Текст книги "Подвойский"

Автор книги: Николай Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

– Сейчас, Николай Михайлович, пишется новая история, – отвечал Николай Ильич. – И верховная власть, как вы выражаетесь, тоже совершенно новая. Она порождена массами и держится на поддержке масс. Солдаты, весь народ измучены многолетней империалистической войной. Если их сейчас декретом принудить к несению военной службы, они повернут против этой своей власти и сбросят ее...

– Ну хорошо, все-таки из каких слоев вы намереваетесь сейчас комплектовать вооруженную силу? – задавал наконец Потапов главный вопрос, на который еще никто не знал четкого ответа.

– Во всяком случае, пока, именно пока, – вслух размышлял Подвойский, – у масс нет психологических предпосылок, которые позволили бы провести принудительный набор в армию. Видимо, только наиболее активные, наиболее сильные духом, наиболее сознающие общие интересы товарищи должны встать в ряды революционной социалистической армии.

К открытию съезда по демобилизации из Ставки в Петроград приехал главком Н. В. Крыленко и сразу пришел к Н. И. Подвойскому.

– Исходите из того, Николай Ильич, – заявил Крыленко, – что войска в окопах мы удерживаем с большим трудом. Если бы не военпые организации большевиков, армия уже ушла бы по домам.

Крыленко нагнетал напряженность. Но у него было на это право.

Подвойский прошелся по обширному кабинету, встал у шкафов с книгами.

– Тут я тоже ничего пужного нам не нашел... – вздохнул он, кивнув на книги. – Поэтому выход я вижу один. Надо использовать творческие силы делегатов съезда. Кое-какие наметки у нас есть, например, черновой набросок Еремеева. С их обсуждения и начнем работу, сдвинем ее с места. Я сегодня же предложу этот вариант Ленину.

– Нэхай будэ, як скажуть люды?

– Нет. Послушаем, что скажут люди. Но нам надо сформулировать свои взгляды. У вас есть время?

– Да, конечно, новая армия для меня сейчас, пожалуй, самое главное.

Н. И. Подвойский вызвал своего помощника Ф. В. Владимирова:

– Пригласите членов коллегии. Кедрова, Мехоноши-па, Садовского, Еремеева обязательно.

Пока собирались члены коллегии, Подвойский тезисно излагал:

– Мне кажется, ясно следующее, – говорил он. – Первое – армия может быть только добровольческой. Второе – она должна строиться на принципе территориальности, чтобы солдат не отрывался от своей деревни или фабрики. Третье – армия должна состоять из рабочих и крестьян, которые проходят краткосрочную военную службу, не теряя связи со своим классом и не деклассируясь. Четвертое – армия должна быть военной коммуной, то есть солдаты должпы обеспечиваться государством всем необходимым, а денежное довольствие может быть лишь дополнением к натуральному довольствию. Пятое – семьи солдат должны обеспечивать все свои потребности за счет государства. Это моя позиция. Давайте и ваши точки зрения.

– Я все-таки по-прежнему считаю, что надо формировать социалистическую гвардию из одних рабочих промышленных центров, – вступил в разговор М. С. Кедров. – Это не мое упрямство. Гвардия из рабочих, как мы уже убедились, будет настолько боеспособной, настолько будет превосходить возможных противников по духу и дисциплине, что вполне решит возникшие задачи. Рабочих оторвать от фабрики для службы значительно легче, чем крестьянина от земли, от непрерывных сезонных работ, которые ему диктует природа.

Н. В. Крыленко энергично возразил:

– Вы, Михаил Сергеевич, рассуждаете как штатский человек. Тысячеверстный фронт только против германских войск – это не цепочка солдат. Это определенная глубина войск, резервные части в прифронтовой полосе. ...Антонов отправился на юг, там теперь фактически уже фронт. Подвойского обязали каждый день докладывать Совнаркому о положении в районах Самары и Оренбурга – там еще фронт. Сколько же рабочих надо, чтобы закрыть эти фронты? Кто будет делать патроны, снаряды, винтовки? Армия требует все это каждый день, а не раз в году. Нет, без крестьян и полупролетариев не обойтись. Скорее это должны быть корпуса народной гвардии.

