Текст книги "Подвойский"

Автор книги: Николай Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– А через год, – спокойно ответил тот, – будет сколоченное подразделение, Николай Ильич. Без этого нельзя. Рота должна по команде встать и пойти на любое дело. Даже на смерть.

Николай Ильич внимательно слушал генерала.

– -Да, да! – продолжал Балтийский. – И это вырабатывается в казарме и на плацу. Именно там солдату прививается чувство, что он как все, что все солдаты равны, одинаковы... в одежде... в поведении, что он часть чего-то большего. Именно там, если хотите, у солдата притупляется ощущение собственного «я».

– Ив мыслях?

– Да, и в мыслях, если угодно.

Подвойский вновь зашагал по купе – четыре шага туда, четыре обратно.

– Ну а строевая муштра?

– Вы ведь знаете, Николай Ильич, что во всех армиях все делается по команде, одновременно. Это только несведущие люди думают, что это для красоты или потому, что так принято. Военный профессионал здесь смотрит глубже. К действиям по команде – одновременно – надо приучить. И потому не зря часами проводятся строевые и так называемые тактико-строевые занятия. Это ведь тренировка солдата, отделения, взвода, чтобы они все и всё делали враз, ни на секунду позже или раньше. А потом по команде офицера рота, не колеблясь и не раздумывая, подымается в штыки.

– Разве только поэтому?

– Человечество, точнее армии, к этому шли веками, – устало произнес Балтийский.

– Красногвардейцы под Гатчиной подымались и без такой тренировки!

Александр Алексеевич улыбнулся.

– Насколько мне известно, Красная гвардия тоже занималась строевой подготовкой и тактикой. – Своей улыбкой Балтийский намекал, что именно Подвойский был одним из инициаторов таких занятий. – Пока солдат не почувствует себя частью взвода или роты, он еще не солдат. Для профессиональных военных это элементарно, азы, так сказать. Муштра, как вы изволили выразиться, а я бы сказал – строевая тренировка, а также казарма объективно необходимы. Без них нет регулярной армии. Без них нет особой военной дисциплины.

– И для Красной Армии? – Николай Ильич в упор посмотрел на Балтийского.

– Да, – твердо ответил Балтийский. – Если вы хотите иметь регулярную армию.

– Не вы, а мы с вами, Александр Алексеевич!

Тот согласно кивнул. Николай Ильич прошелся

еще раз и вдруг резко повернулся к сидящему Балтийскому.

– А мы обогатим опыт, как вы выразились, человечества и армий. Мы казарму сделаем школой. Мы просветим солдата! Мы не оболваним его по единому образцу, а разовьем его, сделаем личностью!

Александр Алексеевич вопросительно посмотрел на Подвойского.

– Да, да, – все более загорался Николай Ильич. – Мы откроем в казармах школы для неграмотных, создадим клубы. У нас уже был в Петрограде клуб «Правда» для солдат. Заведем книги, пусть в полках будут свои библиотеки. Мы приобщим всех к политике! Наш солдат пойдет в штыки не только потому, что команда подняла. ...Вот только подготовленных организаторов у нас пока нет, – с огорчением произнес Николай Ильич, – придется подключать коммунистов из местных. Но наступит время, и в армии будет свой аппарат для этой работы. Непременно! Мы сделаем армию школой! Даже через старую армию мы дали деревне тысячи агитаторов-организаторов. А через Красную Армию мы будем ежегодно давать республике в десятки раз больше настоящих политических бойцов. Казарму оставим, но она будет другой!

Эта беседа обогатила обоих.

– Мне, видимо, придется кое-что пересмотреть в своих взглядах, – сказал, уходя, Балтийский. – Так что я рад состоявшемуся разговору.

Н. И. Подвойский же был благодарен генералу за то, что тот высказал много интересных мыслей и по поводу проблем новой армии, и по поводу предстоящей инспекционной поездки.

В Орле, а потом и в Брянске ВВП обнаружила, что местные работники, всецело поглощенные сиюминутными задачами, к выполнению апрельских декретов в области военного строительства еще не приступали. Инспектировать было нечего. Н. И. Подвойский сформировал в обоих губернских городах губвоенкоматы, и ВВИ вместо инспектирования включилась в работу по переформированию пестрых, разношерстных отрядов Красной Армии в штатные боевые единицы.

