Текст книги "За дверью в лето"

Автор книги: Николай Грязнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Глава 15

Когда стемнело, и движение за периметром охраняемой территории замерло, Роджер нашел наставницу, отдыхающую в темном уголке двора.

– Алиса, я вот чего понять не могу. За пределами Храма дальняя связь не заблокирована, так почему ни у кого не получается телепатически сообщить своим друзьям о том, где мы находимся. Почему здесь нет ни одного боевого монаха?

– Боюсь, что это не случайно. Я сама несколько раз пыталась вызвать Привратника, но все впустую.

– Думаешь, он погиб?

– Едва ли, больше похоже на то, что он увел основную массу прихожан на другую базу, где точно так же, как и в Храме, глушится дальняя связь.

– Это объясняет, почему я не могу связаться с Кузьмой. Хотя начальник охраны сам бы мог сообщить настоятелю и магистру, куда он увел леомуров.

– Мог бы. Если б хотел.

– Ты считаешь, что Привратник подозревает Крота и Рыжего в предательстве?

– По крайней мере, в предательстве интересов Храма, как мне кажется.

– Но почему ты так уверена, что он жив?

– Есть несколько обстоятельств. Первое. Когда Мортафей отослал офицера связи, чтобы обсудить наедине с Этьеном какие-то свои делишки, начальник охраны дал на это согласие. Иначе бы монах не ушел. Помнишь?

– Да.

– Второе. Когда мы бежали от штаба к западному выходу, то никого не встретили по пути, ни одного послушника или монаха. Это, как минимум, странно в столь густонаселенном бункере. Третье. Здесь собрались исключительно храмовники и штабные, из посторонних есть лишь два простых монаха, которые во время нападения на Храм находились в городе.

– Серьезно? Я как-то не обратил внимания на это.

– И, наконец, последнее. Двое раненых бойцов из бригады Клеста рассказали о серьезном сражении около южных ворот, в котором шоргов сильно потрепали монахи Привратника.

– Серьезно? А может, у них фантазия разыгралась? – усомнился Тобио.

– Я вначале тоже отнеслась к их рассказу с недоверием. Но потом подробно побеседовала с одним из храмовников, пока его перевязывали, и смогла понять замысел начальника охраны. Он заманил монстров в заранее подготовленную ловушку.

– А нас нельзя было предупредить?

– Не забывай, что он не доверял никому из храмовников, а, особенно, магистру и мне.

– Это я заметил.

– И, кроме того, чтобы ловушка захлопнулась, нужна была приманка.

– Кого же он выбрал в качестве наживки? – поджав губы, спросил Роджер.

– Бригаду Клеста, охранявшую южные ворота. Если б шорги вылетели им в спину сразу с трех северных направлений, от них мгновенно одно воспоминание осталось бы. Но мы отвлекли и задержали группу, двигающуюся по западному коридору, что позволило правому крылу перестроиться и занять круговую оборону. Благодаря этому Арман с Чингизом выжили и кое-как, но добрались до нас.

– Ты говорила о какой-то ловушке.

– Вот тут и начинается самое интересное. По словам бойцов, когда подоспели шорги из западного коридора и вместе с другими начали добивать остатки бригады Клеста, из узких бойниц за спиной нападающих полетели молнии.

– Ну и что? Разве можно было нанести серьезный урон этим чудищам какими-то огоньками?

– На свободном пространстве, возможно, у боевых монахов и не было бы шансов. Однако Привратник умудрился захлопнуть ворота перед носом врага и двери за их спинами. Шорги оказались запертыми на узком пятачке. При этом их расстреливали со всех сторон практически в упор, а скученность монстров не давала им возможности уклоняться. Добраться до обороняющихся они тоже не могли, поскольку бойницы были слишком узки для их габаритов.

– Только не говори, что монахи положили всех тварей.

– Из слов Шурика получается, что несколько чудищ, то ли три, то ли четыре, в самом конце все-таки смогли прорваться в сторону южных ворот. Сумели ли они выбраться из подземелий, он не знает.

