Текст книги "Подвойский"

Автор книги: Николай Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Хорошо. Садись и готовь предложения. Но вопрос этот – политический. Пойду к Свердлову. – Николай Ильич подсел к Невскому. – После конференции он возглавил Секретариат ЦК и оргработу. Нам теперь с ним многое решать придется.

Я. М. Свердлов обладал способностью с двух-трех фраз схватывать суть дела и оценивать его, мгновенно находить безошибочные решения. Он даже не дал Н. И. Подвойскому договорить.

– Не надо объяснять. Дело вполне стоящее, – сказал он Николаю Ильичу. – И непременно тотчас же надо объединять землячества! Создать центральное бюро. Написать устав. Я помогу.

«Военка» без промедления стала призывать солдат создавать в полках землячества. Как и предполагали В. И. Невский и Н. И. Подвойский, дело пошло сразу. В. И. Невский и его помощники формировали в землячествах большевистские фракции. Солдатские землячества с помощью клуба «Правда» объединялись с фабрично-заводскими, из руководства которых постепенно были вытеснены эсеры.

К июню землячества насчитывали более 30 тысяч человек, связанных с 21 губернией. Они стали работать на революцию.

Роль Военной организации росла. В соответствии с логикой жизни и требованиями революционной борьбы произошло как бы взрывное расширение сферы ее деятельности далеко за пределы Петрограда. В середине мая по решению Центрального Комитета партии «Военка» была превращена во всероссийскую Военную организацию при ЦК РСДРП (б). Соответственно стала всероссийской и «Солдатская правда».

Гигантский масштаб работы вдохновлял Н. И. Подвойского. «Николая Ильича как-то везде хватало, – вспоминала работавшая в Военной организации М. Л. Су-лимова, – всюду он успевал».

Сразу, как только состоялось решение ЦК о перепод-чинении «Военки», Н. И. Подвойский собрал ее президиум.

– Всероссийская работа дает возможность каждому из нас в полной мере проявить свои силы и способности, – говорил Николай Ильич товарищам. – Но дело не только в масштабах. Смотрите, что пишет Владимир Ильич Ленин в «Правде»: «Наша линия подтверждается е каждым днем. Для дружного проведения ее нужна организация пролетарских масс втрое лучше теперешней. В каждом районе, в каждом квартале, на каждом заводе, в каждой роте должна быть крепкая, дружная организация, способная действовать как один человек».

Николай Ильич свернул газету и продолжил:

– В каждой роте многомиллионной армии! Вот наш ориентир! Сейчас в Петроградском гарнизоне шесть тысяч большевиков. Но это в Петрограде. Теперь «Военка», образно говоря, идет на всю армию с целью сделать ее большевистской. В Петрограде, Минске, Москве есть хороший опыт работы по большевизации армии. Надо вооружить этим опытом другие гарнизоны и фронт. Самый быстрый способ решения задачи – созыв всероссийской конференции военных организаций партии.

По инициативе Н. И. Подвойского вопрос о созыве такой конференции был поставлен «Солдатской правдой» еще 7 мая. ЦК РСДРП (б) согласился с руководителями «Воепки» и создал Бюро по подготовке конференции.

Во все концы страны и на фронт были разосланы уполномоченные, которым поручили разъяснение в гарнизонах и в окопах политики партии и задач конференции, проведение собраний по выборам на нее делегатов. Подготовительное Бюро только с 31 мая по 5 июня разослало на места 120 инструктивных писем. В Петрограде особняк Кшесинской в те дни стал похож на большой вокзал – в июне «Военку» посетило около 9 тысяч ходоков с фронта и из тыловых гарнизонов. Роль активного организатора конференции выполняла «Солдатская правда».

16 июня состоялось открытие Всероссийской конференции фронтовых и тыловых военных организаций РСДРП (б). На нее съехались 167 делегатов 43 фронтовых и 17 тыловых военных организаций. Они представляли около 500 воинских частей, в которых насчитывалось 26 тысяч военных большевиков. Настроение делегатов было очень решительное, оно отражало резко возросшее недовольство масс политикой Временного правительства.

