Текст книги "За дверью в лето"

Автор книги: Николай Грязнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Глава 17

Бригадир вслед за магистром покинул каземат, и снаружи послышался приглушенный топот, гомон возбужденных голосов и хлесткие отрывистые выстрелы команд. После того, как тихо вышла обескураженная Матильда, в помещении с незапертой клеткой и тремя мертвыми бойцами остались лишь Роджер с Алисой и Мортафей с охранниками. Ошарашенный Тобио постепенно осознавал, что натворил, холодок в груди медленно, но уверенно, тушил пламя страсти разгоряченного поклонника рыжей красавицы. Наставница с настоятелем долго смотрели друг другу в глаза, наконец, девушка не выдержала и первой нарушила тягостное молчание:

– Я не поняла. Ты мне уже не доверяешь?

– Наоборот. Для тебя у меня будет особое задание, а потому твои бойцы пока перекантуются без бригадира. Сама понимаешь, речь пойдет о твоем подопечном, этом несчастном и безумном ловеласе. Не оправдывайся, я сам видел, как ты пыталась остановить его самоубийство. Что можно поделать, если юношеский спермотоксикоз снес соломенную крышу напрочь?

– Думаешь, это заслуживает смерти?

– Нет, конечно, но тебе известны законы вольных. Мы оба в этом случае бессильны.

– Чем же тогда я могу помочь?

– Будешь его секундантом. Проследишь за тем, чтобы все было строго по правилам. Не хочу, чтобы твой воспитанник, осознав, что натворил, бросился в бега и по-глупому подставился под молнии охраны магистра. Надеюсь, ты ему внятно и доходчиво объяснишь бессмысленность подобных попыток.

– Не слишком ли ты доверяешь Этьену?

– Не бойся, красавица, у меня все под контролем.

Мортафей развернулся и неспешно направился к выходу, но буквально в следующее мгновение настоятель каким-то неуловимым движением оказался за спиной Роджера и шепнул ему на ухо:

– А тебе, малыш, главное – не обделаться со страха во время поединка.

Юный храмовник вздрогнул. Телохранители Крота напряглись, но уже в следующую секунду их босс разорвал дистанцию с будущим противником и, не оборачиваясь более, направился к двери. Стоило настоятелю с сопровождающими бойцами выйти, Алиса покачала головой и со словами «Ну что, Ромео, допрыгался?» повернулась к молодому лиату. Тут же ее желание высказать своему ученику все, что она думает по поводу его поведения, куда-то улетучилось.

Молодого воина била крупная дрожь, его показная бравада растаяла как снег. Докатившаяся волна адреналина накрыла юношу в тот самый момент, когда соперник наглядно продемонстрировал свое физическое превосходство.

– Тихо, малыш, тихо. – Наставница помогла подопечному лечь и прижалась к нему плечом, пытаясь согреть несчастного в затхлой прохладе подземного каземата. – Только этого еще не хватало.

– Что мне делать? – с трудом подавляя желание громко стучать зубами, спросил Роджер.

– Прежде всего, подавить страх. Если хочешь, конечно, сохранить хоть какие-нибудь шансы.

– Ты же не веришь, что они у меня есть.

– Я могу и не верить, это лишь мое мнение, но ты должен надеяться, иначе их наверняка не будет.

– Ну, а если объективно, на что мне можно рассчитывать? Сама же говорила о моем потенциале.

– В поединке один на один ментальная сила почти не играет роли. Противник ловит каждое твое движение и уклоняется от удара. Если б Крот не знал о динамите в твоих молниях, то был бы какой-то шанс поймать его врасплох, хотя все равно незначительный. В личной схватке физическая сила и опыт гораздо важнее.

– Предлагаешь сдаться без боя?

– В этом точно нет никакого смысла. В живых он тебя не оставит. Если б ты по глупости не заступился за Матильду, то… – Алиса сделала паузу. – Впрочем, тогда и поединка бы не было.

– Я же все равно провел с ней ночь.

– В разговорах про звезды нет ничего предосудительного. И то, что она смотрела на тебя спящего, тоже не является криминалом с твоей стороны. Ну, отвесил бы ей приятель пару оплеух, на том бы разборки и закончились.

