Текст книги "Крах операции «Тени Ямато»"

Автор книги: Николай Богачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

Так, в июле 1986 года была создана «Кокка Кихон Мондай Досикай» – «Ассоциация по обсуждению фундаментальных проблем государства». Кто ею командует и какова у нее программа, можно судить хотя бы по тому факту, что председателем ее является бывший начальник отдела токийского полицейского управления некий С. Камэй, который в прошлом возглавлял слежку за левыми элементами. В этой же ассоциации состоит секретарем Т. Сиранума, сын довоенного премьера, бывшего ярым шовинистом.

Члены этой ассоциации посетили уже некоторые страны Юго-Восточной Азии с целью «разъяснения» своих устремлений. Тем не менее с честолюбивыми чаяниями гастролерам вскоре же пришлось распрощаться, ибо в южнокорейской печати появились публикации, в которых утверждалось, что «Досикай» проповедует расовую чистоту и под лозунгом возрождения из пепла нации Яма-то по существу призывает к войне.

В угоду этим устремлениям, весьма опасным для окружающего мира, да и к слову сказать, самим японцам, совершаются их практические действия, в частности такие, как требование принять «закон об охране государственных тайн», на которые вряд ли кто в Японии ныне собирается покушаться.

Этот законопроект, якобы направленный «против шпионажа», есть не что иное, как очередная дымовая завеса, за которой кроется новая милитаризация страны. Под его эгидой предполагается произвести консолидацию всех правых сил, втянув непосредственно в их орбиту широкие слои населения, которые, кстати, пока что делают вид, будто опасности распространения ростков «фашизма» в стране не существует.

На самом же деле никакого шпионажа в отношении Японии со стороны какой-либо великой державы нет. И это прекрасно понимают как члены ассоциации «Досикай», так и руководящие круги Японии. В век термоядерного оружия при его колоссальном диапазоне поражения, с учетом небольшой территории страны, в этом самом шпионаже просто нет никакой практической необходимости.

Использование, например, искусственных спутников земли позволяет получать нужную информацию без услуг агентуры, находящейся на территории страны. Значит, «закон о шпионаже» необходим шовинистам как ширма, причем исключительно для внутреннего «пользования», с тем чтобы, трактуя вкривь и вкось положения этого закона, вести широкое наступление на права трудящихся и тем самым целенаправленно, с агрессивной подкладкой строить свои отношения с внешним миром.

Стереотипы старого мышления еще дают о себе знать, хотя надо надеяться, что и они все-таки рано или поздно, но должны наконец выветриться из сознания реакционных японских политиков.

Жаль только, что до сих пор эти влиятельные в Японии силы так ничего и не поняли в существе тех политических концепций, чья реалистичность, при внимательном взгляде, повседневно подтверждается в ходе развития новейшего периода мировой истории…

Было бы по меньшей мере странным, если бы на завершающей стадии войны американское командование ограничилось только пассивным наблюдением при помощи «святых отцов» за ходом испытаний пилотируемых ракет под кодовым названием «Сюсуй». Не явилось исключением и на сей раз применение «железных» правил перепроверки разведданных, а также подстраховка в действиях агентурных разведчиков на таком важном направлении, как создание противником мощного оружия, способного нанести потом значительные потери союзникам на море и в воздухе.

Поэтому для нейтрализации усилий противника по данной проблеме Главному штабу ВВС Японии и основному изготовителю этих ракет – фирме «Мицубиси дзюкогё» – разведслужбы США уделили исключительное внимание. Претворением в жизнь намеченных временным штабом мероприятий стал командовать с ноября 1944 года полковник Майкл Робинсон, скромно именовавший себя представителем Комитета начальников штабов на Западном побережье США.

На самом же деле он был руководителем отдела, основной задачей которого являлась диверсионная деятельность подотчетной ему агентурной разведки, дислоцирующейся на территории Японии и всего остального Тихоокеанского театра военных действий.

