Текст книги "Арктические походы Джона Франклина"

Автор книги: Николай Урванцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

«Огзеукшувок сообщил, что по внешнему виду костей иннуиты пришли к заключению, что белые вынуждены были прибегнуть к людоедству. Немного мяса, оставшегося на костях, выглядело все еще свежим. На одном трупе высокого человека со светлыми волосами сохранилось все мясо. Он видел там несколько металлических очков для защиты от снега, а также золотые очки – одну или две пары. Судя по внешнему виду трупов, члены экспедиции погибли за несколько месяцев перед тем, как были найдены, то есть зимой.

«В лодке эскимосы нашли также парусину, парус и несколько карманных часов, золотых и серебряных, причем последних было больше. Все часы в настоящее время потеряны.

«У умершего, труп которого так хорошо сохранился, золотая цепочка от часов была прикреплена к серьге, так что, когда Огзеукшувок попытался поднять ее, он вместе с тем приподнял голову у трупа. На безымянном пальце правой руки умершего было золотое кольцо, которое иннуиты сняли и отдали детям. Это кольцо также утеряно.

«Мнение эскимосов о людоедстве белых было основано на том, что найденные ими кости были отделены пилой или ножом. Они нашли в лодке две пилы – большую и маленькую, а также большой ящик с табаком и несколько трубок. Гурия поблизости не было. Кости теперь покрыты песком и морскими травами, которые были занесены во время прибоя. Часть книг была захвачена с собой и отдана детям, которые впоследствии разорвали их и бросили. Другие были оставлены на месте и унесены ветром или занесены песком.

«Пока старуха сидела в углу, стараясь припомнить интересовавшие нас подробности, я успел сделать с нее набросок, что вызвало большой интерес у эскимосов и в особенности у ее сына, который начал обнаруживать признаки нетерпения и, как только кончилась беседа, попросил сделать такой же набросок с него.

«Разбираясь в сообщениях Туктучир и ее сына, надо придти к заключению, что скелеты, о находке которых они рассказывали, были останками той группы, которая была встречена Алангией и ее спутниками у залива Вашингтона. По сообщению Алангии, «Тулуа», «Аглукар» и «Доктук» носили очки, и у лодки также были найдены очки. Находка золотых часов служит доказательством, что там были офицеры. Вероятно, те пять человек, которые жили в палатке рядом с иннуитами, были все офицерами, Очевидно, книги, найденные в запертом ящике, который иннуитам пришлось сломать, были самыми важными документами экспедиции, и о сохранении их особо заботились офицеры, к которым перешло командование. В самом деле, совершенно невероятно, чтобы люди, доведенные до крайней степени истощения, как было в данном случае, и вынужденные волочить поклажу собственными руками, стали бы утруждать себя переноской обыкновенных книг для чтения.

«Лодка, судя по тем остаткам, которые были найдены, была очень тяжелой. Она была подбита медью. По крайней мере мы видели у эскимосов Нейтчили несколько котлов, сделанных из медных листов, которые, по их словам, были оторваны от лодок, обнаруженных в бухте Эребуса. Но лодка была совершенно необходима путешественникам, и бросить ее было невозможно. Все же, что казалось излишним, они постепенно бросали на своем пути, и, если они оставили книги, то это могло быть только потому, что они являлись самыми важными документами экспедиции.

«В течение полутора лет, пока «Эребус» и «Террор» были скованы льдами в проливе Виктории, офицеры, вероятно, тщательно обследовали ближайшие берега и несомненно производили интересные наблюдения, находясь у самого Магнитного полюса. По крайней мере мы видели у мыса Феликс гурий, под которым ничего не оказалось и который, очевидно, служил обсервационным пунктом. Документы, относящиеся к этим наблюдениям, и составляли, очевидно, содержимое железного ящика, о котором рассказывал нам эскимос, и эти документы были безвозвратно потеряны.