– Подожди, но тогда получается, что Привратник был готов принести в жертву и настоятеля с магистром, ведь если бы мы не увели их из штаба… – Роджер оборвал фразу на середине.

– А ты считаешь, что, подставив Храм под шоргов, они не заслужили такой участи?

– Не знаю, мне судить трудно. Но, если ты столь жестко относишься к Рыжему и Кроту, почему тогда мы здесь, а не с боевыми монахами.

– Во-первых, потому что не знаем, где они, а во-вторых, кто нас там ждет? Особенно, после того, как мы спасли Мортафея.

– Ну, не знаю, может, стоило бы поискать их и попроситься?

– Ты настолько уверен в выборе своего пути? – Алиса внимательно поглядела на воспитанника.

– Я пока вообще ни в чем не уверен.

– Странно, а мне показалось, что кое в чем ты нисколько не сомневаешься.

– На что это ты намекаешь?

– Кто сегодня весь день при первой возможности пожирал Матильду глазами?

– А что? Нельзя? – В голосе Роджера прозвучал вызов.

– Боюсь, до добра это не доведет. Она тоже начала поглядывать на тебя с интересом.

– Ну, так и замечательно.

– Забыл, чья она подруга?

– Да ему и раньше-то на нее плевать было, а теперь совсем не до стихов. Он даже за тобой почти перестал волочиться.

– Пока ему вообще не до женщин. И Матильду это бесит. Вот она и пытается вернуть Крота с твоей помощью, а ты попадаешься на примитивные женские уловки.

– Может, и уловки. А может, пробуждение интереса. – Юноша довольно усмехнулся.

– Об одном прошу, будь осторожен. О вызове даже и не думай, в нынешних условиях игра пойдет в одни ворота, тебя прихлопнут еще до поединка.

– Любишь ты краски сгущать.

– Мое дело предупредить… Тихо! Сюда идут.

Во двор выглянул настоятель, и в тот же миг Алиса с Роджером услышали безмолвный зов, Крот искал именно их.

– Мы здесь, – отозвалась Таира и тут же отрапортовала. – За периметром тихо, все под контролем.

– Это хорошо. Но еще лучше, что скоро станет не так пустынно. Скажи своим орлам, чтобы были готовы, если что, прикрыть магистра. Он отходит с боями и добычей. Мы можем выдвинуть один строй в сторону рынка на пару кварталов без ущерба для обороноспособности?

– Если на час-другой, то можем. Из резерва.

– Вот и замечательно, он обещает добраться минут за пятнадцать. Распорядись, – Мортафей развернулся и скрылся в подвале.

Алиса отдала мысленное распоряжение своим бойцам и повернулась к Роджеру.

– Если б ты только знал, как все это мне не нравится, особенно улучшение настроения Крота.

– Ну, скоро увидим, что за добычу этот Рыжий притащит своему хозяину.

– Хозяину ли? Ой, как я не уверена в этом. Ладно, посмотрим. Надеюсь, что он не принесет на хвосте пару десятков шоргов.

Магистр со своими лиатами и выдвинутыми вперед бойцами из бригады Таиры показался в поле зрения постов охраны даже раньше обещанного, минут через десять. Ему удалось расправиться с преследователями самостоятельно. Тройка храмовников, посланных навстречу, занималась лишь аккуратной подчисткой следов.

Охранники Этьена вели старого леомура, который чем-то неуловимо напоминал Привратника. Скорее всего, по силе Дара он даже превосходил начальника охраны. Передав бразды правления обороной Фантому, Алиса спустилась в главный зал подвала вслед за вновь прибывшими. Роджер последовал за наставницей.

Настоятель встречал процессию, стоя почти посередине помещения с почетным караулом из своих охранников. Его величественной позе не хватало только царского трона за спиной.