Учитывая сложность и придававшееся руководством УСС большое значение этой далеко не ординарной операции, а также создания удобств в принятии оперативных решений в быстро меняющейся фронтовой обстановке, полковник Робинсон вместе со штабом был как бы специально прикомандирован к Сан-Францисской военно-морской базе, где продолжал до сих пор командовать его старый знакомый адмирал Чарльз Стерлинг.

Отсюда Робинсон вместе с заместителем генерала Донована Питером Смитом и осуществлял надлежащее наблюдение за японской метрополией.

Незадолго до прибытия в окрестности города Мацумото «святых отцов», направленных еще до этого кружным путем из Штатов, там уже находились двое «трудящихся», прибывших туда на «работу» якобы из разных префектур, а по сути дела явившиеся по заданию своего резидента, у которого постоянным местом пребывания был Токио.

Резидент этот, работая мусорщиком буквально под носом у генерала Доихары, в комендантской службе при генеральном штабе сухопутных войск Японии, сообщал иногда чрезвычайно важные сведения о передислокации японских войск, которыми в американском штабе морской пехоты, куда в основном шли эти сведения, успевали вовремя воспользоваться. Ни одно из его секретных донесений еще ни разу не оказывалось неточным или ошибочным. Вот почему Ямагате Сунами (под этим именем значился этот резидент в штатном расписании американской разведки) поручили подобрать двух по возможности грамотных и вдобавок разбитных ребят – для выполнения на строительстве ракетного полигона в Мацумото некоторых заданий.

Как впоследствии стало известно, этими «разбитными» оказались Ямада Кагубэ и Екира Сакада.

Первый из них постоянно проживал на острове Кюсю, в городе Фукуока (префектурном), где он небезуспешно подвизался в роли диспетчера, определявшего пропускную способность порта, а второй уже давно сов стоял при резиденте в качестве тактического резерва и в момент получения приказа о своей передислокации б район ракетного полигона в Мацумото краткосрочно пребывал в префектуре Канагава, где подсчитывал количество новобранцев, проходивших там военную подготовку.

За несколько лет до начала войны постоянным местопребыванием американца Ямагаты Сунами, выходца из Японии в третьем поколении, был расположенный на Западном побережье США портовый город Лонг-Бич. Там он работал метрдотелем в одном из многих ночных заведений, которое ради удобства потенциальных клиентов находилось в непосредственной близости от порта.

Однажды этот злачный притон, из-за своего солидного внешнего вида претендовавший на респектабельность, посетил высокопоставленный чин из отдела дальней разведки военного министерства, однокашник полковника Робинсона по специальному колледжу в Вест-Пойнте. Это был подполковник, а в гражданском обиходе – просто мистер Джеффри Стивенсон.

В тот вечер он заглянул в это заведение, чтобы «встряхнуться». В нем он и встретился с Ямагатой Сунами, они познакомились, и подполковнику понравился этот необычно обаятельный человек, которого все называли просто «метр».

Для того чтобы получить от вышестоящего начальства «добро», Стивенсон заочно представил ему Ямагату Сунами, и только после этого завербовал его.

Пройдя подготовку в разведшколе, «коренной» японец Сунами был для начала заброшен на захваченный Японией Ляодунский полуостров, в город и порт Инчхон, бывший Чемульпо.

Имея в организации притонов приличный опыт, Сунами, не мудрствуя лукаво, дал большую взятку в муниципалитете и вновь открыл свое «дело», место которого, как и в Штатах, также находилось невдалеке от порта. Чтобы понадежнее внедриться в среду деловых людей Инчхона, он в скором времени завязал необходимые для себя знакомства и, абсолютно не стесняясь в средствах, вскоре совершил, с целью ориентировки на будущее, ряд ознакомительных поездок в Японию.