– Разве такое отношение к девушке допустимо? – Возмущенный юноша вскочил на ноги.

– Это его девушка. Им, и только им решать, что допустимо в их отношениях. Может, у них такие формы любовных игр. Боже, какой ты еще наивный. Хотя бы понимаешь, из-за чего тебе предстоит драться с настоятелем?

– Да, из-за Матильды.

– Нет. Из-за того, что ты сделал замечание командиру. Это называется нарушением воинской дисциплины. В принципе, магистр был прав, по законам чрезвычайного положения тебя необходимо было убить на месте.

– Почему же тогда не убили?

– Думаю, что из-за меня.

– Хочешь сказать, они тебя испугались?

– Причем тут страх? Мортафей ухаживает за мной. Ему хочется показать свою удаль. Вот он и сделал вид, что с твоей стороны был вызов, а не элементарное нарушение субординации.

– Ну да, – задумчиво протянул окончательно успокоившийся Роджер.

– Что ну да?

– Это и был вызов.

– Не льсти себе. Ты не произнес ни одного слова, из которого можно было бы понять, что тебе небезразлична подруга настоятеля.

– Это ж и так очевидно.

– Наверно, только формальных оснований для вызова не создает. Мало ли кто кому нравится? Раз не претендует, значит не конкурент.

– Слушай, а зачем Крот тебя заставил стать моим секундантом?

– Я ж тебе объяснила, хочет показать себя во всей красе. Думаю, что он не будет убивать тебя быстро, а сделает это элегантно и образцово показательно.

– Спасибо и на этом, – усмехнулся кандидат в дуэлянты.

– Ну вот, у тебя просыпается чувство юмора, уже неплохо.

– А зачем он делал грязные намеки на побег?

– Это еще проще. Он специально напомнил о такой возможности, надеясь, что ты ею воспользуешься.

– И какой же ему резон? – удивился соперник настоятеля.

– Очевидный. Ты побежишь, а телохранители Рыжего шарахнут тебе в спину чем-нибудь парализующим или оглушающим. Мало того, что тебя это сломит психологически, так еще и физически до вечера едва ли восстановишься.

– Не дождется он, чтобы я побежал.

– Не зарекайся. Какие бы планы не строил Крот, а для тебя это сейчас самый реальный шанс.

– О чем ты?

Таира посмотрела на Роджера, как на умственно отсталого.

– Нам предстоит длинный переход на новую базу. В городе полно войск соронгов, возможны стычки. Кроме того, по пути могут возникнуть и другие подходящие обстоятельства, когда внимание охраны будет отвлечено от тебя.

– И что?

– Когда я тебе шепну «Беги», ты помчишься изо всех сил и будешь активно петлять, как физически, так и ментально.

– Я не побегу.

– Не поняла.

– Я не побегу, – упрямо повторил юноша.

– Это из-за Матильды?

– Нет, она здесь вообще не причем.

– Что-то верится с трудом, – саркастически заметила наставница.

– Твое дело.

– Пойми. И Маркиз, и Мортафей были правы относительно нее. Не обижайся, но ты влюбился не в самую достойную представительницу рода леомуров.

– Можешь не стараться. Я и сам знаю.

– Гробить свою жизнь ради… – Алиса осеклась. – Знаешь?

– Да. Ночью мы говорили не только о звездах, она рассказала мне о своей прошлой жизни.

– Но ты все простил и по-прежнему любишь ее? – скорее заключила, чем спросила Таира.

– Нет. Любовь ушла, – Роджер помолчал, потом усмехнулся и томным голосом продолжил:– Образ таинственной незнакомки смыло беспощадной волной откровений.

– А если серьезно?

– Я понял, что любил не ее, а тот идеал, который сам же себе и придумал. Вместо страсти пришло разочарование, навалились безразличие и усталость. Наверно, потому и заснул так быстро, а ведь до этого планировал соблазнить красотку.

– Постой. И все же, несмотря на свое разочарование, утром ты вступился за нее перед настоятелем, за безразличную тебе обычную уличную девку?

– Не надо ее так называть. Оттого что я прозрел, она не перестала быть женщиной.