«Живописное зрелище являли в эти дни коридоры, комнаты, двор особняка Кшесинской, напоминавшие военный штаб перед боевой операцией, – вспоминала М. Л. Сулимова. – Особняк заполнили грубоватые, об-ветрепные, громко разговаривающие люди в серых шинелях и матросских бушлатах. Некоторые из них и здесь не расставались с оружием: одни сжимали винтовки, у других на поясах болтались маузеры и наганы, гранаты. Многие приехали прямо с передовых позиций – их сразу можно было узнать по обугленным и порванным шинелям, худым, изможденным окопной жизнью лицам».

...Утро 16 июня. В зале все готово к конференции. Делегаты занимают свои места. Стоит ровный гул. Сотни любопытных глаз поглядывают на покрытый красным стол президиума, на беломраморные стены, колонны зала. Роскошь не шокирует делегатов, не вызывает смущения. Некоторые по-хозяйски пробуют сапогом гладкость паркета, ногтем – крепость полированного мрамора, удовлетворенно кивают головами, цокают языком, довольные хорошей работой.

По поручению оргбюро конференцию открыл В. И. Невский. Сводный оркестр Морского экипажа и Московского полка исполнил «Интернационал». Н. И. Подвойский заметил, что многие делегаты переглянулись – они слышали его впервые. Быстро и дружно избрали президиум: от ЦК РСДРП (б) – В. И. Ленин, от «Воен-ки» – Н. И, Подвойский. В. И. Невский и другие, от фронта – Н. В. Крыленко, всего 11 человек.

Первые два дня конференция заслушивала доклады с мест. Потом были заслушаны и обсуждены доклады Н. И. Подвойского – о задачах Военной организации, о создании крестьянской газеты; В. И. Невского – об опыте работы Военной организации; Н. В. Крыленко – о демократизации армии; Н. В. Крыленко и Е. Ф. Розми-рович – о войне, мире и наступлении на фронте.

По мере обсуждения докладов обстановка на конференции все более накалялась. Появились предложения превратить конференцию в военный штаб и немедленно свергнуть Временное правительство. Возбужденные делегаты напряженно ждали докладов В. И. Ленина – о текущем моменте и по аграрному вопросу.

Утром 20 июня делегаты пришли заранее – предстояло выступление В. И. Ленина. Наиболее любопытные толпились у входа, рассчитывая поближе разглядеть Владимира Ильича. Это были в основном фронтовики и делегаты дальних гарнизонов. В отличие от питерцев, которые видели и слышали В. И. Ленина, приезжие делегаты представляли В. И. Ленина лишь понаслышке – его фотографии тогда не публиковались.

И вот Ленин на трибуне... Без пауз, ровно, но напряженно льется его речь. Скупые жесты усиливают, подчеркивают важные моменты. Глубочайший анализ политической обстановки, сложившейся после Апрельской конференции большевиков, высвечивает главное, делает ясной расстановку классовых сил. В соответствии с моментом формулируются задачи военных большевиков – усиление агитационной работы среди солдат по разоблачению эсеро-меньшевистских соглашателей, бдительность по отношению к проискам контрреволюции, борьба против разоружения рабочих и расформирования революционных полков. Наконец, Владимир Ильич четко обозначает главную задачу Военной организации: подготовка армии к новому этапу революции. Именно подготовка, а не свержение Временного правительства, как думают иные делегаты. В. И. Ленин показывает, к каким губительным последствиям это могло бы привести. Ведь в стране большинство крестьян, да и рабочих и солдат еще верит эсерам и меньшевикам. Поэтому настроение в столице нельзя отождествлять с настроением в России.

Участвовавший в работе конференции М. С. Кедров писал, что доклад В. И. Ленина «сыграл роль ливня, освежившего и охладившего раскаленную атмосферу конференции». Напряженность и нетерпение исчезли. Они сменились деловым обсуждением вопросов, внесенных в повестку дня.

