Текст книги "Арктические походы Джона Франклина"

Автор книги: Николай Урванцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

Все же, наконец, удалось достигнуть западного побережья Баффинова залива. 11 июля «Фокс» подошел к острову Кобург, расположенному близко у входа в пролив Джонса. Все побережье было забито льдом, и Мак-Клинток повернул на юг к проливу Ланкастера. По пути с корабля заметили несколько эскимосских семейств. Мак-Клинток вступил о ними в переговоры. Выяснилось, что эти эскимосы поселились здесь 4 года тому назад. Они приехали сюда из более южного района, перебравшись через пролив Ланкастера зимой на санях. Старый начальник эскимосов сообщил, что за все это время, то есть с 1854 года, они не встретили ни одного корабля, и осведомился о здоровье «своего друга», капитана Инглфильда.

Экспедиция тронулась дальше и без особых затруднений подошла наконец к месту, которое, собственно говоря, следовало считать только началом работ. Самый пролив оказался забитым льдом. «Фокс» направился вдоль правого берега и через некоторое время достиг мыса Варрендер. 10 дней провела экспедиция здесь в ожидании перемены погоды и состояния льдов. Выражаясь языком китоловов, корабль «вертелся в водяной яме» против этого мыса.

Плотный пак помешал Мак-Клинтоку приблизиться к расположенному несколько западнее мысу Дундас или перебраться к южному берегу Ланкастерова пролива. Только в ночь на 17 июля, благодаря штилю, пак настолько разошелся, что было возможно пройти через него и приблизиться на расстояние трех миль к противоположному скалистому берегу. Здесь «Фокс» попал в тот самый дрейф, который захватил и вынес в Баффинов залив хорошо знакомые нам корабли: в 1849 году «Предприятие» и «Исследователь», в 1851 году – «Успех» и «Помощь» и в 1855 году – «Решительный» – судно без капитана и команды. Однако вскоре «Фоксу» удалось выйти из дрейфа, и корабль направился в сторону Пондсбей. Это место хорошо известно китоловам, как удобное для стоянки судов, намеревающихся пройти в пролив Ланкастера, но приходящих слишком рано. Здесь же Мак-Клинток надеялся получить какие-нибудь сведения относительно Франклиновой экспедиции от местных эскимосов. 24 июля «Фокс» находился в 10 милях от бухты Владения, то есть у самого выхода из пролива Ланкастера, а 26-го остановился у мыса, где начинается уходящий на запад залив Понда. Здесь Мак-Клинток со своими спутниками вышел на покрытый льдом берег и направился к туземцам.

В продолжение четырех часов Петерсен и Мак-Клинток спорили со встретившейся им старой эскимоской о цене никому ненужной тюленьей шкуры, зная о том, как эскимосы любят поторговаться. Попутно они рассчитывали получить интересующие их сведения о погибшей экспедиции. Однако на все расспросы старуха отвечала, что ни о судах, ни о погибших «белых людях» она никогда ничего не слыхала. Между прочим, она высказала предположение, что, по всей вероятности, при первом же свежем ветре лед в проливе будет взломан.

Не удовлетворившись заявлением старухи, отрицавшей, что она что-либо знает о потерпевших кораблекрушение, Мак-Клинток решил посетить ее соплеменников в их летнем поселке Капароктолике, который, по ее словам, находился на расстоянии одного дня пути от пролива.

Мак-Клинтока сопровождал Петерсен и один из матросов. Они отправились 28-го утром, захватив с собой сани и лодку, но были вынуждены вернуться на корабль, так как на пути к этому селению стоял ряд обрывистых скал, подымавшихся от самого берега. На своем пути Мак-Клинток начал первые поиски следов Франклина, но обследование остатков туземных лагерей и их продовольственных складов ничего не дало.