По прошествии двух лет Сунами, будучи теперь уже солидным коммерсантом, решил все-таки ликвидировать «дело», однако перед самым отъездом на «родину» для верности через уголовников портового «дна» – своих постоянных клиентов, отправил своего бывшего компаньона к праотцам, а сам тем временем направился в Токио. Обосновавшись на новом месте, он, согласно легенде, тут же приступил к выполнению намеченных заданий, которые получил от командования накануне отъезда из Штатов.

Здесь, в Токио, Сунами продолжил бизнес и одновременно стал руководить немногочисленной группой агентов, порученных его попечению. И лишь тогда, когда он получил приказ устроиться мусорщиком в генштаб сухопутных войск, к его величайшему сожалению, ему вначале пришлось «разориться».

Обзаведясь знакомствами, он объявил себя безнадежным банкротом и по истечении двух недель, хотя и с большим трудом, но сумел все-таки внедриться на эту непрестижную должность. Учитывая значительные моральные потери, которые понес Сунами в результате перемены профессии, отдел дальней разведки удвоил ему служебный оклад, о чем незамедлительно сообщил «неудачливому» коммерсанту.

Это была все же какая-то компенсация, хотя радости от подобного оборота дел он совсем не испытывал, Зато, втянувшись в игру, затеяннную им ради такого необычного добывания важнейшей информации, он неожиданно для себя почувствовал настоящий вкус к своей новой работе. И тут о вооруженных силах Японии Сунами стал сообщать настолько подробные и убедительные сведения, что в американском отделе дальней разведки даже начали подозревать, не шлет ли он им дезинформацию? Это уже было поводом для обсуждения в штабе на всех уровнях и в конце концов завершилось тем, что в Токио решили послать «ревизора».

Однажды ранним утром, еще как следует не проснувшись, но подспудно чувствуя, что за ним наблюдают, Сунами поднялся с ложа и, пройдя на кухню, внезапно увидел атлетически сложенного японца, сидящего у двери. Зная о том, как перед сном он запирал дверь, Сунами сразу понял, что явление этого молодца к нему вовсе не случайно.

Тем не менее страха Сунами не испытывал: во-первых, вторгнувшийся к нему человек был один и с ним можно справиться, и во-вторых, если бы он был из полиции, он вел бы себя иначе.

– Привет вам от доктора Робинсона, господин Ямагата Сунами, – произнес незнакомец.

– А я уж потерял надежду на встречу со своим старым другом и очень рад этой весточке, – сказал вторую часть пароля Сунами.

Тут они обменялись рукопожатиями и, отступив шаг назад, поклонились друг другу.

– Простите, как величать вас? – спросил Сунами.

– Зовите меня Анами – этого, пожалуй, будет достаточно.

– Чем обязан вашему присутствию здесь и заодно объясните, пожалуйста, Анами-сан, как вам удалось открыть мою квартиру?

Гость усмехнулся:

– Когда имеешь за плечами три срока по таким художествам, сами понимаете, в этом нет проблем.

Теперь подошла очередь улыбнуться хозяину.

– Замнем для ясности, Анами-сан, – сказал он. – Надеюсь, вы не голодны?.. Или, может быть, выпьете чашечку сакэ?

– С превеликим удовольствием, Сунами-сан. Если сказать вполне откровенно, то я выпью. К тому же я уже двое суток и не ел ничего.

Сунами отправился готовить завтрак гостю, а заодно и себе, так как через два часа его ждала работа.

В течение пятнадцати минут, сидя на кухонном татами, Анами временами закрывал покрасневшие глаза и, чувствуя запах приготовляемой пищи, непроизвольно делал судорожные глотки.

Продуктов у Сунами было в обрез, и все же вскоре они приступили к вполне приличной трапезе, Закончив с этой процедурой, они, без обычной для японцев церемонии, выпили по две чашки чая, так как в последний момент Анами почему-то отказался от сакэ.

«Наверное, для этого у него есть какие-то основания», – подумал Сунами и тоже не стал пить спиртное.

Убрав посуду, хозяин квартиры достал сигареты и предложил гостю. Тут же закурил и сам.

Наконец Анами, затянувшись, заговорил о деле.