Н. В. Крыленко сделал паузу, а потом обратился уже к Н. И. Подвойскому:

– А вы, Николай Ильич, тоже фантазируете. Обеспечить солдат, да еще их семьи всем необходимым за счет государства – это же утопия! Уж вам-то хорошо известно состояние хозяйства – каждый день на заседаниях СНК бываете и видите, какие вопросы решаются. Не сможет наше государство за свой счет обеспечить солдат и их семьи всем необходимым!

Спорили долго, и разговор шел в основном о типе армии, о классовых источниках комплектования и роли классов в создании новой армии. Николай Ильич слушал внимательно, то улыбался, то хмурился, делал многочисленные заметки в блокноте.

– Подвожу итоги, – сказал он. – Армия может быть только добровольческой и скорее всего милиционной, что отражает требование партии о всеобщем вооружении народа. Далее, без крестьян не дадим нужной численности армии, а без рабочих у нее не будет социалистического характера и необходимых качеств. С обеспечением армии и членов семей солдат пока ясности нет.

Н. И. Подвойский отпустил товарищей. «Кое-что проясняется, – думал он. – Именно кое-что. Пока мы не касаемся практических вопросов формирования новой армии – ведь нужны аппарат, план, кадры, средства...»

Ночью, накануне съезда, в кабинет Н. И. Подвойского зашел М. С. Кедров.

– К съезду все готово, Николай Ильич. Когда поставим доклад Ленина?

– Поторопились мы, Михаил, – с сожалением сказал Подвойский. – Не может Ленин. У него каждая минута на счету. Руководство работой съезда он возложил на нас, на меня конкретно. Но потребовал ежедневного доклада.

– Шалко, что его не будет. Делегатов это вряд ли устроит.

– Владимир Ильич одобрил нашу идею превратить съезд по демобилизации в съезд начала работы по созданию новой армии. Эти два вопроса должны решаться параллельно.

17 декабря на Мойке, 67 собрались делегаты съезда по демобилизации. Высокий, в аккуратно заправленной гимнастерке, Н. И. Подвойский обходил делегатов. Он пришел заранее, чтобы, как он выражался, «кожей почувствовать атмосферу». Многие из делегатов были его старыми знакомыми – активисты «Военки», члены ВРК, слушатели различных курсов Военной организации. Он то и дело кивал направо и налево, здоровался за руку, шутил, подбадривал, выяснял настроение. Подсчет показал, что из 234 делегатов 119 были большевиками, 45 – левыми эсерами, были и меньшевики. Это означало, что возможны идейные схватки.

Прозвенел звонок. Все направились в зал. Николай Ильич по поручению СНК и Наркомвоена открыл съезд. Сообщение о том, что В. И. Ленин не сможет приехать, взволновало делегатов. Всем хотелось увидеть и услышать Владимира Ильича. Было решено направить к нему делегацию.

В. И. Ленин в тот же день принял делегатов. Он извинился, что физически не сможет подготовить доклад и выступить. Однако твердо обещал встретиться и побеседовать с участниками съезда. Эта встреча состоялась. В. И. Ленин прежде всего рассказал о самом важном – о ходе мирных переговоров в Брест-Литовске, о захватнической позиции германских представителей. Он рассказывал открыто, доверительно, чем сразу же создал деловую и непринужденную обстановку. Владимир Ильич набросал анкету из десяти вопросов и попросил делегатов ответить на них письменно. Суть вопросов сводилась к следующему: в состоянии ли германские войска наступать, может ли старая армия дать отпор, а отсюда – следует ли затягивать переговоры о мире или надо идти на «революционную войну», как предлагали некоторые.

Николай Ильич был убежден, что старая армия в случае наступления германских войск продержится недолго, да и то, пока будет оставаться хоть какое-то влияние военных большевиков. Идти же с ней на «революционную войну» против Германии самоубийственно.

Делегаты были такого же мнения.

