Текст книги "За дверью в лето"

Автор книги: Николай Грязнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 25

В ноябре Роджер уже вступил в должность Верховного. Если честно, он ожидал чего-то среднего между инаугурацией и коронацией, но соронги оказались не склонны к помпезности. Процедура принесения присяги прошла рутинно. Даже провокаций, ожидаемых советником со стороны ястребиного крыла, не последовало, правые тоже умели признавать свое поражение. Они все-таки обрушили мировую финансовую систему, сделав это просто по инерции и прекрасно понимая, что запланированного эффекта достичь не удасться.

На общий совет соронгов прибыли все авторитетные лидеры меньшинства, включая одиозную Синьору. Вместе с ней прибыли ее правая рука Тимофей и фаворит радикалов в претендентской гонке Симеон. Трудно сказать, насколько искренней была их покорность, но присягу они принесли по всем правилам. Видимо, понимали, что в трудные времена сплоченность клана важнее личных интересов. Некоторое время Роджер вынашивал планы сместить инициатора охоты за его головой с поста координатора финансовой политики долларовой зоны, но Мики отговорил его.

Советник объяснил, что подобного врага лучше всегда держать на виду. Для этого амбициозной матроне целесообразно связать руки должностью, от которой она не в силах будет отказаться. Воспользоваться же преимуществами положения в такой публичной позиции под пристальным взором и друзей, и недругов, совсем не так просто, как кажется на первый взгляд.

Верховный внял мудрым рассуждениям друга и к ужасу Викинга и всех своих соратников, повысил Синьору, назначив ее главным координатором мировой финансовой политики. Расчет молодого правителя оказался верным. Идея вести борьбу с кризисом лапами его главного идеолога принесла неожиданные плоды, лидер правых увлеклась масштабностью задачи. Ястребы, лишившиеся организующего начала в лице вождя, ушли в тень. Осколки глобального плана катаклизмов на уровне локальных стычек вызывали скорее усмешки, чем опасения.

За зиму ситуация стабилизировалась. Серьезного реформирования система управления мировой экономикой не потребовала, и у Роджера появилось достаточно много свободного времени. С самого начала весны Мики сам взял на себя дополнительные обязанности по сводничеству, предлагая владыке претенденток на роль матерей для его потомства.

Сильвер каждый раз придумывал всякие нелепые отговорки. Кончилось тем, что советник припер его к стенке, требуя объяснений по поводу манкирования обязанностями повелителя в части улучшения генетического фонда рода. Правитель долго смотрел в глаза советника, который стойко выдержал тяжелый взгляд бывшего воспитанника. Не заметив там и следа раскаяния, молодой леомур тихо произнес по слогам «не хо-чу», развернулся и ушел.

Отношения с Пусей у верховного соронга складывались на удивление хорошо. Подросшему сорванцу было наплевать на высокое положение соседа, он, как и прежде, охотился за его хвостом. Порой игривое настроение у Маврика выходило за границы разумного. Тогда черный разбойник устраивал засаду в каком-нибудь неожиданном месте, выскакивал из-за угла и нападал на правителя. Приходилось Роджеру изображать из себя сердитого монстра и загонять маленького нахаленка, визжащего от ужаса, в самый дальний угол под хозяйской кроватью. Тут же прибегала перепуганная Наташа, которая начинала увещевать взрослого кота, который, по ее мнению, обижал маленького безобидного котенка.

На самом деле, Сильверу нравилось наличие в доме взбалмошного бузотера. Он и сам не так давно вышел из детского возраста, а служебные обязанности его скорее утомляли, чем развлекали. Косматый чертенок был едва ли не единственным другом, который поднимал Тобио настроение, потому что Сережа посещал кучу кружков и почти не общался со своими «питомцами». У Алексея после избрания Верховного начался бурный карьерный рост, да и жена его не сильно отставала от мужа. Нанятая домработница с трудом успевала справляться с колтунами черного перса.