– Досточтимый Сунами-сан! – сказал он. – Наше руководство, как ни странно, весьма озабочено тем, что представляемые вами данные о численности сухопутных контингентов японских соединений имеют необычайно большую достоверность. Его интересует еще, а не дает ли ваш информатор правдивые данные для того, чтобы притупить нашу бдительность, чтобы в самый критический для нас момент подсунуть дезинформацию? Мне поручено разобраться с этим и тем самым предостеречь вас на случай грозящей опасности.

Тут Анами вопросительным взглядом уставился прямо в глаза Сунами.

– Уважаемый Анами-сан! Другой мог бы обидеться на вас… Что за намеки на мою якобы незрелую компетентность! Но я так не сделаю. Я вас понимаю, проверка– вещь необходимая, ведь в нашей бесовской игре слишком высоки ставки, и, трезво оценив обстановку, я не обижаюсь. Единственно, что мне теперь остается, – это доказать свою искушенность, убедить вас, что в сети наших врагов я не попаду, что же касается правдивости моей информации, вы в ней не сомневайтесь.

– Рад за вас, Сунами-сан. Однако я все же хотел бы узнать самолично, как вы получаете информацию. Для того чтобы что-то докладывать руководству, я должен иметь основания…

– Пройдемте в следующую комнату, Анами-сан. Необходимо, чтобы и вы знали наконец секреты этой дьявольской кухни. Видите развешанные на стене трости? – Не ожидая ответа, Сунами снял со стены висевшую на ней довольно массивную палку. – У меня здесь в коллекции свыше пятидесяти единиц разных тростей. Короче, на любой вкус, но использую я их лишь несколько. – Сунами стал раскручивать на части одну из многочисленных тростей, которая оказалась внутри пустотелой. – А чтобы закамуфлировать их внешний вид, места соединений у многих обжаты медными кольцами. Вот и весь секрет. – Сунами улыбнулся, явно довольный произведенным впечатлением.

Анами с нескрываемым удивлением разглядывал разобранную на части трость. Понемногу смысл придуманной Сунами хитрости стал доходить до него.

– Оригинально! Весьма оригинально! – медленно произнес Анами. – Но не выуживаете же вы свои сведения из этих палок, Сунами-сан?.. Объясните, пожалуйста!..

– Нет ничего проще, Анами-сан. Когда ко мне попадают корешки чек-требований на отпуск продуктов, сакэ или чая, я тут же приношу их сюда. Позже по количеству продуктов, выданных для какой-нибудь части, соединения или армии, я определяю численность контингента – путем деления всего количества продуктов на дневной рацион, положенный одному человеку. А так как продукты выписываются на месячный срок, то, разделив еще раз на количество дней месяца, я запросто получаю численный состав, точно соответствующий строевой записке. Далее. По наименованию частей мною составлена схема, в которой каждое соединение или армия занимает строчку из четырех клеток, причем первая клетка заполняется сразу, остальные же, на случай перемещения, являются запасными. А в связи с тем, что за год перемещений вдоль фронта по рокадным дорогам или в каком-либо другом направлении бывает не больше четырех, то меня это вполне устраивает. Особенно ценны сведения на выдачу риса как основного продукта питания. Здесь никогда не бывает осечки и данные до смешного верны. Я даже не пытаюсь приближаться к различным схемам, использованным картам и прочим оперативным документам. За этими материалами там в штабе надзор серьезный, и всегда можно нажить неприятности. Тем не менее все должны кушать и пить. Таким образом, точнее интендантских данных вряд ли что можно найти… Когда однажды я обнаружил в мусоре карты, видимо, по случайности выброшенные в корзину, то тут же отнес дежурному офицеру по штабу, после чего кое-кого за это направили даже на фронт. Естественно, уважаемый Анами-сан, что заблаговременно и без разрешения с чьей-либо стороны мне пришлось снять с этих карт копии. Конечно, полые трости тоже не бог весть какая затея. И если кто о ней догадается, то единственное, что мне останется, так это пуля в висок. Но их самодовольство меня пока спасает, Имея жертвами своими слабые в военном отношении страны Азии и Южных морей, они у себя в метрополии напрочь забыли об осторожности. И это произошло потому, что у стран, подвергшихся агрессии, в принципе не существовало разведслужб, которые могли бы пощекотать им нервы. Вот тогда они и разбаловались, а теперь за ошибки пришел черед платить и, как оказалось, по весьма большому счету. Но в нашем деле, не мне говорить вам это, уважаемый Анами-сан, определенный риск все равно неизбежен. Когда пританцовываешь на острие бритвы все время, тоже радости мало. Правда, меня еще охраняет и то, что с мусорщиком ни в коем разе никто иметь дело не хочет. Вдобавок я даже возле двери держу постоянно ведро со всяким зловонием, чтоб отбить у кого бы то ни было любую охоту ко всяким посещениям. На что уж полицейские, так и те мое скромное жилище стараются обходить стороной… Можете теперь с чистой совестью доложить «наверх», что все копии документов, на основании которых я составляю свои сводки, будут сохранены для военных архивов и после победы переданы военному министру, как я полагаю, для изучения опыта…

