Текст книги "Крах операции «Тени Ямато»"

Автор книги: Николай Богачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

Сверх того, что здесь уже сказано, нельзя в дополнение не привести своеобразную, так сказать, напутственную эпитафию, произнесенную перед трагическим рейсом руководителем полетов генералом Куртисом Лимэем, вскоре назначенным начальником штаба военно-воздушных сил США, для экипажа «летающей крепости» Б-29 «Энола Гей», вылетавшего на бомбардировку Хиросимы:

– Парни! Нашим налогоплательщикам эта штуковина обошлась едва ли не в два миллиона долларов – надо, чтобы они зря не пропали!

Из этих «гуманитарных» позиций, читатель, и исходит во всей своей красе ответ на остальные возможные и невозможные вопросы по части благородных достоинств истинно буржуазной морали. Но если недостаточно и этих доказательств, то сюда можно прибавить еще один, стоящий вне связи с каким-то историческим аналогом и политической практикой сногсшибательный случай или единственный в своем характере эдакий необыкновенный цирковой кульбит: в 1965 году начальнику ВВС США генералу Куртису Лимэю был вручен японским правительством орден Восходящего солнца Первой степени.

Это, надо полагать, исходя из непреходящих и беспорочных атрибутов буржуазной нравственности, явилось платой за то, что он во время второй мировой войны координировал, в числе других таких же богобоязненных христиан, операции по бомбардировке японских городов от которых после «ковровых» налетов авиации оставались лишь одни нарицательные имена. Кстати, в числе его «подопечных объектов» были и Хиросима и Нагасаки.

Вот почему надо полагать, что, следуя первобытным постулатам: за нанесенный ущерб пострадавший должен расплачиваться по принципу «око за око, зуб за зуб», наши далекие предки наверняка бы то здание, в котором происходило награждение Куртиса Лимэя, сразу же предали бы огню, не меньшему, чем бушевал в Хиросиме.

Но поскольку сейчас, как полагают философы, мы живем в век просвещенный и гуманный, говорить о целесообразности подобного воздаяния по заслугам ни в коем случае не рекомендуется. В данном случае полагается лишь еще раз уверить любознательного читателя, что в силу нашей с вами образованности и общности современной культуры, которой к этому времени успела напичкать нас история, нечто подобное, что в лечебной практике психиатров носит название обычной пиромании, никому из нас в голову, слава богу, не придет. Пусть никто не заподозрит меня хотя бы в косвенном подстрекательстве, ибо у меня, к счастью, пока еще не просматриваются черты, присущие разве что ветеранам французского иностранного легиона, где воспитательная работа с людьми на всем протяжении существования этой шайки огосударственных разбойников была запущена до крайности вообще.

Этот легион, если взглянуть на вопрос шире, всегда запускался в дело строго по указаниям правительства метрополии, и хотя теперь он как таковой уже давно в прошлом, для подавляющего большинства «подопечных» стран имя его в просторечии звучит до сих пор грозно. Ранее он промышлял во всех горячих точках заморских территорий, когда аборигены не возражали против того, что их земля все-таки принадлежит им, а не чужеземным пришельцам, и что создаваемые до этого свободным трудом материальные блага также в конце концов являются собственностью местных жителей, а не тех, у кого есть огнестрельное оружие, зато отсутствует какая-либо совесть и элементарная порядочность разумных существ.

Результаты «усмирительных» рейдов общеизвестны: все, что можно было бы взять себе, – бралось без разбора, а строптивые жители «опекаемых» территорий, как правило, быстренько направлялись в мир иной на свидание с предками.

При этом из-за «недостойного» поведения угнетаемого населения жестокие исполнители экзекуций еще возмущенно ворчали, выражая тем самым принципиально личное мнение, хотя действовали подчас не по своей доброй воле, а от имени «цивилизованной» метрополии.

И вот будто из подворотни вынырнул закономерный финал: отслуживший кое-где, да еще дополнительно в составе экспедиционных войск во Вьетнаме, бывший офицер иностранного легиона – некий Бокассу, оказавшись вдруг ставленником французского империализма у получившего тогда «независимость» молодого африканского государства Бурунди, немедля провозгласил себя императором и, как положено в сходной обстановке, сразу же отгрохал в столице Бужумбуре роскошный дворец, который поглотил, как преисподняя, почти весь государственный бюджет новоиспеченной империи, империи такой крошечной, что на географических картах не всегда умещается в пределах ее территории даже ее название, хотя бы и набранное типографским петитом, а значится цифрой со сноской в низу страницы.