– Ба! Какие дорогие гости посетили наш захолустный городок! Маркиз, собственной персоной. Рады видеть вас в наших скромных аппартаментах, доставшихся нам, если не ошибаюсь, вашими заботами. Чем же мы обязаны счастью лицезреть столь высокопоставленную особу?

– Все паясничаешь? – устало ответил на витиеватое приветствие пленник. – Кончай балаган, Мортафей. На сей раз тебе повезло, но когда-нибудь доиграешься.

– Ты пришел меня попугать? И ради этого притащил в город пятьдесят цепных шоргов?

– Операцию планировал не я, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

– Ну конечно, как можно? Соронг никогда не опустится до такой грязной работы, как охота на Крота.

– Кому ты нужен?

– Так ты пришел не за мной? Может, ты здесь ради красивых глаз Таиры? Девочка моя, неужели ты опять рассердила старика?

– Я контролировал законность проведения операции. – Пленник поднял голову.

– Законность? Выпустить пятьдесят кровожадных монстров на своих же братьев лиатов, нынче это называется законностью? Вашим чудовищам абсолютно наплевать, кто стоит у них на пути – женщины, старики или дети.

– Ты сам поставил леомуров, доверившихся тебе, вне закона.

– Я? Чем же мирный Храм вольных так досадил соронгам, что они объявили всех его прихожан вне закона и приговорили к уничтожению?

– Мирный храм не занимается разбоем и грабежами, санкционированными настоятелем. Этим может заниматься только разбойничье гнездо, которое необходимо уничтожить для того, чтобы законопослушные граждане могли спать спокойно.

– Сколько пафоса! – воскликнул Мортафей. – И все эти громкие слова произнесены во славу наркотиков, которыми вы безжалостно пичкаете своих слуг. Уж кому бы здесь и говорить о морали и законе, только никак не беспринципным наркоторговцам.

– Ты прекрасно знаешь, что ваше последнее нападение на склад лишь ускорило операцию, которая готовилась уже несколько дней. Такое массированное нападение невозможно спланировать за сутки. Лично я был против переносов сроков штурма. Если б меня послушались, то так глупо не провалились бы.

– Что? Не получилось у всесильных властей уничтожить разбойничье гнездо? – Издевательски ухмыляясь, настоятель почти вплотную подошел к старому соронгу.

– Как сказать. Во-первых, удалось выкурить бандитов из норы. Во-вторых, в их ряды был внесен раскол, что тоже немаловажно. Добить преступников поодиночке всегда проще.

– Кем добить-то? Где эти жирные монстры, натасканные соронгами на живых леомурах?

– Одного в толк не возьму, а ты-то чем гордишься? – удивился Маркиз. – Я понимаю, если б мне эти слова бросил в лицо Привратник, который оказался намного умнее и хитрее тебя. Если серьезно, то шоргов, конечно, жалко, но потеря трех десятков хряков никак не отражается на нашем боевом потенциале. Основные силы властей еще не были привлечены к операции.

– Я уже дрожу. – Настоятель отошел от пленника, дав возможность охране облегченно вздохнуть.

– Можешь хорохориться, сколько тебе влезет. Возмездие все равно неизбежно.

– О каком возмездии речь? Вы – кучка жалких пафосных старикашек! Присвоили себе право решать, кому что дозволено. Чем надутые чопорные соронги отличаются от разбойников? О какой высокой морали можно говорить, если вы сами своих слуг пичкаете наркотиками?

– Только не надо так примитивно передергивать. Ты же прекрасно знаешь, что наркотики предназначаются исключительно для диких четлан. Ни один из контролируемых лиатами кобортов никогда не притронется к дури.

– Так уж и не один? Плавали – знаем.

– Методы ускорения выбраковки некачественного генетического материала вспомогательной расы утверждены верховным советом соронгов. Да, мы торгуем табаком, алкоголем и наркотиками, поскольку они являются необходимыми инструментами искусственного отбора. Только мне казалось, что Храмы не интересуются правами кобортов. Или тебе уже наплевать и на идеологию?