Загруженность слуг привела к тому, что на длинные майские выходные котов в Комарово повезли старики. Приехав на дачу, дедушка тут же засел за свои мемуары, а бабушка погрузилась в клумбы. Леомуры разбрелись по своим владениям, поскольку сами же для себя и организовали эту вольницу. Они решили на какое-то время ускользнуть от умилительной, но утомительной опеки кобортов.

Точнее, инициативу проявил Маврик, а Роджеру идея понравилась, и он несколькими умелыми намеками направил течение событий в нужное русло. Медленно, но верно молодой лиат осваивал искусство управления. Особенно ему нравилось производить радикальные изменения без прямолинейного вмешательства, едва заметным движением мысли.

В следующий раз после приезда на дачу все четыре члена семьи собрались вместе лишь вечером за ужином. Ольга Андреевна жарила замечательные пирожки с мясом, и Пуся наслаждался запахами около плиты. Сильвер занял свою любимое кресло в углу веранды и общался на глубокие философские темы с Мики, уехавшим на майские в столицу. При этом он не забывал в фоновом режиме контролировать происходящее на кухне.

Евгений Иванович сидел за столом и рассказывал жене, как у него продвигается работа. Воспоминания о былом так увлекли его, что он никак не мог вернуться из прошлого в настоящее. Старушка, поджав губы, в десятый раз слушала историю о том, как ее благоверный с приятелем на голом энтузиазме и вопреки руководству собирали установку века. Надо отдать должное ее выдержке, терпела она мужественно.

Советник, находящийся за сотни километров от Верховного, не особо удивился философскому настроению владыки и активно поддерживал беседу о роли четлан.

«Я согласен, Сильвер, сейчас уже некорректно называть кобортов слугами. Они уже достигли уровня помощников, а в ближайшем будущем станут лиатам соратниками».

«Если уже не стали. Шиены во многом правы, мы не только даем людям знания, не только подсказываем идеи, но и паразитируем на них, пользуясь результатами их труда».

«Едва ли это можно назвать паразитизмом. Затраты человечества на содержание леомуров составляют ничтожную долю их совокупной трудовой активности».

«Конечно, но мы пользуемся не только материальными плодами их физического труда. Лиаты многому учатся у людей в области искусства и эмоционального восприятия мира».

«Наверно, хотя мы всегда являлись рациональными созданиями и считали это отличительным признаком разумных рас».

«Не надо забывать, что все познается в сравнении. Если б не было зла, то не было бы и добра. Не будь эмоционального восприятия мира, как можно было бы определить рациональность?»

«Ты хочешь сказать, что четлане дают нам не намного меньше, чем мы делаем для них?»

«Это неизмеримо. Поэтому я даже не стал бы пытаться оценивать. Оставим монетаризм ястребам. Сколько не выдумывай единую меру, она всегда будет ущербной. Думаю, что между леомурами и людьми установился своеобразный симбиоз, и отрицать это уже просто глупо».

Мики надолго задумался, и Роджер заметил, что обстановка на веранде слегка изменилась. Евгению Ивановичу стало неловко за свою болтливость, и он поинтересовался делами супруги. Ольга Андреевна не преминула воспользоваться оказией. Она пустилась в длинный рассказ о делах Наины Петровны с соседнего участка, которую встретила у забора, обрабатывая кусты малины. Из чувства мести жена подробно пересказала все новости из глубоко интеллектуальной беседы с подружкой. Не забыла упомянуть даже о свадьбе троюродной племянницы соседки и про развод ее непутевого племянника.

– Кстати, – напоследок добавила неутомимая старушка, когда супруг уже облегченно вздохнул, решив, что фонтан слов наконец-то иссяк. – Ты же помнишь, что после того, как их доберман умер от чумки, они сказали, что больше не будут держать животных?

– Помню, – не совсем уверенно подтвердил расстроенный мемуарист.

– Так вот. Угадай, кого они завели.

– Кавказца? Нет? Только не говори, что какую-нибудь мелкую болонку.

– Холодно. Опять холодно. Они завели кошечку.

– Не может быть. Марусины всегда были собачниками. Они же никогда не понимали пристрастия наших детей к кошачьим.