Съезд приступил к обсуждению вопросов демобилизации старой и принципов строительства новой армии. Но события на фронте не дали делегатам возможности особенно углубляться в теоретические споры. Контрреволюционные мятежи вспыхивали то тут, то там. Петроград, Москва, другие промышленные центры формировали по нескольку красногвардейских отрядов в день и тут же отправляли их на внутренние фронты. Численность рабочих на заводах катастрофически падала. А напряженность момента не ослабевала. Как раз в те дни в Германии пришла к власти новая, милитаристская группировка, и это поставило под вопрос результаты переговоров в Брест-Литовске, усилило опасность германского вторжения. Донесения с фронта заставили Н. В. Крыленко покинуть съезд и спешно выехать в Ставку. 22 декабря он прислал тревожную телеграмму, в которой сообщал, что части Румынского фронта в массовом порядке самовольно покидают окопы, и фронт на сотни верст практически открыт. Промедление с демобилизацией старой и началом строительства новой армии становилось опасным.

В. И. Ленин и Н. И. Подвойский 22 и 23 декабря обсудили с ответственными работниками Наркомата по военным делам, Военной организации и Главного штаба Красной гвардии меры по укреплению Румынского фронта. Было решено немедленно приступить к формирова-

225

15 Н. Степанов

нию корпусов Красной гвардии и отправлять их на Румынский фронт. Участники совещания приняли основные положения о новой армии, которые сводились к следующему.

1. Новая армия создается на принципах добровольности из рабочих, солдат старой армии и трудящихся крестьян. Формирование частей должно идти в тылу и на фронте.

2. Для вступления добровольцев в новую армию требуется рекомендация Совета или одной из демократических организаций, стоящих на платформе Советской власти.

3. Солдаты новой армии состоят на государственном содержании и получают денежное довольствие. Нетрудоспособные члены семей обеспечиваются государством.

В. И. Ленин дал задание Н. И. Подвойскому немедленно обсудить эти положения на съезде по демобилизации и потом на их основе подготовить декрет о новой армии. Была образована Всероссийская коллегия по формированию новой армии. Ответственность за работу коллегии и формирование армии была возложена на Н. И. Подвойского.

Николай Ильич выступил на общеармейском съезде по демобилизации. В том, что съезд одобрит решения состоявшихся с участием В. И. Ленина совещаний, он не сомневался. Но его беспокоили крикливые делегаты из меньшевиков и левых эсеров, которые могли затянуть обсуждение. Делегаты-большевики, однако, не допустили этого. Съезд 153 голосами при 13 воздержавшихся и 40 голосах против одобрил предложения совещаний.

Н. И. Подвойский отдал приказ Петроградскому и Московскому военным округам немедленно приступить к формированию корпусов социалистической армии. По его инициативе делегаты съезда приняли обращение к солдатам, рабочим и деревенской бедноте с призывом добровольно вступать в новую армию. Съезд выделил из своих делегатов 46 опытных работников, которые составили Агитаторскую коллегию, призванную помочь Наркомату по военным делам развернуть агитационную и вербовочную работу.

Аппарат Наркомата по военным делам оформил решения совещаний и съезда в приказы и распоряжения, которые тут же были отправлены в Ставку, гарнизоны, в губернии.

На очередном заседании СНК Николай Ильич предложил выпустить от имени Советского правительства манифест с призывом создавать новую армию. Но В. И. Ленин указал на преждевременность такого шага. При невероятной усталости масс, сказал он, мысль о создапии новой армии должна идти не сверху от правительства, а с низов.

Вскоре главком Н. В. Крыленко сообщил в Нарком-воен, что решение о новой армии находит положительный отклик в дивизиях и корпусах старой армии, во многих из них уже идет работа по формированию первых ее отрядов. Таким образом, идея создания новой армии, несомненно, находила поддержку в низах.

Но больше всего Н. И. Подвойского обрадовал К. С. Еремеев, назначенный (после отъезда В. А. Антонова-Овсеенко на юг) командующим Петроградским военным округом. 31 декабря он приехал в наркомат, зашел к Подвойскому и спокойно, даже как-то буднично сказал:

– Завтра, 1 января, отправляем первые эшелоны социалистической армии на фронт. Приглашаю вас на митинг по случаю проводов.

