Текст книги "Подвойский"

Автор книги: Николай Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Ярославский сразу ушел, а Муралов остался, чтобы вместе с Подвойским поговорить с Вацетисом.

Вскоре адъютант привез Вацетиса. Подвойский и Муралов предложили ему разработать план штурма моро-зовского особняка. Вацетис быстро изучил по карте Москвы обстановку, уточнил детали и тут же наметил исходные позиции штурмующих войск. Муралов поднял по тревоге Образцовый полк, батальон курсантов, артиллеристов и указал им места сосредоточения. Вацетис вывел оба полка латышских стрелков. Вскоре Н. И. Муралов уехал организовывать охрану вокзалов и других учреждений. Н. II. Подвойский и И. И. Вацетис в деталях отработали план и в 2 часа ночи доложили его В. И. Ленину. Перед рассветом они объехали подготовившихся к штурму латышских стрелков, курсантов, артиллеристов.

К утру Москва окуталась густым туманом с предельной видимостью 15—20 шагов. Это и облегчало и затрудняло атаку, которая началась в 5 часов утра. Советские отряды захватывали один объект за другим. Наконец осталось лишь 300 шагов до морозовского особняка – штаба отряда Попова. Подвойский и Вацетис подтянули свой командный пункт вплотную к ценям наступающих. В это время к ним привели парламентера мятежников с белым флагом в руках.

– Что скажете? – сурово спросил его Подвойский.

– Командование передает, что мы готовы сдаться на определенных условиях...

– С предателями Советской власти ни в какие переговоры не вступаем! – перебил его Подвойский. – Условие одно: безоговорочная капитуляция, немедленное освобождение Дзержинского, Смидовича. Даю десять минут!

Через 10—15 минут И. И. Вацетис дал сигнал к штурму. Со стороны особняка ударили пулеметы. Штурмующие залегли. Вацетис приказал артиллеристам бить прямой наводкой по особняку. Ахнули орудия. Один из снарядов влетел в окно особняка и взорвался в той самой комнате, где заседал штаб мятежников. Оглушенные главари мятежа, спасаясь, бросились во двор, к машинам. Мятежников охватила паника, и они хлынули на улицу, стараясь прорваться через цепи наступающих.

...К 12 часам дня 7 июля мятеж левых эсеров в столице был подавлен.

9 июля V Всероссийский съезд Советов продолжил работу. Он утвердил Конституцию РСФСР, принял очень важные решения по строительству регулярной, централизованной, дисциплинированной Красной Армии. «Период случайных формирований, произвольных отрядов, – говорилось в резолюции съезда, – ...должен быть оставлен позади».

Н. И. Подвойский, избранный членом ВЦИК, сразу после съезда выехал по указанию В. И. Ленина в третью инспекционную поездку. Рассчитывая значительно расширить деятельность ВВП, Н. И. Подвойский пополнил ее состав новыми работниками. В политическую секцию был включен старый революционер, соратник В. И. Ленина В. Ф. Горин-Галкин. Членами военной секции стали В. В. Куйбышев и Г. Д. Базилевич, а чуть позже Б. М. Шапошников – в будущем начальник Генерального Штаба Красной Армии и Маршал Советского Союза.

Общее задание В. И. Ленина Подвойскому заключалось в том, чтобы объехать Западный и Южный фронты с целью ускорить формирование и переброску на Восточный фронт частей и соединений Красной Армии. Учитывая политическую и военную зрелость, инициативность и энергию II. И. Подвойского, Москва предоставляла ему возможность действовать самостоятельно. Вместе с тем, когда возникала необходимость, ему телеграфно доводились срочные конкретные задания. Так, 29 июля В. И. Ленин поручил Н. И. Подвойскому экстренно выехать под Поворино, где создалась угроза прорыва войск Краснова с юга к Волге. Красновцы намеревались там соединиться с белочехами и отрезать Царицын и Каспий от Центра. Под Поворино сложилась такая обстановка, что, казалось, не было никакой возможности остановить казаков Краснова. Но Высшая Военная Инспекция, руководимая Н. И. Подвойским, за несколько дней сформировала и стянула с второстепенных участков 15 воинских частей. Создав мощный кулак, Н. И. Подвойский взял на себя командование и нанес стремительный контрудар. Красновцы были не только остановлены, но и отброшены на 40—50 верст.

