Текст книги "Подвойский"

Автор книги: Николай Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Сначала попытались отпечатать ее в типографии довольно популярной газеты «Новая жизнь». Н. И. Подвойский и М. С. Кедров рассчитывали на помощь знакомого им по Северному комитету РСДРП И. П. Ладыжникова. Михаил Сергеевич отправился в типографию, но вскоре вернулся ни с чем, но улыбающийся.

– Отказались. Да еще как! – сказал он Подвойскому. – Ты не обижайся, Николай Ильич, я буквально передаю слова Ладыжникова. Он сказал: «К вашей организации примазались шпионы, провокаторы, всякий сброд! Мы убеждены, что и Подвойский провокатор».

Николай Ильич расхохотался.

– Вот это аттестация! – сказал он, вытирая проступившие от смеха слезы. – Вот ведь как напугали человека события!.. Однако надо что-то делать, – в раздумье продолжал Подвойский. – Может, не стоит толкаться в большие типографии? Они в средствах особо не стеснены, рисковать не хотят. Лучше попытаться договориться в какой-нибудь маленькой типографии? Они концы с концами еле сводят. Я давно присмотрел такую на Гороховой улице. «Народ и труд» называется.

Уговорить администратора этой типографии отпечатать «тихую и спокойную» газету стоило немалых усилий, но в конце концов согласие было получено. Я. М. Свердлов рассказывал потом Подвойскому, что, когда он доставил первый номер газеты «Рабочий и солдат» В. И. Ленину, скрывавшемуся в подполье, Владимир Ильич «плясал от радости», ибо выпуск газеты означал, по определению В. И. Ленина, первую крепкую победу над силами контрреволюции, созданием газеты был заложен первый камень для подготовки вооруженного восстания.

Второй номер газеты выпустить было так же сложно, как и первый. Администратор типографии струсил и отказался от сотрудничества. Чтобы обеспечить выход газеты в свет, приходилось хитрить, комбинировать: набор делали в одной типографии, печатали – в другой, отдельные номера выпускались без указания, что газета имеет отношение к партии большевиков. Газета преследовалась, конфисковывалась. Для ее распространения были подобраны специальные разносчики, которые приходили рано утром или даже ночью, чтобы успеть забрать ее, пока основной тираж еще не конфискован.

Редакция нащупала пути нелегального проникновения газеты в казармы, на корабли, даже в тюрьмы. Так, ей удалось наладить связь с сидевшими в тюрьме членами Военной организации, которые там не только читали газету, но и присылали для нее материалы. Вскоре писем в редакцию стало поступать столько, что по предложению Н. И. Подвойского стали издавать «Листовки-книжки», в которых публиковались наиболее ценные материалы.

С 4 августа газета «Рабочий и солдат» стала органом ЦК РСДРП (б). Н. И. Подвойский испытывал в связи с этим обстоятельством довольно противоречивые чувства.

– Мы должны гордиться, что наша газета поднялась до органа ЦК, – сказал В. И. Невский, заметив некоторое смятение Н. И. Подвойского.

– Оно, конечно, почетно, – ответил Николай Ильич, – но теперь Военная организация, считай, не имеет «голоса»...

К этим тревогам и заботам добавились новые. «Тихая и спокойная» газета, как ее отрекомендовали Н. И. Подвойский и М. С. Кедров в типографии «Народ и труд», с первого номера зазвучала так громко, что Временное правительство закрыло ее после выхода 15 номера.

Николай Ильич отправился к Я. М. Свердлову.

– – Мы на днях возродим «Правду», – сказал ему Яков Михайлович. – Шумяцкий уже занялся этим. Только назовем ее пока: «Пролетарий». Чтобы отвести подозрение.

– Значит, и Бориса Захаровича из «Военки» изъяли, – разочарованно протянул Подвойский. – А я собирался с его помощью наладить новую газету.

– Это было бы хорошо... – проговорил Свердлов и вдруг хитровато взглянул на Подвойского: – Только что вернулся из эмиграции наш с вами хороший знакомый по ярославской газете «Северный край», Менжинский.