Своих «идейных» и иных противников режима и личных взглядов на устройство вселенной современный каннибал император держал для собственных трапез как целыми особями, так и в разделанном виде с соблюдением всех правил скотобойного искусства, и не в морге, будь это во Франции или в другом каком порядочном буржуазном обществе, а по-домашнему прямо в холодильных камерах, за что, по слухам, кажется, все-таки получил свое…

С кончиной «империи» во вновь созданной республике вовсе не закончились административные и прочие порядки, заведенные прежним «императором». Тем более что на почве этнических разногласий обстановка, сложившаяся в стране, пока не движется к лучшему. Эмигрантские силы, действуя из-за границы, все врем» пытаются дестабилизировать экономику страны и вызвать еще большее противоборство между различными этническими группами населения. Закономерно, что это затронуло также политические и военные круги молодой республики.

Недавно из Дар-эс-Салама, столицы граничащей с Бурунди Танзании, на весь мир по радио и из печати снова разнеслось сообщение, что при столкновении на этнической почве, спровоцированной теми же эмигрантами которые все же проникли в страну из-за границы, только за десять дней августа 1988 года в республике Бурунди погибло пять тысяч человек.

На этот раз жертвами кровопролития оказались представители народности тутси, проживающие до сего времени в северной провинции Кирундо. Именно из этой небольшой этнической группы, составляющей около 15 процентов от общего количества пятимиллионного населения республики Бурунди, происходят все правительство и военные власти страны.

Вот вам и оппозиция! Если дело пойдет таким образом и дальше, то на карте может совсем исчезнуть даже цифра, которой это государство обозначено на Африканском континенте! Однако, несмотря на сложившуюся ситуацию, правительство республики не теряет надежды и даже публично заявило, будто оно решительно настроено на мирное урегулирование возникших проблем, что, на мой взгляд, судя по итогам «разногласий» в течение упомянутой декады, является абсолютно не оправданным оптимизмом.

Далее министр иностранных дел и сотрудничества Бурунди Сиприен Мбонимпа дополнительно разъяснил, что эти незаконные акции были предприняты с единственной целью: свергнуть правительство президента Пьера Буйоя. В последующие дни, как сообщало в то время французское агентство Франс Пресс, министр внутренних дел призвал ответственных руководителей противоборствующих этнических групп сложить оружие.

В своем официальном заявлении он обещал свободу и безопасность тем участникам волнений, которые воспримут этот призыв и прекратят кровопролитие, Тем не менее, по сообщениям из Руанды, также граничащей с республикой Бурунди, там уже находятся свыше 38 тысяч беженцев.

Кто-нибудь из читателей мысленно вдруг может задать мне вопрос: почему это уделяется столько места столь печальному событию? Спешу ответить: далеко не случайно. Как ни странно, но когда в какой-либо стране сталкиваются вплотную сколько-нибудь серьезные интересы империалистических держав, их средства массовой информации обязательно уделят этому самое что ни на есть пристальное внимание. И еще долго заголовки на всю полосу в газетах и на обложках журналов будут пестреть призывами к справедливости или, наоборот, обструкционистскими заклинаниями в пользу «пострадавших».

Правда, в этом есть еще один небольшой нюанс, относящийся непосредственно ко всей затронутой теме, но о нем будет сказано ниже. И ведь что удивительно! В эти же дни сообщениям о марше англичанина, прошедшего пешком по многим европейским странам ради защиты несчастных африканских носорогов, гибнущих, к сожалению, от пуль кровожадных браконьеров, было уделено куда больше внимания, так же как и показу во французской столице моделей женской одежды предстоящего осенне-зимнего сезона.

Не вздумайте, пожалуйста, здесь обвинить автора в какой-либо предвзятости. Упаси бог. Пусть лучше уж заранее меня простят и тот благородный англичанин, и женщины, и носороги. Я вообще далек от мысли, чтобы препятствовать столь благородным помыслам. Тем более если это касается осенне-зимних мод, то женщины становятся куда опаснее, чем носороги.