На следующий день Мак-Клинток опять посетил старуху. На этот раз она была более разговорчива и рассказала, что, когда она была еще совсем маленькой девочкой, какой-то корабль был выброшен на берег. Остатки его лежат приблизительно в 45 милях к северу, расстояние, которое можно пройти в полтора дня. Корабль в момент гибели был без мачт и сильно разрушен. Сохранившиеся до сих пор незначительные остатки корабля почти погребены в песке. Один из обломков корабля был найден около ее обиталища. Он представлял собой кусок дерева (английского дуба) толщиной 20 сантиметров и был принесен на корабль Мак-Клинтока.

Надеясь раздобыть все же какие-либо сведения, Мак-Клинток не прекращал осторожных расспросов старой эскимоски. Сделавшись еще более доверчивой, она еще через день рассказала, что ее замужняя дочь живет в Иглулике, на расстоянии шести или семи дней пути отсюда. Полагая, что этот Иглулик, может быть, и есть то место, где Парри зимовал в 1822/23 году, Мак-Клинток просил Петерсена задать ей вопрос, не заходили ли туда корабли. Старуха ответила на это утвердительно, рассказав, что много лет назад там действительно зимовал корабль. Она хорошо помнит, по рассказам других, что один из команды там умер и похоронен, что его имя было Ал-лах или Эл-лех. Обратившись к описанию Парри, Мак-Клинток без труда установил, что один из спутников Парри – мистер Эльдер – умер именно в Иглулике!

Эскимоска сообщила также о другом корабле, погибшем у берега, причем до этого места нужно идти много дней, направляясь к югу от залива Понда. Но это случилось, по ее словам, давно, прежде чем у нее родился первый ребенок. Из дальнейших расспросов стало ясно, что речь идет вовсе не о кораблях Франклина, и что о судьбе участников его экспедиции эскимоска ничего не знает. Поэтому Мак-Клинток решил еще раз попытаться проникнуть к Капароктолику. После восьмимильного перехода через лед отряд моряков пришел в небольшую бухту, в глубине которой было раскинуто семь палаток. Местоположение лагеря поражало своей дикой красотой. Вокруг бухты возвышались мрачные скалы вышиной от 240 до 270 метров. Хотя стоял уже август и лето было теплым, залив все еще был покрыт льдом, а в долине за лагерем возвышался обширный глетчер высотой от 45 до 60 метров.

Приход белых людей был для туземцев неожиданным. Мак-Клинток подверг тщательному осмотру каждую щепку и каждый кусок металла. Наиболее интересной была находка двух саней, сделанных из 2½ дюймовых дубовых досок, очевидно, несколько лет назад, так как части, которые не подвергались трению, были покрыты зелеными грибками. Туземцы заявили, что доски для саней были взяты ими из остатков корабля, найденных к югу от залива Понда. Некоторые из поперечин на санях были изготовлены из досок от обыкновенной бочки. Между жердями, поддерживавшими одну из палаток, было замечено крашеное сосновое весло. Несколько кусков железного обруча и коробки от мясных консервов дополняли этот небольшой ассортимент вывезенных из Европы предметов.

Петерсен опрашивал отдельно каждого из туземцев, не слышал ли он что-нибудь о погибших кораблях. Их ответы совпадали со сведениями, которые были получены у старухи. Никто из них не слышал, чтобы какой-нибудь корабль погиб в западном направлении. Раздав подарки женщинам и детям, Мак-Клинток попрощался с эскимосами и вернулся на следующий день к себе на корабль.

Во время отсутствия начальника к борту «Фокса» подошли на своих каяках четверо эскимосов. Один из них сообщил, что в 7–8 днях пути к югу лежат два остова кораблей, отделенные друг от друга расстоянием, которое можно пройти в один день. Тот, который расположен южнее, лежит в проливе, причем в этом проливе имеется несколько островов, – он не мог определить этого места точнее. Другой эскимос сообщил, что посетил эти остатки кораблей пять лет назад.

Все они утверждали, что корабли погибли уже давно, и Ну-люк, которому на вид было лет сорок пять, показал, какого роста он был в то время.