Пожилой эскимос из Нейтчили, Окарновол, сообщил, что пять лет тому назад он и его сын, бывший вместе с ним, проходя по северо-западному берегу Земли короля Уильяма, нашли между мысом Победа и мысом Феликс небольшой бочонок с разными предметами. Идя дальше, они видели памятник, которого не тронули, и обнаружили между камнями пять больших складных карманных ножей, ножницы, а также плоский кусок олова, в настоящее время потерянный. Они не видели поблизости могил, но нашли там кирку или заступ. Несколько севернее этого пункта они обнаружили место, где была раньше раскинута палатка, и увидели лежащие здесь три жестяных чашки. Около мыса Победа они нашли могилу с находившимся в ней скелетом, одежду и солидный нож со сломанным лезвием. Книг они не видели. В маленькой бухте на северной стороне пролива Коллинсона оказалось некоторое количество одежды. Во время пребывания их в этих местах земля была покрыта глубоким снегом.

«На основании наших позднейших розысков в этих местах, я склонен думать, что могила, о которой говорили местные жители, была не у мыса Победа, а в трех милях оттуда, то есть была могилой лейтенанта Ирвинга. Мы не обнаружили никаких признаков могилы у мыса Победа, хотя особенно тщательно исследовали эту местность. Маленькая бухта, о которой рассказывали эскимосы, повидимому, та самая, где была обнаружена могила Ирвинга. Небольшая бухта имеется на северной стороне пролива Коллинсона, но лейтенант Шватка и я посещали ее несколько раз, не обнаружив там остатков одежды или других признаков пребывания белых. Кажется совершенно невероятным, чтобы здесь могли быть в более или менее значительном числе белые, не оставив никаких следов. Поблизости от мест, где находились разрушенные лодки или где были стоянки, всегда можно было найти среди скал обрывки одежды, иногда на довольно значительном расстоянии – от 1 до 2 миль по обе стороны от этих пунктов».

От этой стоянки отряд Шватки в два перехода дошел до мыса Гершеля. Здесь было оставлено самое тяжелое из поклажи на попечении Джо и других иннуитов. Захватив с собой Тулуа с его семейством и еще одного эскимоса, Шватка и его помощники отправились 17-го к мысу Феликс. Джо и остальные эскимосы получили распоряжение оставаться у мыса Гершеля до тех пор, пока в этом месте можно было добыть достаточно продовольствия. В случае же, если бы оказалось, что дичи больше в других местах побережья или же на материке, а около мыса Гершеля ее нет, то им было разрешено отправиться туда, ставя на своем пути камни, чтобы Тулуа мог по ним найти их, когда главный отряд возвратится после посещения мыса Феликс. Шватка взял курс прямо на север, лишь немного уклоняясь к западу. Ночью отряд расположился в глубине залива Вашингтона. Здесь путешественники покинули морской лед и шли дальше по берегу, придерживаясь того же направления с намерением дойти до входа в пролив Коллинсона. После двух дней, проведенных в пути, отряд неожиданно скоро пришел в бухту Эребуса, которая, по их предположениям, должна была быть гораздо дальше на западе. Объяснялась эта неожиданность тем, что мыс Гершеля в действительности расположен в 18–20 милях дальше на запад, чем это указано на адмиралтейских картах.

Путешествие по суше было очень тяжелым и утомительным, так как снег уже стал мягким, а озера покрылись водой на 15–20 сантиметров. Утром тонкая снежная кора, образовавшаяся за ночь, грозила обломаться каждую минуту, а в остальное время дня люди шли по грудь в воде. Морской лед также затруднял передвижение. Это был старый торосистый лед. Путешественники обычно старались держаться ближе к берегу, где находили хороший санный путь. Но однажды направились к торосам, чтобы избежать извилистого пути вдоль берега. В этом им пришлось вскоре раскаяться, так как ноги их стали проваливаться в талый снег и воду, а сани погружались так глубоко, что собаки никак не могли вытащить их, хотя поклажа и не была тяжелой. Во всех трудных положениях путешественников выручал их замечательный проводник Тулуа, умевший превосходно управлять запряжкой; он был опытный охотник и необычайно энергичный человек. Его соплеменники говорили о нем, что он никогда не уставал. Джильдер считает, что своим успехом экспедиция обязана главным образом ему. Его подвижность, настойчивость и выдержка часто выручали экспедицию, когда случалось, что пища была на исходе. Если в такие моменты местность оказывалась бедной дичью, большая часть иннуитов сразу же возвращалась в лагерь после первой неудачной вылазки. Тулуа в таких случаях уходил обычно надолго, терпеливо выслеживая тюленя, или проходил далекие расстояния в поисках оленя и почти всегда возвращался с добычей.