– Однако, – удивленно протянула наставница. – Тогда я тем более не понимаю. Если мнение дамы, из-за которой ты будешь драться с настоятелем, тебе безразлично, почему ты отказываешься бежать?

– Потому что кроме нее есть еще я, есть мой старый наставник, есть ты, Рамзес, Багир и многие, многие другие.

– Рамзеса с Багиром, к сожалению, уже нет.

– Но от этого мне не станет менее совестно перед их памятью.

– Вот те раз. Прыгать в пропасть только для того, чтобы не было стыдно перед памятью погибших товарищей. Думаешь, Рамзес тебя бы одобрил?

– Главное, чтобы я сам себя одобрил. Ведь они погибли ради того, чтобы я жил. Жил достойно, а не как самая последняя трусливая сволочь.

– Значит, бежать ты отказываешься наотрез?

– Да, – поставил все точки над всеми буквами юный самоубийца.

Алиса посмотрела на своего подопечного как-то по-другому, словно впервые увидела за инфантильностью и взбалмошностью юноши стальной стержень мужского характера. Она исчерпала свои аргументы, да наставнице и самой не хотелось продолжать разговор, унизительный для обоих собеседников. Впереди ее воспитанника ждало серьезное испытание, ему требовалась психологическая поддержка и советы опытного мастера, а у девушки перехватило горло. В неловком молчании прошло несколько долгих минут ожидания приглашения на казнь. Наконец, в подвал спустился магистр в сопровождении двух помощников-телохранителей.

– Пора в путь, мой жертвенный ягненок. Алтарь ждет.

Роджер покосился на развеселившегося Рыжего, но не сказал ни слова и двинулся к выходу. Алиса вопросительно посмотрела на главного храмовника. Этьен подавил свою неуместную веселость и без всяких витиеватостей сообщил информацию о правилах перехода:

– Вы двигаетесь непосредственно за бригадой Мавра, я со своими лиатами иду следом за вами. Любое отклонение мальчика от маршрута колонны рассматривается, как попытка к бегству, огонь открываем без предупреждения. В условиях пересеченной местности или в случае других осложнений бить будем на поражение. Вопросы имеются?

Хотя магистр обращался к Таире, но ему, не поворачивая головы, ответил молодой храмовник, стоящий в проеме выходной двери:

– Вопросов нет. Лучше попридержите своих псов, чтобы у них нервы не расшалились, или им с перепуга не померещилось что-нибудь. Я не сбегу, слово даю.

Когда Роджер вышел, ошарашенный Этьен покачал головой и сказал, вроде бы ни к кому не обращаясь:

– А мальчишка-то совсем обнаглел. Даже жаль будет терять такого нахаленка. Из него мог бы вырасти вполне зубастый волчара.

Алиса, не говоря ни слова, повернулась к непосредственному начальнику спиной и вышла из каземата. Такое поведение трудно было назвать разумным, но поступить по-другому она не смогла. Рыжий скрипнул зубами, но не окрикнул девушку, хотя ему очень хотелось поставить малявку на место. К сожалению, время для разборок было не очень подходящее.

Осмотрев помещение, магистр задумался о том, как поступить с трупами погибших храмовников. Надо было заставить бойцов Шантана похоронить их, но его бригада уже покинула монастырь. Терять время в поисках других исполнителей было нелепо, а заставлять своих помощников делать грязную работу глупо.

Самое главное, что в главном зале мальчишку, вверенного его заботам, поджидали только двое из его лиатов. Если наставница наглеца, которой влюбленный болван в ранге настоятеля необоснованно доверяет, встанет на сторону юнца, шансы сбежать у пацана будут вполне реальными. И чтобы там этот молокосос не говорил, Этьен не настолько наивен, чтобы доверять высокопарным трескучим фразам.

Его задача – доставить жертву к алтарю в целости и сохранности, а похоронными церемониями пускай занимаются те, кому эти трупы мешают. Мотнув головой в сторону выхода, магистр, сопровождаемый помощниками, беззвучно покинул каземат. В соседнем зале вместе с Роджером, Таирой и двумя телохранителями Рыжего, их дожидался еще и Мавр с тремя своими бойцами.