В «Рассказе о втором путешествии Парри» упоминается о прибытии в Иглулик саней, изготовленных из корабельного леса и досок от бочек, а также о двух кораблях, прибитых к берегу, экипаж которых спасся на лодках. В августе 1821 года, года за два до того, как известие об этом было принесено эскимосами в Иглулик, на западном берегу пролива Дэвиса, на 72° северной широты, или в 80 милях южнее залива Понда, действительно, погибло два китоловных судна: «Проворство» и «Аврора».

Прибывшие на корабль эскимосы виделись каждую зиму со своими соплеменниками из Иглулика. Они рассказали, что слышали, будто какие-то «белые» пришли на двух лодках в местность, известную под именем Авилик, где провели зиму в снежных хижинах. Вот что пишет по этому поводу Мак-Клинток:

«Наши новые друзья показали на паши лодки, заявляя, что лодки «белых людей» были похожи на них, но больше. Эти «белые люди» имели палатки внутри хижин. Они охотились на оленей и нарвалов, питаясь мясом этих животных, и курили трубки. Одежду они покупали у туземцев. Никто из них не умер, и летом все отправились дальше, взяв с собою двух туземцев, отца и сына. Мы не могли добиться, как было имя вождя «белых», а также сколько времени прошло с тех пор, так как эскимосы не были в состоянии вспомнить этого. Зато нам известно, что доктор Рэ зимовал в бухте Репульс в 1846/47 году в каменных хижинах и вторично в 1853/54 году – в снежных.

«Название местности Авилик можно считать тождественным с Эйвилик, местностью около бухты Репульс, указанной на карте эскимоской Илигмок – современницей Парри.

«Мы были удивлены, что посещение доктором Рэ бухты Репульс было известно столь отдаленному племени, и в то же время разочарованы, что эскимосы ничего не слышали об участниках экспедиции Франклина, отступавших к реке Бака через тот же проход. Мы по нескольку раз нетерпеливо расспрашивали их, но было очевидно, что они ничего не слышали о других «белых», появившихся в местах, расположенных западнее, и там погибших».

Только 6 августа вечером Мак-Клинтоку удалось выйти из залива Понда с тем, чтобы еще раз попытаться пройти в Ланкастеров пролив. На следующий день «Фокс» попал в сильную бурю, воздух был насыщен мокрым снегом, дождем и брызгами от расходившихся волн, но ветер был благоприятный и корабль продвигался на запад. Только 9-го шторм стих, а 11-го «Фокс» бросил якорь у самого мыса Райли. Здесь было немедленно приступлено к пополнению запасов угля из имеющихся тут пластов его, так как за последнее время корабль пользовался услугами машины, и поэтому наличный запас был почти исчерпан.

Мак-Клинток посетил столь хорошо знакомый ему остров Бичи. Дверь, ведшая внутрь домика, оказалась открытой восточным ветром, из-за чего внутри его скопилось большое количество снега и льда. Из сложенных здесь богатых запасов продовольствия все оказалось в превосходном состоянии, за исключением части бисквитов, упакованных в ящиках. Ни медведи, ни песцы не трогали склада, а мелкие повреждения в доме, нанесенные зимними бурями, было нетрудно исправить. Была также обнаружена оставленная здесь в свое время «на всякий случай» небольшая шхуна «Мэри» – подсобный корабль Джона Росса в его плавании 1850–1851 года. Состояние шхуны было таково, что ее можно было бы в любой момент использовать для серьезных переходов.

Мак-Клинток захватил с собой при посещении острова Диско у берегов Гренландии оставленную там мраморную доску в память Франклина и его спутников. Эта доска должна была быть установлена, по поручению лэди Франклин, на острове Бичи – месте первой зимовки ее мужа. Ее взял с собой в 1855 году упомянутый нами однажды американский капитан Хартстейн, посланный на поиски вышедшей под начальством Кейна так называемой Второй Гриннелевской экспедиции. Как известно, Хартстейн повстречал Кейна в самом начале своего плавания и потому счел нецелесообразным совершать отдельное путешествие в Ланкастеров пролив с одной лишь целью установки мемориальной доски.