Десятимильный путь через бухту Эребуса потребовал 15 часов, и все были чрезвычайно утомлены, когда достигли, наконец, берега и сделали остановку недалеко от мыса Франклина. Здесь пробыли весь день из-за Тулуа, силы которого были совсем исчерпаны, хотя он и выражал готовность итти дальше. Шватка опасался, что, если Тулуа не будет предоставлен отдых, он окончательно надорвет свои силы, и экспедиция лишится его услуг, что могло бы оказаться роковым для успеха всего дела.

Вскоре отряд Шватки прибыл в район мыса Франклина. Оставив его позади себя, четверо белых передали сани на попечение иннуитов, а сами пошли вдоль берегового припая. К этому времени снег совершенно сошел с горных вершин и лежал только местами в долинах и на болотах. Люди шли по берегу в некотором отдалении друг от друга, чтобы захватить возможно большее пространство, условившись, в случае необходимости, собраться вместе по сигналу. Не доходя до пролива Коллинсона, удалось набрести на могилы двух белых. В одной лежала верхняя часть черепа, а в груде камней была обнаружена верхняя челюсть с двумя зубами и кусок скулы. Других костей разыскать не удалось, найденные же кости сложили вместе, чтобы похоронить их по возвращении.

«На следующий день, – пишет Джильдер, – мы сделали остановку у мыса Джен Франклин, намереваясь произвести розыски в прилегающем к этому мысу районе. Лейтенант Шватка и я направились к проливу Коллинсона, но не нашли там следов пребывания белых людей. Генри Клучак и Франк Мелмс, исследовавшие берег, оказались счастливее. Приблизительно в 1½ милях от нашей стоянки они наткнулись на место, где команда «Эребуса» и «Террора» под начальством Крозье расположилась лагерем после оставления судов. Здесь было найдено несколько печей для варки пищи и медные котлы, не считая одежды, парусины, железной и медной утвари. Тут же оказалась, раскрытая могила, где мы нашли обрывки синей материи, часть которой составляла, по-видимому, остатки верхней одежды, а другая, вероятно, окутывала тело. В могиле и около нее оказались также большие куски парусины с грубо сделанными стежками, в которые, по-видимому, было зашито тело для погребения в море. Среди лохмотьев и плесени в глубине могилы было найдено несколько позолоченных пуговиц, а также выпуклое стекло, повидимому, от морского телескопа. На одном из камней у подножья могилы Генри нашел медаль, покрытую густым слоем грязи. Она была совершенно одинакового цвета с камнем, на котором лежала, и была поэтому замечена только случайно.

«Когда грязь была счищена, оказалось, что это серебряная медаль, размером 2½ дюйма в диаметре, с рельефным портретом Георга IV на лицевой стороне, окруженным словами: «Georgius IIII D. G. Brittaniarum rex 1820». На оборотной стороне был изображен лавровый венок, окруженный надписью «вторая награда по математике, королевское морское училище» и «присуждена Джону Ирвингу. Лето 1830».

«Таким образом удалось установить, что это была могила лейтенанта Джона Ирвинга, третьего офицера с судна «Террор». Под его головой мы нашли вышитый карманный шелковый носовой платок, красиво сложенный. Рисунок узора и цвет платка прекрасно сохранились. В могиле и около нее мы нашли череп и немного других костей. Все они были тщательно собраны, и вместе с сохранившимися кусками одежды унесены для погребения в таком месте, где никто не мог их потревожить. Зарыть их снова на Земле короля Уильяма не имело смысла, так как туземцы, найдя могилу, снова бы открыли ее, чтобы разграбить.

«На следующий день мы перенесли нашу стоянку по соседству с могилой и провели два дня в поисках других предметов, которые могли бы представить интерес. К сожалению, земля все еще была покрыта густым снегом, что в значительной мере мешало нашим поискам.