Спешное инспектирование, срочные задания выработали у Николая Ильича такие замечательные качества, как способность мыслить широко, быстро схватывать и всесторонне оценивать ситуацию, находить эффективные, подчас неожиданные решения. Подвойский являл собой пример партийного работника с постоянной жаждой совершенствования, его отличало творческое отношение к порученному ему делу. Так, объезжая фронты, прифронтовые районы, он увидел, что полупартизанское самоснабжение военных частей продовольствием и фуражом обостряет отношения местного населения и Красной Армии. Под его руководством Высшая Военная Инспекция разработала четкую систему и создала органы централизованного снабжения войск Южного фронта. Этот опыт потом был распространен на другие фронты. Н. И. Подвойский был одним из инициаторов создания единого органа руководства боевой деятельностью Красной Армии – Реввоенсовета Республики. Именно по его инициативе многочисленные воинские части, выполнявшие специальные задачи в различных ведомствах, были переданы в ведение Наркомвоена и превращены в штатные боевые единицы. Он внес много других предложений, направленных на совершенствование военной организации Советского государства. Благодаря Н. И. Подвойскому Высшая Военная Инспекция стала не только контроли-рующпм, но п созидательным органом, критически и творчески анализирующим накопленный опыт, ищущим пути улучшения военного дела.

...Работа поглощала Николая Ильича целиком. В работе он забывался, гасил свою постоянную боль, вызванную тревогой о жене и детях. Лева стал любнмцем ВВИ. Многим он напоминал о собственных семьях. Поэтому пулеметчики с удовольствием рассказывали ему, как устроен пулемет. В типографии показывали, как работает печатная машина. Он уже знал устройство винтовки. Нередко Лева увязывался с отцом во время объездов частей. Но чаще, возвратпвшись в вагон, Николай Ильич заставал сына спящим. Он осторожно вынимал из стола две коротенькие заппсочки, полученные от Нины Августовны еще до захвата белочехами Уфы. «Будь построже с Левой насчет внутренней п внешней опрятности, – писала она. – Следи, чтобы он был чисто, аккуратно, со вкусом одет. Купи ему матросскую синюю шапку, синие штаны, подтяжки непременно... Скучаю мучительно. Скажи это Леве... желаю тебе большого успеха... крепко поцелуй Леву. Скажи, чтобы помнил свою маму. Прощай». И больше никаких вестей! Николай Ильич не знал, что Нина Августовна с младшей дочерью в тюрьме; не знал, что посланцы Я. М. Свердлова добрались до подпольщиков Уфы...

«Однажды ночью, – вспоминала старшая дочь Подвойских Ольга Николаевна. – нас разбудили, одели и предупредили, чтобы мы не шумели, и куда-то повели. Пройдя парк, мы увидели запряженных лошадей. Нас посадили на телегу, и только тут мы увидели нашу маму... Говорили очень тихо, чтобы отъезд не заметили. Мы тронулись. Мама уложила нас спать, и мы скоро уснули. Ехали мы через степь к Волге долгих три дня. У города Мензелинска пересели иа пароход. Добрались до Казани. Но и на Казань уже наступали белые. Втиснулись мы с мамой в какой-то битком набитый вагон и поехали куда-то дальше». Так это виделось старшей десятилетней Олесе. Младшие Лида и Ниночка и этого не восприняли. А ситуация была тяжелейшей. И Нина Августовна понимала, что надеяться ей надо только на себя. на свою волю, на свое упорство, да п иа счастливый случай. По разбиты»! дорогам гражданской войны, в переполненных до отказа вагонах, без хлеба, без денег, без документов она долгие недели упорно пробивалась на юго-запад. Туда, где гремел белоказачий фронт. Неизвестно, почему она не поехала от Казани прямо на Москву – кратчайшим путем. Скорее всего она каким-то образом узнала, что Николай Ильич на Южном фронте. И вот однажды в Балашове в поисках питьевой водьыона вышла на платформу и увидела матроса, знакомого еще по революционному Петрограду. Матрос оказался из... охраны поезда Высшей Военной Инспекции, которая ночью приехала в Балашов. Поезд ВВИ стоял рядом, на запасных путях. Новость была ошеломляющей. Силы покинули Нину Августовну. Она качнулась, но крепкие матросские руки поддержали ее.