Осмелюсь лишь напомнить, что африканцы тоже люди, которые к тому же ничем не отличаются от нас, разве что цветом кожи, и в данном случае мировое сообщество, кичащееся подчас своей «цивилизацией», в разыгравшейся этнической трагедии и в связи с этим организации народу необходимой помощи, по моему мнению, скомпрометировало себя.

Внезапно, вдруг, по ассоциации, пришла в голову мысль, что, пожалуй, пример «императора» Бокассу – неплохой прецедент для зеленых, синих и прочего цвета «беретов», которых различные спец– и неспецслужбы, как диких зверей, специально натаскивают в экстремальных условиях.

Поэтому для приобретения ими необходимых пещерных навыков эту вконец одичавшую свору зачастую содержат на подножном корму: в болотах, джунглях, непроходимой местности, и все это с целью якобы борьбы против «партизан», сиречь коренного населения, которое, по мнению вдохновителей и руководителей разномастных «эскадронов смерти», наверняка «заражены» коммунизмом, но чьи условия жизни давно уж стали равны скотским, и не потому, что они будто лишены трудолюбия, а совершенно по другим причинам.

Просто, используя «законное» беззаконие, их всеми правдами и неправдами содержат как рабочий скот, в бессловесном повиновении и потом безболезненно для себя отбирают у них плоды чуть ли не рабского труда, чтобы у других, кто не бьет палец о палец, а гребет лишь проценты от грабительских займов, возник, словно сфинкс в пустыне, еще лишний миллион иль миллиард долларов, фунтов стерлингов, франков и прочая, и прочая, и прочая… Короче, кто следующий?

Все-таки, зная хорошо замашки средств массовой информации Запада, и особенно тогда, когда они вдруг вздумают кого-нибудь обвинить во всех смертных грехах, должен сказать, что они обязательно в таких случаях постараются присовокупить каннибализм пишущему, хотя и без того будут твердо уверены, что по своим убеждениям и вкусам он с давних пор последовательный вегетарианец.

Могу только заверить, что облыжно обвинить меня в каннибализме будет не так уж просто, и даже малейшая попытка в этом направлении тоже никому не принесет удачи или, по крайней мере, окажется весьма преждевременным шагом, в результате чего они тут же, не отходя от кассы, могут получить очень солидную «сдачу». То же самое их ожидает, если вдруг они вздумают все-таки затесаться в символическую компанию далеких предков по части умышленного поджога здания, где происходил из ряда вон выходящий процесс награждения за атомные бомбардировки, на что, пожалуй, вряд ли согласится хотя бы один порядочный человек.

Итак, повторяю, без «определенной» помощи со стороны к этому «мероприятию» никто не рискнул бы приложить руку, кроме лиц, потерявших элементарный стыд и совесть, и к тому же напрочь лишенных какой-либо нравственной логики. И все же…

Собственно говоря, мне пришлось завести превентивный разговор потому, что на этот счет уже есть некий исторический опыт. Пытались же американские спецслужбы унюхать «болгарский след» при покушении на папу Римского Иоанна Павла II с помощью нанятых ими же террористов.

То-то же! И как бы здорово ни был закручен этот довольно примитивный детектив с серыми, черными, а по существу сам черт не разберет с какими еще там «волками», убедить теперь в обратном или ввести в заблуждение можно лишь законченных идиотов.

И здесь в данном случае итальянские спецслужбы вместе с их западногерманскими коллегами почти ни причем. Тут они сыграли, хотя и довольно-таки фальшиво, в лучшем случае роль «подсадных уток». Зря старались. Если подойти к делу сугубо профессионально, то оценка ей однозначна: топорная работа до чрезвычайности. В подобных обстоятельствах даже такие мисс, как Клэр Стерлинг, не спасут: вдохновители, не говоря уж об исполнителях, могут остаться без пенсии.

На месте папы Римского я бы после этого благословил их не крестом, а чем-то похуже. Или, может быть, и в этом случае опять зазвучала бы на фальшивой ноте библейская заповедь: если тебя ударили по левой щеке – подставь правую. Воистину неисповедимы пути господни!