Мак-Клинток исполнил это поручение. «Я поместил, – рассказывает он, – памятную доску на высокой четырехугольной плите, в центре которой стоит памятник с именами погибших в экспедиции Бельчера. Здесь же сооружена маленькая доска в память лейтенанта Белло. Я не мог выбрать для памятника лэди Франклин более подходящего и бросающегося в глаза места». Захватив с собой все письма, оставленные здесь для экспедиций Франклина и Коллинсона, а также двадцатифутовые лодочные сани и некоторое количество провианта, Мак-Клинток покинул остров Бичи.

Только с этого момента следует считать начало настоящих поисков. Только сейчас экспедиция вышла на путь к главной своей цели – Земле короля Уильяма.

Большое удивление вызвало полное отсутствие льдов в проливе Бэрроу. Отмечая этот исключительный факт, Мак-Клинток называет весь свой поход «исключительным плаванием». Мало кто заглядывал в то время в эту область так часто, как именно Мак-Клинток. Тем более интересно его рассуждение по поводу необыкновенно благоприятных условий плавания в проливе Бэрроу в этом году. Приводим эту короткую любопытную справку полностью: «В это же время года, но на двенадцать дней позже, в 1850 году, когда я командовал кораблем «Помощь», мы достигли острова Бичи, преодолев на своем пути значительные трудности. Тогда наше внимание привлек гурий, стоявший на вершине острова. Капитан Оммени сошел на берег и открыл первые следы погибшей экспедиции. На следующий день прибыла американская шхуна «Спасение», днем позже к нам присоединился капитан Пенни, а затем последовательно – капитан Остин, сэр Джон Росс и капитан Форсайт – в общем здесь собралось целых десять судов. Как раз в этот день, но уже шесть лет тому назад, когда я командовал «Неустрашимым», мы отплывали отсюда по направлению к острову Мельвиля вместе с «Решительным». Я был здесь снова в 1854 году на «Северной Звезде», и мы сомневались тогда, что нам удастся освободиться от льдов».

Итак, лето 1858 года было необыкновенно благоприятным в ледовом отношении. Необходимо было не упускать момента и спешно продолжать плавание. В ночь на 16 августа Мак-Клинток вышел с острова Бичи и вечером этого дня был уже у мыса Готэм, на восточном побережье Веллингтонова канала, в месте стыка его с проливом Бэрроу. Бывший здесь продовольственный склад оказался разрушенным и разворованным медведями. Мак-Клинток захватил с собой только две уцелевшие лодки. Отсюда «Фокс» повернул по чистой воде на юго-запад к проливу Пиля. Мак-Клинток рассчитывал по этому проливу – как по самому близкому пути – пробраться к Земле короля Уильяма.

Уже через сутки экспедиция находилась у входа в пролив. Весь экипаж высыпал на палубу, люди были «в состоянии неописуемого волнения, переходя от надежды к опасениям». В течение следующего дня «Фокс» тоже не встретил никаких препятствий, но к вечеру, когда по проливу было уже пройдено около 25 миль, оказалось, что судно попало как бы в глухой переулок: пролив был в своей южной, более узкой части, загроможден сплошным льдом. Поэтому пришлось повернуть обратно. Хотя лед был здесь только годовалый, но Мак-Клинток рассудил, что разумнее будет не ждать, возможно понапрасну, когда он разойдется, а вместо этого сделать попытку проникнуть в западную часть моря через пролив Белло.

На переход к порту Леопольда, расположенному при входе в пролив Принца Регента, были затрачены только одни сутки, и 19 августа ночью «Фокс» бросил здесь якорь. При осмотре места зимовки Джеймса Росса было обнаружено, что построенный им дом почти совсем развалился, а провиант как будто сохранился в целости. Ввиду того, что у Мак-Клинтока не было полной уверенности в проходимости и даже существовании пролива Белло, он чувствовал себя значительно спокойнее, зная, что в случае необходимости возвращения он найдет здесь надежный и обильный склад.

Пролив Принца Регента был тоже свободен от льда, и переход по нему к бухте Брентфорда, расположенной у входа в пролив Белло, был совершен беспрепятственно и быстро. По пути экспедиция остановилась на мысу Фьюри и удостоверилась здесь в существовании знаменитого склада, основанного еще Парри.