– Высокочтимый Сунами-сан! – воскликнул восхищенно Анами. – По возвращении в Штаты я доложу начальству о всех перипетиях вашей трудной и, я бы осмелился сказать, не всегда приятной для вас работы. Сейчас, когда все мне стало ясно, я после непродолжительного отдыха буду вынужден уехать и проверить еще кое-что косвенно касающееся вас и после немедленно отбыть обратно. Как меня проинструктировали, вы должны были направить двух своих подопечных на строительство ракетного полигона в район города Мацумото. Мне нужно узнать у вас их имена и тот минимум сведений, которым вы располагаете на этот счет к сегодняшнему дню. Итак, их фамилии, Сунами-сан?

– Прежде чем сообщить их координаты, я сначала вынужден посвятить вас в смысл тех задач, которые перед ними поставил. Так вот, эти господа являются представителями одной из банд японских «якудза», вернее, клана «Ямагути-Гуми» – это примерно то же самое, что гангстеры «Коза ностры». Поэтому им пришлось выдать сногсшибательного размера аванс и предупредить, что без выполнения поставленного задания они не только не получат основной суммы, но гарантированно лишатся своих умнейших голов. Смею уверить вас, что за те деньги, которые мною обещаны, они с легким сердцем прикончат, если это понадобится, даже родного папу. Я здесь эту публику изучил досконально и думаю, что ошибка в оценке их возможностей исключена. Дуэту уголовников строго дано задание, чтобы при строительстве полигона чинились препятствия, а если необходимо, так и убрать два-три лица, которые прилагают особое усердие в этом нежелательном для нас деле, Конечно, на месте виднее, но если они, например, сочтут возможным принять какие-либо другие меры, то хороший пожар или взрыв принес бы нам тоже огромную пользу. А теперь запомните их фамилии: Ямада Кагубэ и Екира Сакада. Советую вам на внутренней стенке пачки сигарет зашифровать их имена, человеческая память, сами знаете, того… Сообщаю для ориентировки: они должны были устроиться работать непосредственно на строительстве ракетного полигона. Если вдруг окажется, что там рабочих достаточно, я приказал им трудиться за одно лишь питание. Мне кажется, среди имеющегося там руководящего персонала алчных людей вполне достаточно, а поэтому наш успех обеспечен…

Когда вернулись на кухню, Анами немедленно «препарировал» коробку сигарет и зашифровал подопечных токийского резидента на стенках картонки. После этого он сказал:

– Господин Ямагата Сунами, прошу вас, дайте мне возможность поспать несколько часов. Затем я отправлюсь в дорогу. Тем более, если не ошибаюсь, вас ждет работа.

Сунами протянул ключи от квартиры, но гость не взял их.