На этом, пожалуй, небольшое отступление от основной темы надо было бы закончить. Однако, чтобы «цивилизованным» странам досталось как бы всем поровну, придется все же нанести еще один своеобразный маленький штрих на весьма неприглядную панораму общечеловеческих отношений еще на одной из до сих пор «опекаемых» территорий.

Не вникая в преамбулу затрагиваемой проблемы все-таки надо полагать не совсем резонным мнение Парижа о том, что требования независимости Новой Каледонии (одной из оставшихся в мире горячих колониальных точек и одновременно заморского департамента Франции) теперь уже совершенно не следует брать в расчет.

Там, видите ли, образовалась вполне лояльная к центральному правительству местная власть, которая при помощи жандармов и войскового спецконтингента сейчас стала успешно функционировать на высшем, так сказать, «цивилизованном» уровне.

Им почему-то кажется парадоксальным и другой не менее важный аспект «демократичности» их правления, о чем беспрестанно трещат близко стоящие к правительственным кругам средства массовой информации, почему аборигены, будто бы даже в ущерб себе, никак не перестают бунтовать и всякий раз, хотя и в пределах своей территориальной автономии, все равно требуют какой-то независимости, ссылаясь причем на кем-то, наверное, выдуманную, не иначе как в пьяном угаре, «Декларацию прав человека».

Следует добавить и то, что в заморских территориях господа колонизаторы всегда и всюду были заинтересованы ходом исторического развития, но только исключительно в обратном порядке. Ко всем бедам и печалям угнетаемых ими наций, не говоря уже о каких-то мелких этнических группах, они подходили со своей шкурной меркой, причем абсолютно не заботясь об их насущных проблемах, что считалось испокон веков естественным делом.

В этом столетиями устоявшемся процессе развития как самих метрополий, так и их «подопечных» территорий между конечными целями угнетателей и угнетенных (то есть совсем разных по характеру обществ) всегда лежала бездонная пропасть. И все же, как и ранее другие обездоленные народы, канаки и по сей день добиваются реализации не на словах, а на деле «Всеобщей декларации прав человека», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года и провозгласившей всему миру, в том числе и для них – права личности, а также гражданские и политические права и свободы.

Следует надеяться, что и эта их мечта наконец-то сбудется. Но изменение существующих социальных условий у них, на мой взгляд, может произойти лишь тогда, когда для колонизаторов будут исчерпаны уже все возможности их политической изворотливости перед мировым общественным мнением или когда в конечном итоге сам «галльский петух» клюнет в определенное место вожделенную «Марианну», которая и распорядится в конце концов по-доброму решить в их пользу очередную историческую несправедливость.

В некоторых исторических мемуарах не раз упоминалась шутка о том, что, если бы у императора Наполеона не был в тот день насморк, он выиграл бы сражение под Бородино. Хочется, чтобы прекрасная «Марианна» тоже своевременно избавилась от мешающего ей насморка и, набравшись гражданского мужества, без проволочек решила эту проблему раз и навсегда. Но теперь вернемся все же к основной теме.

Всепонимающий читатель! Приступая иногда к описанию каких-либо трагических событий в истории развития человеческого общества, приходится непроизвольно брать на себя часть вины за тех, кто в твою бытность мог принять человеконенавистнические решения, а ты не сумел ни остановить их, ни помешать их осуществлению. Поэтому и возникает, зачастую, своеобразное чувство как бы личной причастности не только к общественным событиям, но и к любой человеческой драме.

Итак, вопреки здравому смыслу и предупреждению благороднейших людей своего времени, в данном случае Альберта Эйнштейна, по приказу тогдашнего президента США Гарри Трумэна, публично проповедовавшего о непреходящих христианских добродетелях, 6 августа 1945 года на японский город Хиросиму была сброшена атомная бомба.

С непревзойденным цинизмом американских военных это злокачественное изобретение нарекли «Малышом», хотя в итоге взрыва его погибло 140 тысяч мирных жителей. А тремя днями позже, 9 августа, на другой город, Нагасаки, была также сброшена бомба с не менее циничной кличкой «Толстяк», из-за которой ушло из жизни еще 75 тысяч человек. Кроме того, оба города оказались полностью сожжены и разрушены.

