Текст книги "Подвойский"

Автор книги: Николай Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

...В начале января 1920 года Николай Ильич пришел вечером домой, посмотрел на сбившихся в кучу детей, пытавшихся согреть друг друга, вздохнул и сказал:

– Собирай, Нинуша, портфель...

– Опять? – тоскливо спросила Нина Августовна.

– На Северный Кавказ, в десятую армию.

– Надолго?

Николай Ильич обнял Нину Августовну:

– С Деникиным покончим, и вернусь...

10-я армия в то время вела тяжелые наступательные бои, завершая в составе Кавказского фронта разгром войск Деникина на Северном Кавказе. В ходе длительного наступления тылы ее отстали, нарушилось снабжение продовольствием, боеприпасами, медикаментами. Людей косил тиф. Армия теряла боеспособность. Восстановить ее надо было на ходу. Николай Ильич был назначен уполномоченным Совета Обороны и членом РВС армии.

Почти месяц добирался Н. И. Подвойский до места назначения. Транспорт тогда представлял собой сплошные руины: станции были забиты тифозными больными, ранеными, беженцами, кругом валялись разбитые паровозы и вагоны.

По прибытии Н. И. Подвойский представился командующему А. В. Павлову, побывал в дивизиях у Г. Д. Гая, М. Д. Великанова, Е. И. Ковтюха и других. Быстро ознакомился с состоянием дивизий, работой политотделов. Закрутилась привычная череда дел.

Через несколько дней он встретился с членом РВС Кавказского фронта Г. К. Орджоникидзе.

– Рад опять с тобой свидеться, Николай Ильич! —

Небольшой, коренастый, живой, Орджоникидзе, широко улыбаясь, энергично тряс руку Подвойского. – Только теперь я буду приказывать. Помнишь, я в день восстания только приехал в Петроград и в Смольном сразу наткнулся на тебя. Ты говоришь: «Товарищ Серго, нам

предстоит штурм Зимнего. С фропта на его защиту идет второй батальон самокатчиков. Он уже под Питером. В помощь дать никого не могу. Поезжай навстречу и что хочешь делай, а самокатчики пройти не должны...»

– И ведь не прошли!

– Да, – удивленно и с восхищением покрутил головой Орджоникидзе. – Разагитировал я их тогда.

Орджоникидзе и Подвойский детально обсудили дела, связанные с 10-й армией, а под конец разговора Николай Ильич сказал:

– У меня просьба, Георгий Константинович. В Москве сейчас по четверти фунта хлеба выдают, а то и по осьмушке. Помогите порожними вагонами. Я проверил, в полосе армии на складах и грузовых станциях есть зерно. Деникин, видно, не успел вывезти. Надо отправлять в Москву и Питер. Начинается весна – никаких витаминов, а тут сотни бочек с мочеными яблоками, ящики сушеных фруктов.

– Обязательно, Николай Ильич. С Тухачевским я обговорю, – Орджоникидзе сделал пометку в полевой книжке. – Будешь создавать ревкомы, ориентируй на то, чтобы не ждали нарядов из Центра. Пусть сами формируют маршрутные эшелоны и отправляют продовольствие. Любое! Мы теперь вступаем в богатые края.

– И еще. Подходит время пахать и сеять. В станицах мужиков нет, сеять некому. Поговорите с комфрон-та. Тухачевский поймет, он деревню знает – я это по его работе в военном отделе ВЦИК помню. Может, красноармейцев выделит. Или выздоравливающих и легкораненых из лазаретов. Время упускать нельзя. Я в ЦК напишу, но пока бумаги ходят...

– Да, станичникам надо помогать, – Орджоникидзе сделал еще одну пометку в своей книжке.

– Теперь, если можно, личное... Я ведь назначен начальником Всевобуча ³. А здесь – временно. Война кон-

чается, Красную Армию придется сокращать. Ленин уже думает об этом. У Всевобуча будет много забот. Надо перестраивать его работу. А вот как? Над этим и ломаю голову. Между делом, конечно.

– Зачем сейчас думать? Приедешь в Москву и обдумаешь, – пошутил Серго.