Выражение лица у черного и косматого бригадира, отличавшегося своенравным характером, было сильно озабоченное, если не сказать встревоженное. Идея воспользоваться чужими лапами, чтобы похоронить погибших товарищей, показалась удачной лишь в первое мгновение. Потом пришло ощущение тревоги.

– Что случилось?

– Шорги на подходе.

– Далеко?

– Минуты три рысью.

– Что же ты молчишь? Уходим. Бегом, марш.

Мавра и его лиатов уговаривать не пришлось, они выскочили из подвала еще до того, как стихла команда магистра. Впрочем, Роджеру с Алисой тоже не улыбалось тесное знакомство с безжалостными ненавистниками рода леомуров. Замыкавшая колонну охрана Рыжего следовала за своим боссом, бегущим рядом с Таирой, не проявляя ни малейшего желания прикладывать хоть какие-либо усилия к маскировке следов. Наставница обреченного на поединок храмовника вскоре заметила откровенно непрофессиональное поведение телохранителей Этьена.

– Ты уверен, что мы способны оторваться от шоргов, тупо соревнуясь в выносливости? – спросила девушка у дышавшего ей в спину магистра.

– Не переживай, как-нибудь, с божьей помощью, – отмахнулся ее непосредственный начальник, и в тот же миг невдалеке раздался лай, свидетельствовавший о том, что монстры взяли след.

Тут же бегущий впереди Мавр свернул с тропы в сторону старого и откровенно нежилого дома, уверенно направляясь в распахнутый зев подвала. Это было разумно, крупным чудовищам сложно ориентироваться и перемещаться в узких лабиринтах заваленных подземелий. По-видимому, подобное решение являлось домашней заготовкой. Единственная проблема заключалась в рискованности мероприятия, связанной с непосредственной близостью преследователей.

Даже Алиса еще не успела вслед за Роджером скрыться в подвальных недрах, как из-за угла соседнего дома уже вылетели первые шорги. Преследователи весьма воодушевились при виде убегающих храмовников. Впрочем, надо отдать должное качеству подготовки отходных путей, вдоль проходов стояли пустые ящики, которые лиаты магистра легко обрушили за своей спиной.

Пробежав по длинному коридору, Таира и ее воспитанник вслед за бегущими впереди нырнули в какой-то темный лаз и оказались внутри подземного трубопровода. Теперь девушке стал понятен замысел Рыжего, поскольку протиснуться в столь тесный проход у огромных шоргов не было никаких возможностей. Также едва ли они могли бы быстро определить, куда вел этот подземный ход. Леомуры довольно долго двигались по трубе и пару раз поворачивали.

Осторожно выбравшись на поверхность через хорошо замаскированный тоннель, беглецы убедились в плановости избранного пути отхода. У выхода их ожидала бригада Мавра в полном боевом составе. После появления своего последнего телохранителя, Этьен скомандовал «Вперед». Бойцы, растянувшись в узкую колонну, начали выбираться из ложбинки, послужившей для них временным укрытием. На сей раз перемещались неспешно, тщательно маскируя каждое движение. Непосредственно за Алисой двигались два телохранителя магистра, не сводящие глаз с ее ученика.

Обстоятельства, подходящие для побега, сложились буквально пару минут спустя. По дороге, которая пролегала недалеко от тропы, которой воспользовались воины, проезжала группа молодых четлан на своих забавных двухколесных средствах перемещения. Они, как и свойственно их расе, мало внимания обращали на происходящее вокруг. Однако бойцы на крайний случай затаились, соблюдая режим и не желая светиться перед потенциальными свидетелями.

В этот момент за спиной лиатов что-то громко ухнуло, заставив проезжающих остановиться и уставиться в сторону залегшей колонны. Молодежь что-то активно обсуждала, глядя поверх голов бойцов, буквально вжавшихся в землю и сгоравших от любопытства. В отличие от четланят храмовники не имели возможности обернуться, не выдав свое присутствие.