В дополнение ко всем этим несчастьям в Японии из-за атомной радиации имеется теперь целая каста больных людей, именуемых «хибакуся», которые в результате возникших от радиации неизлечимых заболеваний являются на деле обездоленными существами, отверженными обществом. Общее же число пациентов, пораженных ядерной радиацией, сейчас приближается к 100 тысячам человек, и количество их отнюдь не уменьшается, а, наоборот, все возрастает.

К изложенной цепи трагических фактов присоединяется еще одна предыстория с беспрецедентной подготовкой военно-воздушных сил США и части Тихоокеанского флота к этим бесчеловечным налетам, явившимся впоследствии поводом разделения мира на два противоборствующих лагеря.

Обе атомные бомбы, предназначавшиеся для бомбардировки специально намеченных для этой цели японских городов, в середине 1945 года были готовы. С максимальными предосторожностями и сохранением необычайной секретности их погрузили на броненосный, или, как его еще называли, – тяжелый крейсер «Индианаполис», для доставки к месту базирования специального подразделения «летающих крепостей», обосновавшихся на военно-воздушной базе США, которая к тому моменту дислоцировалась на острове Тиниан в Тихом океане.

Из США крейсер направлялся под большой охраной и вначале прибыл на печально известную военно-морскую базу Пёрл-Харбор, которая после столь опустошительного разгрома в декабре 1941 года давно уже была приведена в надлежащий порядок. Здесь его эскорт был усилен отрядом субмарин большого класса и вдобавок еще целой флотилией эсминцев. И лишь с этим почти царским конвоем он направился по назначению к острову Тиниан. После кратковременной выгрузки атомных бомб, происходившей почему-то безо всякой на то надобности в ночное время, командующий местной военно-воздушной базой поутру вручил командиру крейсера приказ, переданный морским кодом из Главного штаба генерала Макартура, чтобы он единолично, что означало без какого-либо сопровождения других кораблей, тут же возвратился к месту предназначенной ему, опять-таки временной стоянки на остров Мидуэй, входящий также в состав архипелага Гавайских островов.

Так или иначе, но уже не раз приходилось констатировать почти неизбежное пересечение людских судеб и путей на нашей небольшой планете. Таким же образом это случилось и теперь. Наш старый знакомый, бывший старпом субмарины, где в свое время был командиром капитан II ранга Юкио Коно и которая в результате диверсии на дальнем рейде Сингапура пошла ко дну, Нобору Йосида после трехмесячного нахождения в офицерском резерве военно-морской базы Сасебо оказался вызван наконец в управление руководящих кадров лично к капитану I ранга Акире Кубоуре.

Тут бывшему капитан-лейтенанту, а теперь уже капитану II ранга Нобору Йосиде вручили предписание о его назначении командиром подводной лодки, только что спущенной со стапелей на воду и укомплектовывающейся сейчас судовой командой.

В вопросе о присвоении капитан-лейтенанту Йосиде следующего морского чина, вернее представления к нему, вначале в штабе базы единодушия не было, так как он в какой-то степени был причастен к гибели субмарины. Тем не менее на представлении его к следующему чину настоял старый морской самурай – сам начальник управления кадров капитан I ранга Акира Кубоура.

Свое мнение он, в частности, обосновывал тем, что укомплектованная офицерскими кадрами подводная лодка не имеет старшего по званию, ибо как и вновь назначенный на нее старпом, так и командир БЧ (боевой части) имели звания также капитан-лейтенантов. В таком случае могут статься в команде непредвиденные эксцессы по части подчиненности и дисциплины; он имел в виду известную ситуацию с тремя греческими капитанами: все в одном звании, никто никому не подчинен. Правда, при вручении документов не обошлось без отеческого внушения. Старый ворчун Кубоура не удержался и на этот раз: новый, дескать, чин обязывает Йосиду впредь не допускать промахов, но служить еще более исправно во славу Страны восходящего солнца и ее божественного императора.

Вскоре после этого капитан II ранга Нобору Йосида вышел на свободную «охоту», в тот квадрат Тихого океана, где пролегал обратный путь тяжелого крейсера «Индианаполис». Субмарина шла в надводном положении, и вдруг, ближе к полудню, впередсмотрящие обнаружили на горизонте столб дыма: это шел по пересекающемуся с подводной лодкой курсу какой-то крупный корабль.