– Дорогой хозяин отеля, – смеясь, сказал Анами. – Мне требуется лишь чуточку отдохнуть, и, чтобы ни в чем вас не затруднять, я не стану брать ваших ключей. Они не понадобятся. Немного передохнув, я тут же уйду по назначению и уверяю вас, что к вашему приходу все замки окажутся в полном порядке и к тому же надежно заперты.

Сунами отправился на работу, а гость, закрыв на запор входную дверь, улегся на татами и мгновенно заснул.

Вернувшись домой после работы, Сунами как ни в чем не бывало открыл дверь ключом, но гостя нигде не обнаружил…

По обочине дороги в рабочей одежде с лопатой на плече шел не спеша человек. Время от времени он нагибался, срывая полевые цветы. Каждый раз, нагнувшись за очередным цветком, он незаметно посматривал назад, туда, где следом за ним двигалась колонна рабочих.

Когда по ходу движения из распавшейся колонны образовались две неравноценные группы, человек, не оборачиваясь назад, с обочины вышел на дорогу, но со стороны все же могло показаться, будто он поджидал кого-то. Не обращая на него никакого внимания, мимо прошла первая группа людей, шедший же сбоку незаметным взглядом прощупал каждого. Но вот его наконец догнала последняя группа смертельно уставших людей, еле тащивших свои ноги, обутых кто во что горазд.

Шедший с киркой в руках предпоследний рабочий, поравнявшись с боковым путником, внезапно услышал тихий голос:

– Кагубэ-сан, подойдите ко мне…

Человек, которого окликнули, не особенно удивившись, приблизился к незнакомцу.

– Я вас не знаю, господин, как вас там. Или вы ни черта не видите, что мы устали и нам не до разговоров.

– Выслушайте меня, Кагубэ-сан… Я привез вам привет из Токио от самого Ямагаты Сунами. Надо поговорить. Прошу вас отстать слегка от колонны, чтобы не было слышно.

Анами (а это был он) остановился. Кагубэ отстал на несколько шагов от идущих.

– Господин хороший, – сказал он тихо. – Давайте договоримся, где встретимся, и я буду готов к вашим услугам. А здесь на виду никакой разговор у нас не получится. Эго может произойти не ранее, чем через сорок минут. Я только приведу себя в порядок и приду куда надо.

– Хорошо, Кагубэ-сан, я все понял, – сказал Анами. – Захватите с собою и вашего приятеля Екиру Са-каду.

На этот раз Кагубэ уже более заинтересованно посмотрел на говорившего с ним незнакомца и еще раз спросил:

– А что, вы и его знаете?

– Не задавайте, уважаемый Кагубэ-сан, лишних вопросов. Короче говоря, через час я ожидаю вас обоих по дороге в направлении города Мацумото, в километре от вашего барака, в том месте, где за крутым поворотом крупный подлесок. Войдя в него метров на десять, вы и найдете меня. А сейчас, будьте любезны, присоединитесь к своим и, если кто вас обо мне спросит, скажите, что, мол, так, один чудак работу спрашивает… Ну, до встречи…

Кагубэ прибавил ходу и вскоре догнал своих товарищей. Издали, глядя на него, Анами видел, что никто его ни о чем не спросил.

Прождав часа полтора на условленном месте, Анами стал слегка беспокоиться. Когда же они не подошли и через два часа, он уже заволновался всерьез. Решив на всякий случай спрятаться, он залез на высокое дерево и стал всматриваться в ту сторону, откуда должны были появиться рабочие.

Мысли вихрем носились в разгоряченном мозгу, но он так ничего и не мог придумать, что могло бы ему объяснить столь длительную задержку. Наконец, бросив уже скучающий взор на дорогу, Анами увидел двух человек, направлявшихся в его сторону.