По всей видимости, произошедшее показалось юным бездельникам достойным более пристального внимания. Они подхватили свои велосипеды и устремились напрямик к цели. К счастью для леомуров любопытствующая молодежь выбрала проход в кустах, находящийся чуть в стороне от колонны, почти сразу за спиной охраны магистра. Тем не менее, понятно, что внимание телохранителей было отвлечено на посторонних.

Алиса бросила однозначно укоризненный взгляд на Тобио. Она не произнесла вслух слово «Беги», но сомнений в том, что выражали ее глаза, не возникало, поскольку было понятно, что лучших условий для побега уже не будет. Молодой храмовник в ответ уверенно покачал головой, как бы демонстрируя, что слово свое он ценит выше собственной жизни. Девушке очень захотелось смачно сплюнуть, но она сдержалась, почувствовав на своем затылке тяжелый взгляд магистра.

Четлане прошли мимо, и можно было расслабиться. Оглянувшись на Этьена, она увидела его самодовольную ухмылку, а за кустами акации причину его хорошего настроения. Над зданием, подвалами которого они столь удачно воспользовались, поднимались клубы черного дыма, из окон вырывались рыжие языки пламени.

Оторвавшись столь жестоким способом от преследователей, леомуры двинулись дальше намного бодрее и веселее, хотя столь же осторожно и аккуратно. Не стоило забывать, что помимо шоргов на стороне соронгов были еще и опытные лиаты, не говоря уже о таинственных барсах. Да и движение на улицах города, по окраинам которого пробиралась колонна, постепенно оживало. Оно непроизвольно отвлекало внимание бойцов посторонними звуками и непредсказуемой сменой обстановки.

Два раза довелось пересекать полотно автострады, но в первом случае это не задержало их, поскольку удалось воспользоваться трубой, по которой протекал хилый ручеек. Через вторую дорогу в небольшой лощинке пришлось перебираться по одному, расставив посты и контролируя отсутствие нежелательных свидетелей. Алиса с Роджером почти всю дорогу молчали. Девушка была мрачной, что вполне объяснялось ее двусмысленным положением.

С одной стороны, ее никто не считал пленницей, с другой, она не была уверена, что охрана магистра не держит на прицеле наставницу вместе со строптивым воспитанником. Юному воину тоже было не до разговоров, участь шоргов не вызвала у него такого же радостного подъема, как у остальных храмовников. Скорее всего, причиной этому был будущий поединок с настоятелем, который существенно подавлял влияние инстинкта самосохранения. Впервые молодой воин подумал, что у тех, кого он привык считать монстрами, наверняка были родители и друзья, любимые и дети, планы и мечты.

Страх бросает своего раба в пространство одиночества, вытравляя из души все самое светлое и доброе, превращая окружающий мир в пылающий ад. Обреченность порой способна сыграть и положительную роль, позволив взглянуть на происходящее как бы со стороны, увидеть звериную сущность собственных дум и поступков. Нельзя сказать, что к юному храмовнику пришло прозрение, но мысли его потекли по совершенно непривычному для ученика воина руслу.

Если б он находился в бою, Роджер был бы обречен, поскольку типичные для философа сомнения абсолютно неуместны в ситуации, требующей решительных действий. К счастью, колонна неспешно передвигалась по сложно пересеченной местности, так что ограниченному в перемещениях прихожанину ничто не мешало предаваться размышлениям. Самое обидное, что ему не с кем было поделиться своими соображениями об умении любить и прощать, даже в отношении тех, кто желает тебе смерти.

Тобио вспомнил своего наставника и понял, как сильно ему не хватает этого прищуренного взгляда насмешливых глаз, долгих бесед, занятий на выдержку или сообразительность. Почему Мики уже несколько дней не пытается выйти на связь со своим воспитанником? Пока он находился в Храме, где глушилась любая дальняя связь, это было объяснимо. Однако юноша уже довольно долго находился за границами зоны молчания, а сигнала вызова так и не услышал.

Неужели Антвар решил, что Роджер погиб, и опустил руки? Но ведь считается, что соронг его уровня способен почувствовать смерть своего ученика. Значит, он в курсе, что еще не все потеряно, по крайней мере, до сегодняшнего вечера. Или что-то случилось с самим учителем? Пока юный лиат жил с кобортами, ему и в голову не могло прийти, что с его наставником может произойти что-либо ужасное.