Николай Ильич готов был расцеловать Еремеева. Верный своей привычке немедленно, без суеты и разговоров делать то, что нужно сегодня, К. С. Еремеев так же приступил и к формированию новой армии. И вот первые эшелоны готовы к отправке на фронт.

– Непременно буду! И обязательно приглашу Владимира Ильича.

– Это было бы очень хорошо, – сказал Еремеев. – Рабочие просили об этом.

Под вечер 1 января Н. И. Подвойский поехал в Смольный. У В. И. Ленина сидели незнакомый Николаю Ильичу иностранец и Мария Ильинична. Поздоровавшись с Н. И. Подвойским, Владимир Ильич подвел его к незнакомцу и сказал на немецком языке:

– Это наш военный специалист товарищ Подвойский.

Николай Ильич, понимавший по-немецки, несколько

смутился от такой рекомендации, ибо он и в то время, и до конца жизни считал себя не военным специалистом, а военно-политическим работником партии.

– ...А это товарищ Платтен, – продолжал Владимир Ильич уже на русском языке. – Социалист. Он помог нам выехать из Швейцарии.

Ф. Платтен и Н. И. Подвойский обменялись крепким рукопожатием и несколькими фразами. Николай Ильич, поднапрягшись, по-немецки сказал, что ему приходилось некоторое время жить в Швейцарии, довелось любоваться ее красотами.

Потом Подвойский обратился к Ленину:

– Владимир Ильич! В Михайловском манеже состоится митинг по торжественному и важному случаю – сформированы и отправляются на фронт первые эшелоны новой, социалистической армии. Рабочие Выборгского района просили вас приехать.

В. И. Ленин обрадовался чрезвычайно.

– Обязательно поедем. Товарищ Платтен, приглашаем и вас. – Владимир Ильич повернулся к Платтену и стал объяснять ему роль и значение новой армии.

Решили воспользоваться крытой машиной Подвойского. По дороге Николай Ильич рассказал о своем выступлении в Петроградском Совете и о единодушной поддержке Советом идеи создания социалистической армии, о полном признании этого начинания рабочими Питера, об энергичной деятельности К. С. Еремеева.

– Может, пора выпустить манифест СНК о создании армии? – спросил Ленина Николай Ильич. – Это облегчило бы вербовку добровольцев.

Ленин отрицательно покачал головой:

– Рано, батенька, рано. Пусть массы глубже разберутся в ее необходимости, пусть побольше будет решений снизу. – Ленин помолчал. – Кроме того, такой манифест правительства вряд ли поможет сейчас переговорам с Германией в Брест-Литовске.

...Подъехали к– Михайловскому манежу. Вдоль его стен в два ряда стояли броневики. Две машины, украшенные еловыми ветками, были поставлены у входа. Полутемный огромный зал, слабо освещенный факелами, отопляемый всего одной печкой, был заполнен народом. Добровольцы притопывали ногами, чтобы согреться. С приездом гостей они быстро построились.

Трибуной служил броневик. Николай Ильич открыл митинг. Прежде всего выступили рабочие питерских заводов. Они тепло напутствовали первых солдат повой армии. Когда Николай Ильич объявил, что слово предоставляется Владимиру Ильичу Ленину, зал разразился аплодисментами.

Владимир Ильич поднялся на привычную уже ему трибуну – броневик. Поднял руку и подождал, пока зал затихнет. А потом заговорил. Голос его был чуть с хрипотцой.

– ...Приветствую в вашем лице тех первых героев-добровольцев социалистической армии, которые создадут сильную революционную армию.

Николай Ильич всматривался в зал. Добровольцы были одеты кто во что, в руках у них были солдатские котелки, за плечами висели котомки. На вид вроде какие солдаты? Но их худые, решительные лица, твердый взгляд свидетельствовали о том, что они солдаты – солдаты новой, невиданной армии.