Вскоре Кагубэ и Сакада вышли на маленькую полянку и сели под деревом, рядом с тем, на котором обосновался Анами. Несколько помедлив, будто раздумывая о чем-то, он начал спускаться вниз. Услышав шум от шевелящихся ветвей и шороха листьев, Кагубэ и его приятель, предполагая опасность, выдернули откуда-то короткие кинжалы, наподобие тех, которыми пользуются малайские пираты, и на всякий случай приготовились к защите. Спрыгнув на землю, Анами испытующим взглядом посмотрел сначала на одного, потом на другого и твердым голосом предложил спрятать оружие.

Приятели, засунув кинжалы куда-то под тужурки, медленно подошли к Анами.

– Вы, надеюсь, – Екира Сакада, не правда ли? – обращаясь к одному из них, спросил Анами.

– Конечно, господин, других здесь нет, да и быть не может, – усмехнувшись, сказал Екира.

– Тогда давайте знакомиться: я – Анами из Токио. Прошу, как говорят в Европе, любить и жаловать. Садитесь и спокойно поговорим обо всем, но сначала ответьте на мой вопрос: в чем причина такой длительной задержки, друзья мои? Мы, кажется, договорились с вами, Кагубэ-сан, встретиться самое позднее через час… Объясните, пожалуйста…

– Нет ничего проще, Анами-сан, – сказал Кагубэ. – Нас задержал барон Кидзюро Сато. Сейчас этот плешивый полковник возглавляет инженерно-аэродромную службу по оборудованию ракетного полигона. За эту стройку он болеет, пожалуй, больше, чем сам Тадахиро Тамада, руководитель работ.

– Откуда вы знаете, уважаемый Кагубэ-сан, что здесь ведется такое строительство?

– У нас в бригаде имеется двое проштрафившихся военных, которых за какие-то грехи лишили званий, наград и всего прочего. Они, видать по всему, учены по военному ведомству, и я как-то во время перекура слыхал их разговор. Один сказал, что вряд ли испытуемое оружие успеет к сроку… Ну и в таком духе.

– А вы не делали попытки с ними заговорить?

– Господин Ямагата Сунами нам запретил любые контакты, Когда знаешь меньше, чем от тебя требуется, оно спокойнее, не так ли, Анами-сан? Кроме того, у Сунами длинные руки и в случае чего они очень быстро могут сомкнуться на наших глотках, уважаемый Анами-сан.

– Так отчего же вы все-таки опоздали, я так до сих пор и не услышал?

– Они хотят ускорить работы и обещают двойную норму риса и кое-какие привилегии. Если, конечно, мы согласимся работать дополнительно еще по два часа.

– А это возможно, Кагубэ-сан?

– Возможно-то возможно! Но где людям взять дополнительные силы? Нагрузка такова, что вы сами видели, в каком состоянии мы ползем к баракам.

– Рабочие, однако, были вынуждены согласиться, – сказал Екира Сакада. – Вторую порцию риса больше никто не добавит, а работа… работы большей, пожалуй, не будет, Просто в течение всего рабочего дня, несмотря на все понукания, работать иначе люди уже не в состоянии. Да и не хотят. Вид только делают.

– Это что же, вроде итальянской забастовки, что ли?

– Не знаю, как это назвать, но все эти сверхусилия будут выглядеть жалко.

– У меня к вам, господа, – уже более строгим и деловым тоном начал Анами, – один кардинальный вопрос: что вы намереваетесь предпринять, чтобы каким-то образом оправдать свое здесь присутствие и принести общему делу ту пользу, на которую делают ставку руководители? От вашей активности, кстати, зависит, сколько продолжится эта ненужная бойня! Могу откровенно сказать, что при определенных обстоятельствах мы с вами в состоянии значительно сократить эти сроки. Начнем с вас, Сакада-сан.

