Текст книги "Кронос"

Автор книги: Николай Шмелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Глава пятая Город теней, или затерянные во времени

В спорах и разговорах, товарищи не заметили, как добрались до выхода, который оказался наглухо замурованным. Кто загрустил, кто приуныл, но Наина внесла спокойствие, в начавшееся моральное разложение. Уверенным шагом, подойдя к каменной плите и, что-то выискивая глазами не шершавой поверхности, она нащупала рукой потайной рычаг. Надавив на него, Наина привела в действие скрытые пружины. Внутри подозрительно скрипнуло, напоминая трение ржавого железа об железо, затем щёлкнуло и, с характерным звуком, дверь обмякла, тем не менее, оставаясь закрытой. Все переглянулись и посмотрели на предводительницу, жаждая объяснений неожиданному фиаско.

– Ну, чего уставились? – спросила она, с усмешкой оглядывая компаньонов, которые в недоумении стояли полукругом. – Это вам не лифт в Нью-йоркском небоскрёбе, чтобы сам открывался. И швейцара нет! Навались!

Поднажав на перегородку, сталкеры с трудом сдвинули её с места. В лицо ударил горячий воздух, насыщенный раскалённой пылью. Поднявшийся ветер гнал её прочь – дальше в пустыню, поднимая в небо, как стаю саранчи, затмевающую солнце.

– Никак самум начинается, – сказала Наина, выглянув наружу. – Нужно переждать.

– Что за зверь такой? – поинтересовался Сутулый.

– Да, пыльно-песчаная буря, – ответил Крон за подругу. – Если повезёт, она может, довольно быстро закончиться.

– Вторая волна самума идёт, от горизонта, – растерянно пробурчал Комбат.

– Это не пыльная буря, а ударная волна – ложись! – вскричала Наина.

Все попадали на землю и отползли от выхода. В следующую секунду, в дверной проём ворвался песчаный вихрь, промчавшийся через весь город, клубясь и ломая саркофаги. В глубине, уже в десяти шагах, ничего не было видно, как не свети фонарём.

– Воспользовавшись самумом, противник пошёл в атаку, – поведала Наина. – Хоть это и бессмысленно, но даёт определённые шансы. Но на радаре, всё равно, как на ладони!

Как бы в подтверждение её слов, Виман шёл на боевой разворот, но неожиданно вспыхнул, как моль над свечкой, оставив после себя лишь воспоминания.

– А нас они не того? – боязливо спросил Пифагор.

– Нас они не воспринимают, а если и обращают внимание, то, как на пустое место.

– Да, самум неприятная штука, – ударился в воспоминания Крон, раз делать, всё равно было нечего, как только пережидать бурю. – Один раз стоял наш корабль у Эфиопского побережья, неизвестно чего ожидая. Тогда ещё страну не поделили на части. Август месяц. Жара страшная, за сорок градусов. Железный корабль разогрелся, как сковорода и продыху не предвиделось: ни ветерка, ни надежды. Вдруг над горизонтом поднимается огромная мрачная туча и движется на нас. Я страшно обрадовался, но смущало одно – цвет образования: какой-то коричневый, не похожий на грозовые тучи. А, ладно, подумал я тогда, главное, чтобы освежило! И обрушился на нас с неба песок! Практически – коричневая пыль, да в таком количестве, что в два пальца покрыл все переборки. Вот это была досада, но и закончилась буря так же внезапно, как и началась. А может быть, просто пронеслась мимо, унося дальше кварцевые обломки.

Битва закончилась так же внезапно, как и началась, и кроме самума, ничто не беспокоило пустыню. Несколько успокоившись и, в ожидании окончания стихийного бедствия, товарищи расположились недалеко от входа, получив блестящую возможность немного подкрепиться. Используя вынужденное бездействие, они подкреплялись усердно, не брезгуя фронтовыми пайками, несмотря на жару. Как и было предсказано, буря достаточно быстро прекратилась, хотя самум в пустыне может длиться неделями, а краткосрочность, в данном случае, просто случайное совпадение. Пора было выбираться на волю, и Бульдозер первый предпринял этот шаг. Красная точка пробежала по его могучему животу, не заострив, на Бульдозере внимания и погасла, а он, кажется, расчувствовался, потому что подозрительный запашок появился в воздухе. Списав это явление на близость нильских болот, компания поспешила покинуть проклятый город мёртвых.