Подвойского будто подбросило на стуле. Он вскочил и наклонился к Свердлову.

– Это же отличный газетчик! Яков Михайлович! Бюро «Военки» ослаблено арестами. Менжинского надо направить в Военную организацию! Мы с ним в два счета новую газету на ноги поставим!

– Согласен, – улыбнулся Свердлов. – Только пусть оп и для «Пролетария» поработает. Дадим ему там солдатский отдел.

...13 августа, то есть через три дня после закрытия «Рабочего и солдата», Военная организация выпустила свою новую газету «Солдат». Редактором ее был II И. Подвойский. В составе редакции: В. И. Невский, А Ф. Ильин-Женевский, В. Р. Менжинский. Острейшие материалы, подписанные буквой М (так подписывался Вячеслав Рудольфович Менжинский), печатались в каждом номере газеты.

Значение собственной газеты для Военной организации было особенно велико в связи с необходимостью оперативной перестройки работы, которая диктовалась решениями VI съезда партии, определившего курс на вооруженное восстание. Съезд открылся 26 июля и работал в столице полулегально до 3 августа. Для Н. И. Подвойского участие в съезде не ограничивалось его делегатскими обязанностями: Петербургскому Комитету и Военной организации пришлось немало потрудиться, чтобы обеспечить его охрану.

Главными на съезде были политический отчет ЦК, вопрос о политическом положении и организационный отчет ЦК. С политическим отчетом ЦК и докладом о политическом положении выступил И. В. Сталин. Отчет об организационной работе сделал Я. М. Свердлов. В. И. Ленин на съезде присутствовать не мог, но он руководил его работой из подполья. Его тезисы о политическом положении, работы «К лозунгам», «Уроки революции» и другие легли в основу принятых резолюций.

Съезд уделил большое внимание военной работе. Это нашло отражение в докладах ЦК. 28 июля па пятом (утреннем) заседании с докладом о деятельности Военной организации выстхпил «товарищ Николай» – Н. И. Подвойский. Он рассказал об истории «Военки» и накоплеп-ном ею опыте, отметил, что и после июльских событий влияние большевиков в армии осталось прежпим.

Учитывая важность работы среди солдат, съезд посчитал необходимым образовать из делегатов военною секцию. На секции сообщение о Московской военной организации сделал Е. М. Ярославский, военной организации 12-й армии – К. И. Римша, Западного фронта – А. Ф. Мясников, Румынского фронта – П. Н. Мостовен-ко, Кавказского фронта – С. И. Кавтарадзе, о деятельности большевиков на Балтийском флоте и в войсках Финляндии – И. П. Флеровский и В. Н. Залежский. Во всех выступлениях подчеркивалось, что после июльских дней, несмотря па яростное наступление контрреволюции и резкое усложнение условий работы, из военных организаций отсеялись лишь неустойчивые элементы. Секция приняла решения: «О методах работы», «Принципы организации». В них раскрывалась специфика партийно-политической работы в армии и на флоте.

Велико было значение работы военной секции, ведь руководители крупнейших военных организаций в личном общении, кулуарных встречах и спорах обменялись живым опытом работы, имели возможность сравнить свои точки зрения, буквально зарядились друг от друга энергией. Что касается Н. И. Подвойского, то он получил на съезде, можно сказать, из первых рук богатые данные о положении дел в местных военных организациях.

В числе прочих задач съезд со всей остротой поставил вопрос о Красной гвардии.

– Кое-что мы уже делаем в этом направлении, – говорил Николай Ильич на Бюро «Военки», обсуждавшем материалы съезда, – хотя формально подготовка Красной гвардии не входит в наши задачи. Но теперь, когда съезд нацелил партию на вооруженное восстание, ситуация меняется. Ясно, что рабочие-красногвардейцы будут главной боевой силой восставших. Отряды Красной гвардии формируют, комплектуют районные партийные организации и заводские ячейки. Они же и командуют ими. Однако организовать красногвардейцев во взводы, роты и батальоны, обучить их тактике, владению оружием могут только военные организации. Рано или поздно, а нам такую команду дадут. Если мы это понимаем, то почему мы должны сидеть сложа руки, а потом спешить?