Состояние военного строительства в Орле и Брянске убедило Николая Ильича в том, что необходимо как можно быстрее объехать города Центра, чтобы дать толчок к выполнению декретов ВЦИК и СНК. На совещании работников ВВИ он сформулировал главный принцип работы Инспекции: ВВИ должна не только инспектировать, но и активно участвовать в решении всех насущных вопросов на местах и не уезжать до тех пор, пока не будет налажено дело и произведены все назначения и перемещения.

Из Брянска Н. И. Подвойский спешно направил поезд ВВИ в Курск, который тогда напоминал столицу независимого государства. Им управлял «большой» и «малый» «совнаркомы». В пем создавалась «Курская красная армия». Подвойскому было известно, что там восстал гарнизон, в котором верховодил отряд анархистов-моря-ков Карцева. Анархисты разгромили местный Совет, убили военного комиссара и нескольких коммунистов-руково-дителей, грабили население, магазины, «именем революции и Красной Армии» реквизировали все, что понравится. Местная власть ничего не могла поделать, ибо у анархистов, по слухам, было несколько тысяч штыков.

По дороге к Курску Николай Ильич пригласил к себе коменданта поезда, который одновременно был и командиром боевого отряда ВВИ. Когда Приходько втиснулся в узкую дверь купе, Николай Ильич невольно залюбовался своим боевым помощником: атлетическая фигура, широкие клеши, сдвинутая чуть набок бескозырка, маузер на ремне, твердый взгляд. От этого балтийского моряка веяло спокойной силой и основательностью.

– Сколько у нас штыков? – спросил Николай Ильич у Приходько.

– Двести, если считать членов Инспекции.

– В Курске анархисты не признают Советскую власть. Надо разоружить их отряды. Но их больше тысячи человек, некоторые говорят, что несколько тысяч. – Подвойский испытующе посмотрел на Приходько.

Но Приходько был спокоен. Он помолчал, разгладил усы, потом сказал:

– Можно. Тем более – анархистов. Они лишь против лавочников молодцы. Да и вряд ли их несколько тысяч – анархисты такими большими группами не держатся. А разоружать надо не сразу, а по частям. Хорошо бы их накрыть на рассвете, когда они после пьянки отсыпаются.

Вошел помощник Николая Ильича Ф. В. Владимиров. Вместе прикинули несколько вариантов.

– Николай Ильич, – сказал Владимиров, – вас знают и по семнадцатому году, и как наркома, а теперь как члена Высшего Военного Совета. Вы – власть. Это важное преимущество.

– Верно, – добавил Приходько. – Они уже знают, с кем им придется иметь дело. Телеграмму о вашем приезде я дал еще из Брянска.

Подвойский понимал, что это давало некоторое преимущество, но только психологическое.

– ...У нас две машины и пулеметы, – продолжал Приходько. – Есть матросы и солдаты. Мы подъедем вечером. Надо пустить по городу несколько раз на машинах моряков с пулеметами; разок – в белых форменках, другой – в синих, потом – солдат. У страха глаза велики. У меня среди пулеметчиков есть латыш. Мы его и пару матросов выпустим на перрон, можно и недалеко в город. Они пустят слух, что Подвойский привез полк моряков и латышских стрелков – ночью все равно пе разберут, сколько нас. Через час весь Курск будет знать о нашей «силе». Я эту анархистскую братву знаю, она сразу за свою шкуру подумает.

Другого выхода не было. Решили рисковать.

Почти стемнело, когда поезд ВВП подошел к станции Курск-1. Быстро сгрузили машины. Моряки в синих форменках с четырьмя пулеметами рванулись в город. Изредка постреливая, проскочили мимо гимназии, где расположились анархисты, и гостиницы – их штаба. Потом по другим улицам проехали солдаты-пулеметчики, а когда стемнело – моряки в белых форменках.

