Текст книги "Кронос"

Автор книги: Николай Шмелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Сдаётся мне, что за этой блямбой есть, не только мусорные города и перегоревшие пещеры, – воодушевлённо заявил Комбат. – Как раз, все данные подтверждают наличие тех путей, которые ведут в институт и другие места.

– Может не стоит соваться туда, – осторожно спросил Крон, – какого лешего нам делать в институте? Охрану выносить – изо всех стволов?

– Машины остались без присмотра! – поддакнул Доцент.

– Да вы сами не уснёте, если мы не выясним, что находится за этой преградой! – парировал доводы Комбат, и по всему было видно его решительная настроенность.

Товарищи безнадёжно махнули руками, ожидая, пока хакер откроет дверь, оказавшуюся крепким орешком. Пифагор достал сотовый телефон и долго листал меню, после чего неожиданно высказал то, о чём все и думать забыли:

– Странно – ни одного звонка, ни одной эсэмэски…

– Ты что – обалдел? – Доцент с удивлением посмотрел на него, как на недоразвитого. – Какая связь! Ты знаешь, на сколько метров мы углубились в землю, и где вообще, ближайшая передающая антенна? Она осталась в стороне, притом настолько далеко, что и с поверхности не возьмёшь сигнал! Конечно, если у тебя есть связь со спутником…

– А мне кажется, не из-за этого, – возразил Пифагор. – Хотя…

Бульдозер наконец-то справился с замком, и всеобщими усилиями, круглая дверь, как колесо, откатилась в сторону. Один за другим, товарищи проникали в царство ушедших навсегда. Как только последний сталкер пересёк границу, отделяющую особо запретную зону от просто запретной, дверь откатилась назад и предательски щёлкнула, отрезав пути к отступлению. С внутренней стороны не было ничего: ни ручки, ни замочной скважины – только глубокие царапины…

– Можно было догадаться! – в сердцах воскликнул Комбат. – Подкладываем же пенёк под машину, когда демонтируем колесо, а сейчас даже не вспомнили про это. Теперь только вперёд.

– Взорвать её на хрен! – предложил Крон. – Гранат полно.

– Оставим на десерт, – охладил Дед, его пыл.

Настроение резко ухудшилось, но делать было нечего, и приходилось тешить себя мыслью, что существуют, кроме тротила, обходные пути. Следуя по открывшемуся коридору, компания незадачливых путешественников вышла к развилке.

– Ну – куда? – спросил, шедший во главе траурной процессии Крон, обернувшись через плечо.

– Как говорится, самые желанные пути – всегда налево, – безразлично ответил Комбат.

– Налево, так налево.

Путь, длиною метров двести, проделали молча, пока не столкнулись с неожиданным препятствием – огромным котлованом, оборвавшим проход, на неопределённую дистанцию. Комбат вскинул бинокль, и внимательно рассматривал противоположную сторону. Пока он пытался обнаружить, хоть какие-нибудь ориентиры, способные дать понять о назначении тоннеля, Крон постарался лучом фонаря определить глубину ямы.

– На той стороне рельсы загнуты и завязаны узлом, из чего можно смело сделать предположение о взрывном характере происхождения ямы, – сказал Комбат, отрываясь от прибора. – То ли отступающие, обрывали за собой все связи с комплексом, то ли по другой причине, но сдаётся мне, что это и есть путь в институт. Проклятье – далековато, но в случае чего попробовать можно, одну военную хитрость. Главное – цель видна!

– И глубоко здесь, – добавил Крон.

– А может, взрыв непроизвольный был? – почесал затылок Дед, но тут же сплюнул в сердцах. – Чего гадать – никто не ответит!

– Крон, какая приблизительно глубина обвала? – спросил Комбат, вопросительно заглядывая в глаза так, как просят хлеба.

– Примерно метров двадцать, двадцать пять.

– Представляешь, я не помню, какой длины моя разборная лестница, – Комбат грустно улыбнулся. – Придётся пока вернуться, и осмотреть достопримечательности пещер, спелеологи юные.

– И замечательно! – воскликнул Почтальон. – Нечего, в яме разведывать.