Вскоре грязные, голодные и усталые Подвойские были в штабном вагоне ВВИ. Николая Ильича не было, он вместе с Левой рано утром уехал в части гарнизона. Нина Августовна села за стол, бессильно опустила голову на руки...

Когда Подвойские умылись, команда охраны угостила их самым роскошным блюдом – жареной картошкой с хлебом и воблой.

– Лучше ничего нет, – сказал, поглаживая усы, комендант поезда И. П. Приходько. – Николай Ильич с этим делом строг.

– Нам такое блюдо снилось много недель. – Нина Августовна посмотрела на уплетающих за обе щеки детей.

Когда вечером Николай Ильич с сыном вернулся на станцию, его ждал сюрприз, от которого, как он потом выразился, у незакаленпого человека могло бы разорваться сердце...

Нина Августовна, несмотря на перенесенные лишения, сразу же включилась в работу политической секции ВВИ – выпускала листовки, обращения, выступала в качестве агитатора среди красноармейцев, рабочих, крестьян. Но ни па один день ее пе покидала мысль о петроградских детях, оставшихся в Уфимской губернии, у местных жителей. Она писала в Наркомпрос одно письмо за другим, призывая сделать хоть какие-то шаги к розыску детей. Она и сама готова была вновь идти через линию фронта. Нина Августовна успокоилась лишь, когда узнала, что 25 сентября 1918 года на заседании СНК, проходившем под председательством Я. М. Свердлова, были приняты дополнительные практические меры по спасению детей.

В августе поезд ВВИ непрерывно перемещался по линии Борисоглебск – Балашов – Камышин – Царицын, обеспечивая по заданию Центра Южный и Восточный фронты пополнением, налаживая боевое обеспечение.

...31 августа в купе Н. И. Подвойского вошел взволнованный Ф. В. Владимиров.

– Покушение на товарища Ленина!

Н. И. Подвойский вскочил, выхватил у него листок с сообщением.

«Несколько часов тому назад, – читал он, – совершено злодейское покушение на товарища Ленина... На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов революции.

Товарищи! Помните, что охрана ваших вождей в ваших собственных руках. Теснее смыкайте свои ряды, и господству буржуазии вы нанесете решительный, смертельный удар..

Спокойствие и организация! Все должны стойко оставаться на своих постах! Теснее ряды!

Председатель ВЦИК Я. Свердлов».

Николай Ильич бросился к прямому проводу и не ушел из аппаратной, пока не узнал, что В. И. Ленин жив. Он вернулся в вагон, придвинул к себе бумагу.

«Приказ по войскам Южного фронта № 243, ст. Родничок, 31 августа 1918 года.

Армия, слушай!.. Враги совершили злодейское покушение на самого дорогого и любимого человека в Республике, на Председателя Совета Народных Комиссаров тов. Лепина...

Товарищ Ленин создал сплоченную рабочую силу, организовал партию пролетариата, своим могучим словом разбудил спавшего крестьянина... Помещики, фабриканты п их наймиты, правые эсеры, разбитые в честном и открытом бою... трусливо, из-за угла хотят лишить нас, рабочих и крестьян, вождя не только Российской Республики, но и пролетариата всего мира...

Приказываю всем войскам подтянуться, установить в армии строжайшую дисциплину, беспрекословно и быстро исполнять все приказы...

Народный комиссар по военным дедам, член ВВС

Н. Подвойский».