Тревожная ночь опустилась над Курском. В поезде ВВП не спали. Сюда по вызову Н. И. Подвойского приехали несколько работников губкома. Николай Ильич спросил, есть ли у них хоть небольшие, но надежные красноармейские отряды или отряды из рабочих. Они были. Николай Ильич ввел губкомовцев в план операции и поручил им на рассвете разоружить мелкие анархиствующие отряды. На себя ВВИ взяла разоружение главного отряда, расположившегося в гимназии.

Ночью, как и предполагали работники ВВИ, главари анархистов сбежали. На рассвете их отряды были захвачены врасплох и взяты под стражу. Советская власть в Курске была восстановлена.

– ...К исходу дня назначаю чрезвычайное заседание ваших «совнаркомов», «большого» и «малого», – сказал Н. И. Подвойский губкомовцам. – Л сейчас Инспекция приступит к проверке военной работы в гарнизоне.

ВВИ, разбившись на группы, разъехалась в части. С одной из групп поехал и Николай Ильич.

К полудню, как было условлено, работники Инспекции вернулись в поезд ВВИ. Надо было составить общее впечатление о гарнизоне. Оно оказалось неблагоприятным, Старые военные специалисты из ВВИ были просто в подавленном состоянии от всего увиденного. Солдатские помещения – грязные, забитые поломанной мебелью, практически не охраняемые – с большим трудом можно было назвать казармами. По углам и вдоль стен стояли ржавые винтовки русского, австрийского, французского и другого производства. Оружие за солдатами не было закреплено – каждый знал свою винтовку «в лицо» и помнил, где она поставлена. Боевой учебы не было. Газеты до казарм почти не доходили. Красноармейцы были грязные, небритые, одетые кто во что...

Н. И. Подвойский слушал доклады инспекторов, делал пометки в блокноте.

– Наш долг – сделать в Курске образцовый гарнизон, – сказал Николай Ильич. – Срок – пять дней.

Военспецы переглянулись. А Подвойский продолжал:

– Переходим на круглосуточную работу. Не давать спать и местным работникам. Сейчае каждому продумать, что надо сделать по его специальности. Вы, товарищ Петров, и вы, Александр Алексеевич, – повернулся он к Балтийскому, – спланируйте последовательность и объем работ в частях. Владимиров пойдет со мной. Через час – сбор.

Николай Ильич ушел в штабное купе, где продиктовал Владимирову два приказа. Первый – о разоружении и отдаче под суд отряда моряков-анархистов. «За участие в перевороте 10 апреля 1918 года, – говорилось в приказе, – результатом чего Курский Совет Народных Комиссаров был фактически уираздиеп, за неподчинение Советской власти... за антисемитизм, пьянство, ночные палеты... приказываю у отряда воспиых моряков отобрать оружие и военное имущество, принадлежащее РСФСР, и предать всех суду революционного трибунала». Согласно приказу разоружению подлежали и несколько красноармейских отрядов, причастных к анархистской «вольни-це». Другим приказом Н. И. Подвойский снял с должности и отдал под суд военного трибунала военного руководителя Курского района.

Николай Ильич вернулся к собравшимся работникам ВВП, утвердил их предложения, порядок работы п отправил их в части. Сам же с Владимировым поехал в губ-ком. Посоветовавшись с губкомовцами, Н. И. Подвойский подписал приказ о назначении воеппым руководителем Курского района В. II. Глаголева, а военным комиссаром – А. Г. Бурле. Коллегиально определили основной состав губвоеикомата.

Во второй половине дня курский «совнарком» собрался па чрезвычайное заседание. Па него былп приглашены партийный актив, командиры и комиссары частей. В своем выступлении Н. И. Подвойский сначала коснулся вопросов советского строительства. Он разъяснил соотношение центральной и местной власти, вопросы централизма и демократии, коллегиальности и единоначалия, показал всю нелепость стремления курян слепо копировать центральные органы власти, создавать чуть ли не особую Курскую республику, предложил перестроить местные органы власти в соответствии с общепринятой в стране структурой. Вторую часть речи Н. И. Подвойский целиком посвятил политике партпп в области военного строительства. Пользуясь данными, полученными Инспекцией, он показал неудовлетворительное состояние военной работы в гарнизоне и губернии.