«11 июля, после нашего возвращения с мыса Феликс, мы обнаружили, что снег полностью растаял, а находившиеся на небольшом расстоянии от берега лужи почти совершенно высохли. Мы могли поэтому на этот раз производить наши поиски беспрепятственно.

«Среди других предметов мы нашли здесь щетку с вырезанной на одной из сторон ее фамилией «X. Уилдс», каменный кувшин вместимостью в два галлона с вытисненной на нем надписью «Р. Уитли, винная и водочная торговля, Кент», несколько жестяных ящиков, бутылку из-под пикулей, куски разорванной парусины и санную упряжь с меткой «Т. 11», что указывало на ее принадлежность «Террору».

«Мы нашли также чулки, грубо сделанные из куска одеяла, что показывало, насколько члены экспедиции нуждались в теплых чулках – этой важнейшей части одежды для путешествующих в Арктике. Лучше всего согревает ноги олений мех, но и теплые шерстяные чулки немногим хуже в этом отношении. Было тяжело видеть это доказательство лишений, которые испытывала команда погибших судов.

«При нашем втором посещении этого места жена Тулуа нашла в куче камней, оставшихся от гурия, обнаруженного лейтенантом Хобсоном, клочок бумаги, испытавший на себе влияние более двадцати арктических зим. Только с большим трудом удалось мне развернуть эту бумагу, не разорвав ее. Мои спутники стояли в это время вокруг в томительном ожидании, уверенные, что у меня в руках дополнительные донесения Крозье, настолько разодрана и повреждена была от действия непогоды эта бумага.

«Оказалось, однако, что это была копия донесения Крозье, найденного лейтенантом Хобсоном, участником экспедиции Мак-Клинтока, переписанная рукой последнего.³²32
  Необходимо напомнить, что оригинал этого документа был доставлен Мак-Клинтоком в Англию, а на место его была положена копия с припиской Мак-Клинтока и Хобсона.


[Закрыть] Донесение было переписано графитовым карандашом на почтовой бумаге, и некоторые части его было невозможно прочитать. Приводим его дословно:

«7 мая 1859.

Широта 69°38′ N, долгота 98°41′ W.

«„Этот гурий был обнаружен вчера партией с яхты «Фокс», отправленной леди Франклин на розыски, и в настоящее время зимующей в проливе

Белло……………..

………..следующее известие.

…………перенесено: —

28 мая 1847.

«„Корабли ее величества «Эребус» и «Террор» зимовали во льдах на широте 70°05′ N и долготе 98°23′W. Перезимовали у острова Бичи на 74°43′28″ N и 91°39′15″ W, пройдя по каналу Веллингтона до 77° северной широты и возвратившись, вдоль западного берега острова Корнуэльс. Сэр Джон Франклин командует экспедицией. Все благополучно. Партия, состоящая из двух офицеров и шести человек команды, оставила суда в понедельник 24 мая.

Грэгем Гори Чарльз Ф. де. В…

………в……….

печатной форме, которая была бланком, изложенным на шести языках, в случае, если будет найдена, переслать британскому адмиралтейству».

«На полях этой бумаги было написано:

25 апреля 1848.

«„Корабли ее величества «Террор» и «Эребус»

были покинуты 22 апреля……к северо-северо-западу от этого места, где они были скованы льдами с 12 сентября 1846 г. Офицеры и команда, всего 105 душ, под начальством капитана Ф. М. Крозье высадились здесь под 69°37′42″ N и 98°41′ W.

«„Эта бумага была найдена лейтенантом Ирвингом под гурием, сооруженным, как можно полагать, сэром Джеймсом Россом в 1831 году, в 4 милях к северу, где она была положена покойным командиром Гори в июне 1847 года. Столб сэра Джеймса Росса не был, однако, найден………бумага была перенесена……..этому месту, которое…………….………был поставлен.

«„Сэр Джон Франклин скончался 7 июня 1847 года, а всего умерло в экспедиции. офицеров и 15 человек команды.