– Вот тут ты ошибаешься. В отличие от вас мы не настолько двуличны. Прихожане Храма не воюют против своих, не действуют против интересов собственной расы, развивая чужую. Если четлане все подсядут на наркотики и алкоголь, вольные будут только счастливы. Потому что нам не нужны костыли, которые завтра собственных хозяев выгонят в шею.

Роджер, внимательно вслушивавшийся в спор настоятеля с соронгом, никак не мог понять, чья позиция ему кажется более приемлимой. Обе стороны ему не нравились, настоятель по той причине, что нагло ухаживал за Алисой, не разорвав отношений с Матильдой, а Маркиз за то, что натравил на них шоргов. Что-то внутри молодого храмовника требовало от него определиться с собственной точкой зрения, но все предъявленные аргументы выглядели какими-то фальшивыми.

Правда, когда Мортафей объявил о своем желании подсадить всех четлан на наркотики, что-то дрогнуло в еще не очерствевшей душе юного воина. Он снова увидел того маленького чертенка, ради которого рисковал жизнью, бросившись под колеса спортивного автомобиля. Вспомнил своих кобортов, их ласковые руки и добрые улыбки.

Только сейчас он понял, чего так сильно не хватало ему все эти сумасшедшие дни вдали от уютного дома и стабильного распорядка. В бешеной гонке на выживание молодой лиат совсем забыл, что в мире помимо злобы живет еще и любовь. Причем, не похотливая страсть к молодой смазливой самке, а искреннее чувство привязанности. То самое необъяснимое состояние души, когда тобой движет не физиологическая потребность или холодный расчет, а неистребимое ощущение духовной близости.

И как не повезло молодому страннику с товарищами, из которых рядом с ним осталась только одна Алиса, но похвастаться чем-то большим, чем дружба, он пока не мог. Что же касается его слуг, брошенных юным лиатом на берегу теплого моря, то в их бескорыстной любви к своему пушистому хозяину можно было не сомневаться. Если учесть, что малыш никогда не использовал телепатии для ее завоевания, то понятно, как сильно покоробили его слова Крота.

Воспоминания отвлекли внимание Роджера от допроса пленника, который скорее можно было назвать диспутом. Лишь пристальный взгляд Рыжего заставил его вернуться к действительности. Вот о чем забывать не стоило, так это о негативном отношении магистра к строптивому новобранцу. Особенно, после того как новичок стал случайным свидетелем его унижения со стороны настоятеля. С трудом подавив неприятный холодок в груди, воспитанник Таиры попытался спрятаться за спину своей наставницы и прислушаться к продолжающемуся спору. Мортафей ехидно насмехался:

– О какой собственности идет речь? Или соронги научились что-то делать? На основании чего вы считаете те или иные вещи своими?

– Собственность слуг по всем понятиям и нормам морали принадлежит их хозяевам, – отстаивал свою точку зрения Маркиз.

– А ты не забываешь, что вольные не признают присвоенного вами права на владение слугами? Если вы изредка, время от времени, контролируете отдельных особей четлан, то я не вижу серьезного повода претендовать на все их имущество.

– Мы не изредка контролируем, как ты выражаешься, а полностью формируем личности своих слуг, и вы это прекрасно знаете. Без нас они бы до сих пор жили в пещерах и объяснялись жестами.

– А не кажется ли тебе, что вы слишком нагло присваиваете себе труд многих поколений лиатов?

– Если я ничего не путаю, бранды сами отказываются от этого наследия своих предков.

– Путаешь. Мы отказываемся развивать кобортов дальше. Но то, что создано ранее, является всеобщим достоянием.

– Понятно. Призываешь все обобщить и поделить? – Соронг презрительно посмотрел на Крота.

– Почему бы и нет?

– И считаешь себя эдаким современным Робин Гудом? Грабишь богатых и раздаешь бедным?