Весь аппарат ВВИ был брошен Н. И. Подвойским на проведение в частях митингов и собраний, на укрепление порядка и дисциплины. Потрясенный случившимся, Н. И. Подвойский требовал от каждого работника ВВП, командира, комиссара, красноармейца удвоенной, утроенной энергии, считая это лучшим ответом на происки врагов социализма.

Утром 1 сентября Н. И. Подвойских! вместе с Г, Д. Базилевичем выехал на железнодорожной летучке в расположение дивизии В. И. Киквидзе. Летучка состояла из паровоза, вагона и платформы с автомобилем. Она мчалась к станции Елань. Подвойский и Базилевич сначала сидели в кузове автомобиля, потом вышли на платформу. Здесь же было еще несколько работников ВВП. Примерно в восьми километрах от Елани вдруг раздался сильный взрыв. Паровоз на полном ходу повалился с насыпи, за ним – платформа с автомобилем. Николая Ильича выбросило под откос. Он ударился головой и потерял сознание.

Очнувшись, Н. И. Подвойский увидел над собой И. П. Приходько, В. И. Киквидзе. Голова гудела, болело все тело, особенно нога.

– Как остальные? – с трудом спросил он.

–Все живы! Базилевич пока без сознания.

Подвойского и Базилевича положили на носилки и отправили в Елань, где как раз находился санитарный поезд. Врач определил, что у Николая Ильича – контузия, перелом левохй ноги, многочисленные ушибы. У Базилевича оказались сотрясение мозга и перелом ключицы. Как потом выяснило следствие, взрыв был результатом спланированного покушения на Н. И. Подвойского.

– ...Контра рада избавиться от вас, Николай Ильич, – говорил И. П. Приходько, сидя в вагоне санитарного поезда около перевязанного Н. И. Подвойского. – Вы ей тут как кость в горле. Да и раньше насолили изрядно. Я ведь с апреля семнадцатого года рядом с вами. Знаю.

Николай Ильич с трудом улыбнулся:

– Да, контрреволюции, пожалуй, благодарить меня не за что... По я и теперь ее не порадую.

Н. И. Подвойский решительно отказался ехать на лечение в Москву. Отлежавшись дня три, он вновь включился в работу – костыли не очень мешали ему руководить Инспекцией. Лишь в конце сентября, когда был сформирован РВС Южного фронта, Николай Ильич вместе с выполнившей свою задачу ВВИ с разрешения Центра вернулся в Москву. Вернулся полный новых планов и идей.

3 октября 1918 года Н. И. Подвойский участвовал в работе объединенного заседания ВЦИК, на котором Я. М. Свердлов зачитал письмо В. И. Ленина о необходимости удесятерить усилия по созданию Красной Армии. «Мы решили иметь армию в 1 000 000 человек к весне, – писал Владимир Ильич, – нам нужна теперь армия в три миллиона человек. Мы можем ее иметь. И мы будем ее иметь». Н. И. Подвойский сразу же и без иллюзий оценил всю грандиозность и сложность поставленной задачи. Как всегда в подобных случаях, Николай Ильич стал обдумывать свое место и роль возглавляемой им организации – ВВИ – в ее решении. Задача создания трехмиллионной армии захватила его, стала стержневой.

Несмотря на загруженность (ведь Н. И. Подвойский был еще и членом РВСР, активно работал в Совете Обороны), Николай Ильич вместе с группой политработников ВВИ приступил к разработке программы формирования трехмиллионной армии. Об этой программе он, видимо, беседовал с В. И. Лениным, потому что именно в это время В. И. Ленин поручил Николаю Ильичу регулярно информировать его о Красной Армии.

19 октября программа была готова. Н. И. Подвойский изложил ее содержание Московскому комитету партии и в тот же день направил в ЦК РКП (б). 22 или 23 октября В. И. Ленин получил от Н. И. Подвойского «Программу работ Коммунистической партии по созданию трехмиллионной армии» и доклад «Формирование трехмил-лиопной армии».

Задания на разработку этих важнейших документов Н. И. Подвойскому никто не давал. Но он не мог сидеть сложа руки, если видел, что задача назрела.