– Вот и я о том же. Столько было громких слов, и вот нате вам.

Сильвер внутренне напрягся и осторожно просканировал соседнюю дачу. На диване в одной из комнат тускло поблескивала искорка спящей леомары. «Надо будет сделать замечание начальнику охраны», – подумал владыка.

Задуманное пришлось отложить на потом, поскольку он сам попросил Антвара дать гардам немного отдохнуть. Советник согласился с его доводами. Обстановка потеряла былую напряженность, и реальных угроз жизни правителя в ближайшем обозримом будущем не предвиделось. В результате глава телохранителей уехал в давно выпрашиваемый отпуск к родным, а охрана ограничилась контролем дальнего периметра резиденции.

В этот момент Мики громко вздохнул, выныривая из бездонных глубин размышлений, и Роджер отвлекся от мыслей о новой соседке, поскольку советник продолжил беседу:

«Наверно, и в этом ты прав. Совершенствуя слуг, мы неминуемо двигались к союзу. Просто боялись признаться себе, что неизбежное уже произошло».

«На мой взгляд, в том, чего так опасаются вольные, нет ничего страшного. Мы ведь не страшимся зависимости от особ противоположного пола. Леомуры так же не могут жить без леомар, как и леомары без леомуров. Почему же мы пугаемся зависимости от четлан?»

«Бранды считают это признаком слабости».

«Если воспринимать кобортов как костыли, то это слабость, а если относиться к ним, как к союзникам, то это сила».

«Хочешь сказать, что все зависит от точки зрения?»

«Все зависит от отношения».

«Но мы многие века внушали людям, что они являются венцом творения природы».

«Детей приходится обманывать, пока они не способны понять или принять истину. Четлане рассказывают своим малышам, что их приносит аист, потому что стесняются признаться, что папа с мамой занимались сексом».

«Думаешь, человечество уже достигло совершеннолетия?» – Мики откровенно покривился.

«Не знаю. По крайней мере, люди уже достаточно разумны, чтобы узнать правду».

«Семьдесят пять лет назад во время правления ястребов вольные добились права на эксперимент по освобождению кобортов от управления лиатами в одной отдельно взятой стране. Так появился третий рейх в Германии. К чему это привело, объяснять не стоит. Ты уверен, что четлан можно уже считать достаточно разумными?»

«Во-первых, за эти годы они значительно повзрослели. Да и подобные уроки не проходят бесследно. Во-вторых, я не предлагаю сразу лишить людей опеки и помощи лиатов. Глупо ломать то, что строилось тысячилетиями. Я предлагаю, не разрыв, а союз, равноправный и взаимовыгодный».

«Мне надо подумать над этим».

«Конечно, Мики. Как там Москва? Передавай привет Маркизу».

«Хм. Дело в том, что я не совсем в Москве, точнее, совсем не в Москве». – Антвар как-то странно смутился, словно залезший в чужой сад и пойманный на месте преступления мальчишка.

«А где же ты?» – Это было бестактно, но Роджер решил, что отец поехал навестить свою дочь, раз скрыл цель поездки от правителя. А ему очень хотелось хоть что-нибудь услышать об Алисе.

«В одной деревушке под Смоленском».

«Даже так?» – Верховный повеселел. – «Ну, тогда передавай привет Ксюше».

«Спасибо. Она тебе тоже передает».

«Похоже, не я один оказался однолюбом».

«Да нет. Просто захотелось взглянуть на свое потомство».

«Можешь не оправдываться. Советник Верховного имеет право делать то, что хочет. И не перед кем не отчитываться. Даже перед Верховным».

«Спасибо, Сильвер. Иногда и наставнику не грех поучиться у своего ученика».

«Только тот, кто умеет учиться сам, имеет право учить других».

«Трудно возразить».

«Ладно, Мики, не буду отрывать тебя от семьи. Спокойной ночи, друг».

«Спокойной ночи».