Единодушно были приняты резолюции. В них были одобрены документы VII (Апрельской) конференции партии большевиков, обобщен опыт военной работы партии, сформулированы задачи Военной организации, утвержден ее устав. Всеми своими решениями делегаты показали, что Военная организация является неразрывной составной частью партии большевиков и действует в общем русле ее революционной политики. На конференции было избрано Всероссийское Бюро военных организаций РСДРП (б). В него вошли активные организаторы военной работы партии: Н. И. Подвойский, В. И. Невский, Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин, Е. Ф. Розмиро-вич и другие. Председателем Бюро избрали Н. И. Подвойского.

В последний день работы конференции делегаты выехали в революционный Кронштадт, к морякам. Едва корабль отошел от берега, Николай Ильич распорядился «свистать делегатов наверх», на палубу.

– Будем ликвидировать «музыкально-политическую неграмотность», – весело сказал он.—Листочки с текстом «Интернационала» получили? Это гимн нашей большевистской партии. Его вы слышали при открытии конференции. Каждый большевик должен знать этот гимн! Слова прочитали? Их написал француз Эжен Потье.

– Француз, а написал будто про Россию, про нас! – сказал кто-то.

– Это не простой француз, – ответил Подвойский, – а рабочий поэт, участник Парижской Коммуны. А перевел на русский язык наш рабочий, шахтер Аркадий Коц. Поэтому и получилось как про нас... Наша с вами задача – до Кронштадта выучить «Интернационал». Сначала запомним мотив. Я буду петь, а вы по листочку подпевайте. Не стесняйтесь!

Николай Ильич откинул растрепавшиеся на освежающем ветру светлые волосы и взмахнул руками:

Вставай, проклятьем заклейменный...

Сначала получилось нестройно, недружно, плохо.

– Еще попробуем!

Так он запевал и дирижировал «хором» несколько раз. А когда корабль подходил к кронштадтскому причалу, к удивлению моряков, на его палубе стояли полторы сотни'делегатов и дружно пели «Интернационал».

– Во, пехота! Во, дают! – переговаривались моряки на берегу.

Корабль замер у причала, а с палубы неслось:

...Это есть наш последний и решительный бой...

– Братишки! – закричали моряки. – Давай на берег!

После конференции влияние большевиков на армию стало быстро расти по всей стране. Непосредственное руководство партийной работой в войсках осуществлял дружный коллектив Бюро, избранный конференцией. А. Ф. Ильин-Женевекий вспоминал, что особенно большую роль тогда играли Н. И. Подзойский и В. И. Невский: «Оба они как бы взаимно дополняли друг друьч. Подвойский был главным организатором и вообще душою Военной организации. Невский – главным и любимей-шим солдатским агитатором-учителем. Невский как бы взрыхлял девственную почву политического сознания солдатско-крестьянских масс, а Подвойский засевал их семенами дисциплины и организации... Неутомимости того и другого можно было прямо удивляться. Можно смело сказать, что по крайней мере две трети всей работы лежали на плечах этих двух товарищей».

Но Бюро, представлявшее собой лишь небольшую группу руководителей, могло бы быстро превратиться в оторванную от солдат секту, если бы оно не опиралось на многие десятки столь же подготовленных и самоотвер-яюяных военных работников партии. В то время военной работой на местах руководили большевики: В. Г. Кнорин, А. Ф. Мясников, М. В. Фрунзе (Западный фронт); Н. В. Крыленко (Юго-Западный фронт); П. Е. Дыбенко,

С. Г. Рошаль (Балтфлот); А. Я. Аросев, Е. М. Ярославский, А. С. Бубнов (Москва); Э. И. Квиринг, С. И. Гоп-нер (Екатеринослав); Г. Н. Каминский (Тула); В. П. Антонов (Саратов); Н. Г. Толмачев, Ф. И. Голощекнн (Урал); Н. Н. Яковлев, Б. 3. Шумяцкий (Сибирь). А они, в свою очередь, опирались на тысячи и тысячи других военных работников, имена которых остались разве лишь в очерках истории местных партийных организаций, в ар-хпвпых материалах, которые еще только ждут своих исследователей, а то и не сохранились вовсе.