21 августа «Фокс» подошел к проливу Белло и в тот же день прошел по нему 8 миль, то есть позади осталась половина пролива. Но дальше в проливе на протяжении 5–6 миль скопился плотный, тяжелый паковый лед – серьезнейшее препятствие к дальнейшему продвижению. «Не сомневаясь в том, что этот пак должен быстро рассеяться, – говорит Мак-Клинток, – мы были полны горделивой надежды и радовались возможности отдохнуть в безопасности в удобной бухте. Мы чувствовали какое-то особое спокойствие и удовлетворенность».

«Однако, – продолжает он тут же, – нам пришлось скоро убедиться в превратности судьбы: мы обнаружили, что нас относит вместе со льдом в восточном направлении. С каждой минутой скорость движения увеличивалась, и вскоре мы были испуганы, увидев около себя донный лед, но быстро пронеслись мимо него со скоростью около 6 миль в час на расстоянии 200 ярдов¹⁵15
  Ярд – английская мера длины, равен 0,914 метра.


[Закрыть] от скал, о которые мы могли разбиться в одно мгновение. Ледяные массы были обширны, льдины с силой ударялись одна о другую, и мы были рады, когда нам удалось отделаться от этого опасного соседства и снова бросить якорь в той же бухте. Мы оставили здесь большие запасы продовольствия и сообщение о наших успехах, так как теперь уже с некоторой уверенностью можно сказать, что мы пройдем через несколько дней в западное море».

Необходимо отметить исключительное мужество и упорство Мак-Клинтока, настойчиво добивавшегося своей цели, имея в распоряжении такое маленькое, слабое суденышко, как «Фокс». Его героические усилия пробиться через пролив Белло, продолжавшиеся, как мы увидим, более двух недель, представляют собой редкое явление даже в истории арктических плаваний.

Пролив Белло имеет в длину 20 миль, в ширину около 1 мили. Экспедицией было установлено, что глубина его составляла 400 футов. Горные хребты, которые тянутся вдоль берегов, достигают от 1500 до 1600 футов выше уровня моря. Большая быстрота приливов и отливов в проливе Белло вполне объясняется пространствами открытой воды, которую видели Кеннеди и Белло, когда они проходили через пролив в начале апреля.

Следующий день прошел в безуспешных поисках прохода через узкий пролив. Через сутки попытка пробиться сквозь загромождавшие его льды была возобновлена, так как некоторую надежду на успех вселила случившаяся перемена ветра. На этот раз было пройдено больше половины пролива, но дальше стоял непроходимый паковый лед. Нетрудно было убедиться, что этот пролив действительно соединяет пролив Принца Регента с западным морем, так как забивавшие его тяжелые льды были несомненно западного происхождения. Разогнать их мог только сильный восточный ветер. До наступления зимы оставалось не более четырех недель. Все же за этот срок можно было еще надеяться, что пролив очистится от заграждавшего его льда.

Тем временем у Мак-Клинтока сложилось убеждение, что он будет вынужден зимовать к востоку от залива Белло. Он сам признается в своих сомнениях и даже рассказывает о возникших у него на этой почве планах работ на осень и начало зимы. Он считает необходимым выбрать заранее ряд долин, озер и равнин, представлявших удобный санный путь к западному берегу, вдоль которого можно было бы осенью устроить несколько продовольственных складов. У него была уверенность, что благодаря сильному течению пролив Белло замерзнет только в середине зимы, и потому воспользоваться его поверхностью для путешествия на санях будет невозможно. Второй план Мак-Клинтока заключался в том, чтобы устроить небольшой склад провианта в 60 или 70 милях к югу в проливе Принца Регента, чтобы облегчить сношения с эскимосами осенью или ранней весной. «Я считал это необходимым на тот случай, если бы на западном берегу нам встретились непреодолимые трудности, – говорит Мак-Клинток, – а так как это представлялось весьма вероятным, то я решил привести этот план немедленно в исполнение».