– Надо по-пластунски! – предложил, было Бармалей, но его взашей выволокли из катакомб, мотивируя это тем, что лёжа у него вообще никаких шансов на выживание не остаётся.

– Скорость передвижения не та, а лазеру до фонаря, в кого целиться – это не пуля, – пояснил Комбат свою стратегическую позицию. – Подвижность потерял – амба!

Что такое амба, он понимал, но откуда пошло это выражение – не знал, хоть оперировал им всю жизнь. Обретя свободу и удалившись на безопасное расстояние, друзья обнаружили, что находятся действительно среди пустыни. И в прямом, и в переносном смысле – вокруг не было ни души. Это обстоятельство, как нельзя лучше соответствовало их планам, но создавало на душе такую неуютность, что заставляло ощущать себя Робинзонами Крузо, попавшими на необитаемый остров.

– Надеюсь, мы не в Луксоре? – подал жалобный голос Кащей. – В этом случае, нам до Большого Сфинкса пилить и пилить!

– А кто тебе сказал, что нам нужен Большой Сфинкс? – подозрительно спросил Крон.

– Не знаю – трепались, все о нём…

– Нет! – обнадёжила товарищей Наина. – Мы почти на месте, в районе Эль-Гизы. Каир на другом берегу Нила остался. Про эти погребения, из которых мы выбрались, и сейчас ничего неизвестно.

– А как же те записи, найденные на полу подземелья? – засомневался Сутулый.

– Я сказала, что неизвестно официальным властям, а мародёры да расхитители своих планов не раскрывают. Так что, мы захлопнули за собой калитку, а ветер пустыни быстро доделает остальное, засыпав песком следы присутствия посторонних.

– Там в городе, похоже, было вторжение нелегальной экспедиции, – высказал своё мнение Бармалей. – Без разрешений и прочих формальностей – чёрные археологи.

– Ну и что, – равнодушно пожала плечами Наина, – ты этого не допускаешь?

– Вовсе нет, – так же равнодушно отнекался Бармалей. – Раз белым здесь не дают работать, то следует ожидать такой вариант развития событий. Только в этом случае музеям не перепадёт ничего, и это уже доказано.

– А что сейчас в Каире происходит? – спросил Крон, пытаясь разглядеть в бинокль окраины старого города.

Наина неоднозначно покачала головой, без конца нахмуривая лоб, так что были непонятны эмоции, вызывающие столь неоднозначную реакцию:

– Мы в этом рукаве фрактала никогда туда не заглядываем, за редким исключением, но я слышала от того, кто всё-таки проникал за периметр дозволенного, что там – город призраков. По рассказам очевидцев, волосы беспричинно встают дыбом, несмотря на то, что пришедшие, сами – те ещё фрукты. Уже в районе старого Каира, мурашки начинают по коже бегать, а нам туда, просто необходимо попасть… У нас кое-кто до Луксора добирался, но там царство… Не к ночи будет помянуто!

– Ты сказала, нам нужно в Каир? – обеспокоено уточнил Крон.

– Да, в государственный музей, – подтвердила Наина. – Там хранится скипетр «силы». Кажется «Анкл», или нет… А, вспомнила – «Анкх»! Вот и пришлось прибегать к временной ветке, так как, насколько ты понимаешь, в обычном мире нас в музей не пустят, с такими намерениями, а их, рано или поздно, придётся раскрыть.

Даже, издалека городские кварталы выглядели мрачными и зловещими. То ли тени, то ли энергетические субстанции бродили по улицам пригорода. Как не прискорбно было это осознавать, но за недостающей деталью предстояло проникнуть почти в самое сердце зловещего мегаполиса. Где-то в районе Каирского музея хранился раритет: опознанный, обозванный, но невостребованный современниками. Для наших героев, он являлся частью предстоящего освобождения от нежелательных приключений, в которые их так грязно втянули. Крону подумалось – не из этих ли существ, бесчинствующих в городе, «Кот», дремлющий внутри, но факты говорили о другом.