– Нет, – серьезно ответил Николай Ильич. – Там сразу перестраивать надо. Хочу обдумать замысел и согласовать с ЦК до приезда в Москву.

– Верно мыслишь. Поэтому задерживать я тебя не буду. – Орджоникидзе хитро улыбнулся. – Сбросим Деникина в море, и сразу отпущу.

Н. И. Подвойский в штабе армии бывал часто, но не засиживался. Больше работал в полках. Во время одной из поездок в полк он увидел на дороге остатки нефтеперерабатывающего оборудования. К удивлению сопровождавших, всегда спешащий Николай Ильич неторопливо и внимательно осмотрел искореженные конструкции, постоял, подумал. Они напомнили ему 1911 год, Баку и «мазутную армию» рабочих. Думал же он о том, что в стране сотни заводов и фабрик стоят из-за нехватки топлива. В этом он убедился, готовя В. И. Ленину план использования Красной Армии для борьбы с разрухой. А 10-я армия вступает в район нефтепромыслов...

В штабе армии Н. И. Подвойский дал отделу кадров задание разыскать в полках и вызвать бывших нефтедобытчиков. Из них он создал группу для обследования мест добычи нефти. Вскоре в СНК пошла справка о состоянии и возможностях эксплуатации освобождаемых в ходе наступления армии нефтепромыслов.

Узнав о том, что 10-я армия после разгрома Деникина подлежит расформированию, Н. И. Подвойский, поразмыслив, послал в Центр и предложение о временном переводе ее на положение трудовой – весной и в начале лета в богатых районах Ставрополья и Северного Кавказа целесообразно провести большой объем сельскохозяйственных и восстановительных работ. Предложение Николая Ильича было принято.

...А по утрам, когда все еще спали и не было никаких помех, Николай Ильич обдумывал пути активизации Всевобуча, приспособления его работы к условиям приближавшегося мирного времени. Свое мнение он оформил в виде письма и отправил его в ЦК РКП (б) и РВСР. У пего не было сомнений, что работать Всевобучу придется с молодежью. Следовательно, главным союзником будет комсомол. Николай Ильич урывками пишет брошюру «Что такое Коммунистический союз молодежи». В ней он размышляет о роли комсомола в поддержании обороноспособности страны, о подготовке молодежи к защите социалистического Отечества.

18 марта Г. К. Орджоникидзе телеграммой сообщил Н. И. Подвойскому решение РВС Кавказского фронта об откомандировании его в распоряжение РВСР. Вскоре пришло подтверждение ЦК РКП (б). Николай Ильич сразу же выехал в Москву. По дороге он успел составить детальный план работы во Всевобуче недели на две вперед. ...На перрон московского вокзала он ступил в состоянии готовности хоть через час начать эту работу.

СТРОИТЕЛЬСТВО НОВОЙ жизни

СМЫЧКА С СОЛНЦЕМ

В Москве бушевала ранпяя весна. Деловито стучала капель. Веселые ручейки подтачивали и уносили с собой оставшиеся кое-где островки грязного прошлогоднего снега. Щедрое солнце грело так, что к полудню от мостовой шел пар. Только ночью холод брал свое, напоминая о пережитой жестокой зиме. Но днем снова все оживало. Пробуждение природы вселяло новые надежды в людей. С посветлевшими лицами, жмурясь от яркого солнца, перепрыгивая через ручьи и лужи, они бодрее обычного спешили по своим делам.

Измученная многолетней войной, полуразрушенная страна завершала борьбу с интервентами и белогвардейцами и наконец получила долгожданную возможность уменьшить численность Красной Армии, сократить расходы на ее содержание, сосредоточить материальные, людские, финансовые ресурсы на восстановлении народного хозяйства. Хотя, конечно, зыбкой и хрупкой казалась тогда с таким трудом завоеванная передышка. Империалистические государства, а также выброшенная за рубеж и притаившаяся внутри страны контрреволюция не оставляли надежды задушить Советскую власть. «...Кто забудет о постоянно грозящей нам опасности, которая не прекратится, пока существует мировой империализм, – предупреждал В. И. Ленин, – кто забудет об этом, тот забудет о нашей трудовой республике». Именно так понимал ситуацию и Н. И. Подвойский. Поэтому, не теряя ни дня, он с ходу взялся за Всевобуч.