В соответствии с этим «Фокс» направился 26 августа из-пролива Белло на юг в сторону залива Бутии. На своем пути корабль сначала не встретил никаких препятствий, но с наступлением темноты появились разреженные льды, вскоре сплотившиеся и заставившие корабль остановиться в бухте Стилвелль. Здесь был устроен склад на 120 рационов. На следующий день экспедиция повернула обратно к северу, а 29 августа «Фокс» стал на якорь в бухте Депо. Мак-Клинток посетил гурий Росса, находящийся на мысе Владения. Он нашел там несколько камней, сложенных на двух больших валунах, и под каждым по монете в полпенса, причем одну из монет он захватил с собой. На земле валялись осколки бутылки, в которой хранилось когда-то сообщение, и неподалеку палка длиною в 1 метр. Мак-Клинток воспользовался горлышком бутылки, вложив в него свое краткое сообщение, собрал небольшую кучу камней, и сверху водрузил найденную палку.

Возвратившись на корабль, Мак-Клинток узнал, что пролив Белло как будто совершенно очистился от льда. Утром следующего дня была сделана еще одна попытка пройти по проливу, но оказалось, что лед находится на прежнем месте. Тогда Мак-Клинток повернул свой корабль опять на восток и в нескольких милях от бухты Депо бросил якорь в прекрасно защищенной небольшой гавани, расположенной у подножья горы, имевшей вид сахарной головы.

Чтобы узнать состояние льда в западном море, от чего всецело зависело осуществление надежд экспедиции, Мак-Клинток решил 6 сентября отправиться на лодке и плыть по проливу Белло так далеко, как только позволят льды, после чего выйти на сушу и подняться на скалы западного берега. Он взял с собой в лодку врача и четырех человек из экипажа. В соответствии с планом удалось провести первую часть похода, а рано утром следующего дня Мак-Клинток начал довольно опасное восхождение на горы и, наконец, достиг вершины самой высокой из них, с которой ему открылся великолепный вид на мыс Берд, находящийся на расстоянии 3–4 миль. «Долго и с волнением я обозревал оттуда западное море, льды и берега, и не мог придти к заключению, что, по всей вероятности, мы не будем в состоянии продвинуться дальше того места, которого уже достигли!» – горестно восклицает Мак-Клинток. «В 1849 году – больше девяти лет тому назад – я стоял там вместе с Джеймсом Россом и смотрел с таким же беспокойством в том же направлении! Мои наблюдения теперь только подкрепили прежнюю уверенность в существовании широкого прохода в южном направлении». Мак-Клинток не ошибался: пролив Белло представляет собой действительное соединение восточных вод с западными, то есть он – не что иное как один из северных морских путей, ведущих из одного океана в другой. Таким образом, Мак-Клинток окончательно убедился в огромном значении пролива Белло, хотя надежды пройти этим проливом было у него очень мало.

В таком положении оставалось дело до 5 сентября, когда под действием северных ветров пролив Белло почти очистился от льда. Решено было утром следующего дня сделать пятую попытку провести через него «Фокс». Действительно, б-го удалось пройти через свободную от льдов часть пролива Белло, но у восточного выхода из пролива, на расстоянии двух миль от берега, судно уперлось во льды. Тогда была сделана остановка недалеко от маленького островка, который назвали рифом Пеммикан, так как здесь был выгружен большой запас этого важнейшего для путешественников продукта питания, а также и другой провиант для будущих санных поездок. По наблюдениям Мак-Клинтока, лед образовал здесь обширное сплошное поле, которое оставалось в неподвижном состоянии, по-видимому, уже несколько лет. Перед лицом этого препятствия Мак-Клинтока снова охватили сомнения; ему казалось совсем мало вероятным, чтобы его корабль мог продвинуться еще дальше. Эти сомнения, как будет видно из дальнейшего, очень скоро оправдались, но все же следует – считать, что Мак-Клинтоку удалось добиться своего – пролив Белло был им пройден. Его остановили только льды, под своим сплошным покровом скрывающие воды обширного водоема, расположенного перед выходом из пролива. Каких невероятных усилий стоило экипажу крошечного «Фокса» пробиться к этой точке, Мак-Клинток описывает в очень скупых и простых выражениях. Он не рассказывает подробно о вереницах огромных глыб, стремительно проносимых течением мимо корабля, ежеминутно рисковавшего собой, и лишь коротко сообщает о трудностях борьбы с этим течением, достигавшим порою огромной силы. Пусть эта цель не была конечной, но надеяться пробиться сквозь сплошной паковый лед в канале Пиля было совершенно нечего, и потому Мак-Клинток стал серьезно готовиться к зимовке. В Арктике иногда случаются неожиданные подвижки льдов; учитывая это, Мак-Клинток держал пока свой корабль наготове, но вместе с тем необходимо было найти для него подходящую зимнюю стоянку. 11 сентября «Фокс» бросил якорь в маленькой удобной гавани недалеко от входа в пролив. Мак-Клинток назвал ее в честь открывшего пролив Белло портом Кеннеди.