Побегав вольным странником по тропинкам большого мира, малыш понял, насколько призрачна граница, отделяющая жизнь от смерти, и как легко пересечь ее в любое мгновение. Он вспомнил, как сильно был озабочен Викинг в последние сеансы связи, словно какие-то посторонние проблемы мешали ему сосредоточиться на общении с учеником. Гадать было бессмысленно. Тем не менее, ученик вдруг остро ощутил одиночество в толпе, когда все спешат по своим делам и никого в целом мире всерьез не волнует твоя судьба. Притом, что ты стоишь перед пропастью и смотришь вниз.

Его просто скрутило от жалости к самому себе. Неожиданно в памяти всплыли милые родные коборты, которые никак не могли связаться с любимым леомуром, но наверняка ждали его. Воспоминания помогли собраться и сконцентрироваться, обрести желание бороться за свою жизнь, ведь любому важно, чтобы он был нужен, хоть кому-нибудь, хоть когда-нибудь. В конце концов, кто решил, что этот скользкий и двуличный настоятель настолько могуч и непобедим? Доводилось побеждать чудовищ и страшнее, и зубастее.

По всей видимости, Алиса почувствовала изменение настроения своего подопечного, поскольку она незаметно подвинулась к нему чуть ближе и тихо прошептала:

– Надеюсь, ты не собираешься показывать зубы Кроту, как продемонстрировал их Рыжему?

– Почему бы и нет?

– Потому что это неразумно. Существуют два основных способа психологической обработки противника: устрашение и убаюкивание.

– Колыбельную ему спеть, что ли?

– Обойдется. Но устрашение в твоем случае не сработает на сто процентов. Послушай меня. Пусть Крот считает, что ты сломлен. Что ты его испугался и дрожишь от страха.

– Не дождется, – сквозь зубы процедил Роджер.

– Я и не хочу, чтобы ты дрожал. Ты должен только сыграть испуганного, обмануть его.

– Зачем? Какой в этом смысл?

– Он расслабится, будет драться небрежно, допуская просчеты, и у тебя появится шанс, хоть и призрачный, но все-таки реальный шанс на победу.

– Тебе не кажется, что это унизительно?

– Никто не заставляет тебя пресмыкаться. Просто молчи. И выгляди подавленным. Посматривай на него исподлобья затравленным волчонком.

– Не знаю. Получится ли у меня?

– Скажи, только честно. Тебе жить хочется? – не выдержала Алиса.

– Конечно, кому ж не хочется?

– Тогда дай мне слово, что будешь вести себя тихо.

– Ладно, я постараюсь, – с задержкой, словно бы нехотя, произнес молодой воин.

– Хорошо. Теперь о самом поединке. Постарайся держать его на дистанции.

– Я вот чего не понимаю, – неожиданно увел разговор в сторону напарник. – Почему ты мне помогаешь? Ведь он – настоятель, красивый и сильный, при этом ухаживает за тобой.

– Такое ощущение, что ты его мне сватаешь.

– А если серьезно?

– Серьезно? Ну, считай, что я не люблю, когда обижают маленьких. Тем более, моих воспитанников. И уж тем более, моих друзей.

– Спасибо.

– Глупый ты, за что говорить мне спасибо?

– За то, что не отвернулась от меня, когда я оказался по уши в дерьме.

– Да уж, оказался, и при этом, замечу, по своей собственной воле.

– Не волнуйся, я помню, что ты пыталась оградить меня от неприятностей.

– Кем же ты меня считаешь, если думаешь, что я могла отвернуться от друга в беде?

– Да нет, я не в том смысле, – смутился Роджер.

– Ладно, замнем. Сделанного не поправишь, теперь надо думать о будущем. Думаю, что Крот тянет с поединком, чтобы воспользоваться преимуществом ночного зрения.

– Наплевать. Я тоже неплохо вижу в темноте.

– Между «неплохо» и «отлично» есть некоторая дистанция.

– И что это даст ему?

– Возможность нанести точный удар в физической схватке.

– Ну, это если дело еще дойдет до когтей и зубов.

– Как же ты хочешь справиться с ним?