– Оттуда, какое-то чмоканье доносится! – возбуждённо добавил Кащей.

Группа вернулась к проклятому развилку, не позволяющему ходить налево и поневоле, все пошли направо. Пришёл черёд чёрного юмора.

– Сознавайтесь – кто жене звонил! – грозно зарычал Доцент. – Кто ей накапал, что мы налево ходим?

– Так телефоны же не работают! – крикнул Дед, и уже грустно-грустно, делая паузу после каждого слова, добавил. – Они, кажется, сами всё чувствуют.

– Да, – чуть ли не мечтательно подхватил тему Почтальон. – Ворвалась в институт, перебила охрану, переломала все стены и по туннелю прибежала сюда. Пока мы преодолевали входную дверь, заложила несколько тонн динамита и подорвала левый путь.

– А зачем ломать все институтские стены? – не понял Бармалей.

– Потому что проход замурован неизвестно где! – пояснил Почтальон, но тут же частично согласился с доводами, пойдя на уступки. – Ну, хорошо. Всё – не всё, но в цокольном помещении точно, один щебень остался.

– Хватит вам! – приструнил юмористов Кащей. – Лучше слушайте тишину. Бывает, она взрывается, да так, что уши закладывает.

– А хозяин ушей – в штаны накладывает! – смеясь, уточнил ситуацию Пифагор.

– Именно, Пиф, – подтвердил костлявый. – Именно так, и бывает.

– Давайте, действительно, осторожнее, – бульдозер поднял указательный палец вверх. – Сейчас будут пещеры. Кто знает, что за сюрпризы нам уготованы.

Путь, из прямого, постепенно переходил в извилистый, и начал петлять, напоминая дорогу рабочего домой – после получки. Бетон под ногами сменился на каменную тропу, и уже вносил ту упорядоченность, к которой все привыкли, за это время. То и дело спотыкаясь, о попадавшие под башмаки камни, Почтальон, с грустью в голосе, выдохнул:

– Здесь, чувствую, меня ничего хорошего не ждёт, но и дома – тоже!

– А в родной хате то, что не так? – спросил Пифагор, осторожно ступая по неровной тропе. – Уж лучше, чем здесь! Мы вот, тропинку тропим, чтоб её!

– Жене сказал, что на шабашку уехал. Короче – сгинул шабашник, а если бы и не так, то без денег, лучше вообще не появляться.

– Точно! – подтвердил слова друга Сутулый, и тут же поскользнулся на предательском песке, не весть, откуда взявшемся на каменной дороге. – У меня друг такого мнения, что домой можно не заходить. Главное – деньги в форточку закинуть, и иди себе, дальше работай.

Тропа закончилась, и команда вышла на небольшое каменное плато. Увидев знакомую картину, в виде светящихся кристаллов, вмурованных в стены, Кащей обрадовался, громко закричав:

– Фонарики! Опять Новый год, а вы говорили – лето!

Синие, жёлтые, зелёные, красные – казалось, они были повсюду, внося в общую картину атмосферу детского праздника. Два железных моста вели в разные стороны, но и с площадки было видно, что заканчивались они массивными дверями, а тропа продолжала своё движение вниз.

– Всё – привал! – скомандовал Комбат. – Нужно отдохнуть.

Никто возражать не стал, так как все смертельно устали, от пережитых треволнений, и компания разместилась прямо посередине плато. Крон извлёк, из недр рюкзака, свою походную горелку. Маленькую, почти игрушечную – на газу, и на одну кружку. Она ему заменила единоличный эгоистический костерок, заодно, подогрев тушёное мясо. Комбат достал пару бутылок и спросил окружающих:

– Маленький походный холодильник, никто не захватил?

– Термосов из нержавейки найдётся столько, что хоть в пункт приёма вторсырья неси, – ответил Дед, а вот рефрижераторов…

– Дед! – одёрнул его Почтальон, при этом поморщившись. – Юмор не по твоей части. Так что лучше помалкивай, а то некому будет настроение поднимать, которое сейчас необходимо, как никогда.