Настоящая зима еще не наступила, но прихода ее следовало ожидать со дня на день. Мак-Клинток ограничивался в это время небольшими вылазками и интенсивно работал над приготовлением запасов для будущих продовольственных складов и зимних санных поездок. План этих последних был им тщательно продуман, и все было готово для проведения его в жизнь.

«По выработанному мною плану, – сообщает Мак-Клинток, – мы пойдем по трем отдельным дорогам, причем в каждой группе будет по четыре человека, собачья запряжка и руководитель. Такими начальниками будут Хобсон и Юнг, а третьей группой буду руководить я сам. Я направлюсь к Большой рыбной реке с тем, чтобы исследовать берега Земли короля Уильяма по пути туда и обратно. Петерсена я возьму с собой.

«Хобсон обследует западный берег Бутии до Магнитного полюса, как я надеюсь, – еще этой осенью, и от острова Гэтсхед к западу – предстоящей весной.

«Юнг должен будет следовать по берегу Земли принца Уэльского от пункта лейтенанта Броуна к юго-западу до пункта Осборна, если это только окажется возможным, а также обследовать местность между мысом Четырех рек и мысом Берд.

«Наше отсутствие продлится шестьдесят или семьдесят дней, начиная с 20 марта. Я полагаю, что нам удастся успешно завершить поиски следов экспедиции Франклина и географическое исследование Северной Америки – обе эти задачи не были решены прежними экспедициями. Разбившись на три группы и следуя в разных направлениях, мы, во всяком случае, должны найти какой-нибудь след, остатки, а, может быть, и важное сообщение о тех, загадочную участь которых мы стремимся раскрыть. Но прежде чем начать эту важнейшую часть нашего путешествия, я должен войти в сношения с жителями Бутии, как восточного, так и западного берегов, что можно сделать в ноябре или феврале. Сэр Джон Росс в своем отчете сообщает, что они иногда проводят зиму на восточном берегу, доходя в северном направлении до реки Эгнью. Нам известно также, что на западе, у Магнитного полюса, жил летом в покинутых ими снежных хижинах сэр Джемс Росс».

25 сентября лейтенант Хобсон отправился во главе семя человек с четырнадцатью собаками в поход для закладки продовольственного депо на побережье. Он должен был попытаться спуститься до 71° и повернуться обратно через 14–15 дней. 28-го «Фокс» вернулся из последней небольшой поездки в гавань Кеннеди. Хобсон и его товарищи провели в своей экскурсии одиннадцать дней. 71° им достигнуть не удалось, они добрались только до 71°30′,¹⁶16
  Отряд двигался к своей цели с севера на юг.


[Закрыть] так как дальше не возможно было пройти из-за подступавшего вплотную к скалам моря. На своем пути отряд соорудил несколько продовольственных складов.