– Скорее всего, жезл хранится в запасниках музея, – поделился Крон с Наиной, своими соображениями.

Она только пожала плечами, сказав:

– Всё может быть! Но возможен и другой вариант: стоит он себе в витрине, на всеобщее обозрение, как символ ушедшего культа. Символ мёртвой религии.

– Вот тут ты ошибаешься! – возразил Крон. – Никакая она не мёртвая, а просто трансформировалась в другие ипостаси, замаскировавшись под современное течение религиозной жизни. Всех стараются уверить в том, что египетский культ умер. Делают это лица, заинтересованные в том, чтобы оставаться инкогнито. Хотя, впрочем, стоит признать, что не больно то они и скрываются. Конечно, никого сейчас не бальзамируют, тем более в других странах. Без сухого климата пустыни, дело это обречено на провал – сгниют! Да и не это главное, в наше время. Всё проходит совершенствование – вот только рука, за этим, чувствуется одна. Но, не будем к ночи поминать!

– Крон! – позвал его Бульдозер. – Ты мой складной стакан не брал?

– Нужен он мне, как таракану кальсоны!

– А почему не «как свинье салфетка?» – поинтересовался Пифагор. – Изменяем принципам?

– Напротив – мы изменяемся, а значит совершенствуемся…

– Как макаке сарафан, мне больше нравится! – вмешался Почтальон.

– Ну, каждому надо высказаться! – пробурчал Дед, так и не дождавшись посуды.

Стакан вскоре был найден, и товарищи присели на третий ленч, так как лезть в самое пекло, в здравом рассудке, что-то не хотелось. Причём, всем поголовно.

– Хоть бы транспорт, какой! – в сердцах воскликнул Бармалей.

– Вижу в оптику чёрную лошадь, – предложил ему Кащей оказию, отрываясь от окуляров.

– Угу! – согласился разбойник. – В самый раз годится. Буду гонец из преисподней.

– Вот, тебе одному и идти, – промычал Сутулый. – Лошадь то – в единственном экземпляре.

– Пора топать! – решительно сказал Крон, пристально всматриваясь вдаль. – Хватит пустой болтовнёй заниматься.

Дорога вывела товарищей к одному из каналов Нила, пересекающего пустыню. По обоим берегам, обильно рос тростник, выбираясь даже на песок. Зелёная приводная растительность стояла не шелохнувшись, но вот это, как раз и пугало. Зловещая тишина, в которой не было места: ни ветру, ни шуму – застыла навечно. Раскалённое до бела солнце Египта палило немилосердно, но в этом городе его лучи тонули в непроглядном мраке. Животный страх нарастал по экспоненте, беспричинной волной накатываясь в души приключенцев. Хотелось бежать отсюда, но приходилось идти сюда. Нужно бы прибавить шаг, но ноги сами заплетались, не желая повиноваться. Кое-как, крадучись задними дворами, сталкеры не заметили, как вышли к музею. Он встретил разбитыми окнами, которые зияли беспросветной мглой. Решительно собрав остатки воли в кулак, товарищи вошли под своды хранилища бесценных экспонатов.

– Здесь, как Мамай прошёл, – шёпотом сказал Крон Наине, которая, невольно жалась к нему.

Все витрины оказались разбитыми, но не все предметы украденными. Хруст разбитого стекла под ногами заставлял вздрагивать, особенно тогда, когда попадался слишком большой кусок. Он лопался с характерным звоном, и не покидало предчувствие, что вот-вот прибежит охрана, возможно, состоящая из национальной гвардии. Сколько тёплых слов было сказано в адрес хранителя музея, экономившего на уборщице, что характер сказанного, не подлежал культурной оценке.

– Спёрли, наверное, твой артефакт, давным-давно! – в сердцах воскликнул Кащей, но на него все зашикали, как стадо гусей, или клубок змей.

Где находится запасное хранилище, Крон не имел ни малейшего представления, а только предполагал, что это должно быть в подвале. Внезапно, его внимание привлекла витрина, не повреждённая вандалами. Что-то подсказывало о правильности выбранного направления в поисках, и через несколько секунд, он держал в руках предмет, подходящий под описание.