В процессе работы над программой развертывания армии Н. И. Подвойский особенно много думал о военкоматах. Им предстояло осуществить небывалую по масштабам мобилизационную работу. Созданные весной 1918 года в преддверии введения воинской повинности, они по структуре, штатам, методам работы были рассчитаны па условия того времени. На Урале и на Южном фронте, когда приходилось осуществлять спешные и напряженные мобилизации, они задыхались. Высшей Военной Инспекции это было известно не по отчетам – она сама в этих случаях вливалась в военкоматы и обеспечивала решение задач. Николай Ильич посоветовался со специалистами ВВИ. Они подтвердили его мысль: военкоматы нуждаются в реформе. Но в наркомате, в частности, во Всероссийском главном штабе это предложение поддержки не нашло. Сдававший дела начальника Все-роглавш’таба А. А. Свечин сказал:

– Помилуйте, Николай Ильич, в ходе развертывания трехмиллионной армии затевать реформу военкоматов! Уж лучше усилить их и решить главную задачу.. Бонч-Бруевич и без реформы сомневается в ее выполнимости.

Н. И. Раттэль, принимавший дела начальника Все-роглавштаба, определенного мнения не высказал, сославшись на то, что проблему еще не изучил.

– Хорошо, – несогласным тоном сказал Николай Ильич. – Мобилизацию в трехмиллионную армию временно усиленные военкоматы, предположим, выдержат. А если завтра потребуется армия в четыре миллиона? В пять миллионов?! Значит, тогда все равно придется перестраивать военкоматы. Только в более трудных условиях.

А. А. Свечин неопределенно развел руками, дескать, зачем крайности.

Не получив во Всероглавштабе поддержки идеи реформы военкоматов, Н. И. Подвойский поставил этот во-црос на обсуждение руководителей отделов ВВИ. Ои предложил создать свою комиссию для разработки проекта реформы. Но единодушной поддержки и здесь не было, то есть почти все соглашались, что реформу готовить надо, но где взять людей? Инспекция и без того не знала отдыха. Высказывались и такие сомнения: а не уходит ли вообще ВВИ от своей основной работы?

– Налаживание военкоматов, ускорение формирования Красной Армии и есть, так сказать, первородная задача Инспекции, – напомнил Николай Ильич.

Обстановка постепенно накалялась. Высказывания «за» и «против» становились все резче. Николай Ильич любил такие горячие дискуссии. Доводы разума, помноженные на эмоции, сталкивались со столь же убедительными и страстными возражениями, и, как правило, рождалась истина – нужное, единственное верное решение. Часто в пылу спора незаметно выходили за пределы 28G проблемы. Вот и теперь от реформы военкоматов перешли к роли ВВИ в формировании трехмиллионной армии. Николаю Ильичу это и было нужно, так как теперь разработка проекта реформы выглядела не обузой, а частью общей работы ВВИ по решению главной военной задачи.

...Пора было подводить итоги. Но, к огорчению Николая Ильича, упорствовал его заместитель С. С. Данилов.

– За мобилизацию и за работу военкоматов, в конце концов, отвечает Всероссийский главный штаб! – без особой надежды на успех пустил в ход последний довод С. С. Данилов. – Это же их дело! Пусть они и готовят реформу!

Николай Ильич встал, показав этим, что будет закруглять обсуждение.

– Верно. Это их задача. Но задач у них много, и они пока не видят необходимости реформы. А мы видим, потому что каждый день и каждый час работаем с военкоматами. Им еще надо искать пути их перестройки, а мы о них говорим чуть ли не полгода. Пока Главштаб придет к реформе, приступит к разработке, время будет упущено. Сейчас у всех одна главная задача – трехмиллион-ная армия – и у ЦК, и у правительства, и у всех военных учреждений. Тут от всех требуется максимум, а не приходская политика, не деление на свои и чужие деревни.

Данилов упрямо смотрел в сторону, демонстрируя этим свое несогласие.