Члены Бюро согласились с доводами Подвойского. Вскоре при Бюро Военной организации специально для работы с Красной гвардией были созданы программнометодическая комиссия, инструкторский и снабженческий отделы. «Военка» тщательно подобрала инструкторов для обучения красногвардейцев. С помощью прапорщиков и унтер-офицеров из большевиков были разработаны программы занятий, определены формы и методы военного обучения рабочих. Сотни активистов «Военки» при поддержке местных партийных организаций Петрограда пошли на заводы. Работа с Красной гвардией добавила забот Военной организации. Но Николай Ильич видел, что вопрос назрел. Не ожидая указаний, он приступил к его решению.

После VI съезда партия начала разворачивать работу по подготовке восстания. А буржуазия тем временем принимала меры к укреплению своей власти. Она решила с помощью военной диктатуры задавить все революционные силы. Кандидатом в диктаторы был определен ярый реакционер генерал Корнилов. Глава Временного правительства Керенский, по сути, вступил с Корниловым в сговор, назначив его главнокомандующим армией.

25 августа Корнилов снял с фронта 3-й конный корпус генерала Крымова и Кавказскую («дикую») дивизию и двинул их на Петроград. Он заявил, что во имя спасения России от гибели берет власть в свои руки, чтобы уничтожить большевизм и... Временное правительство, которое идет за большевистским Советом. Не ожидавший этого Керенский объявил о смещении Корнилова о поста главнокомандующего. В ответ Корнилов заявил, что Керенский – изменник, а Временное правительство – шайка германских наймитов.

Правительство Керенского и эсеро-меньшевистский ЦИК поняли, что без рабочих и солдат, руково^мыд большевиками, им Петроград от войск Корнилова не отстоять. Они призвали население к защите.

Большевики сразу оценили возникшую опасность, а та^же сложность своего положения: нужно было поднимать массы, но не ради того, чтобы поддержать Временное правительство. В. И. Ленин из подполья в письме в ЦК так определил тактику партии: «...Мы воюем с Корниловым, как и войска Керенского, но мы не поддерживаем Керенского, а разоблачаем его слабость». Надо заставить Керенского, писал он, вести революционную войну, требовать от него вооружения рабочих.

ЦК и ПК призвали рабочих и солдат к защите революции. В листовке ЦК писалось:

«Торжество Корнилова – гибель воли, потеря земли, торжество и всевластие помещика над крестьянином, капиталиста – над рабочим, генерала – над солдатом...

Солдаты! Во имя революции – вперед против генерала Корнилова!

Рабочие! Дружными рядами оградите город революции...')

Подлинным центром борьбы с корниловщиной стал ЦК РСДРП (б), а его военным штабом – «Военка». По предложению ЦК на Н. И. Подвойского была возложена роль командующего.

Военный отдел эсеро-меньшевистского ЦИК предложил «Военке» прислать представителей для совместной работы. Предложение было принято. Делегировали Н. И. Подвойского и В. И. Невского, а позже Ф. Э. Дзержинского. Это вызвало переполох у соглашателей. Им не хотелось сотрудничать с опасными для них руководителями «Военки». Н. И. Подвойскому и В. И. Невскому было заявлено, что они – «разыскиваемые государственные преступники, подлежащие суду за июльское выступление». Но военная ситуация была настолько серьезной, что ЦИК пришлось все-таки смириться и пойти на компромисс с большевиками.

С военной точки зрения, работа в Военном отделе для большевиков большого значения не имела. НоФ.Э. Дзержинскому, Н. И. Подвойскому и В. И. Невскому удалось решить там две важнейшие задачи: за счет правительственных арсеналов вооружить новые батальоны Красной гвардии и тем самым фактически легализовать Красную гвардию.