– Высшая Военная Инспекция, – заключил II. И. Подвойский, – не уедет из Курска, пока вместе с вами не приведет военную работу в соответствие с требованиями апрельских декретов ВЦИК и СНК. Я прошу губком и Совет выделить нам в помощь своих ответственных и полномочных работников.

Н. И. Подвойский. 1919 г.

рол ягитоя оплотом» Советской властп

ю,

настоящем»,* фундвывнтон ЯЛЯ яадЛиы pen'Wwxs-^Rc^ всенародных.» вооружен!(.'v.14«Mi я послужит» полдвржиоя для

тют,

Соч1ал«стичссисй рем-яиц! и в» Карая*.

I.

–'^,w* аародны*» нокиооаров» аостмввдй*»!

орган:,эоват» _№Ву_В арихи под» нвзввиСн» 'Рш^-Кростьянекал Красная Арихи*, «я я»**.»™..– „____. .

^Вз виду этого Coair» Народны*» Комиаоаров» аказояать kodvo ппо* -.....»_____

... —*-/**' пиовбПЮНЬ

росная Арихи*, на слЬдумщих» основан1ях»:

I

Ч-

: и . ® ^

¹¹¹‘

BopxcBtuw» румьодя^^Р^^^ иоммасарот*. ^й№0”

нрасяо» ipeV* _;зд*«ся ООН _{ap|lietl сс},ср«доточ«*е

–*rrS*^а^**^{аъ во5№нвой в?,< 1}'*^мь

Я» Каииосерил по поенный» особой Веерооо«око* Нв»^Л65г1а:

„радСд.^» Конное^» _/ . *лахй'йая%™

Секретарь Со^та «W»»»*

Д ...

’С8ЛВ8-

¹⁵ °VS”p"S8?^aWKp«™.«_ii

^рснк _об

II. И. Подвойский (на переднем плане) провожает воинский эшелон па фронт. 1918 г.

II. И. Подвойскпп на передовых позициях под Петроградом. 1918 г.

Н. И. Подвойский в штабном вагоне ВВП. Южный фронт. 1918 г.

Н. И. Подвойский при отправке на фронт бригады И. И. Азарха. Курск. 1918 г.

II. И. Подвойский (на переднем плане справа) по время подавления мятежа белочехов. 1918 г.

Н. И. Подвойский с женой и дочерью в вагоне поезда ВВП. 1918 г.

Н. И. Подвойский обходит демонстрацию трудящихся. 1 Мая 1919 г. Киев.

Приказ по 7-й армии, написанный рукой Н. И. Подвойского. Петроград. 1919 г.

г с. ♦. С » •«леи

Нммдоаюгг вм*9*о

Со**»» М |

*•$»

Паркомвоенмор

Украины

Н. И. Подвойский и один из видных политработников Красной Армии В. Ф. Горин-Галкин (к ранний с л е в а). Киев. 1919 г.

И. И. Подвойский па петроградском фропте. 1919 г.

С О'У'Ь*-*'*^г1и<^л ,

VVvvvC I ..

Ц V foi* .И»у«»1цц ц

Jjj'jtjJ} Гм, ajj> T.Q**t<+,x~

СлСлуЬб*/SK’U.X*. ^м*Яп»(,_ин

СЧХлА /yi At Л .

0£w.. "=^. ‘t’WTV^

В. И. Ленин, Я. М. Свердлов и Н. И. Подвойский на Красной площади у Кремлевской степы во время демонстрация трудящихся, посвященной 1-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. 1918 г.

р.С;ф c. p~– }j Л*,;.,..

11|wmt»?w* *<*« ?ти*а е*и**л§г«еУ

Библиотека „ВСЕВОБУЧ *.

И. Пв4|СЙС»МЙ

ЧТО ТАКОЕ

шмштшш СОШ МОЛОДЕЖИ,

т щ тт. шн и шт ими.

" *4**

П*М1

^Л

® Й Ц||

⁸

I 9 |

₇

^И

г оД у

Брошюры, наиисашше II. И. Подвойским.

II. И. Подвойский подписывает акт о закладке Красного стадиона на Воробьевых горах. 1920 г.

И. И. Подвойский на народном гуляпье на месте будущего стадиопа. 1921 г.