19 октября утром Хобсон снова отправился с девятью спутниками и десятью собаками. Они отсутствовали девятнадцать дней. На корабле уже стали опасаться за их судьбу, но 6 ноября страхи рассеялись: все вернулись совершенно здоровыми, хотя им и приходилось сильно страдать в пути от холода. Отряд Хобсона находился одно время в очень серьезной опасности, но благополучно выбрался из создавшегося положения. В первые шесть дней Хобсон и его спутники успешно продвигались вперед. В ночь на седьмой день они расположились для ночевки на льдине. Во время большого прилива налетел северо-восточный ветер, льдина оторвалась от берега. Как только Хобсон и его спутники обнаружили, что льдину вместе с людьми относит, они запрягли собак в сани и стали с волнением ожидать, чем кончится их невольный дрейф. Отдалившись на некоторое расстояние от берега, льдина раскололась под влиянием ветра и морской волны. Тот обломок, на котором остались люди, был не более 18 метров в диаметре. Он двигался через устье широкого пролива, пока не был прибит к противоположному берегу. Непосредственно вслед за бурей наступил сильнейший мороз, и в одну ночь лед настолько окреп, что пассажиры льдины смогли благополучно добраться до берега.

Продовольственные базы были заложены до широты 71°30′. Дальше лейтенант Хобсон не решился итти не только из-за недостатка продовольствия, но и потому, что у ближайшего мыса уже начиналось открытое море. В результате поездок Хобсона удалось забросить провиант на расстояние 60–90 миль от корабля.

Зима окончательно вошла в свои права. Много лет провел Мак-Клинток в Арктике, участвуя в различных поисковых экспедициях, но ни одна из зим не была так сурова, как в нынешнем году.

К 14 февраля все должно было быть готово для подготовительных поездок Мак-Клинтока и Аллен Юнга. Сопровождать первого были назначены переводчик Петерсен и матрос Томпсон с двумя санями я пятнадцатью собаками. Цель этой партии состояла в том, чтобы войти в сношения с туземцами Бутии, живущими по соседству с Магнитным полюсом. Для успешного выполнения этой задачи Петерсен, как лучший знаток эскимосского языка и обычаев, был неоценим. Юнг должен был разместить запасы продовольствия по будущему своему пути вдоль берега Земли принца Уэльского, намеченному на весну. Действительно, к назначенному сроку сани были снаряжены, и двадцатичетырехдневный запас продовольствия для партии Мак-Клинтока был уже погружен, но так как в этот день с утра дул сильный северо-западный ветер и стоял большой мороз, то начинать поход в такой обстановке было невозможно.

Только утром 17 февраля погода стала достаточно мягкой, и можно было решиться начать путешествие. Группа Юнга переправилась через пролив на другую сторону, а Мак-Клинток со своими людьми направился к западному берегу Бутии, намереваясь дальше повернуть вдоль него к югу.

На следующий день северо-западный ветер подул с новой силой и термометр упал до -48°. Холод был невыносимый, отмечает Мак-Клинток. Еще днем позже захромала большая часть собак, так как изранила себе лапы о твердый снег. Мак-Клинтоку пришлось вследствие этого бросить часть продовольствия. Люди шли обычно до сумерек, а вечером сооружали хижины из снега, после чего ложились на отдых. Описание этого интересного похода мы заимствуем из книги самого Мак-Клинтока.

«Один день походил на другой; я шел впереди, Петерсен и Томпсон следовали за мной, ведя сани. Шли мы по восемь или десять часов без остановок, за исключением тех случаев, когда приходилось распутывать собачью запряжку. При остановке на ночь Томпсон и я распиливали глыбы плотного снега и передавали их Петерсену, который был нашим архитектором. Полтора или два часа, в течение которых, продолжалась постройка хижины, были самым неприятным временем из всего дня. Не говоря уже о том, что мы чувствовали страшную усталость и жаждали отдыха, нам приходилось коченеть от холода. Закончив постройку хижины, накормив собак, распаковав поклажу, мы закрывали входное отверстие снегом, зажигали лампу, писали дневники и, дымя трубками, спорили о сравнительных достоинствах наших собак до тех пор, пока не был готов ужин. После ужина мы натягивали на себя одеяло и быстро засыпали.