– ...И эта армия, – продолжал Ленин, – призывается оберегать завоевания революции, нашу народную власть, Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, весь новый истинно демократический строй от всех врагов народа...

Николай Ильич слушал В. И. Ленина и вновь и вновь поражался его умению говорить о главном так четко, вычленяя самую суть.

– ...Эти враги – капиталисты всего мира, организующие в настоящее время поход против русской революции, которая несет избавление всем трудящимся... Пусть товарищи, отправляющиеся в окопы, поддержат слабых, утвердят колеблющихся и вдохновят своим личным примером всех уставших. Уже просыпаются народы, уже слышат горячий призыв нашей революции, и мы скоро не будем одиноки, в нашу армию вольются пролетарские силы других стран...

Последние слова В. И. Ленина покрыли одобрительные возгласы и долго не смолкавшие под сводами манежа аплодисменты.

Н. И. Подвойский предоставил слово пожелавшему выступить американскому писателю-интернационалисту А.-Р. Вильямсу, присутствовавшему на митинге в качестве журналиста. Его добрые напутствия вызвали горячий отклик у собравшихся.

Митинг закончился. Оркестр не очень стройно заиграл «Интернационал». Владимир Ильич тут же, у броневика, вступил в беседу с американцем и его спутниками. А Николай Ильич подозвал шофера своей автомашины Т. М. Гороховика.

– Тарас Митрофанович! Отвезите товарища Ленина, куда он скажет. С ним поедет Мария Ильинична и еще, наверное, швейцарский товарищ. Смотрите, осторожно. Охраны нет. В случае чего вся надежда на вас...

Гороховик понимающе кивнул.

Толпа провожавших не отпускала В. И. Ленина до тех пор, пока он не сел в автомобиль. Машина, выпустив клуб сизого дыма, ушла.

Николай Ильич занялся отправкой эшелонов. Вдруг тревожный гул пронесся среди отъезжавших добровольцев. По отдельным возгласам Н. И. Подвойский понял, что в машину В. И. Ленина стреляли. Он на машине К. С. Еремеева бросился к Смольному.

Там он нашел Гороховика, стоявшего у своего пробитого пулями «делоне-белльвиля» с номером 46—47. Возбужденный Гороховик рассказал, что, как только выехали на мост через Фонтанку, началась стрельба. Зазвенело и брызнуло осколками в лицо ветровое стекло. «Это на Ильича!» – мелькнула у Гороховика мысль. Он впился в руль и дал полный газ. Петляя в тумане между кучами неубранного снега, он думал только об одном: не перевернуть бы на скользкой дороге автомобиль. И все-таки уже почти у Смольного «белльвиль» занесло, и он ткнулся в кучу снега.

– Все живы? – спросил Гороховик, выскакивая из машины.

– А вас, товарищ, не задело? – услышал он голос В. И. Ленина. – У нас все в порядке! Скорее поезжайте в Смольный.

Гороховик схватился руками за бампер, уперся поглубже в мокрый снег и с такой силой грудью нажал па радиатор, что сдвинул «белльвиль» и откатил его от кучи снега. Он вскочил в машину и на полной скорости повел ее к светящемуся огнями Смольному.

При осмотре оказалось, что кузов, крылья, переднее стекло пробиты пулями. Одна из них застряла в кронштейне. Когда началась стрельба, Платтен успел пригнуть голову Ленина, а сам получил легкое ранение в руку.

– Молодец, что не растерялся, Тарас Митрофанович, – сказал еще не отошедший от волнения Подвойский.

– Хорошо, что в баллон не попали, – смущенно ответил Гороховик.