Впрочем, поразмышлять в тишине на темы семьи и любви Роджеру не удалось. Пуся, чья активность к ночи всегда возрастала, устроил очередную возню. Игры закончились глубоко за полночь, когда набегавшиеся до одури лиаты разбрелись по своим спальным местам и завалились дрыхнуть без задних лап.

Утром неутомимый проказник разбудил лиата бестолковыми попытками прижать его большой и пышный дымчатый хвост, свисающий с подушки, к выпуклой боковой стенке дивана. Почти после каждого неуклюжего подхода Маврик получал непослушной кисточкой по носу, но отступать от задуманного малыш не собирался. Кончилось все тем, что выведенный из себя владыка бросился за малолетним озорником, который тут же выскочил из дома в сад. Роджер загнал неугомонного дебошира на поленницу, а сам уселся недалеко от старой яблони между сараем и забором приводить свою физиономию в порядок.

– А вам разве не говорили, что маленьких обижать нехорошо? – Тон вопроса, прозвучавшего с соседнего участка, был скорее издевательский, чем нравоучительный.

Сильвер вздрогнул и оглянулся. У калитки сидела Алиса, в ее глазах сверкали насмешливые искорки, а хвост дирижировал невидимым симфоническим оркестром.

– Это он-то маленький? Да кто это чудовище обидет, тот и дня не проживет, – ответил бывший воспитанник и напарник.

– Доброе утро, Ваше Величество.

– Мне кажется, вы забыли сделать книксен, сударыня.

– Ах, простите, нас так плохо обучали придворным манерам в школе, сударь.

– Обидно. Хотя черт с ним. В загородной резиденции вполне допустимо обходиться и без формальностей. Мы здесь гораздо ближе к природе, к естеству, натурэль, так сказать.

– Значит, я удачно выбрала место повидаться со своим старым другом?

– Вполне. Хотя скажу честно, что ты меня удивила, – выдержав легкую паузу, сказал Роджер. – Не верил, что передумаешь.

– Значит, не ждал? – с заметной тревогой спросила барса.

– Ждал. Скорее, не надеялся.

– И все равно ждал?

– Как видишь. Ты ведь наверняка пришла, убедившись, что я не могу жить без тебя.

– Почему? Пришла, убедившись, что я не могу жить без тебя. Откуда мне было знать про твои настроения? – Алиса недоуменно посмотрела на приятеля.

– А разве Мики тебе не рассказывал о своих попытках сосватать мне целый гарем леомар?

– Нет, что ты? С наставником я поругалась вдрызг, он не одобрил мое решение встретиться с тобой. Мы с ним почти месяц уже не разговариваем.

– Ничего страшного, помиришься, отец не сможет слишком долго дуться на дочь.

– Отец? – Девушка открыла рот и ошеломленно уставилась на Сильвера.

– А ты разве не знала? Вот ведь партизан. Думаешь, что он так сильно переживает за тебя просто, как наставник?

– Ну да. А почему бы и нет?

– Мне он тоже учитель, но так близко к сердцу мои проблемы не принимает. Да Мики мне и сам признался. Сколько, говоришь, вы уже не разговариваете?

– Четыре недели.

– Долго же ты собиралась, однако, – Роджер поднялся и подошел к забору.

– Надо было соблюсти все формальности по увольнению со службы.

– Так ты больше не барса?

– А тебя это расстраивает?

– Нет. Лишь бы ты потом не пожалела о сделанном.

– Если ты будешь рядом, не пожалею. Сам ведь говорил.

– Интересно, за что мне такое счастье?

– Даже не знаю, счастье ли? Я ведь та еще штучка. Скучать со мной тебе точно не придется.

– Надеюсь, – леомур легко перепрыгнул забор и, подойдя к девушке, потерся ухом о плечо Алисы.

– А помнишь, как мы тряслись на том грузовичке? – спросила леомара.

– Да, это был один из самых счастливых моментов моей жизни, если не считать нынешнего.

– Жалко, что Рамзес не дожил до сегодняшнего дня.

– А мы ведь так и не побывали на могиле у дядьки.