Н. И. Подвойский не уставал повторять членам Бюро: – Расширяйте актив. Ищите и растите помощников. Без этого мы ничего не сделаем.

Уже за первую неделю, прошедшую после конференции, Бюро «Военки» значительно укрепило связи с фронтом и периферийными гарнизонами. Делегаты, разъехавшиеся на места, привезли с собой номера «Солдатской правды» и «Бюллетени», которые предусмотрительно выпускались «Военной» во время работы конференции. В них были материалы конференции, ее резолюции, то есть все, что нужно для работы.

«Военка» уверенно перестраивалась, выходила на новый уровень работы, приступала к решению новых задач. И они были бы решены в кратчайший срок, если бы не события первых дней июля...

Требования некоторых делегатов, а также ходоков в «Военку» превратить конференцию в штаб и сбросить Временное правительство были не случайными. Они отражали настроения рабочих и солдат столицы. Обстановка в Петрограде , была критической – воля петроградских рабочих и солдат покончить с Временным правительством созрела. Малейший повод мог вызвать несвоевременное выступление. За поводом дело не стало.

1 июля в столице была введена карточная система на продовольствие, а продуктов для отоваривания карточек не оказалось. Оставшийся без продовольствия рабочий Питер негодовал. 2 июля стало известно о провале наступления на фронте и огромных потерях русских войск. Заволновались солдаты. Последней каплей в чаше терпения был кем-то преднамеренно пущенный слух о решении властей расформировать революционные 1-й пулеметный и Гренадерский полки.

Вечером 2 июля солдаты 1-го пулеметного и Гренадерского полков, пригласив рабочих завода «Новый Лесс-нер», собрались на митинг и, подстрекаемые провокаторами, решили выйти на улицы и силой заставить эсероменьшевистскую верхушку Совета отобрать власть у Временного правительства. Участники митинга разослали гонцов в другие полки и на заводы с призывом к общему выступлению.

Партия большевиков поддерживала революционные

настроения в массах, но она была против немедленного выступления. У рабочих и солдат Петрограда, безусловно, хватило бы сил свергнуть Временное правительство и взять власть. Но удержать ее они бы не смогли. Поэтому 3 июля ЦК, ПК и Военная организация приняли решение воздержаться от выступления. Всю ночь и весь день 3 июля Я. М. Свердлов, Н. И. Подвойский, А. В. Луначарский, Г. И. Петровский и другие руководители ЦК, ПК и «Военки» вели агитацию, пытаясь удержать 1-й пулеметный, Гренадерский, 180-й запасной и многие другие полки, а также рабочих ряда предприятий от выступления. Но безуспешно. Тогда поздно вечером экстренное совещание ЦК, ПК, Военной организации отменило свое прежнее решение и постановило принять участие в выступлении с целью превратить его в мирную, организованную демонстрацию под лозунгом «Вся власть Советам!» и тем самым не дать Временному правительству повода для разгрома революционных сил. А такой повод оно явно искало.

4 июля свыше 500 тысяч рабочих, солдат стройными колоннами, в полном порядке, во главе с большевиками пошли по улицам столицы. Но Временное правительство уже приняло решение о расправе. «На углу Садовой улицы и Невского проспекта, – вспоминал участник демонстрации рабочий П. А. Анисимов, – вдруг, точно по сигналу, затрещали пулеметы с трех сторон...» Начался хладнокровный, беспощадный расстрел демонстрантов. Против них были брошены верные правительству войска.

Вечером 4 июля на совещании ЦК, ПК и Военной организации, проходившем под руководством В. И. Ленина, было решено прекратить демонстрации и принять меры к предотвращению повторного выступления. Но Временное правительство перешло к репрессиям. Ночью 5 июля была разгромлена «Правда». Штаб округа, получив подкрепление с фронта, сколотил отряд с восемью броневиками, пулеметами и двумя орудиями для захвата штаба партии – особняка Кшесинской. По городу был пущен слух, что в особняке находятся сотни немецких шпионов, горы германского оружия и золота. На исходе ночи отряд под командованием помощника командующего округом Кузьмина двинулся к особняку.