– Думаешь, молнии мне не помогут?

– В поединке один на один от них проку немного. Противник видит подготовку удара, и в последний момент легко уклоняется в сторону. Такой опытный соперник, как Крот, способен предсказать направление твоего выпада с точностью до сантиметров.

– Все так безнадежно?

– Нет, конечно. Его можно отвлечь чем-нибудь. Или обмануть. Или замаскировать удар. Но всему этому надо учиться, настойчиво и методично. Объяснить на словах, чтобы ты это хорошо почувствовал, я не смогу.

– То есть, ты мне ничем не поможешь?

– Теперь разве только советами, – пожала плечами Алиса.

– И на том спасибо.

– Не иронизируй. Лучше сам продумай весь ход поединка. Ясно, что настоятель спешить не будет, он захочет устроить спектакль. Особенно, если ты притворишься сломленным.

– Может, все-таки не нужно?

– Не просто нужно, а жизненно необходимо. Пусть противник расслабится. Подыгрывай ему во всем до самого последнего момента. Пойми, что у тебя есть только один шанс. Если твой удар не вышибет из него дух, Крот оклемается и очень осторожно обыграет тебя на классе, забыв про форс и дешевые понты.

– Но как мне замаскировать этот самый главный удар?

– Для качественной маскировки требуется глубокое погружение в нирвану. Оно достигается лишь годами тренировки. Поэтому постарайся просто отвлечь его внимание. Наноси финальный удар только с очень короткого расстояния, когда будешь уверен в том, что не промахнешься.

В этот момент идущие впереди бойцы Мавра нырнули под бетонный забор, вдоль которого тянулась тропинка, и беседу пришлось отложить. Проникнув на территорию заброшенного завода, лиаты почти сразу зашли в один из цехов и спустились в подвальное помещение. Судя по всему, они достигли конечной точки своего путешествия. Время от времени стали попадаться посты со знакомыми храмовниками, которые провожали колонну глазами.

Основная масса прихожан, оставшихся с настоятелем и магистром, располагалась в большом зале недалеко от спуска. Здесь никто не позаботился заранее об освещении. Лишь сильно рассеянные лучи Солнца, пробивающиеся по коридорам, ведущим наверх, позволяли обходиться без инфракрасного зрения.

Алиса посмотрела на вглядывающегося в полумрак Роджера и вздохнула:

– Ну, вот тебе и гладиаторская арена. Теперь мне понятно, почему настоятель выбрал именно старый керамзитный завод.

– Из-за размеров зала?

– Не только. Во-первых, далеко от монастыря, и до вечера нас точно никто не потревожит. Во-вторых, отсутствие искусственного освещения не потребует объяснений, почему поединок будет проводиться в темноте. И последнее, ты прав, размер зала позволит устроить из схватки красивое шоу с большим количеством зрителей.

В этот момент из боковой ниши вышел широко улыбающийся Мортафей в сопровождении четырех телохранителей:

– А вот и долгожданный арьергард. Я уже в курсе, можете не рассказывать, имел удовольствие наблюдать собственными глазами. Соронги надолго запомнят, как связываться с Кротом. Пусть сидят у себя в столице, и не высовываются. Ну что, мой мальчик? Ты готов к драке?

Тобио Экселанц Роджер с трудом сдержал себя, чтобы не высказать настоятелю все, что он думал о нем и его банде, но данное Алисе полуслово остановило юношу. Борьба с самим собой отразилась гримасами на лице молодого храмовника, но будущий противник отнес все его сомнения на счет страха и неуверенности.

– Не трясись. Вызвал на бой, так встреть смерть, как подобает мужчине. Драться будем здесь, в полночь. Можешь осмотреться и подготовиться. Насладись жизнью в свои последние часы.

Мортафей усмехнулся и оглянулся на Этьена, который удивленно смотрел на Роджера, не понимая, куда мог деваться тот стальной стержень, что сверкнул на выходе из каземата. Впрочем, какая разница, что представляет собой паренек, который погибнет через пятнадцать часов? Магистр жестом велел своим лиатам присматривать за молокососом с неустойчивой психикой, а сам пошел отдохнуть после длинного перехода.