Нельзя сказать, что во Всевобуче перед ним открылось неведомое ему поле деятельности! Веспой 1918 года Николай Ильич участвовал в разработке декрета о Всевобуче. ВВИ постоянно инспектировала на местах работу его органов и помогала налаживать ее, детально анализировала руководство Всевобучем со стороны Всероглав-штаба. В какой-то мере задачи военного обучения населения решались Н. И. Подвойским и на Украине. И все-таки первые дни ушли па знакомство с делами Главного Управления Всевобуча. Николай Ильич, изучая их, сразу по привычке прикидывал, где, на свежий взгляд, наиболее слабые места в работе, что нужно немедленно перестраивать, что можно впоследствии улучшить.

Всевобуч был своеобразным и очень крупным военным органом. В нем по 96-часовой программе без отрыва от работы проходили военную подготовку трудящиеся в возрасте от 16 до 40 лет. За годы гражданской войны эту подготовку прошли примерно 4 миллиона человек. К началу 1919 года на территории страны имелось 7 окружных, 37 губернских и 493 уездных отделов Всевобуча и 4616 бюро, в которых работало около 50 тысяч военных инструкторов. Управление Всевобуча входило во Всероглавштаб, однако из-за своеобразия работы Всевобуч обладал известной самостоятельностью.

Во время войны мужское население в силу необходимости осваивало военное дело непосредственно в частях Красной Армии. В условиях же мирного времени сокращенная Красная Армия пе могла обучить в своих рядах всю подрастающую молодежь. Эту задачу в значительной мере должен был решать Всевобуч, что резко подняло его роль. В ноябре 1919 года Оргбюро ЦК РКП (б) рассмотрело вопрос о работе Всевобуча в новых условиях. Основной доклад был сделан Ф. Э. Дзержинским. Оргбюро решило укрепить его руководство и реорганизовать структуру. Территория страны делилась на дивизионные, бригадные и полковые округа Всевобуча, внутри которых создавались батальонные, ротные и взводные участки. Внутри этих структурных единиц были сформированы так называемые территориальные кадры (группы хорошо подготовленных профессиональных военных), которые осуществляли военное обучение населения и представляли собой кадровый костяк па случай развертывания подразделений и частей. К территориальным кадрам Всевобуча с целью их усиления были присоединены коммунистические части особого назначения (ЧОН), насчитывавшие в тридцати губерниях около 100 тысяч человек. Состояли они из коммунистов и комсомольцев и использовались на местах для подавления нередких тогда открытых вылазок контрреволюции.

Таким образом, ЦК РКП (б) поручил Н. И. Подвойскому руководство мощной, разбросанной по стране организацией, охватывавшей вместе с обучаемыми сотни тысяч людей. Николай Ильич в полной мере осознавал масштабы работы, ответственность, возложенную на него.

Изучая дела Всевобуча и намечая направления его реформы, Николай Ильич одновременно решал еще одну задачу. Он энергично разыскивал своих соратников, особенно тех, кто, по его мнению, умел жить делом, творить, идти нехожеными путями. Первым на его призыв откликнулся соратник по «Воепке» и ВРК А. Ф. Иль-ин-Женевский. Встретились онп, как братья, вспомнили «Солдатскую правду», штурм Зимнего. Николай Ильич с жаром заговорил о предстоящей работе Всевобуча, о трудностях, с которыми придется столкнуться, и неожиданно закончил:

– Поскольку есть много нерешенных проблем, острых задач и есть нужда в неожиданных решениях, поскольку дел будет невпроворот... – Подвойский перевел дыхание, лицо его осветилось улыбкой, – по старой дружбе предлагаю тебе, Александр Федорович, самую бездонную по объему работу на редко награждаемой должности комиссара Всевобуча.

Ильин-Женевский улыбнулся в ответ:

– Ну что ж, комиссарская жизнь мне известна. Я ведь теперь комиссар Петроградского военного округа. Развернуться во Всевобуче, конечно, есть где. Однако перевод надо решать через ЦК и РВСР.