– Почему бы и нет? – как заведенный, повторил Крот с нахальной усмешкой.

– Потому что все это не более чем дешевое лицемерие. Не встречал я облагодетельствованных тобой несчастных и убогих. Ты – просто преступник, рвущийся к деньгам и власти всеми противозаконными способами.

– А ты сейчас находишься не в том положении, чтобы обвинять меня. И не в том месте. Здесь претензий соронгов на право управлять миром никто не признает.

– Преступники никогда не признавали право власти карать их. Но к счастью, большинство законопослушных граждан думает иначе.

– Послушных – вот ключевое слово в твоем предложении. Леомуры вас боятся, потому и не спорят. Ваша власть это правление страха, тотального контроля и подавления личности.

– Зато вас они просто обожают. А потому вы занимаетесь тем, что выслеживаете сильных лиатов и заманиваете их в свое тайное логово гулящими девками?

– Кто тебе сказал такую глупость? – Крот откровенно растерялся.

– А ты думал, что вы сможете сохранить эти дешевые приемчики в тайне?

– Не дешевле ваших будут. Так вы что, из-за этических нарушений на нас налет организовали? За то, что девок гулящих используем в качестве приманки?

– Можешь передо мной не выделываться. Прекрасно знаешь, по какой причине вне закона оказался и всех своих прихожан подставил.

– Я, может, много больше твоего знаю, но тебя это не касается. Хватит здесь пропаганду разводить! – неожиданно взорвался настоятель. – Не забывайся! Это ты пленник, а не я. И судить тебя мы будем по законам военного времени.

– Судить? Ты? Меня? Не смеши.

– Посмотрим, как ты засмеешься, когда услышишь приговор.

– Не пугай. Я достаточно долго пожил на свете, чтобы не бояться смерти.

– Ну что ж, мы постараемся придумать для тебя что-нибудь более изощренное, чем смерть.

– Не думаю, что ваши фантазии заинтересуют меня.

– Поглядим, что ты запоешь, когда мои бойцы начнут отрабатывать на тебе оглушающие удары? Сам понимаешь, по твоей милости мы остались без тренировочного зала. Согласись, отличная идея использовать соронга вместо мишени из насекомых? Придется тебе поизворачиваться.

– Не дождешься. Как я и ожидал, с выдумкой у тебя небогато.

– Уведите наглеца! В клетку его! Магистр, обеспечь охрану. С завтрашнего дня возобновить тренировки личного состава. Таира, подготовь расписание по бригадам.

Пока лиаты Этьена отводили пленного в подземелье, сам Рыжий отдавал распоряжения бригадиру Шантану по организации охраны узника. Роджер возмущенно поделился с Алисой:

– Как он посмел так грубо оскорбить прихожанок?

– Ты что, о Матильде беспокоишься? – изумилась наставница и кивнула в сторону уже не столь таинственной и не совсем незнакомки:– А вот ее, похоже, слова соронга нисколько не задели.

– Это она просто виду не показывает. На самом деле такой грязью любой девушке можно нанести очень глубокую душевную травму.

– Настолько глубокую, что на поверхности даже ряби не видно.

– Все бы тебе издеваться вместо того, чтобы посочувствовать обиженным.

– Как-то никто, кроме тебя, в этом зале обиженным не выглядит.

– На что ты намекаешь?

– На то, что никто и не думал оспаривать классический способ заманивания самцов.

– Ну, причем тут это? Он их гулящими обозвал.

– А ты считаешь, что порядочная девушка будет активно строить глазки любому незнакомцу, на которого ей укажет сутенер, ой, извини, начальник.

– Да ну тебя. Только и знаешь, что издеваться.

В этот момент Алису позвал настоятель, и Роджер остался в одиночестве. Знакомых в зале, кроме Матильды, у него не было, и он решился подойти развеять печаль подруги Крота.

– Привет, красавица.

– Здравствуй, отважный рыцарь. А ты, оказывается, упорный.