Для Н. И. Подвойского особенно трудными были дни 28 и 29 августа. Он провел совещание представителей партийных организаций полков, на котором был утвержден конкретный план защиты Петрограда. Но партия и ее Военная организация не имели административной власти, не могли издавать приказы. Для того чтобы план превратился в конкретные действия, надо было убедить массы рабочих, солдат в необходимости этих действий. Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский, Н. И. Подвойский, В. И. Невский, М. С. Кедров и другие работники ЦК, ПК, Военной организации отправились в части, на заводы. Они разъясняли тактику партии, убеждали рабочих и солдат встать на защиту революции и Петрограда.

В результате за двое-трое суток партия подняла на борьбу с корниловскими войсками 60 тысяч человек – 40 тысяч красногвардейцев, 12 тысяч солдат. Около 10 тысяч рабочих были мобилизованы на строительство укреплений.

По распоряжению Н. И. Подвойского военным организациям фронта была дана команда всячески препятствовать Корнилову двигать к Петрограду резервы. По призыву ЦК, ПК и Военной организации примерь э в 100 городах большевики создали военно-революционные комитеты – оперативные органы, которые не давали местному командованию посылать в помощь Корнилову контрреволюционные части. Руководимые большевиками рабочие-железнодорожники, взорвав ряд мостов, задержали корниловцев под Лугой и у станции Дно. Перед большевистскими агитаторами, заброшенными в корниловские части, не устояли ни конники генерала Крымова, ни «дикая» дивизия. Они отказались наступать па Петроград. Оставшись без послушного войска, генерал Крымов застрелился. Корнилов и его сообщники были арестованы. Мятеж реакционеров был подавлен без открытой вооруженной борьбы.

Корниловский мятеж способствовал прозрению широких масс, они распознали суть меньшевистско-эсеровских соглашателей и стали отзывать их представителей из Советов. 31 августа Петроградский Совет, 5 сентября Московский, а затем Киевский, Харьковский и другие Советы стали по составу большевистскими. Обострились все формы борьбы народа. Рабочие стали выгонять директоров и брать управление заводами в свои руки, крестьяне – захватывать помещичью землю, солдаты – заменять прежних командиров выборными. Таким образом, разгром корниловщины круто изменил политическую обстановку в стране. «За нами большинство народа...» – сделал вывод В. И. Ленин. Партия вновь поставила лозунг «Вся власть Советам!», но теперь он означал подготовку и проведение вооруженного восстания.

Сразу после разгрома корниловщины Я. М. Свердлов и Н И. Подвойский созвали совещание представителей партийных организаций частей столицы. Я. М. Свердлсз в докладе о текущем моменте нацелил военных большевиков на планомерную подготовку восстания. Доклад о

1.9

фактическом положении дел с вооружением и военным обучением рабочих сделал Н. И. Подвойский.

– После корниловщины, – сказал он, – Керенский и ЦИК отказались дальше вооружать Красную гвардию. Этого и следовало ожидать. Но для восстания нам надо вооружить и обучить тысячи и тысячи рабочих в дополнение к нынешним. Где брать оружие? Теперь его могут дать только партийные организации полков и арсеналов. Больше некому! Делать, однако, это надо без звона, не афишируя. Задача – самая срочная!

С мест раздались возражения: оружие, дескать, на учете, трудно будет решать этот вопрос с командирами.

– А с ними и пе надо ничего решать! Просто через солдатские комитеты поставить на склады большевиков. Или тех, кто там работает, сделать большевиками!

Николай Ильич разъяснил, что партийная организация должна действовать в интересах революции, а не в интересах существующей законности. Говоря о возможностях большевистских ячеек, он так увлекся, что его доклад, по сути, превратился в митинговую речь. «Эта речь... создала такое боевое настроение, – вспоминал потом участник совещания большевик М. П. Ефремов, – что мы должны были выполнить все то, о чем говорил Николай Ильич».