– Это я улажу. Я очень рад... и не сомневался...

Н. И. Подвойскому удалось привлечь к работе во Всевобуче бывших работников расформированной полгода назад Высшей Военной Инспекции: В. Ф. Горина-Галкина, Н. Е. Ефимова, И. П. Приходько, – а также нескольких хорошо знакомых ему активистов «Военки» и ВРК. Они стали, особенно на первых порах, опорой его начинаний, как и многие работники старого аппарата Всевобуча.

Н. И. Подвойский, В. Ф. Горин-Галкин, А. Ф. Ильин-Женевский, Н. Е. Ефимов в первую очередь ознакомились с постановкой партийно-политической и воспитательной работы со всевобучистами. Она, как и следовало ожидать, еще «дышала» гражданской войной, отражала недавние задачи прямой борьбы с интервентами и бело-гвардейщиной. Но Всевобучу предстояло воспитывать у молодежи бдительность и постоянную готовность к защите социалистического Отечества в мирных условиях. Группа в кратчайший срок разработала новое Положение о партийно-политической и воспитательной работе. Это был важный документ, повернувший работников Всевобуча к актуальным задачам, заставивший по-новому взглянуть на военную подготовку населения.

После этого Николай Ильич переключился на организаторскую работу и нацелил аппарат на разрешение совершенно определенных, конкретных проблем. Надо было уточнить программы военной подготовки; добиться строжайшей регулярности и высокого качества занятий; с помощью местных партийных комитетов, Советов, комсомола, профсоюзов развернуть военно-патриотическую пропаганду и агитацию среди молодежи, чтобы увлечь ее военными знаниями. А однажды, собрав работников Всевобуча, Н. И. Подвойский заявил:

– Начинаем поход в округа и на участки. Цель похода: в кратчайший срок довести новые требования Всевобуча; организовать занятия по новым программам. Поезжайте в дивизионные округа и каждый проделайте в них ту же работу, что мы провели здесь. Организуйте там такой же поход в полковые округа. И так дойдите до взводных участков, до самого низа. На всех уровнях обязательно укрепляйте связь с партийными и комсомольскими комитетами, Советами, профсоюзами, а где они оборвались – восстанавливайте.

Продумывая способы одновременного поворота Всевобуча к решению новых задач, Н. И. Подвойский пришел к выводу, что нужен именно такой поход: сверху вниз. Он позволит привлечь к переменам одновременно всех. Опасаясь, что аппаратчики пойдут по наиболее легкому пути – увлекутся администрированием, «диктатом» и инспектированием, – Николай Ильич особо подчеркнул:

– Помните, что вы пе контролеры, а организаторы. На местах наши директивы уже получены. Ваше дело – помочь перейти к работе по-новому, а не констатировать, что где-то что-то не так. Может, не все в наших директивах предусмотрено, а может, и не все правильно. Посоветуйтесь в самых низах, там, где инструктора организуют п проводят занятия. Собирайте все полезное и интересное, везите сюда. Приедете и отчитаетесь в своих управлениях и отделах о том, где вам удалось наладить работу. Весь ваш материал обобщим и сразу соберем первую всероссийскую конференцию работников Всевобуча. Поэтому срок очень короткий – на всю работу вам дается две недели.

В тот же день опустели канцелярии Главного Управления Всевобуча. Потом была обещанная Николаем Ильичом конференция. Она показала, что дело сдвинулось повсеместно и сразу...