– Он? – спросил Крон, предъявив Наине экспонат.

– Он! – подтвердила подруга, не заставив его смущаться тем, что он напрасно разнёс витрину вдребезги.

Скипетр силы, или жизни, напоминал пародию на бластер. Даже радиатор охлаждения был скопирован, а так же ручка, излучатель и отражатель. Единственной никчёмной вещью на нём смотрелся орёл, который всегда символизировал смерть.

Ветер окончательно стих, прекратив переносить тучи песка и пыли, перемещая их с места на место, перекраивая ландшафт пустыни и доставляя массу неудобств путешественникам. Пирамиды подпирали небо, сфинкс безразлично и невозмутимо глядел вдаль, а сталкеры, чертыхаясь и проклиная тропическую жару, перемещались в сторону знаменитого туристического комплекса, который в эту минуту стоял в одиночестве. Сколько он повидал народа, за последнее время, только Богу известно… Товарищи настолько поспешно покинули Каир, что это напоминало марш бросок с полной выкладкой, и не какой-нибудь учебный, а самый, что ни на есть, боевой. Солнце уже клонилось к горизонту, когда они вернулись к Большому Сфинксу, пропотевшие насквозь и с удовольствием покидали рюкзаки на песок.

– Час, как минимум, тайм-аут! – выразил Комбат, за всех, вымученную мысль.

Крон подсуетился и, на импровизированной поляне появились прохладительные напитки, а над головой большой тент. Разговор не клеился. Товарищи просто предавались блаженству безделья, не торопясь и со знанием дела. Небо постепенно приобретало оттенок багрянца и, хотелось того или нет, но нужно было идти.

Камень, с головой фараона, встретил равнодушно, как и полагается бездушной известковой глыбе.

– Ну, вот и пришли, – спокойно сказала Наина, как будто была не рада, хоть всем и было невдомёк – чему ей радоваться.

– Что дальше? – поинтересовался у неё Крон.

– Сейчас увидишь! Вот, где нам необходим «антигравитон».

– Догадываюсь – сфинкс двигать.

Наина, улыбаясь, молча кивнула головой, в знак согласия.

– Как ты себе это представляешь? – спросил Крон, мысленно примериваясь к объекту и считаясь с его габаритами.

– Отодвинь сфинкс в сторону и всё! – ответила она. – Мы войдём, откроем дверь с помощью жезла и назад этим путём не вернёмся. Пусть стоит, где поставят. Можешь совсем его выкинуть – мне до лампочки!

– Вот какой она мне нравится! – подумал Крон, прицениваясь к глыбе.

Агрегат был готов к работе. Товарищи почтительно отступили назад, словно боясь разделить судьбу известняка. Приборы тихо жужжали, набирая обороты и, вот послышался лёгкий треск. Вначале слабый и неуверенный, но потом всё сильнее и сильнее, пока не перешёл в грохотание, разрывающихся на части камней. Сфинкс, оторванный от основы, плавно покачиваясь, завис в воздухе, словно раздумывая, куда двинуться дальше.

– Крон, ставь его плавней, а не то замучаемся пылью дышать! – предупредил Комбат оператора. – Если он упадёт, то в воздух поднимется столько этой дряни, что два дня оседать будет, если ветер не покрепчает.

После непродолжительных манипуляций, каменная гора заняла новое место, открыв порядочных размеров котлован.

– Теперь вон ту плиту, – указала Наина на огромную заглушку, закрывающую вход в секретное помещение и весящую, на вскидку, около сорока тонн.

– Как они её сюда затаскивали? – удивился Дед.

– Ну, одна – не сто, зато вход замурован наглухо, – пожал плечами Доцент, вытянув шею и пытаясь разглядеть подробности, открывающиеся в новом проходе.

– Да уж! – почесал затылок Почтальон. – Такие меры безопасности не по силам никаким грабителям, даже современным.

Группа гуськом, один за другим, спускалась вниз…

– Ещё одна дверь, – мрачно сказал Дед, указывая на возникшее препятствие.

– И эта, как её – статуя, – добавил Доцент, разглядывая местного Аполлона, стоящего с протянутой рукой.