Спортивный праздник.1922 г.

Н. И. Подвойский принимает на Воробьевых горах парад

физкультурников в честь делегатов III Конгресса Коминтерна. 1921 г.

Н. И. Подвойский выступает на VII пленуме Исполкома Коминтерна. 1926 г.

С. М. Киров и Н. И. Подвойскпй в группе немецких пионеров, посетивших Ленинград. 1927 г.

И. И. Подвойский в мастерской художника Н. И. Струнникова. 1927 г.

II. И. Подвойский с С. М. Эйзенштейном и Г. В. Александровым создателями фильма «Октябрь». 1932 г.

If. И. Подвойский с дочерью Лидой в дин обороны Москвы. Октябрь 1941 г.

Н. И. Подвойский и бывший латышский стрелок А. И. Бука с. Москва. 1943 г.

На подмосковной лыжне. 1946 г.

Н. И. Подвойский с учащимися ярославской школы, носящей его имя.

1948 г.

11. И. и 11. А. Подвойские. Последняя фотография. 1948 г.

Четверо суток члены ВВИ, губкомовцы, командиры и комиссары наводили порядок в частях. К вечеру 30 апреля красноармейцами были отмыты казармы, отремонтирована мебель, составлены списки имущества. Под руководством опытных солдат было тщательно вычшцепо оружие. В подразделениях командиры составили списки красноармейцев, в которых каждый расписался за врученное ему оружие. По приказанию Н. И. Подвойского несколько инспекторов и комиссаров обследовали расположенный в Курске склад старой армии. В нем оказалось вещевое имущество. Николай Ильпч тут же распорядился выдать каждому красноармейцу по комплекту обмундирования, а также по тюфяку и одеялу. Каждая рота была снабжена машинкой для стрижки волос, бритвенными принадлежностями.

...День i Мая – международного пролетарского праздника – выдался погожим. По предложению Н. И. Подвойского утром политические работпики ВВИ, члены губкома и Совета выехали в части, где провели праздничные митинги, а затем вместе с красноармейцами вышли на улицы. Куряне были изумлены. Еще педелю назад их терроризировали полупьяные, расхлябанные анархисты. Теперь они увидели шагающих в строю чисто и одинаково одетых, выбритых, со сверкающими на солнце винтовками, улыбающихся красноармейцев. В центре города состоялся митинг красноармейцев и тысяч курян.

Вечером II. И. Подвойский собрал в губкоме работников ВВП, губкома, Совета, губвоенкомата, командиров и комиссаров частей. Он подвел итоги проделаипой работы и определил задачи на будущее.

– Теперь, – сказал Николай Ильич, – надо наладить ежедневную боевую и политическую учебу красноармейцев. Как это сделать, вам расскажут инспектора. А я доведу до вас песколько приказов. Оии родились здесь, в Курске, и вам первыми их выполнять. Но мы их разошлем, они будут действовать во всей Красной Армии. – И Подвойский развернул перед присутствующими продуманную им программу превращения казармы в школу.

Прежде всего Николай Ильич объявил приказ ВВИ № 31. «Производить, – говорилось в нем, – ежедпевпо воинское обучение в течепие пяти часов. В шестой час проводить занятия политической грамотой, для чего во-енпый комиссариат должен пазпачпть в каждую воин-

257

17 Н. Степанов

скую часть ответственного политического руководителя. Занятия политической грамотой производить по утвержденной мною программе».

– ...Товарищ Петров, – обратился Николай Ильич к руководителю-агитационной работы ВВИ, – раздайте комиссарам программу.

После раздачи программы Н. И. Подвойский объявил приказ № 32. «Приказываю, – читал Николай Ильич,– Курскому губвоенкомату с 5 мая открыть красноармейский клуб, в котором ежедневно читать лекции для красноармейцев и рабочих... В каждой части читать не менее двух лекций в неделю».

Следующим приказом местные военные власти, в том числе в Орле и Брянске, обязывались до 5 мая открыть в частях читальни, до 25 мая – библиотеки. Николай Ильич сообщил также, что в Брянске им учреждена экспедиция по рассылке московских газет, а в Орле – агентство.