Сколько они продремали, никто не проверял, но снятая усталость благотворно сказалась на физическом самочувствии товарищей. Настала пора принимать активные действия, по освобождению себя из каменного плена, и каждый был готов к борьбе. Выстроившись на краю обрыва в шеренгу, товарищи молча созерцали железные мосты. Ничего подозрительного они не вызывали, но толпиться и шагать по переправе всем составом – дело рискованное. Это понятно, потому что, невесть, сколько времени простояли, а точнее, провисели рукотворные конструкции, и с учётом здешней обстановки, только одному предстояло идти на разведку. Ржавчина и радиация, способные ослабить металл, за самый короткий промежуток времени, не дремали, совершая из года в год, свою разрушительную работу.

Комбат обвязал себя страховочным фалом и, взявшись за перила, сказал:

– От этой верёвки отличная польза – не надо потом, на дне ущелья, труп искать.

– Почему труп? – не понял Кащей, всего смысла страхования.

– Потому! Если вся эта железная хреновина оборвётся в самом начале, то ещё ничего, а вот если ближе к концу моста, то меня просто размажет по стенке.

– Ну, хоть какая то польза! – развёл руками Крон. – Про надежду я промолчу, на всякий случай.

Не дойдя и до половины моста, Комбат поспешно вернулся, путаясь в спасительном конце, который страховщики не успевали выбирать. Задача охраны, заложенная в функцию капронового шнура, приобрела другой оттенок – он пытался обмотать и задушить своего визави.

– Что случилось? – взволнованно спросил Сутулый, в уме перебирающий варианты будущих действий, зависящих от ответа респондента – бежать на помощь, или куда подальше.

– Счётчик Гейгера неожиданно взбесился! – выпалил Комбат, переводя дыхание. – Молчал-молчал, а потом откликнулся пиковым взрывом, словно с ума сошёл.

Разведчик перевёл дух, и уже спокойнее завершил повествование:

– Там, наверное, и есть этот реактор, или то, что от него осталось.

– Да, – мрачно выдавил Доцент. – В этой дыре нам делать нечего. Это будет приговор, и никакие таблетки не помогут: ни йодистые, ни калийные – никакие.

– Давай, Ком, я попробую в другую щель нырнуть, а то ты весь бледный, как снеговик в рождественскую ночь, – предложил Крон.

Он благополучно прошёл по соседнему мосту и, дойдя до двери, заглянул внутрь. Несколько секунд Крон молча созерцал открывшийся пейзаж, после чего позвал остальных:

– Идите сюда, на это стоит взглянуть! Не бойтесь – мост крепкий!

Поспешно, но осторожно товарищи форсировали инженерное сооружение, и сгрудились в проходе, с изумлением созерцая живописную картину: то ли рукотворного производства, то ли естественного происхождения – огромные кристаллы, из неизвестного материала.

– А вот и знаменитая кристаллическая пещера! – с восторгом произнёс Почтальон. – Значит, не врут таинственные составители карт.

– Эти составители – большие…, – злобно высказал свою точку зрения Бармалей, на произошедшие события. – Я, уже почти не сомневаюсь, что нас сюда специально заманили.

– Что толку от твоих сомнений! – взорвался Пифагор. – Вопрос – зачем? Всё равно здесь никого нет, кроме глюков, да привидений. Охрана, охраняющая сама себя…

– Тогда уж лучше задаться вопросом – кто? – поправил его Крон. – Кому-то, это надо!

Бульдозер подошёл к панели, аккуратно вмонтированную в стену, и долго копался в начинке, пытаясь выудить информацию. Через некоторое время, ему это удалось, и он ввёл в курс дела остальных, рассказав в подробностях предшествующие события, произошедшие на этой базе:

– В той стороне, откуда так поспешно ретировался Комбат, действительно находится реактор. Там же располагается лаборатория по изучению свойств антивещества, и ещё, какая-то ерунда. Тот котлован образовался в результате попытки транспортировки некоторого количества антиматерии в институт, для дальнейших экспериментов. При вывозе, что-то пошло не так, и электромагнитный контейнер обесточился. Результат вы сами видели, а ведь там было совсем немного материала. Куратор проекта подозревал охрану, в излишней подозрительности. Вот такие бутерброды.