– Скорее, настойчивый. Мне очень не нравится, когда обижают женщин.

– Это, конечно, приятно, но за меня можешь не переживать, уж за себя постоять я всегда сумею.

– Наверно, именно это и привлекает в тебе.

– Интересно, откуда ты можешь знать, какая я на самом деле?

– Сердце порою видит гораздо глубже, чем глаза.

– Вот уже и о сердце заговорил. А ты не заметил, что я существенно старше тебя, малыш?

– Причем тут возраст? В твоих искристых глазах живет чертенок, юный и озорной.

– Да ты еще и в комплиментах силен, – усмехнулась Матильда.

– Думаю, что ты даже не догадываешься, в чем еще я силен.

– Могу себе представить. Если ты хотя бы наполовину так хорош, как в тренажерном зале, к тебе девушки скоро толпой повалят.

– Объясни, зачем мне целая толпа девушек, если единственная, которая мне небезразлична, считает меня маленьким мальчиком?

– Неважно, кем я тебя считаю, но живой поклонник мне гораздо приятнее мертвого любовника.

– Ты настолько не веришь в меня?

– А причем тут ты? Я просто хорошо знаю, чем закончится любая подобная попытка.

– Но… – Поняв, что собеседница не слушает его, Роджер оборвал фразу, не успев даже начать ее. Внимание Клео было отвлечено Алисой, которая после окончания совещания с настоятелем, магистром и бригадирами подошла к своему воспитаннику со спины.

– Пойдем во двор, дело есть, – негромко произнесла наставница.

Девушки посмотрели друг на друга долгим пронизывающим взглядом, чувствовалось, что в других условиях они вряд ли бы разошлись миром. Это было странно, Тобио казалось, что насколько у одной из них нет надежды на победу в конкурсе красоты, настолько же у другой отсутствуют шансы на успех в схватке. Понятно, что затевать драку без повода в присутствии настоятеля не рискнула ни одна из соперниц. Потому Таира просто вышла из зала, уводя за собой юного поклонника рыжей леомары.

Во дворе стояла удивительная для ночного города тишина, безоблачное небо было богато усыпано звездами, создающими романтическую атмосферу полумрака. Тем не менее, у молодого лиата после очередного куртуазного облома не было никаких оснований для лирического настроения, и Роджер сухо спросил:

– Что-то случилось?

– Наши предположения подтвердились, Привратник увел всех послушников и монахов в бункер восточного полигона. Выходить на связь с храмовниками он отказывается.

– Как же так? Разве настоятель не является главой Храма?

– Должность настоятеля является выборной, на нее, как правило, избирается самый мудрый и заслуженный лиат. Хранителями же традиций Храма являются Привратники, они настолько обезличены, что даже не имеют имен.

– А так бывает?

– Бывает. Все детство будущий хранитель носит имя Ученик, а потом всю жизнь – Привратник. При этом ученик становится привратником только после смерти учителя, и тут же берет себе воспитанника, замыкая круг. Странно, что ты не знал об этом.

– Я вообще почти ничего не слышал про Храм, – признался Роджер.

– Загадка. Наверно, в действиях твоего наставника был какой-то смысл, неведомый мне.

– Наверно.

– Так вот, у хранителей есть право вето. Без их согласия ни один лиат не может претендовать на место настоятеля.

– То есть, Привратник имел право так вероломно поступить с Мортафеем?

– Не совсем. Если бы он открыто объявил, что выражает недоверие настоятелю, то это было бы в точном соответствии с традициями вольных.

– Согласен, а то в нашем случае как-то уж больно по-свински получается. Использовать настоятеля в качестве наживки и выбросить на помойку, как использованный презерватив.

– Фу, Роджер, какой гадости ты набрался от своих слуг.

– Шутишь, что ли? Они у меня культурные. Так выражался один из моих приятелей во дворе.

– Тебя отпускали на улицу?

– В городе нет, но на даче отпускали.