– ...Центральные газеты «Правда», «Известия», «Беднота» через читальни должны быть доступны каждому красноармейцу, – подчеркнул он. – И еще один важный вопрос, – продолжал Подвойский. – Мы в два-три дня подготовим вам список проступков, разбитых по категориям, на основании которого командиры смогут определять дисциплинарные взыскания провинившимся. Это будет что-то вроде временного дисциплинарного устава.

...Присутствующие еле успевали записывать указания Н. И. Подвойского. Одни из них удовлетворенно кивали головой, дескать, наконец есть твердые установки. Другие хмурились и вздыхали, видимо, сожалея о прежней вольной жизни. Кто-то предположил, что такие крутые перемены, жесткий порядок и дисциплина отпугнут добровольцев от Красной Армии. Николай Ильич ждал подобных высказываний. Поэтому ответил сразу и определенно:

– Вы что же думаете, что добровольческая Красная Армия будет без дисциплины? В ней дисциплина будет крепче, чем в старой армии. Только это будет самодисциплина, как в партии. А кому она не нравится, тому не место в добровольческой Красной Армии. Поймите, наконец, что добровольческая Красная Армия не сегодня, так завтра будет костяком миллионной армии, укомплектованной по призыву. Так это, действительно, должен быть костяк!

В последующие дни работники ВВИ по-прежнему трудились день и ночь. Зная Николая Ильича,' они и не рассчитывали на передышку до самого отъезда. Лишь перед рассветом засыпали на пару часов, не более. Не спал лишь И. П. Приходько, отвечавший за охрану поезда, да пробивался через щели свет из штабного купе Н. И. Подвойского.

Он в эти предутренние часы дорабатывал и шлифовал статью «Подготовка командного состава». Каждый день давал ему новый материал. В статье были его самые выстраданные, выношенные под Петроградом, Псковом и Нарвой мысли о новых качествах красного командира, о необходимости плотного соединения теории и практики, знаний и умения. Без такого единства настоящего командира Красной Армии подготовить нельзя – был уверен Подвойский.

В ночь на 4 мая был назначен отъезд Инспекции в Москву. Как только отстучали колеса на стрелках станции Курск-1, в штабной вагон собрались работники ВВИ.

– Мы поработали в трех городах, – обратился к ним Николай Ильич. – Много сделали, много получили материала для размышлений. Поэтому по приезде в Москву даю 24 часа на его обобщение, потом – 24 часа на отдых и устройство домашних дел. А сейчас до самой Москвы всем спать.

Расходились не задерживаясь. Уходя одним из последних, А. А. Балтийский, улыбнувшись, заметил:

– Я убедился, что из вас, Николай Ильич, вышел бы хороший генштабист – у вас тяга к круглосуточной работе.

Николай Ильич ответил без улыбки:

– Мне не приходилось наблюдать настоящий генштаб в деле. Но «Военка» с июня и Военно-революционный комитет, за которые мне пришлось отвечать, работали круглые сутки. Время такое. Я считаю недостаточным, чтобы человек усердно занимался нашим делом. Мне надо, чтобы он жил только им 24 часа в сутки.

Поезд шел по тому времени довольно быстро. На маленьких станциях не останавливались, на больших – стояли недолго: железнодорожники старались пропустить поезд ВВИ без больших остановок.

На каждой крупной станции И. П. Приходько выпрыгивал из вагона и обходил состав, проверяя караулы.

17* 259

В Москве поезд не расформировывали. Прямо в вагонах были подготовлены итоговые материалы. Николай Ильич знал, что через несколько дней снова в дорогу, поэтому остался жить в штабном вагоне.

Доклад о работе ВВИ был представлен в ЦК, ВЦИК, снк и Наркомвоеп. Н. И. Подвойский встретился с Л. Д. Троцким, намереваясь устно, в деталях изложить ему свои впечатления о ходе военного строительства, внести предложения по его ускорению. Но Троцкий особого интереса к работе ВВИ не проявил. Подвойского это, впрочем, не удивило, ибо он достаточно хорошо знал Троцкого, который редко спускался с высот «большой политики» до каких-то там практических дел. Не вникая в детали, он разрешил Подвойскому пополнить ВВИ и выехать во вторую поездку.