– Таких охранников, да на ликёроводочный завод, – смеясь, подвёл итог Кащей. – Сами не пьют и другим не дают.

– Даже рабочих домой не отпускают, – добавил Сутулый.

– Продукцию вывозить не позволяют, – подтвердил Крон. – Полное табу. Если увидят, что транспорт груженный, к воротам направляется, не считаясь с потерями, по машине из гранатомёта – хрясть!

– Судя по данным, под тем самым местом, где произошла реакция аннигиляции, находилось большое скопление «отходов производства», – продолжил Бульдозер. – Основная масса вещества, вступившая в физический процесс с антиматерией, были эти отходы.

– Весёлый тут народ жил, – задумчиво протянул Дед. – Одно радует – мешать не будут. Кстати, они ещё остались? Ничего не сказано?

– Таких данных нет, – ответил Бульдозер. – Нет никакой информации о том, что же, всё-таки, это было. Полный туман, короче…

– Тумана нам только не хватало, – ворчал Почтальон, подходя к краю обрыва, и разглядывая сомнительный спуск. – Да, тропиночка узковата.

– Ерунда – пробьёмся! – отмахнулся Комбат, от назойливого паникёра, который последнее время, всё больше и больше, проявлял недовольство.

Спуск был долгим и утомительным. Угрюмые чёрные стены добавляли мрачных мыслей, хоть никто и не ожидал увидеть здесь белоснежную кафельную плитку, с кремовой оторочкой. Бездна засасывала путников, всё глубже и глубже и казалось, что конца не будет у этого пути.

– Не пойму никак, – нарушил тишину Доцент, шедший сзади и поэтому, могущий позволить себе вертеться по сторонам, и задерживаться, ковыряя пальцем стены. – Камни, как будто оплавленные.

– Чего тут понимать? – отозвался Пифагор. – Сожгли тут всё, вот и всё!

На фоне всеобщего молчания, это заявление прозвучало зловеще и предостерегающе. Переглянувшись между собой, Крон с Комбатом, шедшие первыми, вздохнули и прибавили шаг, словно торопясь на аутодафе. Наконец, лучи фонарей упёрлись в дно ущелья, как его успел окрестить Сутулый, которому померещились ночные горы. Сгрудившись внизу, товарищи стали гадать, что делать дальше, и куда направить стопы ног своих. Правее виднелся неширокий проход и для начала, решили осмотреть его, раз всё равно по пути. Ничего, наверное, уже не могло удивить друзей, после увиденного ранее, но открывшийся внутренний вид обширной шхеры, практически их поразил: по кругу, на равном расстоянии друг от друга, располагались десять коллекторных ходов.

– Как раз, по одному, на каждого, – заметил Кащей, мрачнея всё больше и больше, с каждым новым скрипом мозговой извилины и, вероятно, совсем бы пал духом, если бы Крон не вмешался в мыслительный процесс, ударом по плечу костлявого.

– Ну, уж дудки! – твёрдо возразил он. – По одному ходить не будем. Рискуем, потом никого не собрать.

Разбили лагерь посередине пещеры, как раз на распутье. На разведку решили идти малым количеством, не выматывая силы всего личного состава. Первая партия сформировалась из Крона, Комбата и Доцента, которые должны были осмотреть первый туннель. Они скрылись в глубине прохода, а остальные остались ждать. Прошло около часа, и нервы у Почтальона не выдержали. Он ринулся коллектор, который длиной, как оказалось, не превышал сотни метров, заканчиваясь тупиком, но никаких следов присутствия ушедших не было. Он выбежал к сидящим, возле шипящего примуса, товарищам и с ходу выпалил:

– Крон с Комбатом пропали!

– А Доцент? – не понял Дед.

– Тоже пропал…

Конец первой части

Часть вторая Лабиринт сознания

Глава первая Водопой

Продвигаясь втроём по коллектору, не спеша и с толком дела разглядывая каждую подозрительную трещину, Комбат обратил внимание на странный рубильник, разместившийся на бетонной стене. Ни лампочек, ни чего-либо другого, что бы он мог запитывать, поблизости видно не было.