По команде капитана субмарина тут же ушла на перископную глубину и самым малым ходом продолжала приближаться к предполагаемой цели. Произведя предварительные расчеты, Нобору Йосида для создания эффекта внезапности нападения на время убрал перископ. По истечении расчетного времени он снова поднял перископ и тут же увидел «свой» крейсер во всей его прицельной красе.

Корабль шел очень быстро, поэтому, еще раз уточнив по каталогу силуэтов, что перед ним действительно крейсер «Индианаполис», Нобору Йосида приказал срочно привести торпедные аппараты в положение «товсь!» («готовсь!»).

Подвернув субмарину параллельно курсу шедшего на всех парах крейсера, Йосида подождал, когда они сравнялись, и с расстояния трех кабельтовых приказал открыть огонь.

Через несколько секунд последовал оглушительный взрыв, отозвавшийся во всех уголках субмарины, и Нобору Йосида в целях безопасности вынужден был принять дополнительный балласт и погрузиться на максимально допустимую для подводной лодки океанскую глубину.

Минут через сорок, снова поднявшись на поверхность, Нобору Йосида через окуляр перископа увидел, что горизонт чист. По переговорному устройству он тут же передал команде субмарины поздравление с первой победой, и в ответ ему послышались восторженные крики «банзай!».

Так, первым же пуском торпеды субмарина Нобору Йосиды отправила на дно Тихого океана тяжелый крейсер «Индианаполис» – тот самый, который незадолго до этого доставил на военно-воздушную базу США, дислоцировавшуюся на острове Тиниан, атомные бомбы, предназначенные для уничтожения японских городов Хиросима и Нагасаки. Так, в результате совершенно случайного стечения обстоятельств (а быть может, по велению судьбы) Япония уже тогда, за несколько недель до своей национальной катастрофы, заранее в какой-то степени отомстила американцам за их чудовищную акцию, к свершению которой был причастен потопленный крейсер.

Девятого августа 1945 года Советский Союз объявил войну Японии, и Красная Армия вступила на территорию Маньчжурии. Японская военщина поняла, что выйти из войны, «не потеряв лица», теперь не удастся, что глубокий политический кризис и полное поражение неизбежны. Это был еще не конец, но уже началась агония, которая, к сожалению, больше всего затронула многострадальный японский народ.

Тринадцатого августа ночью в Токио в подвале бомбоубежища под председательством премьер-министра военного времени адмирала в отставке Кантаро Судзуки состоялось экстренное заседание Верховного военного совета, на котором присутствовал главнокомандующий всех вооруженных сил император Хирохито, Несмотря на отчаянное положение, сложившееся к этому времени, голоса на совете разделились, часть военных, все еще на что-то надеясь, высказалась за продолжение войны.

Но уже на следующий день император вынужден был подписать (дать) рескрипт о полной капитуляции. Однако обнародовать его милитаристы не торопились, приказа об окончании военных действий войскам не было дано. Вопреки какому бы то ни было смыслу, японское командование продолжало хитрить и изворачиваться, бои на фронтах продолжались вплоть до 2 сентября – дня официального подписания капитуляции Японией, – а в отдельных местах и значительно позже.

Наголову разгромленные, но фанатичные самураи даже много лет спустя после капитуляции продолжали считать себя находящимися в состоянии неоконченной войны. Первый, Сан-Францисский, мирный договор Япония подписала с Англией и США только 22 апреля 1952 года.

Одновременно с Сан-Францисским мирным договором США заключили с Японией так называемый «договор безопасности», согласно которому они получили право неограниченное время держать на оккупированной территории страны и вблизи нее свои вооруженные силы. В это же время было заключено «административное соглашение», по которому определялись условия размещения американских войск на японской земле.

СССР, Китай, Польша, Чехословакия, Бирма, Индонезия и ряд других государств Сан-Францисский договор не подписали, поскольку многие существенные интересы этих стран в документе этом не учитывались. Так, например, СССР был неудовлетворен договором оттого, что в нем ни слова не говорилось о возвращении Советскому Союзу Курильских островов и Южного Сахалина, хотя практически от притязаний на эти территории японцы отказывались.