Николай Ильич несколько раз беседовал с В. И. Лениным и Я. М. Свердловым. У них он встретил подлинный интерес к своим наблюдениям и предложениям. Именно в эти дни В. И. Ленин и Я. М. Свердлов разослали местным Советам директиву, в которой разъяснялась срочность повсеместного создания военкоматов; было принято постановление ЦК РКП (б) об обязательном обучении коммунистов военному делу. Вскоре В. И. Ленин подписал телеграмму, адресованную всем местным Советам, об огромном значении работы по созданию Красной Армии. В Наркомате по военным делам при активном содействии Н. И. Подвойского был оформлен приказ об учете и порядке назначения на должности старых военных специалистов. Для отбора кандидатов была создана Высшая аттестационная комиссия, во главе которой, по рекомендации Николая Ильича, был поставлен бывший полковник А. И. Егоров. Вместе с Н. И. Подвойским он работал в январе над проектом декрета о Красной Армии. Впоследствии А. И. Егоров стал одним из первых Маршалов Советского Союза. При деятельном участии Н. И. Подвойского была разработана и объявлена приказом структура Всевобуча. Подписывая этот приказ, Николай Ильич не предполагал, что через некоторое время Всевобуч на несколько лет станет для него главным делом...

10 мая Н. И. Подвойский собрал работников ВВИ, представил новых сотрудников, ознакомил всех с № 103 газеты «Известия Наркомвоен». В ней была дана оценка работы ВВИ: «Опыт, который приобретен Инспекцией за первую поездку, – писала газета, – показал всю насущную необходимость таких инспектирований, так как они дают полную возможность убедиться в дефектах управления, внести исправления в общегосударственном масштабе». Поддержка газеты была очень кстати, так как подымала авторитет ВВИ и вдохновляла ее работников, признав их труд крайне необходимым и полезным.

Для наглядного показа частям строевой и тактической выучки в состав ВВИ была включена рота Образцового советского полка, которая, кстати, усилила военную мощь Инспекции, что, судя по событиям в Курске, было крайне необходимо. Для печатания приказов и инструкций в поезде ВВИ организовали небольшую типографию, взяли с собой кинопроектор с лентами и граммофон с пластинками.

Николай Ильич определил маршрут второй поездки: Орел – Рязань – Тамбов – Саратов.

Главная задача работы в Орле – проверить выполнение указаний ВВИ и разосланных ею из Курска приказов – была решена в один день. Николай Ильич спешил в Рязань. Я. М. Свердлов еще в Москве сказал Н. И. Подвойскому, что в Рязанской губернии сложилось трудное положение. Губернская партийная организация большевиков была немногочисленной. В ряде Советов и государственных учреждений влияние левых эсеров было очень сильным. А они, как и всюду, противодействовали проведению в жизнь декретов Советского правительства, в том числе и в области воепного строительства. В Рязани существовал не только губернский Совет, но параллельно с ним действовал и военно-революционный комитет, в котором верховодили левые эсеры. 17 апреля, когда на пленарном заседании губсовета был поставлен вопрос о выборе политического комиссара при военном руководителе, военно-революционный комитет послал вооруженный отряд и разогнал заседание Совета. 18 апреля В. И. Ленин, выступая на заседании ВЦИК, говорил: «Вот здесь недалеко от Москвы, в Рязанской губернии, я наблюдал такого рода явление. Совет есть. Помимо Совета есть Военно-революционный комитет. Военно-революционный комитет считает себя автономным... не подчиняется Совету, а поэтому и Совет ничего пе может сделать для центральной власти».

Левые эсеры выступали против создания дисциплинированной регулярной Красной Армии. Они сопротивлялись переформированию отрядов в штатные подразделения и части, протестовали против отмены выборности командного состава, провозглашали оппортунистический лозунг «всеобщего вооружения» без классового подхода к этому вопросу. Им вторили сторонники «левых коммунистов», считавшие, что укрепление дисциплины и использование бывших офицеров и генералов в Красной Армии есть возврат к старому режиму в армии, даже восстановление старой армии.