– Вот, полюбуйтесь на чудо техники совковского периода, – сказал он, тыча пальцем в новую железяку. – Нисколько не заржавела, а ведь столько лет прошло. Умели делать!

– Только не вздумай дёрнуть за ручку! – предупредил его Доцент.

– А что? – насторожился Комбат.

– Да так – ничего! – Док пожал плечами, и сделал вид, что разглядывает потолок. – Тебе не кажется он странным? Во всяком случае, его пребывание здесь.

– Кого – потолка?!

– Рубильника!

– Ну, и что тут странного? – изумился Крон. – Вели освещение, да не довели, до конца.

Комбат, повинуясь инстинкту, который просыпается в том случае, когда русскому человеку всё по фигу, подошёл и врубил злосчастный выключатель. Раздался характерный скрежет, кратковременный гул и запахло озоном.

Доцент сплюнул и мрачно заметил:

– Суётесь, куда не надо! Как слепые, тычетесь в любое препятствие – на ощупь.

– Странный запашок, – робко промямлил Комбат, потягивая носом воздух.

– Свежестью веет, – улыбаясь, сказал Крон, иронично тряся головой и, поглядывая на подателя сего блага. – Этот дезодорант, точно неспроста.

– Не всё же время дерьмо нюхать! – в оправдание себе, заявил Комбат.

Дальнейший путь проделали, будто в кадрах немом кино: Крон улыбался, как идиот, Доцент угрюмо хмурился, а Комбат виновато оглядывался по сторонам. Прошло немного времени и, впереди забрезжил свет, по всем признакам дневной. Это обстоятельство очень обрадовало попутчиков, и сильно приободрило, добавив сил и уверенности, но дальнейшие события не вписывались в привычное мировоззрение, попахивая иллюзорностью и ночным бредовым кошмаром. По мере того, как отряд приближался к свету, становилось ясно – это действительно выход на волю, а не в очередную пещеру. Трое друзей стояли у коллекторного выхода, не в силах понять, куда их занесло. Крон, с открытым ртом, созерцал развернувшуюся панораму. Он был не в состоянии поверить собственным глазам – небывальщина, какая-то. Нет, в целом, знакомые черты просматривались, но в искажённом виде. Впереди по курсу, должна быть река, но её не было! Вместо привычной мутной воды, перед глазами лежали тонны ила, хоть вид, на заречную часть города, имелся в обыденном ракурсе.

– Давай-ка назад – заберём остальных! – предложил Комбат, и троица устремилась обратно.

Пробежав с добрый километр, они вышли с другой стороны тоннеля, в горы…

– Крон, ты знаешь, где мы? – спросил Доцент, озираясь по сторонам.

– Там же – неподалёку. Обратного пути нет, по всей вероятности, а по этому коллектору я раньше бродил. Давайте назад, и ищите тот проклятый рубильник.

Дойдя до того места, где должен располагаться прибор распределения и подключения электроэнергии, зияла пустота, как будто его выдрали с мясом.

– Нет ничего! – воскликнул Комбат. – Чему, я даже не удивлён.

– Додёргался – он и не выдержал! – резюмировал Доцент и громко сплюнул. – Оторвал всё – так и скажи. Спрятал, небось, рубильник – куда-нибудь…

Крон неожиданно присел и стал хватать ртом воздух. Друзья до смерти перепугались и бросились к нему, но он остановил их жестом руки. Минут пять, он сидел с таким задумчивым видом, словно сочинял новую энциклопедию или, в его руках, была судьба всего человечества.