– Пока мы тут спорим, – продолжал Подвойский, – я из ваших же слов понял, что Инспекция для ускорения формирования трехмпллиопной армии может сделать гораздо больше, чем мы думаем. Мне кажется, что надо добиться санкции Реввоенсовета на инспектирование Всероглавштаба. А может, и других центральных военных учреждений. Сдается мне, что там расползается бюрократизм, и надо попытаться сбить эту волну. Иначе она будет все больше мешать мобилизации... Но это не все. Мы знаем, что при спешном формировании трехмиллионной армии самым острым будет вопрос изыскания и подвоза продовольствия. И другого имущества, конечно. Но продовольствия – в первую очередь. Оно нужно каждому из трех миллионов хотя бы раз в день. Поэтому наша Инспекция должна помочь Наркомпроду и Нар-компути подготовиться к этому...

Данилов не выдержал, всплеснул руками:

– Но это же другие ведомства, Николай Ильич! Мы же, хоть и Высшая, но Военная Инспекция! Есть же предел какой-то...

Спор разгорелся с новой силой. Предложения Н. И. Подвойского все-таки были признаны правильными. ВВИ сформировала комиссию, которая разработала проект реформы военкоматов. Менее чем через год на основе этого проекта началась и сама реформа. А тогда, вскоре после совещания, Н. И. Подвойский прежде всего стал убеждать председателя РВСР Л. Д. Троцкого в необходимости инспектирования Всероссийского главного штаба. Тот, хотя и без особой охоты, но согласился. Николай Ильич отправился к Я. М. Свердлову и предложил проинспектировать ведомства, связанные со снабжением Красной Армии, помочь им наладить работу. Яков Михайлович задумался лишь на мшовение.

– Юридически это, Николай Ильич, нелепица. Военная Инспекция подменяет госконтроль и проверяет Нар-компрод и Наркомпуть! Но пока госконтроль слаб, это поможет делу. – Яков Михайлович чуть помолчал. – ЦК берется за перестройку и усиление всей системы контроля. Вам, Николай Ильич, придется поработать в комиссии ЦК. Готовьте свои предложения. А пока суд да дело, проверяйте Наркомпрод и Наркомпуть. Владимиру Ильичу я объясню. Ваши полномочия надо бы подтвердить через СНК или ВЦИК. Чтобы не возникло трений.

25 ноября 1918 года в составе Высшей Военной Инспекции было образовано три комиссии из самых квалифицированных инспекторов. Они сразу же приступили к обследованию работы Всероглавштаба, а также деятельности Наркомпрода и Наркомпути, правда, лишь по вопросам снабжения Красной Армии. Нарком путей сообщения В. И. Невский хорошо знал Н. И. Подвойского и был уверен, что работа ВВИ принесет только пользу, поможет улучшить управление выбивающимся из сил железнодорожным транспортом. Нарком продовольствия А. Д. Цюрупа, возглавлявший, пожалуй, один из самых трудных и нервных участков государственной работы, был глубоко партийным человеком, жил исключительно интересами дела и потому был далек от каких-либо ведомственных амбиций. Он был рад неожиданной помощи.

Опыт проверки Наркомпрода и Наркомпути окончательно убедил Н. И. Подвойского в том, что ВВИ может и должна вносить более значительный вклад в дело обо-28S

роны страны. Но для этого ее надо вывести из непосредственного подчинения Наркомату по военным делам и расширить рамки ее деятельности. Его мысли словно подслушал председатель комиссии ЦК РКП (б) по перестройке государственного и ведомственного контроля Я. М. Свердлов. Выступая в комиссии в конце 1918 года, Яков Михайлович отметил: «Наиболее законченная форма ведомственного контроля имеется в военном ведомстве. это Высшая Военная Инспекция. Она исполняет целый ряд таких функций, которые мог бы выполнять государственный контроль, если бы он стоял на высоте». Далее Яков Михайлович сказал, что ВВИ могла бы приносить гораздо больше пользы, если бы подчинялась непосредственно Совнаркому.