Ф. М. Крозье, капитан и старший офицер, Джемс Фицджемс, капитан судна ее величества «Эребус».

«„И отправляемся завтра к Рыбной реке Бака.

«„У этого гурия, которого мы достигли. вчера пополудни. Здесь, по-видимому, было отобрано все, что необходимо для путешествия, а остальное, оказавшееся лишним, разбросано поблизости. Я оставался у этого места сегодня до полудня, разыскивая оставшиеся от экспедиции реликвии. Никаких других бумаг найдено не было.

«„Я имею намерение итти по суше к юго-западу, чтобы найти остов корабля, который, по словам эскимосов, находится у берега. Три других гурия были обнаружены между этим и мысом Феликс.

…..они не содержат сообщ………………….около него.

Уильям П. Хобсон. лейтенант, руководящий партией».

«Эта бумага является копией донесения, оставленного здесь капитаном Крозье при отступлении с командой кораблей «Эребус» и «Террор» к Большой рыбной реке. Сообщение об этом открытии лейтенант У. П. Хобсон предназначал для меня. Так как гурий, сооруженный здесь в 1831 году, разобран, по-видимому, туземцами, я предполагаю спрятать это сообщение в 10 футах к северу от него и на один фут ниже поверхности земли.

Ф. Л. Мак-Клинток, капитан».

«Многоточия в приведенной копии указывают на слова, которые невозможно было прочитать, так как бумага частью оказалась разорванной и запачканной.

«Мы принялись разыскивать сообщение, которое Мак-Клинток предполагал спрятать в 10 футах к северу от центра гурия, но, хотя мы и вырыли глубокую канаву в 4 фута шириной от центра гурия в северном направлении и закончили ее на расстоянии 20 футов от гурия, мы ничего не нашли.

«Мы пришли к заключению, что или Мак-Клинток не положил сообщения в указанном им месте, или благодаря каким-нибудь изменениям почвы оно стало видимым и было взято эскимосами, или же, наконец, оказалось смытым в море. На некотором расстоянии от груды одежды и утвари были разбросаны по берегу разные предметы, которые были покрыты снегом, когда мы в первый раз посетили это место. Здесь мы нашли большое количество обручей от бочек, но деревянных частей их не обнаружили. Даже у лопат и заступов они оказались отпиленными, по-видимому эскимосами, которые первыми наткнулись на это место.

«Очевидно именно здесь высадился экипаж, покинувший суда, и здесь же отобрал все то, что считал необходимым для санного путешествия. Можно далее предполагать, что когда экипаж добрался после утомительного путешествия до южного берега Земли короля Уильяма, и люди почувствовали себя настолько ослабевшими, что начали терять надежду дойти до материка, они отправили небольшую группу обратно к кораблям за продовольствием. Эскимосы из Укгулика, видевшие корабль, затонувший у мыса Гранта, рассказывали, что там было некоторое, – правда, небольшое – количество продуктов. Очевидно, что лейтенант Ирвинг был начальником этого, возвращавшегося к судам, отряда, и что он умер во время одной из остановок в пути.

«Весьма вероятно далее, что те участники экспедиции, которые, по рассказам жителей Укгулика, были на корабле во время его дрейфа к острову, расположенному напротив мыса Гранта, были как раз из этой партии, и что они с настоящим инстинктом моряков предпочли остаться на корабле, но не возвращаться к голодавшим товарищам, которых оставили на южном берегу.

«Внешний вид места у бухты Эребуса, где была найдена лодка, как будто указывает, что после того, как во льду образовались трещины, она носилась по волнам и затем была выброшена на берег, покинутая теми, кто еще был в состоянии итти. Найденные в лодке скелеты служат доказательством того, что вся эта группа была в отчаянном положении, иначе находившиеся в беспомощном состоянии не были бы оставлены своими товарищами.

«Отсюда можно заключить, что это была группа, возвращавшаяся обратно к судам. Смерть лейтенанта Ирвинга не могла последовать тогда, когда экипаж впервые покинул окрестности мыса Джен Франклин, иначе об этом было бы упомянуто в донесении капитана Крозье, написанном накануне отправления к реке Бака.