– Кругом взятки требуют! – сплюнул Бульдозер, вытирая тяжёлый пот. – Этому то, что надобно?

Наина была убеждена, что жезл «силы», нужно вставить в руку скульптуре. Остальные члены экспедиции, придерживались иного мнения, но даже среди них возникли разногласия. В конце концов, ей надоели бесконечные советы и, подойдя к вымогателю, она вложила «Анкх» в его ладонь. За стеной что-то скрипнуло и дверь, дрогнув, медленно откатилась в сторону. Пыль повисла в воздухе лёгкой пеленой, постепенно оседая на древний пол. Прочихавшись, все потянулись в сторону двери.

Картина, открывшаяся сталкерам, была настолько впечатляющей, что все потеряли дар речи, молча, созерцая фантастическое зрелище: приборы, части от них и просто непонятные вещи, были небрежно свалены вдоль стен. Сразу бросалось в глаза, что навести порядок, так и не удалось, а плита, по всей вероятности, легла на своё место с большой поспешностью. Посередине зала, на постаменте стоял кристалл, на которых тут, оказалось, завязано буквально всё. Наина подошла к конструкции, присоединённой непонятно чем и непонятно к чему.

– Что это? – спросил её Крон.

– Твоё избавление… Да и моё тоже…

Теперь предводительница сама занималась приборами, колдуя над проводами и к чему-то примеряясь, при этом без конца сверяясь с панельными указателями. На дисплее проносились непонятные символы, мелькая с такой частотой, что у Крона зарябило в глазах. «Так и эпилептиком недолго стать!» – промелькнула в голове невесёлая мысль. С этой минуты, Наина не проронила ни слова, а только, время от времени, молча поглядывала на него, пока не включила все тумблеры. Начавшаяся фантасмагория окрасила красочным светом стены, а в глазах потемнело. Покинул «Кот» бренное тело или нет, Крон уже не помнил, окончательно потеряв сознание.

Эпилог

Виман, с разворота шёл на боевой заход, готовый плюнуть беззвучной плазмой, которая через мгновение, с шипением прожжет насквозь железо, превратив зону поражения в раскалённый пар…

– Чего ему надо? – думал Темпукаль, спускаясь из поста управления огнём в надёжное убежище. – С пирамидами ему не тягаться, разве что облицовку повредит. Как назло дренажные каналы пересохли. Вот Теокцотль, не забывает промачивать себе глотку… Сейчас в воздух поднимется наше звено и тогда завяжется бой. Может быть разведчик? Если они узнают, что у нас защиты нет, то могут запустить «огненную стрелу»! Будет тогда из нас барбекю, прямо не выходя из схрона…

Как бы в подтверждении его слов, небо прочертил огненный след, и яркая вспышка затмила тропическое солнце, выбелив стены пирамид, которые теперь зрительно сливались с окружающими строениями и растительностью…

Утром Крон очнулся на той же поляне, откуда и начинались приключения товарищей…

Все сидели мрачные и подавленные, угрюмо разглядывая, ещё тлеющие угли. Он посмотрел на них непонимающими глазами и протёр их кулаками. Наваждение не отпускало:

– Что случилось? Как я сюда попал? Где…

– Что значит – как? – мрачно переспросил Комбат, – как вчера вечером уснул, так и проспал у костра, а вот проход пропал, который мы вчера обнаружили…

Крон не договорил, желая спросить про Наину, но насторожился, оказавшись в этом месте. Неужели всё приснилось? Но помнил то он всё до мельчайших подробностей, что для процесса сновидения явная небывальщина. Отдельные ясные отрывки – да! Но не целое приключение, с мельчайшими подробностями. Как спасали партизан, от голодной смерти, как…

Голова страшно болела, а во рту обнаружилась подозрительная сухость. Он молча оглядел поляну, растерянных друзей и, страшная усталость навалилась, всем весом, сковав отяжелевшие веки, после чего он опять погрузился в глубины подсознания…

Утренний сон прервал телефонный звонок, противным дребезжанием заполнив сознание. Крон лежал в своей постели, дома, а на том конце эфира, труба голосом Комбата, вовсю расписывала будущие приключения…