А Н. И. Подвойский, разослав в части членов Бюро, всю ночь вместе с комендантом особняка Г. В. Елиным не покидал «Военку». Они сформировали усиленную охрану из 120 матросов и 60 солдат Гренадерского полка. Часов в 5 утра Николай Ильич выслал на прилегающие к особняку улицы разведку и позвал Елина.

– «Правда» разгромлена, – озабоченно сказал Подвойский, – значит, очередь особняка. Штаб большевиков они в покое не оставят... А тут документы ЦК, ПК, Военной организации, «Солдатской правды»...

Открылась дверь – вернулась первая группа разведки, за ней вторая, третья...

– У Троицкого моста – правительственные войска.

– Войска на Каменно-Островском.

– На Кронверкском войска, у Народного дома...

Подвойский взглянул на план города: особняк был

почти полностью окружен, остался лишь небольшой проход к Петропавловской крепости.

– Надо спасать документы, – сказал он Елину. – Паковать – ив Петропавловскую крепость! Там наша организация сильная – спрячут!

Раздался резкий телефонный звонок. Звонил командир отряда захвата Кузьмин.

– Кто у телефона? – спросил он начальственным тоном.

– Конторщик из «Солдатской правды», – мгновенно среагировал Подвойский.

– Командующий округом генерал Половцев приказал немедленно очистить особняк. – Кузьмин чуть помолчал и добавил: – На это есть санкция ЦИК. В случае невыполнения приказа даю команду на штурм!

– Тут никого из ответственных лиц нет, – ответил Подвойский, подмигнув Елину. – Приказать солдатам и матросам сдать оружие я не могу. Прошу дать минут сорок, чтобы оповестить кого-нибудь из ЦК или «Военки».

– Даю сорок пять минут.

Подвойский повесил трубку и приказал Елину:

– Пулеметы – во все подъезды! Охрану – сюда! Быстро!

Николай Ильич сообщил солдата.м и матросам о телефонном звонке. Те сразу схватились за винтовки и гранаты. Со всех сторон послышались грозные и решительные голоса: «Пусть попробуют», «Будем стоять!», «Не на тех напали!»

– ...Мы не можем сдаться и сложить оружие, – сказал один из матросов. – Не привыкли...

– Я не сомневаюсь в вашем мужестве и преданности революции, – горячо сказал Николай Ильич. – Но особняка мы все равно не удержим. Жертвы будут напрасными. Для нас сейчас важнее всего спасти документы партии, «Солдатской правды». Надо перенести их в Петропавловскую крепость. Туда еще можно пройти.

Николай Ильич вдруг выпрямился и, повысив голос, твердо сказал:

– Приказываю! Собирать из столов и из шкафов бумаги. Вязать... подручными средствами. Группами переносить в крепость и оставаться там! – он так же неожиданно перешел на обычный тон: – В каких комнатах брать бумаги, я сейчас покажу. Георгий Васильевич! Большевиков крепости знаешь?

Елин кивнул.

– Быстро туда! Организуй прием. Запомни, куда схо-вают.

Елин исчез. Николай Ильич показал солдатам и матросам комнаты ЦК, ПК, «Военки», «Солдатской правды» и вместе с ними стал выгребать из столов и паковать бумаги. Он вновь услышал телефонный звонок и на ходу взглянул на хронометр. Звонил Кузьмин.

– Ваше время истекло!

– Я послал нарочных, – извиняющимся голосом ответил Подвойский. – Жду с минуты на минуту... Самое большее – через полчаса...

В трубке тихо потрескивало. Потом раздался властный голос:

– Через полчаса начинаю штурм!

Николай Ильич снял ненужную теперь охрану.

– Пулеметы – в Петропавловскую крепость! Оставайтесь там! Как утихнет, уйдете в свои казармы, – распорядился он.