Другие, не подписавшие договор страны справедливо не соглашались с тем его положением, по которому в интересах американских монополий ущемлялись права Японии, особенно во внешней торговле. Это делалось для того; чтобы не был своевременно возмещен ущерб тем странам, которые наиболее пострадали от японской агрессии. Хотя в договоре и признавались обязательства Японии по уплате репараций, однако размеры их не указывались, а только лишь предоставлялось «право» урегулировать вопрос о претензиях к Японии путем двусторонних переговоров.

США и здесь основательно позаботились о своих узкоэгоистических интересах, грубо и цинично проигнорировав интересы других, пострадавших от минувшей войны стран.

Старое правило империалистов – вносить как можно больше юридически и в любом другом смысле спорных вопросов в любые соглашения, тем более имеющие долгосрочный характер, – сработало и на этот раз. «Мутная вода» в подобного рода документах нужна этим политикам, конечно же, для того, чтобы удобней было в ней добывать свой «улов», говоря иначе – чтобы впоследствии, пользуясь разночтениями, темными, неясными формулировками, свободно манипулировать положениями этих документов, сталкивать лбами заинтересованные стороны и, как бы оставаясь в стороне, в тени, извлекать свою максимальную выгоду.

Лазейка, которую неспроста оставили в Сан-Францисском мирном договоре США и Англия, а также присоединившиеся к ним страны, чье участие в войне против Японии носило чисто символический характер, быстро пошла в «дело». Она, эта лазейка, состояла, как уже было сказано, в том, что в статьях договора не предусматривалось возвращение СССР территорий Южного Сахалина и гряды Курильских островов, окаймляющих с востока внутреннее Охотское море. Нежелание учесть этот законный интерес великой страны-победительницы и стало главкой причиной того, что мирный договор между СССР и Японией, который окончательно подвел бы итоги второй мировой войны на Дальнем Востоке и дал бы дополнительный мощный стимул для развития добрососедских отношений между этими странами, до сих пор так и не заключен.

Во многом надуманный этот вопрос о «северных территориях», по сей день поднимаемый японским правительством, имеет свою древнейшую и непростую историю…

Одна из наиболее достоверных научных версий утверждает, что конгломерат японских племен сформировался в III–IV веках нашей эры. Значительно позже, чем в других просвещенных странах Востока, примерно на рубеже VII–VIII века, на японских островах установился военно-феодальный общественный строй.

После незавершенной буржуазной революции Мэйдзи исин в 1867–1868 годах власть в стране захватил помещичье-буржуазный блок. Империализм в его современном виде (вместе с вытекающей из него производной – японским милитаризмом) сложился как общественно-политическая формация в конце XIX – начале XX столетия.

Сами же племена, обосновавшиеся в начале нашей эры на японском архипелаге, являлись пришельцами с островных территорий, которые принято теперь именовать в их современном виде как страны Южных морей. Сформировавшееся в дальнейшем название союза японских племен – «Ямато» – чаще всего употреблялось и продолжает употребляться в сугубо националистическом аспекте и в известном смысле звучит как синоним «японского духа».

Не говоря уже о «северных территориях», на которые совершенно незаконно претендует вновь поднимающий голову японский империализм, даже самый северный из крупных островов японского архипелага – остров Хоккайдо, впервые начал заселяться японцами лишь в XV–XVI веках, когда на нем полными хозяевами уже были его коренные жители айны и у них существовало довольно сильное княжество Мацумаэ.

По своей тектонической структуре прерывистые цепи Курильских островов являются образованиями чисто вулканического происхождения, которые расположились двумя параллельными грядами, называемыми Большой и Малой, и протянулись от южной оконечности Камчатки на юг, на расстояние почти в 1200 километров вплоть до острова Хоккайдо, в сущности, в течение всего периода новейшего времени они принадлежали русским, да и открыты они были русскими землепроходцами.

Впоследствии они же частично заселили находящийся уже на Американском континенте полуостров Аляска, который в 1867 году буквально, что называется, «за шапку сухарей» царское правительство продало Соединенным Штатам Америки.

Главный камень преткновения – Курильские острова (Курилы), находясь на границе Тихого океана и Охотского моря, еще не так давно были абсолютно пустынными островами, и на них не проживало ни единой, не только японской, но и вообще какой-либо иной, человеческой души.