В напряженной обстановке этих первых преобразований Н. И. Подвойский обдумывал новую для него проблему. Еще при назначении на должность В. И. Ленин и Ф. Э. Дзержинский в беседе с ним вновь поставили провозглашенную, но забытую из-за войны задачу – развернуть во Всевобуче не только военную, но и физкультурно-спортивную подготовку молодежи. Говорил больше Владимир Ильич. Он подчеркнул, что социализм должен теперь же, не откладывая, создавать условия для всестороннего развития личности, в том числе физического, ибо оьо есть часть коммунистического воспитания. Сейчас, подчеркивал В. И. Ленин, удобнее всего взяться за это дело Всевобучу, который будет работать с молодежью. Социальное значение физкультурно-спортивного движения – вот на что делал упор В. И. Ленин. А Ф. Э. Дзержинский сказал:

– Борьба ведь не кончается, Николай Ильич, она только принимает скрытые формы. По всем линиям. Можете мне поверить. Что военная и физическая подготовка идут рядом, вам хорошо известно. Но вы, может, и не подозреваете, что резко участились активные попытки возродить старые спортивные клубы «для избранных» – конные, стрелковые, фехтовальные. Одним словом, группируются спортсмены в лайковых перчатках. Клубы эти «с душком». Там собираются не только любители спорта. Рассчитывают привлечь молодежь. Кого и к чему они будут там готовить?.. Нам нужны красные спортивные организации. Молодежь должна быть с нами не только сегодня, но и завтра.

Думая о возможных путях развертывания массового физкультурного движения, Н. И. Подвойский советовался со своими ближайшими соратниками во Всевобуче, с хозяйственниками, руководителями профсоюзов, он побывал в Наркомздраве и в ЦК РКСМ. Чем глубже Николай Ильич вникал в проблему, тем очевиднее становилась для него ее значимость. Он все чаще стал поднимать тему спорта на совещаниях и наконец взялся за перо.

В нем созрел страстный пропагандист спорта, он фактически стал первым организатором физкультурного движения в нашей стране.

Николай Ильич понимал, что защиту социалистического Отечества должны обеспечивать не только идейно зрелые и обученные в военном отношении трудящиеся, но и физически крепкие люди. Однако страна была разорена -мировой и гражданской войнами, интервентами. Население голодало. Свирепствовали болезни. Города кишели беспризорными детьми. Советское государство пока не имело возможности обеспечить население в достаточном количестве не только медицинской помощью и лекарствами, но даже хлебом. «Взгляните па рабочий класс, изголодавшийся и истощенный, – писал с горечью Н. И. Подвойский. – Его терзают туберкулез, тиф, испанская болезнь. Гибнут... дети – надежда рабочего класса». Он пришел к твердому убеждению, что в сложившихся условиях физкультура и спорт – единственное и самое доступное средство оздоровления трудящихся. В брошюре «Смычка с солнцем» он писал: «Солнце – лучший пролетарский врач, у которого нет ни кабинета, ни диплома, ни дощечки на двери». Физические упражнения на воздухе, на солнце, на воде, убеждал он, доступны для всех и не требуют материальных затрат.

Н. И. Подвойский через Всевобуч стал разворачивать «борьбу за самовыздоровление» трудящихся, в первую очередь молодежи. Начиная ее, он понимал, что призыв к массовому, поголовному занятию физкультурой и спортом натолкнется на серьезные препятствия не только материального, но и психологического плана. Дадут о себе знать веками формировавшиеся предрассудки – ведь спорт считался в народе «барским» занятием. Преодолеть эти препятствия, верил Подвойский, можно будет только общими усилиями партийных, комсомольских, профсоюзных организаций, хозяйственных руководителей. Он рассчитывал на их активное участие и помощь. «Так как спортивно-гимнастическое дело, или дело самовыздоров-ления, по существу, является вопросом восстановления прежде всего рабочей силы, – писал Николай Ильич, – в этом деле должны быть заинтересованы все без исключения рабочие и крестьяне, и поэтому лозунг массовости является нашим первым и основным лозунгом».

Во всех подразделениях Всевобуча появились энтузиасты физкультурно-спортивного движения. Новое направление работы было закреплено в официальных документах Всевобуча, поддержано его печатью. Актив его округов и участков повсеместно развернул пропаганду физкультуры и спорта, а главное, взяв на себя роль организаторов, вышел с конкретными предложениями о постановке физкультурно-спортивной работы, адресовав их местным партийным, советским, комсомольским, профсоюзным организациям, руководителям фабрик и заводов. Н. И. Подвойский вошел с соответствующпми предложениями в Наркомздрав, Наркомпрос и другие ведомства, в профсоюзы, Центральный Комитет комсомола. Не везде и не сразу его поняли и поддержали. Появились даже разговоры о «дон-кихотстве», о «чудачествах» Подвойского – мол, есть задачи и поважнее. Но на начинание Всевобуча охотно отозвалась молодежь. Вскоре появилась и первая ласточка: открыл свою спортивную площадку Русско-кабельный завод в Москве. Начались занятия физкультурой и с всевобучистами.

