот расписку о том, что к такому-то сроку текст воспоминаний будет представлен. Таких расписок в блокнотах Николая Ильича немало.

Как бы ни был занят, Н. И. Подвойский никогда не отказывался ни от одного поручения партийных организаций. Вместе с Е. М. Ярославским, Ф. Я. Коном, А. С. Бубновым он читает лекции на политические темы в Военной академии (ныне Академия имени М. В. Фрунзе), в создании которой в 1918 году он принимал самое активное участие. Совет Коммунистического университета имени Я. М. Свердлова своим решением привлек Николая Ильича «к постоянной работе в университете как лектора, так и руководителя партийными секциями», о чем просто прислал ему уведомление. Николай Ильич и это воспринял как должное. Так же воспринимал он многочисленные путевки МК РКП (б), райкомов, обязывающие прочитать лекцию, выступить на митинге или встрече. Он скрупулезно, как скупой свое золото, делит вечерние и ночные часы, выделяя время на срочную работу, на подготовку к выступлениям, на написание статей и брошюр.

Надо сказать, что условия для работы дома у Николая Ильича были тяжелейшими. Семья его снова жила в гостинице, теперь – в «Национале». 130-й номер, который она занимала, был большой. Но в его обширной комнате жило трое взрослых, пятеро детей Подвойских и двое приемных, которые появились в семье Подвойских во время засухи 1921 года, охватившей Поволжье. Тогда Советское правительство приняло экстренные меры по спасению детей. Их эшелонами вывозили в другие губернии. В Москве был брошен клич: кто может, временно приютите эвакуированных детей! Николай Ильич и Нина Августовна, работавшая в статистическом отделе ЦК РКП (б), не могли остаться в стороне. Они взяли двух мальчиков – татарина Габди и чуваша Кадыра, которые прожили у них более трех лет.

...Итак, в 130-м номере гостиницы ютилось 10 человек. Пина Августовна повесила над раковиной умывальника плакат: «Не хныкать! Не шуметь! Не мешать папе работать!» От Нины Августовны Николай Ильич никогда не слышал жалоб. Но он видел, что полураздетые и полуголодные дети донашивают потрепанную одежду и обувь, передавая ее от старшего к младшему, и, истощенные, непрерывно болеют. Долго работавший с Н. И. Подвойским, в том числе и на Украине, Е. Н. Наумов однажды не выдержал и спросил, почему Николай Ильич не воспользуется своим положением и хоть немного не подкормит больных детей. «Николай Ильич посмотрел на меня уничтожающе, – вспоминал Е. Н. Наумов, – как будто я сказал ересь, и ответил вопросом:

– А как питаются дети рабочих? Почему мои дети должны питаться лучше?»

Рабочие, призывники, спортсмены не раз присылали Николаю Ильичу продуктовые посылочки. Но Нина Августовна и Николай Ильич всякий раз и непременно с согласия своих истощенных, цинготных детей отдавали их в детские дома и больницы.

Да, Николай Ильич жил, не давая себе пощады. И в конце концов это не могло не сказаться. Его поразил тяжелейший приступ «грудной жабы», который наложился на предельное физическое и нервное истощение. Организм Николая Ильича был изношен настолько, что врачам потребовалось более полугода, чтобы поставить его на ноги. К работе он вернулся лишь в начале 1923 года...