...3 января Николай Ильич на заседании ВЦИК голосовал за написанную В. И. Лениным «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». В ней говорилось, что «декретируется вооружение трудящихся, образование социалистической красной армии рабочих и крестьян». «Вот она, ленинская установка», – думал Николай Ильич. И название есть: Красная Армия. Сразу после заседания он сообщил В. И. Ленину, что сегодня, в день окончания работы общеармейского съезда по демобилизации, делегаты просят его еще раз встретиться с ними. Но В. И. Ленин сказал:

– Съезд ведь все вопросы уже решил. А у меня масса нерешенных дел. Некоторые и вас касаются. Вот Троцкий в Брест-Литовске занял дичайшую, авантюристическую позицию: «ни войны, ни мира», «войну прекращаем, а мира не подписываем!». Как вам это нравится? Делегаты вашего съезда пишут в анкете, что армия требует любого мира. А Троцкого, видите ли, германские условия не устраивают, и мир тоже не устраивает!

– Если мира не подпишем, то армию не удержим! – сказал Н. И. Подвойский. – Она убежит, вся! Никакой демобилизации не получится. Да и с новой армией проблем еще много.

– Вот-вот! И я так думаю. Сегодня буду говорить с Брест-Литовском, убеждать р-р-революционера Троцкого! – В. И. Ленин вытащил из жилетного кармана часы и подкинул их на ладони. – А вот письмо делегатам я сейчас напишу, и вы зачитаете его.

Ленин сел за стол и начал быстро писать:

«Дорогие товарищи!

Товарищ Подвойский передал мне ваше предложение и прошу извинить меня, не брать в дурную сторону, что я вынужден ограничиться письмом к вам. Я горячо приветствую уверенность, что великая задача создания социалистической армии... будет решена вами успешно».

Н. И. Подвойский вернулся на Мойку и зачитал делегатам письмо В. И. Ленина. В заключительном выступлении он еще раз подчеркнул, что демобилизация старой армии будет осуществляться быстро, но постепенно, по годам призыва. Только так можно провести ее организованно, сохранить при этом транспорт, оружие, материальные ценности. Создание новой армии, наоборот, должно начаться рывком, сразу с полным напряжением сил. При этом за счет лучшей, сознательной части старой армии нужно укрепить новую социалистическую армию. В этом теперь заключается главная задача «Военки», военных организаций большевистской партии и, конечно, делегатов.

Н. И. Подвойский закрыл съезд и сразу же пригласил к себе М. С. Кедрова и весь состав Коллегии Наркомата. М. С. Кедров, которого СНК назначил на специально введенную должность заместителя наркома по демобилизации, изложил разработанный им план постепенного увольнения солдат. Николай Ильич внес в него существенные уточнения: дал задание М. С. Кедрову, Б. В. Леграну, К. А. Мехоношину продумать, как одновременно с демобилизацией старой армии эвакуировать в глубь России воепные склады, расположенные в опасной близости от линии фронта.

– На Волге, в районе Саратова, Сызрани, Тамбова хранить запасы надежнее, чем под Смоленском, Брянском, Псковом, – сказал он. – Мирные переговоры идут туго. Мы не знаем, как поведет себя Германия. А военное имущество нам пригодится.

Н. И. Подвойский подписал приказ о немедленной демобилизации солдат трех старших возрастов.

10 января открылся III Всероссийский съезд Советов. Н. И. Подвойский решил воспользоваться таким авторитетным представительством и хотя бы с военными делегатами еще раз обсудить принципы нового военного строительства. 14 января он собрал военных делегатов съезда, сделал подробный доклад, ознакомил присутствовавших с проектами декретов СНК о создании Красной Армии и Всероссийской коллегии по ее формированию. Все имевшиеся на тот период предложения были обсуждены и одобрены.

...Собрание закончилось. Настроение у Николая Ильича было отличпое. Даже усталость не так чувствовалась, хотя временами словно тисками сдавливало грудь. Вот и сейчас... Николай Ильич досадливо поморщился и взглянул на хронометр – полночь, значит, уже 15 января.