Так, весной 1920 года усилиями Н. И. Подвойского при поддержке ЦК PKGM, Наркомпроса и Наркомздрава Всевобуч дал первоначальный толчок развитию массового физкультурно-спортивного движения в стране.

Сразу же возник дефицит инструкторов. Сначала к военно-учебной работе было привлечено более 17 тысяч бывших унтер-офицеров старой армии. Они удовлетворительно справлялись с военно-инструкторскими обязанностями, но квалифицированно вести воспитательную работу в нужном направлении не могли. В поисках выхода Н. И. Подвойский встретился с чемпионом России 1915 года выдающимся спортсменом Я. Ф. Мельниковым. Яков Федорович охотно согласился помочь Всевобучу и, кроме того, познакомил Н. И. Подвойского с другими известными спортсменами. Агитировать Николай Ильич умел. Вскоре работать во Всевобуче пришли конькобежцы П. и В. Ипполитовы, гребец Б. Астафьев, лыжники В. Григорьев и В. Серебряков, легкоатлеты А. Бирзин и А. Шульц, тяжелоатлеты А. Бессонов и А. Бухаров, боксер А. Харлампиев и другие. Они стали прекрасными пе-дагогами-инструкторами, настоящими энтузиастами развития физкультуры и спорта, опорой Н. И. Подвойского в этом нелегком тогда деле. Боксер А. Харлампиев настолько загорелся идеей массовой физкультуры, что на долгие годы стал одним из ближайших помощников Николая Ильича. Он разделил с ним не только радость достижений, но и горечь поражений и неудач, которых оказалось более чем достаточно на их тернистом пути. Н. И. Подвойскому, хотя и с большим трудом, но все же удалось добиться перевода во Всевобуч и опытных спортсменов-любигелей из частей Красной Армии.

Привлечение спортсменов не решало до конца кадрового вопроса – их было слишком мало. Но у Н. И. Подвойского уже был наработан опыт решения кадровых проблем. Ему были известны два способа их решения: развертывание сети собственных курсов и привлечение общественников. Он в полной мере использовал оба способа. Уже в следующем, 1921 году на различных курсах Всевобуча было подготовлено 20 тысяч инструкторов при общей их потребности в 25 тысяч. Кроме сети краткосрочных курсов, в Москве действовали Высшие организационные курсы и гордость Николая Ильича – двухгодичная Главная военная школа физического образования.

Н. И. Подвойский очень скоро убедился, что без опоры на науку массовое спортивно-физкультурное движение правильно организовать невозможно. Всевобуч установил тесные деловые связи с Государственным институтом физической культуры имени П. Ф. Лесгафта, созданным в Петрограде в трудном 1919 году. По инициативе и при самом активном участии Николая Ильича на базе Главной военной школы физического образования только в 1920 году было проведено несколько научных конференций. Сам он изучил десятки книг по физиологии, психологии, организации спортивного движения в России и в зарубежных странах. В ею рабочих блокнотах начала 20-х годов часто встречаются записи о встречах с профессорами института имени П. Ф. Лесгафта, учеными-медиками, в них множество выписок из специальной литературы, журналов. По этим записям видно, с каким упорством и с какой целеустремленностью он подымался на тот уровень знаний, который был необходим для компетентного руководства физкультурно-спортивным движением в стране.