«Группа участников экспедиции, возвращавшаяся под начальством Ирвинга, не могла тащить сани вдоль берега, так как снег там должен был к тому времени растаять. Сообщения эскимосов, которые встретили экипаж погибших судов в заливе Вашингтона, свидетельствуют о том, что он передвигался исключительно медленно.

«То обстоятельство, что на корабле, дрейфовавшем через пролив Виктории, были люди, также служит доказательством, что часть экипажа возвратилась обратно на суда, так как, судя по сообщению капитана Крозье, все оставшиеся в живых люди отправились вместе с ним. Возможно, что те, которые вошли на корабль, оказались там отрезанными, когда лед треснул, и уже не могли присоединиться к своим товарищам, оставшимся на берегу, если только там таковые были, что сомнительно, так как мы не видели скелетов на месте бывшей стоянки, если не считать могилы Ирвинга.

«Лед пришел в движение в бухте Эребуса и проливе Виктории в том году, когда мы там были, только 24 июля. Возможно, что это случилось с таким же запозданием и тогда, когда возвращавшаяся на суда группа участников экспедиции подходила к стоянке, возле которой была обнаружена могила Ирвинга».

Экспедиция Шватки покинула бухту Ирвинга 30 июня, спрятав здесь все лишние тяжелые вещи, чтобы облегчить сани, и рассчитывая захватить их на обратном пути. Отдохнув один день на северной стороне бухты Уолл, путники достигли мыса Феликс 3 июля, не обнаружив в пути новых следов экспедиции Франклина.

На следующий день Шватка направился дальше вглубь страны, Клучак и Мелмс пошли вниз по берегу, а Джильдер, взяв с собою Тулуа с санями, отправился к мысу Сидней. Все они шли, внимательно всматриваясь в окружающую местность, в надежде заметить гурий. Необходимо было тщательно изучить всю округу, так как дальше мыса Феликс искать было уже нечего – Шватка мог быть доволен результатами своего похода: он достиг крайней северной оконечности Земли короля Уильяма.

В пути сделали остановку и разобрали замеченный гурий. Под ним, однако, ничего не оказалось, хотя и рыли очень глубоко, пользуясь тем, что земля была мягкой. Тулуа считал, что этот гурий сооружен белыми, хотя и не вполне был уверен в этом. Вопреки первоначальному намерению, Джильдер не пошел дальше мыса Сидней, так как поднявшийся густой туман препятствовал поискам, скрывая большую часть берега. Лейтенант Шватка наткнулся на искусно сложенный гурий или столб высотою в 2 метра, стоявший на высоком холме в двух милях от берега, но, разобрав его, не нашел никакого сообщения или хотя бы указания на цель его сооружения. Гурий стоял на высоком холме, с которого хорошо был виден как западный, так и восточный берег, и должен был невольно привлечь внимание каждого корабля, который следовал бы по пути «Эребуса» и «Террора». Однако он был скрыт промежуточными холмами от шедшего вдоль берега отряда исследователей.

На следующий день Мелмс, Тулуа и Джильдер отправились совместно с лейтенантом Шваткой на этот холм, чтобы попытаться при помощи подзорной трубы установить, нет ли дальше еще гуриев. Однако им не удалось ничего обнаружить.

Убедившись в отсутствии каких-либо сообщений, Шватка пришел к заключению, что гурий был сооружен для научных работ экспедиции, или им пользовались, как наблюдательным пунктом за дрейфом судов. Перед уходом Шватка положил в гурий сообщение относительно проделанных работ по розыскам остатков экспедиции Франклина.

Шватка покинул мыс Феликс 7 июля, окончательно убедившись, что Франклин не был похоронен в его окрестностях. О тщательности расследований можно судить по числу найденных в разных местах пистонов, пуль и других мелких предметов. Сопровождавшие экспедицию иннуиты проявляли громадный интерес к ее работам и своими зоркими глазами постоянно выискивали разные предметы, которые легко могли ускользнуть от внимания белых людей. Они приносили каждый предмет, казавшийся им непонятным и, хотя очень часто эти предметы не представляли интереса, они с тем же рвением продолжали поиски.