Он приехал на Мойку, прошел в свой кабинет, включил настольную лампу. Отпустив своего помощника Ф. В. Владимирова отдыхать, Николай Ильич вытащил из шкафа стопку уставов русской армии и положил ее на освещенную тусклым светом середину стола, задумался. Идея создания новой армии, как и рекомендовал В. И. Лепин, обсуждена на солдатских собраниях в частях фронта п тыла, на съезде по демобилизации, в Петроградском и местных Советах и даже на собрании военных делегатов III Всероссийского съезда Советов. Мысль о необходимости новой армии созрела. Создание новой армии в

Петрограде и в других местах уже началось. Теперь Совет Народных Комиссаров может принять декрет о Красной Армии, и он не будет навязанным сверху. Но армия, даже новая, невиданная, социалистическая, есть все-таки армия. Законы ее внутренней жизни вырабатывались веками в разных государствах и закреплялись в уставах. Что-то из этих законов перейдет и в Красную Армию. Но что? Он отхлебнул из стакана холодный морковный чай, пододвинул уставы и углубился в' чтение. Большие часы у темной стены отбивали неумолимо текущее время.

Резкий телефонный звонок заставил Подвойского вздрогнуть от неожиданности. Николай Ильич мгновенно подобрался – в такой неурочный час телефоном пользуются неспроста. Звонила секретарь Совнаркома М. Н. Скрынник.

– Полуношничаете, Николай Ильич? – послышался сквозь шипение и треск ее голос.

– Так ведь враги не спят, – отшутился Подвойский.

– Вас срочно вызывает Владимир Ильич. Машину я высылаю.

– Хорошо. Немедленно выезжаю.

Через полчаса Н. И. Подвойский был у В. И. Ленина. Владимир Ильич поднялся из-за стола и быстро вышел навстречу.

– Здравствуйте, товарищ Подвойский! – Он подошел почти вплотную и, чуть запрокинув голову, посмотрел прищуренными глазами на Николая Ильича.

И без того высокий, Николай Ильич из-за своей худобы и привычки держаться прямо рядом с Лениным как-то неуместно казался еще выше. Лицо его было бледно.

– Как вы себя чувствуете, дорогой товарищ? —• Взгляд Владимира Ильича стал вдруг серьезным. – Вид у вас не ахти.

Подвойский смущенно погладил русую бородку.

– Я чувствую себя вполне сносно, Владимир Ильич. Как говорят, практически здоров. А как вы, Владимир Ильич?

– Я? – Ленин мгновенно отступил на шаг, сунул пальцы в проймы жилета и снова чуть вверх взглянул на Подвойского. – Я – это другой вопрос!

Владимир Ильич подвел Подвойского к столу и усадил.

– Ну-с, докладывайте, как двигаются дела с организацией новой армии?

Н. И. Подвойский рассказал о том, что держал совет по этому вопросу с военными делегатами III Всероссийского съезда Советов, о повсеместном фактическом начале формирования отрядов новой армии.

– ...Проекты декретов о создании новой армии и образовании Всероссийской коллегии по формированию Красной Армии готовы, – закончил он.

– Кто, кроме вас, в коллегии? – спросил Владимир Ильич.

– Предлагаются главком Крыленко, а также С клянский, Мехоношин и член Главного штаба Красной гвардии Трифонов.

– Прекрасно! – согласился Ленин. – Идея создания армии, как видно, созрела, принята массами. Да и время не ждет. Утром доложите на заседании Совнаркома о декретах. А как со старой армией?

– Солдат очередями демобилизуем, но оставшихся удерживаем с большим трудом, – признался Подвойский.

– Надо во что бы то ни стало держать инициативу в своих руках. Изо всех сил. Военное имущество должно быть сохранено. Не допустить разрушения транспорта! Мы даем вам в помощь Урицкого.

– В целом диктуем мы, – ответил Подвойский. – Но во фронтовой полосе самочинных действий много. В тыловых гарнизопах легче – помогают Советы, партийные комитеты.

...В Смольном перед заседанием СНК В. И. Ленин предупредил Н. И. Подвойского:

– В повестке дня полтора десятка вопросов. Поэтому я прошу вас коротко рассказать о том, что уже сделано, а я выступлю по проекту декрета.

Заседание, несмотря на предельную деловитость при обсуждении вопросов, было довольно долгим. Когда оно уже подходило к концу, Владимир Ильич обменялся с Подвойским взглядом и сказал:

– У нас есть еще очень важный вопрос. Слово предоставляется товарищу Подвойскому.