После совещания благодаря усилиям военных большевиков к рабочим па заводы стало ночами, тайно поступать с военных складов оружие. Численность Красной гвардии увеличивалась. Н. И. Подвойский внимательно следил за этими процессами, ежедневно подводил итоги. В связи с поступлением на предприятия оружия, в «Военку» с заводов пошли заявки на инструкторов.

Николай Ильич па очередном заседании Бюро заявил:

– Выход у нас один – открывать нелегальные курсы инструкторов. Люди, отлично знающие оружие, в полках есть. Их надо подготовить методически. Да еще и основательно подковать политически, чтобы в одном лице был инструктор и агитатор.

Курсы были созданы. Срок обучения ограничили десятью днями, но занятия шли по 15—18 часов в сутки. Члены Бюро «Военки», включая Н. И. Подвойского, а подчас и члены ЦК и ПК готовили курсантов, так сказать, идейно, а офицеры и прапорщики из военных большевиков вели занятия по устройству оружия и его применению, по методике обучения военному делу. О курсах прослышали в других городах. В «Военку» посыпались заявки на инструкторов со всех концов страны. По предложению Н. И. Подвойского с конца сентября ЦК превратил курсы во всероссийские. На них съехались солдаты с Северного и Юго-Западного фронтов, из Тулы, Брянска, Киева, Одессы и других городов, матросы Балтийского и Черноморского флотов. «Мы не знали нп дня, ни ночи, работая до 2—3 часов ночи, – вспоминал Николай Ильич. – Но если в начале работы курсов требовалось 75 инструкторов, то через 4—5 дней – 400, а затем и 1000».

Красная гвардия росла так стремительно, что перепу-гаппый эсеро-меньшевистский ЦИК прислал в «Военку» представителей, которые потребовали, чтобы военная подготовка рабочих и их вооружение осуществлялись только через Военный отдел ЦИК и под ею руководством, а также, чтобы численность Красной гвардии не превышала 8 тысяч человек.

– Военная организация работает при ЦК РСДРП (б). Ни в каком другом руководстве она не нуждается, – заявил Н. И. Подвойский и решительпо выпроводил непрошеных инспекторов.

...Шел сентябрь 1917 года. Массы быстро зрели политически. Несмотря на невероятную усталость, недоедание, Н. И. Подвойский, как и другие руководители партии и Военной организации, по нескольку раз в день выступал на многолюдных митингах в полковых манежах, в заводских цехах. Он пристально всматривался в лица людей, стоявших у покрытой красной материей трибуны, в их напряженно-внимательные глаза. Люди ловили каждое слово оратора, каждую мысль. Многим приходилось с большим усилием перерабатывать их, определяя свое отношение, свою позицию. Но каждому надо было решать: с кем идти? Николай Ильич видел, как крепнет в рабочих и солдатах классовое сознание. Он видел, как добрели к концу митинга недоверчивые вначале лица, если на нем выступали большевики. Но чаще всего на митингах шли идейные схватки между большевиками, меньшевиками, эсерами, кадетами. Тогда то раздавались бурные аплодисменты и крики «Правильно!», то топот ног и негодующее «Долой!», а подчас и щелканье затворов винтовок с одновременными попытками стащить с трибуны оратора.

«Военка» превратилась в мощный рабочий орган ЦК РСДРП (б) с весьма совершенной структурой. Па фронте ротные ячейки военных большевиков подчинялись теперь полковой партийной организации. Те,в свою очередь, замыкались на военные организации дивизии, корпуса, во главе которых стояли соответствующие исполнительные комиссии военных организаций. Выше стояла военная организация армии во главе со своей исполнительной комиссией. Еще выше – военная организация фронта с бюро во главе. Тыловые военные организации строились несколько по-другому. Ротные ячейки работало под руководством батальонных и полковых организаций и их исполнительных комиссий. Полковые подчинялись общегородской (местной) военной организации, которую возглавляла руководящая комиссия. Общегородские и фронтовые ВО замыкались– на Военную организацию при ЦК РСДРП (б). Все военные организации, как фронтовые, так и тыловые, работали под руководством местных организаций партии.