– Помните тот случай с Котом? – он медленно расставлял слова, и выглядел сильно уставшим, даже измождённым. – Так вот! Тот внедренец, сидящий во мне, отсканировал мои воспоминания и, через кристаллическую базу в пещерном комплексе, с чьей-то помощью, создал параллельную реальность. Так как, сон от яви, он отличить не в состоянии, все подсознательные фантазии и настоящие воспоминания – слились воедино. Зачем это сделано – пока, не говорит. Только по мотивам сновидений, добавлен целый сценарий, переплетающийся с предыдущими наработками. Всё это Кот объединил, а нас запихнул сюда. С остальными, мы скоро увидимся. У них своя роль в этом сценарии. Каждый, в своё время, должен будет воздействовать на временные сенсоры, или выключатели – я, толком, не понял. В любом случае, нам предстоит что-то найти. Как заложники ситуации, мы в этом заинтересованы, а в его сферу интересов, материальный мир не входит. Карта, Ком, это его работа, точнее – соавторство троих. Вот так то!

– Лучше бы это была проверка на вшивость, – грустно-грустно отозвался тот.

– А кто он? – тихо спросил Доцент, словно боясь, что инородная субстанция его услышит.

– Он соглашается с именем Кот.

– Я так и знал! – тревожно вздохнул Комбат. – Теперь у тебя начнётся раздвоение личности. И боюсь, не только – временами.

– Пока он ведёт себя, как наблюдатель, и в пиковой ситуации – направляющий движение.

– Как всё-таки такое возможно? – недоумевал Доцент.

– А что тебя, в принципе, смущает, – не понял Крон, – техническая сторона дела, или психологическая? Это простой проектор вымышленной действительности. В нашей жизни так же.

Всё, что выходит за пределы видимости нашего зрения, не более чем гипотетическое действие, происходящее без нашего взаимодействия с окружающим миром. Картинка, показываемая видеокамерой, не более чем картинка, а рассказ, повествующий события из радиоприёмника – не более чем рассказ. Мы в этом – не участвуем!

– Ладно, что дальше? – осторожно спросил Доцент, видимо не доверяя новому попутчику, забывая о давности знакомства, если не дружбе.

– На выход! – ответил Крон. – Туда, куда вышли в первый раз.

Перед входом в коллектор, сильно напоминающий канализационный, целое стадо коз пришло на водопой и жадно лакало мутную воду, вытекающую из большой трубы. Из неё только что вышли трое, завершим путешествие по тоннелю, в поисках несчастного рубильника. Они молча огляделись по сторонам, с грустью посмотрели на противоположную сторону русла, некогда полноводной реки, и не найдя занятия лучше – тупо уставились на пасущееся стадо.

– Сдаётся мне, что на этом месте должна быть река, – заметил Комбат.

– Была! – подтвердил Крон. – Да сплыла вниз по течению.

Он поглядел на груды чёрного ила, от которого несло застоявшимся болотом, и перегнившей растительностью, и завершил течение мысли, мучившей последнее время:

– Этот сон мне часто снился. Так часто, что я с ним уже сроднился, но неприятный осадок в душе остаётся всегда, после каждого просмотра. Причём – надолго.

– А это, что за козье стадо? – Доцент недоумённо разглядывал рогатых, жадно поглощавших живительную влагу, прямо из-под трубы.

– На этом месте был импровизированный пляж, – пояснил Крон. – В жаркое время года сюда приходили люди, и не только местные, но и спускались с гор. Лето. Жарко. Они и пьют воду, вытекающую из городского сточного коллектора. Вот так, примерно.

– Так они что – не видят, чего хлещут?! – изумился Комбат.

– В том то и дело, – уточнил ситуацию Крон. – В нормальную сухую погоду, из трубы вытекает родник, в неё заведённый, чтобы дороги не размывал, а в сильный ливень, из трубы такой поток воды бьёт – на весь двухметровый диаметр. Сам коллектор соединён с ливневыми стоками, решётки которых располагаются наверху, прямо на проезжей части дороги. Нет, конечно, качество самого родника приличное, но городская пыль и прочие неудобства, проникающие через уличные стоки, заставляет, как минимум, насторожиться. А могут и пописать, где-нибудь там… В городских санитарных службах, этот источник, как родник, не позиционируется. Он проходит под началом водоканала, как водоотвод. Поэтому и качество воды на предмет пития не контролируется. Не загрязняет реку, ну и ладно.

– Так что же ты людям, про это не сказал? – удивился Доцент.