– Понятно. В целом, я согласна, что особой красоты в поступке Привратника нет, но с точки зрения рационализма можно понять, почему он так поступил.

– И почему же? – проявил интерес молодой воин.

– Подозреваю, что он опасался за собственную безопасность. Против Рыжего у него не было никаких шансов. И боевые монахи не помогли бы.

– Все настолько серьезно?

– По ощущениям, да. Сам понимаешь, никто никогда не признается в провалившемся заговоре.

– Так что же они теперь думают делать?

– Никто не может предложить ничего путного. Самая главная неприятность заключается в том, что монахи все припасы переправили в бункер восточного полигона. Здесь нам пищи хватит недели на полторы-две, потом надо будет организовывать что-то, а из храмовников хозяйственники, как из космонавтов – балерины.

– Ну, а как же послушники Привратника обойдутся без храмовников?

– Не забывай, что многие боевые монахи раньше были храмовниками, да и запасов у них на несколько лет полной изоляции хватит. А там, не торопясь, и новые подразделения сформируют.

– Может, тогда и нам поискать новых послушников?

– Где? Не забывай, что в городе находятся боевые части соронгов.

– Как? А разве монахи не уничтожили шоргов? – удивился Роджер.

– Во-первых, не всех. Во-вторых, не забывай о боевых лиатах и барсах, которые еще даже не вступали в бой. Или ты думаешь, что монстры – это самое страшное оружие высших?

– Подожди. Но ведь барсы – это миф, ты сама говорила, что их никто не видел.

– Нет, это сказал ты, а я только согласилась. Потому что те, кто их видел в атаке, уже мертвы. А просто так они не распространяются о своей подготовке, на это существует строгий запрет.

– Откуда же тогда ты знаешь? – ехидно поинтересовался молодой храмовник.

– Слухами земля полнится. Но речь сейчас не о них. Как тебе понравилась дискуссия Крота с Маркизом, если не учитывать, конечно, отношение соронга к Матильде?

– Сплошное лицемерие и ханжество. Все рвутся к власти, но разукрашивают свою похоть красивыми бантиками слов о всеобщем счастье, заботой о благе леомуров и мире во всем мире. Хотя… в словах старика фальшивых ноток было чуть-чуть меньше… наверно, потому, что они уже дорвались, и большинство на их стороне. Что же касается мировоззрения, мне не понравилась идея посадить всех четлан на наркотики ради вырождения вспомогательной расы.

– Согласна с тобой, но на эту тему здесь лучше не распространяться. Ладно, мне пора возвращаться на совещание. Я ведь отошла только проверить посты и осмотреть окрестности.

– И долго вы собираетесь совещаться?

– Кто его знает? Скорее всего, до утра. По крайней мере, пока прозвучали только абсолютно безумные предложения. Их даже рассматривать не стали.

– Ну вот. А мне тут скучай в одиночестве.

– Как-то не заметила, что ты сильно скучал, когда я подошла.

– Ну, вспомнила. Сама же и увела меня от Матильды.

– Как будто ты не побежишь искать ее, едва я пойду к настоятелю.

– Мне кажется, это справедливо. Если Крот все время проводит с тобой, почему бы мне тогда не пообщаться с его подружкой?

– Главное, чтобы это общение не вышло тебе боком.

– Да что вы меня все время пугаете? Сейчас Мортафею не до леомарочек. Даже ты для него не более, чем бригадир, а на Клео он вообще никакого внимания не обращает.

– Вот как? Она уже Клео для тебя?

– А что, разве мне нельзя ее так называть?

– Да нет, это твое право. Ну, все, малыш, мне пора. Надо идти посты проверять. У меня к тебе только одна просьба. Не спускайся больше в подвал, проведи ночь во дворе. Хорошо? – дождавшись кивка, Алиса махнула хвостом и скрылась за углом здания, а Тобио Экселанц Сильвер раздраженно уставился на нагло сверкающие звезды ночного небосклона.