В это время вопрос о контроле обсуждался на всех уровнях, вплоть до Совета Обороны. Убежденный в необходимости повышения статуса и усиления независимости органов контроля, Николай Ильич страстно отстаивал свою точку зрения. Он разработал и представил Я. М. Свердлову проект создания единых контрольных органов республики, а В. И. Ленину направил «Записку о превращении ВВИ в Верховную Инспекцию при Совете Рабоче-Крестьянской Обороны». В ВВИ уже кипела работа по подготовке проекта положения о Верховной Инспекции. Но тут произошло неожиданное.

30 января 1919 года Н. И. Подвойский прочитал в «Правде» радиограмму из Харькова об образовании Временного Рабоче-Крестьянского правительства Украины и обнаружил неожиданно для себя, что он назначен нар-комвоенмором Украинской Республики.

В тот же день на заседании Совнаркома Н. И. Подвойский передал В. И. Ленину записку: «Владимир Ильич! Я сегодня прочитал в «Правде»... что некий Подвойский вместе с неким Межлауком назначены наркомвоен Украины. По нескромности предполагаю, что радио имеет в виду меня. Может быть, Вы удовлетворите мое естественное любопытство?» В. И. Ленин тут же ответил запиской, что надо справиться у Я. М. Свердлова, ибо не знает, состоялось уже решение ЦК илп еще нет.

Н. И. Подвойский был солдатом партии. Формула: «Решение ЦК состоялось» – всегда воспринималась им как окончательная, как закон. И он уже думал о том, что он, именно он, а не кто-то другой за него, должен выполнить задание наилучшим образом, каким бы сложным и трудным оно ни было. Николай Ильич подобрал

289

19 Н. Степанов

опытных, проверенных в ВВИ помощников (среди них В. Ф. Горин-Галкин, М. А. Соковнин, Б. М. Шапошников), которые могли составить квалифицированный костяк Наркомвоена Украины. К группе Подвойского присоединились советские работники, уезжавшие на Украину. Всего вместе с семьями набралось около 200 человек. Так был сформирован «поезд Подвойского», который поздним вечером 9 февраля 1919 года отбыл из Москвы.

Утром 11 февраля поезд, громыхнув буферами, остановился на станции Харьков. Николай Ильич услышал певучую украинскую речь, и сердце его сладко замерло. Как давно уезжал он семинаристом-расстригой с Украины в далекий, расположенный чуть ли не на краю света Ярославль! Какой долгой и длинной оказалась дорога назад – восемнадцать лет и сотни тысяч верст!

Встречавшие сообщили, что все прибывшие будут размещены в Доме Советов.

– Везите их туда, а меня – в Совнарком! – сказал Николай Ильич.

Автомобиль, тарахтя по булыжной мостовой и обдавая прохожих клубами сизо-белого дыма, помчал по узкой улице к центру города – в сторону Успенского собора, взметнувшего ввысь свою величественную колокольню. Глядя на почти черные от копоти стены зданий, Николай Ильич думал о том, что Харьков – не Чернигов, дыму тут больше, чем колокольного звону. Рабочий город, опереться здесь будет на кого.

В тог же день Н. И. Подвойский встретился и побеседовал со многими членами ЦК КП (б) У и правительства – Артемом (Ф. А. Сергеевым), В. П. Затонским, К. Е. Ворошиловым, В. И. Межлауком, X. Г. Раковским, командующим Украинским фронтом В. А. Антоновым-Овсеенко и другими. Многих он знал ранее, некоторых увидел впервые. Встречи с руководителями не были простой формальностью. Н. И. Подвойский в беседах и при знакомстве с важнейшими документами получал необходимую ему информацию. Тут же анализировал ее, чтобы уяснить обстановку, в которой придется работать. Ему стало известно, что Советская власть, устанавливаемая прямо за движением Украинского фронта, существует пока только в Харьковской, Екатеринославской, Полтавской и Черниговской губерниях. В Красной Армии Украины преобладают отрядность и партизанщина. Это было обусловлено, с одной стороны, условиями борьбы то против оккупантов, то гетмановцев, то петлюровцев, то против иных контрреволюционных местных властей, а с другой стороны – влиянием сторонников партизанщины эсеров, идеи которых попадали здесь на благодатную почву – более многочисленное, чем в России, кулачество и довольно мощный слой среднего крестьянства, мечущегося между сельской буржуазией и пролетариатом.