– Думаешь, его кто-нибудь похоронил? – усомнилась девушка.

– Ну, хотя бы на месте его последнего боя. Я много раз думал об этом, но все время некогда было. Слушай, давай прямо сейчас махнем в Брянск.

– А как же коборты? Они ж нас потеряют.

– Ничего, договорюсь с Мавриком, он прикроет, возьмет стариков на себя. А твоих я сам обработаю так, что они за эти дни и не вспомнят про тебя.

– Ты теперь настолько крут? – удивилась леомара.

– Положение обязывает. Ну, что, ты готова к авантюрам?

– А как же охрана Верховного?

– Положись на меня, мы их проведем, как котят. Так что? Едем в Брянск?

– С тобой хоть на край света, повелитель, – за такую улыбку Алисы Роджер мог отдать весь земной шар с прилегающей галактикой в придачу.

Сборы пролетели стремительно. Пуся согласился присмотреть заодно и за кобортами соседки, хотя при этом взглянул на старших товарищей, как на умалишенных, которых несет невесть куда. Путешествие по местам боевой славы началось. Охраняемый периметр мастера маскировки миновали практически через парадный вход, просочившись наружу за спиной главного поста.

Уже через пятнадцать минут они ехали на легковом автомобиле. За рулем машины сидел дикий четланин, так никогда и не сумевший понять, какого черта его понесло за тысячу верст от дома. Поздно вечером, дав водителю лишь два раза перекусить в придорожных шалманах, усталые, но довольные странники вывалились на улицы города, с которым было тесно связано их прошлое. Ночевка в кустах парка напомнила Сильверу времена погонь и схваток. Присутствие девушки, которая снилась ему многие месяцы, окрашивала все происходящее в романтические тона.

Рано утром молодые отправились на поиски того самого злополучного склада, при ограблении которого погиб дядька. Проплутав полчаса по району и порывшись в мозгах редких в столь ранний час прохожих, они все-таки вышли к знакомому забору. Во дворе лежали три шорга, которых Верховный «попросил» удалиться. Монстры чуть-чуть поворчали, но, осознав, что с таким гостем спорить не стоит, скрылись в подсобном помещении.

Контейнер, около которого погиб их старший товарищ, все еще стоял на своем месте. Он служил своебразным обелиском бывшему гарду, которого они не смогли уберечь от жестоких челюстей. Медленно Алиса и Роджер подошли к огромному ящику и, склонив головы, остановились около угла, на котором оборвался жизненный путь славного леомура. После минуты молчания сбежавший от своих обязанностей правитель тихо произнес:

– Прости нас, дядька, если сможешь. Прости за все.

– Было бы за что, – столь же тихо ответил ему знакомый голос, и из-за ближайшего угла контейнера вышел живой и невредимый гард.

– Рамзес! – От радостного визга подруги у Сильвера заложило уши. Впрочем, он не обратил на это никакого внимания, поскольку сам был ошарашен неожиданным появлением одноглазого храмовника не меньше девушки.

– А я-то думаю, кто это шоргов со двора прогнал? Вот и вышел поглядеть, – усмехнулся в усы довольный произведенным эффектом воскресший из мертвых.

– Но я даже не заметила, как ты подкрался.

– Думаешь, ты одна здесь мастерица маскировки? Хотя, если честно, это было несложно. Вы слишком сильно горевали обо мне.

– Как же так? – смог, наконец, выдавить из себя незамысловатую фразу Роджер. – Мы же своими глазами видели. Ты погиб. У тебя хребет треснул. И искорка тут же погасла.

– Видимо, судьба у меня такая. Два раза хребет ломали, да так и не доломали. Опять четланкам спасибо, правда, на этот раз не старушки выходили, а тетушка одна. Впрочем, какая разница?

– И как же ты опять здесь оказался?

– Так я ведь никуда не уходил отсюда. Меня уборщица местная подобрала, когда двор убирала. Почувствовала как-то, что я еще живой, вот и пристроила в своей подвальной каморке.

– Фантастика! Чем же она тебя лечила, таким особенным?