Яков Михайлович предупредил Подвойского, что в ближайшие дни в Рязани предстоит III губернский съезд Советов, на котором должны будут решаться вопросы советского и военного строительства. Левые эсеры, говорил Свердлов, рассчитывают получить на съезде большинство со всеми вытекающими последствиями. Для этого в Рязань выехала целая делегация партии левых эсеров во главе с одним из ее лидеров – Марией Спиридоновой. Н. И. Подвойскому было поручено провести на съезде большевистскую линию.

14 мая Подвойский с поездом ВВП прибыл в Рязань. Военный комиссар Яков Никитич Колданов, большевик с 1903 года, участник первой мировой войны п Октябрьской революции, был очень рад подоспевшей поддержке. Его длинное узкое лицо с воинственно торчащими пиками усов излучало неподдельную радость, хотя он знал, что благодарности от Н. И. Подвойского ему получать не за что.

Сразу по прибытии Николай Ильич переговорил с ним и с несколькими работниками губсовета н сообщил, что он и работники ВВИ должны немедленно посетить войсковые части для первого знакомства.

Яков Никитич помрачнел:

– Сами будете смотреть?

– Непременно. И специалисты Инспекции – бывшие офицеры и генералы, – подчеркнул Подвойский.

– Может, пулеметчиков вывести без оружия? Настроение у них не совсем хорошее. Не резанули бы.

Николай Ильич посмотрел на его озабоченное лицо и сказал:

– Вот с пулеметчиков и начнем. И непременно с оружием. Как же мы с ними будем защищать Советскую власть, если сами их будем бояться?

Через час Н. И. Подвойский в сопровождении Колда-нова уже обходил красноармейцев пулеметных команд. Одеты они были плохо, многие в лаптях. Лица хмурые, небритые. Пулеметы почищены плохо. Николай Ильич наметанным глазом определил самую «кулацкую.физиономию» пулеметчика и подошел к нему. Пулемет был грязный.

– Как будете стрелять из такого пулемета? – строго спросил он.

– А по ком стрелять? Да и знаем как, не впервой, – нехотя ответил тот, колюче сверкнув маленькими, глубоко посаженными глазками. – Могу и показать...

– Покажете, придет время, – резко ответил Подвойский. – Разобрать пулемет сможете, стрелять умеете? – обратился он к помощнику пулеметчика.

Помощник смущенно замялся, оглядываясь на первого номера и переминаясь с ноги на ногу.

– Почему не учите? – повернулся Николай Ильич к пулеметчику.

Тот вновь сверкнул глазами:

– Пусть пока потаскает «максимку». Меня тоже не враз учить стали.

Желваки заходили на обтянутых кожей скулах Подвойского.

– Кем воевать собираетесь? – обратился он к сопровождавшим его командирам. – Одним номером на пулемет? Монополию развели!

Командиры молчали.

За несколько часов группы ВВИ осмотрели части. Положение было чуть лучше, чем в Курске, но негативное влияние левых эсеров сказывалось, и очень сильно.

Н. И. Подвойский организовал работу по наведению порядка в частях. Сам же, лично, занялся губвоенкома-том и организацией военной власти. Он назначил военным руководителем опытного специалиста, бывшего генерала М. С. Шейдемана, а военными комиссарами – Я. Н. Колданова и М. И. Воронкова. Им было приказано немедленно открыть трехиедельные пулеметные курсы п пропустить через них солдат-пулеметчиков и командиров всех степеней.

Специалисты из военной секции ВВИ разработали инструкцию по уходу за оружием. Приказом ВВИ в ротах были назначены нештатные оружейники, в задачу которых входило наблюдение за состоянием оружия и его ремонт.

В гарнизоне с помощью работников политической секции Инспекции в каждой части были открыты библиотеки и читальни.

Николай Ильич прочитал в городе две публичные лекции: «Российская Федеративная Республика» и «Что надо ожидать от Рабоче-Крестьянской армии Советской Республики». Выступили с лекциями и работники политической секции.

Особого внимания требовала подготовка к губернскому съезду Советов. Подвойский встретился со многими дену татами-большевиками, губкомовцами, изучил соотношение сил на съезде. Потом собрал командиров и комиссаров из числа депутатов, пригласил губкомовцев.