«В эти дни, – вспоминал Николай Ильич, – Военная организация работала не для отдаленных целей, но для создания того аппарата, с помощью которого в ближайшие недели, в ближайшие дни власть... перейдет в руки рабочего класса и крестьянской бедноты. Конкретность задачи, которая стояла, как неумолимое и неотвратимое требование революции перед каждым членом пар-т пи, давала мощный импульс для непрерывной, лихорадочной работы».

Находясь в подполье, В. И. Ленин зорко следил за положением в стране. Между 12 и 14 сентября он написал письмо Центральному, Петроградскому и Московскому комитетам партии «Большевики должны взять власть» и письмо в ЦК «Марксизм и восстание», в которых призвал партию приступить к организации восстания и разработал его примерный план. Он предлатал немедленно создать штаб повстанческих отрядов; распределить силы :: сосредоточить верные части в наиболее важных пунктах; подготовить окружение правительственных здаппй, занять телефонную станцию и телеграф; сформировать !. юпкие отряды, готовые умереть, но не пропустить не-; диятеля к центру города; арестовать Временное правительство и Генеральный штаб. Н. И. Подвойский н другие р} ководптели Военной организации восприняли письма

В. И. Ленина однозначно – как требование немедленно заняться непосредственной технической подготовкой восстания.

В те дни по всей стране развернулась кампания по выборам в Учредительное собрание, давно обещанное Временным правительством. В. И. Ленин требовал использовать ее в интересах революции. Н. И. Подвойский узнал об этом после очередной беседы с Я. М. Свердловым, ездившим в подполье к В. И. Ленину. Николай Ильич немедленно собрал Бюро и актив Военной организации.

– Нам необходимо открыть курсы организаторов выборов в Учредительное собрание... – заявил он товарищам.

Реакция собравшихся была вялой. Сообщение Подвойского не вызвало особого энтузиазма, ибо все знали, что в целом-то Учредительное собрание – затея буржуазии и соглашателей. Николай Ильич выдержал паузу и вдруг добавил:

– По совету Владимира Ильича под вывеской этих курсов откроем школу вожаков восстания. Слушателей наберем из рабочих и солдат Петрограда.

– Вот это дело! – сразу оживились руководители «Воонки».

Основная нагрузка по организации школы, ее комплектованию, разработке учебной программы и проведению занятий легла на плечи Н. И. Подвойского, В. И. Невского и Е. Ф. Розмирович. Наплыв в школу был велик: пришлось принимать рабочих и солдат не только Петрограда, но и его окрестностей, а также из Минской, Новгородской и других губерний. Было одновременно запущено четыре параллельных потока. «Школа, – вспоминал Н. И. Подвойский, – работала со своими учениками буквально от зари до зари». Было сделано несколько выпусков и подготовлено около 400 вожаков восстания, командиров отрядов армии революции. Значение этой школы переоценить трудно. «Где бы мы впоследствии ни встречались с руководителями восстания, – подчеркивал Николай Ильич, – мы почта всегда видели в этой роли бывших курсантов школы восстания...»

Тем, кто работал с Н. И. Подвойским накануне Октября, было удивительно, откуда он брал силы. Недоедая, недосыпая, Николай Ильич тем не менее был всегда бодр, приветлив: большую голову с короткими светлыми волосами держал прямо и высоко. Секретарь ЦК

Е. Д. Стасова позже писала: «Мы постоянно встречались с Николаем Ильичом в 1917 году. Мне, как Секретарю ЦК, особенно была видна та огромная работа, которую вел Николай Ильич как один из организаторов и бессменных руководителей «Военки», сыгравшей такую значительную роль в Октябрьском восстании». Силы же ему давало дело, которому он служил, сложность задач, которые он решал, а также чувство ответственности. Каждый час его жизни и работы, их темп и напряженность определялись событиями близкой революции, в которой Военная организация должна была сыграть одну из решающих ролей.