– Да вообще ничем не лечила, просто кормила и поила с ложечки месяца три, да убирала за мной. Потом я научился ползать, и ей стало немного полегче.

– Дядька, скажи честно, а тебя вообще убить можно, или ты у нас бессмертный? – со смехом спросил Роджер, пихая Алису в бок.

– Да и сам уже сомневаться начал, – улыбнулся в ответ Рамзес.

– Значит, ты с тех пор так здесь и живешь? – поинтересовалась девушка.

– Если точнее, жил. Меня давно друзья к себе звали. Сегодня я наконец-таки решился уйти. Напоследок надумал во двор заглянуть, а тут такие гости дорогие к старику приехали.

– Да уж, вовремя мы тут появились, ничего не скажешь, – удивился случайному совпадению бывший воспитанник. – Подожди, а о каких друзьях речь? У тебя ж вроде, кроме храмовников, и не было никого из близких.

– Не было, ты прав. Так они и звали. Кузьма и Привратник.

– В Храм? – уточнил Сильвер.

– Куда ж еще? Кузьма теперь там настоятельствует. С прошлого лета. После того, как вы увели храмовников с Кротом и Рыжим во время налета шоргов, так его и избрали.

– Как же так? Подожди. А почему мне никто не сказал об этом, пока я в госпитале валялась? – удивилась Алиса.

– Ты что думаешь, позволил бы тебе Привратник так легко сбежать, если б не доброе расположение и заступничество настоятеля? – усмехнулся Рамзес.

– И откуда ты все это знаешь? Летом ведь даже ползать не мог.

– Шевелиться не мог, это точно. Но ничто не мешало мне общаться, а Косой оказался настоящим леомуром, леомуром с большой буквы. Если б не его поддержка, я не выжил бы, вы уж поверьте.

– Черт! – воскликнул Верховный. – Как бы я хотел повидаться с ним!

– И я бы тоже с удовольствием пообщалась с Кузьмой, – согласилась леомара. – Кстати, а как там Василиса, у них что-нибудь получилось или как?

– Она – его подруга, единственная и, подозреваю, что навсегда. Мне кажется, что из-за нее Кузьма так и не навестил тебя в госпитале. Не хотел пробуждать ревность в любимой. Ну, а относительно свидания, то в чем проблема? Я иду в Храм. Вы как, со мной?

– Ты шутишь? – Алиса испугалась. – Или не знаешь, кем стал Роджер?

– Кто ж этого не знает. Бранды еще в отшельники не записывались. И Верховного встретят, как полагается правителю. Дорогому гостю они всегда рады.

– Но ведь вольные не переваривают соронгов. Кто может гарантировать его безопасность?

– Я могу, – Рамзес сказал так жестко, что Сильвер сразу поверил ему.

– Серьезно? – в отличие от приятеля девушку было трудно убедить словами. – Ты ведь еще только идешь в Храм. Да, тебя позвал настоятель, но как ты можешь давать гарантии за всех прихожан?

– Кузьма звал меня не просто так. Он устал занимать чужой для него пост. С большим трудом согласился остаться магистром, а настоятелем по предложению Привратника вчера избрали меня.

– Как? Заочно?

– Вот такие дела.

– Чудеса, да и только, – воскликнул соронг, потому что бывшая барса застыла на месте с широко открытым ртом. – Впрочем, поздравляю, и даже не тебя, а Храм. Лучшую кандидатуру придумать невозможно.

– Только давай без лести. И слов красивых не надо. Будущее покажет, правильно ли я выбрал свой путь. Ну что, вы идете?

– А ты еще сомневаешься? – Молодой правитель принял подобающую величественную позу.

– Любимый, это безумие. – Алиса вновь обрела способность говорить.

– Возможно, но иногда нужно действовать так, как тебе подсказывает интуиция. Так ты с нами?

– Постой. Или уже забыл слова Рыжего о том, что старейшины Храма потребовали у него твою голову?

– И ты ему поверила? – усмехнулся Рамзес.