– Прошу прощения, Анами-сан, но я сразу почувствовал, что ваша поездка сюда, то есть в это чрезвычайное место, затеяна неспроста. И вы не являетесь просто тем передаточным звеном, как это пытаетесь нам внушить. Чувствуется по всему, что вы, видимо, являетесь крупным начальником и, кроме того, прибыли к нам с особыми полномочиями. Мне кажется, когда мы обрисуем вам обстановку на текущий момент, мы с Кагубэ получим конкретные указания, что нам делать дальше… Хочу лишь напомнить, что каждый из нас рискует не только своим будущим, но и головой, если не будут выполнены двусторонние обязательства. Как вы догадываетесь, рисковать напрасно никто не хочет, а поэтому у меня к вам встречный вопрос: обеспечит ли нам Ямагата Сунами ту сумму в валюте, на которую мы оба рассчитываем? Скажу больше, не станут ли после приниматься попытки пустить нас, образно говоря, ко дну из-за того, что мы слишком много знаем?

«А парни-то, – подумал Анами, – оказывается, не так уж просты, как мне показалось вначале».

Достаточно уверенным тоном он тут же постарался их успокоить:

– Смею заверить вас, господа: подобные коллизии не в наших правилах! – сказал Анами. – Пока что на моей памяти не было прецедента, чтобы джентльменские соглашения нарушались, и посему ни у кого из вас на этот счет не должно быть сомнений. Вполне правильно заметил Кагубэ-сан, что слишком уж высоки ставки в нашем деле.

При этих словах оба японца дружно и утвердительно закивали головами. На их лицах выразилось удовлетворение. Но до конца серьезного разговора было еще далеко, и Анами лихорадочно перебирал в уме различные варианты предстоящих действий этой пары агентов, не сбрасывая со счетов и себя.

– Ну-ка, господа, повторите в деталях мне то, что с самого начала поручено сотворить вам в этих местах, – сказал Анами. – Быть может, начнем с вас, Кагубэ-сан?

– Вам должно быть известно, Анами-сан, что задание поручено нам с Екира Сакада одно. В меру своих скромных возможностей мы оба всячески должны тормозить строительство ракетного полигона, для чего попытаться взорвать подготовленный к запуску самолет-снаряд и прочие вспомогательные службы, без которых это важнейшее для империи дело не может быть завершено; на последней стадии готовности ракеты к испытательному циклу, как запасной вариант, использовать, огонь, то есть постараться поджечь все, что может гореть; принять меры по ликвидации тех лиц, от которых в конечном счете будет зависеть успех дела, в частности, таких господ, как ответственный руководитель всех испытаний Тадахиро Ямада и начальник инженерно-аэродромной службы полковник Кидзюро Сато… Вот, пожалуй, все, уважаемый Анами-сан. Как сами видите – почти пустяк! – и Кагубэ невесело усмехнулся.

Выслушав ответ Кагубэ, «ревизор из Вашингтона» сразу понял, что задача этим двум агентам поставлена явно несерьезно: при столь малых силах и технически ничтожном обеспечении выполнить ее практически невозможно. И все же ему очень хотелось найти сейчас хоть малейший шанс для того, чтобы ребята эти смогли бы если и не пустить в тартарары все это строительство, то хотя бы, на худой конец, хоть как-то его дезорганизовать, затянуть.

– На какой стадии в настоящее время находится это строительство, Кагубэ-сан? – спросил после продолжительной паузы Анами.

– По нашим прикидкам, сделана примерно половина работ. Поэтому мы с Екирой Сакадой еще и не очень спешим, – несколько виноватым тоном, как бы оправдываясь, сказал Кагубэ.

– Кто, по-вашему мнению, играет первую скрипку в этой чертовой свистопляске, господин Кагубэ?

– Мне кажется, судя по тому, как старается барон Сато, главный именно он. Ликвидировав его, можно притормозить строительство на месяц-два. Лучше было бы, конечно, – что-нибудь поджечь или взорвать, но это вряд ли удастся, да и акция такая, прямо надо сказать, попахивает самоубийством. Главная опасность заключается в том, что все без исключения строящиеся объекты, и особенно ангар для ракеты, находятся под круглосуточной двойной охраной, иначе говоря, кроме наружных постов имеется еще и внутренняя стража.