ШТУРМ ЗИМНЕГО ДВОРЦА

В начале октября по решению ЦК В. И. Ленин нелегально возвратился в Петроград. 8 октября в письме, адресованном ЦК, он указал, что местом восстания должен стать Петроград, что необходимо комбинировать три главные революционные силы – флот, рабочих и войсковые части – так, «чтобы непременно были заняты и ценой ьаких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф, в) железнодорожные станции, г) мосты в первую голову». В. И. Ленин требовал «выделить самые решительные элементы» ...для занятия... всех важнейших пунктов, «окружить и отрезать Питер, взять его комбинированной атакой флота, рабочих и войска...». В. И. Ленин с штал, что успех революции «зависит от двух-трех дней борьбы». 10 октября ЦК РСДРП (б) на заседании, проходившем под председательством В. И. Ленина, принял решение о непосредственной подготовке восстания.

Штабом восстания в столице стал Военно-революцион-гый комитет (ВРК), созданный по предложению В. И. Ленина 12 октября при Петроградском Совете. В него вошли представители ЦК, ПК, Военной организации, Балтийского флота, фабзавкомов, профсоюзов и других организаций. Нелегкая задача быстрого налаживания его ”9ткой работы была возложена на Организационное бю-I ю в составе Н. И. Подвойского, В. А. Антонова-Овсеенко, К. А. Мехоношина, А. Д. Садовского, И. П. Павлунов-ского и П. Е. Лазимира. Времени на раскачку у них не было. События, направляемые В. И. Лениным и ЦК, стали развиваться подобно нараставшему грозному шквалу.

Николай Ильич скрупулезно подсчитывал количество верных революции частей, штыков, пулеметов, численность отрядов Красной гвардии. Огромная ответственность лежала на его плечах. Хватит ли сил для победы восстания? В Питере должно хватить. А фронт, провинция? Еще бы немного времени для обеспечения безоговорочной, надежной поддержки фронтов. Туда посланы и там уже работают: И. А. Акулов, В. А. Антонов-Овсеенко, Н. А. Пожаров, С. М. Нахимсон, Э. М. Склянскпй, В. Г. Юдовский и другие активисты «Военки». По их сообщениям поддержка фронтов и флота будет обеспечена. Но Н. И. Подвойский думал не о поддержке вообще – он в ней не сомневался, а о конкретно разработанной технике оперативного взаимодействия между партийными комитетами, Советами, гарнизонами, Красной гвардией, фронтами, флотом.

14 октября В. И. Ленин на квартире машиниста Г. Ялавы встретился с Ф. Э. Дзержинским, Н. И. Подвойским, В. А. Антоновым-Овсеенко, В. И. Невским, М. С. Кедровым и другими руководителями партии и Военной организации. Были обсуждены ход подготовки восстания и работа ВРК. В. И. Ленип торопил ход событий.

Через два дня, 16 октября, В. И. Ленин сделал доклад на расширенном заседании ЦК с участием представителей ПК, «Военки», большевистской фракции Петроградского Совета, профсоюзов. По его предложению было решено еще более ускорить подготовку восстания, для руководства которым был образован Военно-революционный центр в составе членов ЦК А. С. Бубнова, Ф. Э. Д юр-жинского, Я. М. Свердлова, И. В. Сталина и М. С. Урицкого. Партийный центр в качестве руководящего органа вошел в состав ВРК. Таким образом, ЦК взял непосредственное руководство штабом восстания в свои руки.

Сразу после этого заседания Я. М. Свердлов и Н. И. Подвойский собрали руководителей военных партийных организаций и Красной гвардии Петрограда. Докладывал Н. И. Подвойский. Совещание наметило меры по более полному обеспечению Красной гвардии оружием и боеприпасами, обязало Бюро «Военки» усилить саое влияние на ход подготовки восстания в гарнизонах и на фронтах.