...Солдаты и матросы паковали последние бумаги, когда Николай Ильич услышал шум, гиканье, топот множества ног. В особняк ворвались погромщики. «Им чудились бомбы, взрывы, пулеметы, пушки, – вспоминал Николай Ильич, – и они, обезумев от ожидаемых в штабе большевиков ужасов, ничего не соображали, ничего не видели и носились по двору, саду и кабинетам с ружьями наперевес, с револьверами на взводе, обнаженными шашками, готовые все разрушить и... удрать при возникновении действительной опасности». Подвойский сразу же был арестован. Но в суматохе, в поисках «немецкого золота» его не очень-то стерегли. И Николай Ильич воспользовался этим. Знавший назубок все коридоры, входы и выходы, он ускользнул из особняка.

Через час он уже был в Невском районе, у дверей квартиры старого рабочего-обуховца Павла Петровича Кувалдина. По условному стуку дверь открыл сам хозяин, молча пропустил Н. И. Подвойского и старательно закрыл на задвижку дверь.

– Вот и свиделись, Петрович! – попытался улыбнуться Николай Ильич.

– Да, теперь хорошего не жди... – без энтузиазма ответил Кувалдин.

Николай Ильич сбросил пиджак, поставил табурет на середину комнаты и, вздохнув, сказал:

– Давай, Петрович!.. По полной программе!

Павел Петрович, ни слова не говоря, набросил на плечи Николаю Ильичу чистую тряпку и взялся за ножницы. Вскоре он обмахнул Подвойского, все так же молча вытащил из шкафа выцветшую, белесую солдатскую гимнастерку без погон, шаровары, сапоги и подал Николаю Ильичу, а сам направился в чулан. Подвойский переоделся. Петрович вынес потрепанную толстую книгу, вскрыл ножницами пыльную обложку, вытащил оттуда паспорт и положил его на стол.

Николай Ильич полистал его, спрятал в карман, потом отыскал глазами зеркало и взглянул на себя. Через потускневшее стекло на него смотрел немолодой солдат с, ввалившимися щеками и короткой, какой-то бесцветной прической. Николай Ильич с сожалением посмотрел на лежавшую на полу кучу столько лет украшавших его светлых пышных волос.

– ...Шпиков все равно но обманешь, – сказал Петрович. – А вот дети дома перепугаются.

– Жена тоже! – засмеялся Подвойский.

– Жене мы во всяком виде хороши, – возразил Петрович.

Николай Ильич подпоясал ремень. Петрович, видя, что Подвойский собирается уходить, сказал:

– Сейчас покормлю. Спешить теперь некуда.

– Как раз теперь-то, Петрович, мне и надо торопиться! – отозвался Подвойский.

Но он вдруг ощутил такое острое чувство голода, что без возражений сел к столу. Он пытался вспомнить, когда ел в последний раз, и не мог.

Из квартиры П. П. Кувалдина Николай Ильич вышел уже не как руководитель «Военки» Н. И. Подвойский, а как уволенный из армии по болезни бывший солдат Ник-лин. Снова подполье. Снова нелегальщина. И полное неведение того, что творится в городе. Надо было как можно скорее связаться с В. И. Лениным, с Я. М. Свердловым, отыскать членов Бюро «Военки» и продолжать борьбу...

Временное правительство издало приказ о розыске и аресте В. И. Ленина и предании его суду. Но В. И. Ленин был готов к такому повороту событий. В те дни в полной мере проявились его бойцовские качества. За один только день, уходя от преследования, В. И. Ленин сменил четыре «квартиры». Но он не просто уходил, он боролся, руководил партией, поворачивал ее к работе в изменившихся условиях, анализировал и объяснял партии и рабочему классу суть происходивших событий. В сторожке завода «Русский Рено» В. И. Ленин участвовал в заседании Исполнительной комиссии ПК РСДРП (б), и Николая Ильича, присутствовавшего на этом совещании, поразило мужество и самообладание вождя партии. «Поражение обратило Ленина в сгусток энергии», – вспоминал Н. И. Подвойский.