Николай Ильич кратко сообщил о работе по созданию новой армии и изложил проект декрета СНК.

В. И. Ленин, обращаясь к народным комиссарам, сказал:

– Поскольку создание Красной Армии стало уже фактом, предлагаю прений нс открывать, а доработать и принять декрет.

Он стал вслух пункт за пунктом читать декрет и тут же править его. Николай Ильич внимательно вслушивался в поправки В. И. Ленина. Владимир Ильич усилил мысль о том, что новая армия должна служить опорой Советской власти, подчеркнул ее классовую сущность, внес другие поправки, придавшие декрету идеологическую и программную стройность.

После голосования Владимир Ильич поставил под декретом свою подпись. Потом подписались Н. И. Подвойский, Н. В. Крыленко, П. Е. Дыбенко, В. Д. Бонч-Бруевич и другие члены правительства. СНК сразу же принял декрет о Всероссийской коллегии по формированию Красной Армии и выделил 20 миллионов рублей для создания армии.

Принятие Совнаркомом декрета о Красной Армии Н. И. Подвойский расценивал как четкий рубеж, отделивший период исканий от периода интенсивной практической работы по созданию новой армии.

– Время теоретических поисков кончилось, – говорил на Коллегии наркомата Николай Ильич. – Декрет принят, средства на Красную Армию выделены. Теперь все зависит от нас, от нашей энергии. Все силы бросаем на практическую организацию дела. Считаю, что «Воен-ка» должна вся перейти в Красную Армию, дать агитаторов, вербовщиков, организаторов. Военные большевики призваны повести за собой в новую армию сознательных солдат, унтер-офицеров и военных специалистов. Наркомат переносит центр своей работы во Всероссийскую коллегию по формированию Красной Армии. Главное сейчас – беречь каждый час, беречь время!

Был разослан за подписью Н. И. Подвойского и Н. В. Крыленко приказ, которым командующие округами обязывались «немедленно приступить к организации норой армии на указанных в декрете основаниях». По распоряжению Подвойского и Крыленко во всех частях старой армии были созданы штабы Красной Армии, занимавшиеся вербовкой добровольцев. Руководители Главного штаба Красной гвардии К. К. Юренев и В. А. Трифонов развернули такую же работу в красногвардейских организациях. Вербовкой добровольцев и формированием из них отрядов Красной Армии занимались также повсеместно созданные в Советах рабочих, крестьянских и солдатских депутатов военные отделы – первые органы местного военного управления, работавшие на Советскую власть. Военные отделы Советов не только создавали отряды, но и командовали ими, когда возникала необходимость подавлять выступления местной контрреволюции. Туда, где в связи с началом гражданской войны Советов не было, Всероссийская коллегия бросала специально создаваемые «летучие .бюро», они непосредственно на местах формировали небольшие отряды Красной Армии.

Как только СНК 21 января окончательно утвердил состав Всероссийской коллегии по организации и управлению Красной Армией (Н. И. Подвойский, Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин, В. А. Трифонов, К. К. Юренев), Николай Ильич в течение нескольких дней сформировал в ней отделы, укомплектовав их энергичными организаторами, воспитанными «Военной». Почти мгновенно возник этот мобильный орган, имевший отделы: организационно-агитационный, формирования и обучения, вооружения, транспортный, санитарный, ветеринарно-санитарный, связи, учета, финансовый. Каждый из них создавал соответствующую службу в молодой Красной Армии. Организационно-агитационный отдел по праву считается первым политическим органом в Советских Вооруженных Силах. Он развернул агитацию и вербовку, налаживал воспитание солдат Красной Армии. При нем чуть ли не круглосуточно работали курсы организаторов-инструкто-ров. Без устали трудился отдел вооружения, не допуская стихийности в процессе передачи оружия и техники распускаемых частей старой армии отрядам Красной Армии. Он же осуществлял эвакуацию военных складов старой армии из западных прифронтовых районов в Центр и на Волгу.