Повернув в несколько месяцев работу Всевобуча в новое русло, Н. И. Подвойский, верный ленинскому принципу проверки исполнения, отправился в округа и на участки, чтобы лично убедиться в том, что дело пошло. Он объехал 22 губернии. Практически везде он сталкивался, с одной стороны, с бедностью, нехваткой средств н оборудования и связанными с этим трудностями, с другой – с энтузиазмом и энергией, изобретательностью и находчивостью инструкторов и всевобучистов по преодолению этих трудностей. Это радовало Николая Ильича. Ведь, прилагая гигантские усилия к тому, чтобы раз-верпуть в условиях разрухи спортивное и физкультурное движение, Н. И. Подвойский многим тогда казался оторванным от жизни мечтателем. Но он твердо стоял на реальной почве.

Учитывая бедственное положение страны, Николай Ильич добивался самого широкого распространения таких видов спорта, которые не требовали больших затрат материальных средств, имели военно-прикладное значение, а главное – могли и должны были стать массовыми: ходьбы, бега, прыжков, лазания по канату, метания, плавания, велосипедного спорта, туризма, лыжного бега. Николай Ильич не звал к достижению рекордов, которые являются уделом единиц, а ставил задачу оздоровления и физического воспитания миллионов и миллионов людей. Особенно пропагандировались футбол, баскетбол, лапта, городки.

– Спортивные игры требуют инициативы и импровизации, – доказывал он. – Они воспитывают коллективизм, заставляют играть на команду, творить – это именно то, что нужно человеку социализма.

В своих выступлениях, статьях, приказах Н. И. Подвойский призывал, убеждал, требовал превратить в спортивные площадки и использовать для занятий каждый пустырь, каждый захламленный участок двора. Он ежедневно бывал на территориальных участках Всевобуча в столице. Довольно часто инструктора Всевобуча, секретари комсомольских организаций начинали увлеченно рассказывать ему, где и что они собираются сделать, а Николай Ильич, щурясь в улыбке, мягко обрывал их:

– Я тоже люблю помечтать. Но дело-то не такое уж хитрое, чтобы о нем думать месяцами. Лучше покажите сделанные площадки и скажите, на скольких из них занимаются физкультурники.

Убедившись, что дальше разговоров дело пока не идет, помечал в блокноте и обещал через недельку-дру-гую приехать еще раз. И действительно, приезжал убедиться, что же сделано. С него брали пример и его помощники.

Под руководством Всевобуча комсомольский актив сумел летом 1920 года расчистить и чем мог оборудовать сотни спортивных площадок, начать на них занятия с молодежью. Дело это было совершенно новое. Благообразные старушки, проходя мимо площадок с занимающимися физкультурниками, оторопело крестились и, поджав губы, спешили прочь. Обыватели скептически улыбались, отпускали соленые шуточки и откровенно советовали сходить, например, в кузню да помахать молотом. Сами же физкультурники еще стеснялись друг друга, своей неловкости и неумелости. Занимались они кто в чем.

Посетив одну из новых спортивных площадок в Москве, Николай Ильич увидел, как юноши в пиджаках и рваных ботинках пытались выполнить какие-то упражнения на турнике, рядом у самодельных брусьев путались в длинных юбках девушки. Он вернулся в Полевой штаб Всевобуча и вызвал своего заместителя Закса.

– Очень важное задание, – сказал Николай Ильич. – Надо написать убедительную и эмоциональную статью о спорткостюмах. Короткие штанишки и рубашка – вот лучшая форма для занятий.

Закс с сомнением покачал головой.

– Женщинам – долой юбки и длинные чулки! – резко продолжил Николай Ильич, распаляясь от того, что и Закс сомневается. – Надо преодолеть этот пережиток, ложный стыд тренироваться и выступать в спортивной форме! Пример должны показать инструкторы, особенно из девчат. Подготовьте приказ по Всевобучу, да построже! Статью готовьте экстренно, в следующий номер журнала «К новой армии».

Н. И. Подвойский выступил перед инструкторами Всевобуча, в Главной военной школе физического образования, перед слушателями курсов инструкторов.

– Природа ничего не создала прекраснее человека, – убеждал он. – Тренированное тело спортсмена, доведенные до совершенства движения так же изящны и красивы, как в балете! Правильное физическое развитие – полноправный и необходимый элемент культуры человека. Надо показать молодежи образцы физического развития юношей и девушек. Кроме вас, этого сделать некому. Тренироваться и выступать в теплое время надо на воздухе, на солнце, в спортивной одежде, девушки – в легких блузах и спортивных трусиках, юноши – в трусиках. Это и удобнее, и полезнее, и будет иметь воспитательное значение.