Мужество и несгибаемость В. И. Ленина передавались тем, кто был рядом с ним, в том числе и Н. И. Подвойскому. Николай Ильич все свои силы направляет на то, чтобы восстановить Бюро Военной организации, наладить его работу. Он в течение двух дней разыскал оставшихся на свободе членов Бюро, побывал в районных организациях «Военки», подыскал место для работы Бюро и даже договорился о помещении для проведения делегатских и гарнизонных совещаний. 9 июля ему удалось созвать в Невском районе нелегальное совещание, на которое сумели прийти В. И. Невский, М. С. Кедров, А. Ф. Ильип-Женевский, Е. Ф. Розмирович и еще несколько активистов «Военки». Николай Ильич не без удовлетворения наблюдал, как посветлели при встрече друг с другом лица товарищей.

– Ну вот, мы снова вместе, – сказал он, открывая собрание. – Будем считать, что Бюро после разгрома вновь приступило к работе.

На совещании решили, что надо в первую очередь сосредоточиться на организационном восстановлении и укреплении военных организаций, налаживании живой связи с ними.

– ...А как же с разъяснением положения в столице, в стране, Николай Ильич? – спросила в конце совещания Е. Ф. Розмирович. – Не хотелось бы самим фантазировать. Нужна позиция ЦК. Где ее взять? «Правда» теперь не выходит...

– Потерпите несколько дней, – ответил Николай Ильич. – В ЦК ждут материал Ленина. Будут и другие новости. Потерпите.

Репрессии против большевиков между тем продолжали усиливаться. Временное правительство опубликовало постановление об аресте и привлечении к судебной ответственности всех участников демонстраций 3—4 июля, якобы «виновных в измене Родине и предательстве революции». Был создан специальный отряд для розыска и ареста В. И. Ленина. Генерал Половцев отдал приказ расстрелять Ленина на месте. Были арестованы и посажены в «республиканские тюрьмы» А. В. Луначарский, П. В. Крыленко, С. Г. Рошаль, К. А. Мехоношин, П. В. Дашкевич, М. К. Тер-Арутюнянц, П. Е. Дыбенко и другие видные работники партии и Военной организации. Шли аресты в полках. На фронте были введены военно-полевые суды и смертная казнь. Были подписаны ордера на аресты всех членов Бюро «Военки», в первую очередь Н. И. Подвойского и В. И. Невского.

Николай Ильич не появлялся дома. Он ночевал на квартирах рабочих – каждую ночь в новом районе. Утром выходил на улицу, сливался с толпой и шел делать свое дело. Нине Августовне лишь передавал, если возникала возможность, что жив, на свободе, работает.

...13 июля Николай Ильич приехал по указанному Я. М. Свердловым адресу. Приехал, соблюдая все меры предосторожности. В довольно просторном зальчике уже сидели Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, Ф. Э. Дзержинский, В. М. Молотов, А. С. Бубнов, В. П. Ногин. Вскоре подошли другие товарищи. Некоторых из них Николай Ильич не знал.

– ...Открывается расширенное совещание ЦК, ПК, Военной организации и Московской партийной организации, – деловито начал Я. М. Свердлов. – Получены четыре тезиса Владимира Ильича Ленина. Мы должны их обсудить, положить в основу всей работы...

Это были четыре тезиса В. И. Ленина, опубликованные позже под названием «Политическое положение». В них В. И. Ленин в предельно сжатой, чеканной форме дал оценку июльским событиям и определил новые задачи партии.

Николай Ильич слушал внимательно. Страничка за страничкой быстро заполнялся его блокнот. Узловые фразы он подчеркивал одной, двумя, тремя чертами. В. И. Ленин указывал: «Контрреволюция... фактически взяла

власть в государстве в свои руки... Вожди Советов и партий социалистов-револющгонеров и меньшевиков, с Церетели и Черновым во главе, окончательно предали дело революции... превратив себя и свои партии и Советы в фиговый листок контрреволюции... Всякие надежды па мирное развитие русской революции исчезли окончательно... Лозунг перехода всей власти к Советам был лозунгом мирного развития революции... Теперь этот лозунг уже неверен... Собрать силы, переорганизовать их и стойко готовить к вооруженному восстанию... Цель вооруженного восстания может быть лишь переход власти в руки пролетариата, поддержанного беднейшим крестьянством... Партия... должна соединить легальную работу с нелегальной...»