– Когда увидел – уже поздно было, – улыбаясь, ответил Крон. – Они её, к тому времени, набуздырялись уже, а говорить об этом, как-то неудобно было.

– Ну, а с козами, что за аллегория? – осведомился Комбат.

– Слишком много вопросов задавать стали! – недовольно обронил Крон, удивляясь непонятливости спутников. – Сказок не читали, что ли? Не пей из лужи – козлёночком станешь. Ничего не говорит? Вот, вспомнил! Мы тут один раз за грибами поехали и воду забыли. Намучились! С нами одна бабулька была, и нас трое пацанов. Один не выдержал и попил, прямо из мелкой лужи. Поднявшись с колен, он сказал: «Поганая водица!» На это ему бабушка ответила: «Не хай воду, а то обдрищешься!» Вот так – не больше и, не меньше!

– Куда дальше идти? – задал вопрос Доцент. – Пошли уже, а то эти рогатые, как-то странно на нас поглядывать стали, словно замышляют чего. Или заподозрили в предательстве…

– Для начала, стволы по рюкзакам, на всякий случай! – скомандовал Крон. – Затем, на железнодорожный вокзал заглянем. Там нас ждёт связной.

– Чего? – разинул рот Комбат.

– Того! – раздражённо ответил Крон. – Варежку закрой – простудишься. Теперь придётся играть по котовским правилам, и других вариантов, у нас просто нет.

Поднявшись от реки наверх набережной, товарищи вышли к перрону вокзала, обогнув, на всякий случай, его центральный вход. Сначала нужно было осмотреться в игре, и уяснить некоторые правила, а заодно поискать козырей, раз джокеры попрятались. В воздухе пахло маразмом, а в голове бродили мысли, не лучшие по содержанию, закипая, как бражное сусло. Со стороны завода «Спартак» несло запахом самогона и друзья, как по команде, направили стопы в его сторону, держа нос по ветру.

На заводе, который должен был обеспечивать население очищенной и отстоянной, профильтрованной и хлорированной водой, происходили совершенно другие технологические процессы. По причине отсутствия в реке сырья, в производственных цехах умельцы наладили выпуск другой продукции, так же требующей качественной очистки, но технологии, на то и технологии, чтобы их нарушать. В огромных чанах и в подземных отстойниках поспевала брага, а в больших медных аппаратах перегонялась в «чистую слезу». Следила за процессом, всего одна женщина, которой было не до них, так что проблем с загрузкой не возникло. Залив всё, что можно, крон оставил ей обручальное кольцо, не утруждая себя выяснением курса валют, на сегодняшний день. Собственно, и так было ясно, что неизвестно какими деньгами в этом мире нужно расплачиваться, а он не разбойник, чтобы брать просто так. К тому же, наличие горилки открывало неограниченные перспективы, будучи само по себе, как универсальное платёжное средство, а не как зелье единоутробного поглощения. Хотя – погреться можно, несмотря на то, что лето…

– А откуда они воду берут? – с подозрением спросил Комбат.

– Из канализации! – не выдержал Доцент чрезмерного любопытства.

– Ключ здесь неподалёку, – усмехнулся Крон и пошёл к выходу.

Неподалёку журчал родник, чистый, как слеза, которого хватало на производственные нужды в небольших масштабах. На фасаде завода, воздвигнутая местным художником, стояла статуя предводителя восстания рабов. Героический образ Спартака подвигал на точно такие же подвиги, а подчёркивался монументальностью творения, которое не могли омрачить, даже отдельные дефекты. Особенно сильное желание восстания, посетителя овладевало после дегустации продукцию одноимённого завода, когда он позволял себе нарушить регламент объёма отпускаемой продукции. Красные носы дегустаторов сливались с красным кирпичом, из которого были сложены стены корпусов предприятия, а сами ценители постепенно сливались в канализационный коллектор, выпадая осадком на дно жизни, но это, уже совсем другая история, другого автора.

У наших товарищей дозиметры всегда с собой, но и тут оплошность вышла, когда Доцент, заглядевшись на эквилибристку, барражирующую с метлой над чанами, свалился в колодец с брагой. Подземные отстойники размещались прямо на улице, и заросшую травой дыру, неприкрытую ничем, заметить, стоило большого труда. Ладно, хоть не в котёл, с кипящим суслом.