Поразмыслив, Н. И. Подвойский пришел к выводу, что положение на Украине, в военном строительстве особенно, очень похоже на обстановку в РСФСР начала 1918 года, когда еще только устанавливалась и укреплялась Советская власть и делались первые шаги по созданию Красной Армии. Исходя из этого, он определил следующую программу работы: «1) Организовать стройную систему военного управления... 2) Организовать регулярную Красную Армию... тактически обученную... дисциплинированную, самоотверженную, хорошо управляемую при посредстве отобранных Советской властью командиров. 3) Подготовить красный командный состав непосредственно из рабочей и крестьянской массы. Организовать планомерное снабжение Красной Армии, освобождая население от поборов и реквизиций... 4) Подготовка всех трудящихся при помощи всеобщего военного обучения... к выполнению своей обязанности защищать свое социалистическое отечество...»

Реорганизацию Красной Армии Украины иа основе указаний ЦК РКП (б) и В. И. Ленина Н. И. Подвойский начал с создания центрального аппарата военного управления. Используя опыт, приобретенный в 1917– 1918 годах, он в короткий срок сформировал аппарат Наркомвоена Украины и наладил его работу.

Бескомпромиссно, преодолевая все препятствия (а они были – некоторые местные военные работники настойчиво ратовали за сохранение партизанских методов управления армией и ведения войны), Н. И. Подвойский повел линию на формирование регулярной Красной Армии Украины. Верными единомышленниками и помощниками ему были начальник штаба наркомата М. А. Соков-нин и его заместитель Б. М. Шапошников. Поддерживали его командующий Украинским фронтом В. А. Антонов-Овсеенко, член PBG Е. А. Щаденко, председатель ВВИ Украины В. Г. Юдовский и другие.

Чтобы не заниматься «изобретением велосипеда» и максимально использовать на Украине опыт военного строительства РСФСР, Н. И. Подвойский 15 февраля 1919 года запросил из Москвы 25 комплектов приказов Наркомвоена и Реввоенсовета, 18 февраля – сборник приказов Высшей Военной Инспекции и Полоя?ение об окружных военкоматах. Н. И. Подвойский телеграфировал: «Ускорьте высылку, чтобы на месте удержать людей от импровизации». Из Москвы были присланы воинские уставы, инструкции, наставления, программы для обучения войск. Часть необходимых документов в срочном порядке была разработана на месте.

Следующим шагом было формирование военкоматов. Это была далеко не простая задача. Органы Советской власти, создаваемые на местах вслед за наступающим фронтом, были слабы. Селяне, не очень уверенные в окончательном освобождении, не спешили распускать свои партизанские отряды, во главе которых стояли атаманы и батьки всех мастей. Многие из таких отрядов были засорены явными и тайными кулацко-эсеровскими и анархистскими элементами, которые не хотели признавать никакой, кроме своей, власти. Словно на дрожжах, рос бандитизм. Как и в России весной 1918 года, на Украине весной 1919 года не сыскать было места, где бы не было войны.

Создание военкоматов, проведение первых мобилизаций – все это давалось с невероятными трудностями. На стол Н. И. Подвойского то и дело ложились донесения о том, что на тот или'другой военкомат налетела «желтая», «зеленая», «черная» или иного цвета банда, посекла военкоматчиков, разогнала, а то и расстреляла призывников, явившихся для вступления в Красную Армию. Невзирая на опасности, почти высохший и охрипший, носился Подвойский, как и его помощники, на автомобилях, тачанках и бронепоездах в этом кипящем котле по губернским и уездным городам, по волостям, помогая проводить мобилизации. Случалось всякое: перестрелки, засады, погони, горькие потери боевых товарищей. Но вселяла уверенность вера: так победим! Помогал опыт революции, которой пошел уже 2-й год, помогал опыт, приобретенный лично Подвойским. Он не раз, разрешая непростые задачи на Украине, вспоминал былое.