Николай Ильич во время своих выступлений демонстрировал слушателям репродукции картин, фотографии атлетов, копии античных скульптур. В те дни у него зародилась мысль собрать воедино произведения искусства, книги, фотографии, инструкции, программы – все, что относится к физкультуре и спорту, и использовать эти материалы в учебных целях и в целях пропаганды. Так по его распоряжению во Всевобуче стал накапливаться материал для создания музея физической культуры и спорта, первого подобного музея в стране.

Кампания в пользу спортивной формы, развернутая работниками Всевобуча и его печатью, постепенно стала давать результаты. «Мне вспоминается лето 1920 года, – писал позже Н. И. Подвойский. – На улицах городов в тот год появились большие массы загорелой на солнце молодежи, занимавшейся в трусиках на спортплощадках. Я сообщил об этом Владимиру Ильичу. Улыбаясь, он сказал: «В народе нарождается правильное,

более естественное, здоровое отношение к человеческому телу». В. И. Ленин в этой беседе, свидетельствовал далее Н. И. Подвойский, поставил вадачу большой социальной важности – нравственно воспитывать молодежь, добиваться товарищеских, культурных взаимоотношений между юношами и девушками. Этот вопрос, только в более широком плане, В. И. Ленин поднял в июне 1920 года на организованном ЦК РКП (б) совещании работников деревни. Н. И. Подвойский был участником этого совещания. В. И. Ленин в своей речи призвал улучшить работу партийного, советского аппарата в деревне, а также аппарата Всевобуча, «который параллельно с военной работой должен вести культурную работу, должен поднимать сознание крестьянства».

В июле Н. И. Подвойский был введен в состав только что созданной по декрету СНК Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по ликвидации неграмотности, или, как она тогда называлась, ВЧК ликбеза. В обязанности комиссии входило создание пунктов по ликвидации неграмотности, подготовка на краткосрочных курсах учителей школ для взрослых, издание учебных пособий. Николай Ильич понимал, что поставленные В. И. Лениным задачи по усилению культурной и воспитательной работы Всевобуча и задачи ВЧК ликбеза очень близки. И Н. И. Подвойский решал их параллельно. Он ввел обязательные политзанятия для допризывников и призывников всех возрастов, на всех территориальных участ-

321

21 Н. Степанов

ках Всевобуча были созданы штатные библиотеки, а где для этого имелись возможности – клубы Всевобуча. Н. И. Подвойский добивался того, чтобы клубы, библиотеки спортплощадки Всевобуча разнообразили формы своей работы, чтобы они стали самым притягательным местом для молодежи.

Все это, конечно же, приносило дополнительные хлопоты и заботы Всевобучу, и некоторые его руководители ворчали по поводу «ненасытности Подвойского», но это и поднимало авторитет организации. Всевобучу и ВЧК ликбеза стали активно помогать многие видные деятели культуры: ученые Н. Я. Марр, В. М. Бехтерев, писатели Д. Бедный, В. Я. Брюсов, Л. Н. Сейфуллина и другие. Особенно крепкие связи установились у Н. И. Подвойского с Максимом Горьким, который помогал, в частности, решать труднейшую в то время задачу издания учебной литературы для всевобучистов. Ведь в стране катастрофически не хватало бумаги, многие типографии были разрушены. М. Горький, откликаясь на просьбы Николая Ильича, помогал печатать необходимую литературу даже ва границей. Так, в начале августа 1920 года Николаю Ильичу положили на стол телеграмму из Петрограда, в которой Алексей Максимович сообщал: «Шестнадцатого июля писал Вам, выслал смету печатания ва границей книг для Всевобуча. До сих пор не получил ответа. Прошу ускорить ответ и выслать аванс... Предварительные работы по осуществлению печатания за границей предпринимаются на месте... Максим Горький». Николай Ильич тут же написал на тексте: «Немедленно выслать. 7.VIII.20».