– Хочешь сказать, что он соврал?

– Это трудно назвать ложью, поскольку он сам был введен в заблуждение.

– И кто же его обманул?

– Крот.

– Ты в этом уверен? – леомара упрямо не желала верить на слово даже дядьке.

– Во-первых, у Храма нет старейшин. Все решения принимает совет настоятелей, а утверждает совет привратников. Координацию действий осуществляет старший по возрасту привратник. Его так и зовут – Старший. Во-вторых, Крот сам во всем признался.

– Что? Вольные допросили Мортафея? – удивился Сильвер.

– Да, после того, как он лишился Рыжего и преданных лично ему головорезов, это было несложно. Его сдали храмовники, и преступник сильно не сопротивлялся, понимая, что заступиться за него некому. А сам он после схватки с Роджером находился в весьма плачевном состоянии.

– Ты уверен, что Крот не соврал?

– Кому? Привратнику? Не смеши меня, Алиса.

– Но какой смысл ему было откровенничать?

– Жить хочется всем. Кузьме даже не надо было пачкать своих лап, стоило просто передать Мортафея соронгам. Те бы только за Графа отдали его шоргам на съедение.

– Ты как-то уж совсем нас кровожадными представляешь, – рассмеялся Верховный.

– Извини, друг. Это не мои представления, а убеждения большинства вольных. Впрочем, у них есть основания для этого.

– Есть, не спорю. Поддерживать порядок без жесткости трудно. А грань между жесткостью и жестокостью очень тонкая.

– Я понимаю. И у меня нет претензий к власти.

– Подожди, – вмешалась Алиса. – Так Крот признался в том, что умышленно подставил Графа?

– Да, и не только в этом. Он дурил головы очень многим. Это его наемник убил подругу Этьена. И именно Мортафей свел Рыжего с липовым привратником, после чего имитировал гибель исполнителя от руки Графа. Он умышленно полез в ловушку, чтобы повязать отступника кровью и лишить обратной дороги.

– Но как Привратник пропустил такого проходимца в настоятели? – удивилась леомара.

– В тот момент за ним еще не было грязных дел, а замыслы утаить намного проще.

– Почему же тогда он не убил меня сразу? – поинтересовался Роджер.

– Потому что не знал, кто ты такой. Когда Этьен после вашей дуэли рассказал ему о тебе, то, даже будучи тяжелораненым, Крот придумал версию про старейшин. Одновременно он сам надоумил Рыжего взять тебя в заложники. Виртуозу интриги нужны были хоть какие-то козыри в почти проигранной схватке.

– Но чьи интересы он преследовал? На кого работал?

– Думаю, что черный настоятель вел свою собственную игру, хотя у него были связи и с Сеньорой, и с совами, и с наемниками. Например, он признался, что организовал покушение на Кузьму. Правда, в конце концов, у Крота снесло крышу, и он попытался свалить всю вину на какого-то неведомого четланенка. Но это было так нелепо, что следователи даже не стали звать Привратника проверить его показания.

– Только не говори, что вольные сохранили ему жизнь. – Алиса посмотрела на бывшего гарда с недоверием.

– Его отправили в островной Храм, где он и проведет остаток жизни в молитвах и покаянии.

– Вот видишь. – Роджер усмехнулся. – А ты боялась, что меня тут же порвут на части. В худшем случае, сошлют в тартарары.

– Позволь мне еще раз подтвердить, что я гарантирую тебе абсолютную безопасность в стенах моего Храма.

Тобио Экселанц Сильвер посмотрел внимательно на подругу и улыбнулся.

– Ну что, любимая? Готова ли ты последовать за своим суженым навстречу новым опасным и волнующим приключениям?

– Куда ж ты без меня? С тобой я готова сунуть голову даже в пасть крокодила.

Новый настоятель Храма посмеялся вместе со своими бывшими подопечными, после чего сказал:

– Как не обидно, но такие жертвы не потребуются. Если б вы только знали, как я рад видеть вас вместе, по-настоящему вместе. Идемте, нас уже ждут.