Все встало на свои места. Полная ясность. Начинается новый этап борьбы.

Совещание шло два дня. За это время Николай Ильич продумал, спланировал работу Военной организации. Главное теперь – как можно быстрее собрать делегатское собрание, довести тезисы Ленина. И – за дело!

После совещания Я. М. Свердлов попросил Николая Ильича остаться. Когда все его участники разошлись, Яков Михайлович сел за стол, устало откинулся на спинку стула, кивнул Подвойскому на стул.

– Есть у меня к вам особое дело, Николай Ильич, особой важности.

Яков Михайлович достал из кармана листок бумаги, что-то подчеркнул в нем и подал Н. И. Подвойскому. Это был отпечатанный на машинке текст письма ЦК местным партийным организациям «О политическом положении после июльских событий и созыве VI съезда РСДРП (б)». В нем были подчеркнуты Я. М. Свердловым строки: «Мы временно без газеты. Надеемся все же на днях наладить таковую».

– ...После закрытия «Правды» и «Солдатской правды», – продолжил Я. М. Свердлов, – наша партия осталась без «голоса». Теперь, в связи со съездом, газета нужна позарез.

Яков Михайлович помолчал, поправил пенсне.

– У вас, Николай Ильич, богатый опыт по этой части. ЦК рассчитывает, что Военная организация в бли-

161

11 Н. Степанов

жайшие дни сможет наладить выпуск газеты. Пусть она пока будет газетой Военной организации. Можно оставить тот же состав редакции, что был в «Солдатской правде». Возьмите еще Шумяцкого, Кольцова. Деньгами поможем. Надо, Николай Ильич! За редактирование будете отвечать вы, лично.

– Надо, значит, будет! – без колебаний ответил Подвойский, хотя сразу же представил и огромный объем предстоящей работы, и трудности, которые придется преодолеть в условиях полулегального положения партии. Но газета была позарез нужна и самой Военной организации.

21 июля состоялось собрание представителей военных организаций. Оно было организовано и проведено как нелегальное – со всеми мерами предосторожности. В протоколе имя докладчика было обозначено: «Никлин». Николай Ильич, хорошо понимая значение этого собрания как «толчкового», не пожалел ни сил, ни времени на подготовку доклада, да и на сам доклад. Он прочитал и объяснил тезисы В. И. Ленина, затем к каждому ленинскому положению привязал задачи военных организаций, предложил наиболее целесообразные формы и методы их работы, обозначил первоочередные практические шаги. К сожалению, никаких отпечатанных материалов j частникам собрания Бюро предоставить не могло.

Собрание означало несомненный факт: «Военка» заработала вновь. В. И. Невский, оценивая деятельность Н. И. Подвойского в те дни, писал: «Его энергии и организаторским талантам была обязана Военная организация тем, что после июльского разгрома она не только оправилась, но еще более окрепла и расширилась».

Собрание избрало Николая Ильича делегатом VI съезда партии.

Встретившись с Я. М. Свердловым, Н. И. Подвойский сообщил ему о собрании, о начале работы «Военки» в новых условиях.

– Хорошо, – пробасил Яков Михайлович. – А как с выпуском газеты?

– Газета будет, Яков Михайлович! Дня через два выпустим первый номер. Предлагаем назвать ее «Рабочий и солдат». Это покажет читателю, что газета не только Военной организации, но всей партии.

– Правильное название, – согласился Я. М. Свердлов. – Сразу же непременно дайте материал о расширенном совещании ЦК и о его решении созвать VI съезд партии.

Первый номер газеты Военной организации при ЦК РСДРП (б) «Рабочий и солдат» вышел 23 июля 1917 года. Газета далась с трудом, и немалым. «Было решено найти способ полулегального выпуска новой газеты... – вспоминал Н. И. Подвойский. – Типографии отказывались ее печатать, как только чуяли в заголовке или в материале что-то большевистское. Несколько раз уже готовый набор ссыпался типографией после того, как она, взявшись печатать газету, по содержанию статей с ужасом обнаруживала связь газеты с только что подавленным выступлением».