Военно-революционный комитет, закончив короткий период формирования, 21 октября провел первое заседание. На нем было избрано Бюро в составе большевиков В. А. Антонова-Овсеенко, Н. И. Подвойского, А. Д. Садовского и левых эсеров П. Е. Лазимира и Г. Н. Сухарько-ва. Председателем Бюро с согласия большевиков стал

II. Е. Лазимир, так как это облегчало привлечение на сторону восставших тех солдат, крестьян, рабочих, которые еще шли за эсерами. Поскольку трое членов Бюро были большевиками, то они и определяли характер работы этого органа.

...Петроград готовился к восстанию. На заводах помещения партийных комитетов превратились в склады с оружием. Полным ходом шло обучение Красной гвардии. В казармах день и ночь бушевали горячие митинги. Разительно переменился Смольный, где напряженно работали ЦК, ПК. «Военка», ВРК. У его главного входа встали суровые и молчаливые часовые.

Н. И. Подвойский и член Военно-революционного центра А. С. Бубнов по нескольку раз в день подсчитывали и уточняли соотношение сил в столице – для сбора информации на места были специально посланы М. К. Тер-Арутюнянц, В. А. Антонов-Овсеепко, В. И. Невский, Ф. Ф. Раскольников, А. Д. Садовский, К. А. Мехо-нопшн и другие. По данным Н. И. Подвойского и А. С. Бубнова, накануне восстания в Питере и ближайших пригородах большевики имели около 300 тысяч красногвардейцев, революционных солдат и матросов, а Временное правительство могло противопоставить им примерно 30 тысяч юнкеров, казаков, офицеров.

...Вечером 20 октября Я. М. Свердлов шепнул Подвойскому:

– Ильич вызывает тебя, Антонова и Невского с отчетом о подготовке к восстанию. Добирайтесь порознь. С тобой пойдет хозяин квартиры – питерский рабочий Павлов. На всякий случай запомни адрес: Сердобольская, 35, квартира 4.

Шли малолюдными улицами. Подойдя к дому, незаметно осмотрели его со всех сторон. Вошли в ворота. Поднялись на второй этаж. Павлов постучал условным стуком. В квартире Николая Ильича встретил незнакомый коренастый человек и очень знакомым голосом сказал:

– Здравствуйте, товарищ Подвойский.

Николай Ильич, старый конспиратор, изумился – В. И. Ленин был загримирован до неузнаваемости.

Вскоре подошли В. А. Антонов-Овсеенко и В. И. Невский. Владимир Ильич выслушал их доклады о готовности Балтийского флота и расположенных в Финляндии

войск к восстанию. Он посоветовал В. А. Антонову-Овсеенко выехать на место и еще раз лично все проверить. Николай Ильич доложил о готовности к восстанию Красной гвардии, революционных частей Петрограда и фронта. Владимир Ильич подчеркнул, что теперь недопустимы никакие отсрочки восстания, чтобы не дать контрреволюции лучше подготовиться к отпору. Восстание, разъяснял В. И. Ленин, должно произойти непременно до открытия назначенного уже на 25 октября II Всероссийского съезда Советов. Тогда съезд сразу же своими декретами закреиит победу восстания. Владимир Ильич потребовал, чтобы руководители Военной организации лично проверили все имевшиеся у ВРК и «Военки» необходимые для восстания сведения и подобрали преданных революции, подготовленных в военном отношении командиров, способных умело управлять боевыми действиями восставших. Владимир Ильич посоветовал приостановить выкачку оружия из полков, чтобы не оставить революционных солдат безоружными и перейти к вооружению рабочих за счет арсеналов и оружейных складов.

Очень заинтересованно Владимир Ильич говорил с Н. И. Подвойским о работе Военно-революционного комитета. В. И. Ленин понял, что увлеченный и поглощенный подготовкой восстания Подвойский смотрит на ВРК чуть ли не как на часть Военной организации, ее штаб или бюро.