Предварительно просушив Доцента, промочили горло и вернулись на вокзал. От несостоявшегося утопленника, брагой несло за версту, тем самым, внеся сумятицу в работу местных дворников, которые и без этого, не желали исполнять свои профессиональные обязанности, а после появления на сцене ароматизированного трио, так и вовсе – просто сбесились. Побегав кругами по вверенной им привокзальной территории, они снарядили самое доверенное лицо, всё на тот же завод. Вернулся он подозрительно быстро. Наши друзья ещё соскучиться не успели, вырабатывая планы будущих действий, а пролетариат уже счастливо вздыхал. Надо было в срочном порядке найти связного, но кто он и как выглядит, ни один из друзей представления не имел. Предстояло на ощупь, методом опроса выяснять, кто он такой, тем более что ничего похожего в ближайшей округе не наблюдалось. Неподалёку, на уличной лавочке, сидела девушка хрупкого телосложения, а чуть в стороне стояла группа дворников в оранжевых куртках, и уже лениво шевелящая вениками. Должной прыти работники метлы и раньше не проявляли, а теперь, так и совсем потеряли к работе всякий интерес. В противоположной стороне, в сторожевой будке, поставленной неизвестно для чего – спал сторож, охраняющий, так же не пойми что.

– Надо его разбудить и спросить – что почём, – предложил Комбат.

– А вдруг он не хочет просыпаться? – возразил Доцент. – Дома неустроенность, на работе бардак!

Эпидемия маразма, судя по всему, стала охватывать все слои населения, захватывая умы и сердца; заставляя играть по написанному сценарию, который доставлял кому-то неизвестному большое удовольствие.

– Ну, и чего мы у него спросим, – сопротивлялся натиску Доцент, – как пройти в туалет? Он же спал, и ничего не видел – наверняка.

– А может, это он и есть? – так же не мог уняться Комбат.

– Хватит суетиться! – вмешался Крон. – Сейчас у девушки спрошу.

– Все сливки себе забирает, – сказал Комбат Доценту, и недовольно посмотрел на представителя противоположного пола.

– Чего тебе не нравится? Ты сам к сторожу пристать норовил! Вот и ухаживай…

Комбат резко отпрянул и, теперь уже на товарища смотрел недоверчивым, подозрительным взглядом, косясь исподлобья. Крон вразвалочку, на манер бывалого моряка, подошёл к сидящей девушке и поздоровался:

– Здравствуйте, милая барышня!

Юная особа подняла на него большие, полные грусти глаза, в которых отражалось столько печали, что с лихвой хватило бы на всё молодое пополнение Красных казарм. Серые зеркала души несколько секунд изучали домогателя, пристально вглядываясь в коренастую фигуру, после чего последовало короткое и циничное:

– Здрасть!

Крон почесал затылок, не зная, с какой стороны подойти к девочке, и с чего начать конструктивный диалог, поэтому долго подбирал в уме нужные слова. Одни он отбрасывал за ненадобностью, другие, по причине неуместности, а третьи совсем непонятно для чего всплывали в памяти. Ещё некоторое время он помялся, но всё-таки продолжил разговор:

– Мы тут ищем одного человечка. Может, подскажите?

– Чего?!

Эфемерное творение злобно сверкнула глазами, смутив корреспондента ещё больше. Крон выглядел растерянно, так как за долгие годы уже отвык: и от ухаживаний, хоть не умел этого делать никогда, и от привычки заводить элементарный разговор. Он предпочитал держаться особняком от представителей слабого пола, да и жена не одобряла подобные выходки…

– Мы связного ищем! – поведал он ей, идя ва-банк и раскрывая все карты.

– Так бы сразу и сказал – это я!

При этих словах лицо девушки слегка преобразилось, и приняло более миролюбивое выражение, хоть в мимикрии ещё оставались следы недоверия. Она слегка подалась корпусом вперёд, навстречу Крону и негромко произнесла: